Двадцать первое Руки дождя

72 Невнятные образы померкли и растаяли в пустоте, я приоткрыла глаза и с удивлением оглядела комнату фалмерских казарм – ведь последним, что помнилось, было прибытие в Драконий мост. Кажется, я потеряла сознание, когда наша повозка налетела на камень у въезда в посёлок. Харкон оставил глубокие раны, наверняка, крови было много. Однако, сейчас я не чувствовала ни боли, ни какого-либо иного дискомфорта. А, может, на самом деле всё это плод воображения? И битва с вампирами, и ссора с Виртуром. Может, это всего лишь один длинный и кошмарный сон? Нет. Просунув ладонь под тонкую нательную рубаху, я нащупала тугую повязку, рана под ней отозвалась тупой резью. Всё свершилось наяву. По мере пробуждения ко мне постепенно возвращались воспоминания. Я урывками вспомнила как Мерсер и Вигге несли меня до Благой земли, потом Виртур колдовал, а потом пришёл Азруил и почему-то начал сильно ругаться. Зачем-то опять разрезали бок… Не желая думать о подробностях дальнейших событий, я мотнула головой. «Виртур, я люблю тебя больше жизни. Пожалуйста, не уходи. Будь всегда рядом». В мыслях всплывали те слова, что говорила я, бредя из-за серьёзной кровопотери. Я звала его как заведённая. Кажется, Вигге из-за этого немного из себя вышел? Не мудрено – он Викария теперь, наверно, ненавидит. В полубессознательном состоянии я выговорила вслух всё, что таилось за душой. Да, я всё ещё испытывала к Виртуру светлые чувства. Но, подумав об Авгури, я оживила в памяти и уколы ревности, и нашу с Вигге импульсивную близость, посредством которой я в сердцах хотела отыграться, и то, как Викарий собирался наказать меня. Всё это изрядно омрачало общую картину. Мне ещё предстоит разобраться с собственными чувствами. – Милая, ты, наконец, проснулась. В комнату лёгкой поступью зашёл Виртур, лицо эльфа озарила мягкая улыбка. Непрошенные думы о его шашнях с эльфийкой ещё не покинули меня, и потому я не нашлась с ответом. Молчание совсем не расстроило Викария, он уселся на краю кровати и нежно накрыл мою ладонь своей, переплетя наши пальцы. – Ты помнишь, что происходило? Как ты здесь оказалась? Не хочешь узнать, сколько часов проспала? – он вкрадчиво склонил голову. – Частично припоминаю, как добирались и…как ты меня лечил. И…пожалуйста, скажи, сколько я была в отключке. Я не решилась взглянуть Викарию в глаза, но заметила, как приподнялась его грудь – мер сделал глубокий вдох и на выдохе тихо проговорил: – Ты спала почти ровно сутки. Твой сон искусственно поддерживался зельем ради скорейшего заживления ран. Об остальном я могу рассказать тебе подробнее. Так сказать, помогу освежить память. Ты не против? Я мотнула головой, Виртур кивнул и принялся пересказывать последние события. Когда меня принесли сюда, Танзуэл тут же поднялся в Храм, чтобы позвать Виртура, но как оказалось, совсем не вовремя – Викарий тогда находился у источников. Просто крикнуть его не получилось бы, порталы не пропускают звук, поэтому паладину пришлось пойти на крайние меры, выдавить оконную раму чтобы пробраться в покои, а потом уже – к кратеру. Было неясно, как он смог это сделать, поскольку Викарий лично наложил на комнату магическую защиту от разрушений. Возможно, Танзуэл сумел преодолеть колдовской барьер, потому что не имел в тот момент дурных намерений. Виртур негодовал. Но не более. Не успев толком вытереться и обсохнуть, он надел первое, что подвернулось под руку, и спустился к казармам. Подробности манипуляций над моими ранами я попросила опустить, так как немного помнила, что происходило, и не хотела лишний раз об этом думать. Тогда Виртур, посмеиваясь, рассказал, как Вигге прервал занятия Азруила и Гелебора – эльфы пробовали научить фалмерских малышей простенькому заклинанию, с помощью которого можно создавать небольшие пучки света, прилипающие к любой точке в пространстве. Авгури, конечно же, была с ними в роще и помогала детишкам освоить чары. А норд, значит, просто пришёл, бесцеремонно подхватил Азруила на плечо как девчонку и без всяких объяснений потащил невесть куда! Гелебор собирался пресечь это вопиющее недоразумение, но никак не мог догнать Вигге. Авгури, получается, осталась на площадке одна. Позже, когда меня заштопали и уложили в постель, Танзуэл сходил в рощу и сопроводил Посвящённую вместе с детьми в казармы. Но самое смешное произошло после. Однако Виртур, когда об этом рассказывал, совсем не смеялся. Оказалось, что пока он отсутствовал, в его покои через открытый всем ветрам оконный проём залетела птица и навела жуткий беспорядок. Несчастная пичужка, потерявшись в замкнутом пространстве, металась и билась об стены. Повсюду были перья и, да-да, экскременты. В итоге, маленького ястреба Викарий великодушно выпустил на волю и всю оставшуюся половину дня потратил на уборку. – Да, тебе – смех, а я своими руками это всё оттирал. Виртур всплеснул ладонями и укоризненно покачал головой. – Ну, что я могу поделать, если это так смешно, – я наигранно виновато пожала плечами. – А почему ты не воспользовался магией? А теперь уже рассмеялся Виртур. – Ну, вообще-то, до этого я тебя лечил, и до сих пор до конца не восстановился, – он взволнованно пригладил белоснежные волосы, и вдруг спросил в лоб: – Ты ведь помнишь, что именно ты говорила, пока находилась…на волоске? Так, значит, вот, что беспокоит его больше всего. – Помню. Я решила не утаивать от него правды. – Не буду ничего отрицать, но… – Что не так? Переживаешь из-за то… – Нет, не говори, – прервав Виртура на полуслове, я напряжённо сжала его ладонь. – Да, есть кое-что, но…с одной стороны, я изведусь потом, если не спрошу, а с другой…боюсь услышать ответ. Виртур едва заметно кивнул и отрешённо оглядел тиснение на двери комнаты. – Что ж, – он тихо хмыкнул себе под нос. – Спрашивать или нет – решать тебе. – Виртур, скажи, только честно, – я запнулась, собираясь с духом. – Ты переспал с Авгури? Викарий резко выдохнул, но злостно отчитывать меня не стал, понурив голову, он глухо бросил: – Да. И не раз, – не успела я расстроиться, как эльф тут же бегло пробормотал: – Но с ней покончено. Раз и навсегда. Наши…кхм, наше с ней совместное времяпровождение было ошибкой. Любви к ней во мне нет и никогда не было, – он отвёл взгляд. – Возможно, тебе уже рассказали о том, что она успела натворить? – Да. Рисунки твои сожгла. И про ту стычку Мерсер говорил. Мой тихий полушёпот заставил Виртура встрепенуться. – Постой, что? Рисунки? Разве я как-то упоминал? Или, – Виртур вдруг зло нахмурился. – Она всё-таки растрепала. – Нет-нет, – я мягко погладила кончиками пальцев тыльную сторону его ладони. – Я сама додумала. – Хочу тебе кое-что сказать, – Викарий пронзительно взглянул мне в глаза. – Я не злюсь ни на тебя, ни на Вигге. Я повинен в том, что всё получилось именно так. Надеюсь, ты простишь меня за то недоразумение, как простил тебя я. И… – он сделал неловкую паузу. – Я хотел бы начать всё с чистого листа. Позволь мне вновь ухаживать за тобой. – Виртур, я хотела бы тебя простить и снова быть рядом, но пока не могу, боюсь, на это потребуется время – мне всё ещё больно от мыслей о тебе и Авгури. И… – я нервно потёрла нос, несколько раз подумав, стоит ли мне рассказывать, но, всё же, решилась. – Мы с Вигге в Форте Стражей Рассвета занимались любовью. Это вышло так же спонтанно, как и в прошлый раз. Виртур, заслышав упоминание о Вигге, отвернулся и опустил взгляд в пол. Потом резко посмотрел мне в лицо и коротко бросил: – Моё предложение всё ещё в силе. Я не стану проявлять излишней настойчивости, дам тебе спокойно забыть всё дурное, – Викарий мягко рассмеялся. – Но учти, после всего, что было тобой сказано днём ранее, ты от меня теперь не отвертишься – я буду за тобой присматривать. Он, смерив меня цепким взглядом, продолжил улыбаться. От смущения я не знала куда деться, хоть под кровать лезь. Казалось, будто щёки густо покраснели. – Серана заходила, – Виртур, чутко отметив моё смятение, спокойно сменил тему. – Она хотела с тобой поговорить. Сказала, придёт снова через неделю. – Что-то просила передать? – я вопросительно приподняла брови. – Нет. Я так понял, это не для всех ушей, – Виртур немного замялся, а спустя секунд пять виновато понурил плечи. – Признаться, я был с ней резок, мы поругались. – Это ещё почему? – оторопело протянула я, немного вжав голову в плечи. Неужели это из-за трижды клятого пророчества? Но Виртур поспешил развеять мои опасения. – Вигге рассказал, что было в замке, – он тяжко вздохнул и нахмурился. – Пока Харкон терзал тебя, она вместо того, чтобы выстрелить в него, просто стояла и смотрела, – эльф болезненно взялся за переносицу и прикрыл глаза. – Да, её в этом случае можно понять, не каждый день приходится в отца родного стрелять, каким бы он ни был. Я обошёлся с ней излишне грубо. Но ты в итоге чуть не умерла из-за полученных ран, я просто вышел из себя. – Ясно. Что ж, я тебя не осуждаю, – вполголоса проговорила я и несильно сжала его ладонь. – Подождём, когда она придёт снова. – Кстати, я тут подумала кое о чём. Внезапно. Иногда мысли будто бы сами приходят в голову, сейчас был именно такой случай. Виртур вопрошающе хмыкнул, я не заставила себя ждать, сразу же озвучила их: – Вспомнила как ты телепортировал в Солитьюд и выстрелил ледяным шипом в Ракшаса. Ты тогда ещё говорил, что почувствовал острое беспокойство за меня. Так вот, а в этот раз, когда я вышла один на один с Харконом, у тебя не было предчувствий? – Поверь, были, – он опечаленно ссутулился и вымученно глянул мне в глаза. – Я пытался так же прийти на помощь, точно знал, где ты находишься, но никак не мог сотворить заклинание, как будто что-то мешало. Возможно, вампиры наложили на свои земли некие охранные чары, препятствующие какому-либо магическому воздействию извне. Я, выслушав Викария, молча кивнула и, взявшись покрепче за его плечи, медленно приподнялась и села на край кровати. Рана почти не болела и, судя по тому, что эльф не стал мне препятствовать, всё было в порядке, восстановление прошло как надо. Он придвинулся ближе, легонько приобнял меня и уткнулся в макушку своим острым подбородком. – Вигге больше ничего не говорил? – пробормотала я, задержавшись взглядом на его ключицах. – Он всё ещё здесь? Виртур мотнул головой. – Норд уехал совсем недавно, Изран просил его не задерживаться. Он оставил твои наручи и рассказал кое-что, – в ответ на мой немой вопрос, мер тихо произнёс: – В замке твой монстр снова вырвался на свободу и попытался атаковать Харкона. Я не удивилась, так как и сама предполагала, что эта ипостась тогда проявилась, все предпосылки были – и красный морок перед глазами и сильная слабость, граничащая с потерей сознания, и, само собой разумеется, прямая угроза жизни. – Что же ему помешало напасть? – я вопросительно глянула Виртуру в лицо. Тот в ответ спокойно проговорил: – Как только Вигге выстрелил из Лука, твой зверь пропал. Моментально. – Странно, – я потёрла подбородок и отрешённо отвела взгляд в сторону. – В прошлый раз, когда заговорил Прелат, коготь смерти тоже…как будто бы просто исчез. Я почувствовала резкое облегчение. – Ясно. Викарий озадаченно кивнул, а в следующее мгновение крепче прижал меня к себе и протяжно хмыкнул, не скрывая укоризны. – Если бы Вигге всё ещё был здесь, я бы тебя к нему не подпустил, – он саркастично усмехнулся и прикусил губу. – Похоже, когда этот норд рядом, ты совершенно теряешь голову. Ох уж этот ревнивый мер. Я улыбнулась и уткнулась лбом в его шею, тихо буркнула: – Может и так. Он эти слова никак не прокомментировал, не разжимая объятий, лишь пригладил сзади мои растрепавшиеся волосы. – В этот раз я бы не стала. Виртур коротко кивнул. Но видно было, что мои оправдания он воспринял со скепсисом. Я лениво потянулась и почти тут же пожалела о своей беспечности – шов под повязкой гадко кольнуло. И как я могла забыть? Виртур заметил, что лишние телодвижения вышли мне боком, сотворил простенькое заклинание, тут же устремившееся к больному месту юрким солнечным зайчиком. Когда полегчало, я с осторожностью поднялась на ноги. – Есть хочется. Что там Танзуэл приготовил? – По-моему, что-то рыбное. Пойдём, посмотрим. Виртур не прогадал – в котелке над очагом кипела наваристая уха на форели. Щедро зачерпнув себе порцию с крупным куском мяса, я плюхнулась на скамью. Виртур от еды отказался, так как отобедал совсем недавно – плеснув в одну из кружек травяного чаю, он уселся рядом. Расправляясь с супом, я принялась параллельно вновь воспроизводить в голове последние события. Так. Мы с Сераной и Вигге пришли за Луком утром тридцать первого. Гонец от Израна прибыл третьего. Во второй половине того же дня мы штурмовали замок Харкона. Потом я сутки была в отключке. Сегодня что же, получается, четвёртое Восходящего солнца? Мой День Рождения? После перемещения в Нирн я, как только освоилась в Братстве, примерно подсчитала, на какую дату выпадает праздник. Припомнила, когда именно всё произошло, прикинула, сколько дней оставалось до моего юбилея, и – вуаля, вышло так, что он выпал на четвёртое число второго месяца. – Что это ты так загадочно улыбаешься? Виртур отставил кружку в сторону и вопросительно глянул на меня исподлобья, его губы растянулись в мягкой полуулыбке. – Угадай, кому сегодня двадцать шесть? Мер удивлённо приподнял брови, а спустя мгновение тихо рассмеялся. – Уж точно не Танзуэлу, и не Гелебору, – пробормотал он сквозь смех и добавил, – Что ж, сочту за честь первым поздравить тебя. Ты у меня такая юная. Придвинувшись ближе, он нежно поцеловал меня в лоб, заправил за ухо упавшую на глаза тёмно-каштановую прядь. – А если бы я сказала, что мне пятьдесят восемь? Я ехидно ухмыльнулась, а Викария, похоже, мой шутливый вопрос позабавил – эльф громко хохотнул и погладил меня по спине. – Ну, по эльфийским меркам, что двадцать шесть, что пятьдесят восемь – считай, одно. Невелика разница, – Виртур немного смущённо отвёл взгляд. – Но, признаться честно, я думал, тебе нет и двадцати. Ну, здрасте приехали. – Что же, я на малолетку похожа? Я наигранно недовольно скрестила на груди руки, а он виновато понурил плечи и шумно вздохнул. – Вовсе нет, я не хотел тебя задеть, – немного замявшись, он небрежно зачесал пятернёй свои волосы и вполголоса добавил, – Ты очень привлекательная. Комплимент от Виртура прозвучал весьма мило, это заставило меня неловко улыбаться и опустить взгляд в пол. Викарий, словно пытаясь оправдаться, торопливо заговорил вновь: – Ну, вот, взять Вигге, например. Я полагал, норду двадцать три, или чуть меньше. Вчера поговорили немного, слово за слово, и спросил его про возраст – оказалось двадцать девять ему. – Сколько?! Я думала ему тридцать пять уже давно! Я сардонически расхохоталась, чуть не подавившись супом. Виртур со сдержанной улыбкой покачал головой. – Похоже, у нас проблемы с определением возраста на глаз. Я забываюсь и смотрю на людей как на меров, а ты…возможно, там, откуда ты родом, лицом стареют позже, чем здесь. – Может, и так, – в ответ на его предположения я задумчиво повела плечом. – Может, просто борода накидывает возраста? Когда ты обрил Вигге…он, и впрямь, как будто помолодел немного. Виртур, выслушав меня, смешливо хмыкнул, допил чай и поднялся из-за стола. – Схожу к себе, принесу сладкий рулет. Нехорошо получится, если ты в свой День Рождения без сладостей останешься. Я одобрительно кивнула – Виртур безошибочно определил, что я питаю слабость к кондитерским изделиям. *** Серана не забыла об обещании и вновь посетила Благую землю ровно через неделю после своего первого визита. Дни тянулись ровно, без особых происшествий. Каждый занимался своими делами, фалмерские детишки в присутствии Виртура вели себя смирно, но чары магического света пока не освоили, Авгури и Гелебор продолжали учить их. Рана моя под действием зелий, самодельных мазей и заклинаний Викария затягивалась быстро. Настолько, что спустя три дня Азруил снял швы. Мерсер зря времени не терял, снял с меня мерки и отправил письмо Тонилле, чтобы та изготовила новую кирасу и плащ на замену истерзанному Харконом. Несколько часов назад прибыл гонец с посылкой. Я тут же растрепала бумажный пакет и долго любовалась обновками, вдыхая ещё не выветрившийся запах крашеной кожи. Тонилла хорошо постаралась, комплект получился что надо, даже лучше прежнего. Мерсеру мой восторг весьма прельстил – довольный собой он, что-то насвистывая себе под нос, подхватил тогда со стойки деревянные мечи и гордо зашагал к выходу из казарм. Бретонцу не терпелось возобновить наши тренировки. Но он прекрасно понимал, что мне пока не стоит изнурять себя, и потому не настаивал и не спорил, как он это обычно делал, а просто уходил на площадку один, иногда звал за компанию Гелебора или кого-нибудь из ребят. Виртур проводил со мной много времени, и даже сейчас, когда через приоткрытую дверь заглянула Серана, он был рядом. Чтобы не смущать вампиршу своим присутствием и лишний раз не накалять обстановку, он без лишних возражений покинул комнату, оставив нас наедине. Девушка кивнула ему, коротко поприветствовала меня и присела на край кровати Мерсера. Прислушавшись, она убедилась в том, что Виртур отошёл от дверей комнаты и, когда поняла, что он далеко, скрестила руки, раздражённо фыркнув. – Викарий хотя бы в общих чертах рассказал тебе, зачем я приходила в прошлый раз? – Нет, – я растерянно округлила глаза. – Он, конечно, обмолвился о твоём приходе, но по поводу остального умолчал. Сказал, что ты хочешь переговорить со мной лично. – Вот ведь… – она злостно сжала угол подушки и тихо прошипела, – шельмец. Сделав глубокий вдох, она взяла себя в руки и заговорила вновь: – Дело касается Валерики, моей матери. Заперев меня вместе со Свитком в том саркофаге в богами забытой Крипте, она и сама, по всей видимости, где-то спряталась. Я хотела бы разыскать её. Харкон мёртв, и теперь её жизни ничто не угрожает. Когда она произнесла последнее предложение, я озадаченно огладила подбородок и вскинула бровь. – Почему-то мне кажется, это дело сопряжено с чем-то опасным. Может поэтому Виртур не хотел рассказывать мне? – Я думаю, он больше беспокоится о своём пророчестве, – она резко мотнула головой. – Ведь моя мать – вампир чистой крови, как и я. И наверняка она забрала с собой ещё один Свиток, – Серана подскочила с кровати, порывисто разведя руками. – Возможно, Викарий полагает, что её возвращение увеличит шансы на то, что его предсказание сбудется. Что кто-то другой, подобно отцу, услышит страшные слова и внемлет им. – Интересно, а он мог бы как-то это пророчество…переделать? Или дописать? – отрешённо пробормотала я под нос, глядя в условную точку на стене позади вампирши. – Если ему принести все Свитки?.. Серана вопросительно приподняла брови и округлила глаза. – Викарий? Это уж у него спрашивай. Я вообще не знаю, как он всё это сумел провернуть, да ещё и запечатлеть в Свитках. – Для сотворения пророчества мне не требовались Древние Свитки. Скажу больше – я никогда их не видел воочию. Виртур бесцеремонно зашёл в комнату и, скрестив на груди руки, подпёр спиной дверь. Серана вздёрнула нос и осуждающе хмыкнула. – Подслушивать нехорошо. – Это ты кому-нибудь другому скажешь. Главный на этих землях я. И ничего здесь не происходит без моего ведома, – он смерил девушку укоризненным взглядом и переключил своё внимание на меня. – Дописать или переделать пророчество невозможно – оно произнесено давным-давно, его текст окончателен. Единственный способ – сотворить новое. Но оно будет существовать отдельно, вряд ли некто, услышав первое, тут же услышит и второе. Викарий затих, понурил плечи и спустя несколько секунд добавил: – Я не уверен, что сейчас моё Намерение будет столь же сильным, как и тогда. Настолько сильным, чтобы оставить след в Потоках Времени. Мне…нужно над этим поразмыслить. Какой-то иной способ, так или иначе, всё исправить наверняка существует. – Что касается твоей матери, – Виртур вновь обратил внимание на Серану. – Я вполне понимаю твоё желание увидеться с ней. И я не вправе препятствовать его исполнению. Но, – он строго посмотрел на вампиршу исподлобья. – Пожалуйста, постарайся сделать так, чтобы из-за твоих личных устремлений не страдали другие. Эльф отрывисто мотнул головой в мою сторону, ясно показывая, кого именно он имеет в виду. Серана раздражённо нахмурилась. – И что теперь? Не отпустишь её? Викарий утомлённо вздохнул. – Идти с тобой или нет – пусть Ли сама решит. Я лишь прошу не подвергать её жизнь опасности. Вампирша закатила глаза и, отвернувшись от Викария, выжидающе глянула мне в лицо. – А куда мы отправимся? У тебя есть какие-нибудь мысли по поводу того, где сейчас находится Валерика? – поинтересовалась я. – Она много времени проводила во внутреннем саду замка. Там она выращивала ингредиенты для зелий… – Серана озадаченно хмыкнула и, подняв взгляд к потолку, принялась вертеть в пальцах кисточку от шнурка своей рубахи. – Ещё она что-то там, в саду, делала, проводила какие-то эксперименты. Каждый раз, когда я к ней заходила, она прогоняла меня. – И? Причём здесь сад? Думаешь, она открыла там портал и скрылась где-то на планах Обливиона? Это было бы не лучшим решением – находиться по ту сторону опаснее, чем в Нирне. Виртур скептично приподнял брови, вновь смерив вампиршу тяжёлым взглядом. Однако сейчас Серану это не задело – глубоко задумавшись, девушка отрешённо проговорила: – Я…я не знаю. Отцу тот сад всегда был не по душе. После нашего с ней исчезновения он всё там разгромил и обрушил выход. За неделю я сумела разобрать завал, но на месте сада не обнаружила ничего, кроме побитых кадок и поломанного лунного календаря. Никаких порталов там нет, как нет и каких-либо признаков их открытия в прошлом. – Лунный календарь? – Виртур вопросительно склонил голову. – Что он из себя представляет? – Сооружение в центре сада. Немного напоминает солнечные часы – в середине вертикальный указатель, отбрасывающий тень на круглый циферблат, на котором вместо символов – медальоны с инкрустациями, изображающие фазы луны. Отец выдавил из пазов некоторые и, видимо, как-то ликвидировал. Я не смогла отыскать их. Разведя руками, Серана завершила свой рассказ, Викарий задумался, спустя несколько секунд размышлений спросил: – Большой календарь? Диаметр циферблата от четырёх до шести метров? Серана кивнула. – Полагаю, под ним может быть тайный ход – винтовая лестница, ведущая к подземельям замка. – Не исключено, – согласилась вампирша со словами Викария. – Замок большой, мы обжили лишь малую его часть. Из сада был выход к западной бухте, довольно запутанный. Но моей матери там точно нет, я хорошо знаю те коридоры, там попросту нет таких помещений, где можно было бы спрятаться. – Может, стоит привлечь к этому делу Мерсера? – предложила я и вопросительно посмотрела Серане в глаза. – Он многое знает о всяких древних механизмах. Наверняка, он мог бы открыть тот «календарь» и без отсутствующих лунных символов. Иными словами – взломать. Она восприняла моё предложение с энтузиазмом, признав, что помощь опытного вора были бы весьма кстати. Виртур пошёл разыскивать Мерсера, а я решила, наконец, примерить новенькую кирасу. 73 Башни Волкихара возвышались над морем, вгрызаясь в низкое серое небо, словно пропитанные ядом змеиные клыки. Мерсер невольно поёжился от пронизывающего насквозь ледяного ветра. Он без лишних вопросов согласился отправиться с нами, весьма заинтересовавшись теми лунными часами, в которых Виртур заподозрил запечатанный ход. Сейчас Фрей в нетерпении разминал пальцы – ему очень хотелось немедленно приступить к изучению старинного механизма. В отделанных металлом ножнах на поясе позвякивал его верный корундовый клинок. Вечером прошлого дня бретонец, выслушав нас с Сераной, хорошенько наточил меч и потайной кинжал, который он всегда прятал в сапоге. Мерсер беспокоился из-за моего состояния и потому строго повелел мне в случае неладного держаться позади и не лезть в пекло без острой необходимости. Замок встретил нас мрачно. В главном зале от былого величия не осталось и следа ¬– давно потухшие свечи застыли в многочисленных настенных канделябрах и настольных подсвечниках печальными огарками, беспощадные морские ветры выстудили толстые каменные стены, внутри, казалось, было даже холоднее, чем снаружи, на островном причале. Старинный острог словно горестно оплакивал своих погибших обитателей, погрузившись в тягостную скорбь. Вампиры, однажды поселившись здесь, вдохнули в него жизнь, а Стражи – жестоко отняли её, перебив всех до единого. Наверно, в некотором смысле у каждой постройки есть своя «душа». И у древнего Храма Аури Эля и, конечно же, у казарм на Благой земле, и у самой Благой земли. Каждый, кто возводит дворцы и каждый, кто в итоге в их чертогах обитает, привносит в эту самую «душу» частичку от себя, делая её более многогранной, Великой, как сказали бы опытные зачарователи. Внутренний сад Волкихара несколько отличался от парадного зала – чувствовалось, что Серана коротала здесь время. И правда – оглядевшись, я увидела под невысоким раскидистым деревцем широкое клёпаное кресло, небольшой столик чуть в стороне, на котором в центре ютился начищенный до блеска подсвечник со свежими ещё не догоревшими свечами, а ближе к краю – небольшой кувшин с крышкой и кубок. Скромный атриум был хорошо защищён со всех сторон высокими башнями, и потому уже разгулявшаяся над морем буря до него не дотягивалась, только снег лёгкими хлопьями опускался с неба на пожухлую травку. Мерсер, завидев лунный календарь, тут же устремился к циферблату, обошёл его по кругу, скрупулёзно осмотрев каждую деталь. Бывший вор был немало удивлён – похоже, с подобным сооружением ему приходится иметь дело впервые. Однако, вопреки этому, он не растерялся. – Так-так…в основании указателя небольшой паз, вижу через него крупные шестерни. А идущие к центру щели между символами… – Фрей с важным видом почесал подбородок, выдерживая красноречивую паузу. – Похожи на ступени. Приведённый в действие механизм должен опустить их и преобразовать циферблат в винтовую лестницу. И каким образом привести механизм в действие?.. – бретон ещё раз пригляделся к основанию стрелы. – Раз там шестерни, то эта махина, вероятно, вращается. Лунные знаки… – он подошёл к краю и попробовал вынуть из гнезда один. – Намертво закреплены. Как я и думал. Некоторые из них – съёмные, – Мерсер ощупал панель на месте одного из отсутствующих медальонов. – Здесь нажимные пластины, никаких пазов или кнопок, а, значит, они реагируют на определённый вес. Но его воздействие должно быть равномерным, просто набросать сюда мелких камушков и черепков недостаточно, – Фрей мельком глянул на стол с кувшином. – Понадобятся плоские металлические тарелки…четыре штуки. – Я посмотрю в замке. Серана стремительно сбежала по ступеням и скрылась во тьме широкого прохода, ведущего к главному залу. – Что ж, пока её нет, давай подготовим утяжелители, – бегло пробормотал Мерсер, почесав подбородок кончиками пальцев. – Камни, осколки от ваз, всё, что угодно. На вид те пластины не тяжелее трёх килограммов. Отрывисто кивнув ему, я прошла мимо небольшого озерца к высокой террасе. Поднявшись по каменным ступеням, склонилась над одной из разбитых кадок и собрала в отогнутые полы плаща мелкие глиняные черепки. Высыпав их возле циферблата календаря, я вновь направилась к той же лестнице, чтобы набрать ещё осколков. Но со стороны озера кое-что привлекло моё внимание. Какой-то блик. Не похожий на игру света или отражение. Присмотревшись, я заметила нечто на дне, почти полностью затянутое илом. Может, серебряная тарелка? Или поднос? Пригодится, на случай, если Серана в замке ничего не найдёт. Озерцо оказалось совсем неглубоким, навскидку, до середины голени или по локоть. Я взбаламутила ладонями ил, вода вмиг стала мутной и приобрела неприятный грязно-зелёный оттенок. Наощупь ухватив этот плоский предмет за края, я потянула его к поверхности. А, вынув из воды, потеряла дар речи – в моих руках был один из недостающих медальонов от лунного календаря! Всё-таки с весом Мерсер немного не угадал, в нём точно не три килограмма. Четыре с половиной, если не все пять. – Мерсер! Я нашла! Я побежала к центру сада, держа над головой аметистовый лунный символ в металлической решётке. Бретонец, до того мирно собиравший в дорожную сумку гальку у берега другого садового водоёма, от неожиданности резко подпрыгнул, камушки выпали из его рук и рассыпались по брусчатке. – Это же…один из медальонов! – взгляд Мерсера просиял. – Где ты его обнаружила? – В пруду, под слоем ила. Случайно заметила. Я протянула ему эту пластину, бретонец подхватил её, тут же взвесил в руках и озадаченно приподнял бровь – понял, что ошибся в предположениях. – Да-а. Я вижу, Боги сегодня на твоей стороне, – произнёс Фрей, в его голосе слышались нотки зависти. Но тут же он изменился в лице. – А что, если и остальные медальоны не уничтожены, а так же где-то поблизости запрятаны? – Мерсер протяжно угукнул и упер руки в пояс. – Возможно, Валерика всё предусмотрела и предоставила Серане шанс добраться до неё. – Серана же говорила, что всё здесь обыскала, – недоумённо пробурчала я, хмуря брови. – Значит, плохо искала. Фрей взлетел по лестнице на балкончик одной из башен и бесцеремонно пнул широкую глиняную кадку, одну из немногих уцелевшую после набега Харкона. Бретон пошарил рукой по дну опрокинутого горшка и с торжествующим видом вытянул из его недр ещё один знак, попутно стряхивая с него земляные комья. – Знания и крупица опыта, – самодовольно бросил Мерсер. – Валерика прекрасно знала своего мужа, видела, какой он недалёкий, – бормотал он, направляясь к покосившейся двери кладовой. – Бьюсь об заклад, Харкон и не догадывался, что эти символы можно снять. Фрей вскользь осмотрел тесную комнатушку без окон, тут же вышвырнул на улицу несколько лопат, мотыгу и вилы, да выкатил большое металлическое ведро. – Ты посмотри-ка. Надо же до такого додуматься. Ухмыляясь, он поманил меня пальцем и ловким движением голени как какой-то именитый футболист перевернул ведро. Я глянула внутрь и громко фыркнула со смеху – на дне посудины угадывалась характерная решётка ещё одного потерянного лунного символа. – Вот это да, диаметр в диаметр, – в восхищении выдохнула я. – Интересно, Валерика специально притащила сюда такое ведро или это просто счастливая случайность? – Если найдём её, обязательно спросим. Не без труда отсоединив медальон от дна ведра, он сардонически усмехнулся. Последний знак обнаружился под пьедесталом одной из садовых фигур. Не дожидаясь Сераны, мы поочерёдно уложили их на циферблат календаря в правильном порядке и предусмотрительно отошли от сооружения на безопасное расстояние. Шестерни под стрелкой с лязгом заворочались, заставив всю конструкцию вращаться, поочерёдно опуская ступени. У нас получилось! Не скрывая ликования, Мерсер порывисто приобнял меня за плечи и чмокнул в щёку. – Видно, я всё пропустила, – поднявшись в сад, Серана отложила стопку тарелок на кресло и подошла к циферблату. – Вы нашли те медальоны! – Да-да. Похоже, твоя мамочка ждёт тебя, – смешливо протянул Фрей ей в ответ. – То есть, выходит, она их спрятала? Очень умно, мама, очень… Вампирша с надеждой глянула на ступени, не теряя более ни минуты, мы побежали вниз. Спуск оказался не столь глубоким, как предполагалось, ход привёл нас в очередные коридоры замка. Петляя по ним, мы проходили мимо небольших комнат, оружейных палат и разных залов – бывших трапезных, гостиных с каминами, мимо библиотек с многочисленными прогнившими насквозь покосившимися шкафами. Стены и потолки тяжёлыми пыльными полотнами опутывала паутина – видимо, кроме Валерики, здесь никто никогда не бывал. На пороге очередного зала Мерсер резко остановился. – Нежить. За длинным столом, понурив головы, сидели кости. Древние выбеленные скелеты за долгие столетия чудом не развалившиеся и не рассыпавшиеся в прах. Или дело не в чуде, а в чьём-то мощном колдовстве? – И правда, – Серана устремила напряжённый взгляд к сидящему во главе стола. – Как ты это понял? Имел дело с подобной магией? Мерсер пренебрежительно фыркнул: – Нет, просто мой папаша – злобный некромант. – Ого. И как тебе с ним жилось, – вампирша удивлённо округлила глаза. – Паршиво, – отрывисто буркнул он. – Я сбежал из дома. – Поговорим о наших родителях или что-нибудь сделаем с этими скелетами? Я бесцеремонно вклинилась в их диалог, Фрей и Серана, неловко обернувшись ко мне, немного стушевались и замолкли. – Надо их убрать, – бросил Мерсер, быстро переключив внимание на мертвецов. – Подкрасться со спины и бить по позвонкам, так они лишатся опоры и поломаются. Серана коротко кивнула и, обнажив утончённый лёгкий клинок эльфийской выделки, двинулась к краю стола. Мерсер направился к его торцу, к останкам главаря этих ребят. Я же проскользнула в противоположную часть полуразрушенной столовой, к скамье с тремя скелетами. Когда с ними было покончено, мы пересекли залу и вышли в широкий коридор с лестницами, которые вели в очередной просторный холл с камином. – Тупик? Не может быть… Серана растерянно заозиралась по сторонам. – Подъёмный механизм, – Фрей уверенной поступью подошёл к «камину» и повернул один из канделябров на стене подле него. – Это очевидно – у камина нет дымохода, один из подсвечников как бы уходит в стену. Знающий человек легко заподозрит в подобном потайное отпирающее устройство. И в подтверждение его слов, задняя стенка фальш-камина сдвинулась, открыв доступ в узкий коридорчик, который вывел нас к каменному лестничному пролёту. Ступени вздымались кверху под крутым углом и упирались в глухую стену – наверняка, там ещё один скрытый ход. Предположение подтвердилось, Мерсер быстро нашёл рычаг и заставил массивные блоки разойтись. Дальше был ещё один такой же подъём и ещё один, и ещё. Казалось, эти лестницы не закончатся никогда. Они петляли то в одну, то в другую сторону, голова начинала кружиться, а ноги – гудеть от усталости. – Похоже, сейчас мы в одной из башен. Думаю, скоро доберёмся до вершины. – Вижу, сегодня ты оптимистичен, – изнеможённо буркнула я в ответ Мерсеру, стараясь подавить подступающую отдышку. Он смешливо хмыкнул и дёрнул петлю очередного механизма, стена разверзлась и, о чудо, я увидела коридор. Наконец-то, со ступенями покончено. – Стойте, – Серана насторожено приподняла ладонь. – Судя по запаху, здесь горгульи. – Твоя мать их держала? – Мерсер вопросительно хмыкнул. – Не знаю, может быть, – вампирша неуверенно пожала плечами и развернулась к нам лицом. – Дальше тихо идите за мной, увидите горгулий – молча обходите. Следуя совету Сераны, мы крадучись петляли по тёмным ходам замка, а натыкаясь на устрашающих существ, мимикрирующих под мрачные скульптуры, пробегали мимо, затаив дыхание, благо, пока удача нам улыбалась, и ширина коридора позволяла держаться от тварей на приличном расстоянии. – Проклятье, – Серана глухо выругалась. – Дальше нам не пройти. Проём перекрыт решёткой, а рычаг стережёт та тварь, – она напряжённо выдохнула и сцепила пальцы. – С одной мы справимся, но она успеет позвать сюда остальных. – Вижу с другой стороны ещё одну цепь с кольцом, – прошептал Фрей. – Если проскочим, сможем закрыть их тут и оторваться. Посовещавшись немного, решили, что я, как самая мелкая, прошмыгну за спину горгульи и дёрну рычаг, Серана пройдёт дальше и сразу же потянет ту цепь, чтобы решётка начала опускаться, а мы с Мерсером должны успеть пробежать в коридор, постараться не застрять под металлическим заслоном и не угодить в лапы горгулий. Звучит просто, а на деле – страшно. Я присела на корточки и подлезла под лапой чудовища к стене, утихомирила бьющееся как загнанная птица сердце и потянула треклятую цепь вниз. Механизм с протяжным скрипом пришёл в движение, и тут же подтвердились опасения Сераны – кожа горгульи подёрнулась сеточкой мелких трещин, тварь утробно зарычала, призывая сородичей. Я, пока она окончательно не расшевелилась, схватилась за перепончатые крылья у основания и, подтянувшись, перескочила через её рогатую голову, как через козла. Приземлившись в проёме, пригнулась и проскользнула прямо под закрывающейся решёткой. Мерсер, убедившись, что я успела проскочить, полоснул мечом по лапам горгульи и почти ползком пролез под тяжёлой воротиной в самый последний момент. Серана, чтобы спасти его от ужасной участи, была готова перехватить тяжеленную створку. Трясущимися от волнения руками я сгребла Фрея в охапку. Боялась, что он застрянет. – Тише, тише, милая, всё в порядке. Мерсер прижал меня к своей груди, мягко поцеловал в лоб. Растирая плечи, он пытался унять предательскую дрожь, захватившую всё моё тело. Но оставаться возле ворот слишком долго было чревато – серокожая тварь, оклемавшись от удара Мерсера, попыталась нас схватить, протянув когтистые лапы сквозь перекрёстную решётку. Издали послышался рёв других горгулий. Нехотя разорвав объятья, мы побежали дальше. – Надеюсь, не прорвутся, – крикнул Фрей. – Мы почти на месте, я чувствую, – выпалила Серана, игнорируя возгласы бретонца. Мерсер пнул очередную дверь, и мы влетели в большое двухъярусное помещение. – Это мамина лаборатория, – восхищённо выдохнула вампирша, направившись к стеллажам. – Все эти ингредиенты она собирала столетиями. Пока Фрей пытался заблокировать проход, Серана застыла у края большого круглого углубления в центре комнаты, похожего по её словам на магическую печать. Мерсер небрежно накренил один из шкафов, выкидывая из него частично истлевшие фолианты, и потащил тот к двери, я, чтобы времени зря не терять, поспешила помочь ему перегородить проём. Зафиксировав в дверной ручке старую метлу, мы придвинули стеллаж вплотную и подпёрли тот длинным сундуком. Бретонец устало смахнул со лба испарину и, поднявшись по лестнице на второй ярус, уселся на краю площадки, прямо над круглым углублением в полу. – Её дневник нашёлся! Серана, перебирая старые книги и бережно складывая их на журнальный столик, возбуждённо подхватила с пола тонкую тетрадь, перевязанную кожаным шнуром. – Надеюсь, записи не пострадали. Открыв брошюру, она бегло окинула взглядом изрядно пожелтевшие страницы, долистала примерно до середины и, ошеломлённо ахнув, рухнула в деревянное кресло. На мой немой вопрос девушка шокировано проговорила: – Невероятно. Мама открыла портал в Каирн душ. Вопросов только прибавилось. Серана, глянув на моё озадаченное лицо, сбивчиво пояснила: – У мамы была теория, что души, заключённые в камнях, при зачаровании предметов не исчезают, а направляются в определённое место… – Портал – это та самая печать на полу в центре комнаты? Получается, Валерика направилась туда, – отрешённо пробормотала я и в растерянности глянула на Серану. – В дневнике есть записи о том, как она его открывала? – Да, нам в ту серебряную чашу на пьедестале, – девушка указала в сторону возвышенной площадки, где сидел Мерсер. – Нужно поместить определённые ингредиенты, а именно: костную муку мелкого помола, очищенные соли пустоты, осколки камней душ и…её кровь. Надеюсь, моя тоже подойдёт. – Кажется, что-то похожее на осколки камней я видел вон там, – крикнул Фрей и указал на низкий комод в правом крыле помещения. Серана, осмотрев его находку, утвердительно кивнула. На широком столе напротив закрытого портала помимо черепа тролля и бивней мамонта я заметила две плошки, наполненные до краёв костной мукой, и каменную ступу с пестиком. В одной из мисок фракция кости была иной, напоминающей пыль. Я бережно подняла её и принесла Серане – девушка тем временем уже засыпáла в чашу соль пустоты. Когда всё было готово, вампирша надкусила запястье и щедро окропила ингредиенты своей кровью. Тут же в центре комнаты поднялся вихрь, камни, из которых была сложена напольная печать, взмыли в воздух. Замирая один над другим, они медленно образовывали своеобразную лестницу, нисходящую в мерцающую фиолетовыми всполохами пропасть. Мерсер находился к краю платформы ближе всех, вдруг схватившись за голову, он резко отшатнулся. – Оно…как будто тянет силы…– промычал бретонец, тяжело дыша. – Я туда не пойду! Серана кивнула. – Логично, Каирн голоден и требует душу… – она глубоко задумалась. – Формально вампиры не являются живыми существами, скорее всего, я без проблем смогла бы спуститься туда. – Чтобы последовать за тобой, нужно обратиться? Серана в ответ на мой вопрос развела руками и коротко кивнула. – Есть и другой способ, – неуверенно проговорила она и немного виновато взглянула мне в глаза. – Если Каирн просит душу, мы преподнесем ему…твою. – ЧТО?! Собираешься убить меня? В животе неприятным холодным комком скрутился страх. Я сделала маленький шажок назад. – Нет. Мама научила меня одной хитрости…я смогу захватить часть твоей души, это ослабит тебя, но не лишит жизни. – И что в итоге? Что станет с той половинкой моей души? Каирн сожрёт её? Как-то извратит? – колени предательски задрожали. – Что-то я не хочу кромсать себя. Уж лучше вампиризм, чем такое. – Не руби с плеча, подумай ещё раз. Предупредив меня, Серана обернулась к Мерсеру, оценив его состояние, удручённо покачала головой. – Тебе всё ещё плохо…думаю, если я сделаю тебя вампиром, Каирн перестанет высасывать жизнь. – А валяй, – он хрипло закашлялся. – Другого выхода я не вижу. Бретонец запрокинул голову, Серана, не теряя ни секунды, нащупала сонную артерию и надкусила его шею в нужном месте. Тело Фрея затрясло, он болезненно сгорбился и упал на колени. – Обрати и меня тоже, я решила. Я не хочу отдавать свою душу. Я подошла к вампирше и расстегнула ворот кирасы. – Ладно, – она взволновано выдохнула. – Постараюсь…максимально безболезненно. Проведя тонкими пальцами немного ниже уха, она испуганно ахнула. – Эти рубцы…Викарий оставил? Сдаётся мне, вампиром он был чудовищным… Я нервно хмыкнула. – Они как-то мешают? Хрип Мерсера начал переходить в глухой утробный рык. Что, если он, обратившись, захочет кушать и набросится на меня? – Н…нет, – вампирша тихо кашлянула и заправила за ухо выбившуюся прядь. – Тогда кусай. Серана без лишних возражений нашла крупный сосуд и мягко коснулась губами моей кожи, я почувствовала лёгкий укол. В глазах стремительно потемнело, ноги словно растаяли, я потерялась в пространстве и рухнула кулем, как мешок с соломой. Кажется, кто-то поймал меня…или нет? Я не в силах была различить. Придя в себя, я первым делом увидела лицо Мерсера, пугающе спокойное, словно каменная маска. На фоне тёмных склер вместо ярко-зелёных радужек голодным блеском сверкали жёлтые буркалы. Все его черты заострились, на фоне впалых щёк заметно выделялись скулы, а нос теперь больше напоминал клюв хищной птицы. Бретон держал меня на руках. – На вот, выпей. Вместо крови. Когда он протянул мне красивый пузатый бутылёк с интересной инкрустацией, в животе как по заказу предательски заурчало. Я настороженно повертела его в руках и слегка взболтала содержимое. – Это зелье крови, – пояснила Серана и, с упрёком глянув на Фрея, скрестила руки. – У мамы был здесь запас. И кое-кто его резко ополовинил. Если это снадобье собственноручно смешала Валерика, то ему минимум тысяча лет. Фестус говорил, что на все алхимические колбы накладывают особое зачарование, предохраняющее их содержимое от порчи. Мерсер на вкус эликсира не жаловался, а, значит, чары работали. Я открутила пробку и припала к узкому стеклянному горлышку, живительная жидкость, заполнив желудок, утолила мучительную жажду, разум вмиг прояснился. Чтобы насытиться одной порции мне хватило, от добавки я решительно отказалась. – Слушай, сейчас всё совсем по-другому произошло. Этот Нама…сер каким-то особо ядовитым был, или просто ты сильнее? Глянув на Серану, я вопросительно склонила голову. И правда, не случилось ни этой ломки, ни боли в сердце. Посмеявшись над тем, как я непреднамеренно исковеркала имя того вампира, она пояснила: – Намасур кусал как попало, а я ввела яд прямо в кровь, думаю, поэтому эффект иной, – Серана проверила крепление ножен на поясе, решительно уперла руки в бок и кивнула в сторону лиловой бездны. – Ну что, мы готовы идти? – Я останусь, – твёрдо бросил Мерсер и уселся на комод возле алхимического стола. – Не собираюсь со всей этой некромантской…мистикой связываться. Постерегу вход. Постараюсь разобраться с горгульями, если те сюда доберутся. Серана не осудила Фрея за столь резкое мнение, она ещё в том зале со скелетами приметила, что из-за конфликта с отцом бретонец крепко ненавидит всё связанное с поднимающей мертвецов магией. Я не люблю тянуть время, и потому, лишь коротко переглянувшись, мы вдвоём не мешкая спустились по кривым ступеням прямо в объятия густого фиолетового облака. 74 Мы шли без остановок уже около получаса, если верить ощущениям, ноги ещё гудели после продолжительного спуска в мрачный чертог. Лестница оказалась очень высокой, а расстояние между ступенями – таким большим, что можно было бы запросто провалиться. Даже вампиризм не помог справиться с гадкой ноющей болью в голенях. Серана молча шагала вперед, а я совершенно не представляла, где нам искать Валерику – Каирн душ напоминал бескрайнюю пепельную пустыню с редкими выжженными деревцами и иссушенными кустарниками, иногда на глаза попадались диковинные трубчатые растения, походившие на морские кораллы. Но кое-что, всё-таки, отличало это место от простых пустошей – то тут, то там из серого песка поднимались стоящие камни с идеально круглыми отверстиями, высеченными у вершин, кое-где мелькали высокие белоснежные холмы, внимательнее рассмотрев которые, я с отвращением распознала груды человеческих костей. Вдали чернели напоминающие склепы постройки из выглаженного временем тёмного камня, да какие-то подвешенные высоко в небе полуразрушенные гротескные башни с нависающими над ними огромными кристаллами. А впереди – стена. Из того же камня, что и склепы, высокая и почти непрерывная, простирающаяся в обе стороны до самого горизонта. Едва угадываемая тропка, утопающая в густом, напоминающем молоко тумане, вела к разлому в той самой стене. Расстояние до прохода не сокращалось, казалось, будто неразличимая дорожка ползла назад, как лента на беговом тренажёре. Неожиданно под ногами, разрывая как паутину тягучие белёсые клубы, закружилась стайка голубоватых огоньков. Может, так выглядят сосланные сюда несчастные души? Я тряхнула головой. Совсем не хотелось думать, каково им находиться здесь в вечном заточении. Мне это место не нравилось. Подняв глаза к небу, я упёрлась взором в тяжёлые низкие тучи. Вдруг совсем рядом, где-то метрах в четырёх, ударила молния, резкий грохот заставил меня невольно подпрыгнуть. Серана на электрический разряд никак не отреагировала, будто мысленно она сейчас была совсем далеко. Наверно, Дочь Хладной Гавани знает, куда идти, раз ведёт себя столь уверенно. Может, она уже была здесь когда-то? Не хотела об этом рассказывать, чтобы не дать нам с Мерсером повода отказаться от вылазки? Интересно, как сейчас дела у нашего бретонца? Надеюсь, горгульи не добрались до лаборатории. А по поводу стены предчувствия меня подвели – её мы, наконец, пересекли. Разлом оказался предусмотренным общим архитектурным замыслом проёмом с возвышенной площадкой и лесенками. Когда-то его вершину венчала внушительная, предположительно, стрельчатого типа арка, на которую намекали полуобрушенные своды. На противоположной стороне нас встречало оголённое каменистое плато. Пласты породы неясного происхождения изрядно подёрнулись сетью глубоких трещин, мерцающих холодным светом, немного похожим на электрический. Одна из таких червоточин разверзнулась почти у самой дороги, я из любопытства склонилась над ней, пока Серана пристально изучала какую-то желеобразную тёмную лужицу на обочине. Из-под земли, прямо из разлома, доносился зловещий шёпот вперемешку с полными мольбы и отчаяния криками. Расценив расщелины как «возможно опасные», я поспешила отбежать подальше. Вампирша подцепила тонкой палочкой в той жиже чёрный камень душ, запрятала находку в карман и быстро нагнала меня. – Остановимся на привал в той часовне на холме, – она кивнула в сторону крепости с высокими шпилями. – Надеюсь, там безопасно. Дорожка резко устремилась в гору, мы, то и дело, замешивая ногами рыхлый пепел, вынужденно сбавили темп. – Есть идеи, где может скрываться твоя мать? Из-за одышки речь давалась с трудом, склон вздымался всё круче. Наверно, вампирам необязательно дышать, но сейчас, думаю, не время проверять эту гипотезу. Наверно, только спустя столетия, забыв о жизни в смертном теле, можно отказаться от ненужных привычек. – Нет, – тем временем удручённо хмыкнула девушка в ответ и напряженно сжала ремешок на поясной сумке. – Но я чувствую, что она точно где-то здесь, что мы не ошиблись. «Ясно» подумала я и коротко кивнула Серане в спину. Мы просто идём наугад. Так и полвека можно потратить на поиски одной вампирши в огромной абсолютно безжизненной пустыне. Хорошо, Мерсера додумались обратить – иначе он бы просто умер в ожидании, не имея возможности уйти из-за горгулий, что заблокировали башню. – Это она! Я вижу её! Скорее. Стремительно взлетев на вершину холма, Серана во всю прыть припустила в сторону того зловещего здания. Она бежала куда быстрее, когда я только добралась до входа в мрачный дворец, девушка уже нежилась в объятьях рослой худощавой женщины. Облачение Валерики почти не отличалось – тот же кожаный плащ с капюшоном, удлинённая красная рубаха с рукавами на шнуровке, сверху – наручи и плотный корсет с металлическими вставками. Вьющиеся тёмно-каштановые волосы были собраны в два высоких пучка, немного походившие на рога злобной лесной ведьмы из сказок, что читала мне в детстве бабушка. Окинув меня бесцветным взглядом, она пригладила слегка растрёпанное каре Сераны, заправила за ухо упавшую ей на лицо непослушную прядь. – Ты здесь, а это значит…я проиграла…Харкон нашёл способ прочесть Древний Свиток? Низкий властный голос почти не выдавал эмоций, но в его интонациях всё же читалось удручённое напряжение. – Нет, мама, всё не так! – спешно воскликнула Серана. – Харкон мёртв. Валерика шумно выдохнула. Но без облегчения. Известие о смерти Лорда вампиров не вызвало у неё ни радости ни горечи. Отстранившись от дочери, она холодно проговорила: – Так или иначе, нам нужно уходить. И как можно быстрее, – вампирша устремила обеспокоенный взгляд вдаль, к летающим башням. – Что-то случилось со Смотрителями. Раньше они подпитывали магический барьер вокруг могильника. Наверняка, скоро сюда явится Дюрневир. Её слова ввели нас с Сераной в растерянность. Валерика развернулась к высоким деревянным дверям, чтобы войти в крепость, и, видимо, собрать пожитки. Серана поймала её за запястье, заставив замереть. – Какие Смотрители? Кто такой Дюрневир? О чём ты говоришь, мама? Но от вопросов Валерика лишь отмахнулась. – Сейчас не время для длинных историй. Мне нужно собрать кое-какие вещи, ждите здесь. Она мягко высвободила руку и скрылась в могильнике. – Это…был не самый тёплый приём, – Серана расстроенно понурила плечи и уселась на выступ у основания одной из колонн. – Смотрители. Дюрневир. Мне о стольком хотелось бы расспросить её, хотелось бы больше узнать о том, как устроен Каирн душ, – она тихо выдохнула и откинулась на колонну. – Понимаю, сейчас совсем не время. Но всё равно…я надеялась, что она встретит меня куда радушнее. – Думаю, её опасения небезосновательны. Выберемся отсюда – наговоритесь вдоволь. И ещё, – Серана заинтриговано склонила голову, я смущённо усмехнулась. – Когда мы шли, ты так уверенно выбрала направление и не сбавляла шаг. Я даже подумала, что ты тут когда-то бывала и не раз. Серана вымученно улыбнулась и отрицательно качнула головой. – Нам с мамой надо о многом поговорить. Надеюсь, наши отношения ещё наладятся, – меланхолично глядя в пустоту пробормотала она и носом сапога очертила на пепельно-сером песке полукруг. – Между нами столько произошло… Вдруг вдалеке раздался приглушённый рёв, заставивший меня вмиг напрячься. – Дракон? Я прекрасно помнила то время, когда они ещё встречались в небесах Скайрима, и этот звук не спутала бы ни с чем. – Не знаю. Может какая-то постройка обрушилась? Серана лишь безразлично передёрнула плечами. Больше мы ни о чём не говорили. В Каирне воцарилась тишина. Вскоре её мать покинула могильник с парочкой внушительных чемоданов, один из которых тут же забрала Серана. На плече Валерики так же болталась набитая до краёв сумка, а за спиной – длинный короб. Тот самый Свиток. Мы молча направились в сторону портала в Тамриэль. Дорога обратно, на удивление, заняла куда меньше времени, хотя шли мы той же тропой. Может, просто так показалось – подобное со мной происходит не впервые. Возвращаться всегда быстрее. Дракон кричал ещё дважды, и каждый раз всё ближе. Самого его не было видно, но, слыша грозный рёв, Валерика только прибавляла шагу, готовясь вот-вот сорваться на бег. Мы уже преодолели разрезающую Каирн стену, впереди показались знакомые полукруглые ступени, взлетающие к порталу стометровой лестницей. Как вдруг земля содрогнулась, пепел застлал всё вокруг, лёгкой взвесью вздымаясь в воздух непроглядным вихрем. – К порталу! Скорее! Это Дюрневир! Крик Валерики потонул в серой мгле. Послышался пробирающий до костей рык, в нос ударил трупный смрад. Я рванула вперёд, не жалея сил. Позади в опасной близости от моей спины захлопнулась ужасная пасть, ухватив лишь воздух. Отбежав на приличное расстояние, я мельком оглянулась – темно-зелёный дракон с закрученными книзу рогами расправил крылья, его затянутые плотными бельмами глаза хищно выискивали в облаке придорожной пыли фигуру Валерики. Неожиданно перед самой его мордой взорвался возникший будто из ниоткуда магический шар, ослепительно яркая синеватая вспышка дезориентировала ящера. Мгновением позже раздался мощный хлопок, немного оглушивший меня ударной волной, вновь над землёй клубами закружился пепел. Что же это было? Валерика колдует? Ну, сильна. Дракона не было слышно, добежав до ступеней, я вновь обернулась. Дюрневир мотал головой из стороны в сторону, из его пасти сочился фиолетовый туман, окутываемые им груды костей зашевелились, постепенно трансформируясь в армию древних скелетов. Дракон-некромант? Необычно. Возле останков мелькнул и тут же пропал полупрозрачный силуэт. Чья-то душа? Каждая секунда сейчас была на счету, я припустила по лестнице и в несколько прыжков нагнала Дочерей Хладной Гавани. Но ступени словно не заканчивались, впереди маячило ещё несколько пролётов. Мельком глянув вниз, я ужаснулась – полчища скелетов Дюрневира уже собрались у подножия лестницы. – Портал закрывается, быстрее! – крикнула Валерика. И с нечеловеческой скоростью вспрыгнула к самой вершине лестницы, тут же растворившись в лиловой воронке! Серана, недолго думая, последовала её примеру и так же молниеносно сиганула к порталу. Я попыталась хотя бы немного ускориться, быстрее перебирая ногами, но ничего не вышло – хоть я и стала вампиром, но мои физические возможности мало превосходили человеческие. Лаз наружу неумолимо затягивался, позади уже слышался стук и хруст костей, драконьи марионетки наступали на пятки. Первые несколько ступеней сверху вдруг поднялись и закружились, складываясь по кругу в печать и тут же растворяясь в небе. Это конец. Портал совсем скоро закроется. Добежав до конца, я, что есть сил, подпрыгнула и попыталась ухватиться за один из взлетевших блоков. Но мои пальцы сомкнулись в воздухе – каменный полукруг уже занял своё место и бесследно исчез, уменьшив прореху в небе Каирна. Это конец. Не найдя опоры, я оступилась и камнем полетела вниз, один из скелетов вцепился в мои щиколотки. Вдруг вновь раздался взрыв. Почти такой же несколько минут назад дезориентировал дракона. Ударная волна зацепила меня и подбросила вверх, прямо к порталу. Яркая световая вспышка заставила зажмуриться. Открыв глаза, я облегчённо выдохнула и откинулась спиной на деревянный шкаф в лаборатории Валерики – Каирн душ позади, проход продолжал смыкаться, навсегда запирая мертвую пустыню. Но в следующую секунду произошло нечто странное – когда в центр огромной инсталляции опустился последний блок, из всех щелей вдруг хлынул голубоватый свет, тут же собираясь в воздухе над печатью в размытую фигуру. Спустя мгновение пред нами предстал дух некоего мужчины. Он парил в воздухе, слегка поджав ноги, словно застывшее в вечном прыжке изваяние. Стёганый камзол, высокие сапоги с отворотами, длинные прямые волосы, аккуратно остриженные под каре по плечи. Смутно знакомый образ. Ракшас?! Словно услышав моё мысленное изумление, призрак обернулся, ступив на пол, сделал шаг навстречу, его губы тронула едва заметная улыбка. Уж не знаю, в самом ли деле это дух казнённого работорговца, или – нечто иное, принявшее его облик. Что бы это ни было, я благоразумно решила держаться от него подальше, но, как ни странно, это явление не вызывало страха. Взлетев на верхний ярус лаборатории, я подбежала к Мерсеру, бретонец, обнажил меч и отпихнул меня за спину, Серана и Валерика стояли в стороне и молча наблюдали столь неоднозначную ситуацию. Возле лестницы Ракшас исчез и почти тут же материализовался прямо перед лицом Мерсера. В этот раз реакция его подвела – Фрей опешил и попятился, невольно примяв меня к стене. – Что тебе нужно, мытарь? Дух проигнорировал вопрос Валерики, улыбнулся снова, протянул мне руку и беззлобно заглянул в лицо через плечо Мерсера. Такой наглости бретон не стерпел, резко развернул на себя эфес меча и отсёк призраку кисть! Но почувствовать боль бесплотный дух не мог – немного насупившись, он с почти детским удивлением осмотрел покалеченную руку, смерил Мерсера осуждающим взглядом и изящным взмахом предплечья восстановил отсутствующую ладонь. Когда Ракшас вновь потянулся ко мне, Фрей встал ему наперерез. – Убирайся прочь, гнида! – пугающе грозно рыкнул бретон. То ли вампиризм так повлиял на тембр его голоса, то ли призрак вдруг признал своего палача, так или иначе, эта фраза возымела нужный эффект – Ракшас побеждённо вскинул вверх раскрытые ладони, опустил взгляд в пол и, с улыбкой качая головой, развернулся на каблуках, сбежал по лестнице, да вышел наружу, отворив балконную дверь. – Э! Куда? Там же нет…выхода. Бретонец выскочил на балкон вслед за ним и, ошарашенно оглядываясь, развёл руками – дух исчез. – Он не хотел вам навредить, – Валерика облокотилась на стол и отрешённо оглядела меня с головы до ног. – Он помог тебе преодолеть портал. А также я видела, как он задержал Дюрневира взрывом. Не исключено, что и Смотрители – его рук дело. Мытари не помогают просто так,– она снова повернулась к нам с Мерсером. – Вы двое знали этого человека? Вот как, значит, та вспышка не манёвр Валерики, а его фокус? Теперь мне стало понятно, чей силуэт промелькнул возле костяных гор. – Да. Это – Ганзо Ракшас, – в ответ Валерике я коротко кивнула. Серана удивлённо округлила глаза. – Постой, Ганзо…тот самый работорговец, о котором говорил Бриньольф? – Он самый… Подтвердив догадку, я в общих чертах поведала, как этот человек умер, как он, отчаянно цепляясь за жизнь, захватил меня в заложники и попытался шантажировать стражу, и как потом внезапно в Солитьюд телепортировал Виртур, тут же сотворил магическое копьё, да пронзил им Ракшаса насквозь. – Моё лицо – возможно, последнее, что он видел перед смертью, а Мерсер – тот, кто казнил его, – вдумчиво пробормотала я, тем самым поставив завершающую точку в своём коротком монологе. Валерика беспристрастно выслушала эту историю и, похоже, сделала для себя определённые выводы. – Тебя он точно узнал, его – нет, – скупо проговорила старшая вампирша, всё ещё собираясь с мыслями. – Многие мытари забывают, кем были при жизни. – Почему ты зовёшь его мытарем? Кто это такие? Я в любопытстве склонила голову – Валерика весьма уверенно определила, какого рода существо нам явилось и, к тому же, о мытарях я раньше ничего не слышала, и надеялась, что она поделится своими знаниями. – Странствующие духи, – вкрадчиво проговорила женщина сухим голосом университетского лектора. – Мытарями становятся обычно внезапно умершие, те, у кого в нашем мире остались какие-то незавершённые дела, или те, кто по некоторым причинами не были удовлетворены своей жизнью. – Ракшас был преступником, – Мерсер задумчиво хмыкнул и подпер двумя пальцами подбородок. – Может, его душа ищет искупления? – Нет, – Валерика тут же отмела предположение Фрея. – Понятие греха изобретено смертными, в мире за гранью ничто не делится на «белое» и «чёрное», «добро» и «зло» – относительны, – высказавшись, она задумчиво кивнула. – Но, кое в чём ты, всё же, прав, эти души – искатели. Если он сам осуждал себя за все злодеяния, считал свой путь «неверным», то, возможно, сейчас он ищет тот самый, «верный» путь. Пытается прожить свою жизнь вновь, но иначе, что-то где-то меняет и, таким образом, вероятно, исправляет перекос разных сил, который в свою бытность он мог нарушить. Мерсер скрестил на груди руки и, стиснув губы, многозначительно закивал. Но мне показалось, что в теории Валерики есть одна несостыковка. – А как мытари понимают, куда идти и что нужно делать, если они забывают себя? Как-то чувствуют? Мой сопутствующий вопрос не встретил замешательства со стороны вампирши, она без раздумий ответила: – Да. У душ совершенно иное восприятие, недоступное существам, населяющим материальный мир. Когда она упомянула об этом, я припомнила один немаловажный момент и подумала, что о нём также следовало бы рассказать. – Хм…Ракшас перед казнью также видел Виртура, – я неловко хмыкнула, подбирая нужные слова. – Быть может, и Викария он помнит. И ещё…рана от шипа была крайне тяжёлой, он начал бредить, вдруг увидел в нас своих родителей. Ну, и я его пожалела, утешила немного, волосы пригладила. – Утешение в нужную минуту – немалая помощь. Ты была с ним до конца и так помогла ему перенести те последние мгновения агонии перед смертью. Он запомнил сей жест милосердия, вероятно, потому и помог тебе. Очередное предположение Валерики казалось весьма правдивым, согласно «угукнув», я повела плечом. – При жизни он был очень сильным чародеем. – С чего это ты решила? – Мерсер огорошено округлил глаза и зыркнул Валерике в лицо. – Ракшаса жёстко допрашивали с использованием синхрония, и он выложил всё, хотя очень не хотел говорить. – Значит, вы задавали не те вопросы, – нисколь не смутившись, бросила Валерика. – Он отвлек Дюрневира мощным взрывом, потом как-то сумел протолкнуть Лилит через фактически закрытый портал. Обычно, смертные, не владеющие магией, переходя грань, не меняются, не становятся вдруг всесильными призрачными колдунами. Я не исключаю возможности некоей трансформации душ, но подобные процессы никогда не протекают быстротечно. – Хотя…на некоторые вопросы он отвечал уклончиво, – Мерсер снова поскрёб подбородок и мельком глянул на Валерику. – Думаю, ты права. Наличие у него подобных способностей многое бы объяснило… – бретон едва слышно забормотал под нос. – Как он всегда ловко ускользал от преследования, как подчинял себе разумы людей…ну точно, маг Иллюзий! Валерика скептично поджала губы и развела руками – в своей правоте вампирша нисколько не сомневалась. – Думаю, об этом мытаре разговор окончен, – мать Сераны деловито уткнула руки в бока. – А теперь скажите-ка, пожалуйста, почему вы так небрежно раскидали мои книги и передвинули стеллаж к двери? Валерика смерила нас троих строгим взглядом, словно набедокуривших детишек. Рассказ про разбушевавшихся горгулий она не посчитала серьёзным объяснением беспорядка, но утихомирить тварей, всё же, пообещала. 75 Мерсер переставил лабораторный шкаф на место, мы с Сераной раскидали книги по полкам в алфавитном порядке. Валерика слово сдержала – приказала горгульям отступить и вывела нас из потаённой части замка коротким путём. В алхимическом саду возле лунного календаря мы распрощались, Серана решила остаться и помочь матери восстановить двор. Когда мы пересекли пролив и причалили у скромного полумостика, частично ушедшего под воду, Мерсер затащил лодку на песчаный берег и перевернул ту дном кверху. Томно потянувшись, бретонец заломил руки за спину и размял плечи. – Эй, вы двое! Рыбаки? Уловом поделитесь? Со стороны полуразрушенной крепости послышался насмешливый выкрик, сопровождаемый улюлюканьем и громким хохотом. Мерсер глухо рыкнул, его глаза вспыхнули и разрезали черноту ночи яростными огоньками. – Сброд, – он пренебрежительно сплюнул под ноги. – Знаешь, пока вас не было, я думал о том, каково это – охотиться на людей и пить их кровь. Он деловито огладил щетину на подбородке. От костра у подножия каменных стен отделилась внушительная толпа головорезов и стремительно направилась в нашу сторону, я уложила ладонь на рукоять Несущего смерть. – Собирался попробовать на досуге загнать парочку недотёп, но не хотел докучать тебе этим, – хмуро буркнул Фрей и, ухватив меня за руку, поволок за собой в сторону, к гряде высоких прибрежных камней и густому ельнику. – Выбора нет, придётся немного повеселиться, – прозаично подытожил он, сопроводив фразу едкой усмешкой, и прибавил шагу. – Подкрадёмся со спины и посворачиваем им всем шеи. – Фрей, ты чокнулся! Мой упрёк растаял во тьме, новообращённый вампир применил на себя невидимость и скрылся под пологом хвойного леса. Закатив глаза, я раздосадовано рыкнула и ударила кулаком выглаженный морскими водами бок огромного булыжника, камень покрылся сетью трещин, на песок посыпалась мелкая крошка. Бандиты, тем временем, дошли до лодки и, не обнаружив нас, озадаченно заозирались по сторонам, кто-то зашагал к валунам, прямо в мою сторону. Я выхватила эбонитовый клинок и что есть мочи рванула к елям. Благодаря острому зрению и чуткому слуху я прекрасно ориентировалась в темноте, увидела и разбойников и подобравшегося к ним почти вплотную Мерсера – заклинание невидимости перестало действовать. Бретонец, однако, не спешил обнажить меч, схватил того, кто стоял чуть в стороне, и резким рывком свернул несчастному шею. Его соплеменники мигом обступили Фрея, выкрикивая угрозы и разные крайне нелестные слова. Вампир лишь с хохотом плюнул их главарю в лицо. Обезумевший от ярости громила кинулся на него, целя тяжёлым топором в голову. Но тут же погиб – Мерсер оказался и быстрее и во много раз сильнее. Ударом ладони наотмашь бретон выбил из рук противника оружие и в следующий миг запросто оторвал ему голову. Лихо уложил мужика, превосходящего его размерами почти вдвое. Негодяи попятились – смерть предводителя порядком сбила с них всю спесь. Не ведая пощады, Мерсер жестоко убивал тех, кто осмеливался напасть, нанося им страшные увечья, вырывая конечности и выгрызая зубами внушительные куски плоти. Тех, кто пытался сбежать, он нагонял и так же лишал жизни. – А-а-а! Не трогайте меня! Я сдаюсь! Последний оставшийся в живых бандит пытался скрыться от своего преследователя. Сбивчиво дыша и спотыкаясь, он бежал прямо к тому дереву, за стволом которого скрывалась я. – Ха-ха! Так ты только оттягиваешь свою смерть! – насмешливо выкрикнул Мерсер, в несколько прыжков преодолел немалое расстояние и подхватил беглеца за грудки. – Ли, милая, этого я отдам тебе, – томно промурчал Фрей, глядя мне в лицо, швырнул горе-бандита оземь и пнул в спину в мою сторону, когда тот поднялся. – Прекрасная госпожа…прошу…пощадите! Несчастный продолжал что-то лепетать под нос, но слушать его не было никакого желания. – Ну что же ты медлишь? Боишься? Или, может, хочешь помучить его? Фрей игриво подмигнул и улыбнулся, проведя языком по удлинённым клыкам. – Мерсер, ты…сумасшедший. Я отвернулась и нервно оправила поясную сумку. – Скажи мне, зачем ты затеял всю эту вакханалию? Ты ж, ведь, не голоден. К чему эта бессмысленная жестокость? – А с чего ты взяла, что я не голоден? – он вопросительно развёл руками. – Если тебе хватило одной бутылочки того зелья, это не означает, что все вампиры такие малоежки, не суди по себе, – бретон демонстративно потянулся и, скрестив пальцы, хрустнул костяшками. – Согласись, живая кровь куда лучше искусственного экстракта, а удовольствие от охоты, м-м…только подогревает аппетит. Фрей мечтательно облизнулся, я болезненно схватилась за переносицу и закатила глаза – попытки убедить его прислушаться к голосу разума провалились. Беглец расценил мои колебания как шанс на спасение и упал на колени. – Пожалуйста, уговорите своего кавалера отпустить меня…я…в долгу не останусь! Он тихо всхлипнул, Мерсер стиснул зубы и зло зарычал. – У меня нет причин убивать тебя, но… – я отрывисто махнула рукой в сторону бретонца. – Но он совершенно неуправляемый. Если хочешь жить, попытайся удрать от него, мешать не буду. Я скрестила руки и отступила в сторону, бандит этим быстро воспользовался, подскочил на ноги и тут же скрылся в ельнике, словно мышь в стоге сена. – Ха-ха-ха, внушаешь добыче ложные надежды? Жестокость под соусом милосердия, м-м, – Мерсер облизнул тонкие губы и хищно ухмыльнулся. – Здорово это ты придумала. Пожалуй, дам ему фору в пару минут. Договорив, он смерил меня голодным взглядом, а, спустя секунду, вдруг молниеносно подскочил и примял собой к стволу ели. – Мерсер, что ты…м-ф… Его язык, описывая круги, мягко проскользнул в рот, прошёлся по зубам и протиснулся к нёбу. Колени предательски подкосились. – Хочу тебя… – горячо прошептал Мерсер, едва прервав поцелуй. И неожиданно отстранился. – Время вышло! – игриво выкрикнул он в сторону леса, вспомнив о своей жертве. – Раз, два, три, четыре, пять, я иду иска-ать! Фрей растворился во тьме, минутой позже вдали, за крепостью, раздался короткий, полный отчаяния предсмертный вскрик. Я разочаровано покачала головой. Его откровенное заявление свалилось как снег на голову, у меня не было ни малейшего представления, чем он руководствовался, мимолётными эмоциями или вновь вспыхнувшими чувствами. Не знала я, как и реагировать на его вожделение – поддаться порыву или попросить Мерсера остудить пыл. С одной стороны мы с Виртуром, вроде как, помирились, но с другой – я ничего не обещала наверняка. Если мы с Мерсером сойдёмся, возможно, Викарий с пониманием отнесётся к нашему решению. Запретный плод манил, но сердце ныло от мыслей о Виртуре. Наверно, всё-таки, не стоит терять голову. Мерсер вскоре вернулся и швырнул к моим ногам обескровленное тело того бандита. Я прозаично вскинула бровь – и зачем только притащил его? Фрей глянул на меня, как виноватый пёс и тихо произнёс: – Извини, я всё выпил. Если хочешь, могу того здорового притащить, должен быть ещё тёплым. – Не стоит, я не голодна. Я завела руки за спину, Мерсер снисходительно усмехнулся и вдруг икнул. Его качнуло в сторону, бретон, еле устояв на ногах, неловко рассмеялся – тот бедолага слишком много выпил, и Фрей, вылакав всю его кровь, похоже, и сам сильно захмелел. В таком состоянии дойти до Благой земли он не сможет. Решили переночевать неподалёку, а с утра – вернуться в священную долину и разыскать Фалиона. Мерсер высмотрел в близлежащих горах на отвесном склоне какую-то пещеру, и мы незамедлительно отправились туда. Немного поколебавшись, он, всё-таки, взвалил на свою спину обезглавленную тушу предводителя шайки и поволок за собой на случай, если кто-то из нас вновь проголодается. Тот горный лаз оказался обитаемым, Фрей прикончил спящего на соломенной подстилке старика в длинной чёрной робе с небрежным изображением черепа на груди – подобные одежды выдавали в погибшем практикующего некроманта. Недовольно ворча и сетуя на колдуна, Мерсер повалился на коровью шкуру, что лежала поверх соломы, да раскатисто всхрапнул. Предаваться любви, он, видать, передумал. Что ж, невелика беда, не придётся потом терзаться муками совести из-за Виртура. День выдался насыщенным, вскоре и меня склонило в сон. *** – Ну, вот, и наша соня-засоня проснулась! Я не верила своим ушам – раздался почти забытый голос, услышать который не представлялось возможным. С трудом разлепив веки, я потёрла глаза и оглядела просторное выложенное камнем помещение с высоким потолком и большим камином, на противоположной стене зияло красным знакомое витражное окно с черепом. Меня уложили на длинную скамью возле обеденного стола. – Что? Какого…где я? Я резко села и задвинула ноги под лавку. – Ты дома! Наконец-то, дома! Добро пожаловать домой! – задорно скандировал тот же голос. – Цицерон!? Но как? Вы же все погибли… Хранитель сидел напротив, я обхватила голову руками и облокотилась на дощатую столешницу. Вот он, человек, которого я долгое время считала погибшим, сидит передо мной, целый и невредимый. – А вот и нет! Живы, живёхоньки! И нашли новый Дом! Он восторженно восклицал и широко разводил руками, демонстрируя новые хоромы Братства. – Не думал, что кому-нибудь это скажу, но я рад видеть тебя, Лилит. Я резко обернулась – в проёме справа от камина, опершись на дверной косяк, стоял и привычным жестом поглаживал завязанную в узел бородку знакомый редгард. – Назир? – Ха! Он самый, глаза тебе не врут. Тот саркастично усмехнулся, в уголках его тёмных глаз собрались смешливые морщинки. Происходящее всё не укладывалось в голове – оказалось, что Тёмное Братство не истреблено, Цицерон и Назир – в добром здравии. – Как вы выжили? Что тогда произошло? Странник песков, так его иногда звал Фестус, подхватил за спинку наскоро сколоченный деревянный стул и расположился во главе стола. – О, это долгая история. Он в подробностях пересказал события того злополучного дня. Нападение на убежище было совершенно неожиданным, ассасинов застали врасплох, им пришлось сражаться с апологетами эльфийского Доминиона не на жизнь, а на смерть. Назир восхищался самоотверженностью Астрид – прежде чем погибнуть от многочисленных ран, она в одиночку перебила почти целый отряд, и тем самым подарила остальным шанс на спасение. – От талморцев отбились, но потеряли почти всех, уцелели только мы с Цицероном, Фестус, да Бабетта, – Назир сокрушённо потёр переносицу и, встрепенувшись, похлопал Цицерона по плечу. – Наш Хранитель поведал нам об ещё одном Убежище, мы спешно перевезли чудом не сгоревшую в пожаре Мать Ночи. Но чтобы привести эту нору в божеский вид, ещё пришлось изрядно повозиться, законопатить все щели – старое пристанище Братства оказалось совершенно непригодным для жизни. Помощи мы ни у кого не просили, вся пыльная работа легла на наши плечи, – редгард шумно выдохнул. – Думаю, ты сама понимаешь, в каком мы положении. Приходится идти на крайние меры, существовать скрытно, оборвать связи, концы в воду и все дела. Пока потихоньку работаем со старыми контрактами, стараемся убивать без лишнего шума. – А почему никто не рассказал мне о том контракте на Эленвен? Я прозаично вскинула бровь, о таком крупном заказе я запоздало узнала из слухов в рифтенской таверне. Это оказалось до глубины души обидно, было неясно, чем руководствовалась Астрид, думалось, что меня просто недолюбливали. Назир виновато отвел взгляд. – Не хотели, чтобы ты участвовала в этом, – он вдруг приподнял раскрытые ладони. – Каюсь, это я уговорил Астрид не втягивать тебя. Мы знали, что ты была в положении, и потому не хотели лишний раз подвергать твою жизнь опасности. Вот это номер. – Что?! – возмущённо выплюнула я, схватившись пальцами за край столешницы. – Знали…и…вы хотели, чтобы я родила. В подземном зале воцарилась тишина. Цицерон немного сполз под стол, а Назир сжался и, напряжённо прокашлявшись, сглотнул. – Да…Астрид полагала, что этот ребёнок от Вигге, – оправдательные речи давались ему нелегко, редгард замолк, подбирая нужные слова. – Мечтала вырастить из него непревзойдённого убийцу и думала, что малыш, возможно…от обоих родителей унаследует этот…берсеркизм, – он поджал губы и отвернулся, сочтя это определение крайне дурацким. – Бабетта намеренно спрятала рецепты зелий, прерывающих беременность, чтобы не дать тебе возможности избавиться от плода. Он произнёс это так же вымученно, пряча глаза и до хруста переплетая пальцы в замок. Но злиться на них из-за этого глупо – что было, то прошло. Я молча выдохнула и положила ладонь поверх его скрещенных пальцев. – Понимаю, как это звучит, – Назир всё так же отрешённо глядя в сторону, понизил голос. – Честно, мне не очень-то нравилась эта канитель, я даже в последнее время подумывал всё тебе выложить. Цицерон решил разрядить обстановку, привлёк к себе наше внимание громким хлопком ладоней и задал мне отвлечённый вопрос: – А где ты пропадала две недели? Мы слышали про Бейтильд, но о тебе – ни слова. Я поведала ту странную историю про выходившего меня жреца Мары, про давно брошенный храм Вермины, в котором мы скрывались. Рассказала, как мы потом спустились в главную башню и уничтожили зловещий Череп Порчи, из-за которого жители Данстара мучились с ночными кошмарами. – Вот оно как… – Назир задумчиво закивал головой. – Мы все думали, что ты попала в метель и насмерть замёрзла. Что ж, они вполне обоснованно считали меня мёртвой, как я и предполагала. Но, всё же, как-то в итоге узнали, что я выжила, напали на след и похитили меня прямо из-под носа у Мерсера. – А как вы на меня вышли? Как я здесь оказалась? Я заинтриговано склонила голову. – О-о, это очень интересная история, – Цицерон всплеснул руками. – Мы считали тебя мёртвой, пока в один прекраснейший день нам не поступил один крайне любопытнейший контракт. – И кто же мог меня заказать? Моя бровь сама собой подскочила вверх, Цицерон раздосадовано простонал: – Заказчик нам неизвестен, поручение передало некое третье лицо, – всё так же активно жестикулируя, он заговорил без умолка. – Мы, конечно же, убивать тебя не собирались, но всё это было весьма любопытно, и я решил тебя выследить. Узнал, что тебя видели в Рифтене и что в Гильдию воров вступил некий берсерк. Я был в этой вашей…кхм, Буйной фляге, послушал краем уха, что говорят. Ну и ну! Сошлась с их главным, ну, с тем, который бретонец, а потом его выгнали за крысятничество, та ещё история, ха-ха. Потом говаривали, что ты вслед за ним ушла и как в воду канула! Ни слуху, ни духу! Не успела я и рта раскрыть, как он тут же продолжил свой экспрессивный монолог: – Потом поступил ещё один контракт, времени было невпроворот, на возобновление поисков я и не надеялся. Кстати, объект наш крутился в той же Буйной фляге, но потом скрылся, а через несколько дней его казнили на площади в Солитьюде. Вот незадача, солдафоны Ульфрика нас опередили. Шут картинно заломил руки и зачесал пальцами жиденькие пряди с медно-рыжим отливом. – Постой, этот объект – Ганзо Ракшас, что ли? – я недоумённо повела плечами. – Он самый, ха-ха! Цицерон зло смял в кулаке ситцевую салфетку и отшвырнул в сторону, к кухонному шкафу. Но, поймав на себе осуждающий взгляд Назира, он мигом выпростался из-за стола, подобрал с пола тряпицу, отряхнул и вернул на то место, где она лежала ранее. – Позже один из соглядатаев сообщил мне, что ты снова объявилась, и тут же я отправился в Рифтен, но тебя не застал, – Цицерон разочаровано ссутулился и загнул у салфетки уголок. – Хотел уйти и, тр-рям! Как гром в погожий день! – он тут же встрепенулся и громко рассмеялся. – Ты пришла, но не одна, а в компании клыкастенькой подружки. Я безотрывно следовал за вами, но не мог к тебе подобраться, потому что рядом всё время крутилась эта вампирша, а потом к вам присоединился какой-то верзила из Стражи Рассвета. На подходе к Драконьему мосту я потерял вас из виду, увы и ах! Привлекать к себе внимание крайне опасно, потому я и не говорил с местными. Решил остановиться в таверне, понаблюдать за обстановкой. Прошло несколько дней, и что я увидел? Со стороны Солитьюда прибыл подозрительный экипаж, доставивший тяжело раненного. В Драконий мост! В эту дыру! Где ни целителя, ни даже самого захудалого мага нет! Ну, думаю, ты догадалась, кого я встретил? Ха! Ты, не жива, не мертва, снова этот здоровяк Израна и воришка Мерсер. Покинули поселок, побежали в какую-то глушь, в богами забытую пещеру! И ещё меня называют чокнутым! Но пещеру я всё равно проверил, и кого нашёл! – шут хищно осклабился и восторженно раскинул руки. – Поганец из Мораг Тонг быстро понял, кто я такой, к тебе не пустил и обещал свернуть мне шею голыми руками. Ай, каков грубиян! Но я решил отложить его до лучших времён, контракт не срочный, и не очень денежный. Потом я несколько дней жил дикарём, наблюдал за выходом из пещеры. Снова видел ту вампиршу. О, как это было утомительно. Но не зря! Я снова увидел тебя! Дошёл с вами до полуразрушенной крепости, на остров не поплыл – ну его к даэдра, это вампирское гнездо! Залез в башню, и опять ждал! До вечера! До ночи! Припёрлись какие-то отморозки, костры жгли, перегаром воняли, я молил Ситиса избавить меня от их общества, – упоминая тех бандитов, Хранитель скуксил брезгливую гримасу и демонстративно зажал нос. – И что же? Избавил! Ха-ха! Воришка Мерсер вампиром стал, пришёл и всех удавил голыми руками, одного покусал и кровь высосал. Ух, это было красиво! Я уж подумывал предложить ему к нам присоединиться, но я один, а вас двое, тут уж пришлось что-то одно выбирать. Ну, я и забрал тебя! Ура! Теперь ты дома! Цицерон вскочил на ноги и принялся восторженно пританцовывать, повторяя последнюю фразу. – А Мерсер? Что ты с ним сделал? Заслышав мой встревоженный вопрос, он небрежно отмахнулся. – О, не беспокойся, твой дружок Фрей в целости и сохранности, я оставил ему коротенькую записку в книжке того мёртвого некроманта. – И что ты там написал? Я подпёрла голову рукой и подалась вперёд, а Цицерон, тем временем, экзальтированно проскандировал текст сего послания: «Свою подружку Лилит не ищи, она возвратилась ДОМОЙ! Под сень тёмного крыла Матери и Отца!» – Постой. Так прямо и написал? Он энергично закивал головой, а я, закатив глаза, тяжко вздохнула. Дурак. Но вслух я его, конечно, так не назвала, а вместо оскорблений сдержанно констатировала: – Он тут же поймёт что к чему. Ты специально это сделал? – я заинтересовано склонила голову. – Чтобы…заманить? Хочешь всё-таки, завербовать его в Братство? – А почему нет? – Цицерон усмехнулся и мечтательно упёрся подбородком в кулак. – Если он сможет напасть на след и явится сюда, это же будет здорово! Такие таланты зря пропадать не должны! Я отрешённо кивнула. Но в мыслях, всё же, сомневалась, что Мерсер согласился бы вступить в Братство. И то, как Цицерон поступил со мной, восторга не вызывало. – Понимаю, ты соблюдал осторожность. Но…кое-что немного обидно вышло, – я решила подступить к неудобному вопросу издалека. – Ты просто притащил меня сюда, даже не пытался поговорить. Если я и не хотела возвращаться? – ЧТО!? Какое кощунство! – Цицерон быстро переменился в лице. – Предательство! Отступничество! Мать Ночи не простит тебя! Ну вот, теперь я враг народа. Не на шутку перепугавшись, я отшатнулась и выхватила Несущий смерть. Не зря – Хранитель обнажил отполированный до зеркального блеска позолоченный кинжал диковинной формы и, нацелившись мне в глотку, собрался было перемахнуть через стол. – Цицерон, остуди пыл! – Назир тут же вмешался, подхватил разъярённого шута под локти и заломил тому руки. – Астрид в своё время не оставила Лилит выбора, по сути, она примкнула к Братству против своей воли. Обычно мы всегда даём кандидатам право на выбор. Цицерон к его увещеваниям не прислушался, наоборот, только яростно сплюнул на пол и, не сводя с меня страшного взгляда, во всё горло заголосил: – Это говоришь не ты! А твоя низменная животная суть! Думаешь, я, дурак, не замечал, как ты смотришь на неё?! Сама Мать Ночи велит казнить её, и ты не посмеешь помешать мне привести приговор в действие! Все его попытки вырваться, к счастью, оказались тщетными – Назир был и сильнее и крупнее, и потому у него не возникло особых затруднений с удержанием обезумевшего Хранителя. И, в отличие от меня, он никак не отреагировал на обличающие речи Цицерона. А мои щёки, кажется, густо залило румянцем – в голове не укладывалось, что Назир мог влюбиться. Быть может, Цицерон заблуждается? Мне казалось, что редгард никогда не выделял меня среди других Братьев, просто относился благосклонно, как и ко многим, задержавшимся в Братстве дольше двух недель. Я не замечала никаких особенных взглядов или каких-либо иных признаков заинтересованности во мне, как в женщине. Ничего похожего на плотский интерес в его поведении не проскальзывало. Либо, в противном случае, Назир мастерски скрывал свои чувства. Цицерон всё не унимался, пока с верхнего яруса не раздался звонкий мальчишеский голос: – Тише, Мать Ночи говорит! Цицерон, подойди. Хранитель вмиг успокоился, словно тот парень переключил в нём некий эмоциональный тумблер. Шумно выдохнув, он сложил оружие и незамедлительно взлетел наверх по высокой каменной лестнице с затёртыми ступенями. Вскоре до нас обрывками фраз донёсся возбуждённый шёпот. – О, дражайшая Мать Ночи…что? Не твоё дитя? Как? Я понял…я повинуюсь твоей воле… Детский голос в его болтовню не вклинивался. Странные слова эхом застыли в ушах. Шут говорил так, словно он сам вдруг стал Слышащим, словно он поддерживал диалог и слушал, что ему отвечают. Едва отойдя от шока, я тронула Назира за предплечье, вполголоса вопросив: – У вас появился Слышащий? Кто он? Он совсем юный. – Да, его зовут Авентус Аретино, – отрывисто буркнул в ответ редгард, приложил палец к губам и тихо шикнул. – Позже – расскажу больше, а сейчас не мешай ему слушать. Зал погрузился в молчание. Имя нового глашатая Матери Ночи показалось мне смутно знакомым, пока я силилась вспомнить, где же могла его услышать, вернулся Цицерон. – Мать Ночи к тебе благосклонна, она велела нам сохранить тебе жизнь, – возвестил он и снова упал за стол, как ни в чём не бывало. Словно и не он вовсе пытался меня прикончить минутой ранее. – Она говорила что-то ещё? Я – «не её дитя»? И что это значит? Я не могла оставить без внимания изречения Нечестивой Матроны. Она, наверняка, видит куда больше смертных, и, наверняка, она знает, откуда меня сюда занесло. Потому и назвала так – «не её дитя». Невероятно точное определение. – Она сказала почти всё то же самое, что и Назир, а ещё она считает, что нам не помешает союзник извне. То, как она тебя нарекла, оставила без комментариев. Я думаю, это лишь из-за того, что твоё вступление в Братство не было осознанным решением, – на одном дыхании пробормотал Цицерон. Он истолковал ту ключевую фразу по-своему. Это к лучшему – не стоит ему знать всей правды. – Мне показалась, или ты слышал Мать Ночи своими ушами? Слышащий как-то помог тебе установить с ней временную связь? Чтобы Хранитель и думать забыл о тех словах, я аккуратно соскочила с темы, задав ему смежный вопрос, на который он без промедлений охотно ответил: – О да! Способности Слышащих велики! Авентус коснулся меня одной рукой, а другую – положил на створку гроба нашей Матроны. Мальчишка очень даровитый, он сам придумал такой вот способ нести Её волю. Теперь Мать может обращаться к каждому из своих детей напрямую! Жаль, старик Фестус не застал нового Слышащего, он мог бы многому научить мальца. Что же случилось с колдуном? Я оторопело глянула Назиру в лицо, тот опечаленно вздохнул. – Схоронили мы его спустя год после бегства из Фолкрита. Наш маг прожил долгую жизнь… Над столом на правах негласной минуты молчания воцарилась тишина. – Авентус Аретино…знакомое какое-то имя, – почти шёпотом проговорила я, отдав дань почившему Фестусу, и легонько тронула редгарда за плечо. – Назир, помнится, ты обещал рассказать о нём? Тот кивнул и насмешливо хмыкнул. – Старуху Грелод помнишь? – Хозяйка Рифтенского приюта, как не помнить? – я тихо рассмеялась. – Визара очень эмоционально описывал бабкину кончину. – Так вот, Авентус нам её и заказал, – Назир иронично фыркнул. – Спустя год парень услышал зов Матери, самостоятельно добрался до нашего нового Убежища и беспрепятственно проник внутрь. Чёрная дверь отворилась сама, не запросив пароль, представляешь? Я молча кивнула. В одной из старых книг покойного мага говорилось, что Слышащие, внимая Матери Ночи и неся её волю, всегда становятся негласными лидерами Тёмных Братьев. Но, видимо, не во всех случаях. – Авентус ещё мал, кто у вас главный сейчас? Ты? Назир, тяжко вздохнув, ответил утвердительно: – Да, выбора особо не было, никто другой не хотел брать на себя ответственность. Когда придёт время, я сложу полномочия, и он встанет во главе. Похоже, быть руководителем ему не очень-то нравилось. Кому – что, как говорится. Вести за собой преступную организацию, когда за голову каждого назначена внушительная награда, – дело напряжённое, нервное вдвойне. Я огляделась, новое Убежище казалось пустующим, в коридорах сгущался мрак, не доносились до слуха тихие разговоры. – Сейчас в Братстве только вы вчетвером или ещё кто-то есть? – Ещё трое, – сдержанно буркнул Назир и поджал губы. – Они часто ходят наружу, работают как соглядатаи, выслеживают заказанных. Редгард скрестил руки – подобная реакция выдавала его сильное нежелание говорить об этом. Возможно, прежде они потеряли много новеньких. – Лилит! Какие люди! Я так рада тебя видеть? Раздавшийся из-за спины звонкий девичий голос заставил меня от неожиданности подскочить на месте. Я обернулась – с широкой белоснежной улыбкой, озарившей округлое веснушчатое лицо, на меня смотрела совсем юная девушка. Кожаная броня Братства подчёркивала тонкую талию и уже оформившуюся грудь. – Бабетта? Я узнала её лишь по слегка вздёрнутому носику, ещё по-детски курносому, и по причёске – свои длинные тёмно-каштановые волосы она всё так же, как и раньше, собирала в два тугих пучка над висками. – Что, я теперь на себя не похожа? – девушка, сверкнув зелёными глазами, заливисто засмеялась, а после – игриво насупилась. – Видишь ли, мне надоело быть вечным ребёнком. Решила исцелиться, повзрослеть, и снова стать вампиром. Тогда, на момент смерти мне было почти тринадцать, а сейчас, по скромным подсчётам, – пятнадцать. Ты, я вижу, и сама теперь дитя ночи. Может, позже поможешь мне с этим? Ну…ты понимаешь. Она, шаркнув носом сапога по каменной кладке пола, смущённо опустила взгляд. – Увы, собираюсь навестить Фалиона в скором времени, – буднично проговорила я и отрицательно покачала головой – в этом деле мне нечем ей подсобить. – Хотя, знаешь, – озарённо выдохнула я, тут же меня посетила отличная идея. – Могу предложить тебе кандидатуру получше. Её зовут Серана, она – не просто какой-то вампир, а Дочь Холодной Гавани. Замолвлю за тебя словечко, помогу организовать встречу, обо всём договориться. – Вот это да! Заполучить силы самого Молага Бала… – Бабетта мечтательно прикрыла глаза и хлопнула в ладоши. – Здорово! Конечно же, я приму твоё предложение, такой шанс упускать нельзя. – Ну, так что, ты решила, всё-таки, нас покинуть. Она расстроенно сдвинула брови и понурила плечи. Я, лишь подтверждая её опасения, молча кивнула. – Что ж, признаюсь, мне жаль вновь с тобой расставаться, – с лёгкой грустью протянул Назир, а после – махнул рукой. – Но, так и быть, держать не стану. Если хочешь что-то попросить в качестве возмещения морального ущерба – я не против, по старой дружбе услужу, чем смогу. – Позволь посмотреть все ваши контракты, – выпалила я почти сразу же, как он закончил говорить – уж очень мне не понравилось, как Цицерон высказался в адрес Танзуэла. Назир, запрокинув голову, громко хохотнул. – Хах! Дай-ка угадаю, хочешь друзей своих спасти? Ладно-ладно, принесу я тебе эти бумажки, – продолжая посмеиваться, редгард лукаво прищурил глаза. – Но, всё же, надеюсь, друзей у тебя не очень много. Он скрылся в том тёмном коридоре справа от камина и вскоре вернулся, да бухнул на стол длинный фанерный ящик с верёвочными ручками по обе стороны. – Вот, – он провёл ладонью по корешкам многочисленных пергаментных папок. – Здесь и новые, и все, что удалось спасти из Фолкритского убежища. Бегло просмотрев подписи, редгард выхватил одну и передал мне. – Вот, на Мерсера твоего, рви, сжигай, мне не жалко. Как-то уж больно дёшево его жизнь оценили – объект непростой, повозиться пришлось бы изрядно. Кто заказал, увы, неизвестно. Я пролистала содержимое документа, нового о Мерсере не узнала, ничего особо важного там не значилось. У него много врагов, заказчиком мог стать кто угодно, может быть, даже Карлия к этому как-то причастна. – Ещё оставьте в покое Танзуэла Фейра, про него Цицерон говорил, – бросила я и попутно отправила дело Фрея в камин. – Хах, ладно, сейчас найду. Он быстро выложил передо мной довольно толстую брошюру. Я скользнула взглядом по остальным. С немалым удивлением вытянула досье на Азруила – сложно было представить, что этот божий одуванчик мог кому-то насолить. Хотя, не даром говорят, что в тихом омуте черти водятся, ведь, тот же синхроний он не нашёл, а украл. Также мне попались контракты на Авгури и Вилкаса. Эльфийка всегда выглядела встревоженной, я, впрочем, предполагала, что её кто-то преследует. И такие люди как, Вилкас, вершители добрых дел, тоже, зачастую, обрастают недоброжелателями. Просматривать папки не стала, подумала, что всё написанное там может оказаться слишком личным. – Вот, ещё эти. Я придвинула скромную стопку Назиру, тот прозаично повёл бровью и усмехнулся. – И всё? Четверо? Я боялся, друзей у тебя окажется целая орава, а тут – ха! Ну, ладно, как скажешь. Он без колебаний закинул отобранные контракты в огонь. Стоя перед камином, мы молча созерцали танец рыжеватых язычков пламени, время от времени редгард ворошил кочергой почерневшие бумажки, чтобы те быстрее рассыпались в пепел. – А то, что Цицерон сказал…ну-у, что ты меня…это правда? Шут куда-то ушёл, мы с Назиром остались наедине, я подумала, что сейчас был подходящий момент для прояснения такого вот неудобного вопроса. Странник песков, впрочем, с ответом решил не тянуть. – Да, это не выдумки, отрицать не буду, – отрывисто произнёс он и огладил бороду. – Я видел, что чувства безответны, ты всегда относилась ко мне, ну, скорее, как к старшему родственнику, вроде кровного дядьки по матери. Моё признание прозвучало бы совсем некстати, не хотел тебе навязываться, потому и скрывал. Я ошеломлённо приоткрыла рот, но Назир тут же приподнял ладонь и торопливо пробормотал: – Не надо ничего говорить, я понимаю – сердцу не прикажешь. И я не собираюсь заставлять тебя поступать наперекор себе. Можешь идти. На все четыре стороны. К Мерсеру, к кому угодно. Не отводя взгляда от огня, я отрешённо кивнула. Так, не говоря друг другу ни слова, мы стояли напротив камина ещё какое-то время. Позже, когда контракты полностью обратились в золу, я снова осмелилась привлечь к себе его внимание и тихо спросила: – А что насчёт секретности? Полагаю, вы могли бы завязать мне глаза и вернуть в то самое место, откуда забрали? Назир покачал головой и направился к кухонному шкафу. – Насмешила! Цицерон опоил тебя кое-чем, – иронично сообщил он, выдвинул один из ящиков и выудил из его недр маленький вытянутый пузырёк из тёмно-фиолетового стекла. – К сожалению, нам придётся снова усыпить тебя. Только не надо на меня так смотреть, – Назир лукаво усмехнулся. – Скуму держим сугубо для дела, никто из нас не употребляет. Я демократично пожала плечами, рассудив, что принять скуму – самый оптимальный способ сделать так, чтобы дорога не отложилась в памяти. Назир любезно выдавил пробку и протянул бутылёк мне. Залпом опрокинув в себя его сладковатое содержимое, я предусмотрительно присела на скамью. Пока токсин не подействовал, успела подумать о Цицероне. Он изменился. Больше не говорил о себе в третьем лице и почти не дурачился. Возможно, происшествие под Фолкритом послужило для него неким переломным моментом, после которого он стал самим собой?