The Killing Joke (Убийственная шутка)

— Господин, судя по местоположению автомобиля Хосока, они направляются загород, — Минджу заходит в кабинет Чонгука через несколько минут, после того как Чимин и его охранник отъезжают от здания аэропорта. Чон устало вздыхает. Спектакль переносится на неопределённый срок. Омега не знает, сколько парни провозятся с тем, чтобы доехать до места и понять, что никакого Юнги там и в помине нет, порыскать по округе в надежде найти его, а затем всё же вернуться в город. Если Чимин сразу всё поймёт, у Чонгука есть план самообороны. Если будет сомневаться, то готов отличный монолог, который должен как минимум отсрочить разборки. — Как там Мин? — спрашивает Гук, скидывая с себя пиджак и закатывая рукава чёрной рубашки по локоть, чтобы ткань не пачкалась, когда будет заляпываться в крови. — Пришёл в себя, но пока не понял, где оказался. Мы надели ему мешок на голову. — Отлично, я сам его сдеру, — Чонгук спускается в подвал, расположенный под главным зданием. Здесь обычно они раньше пытали шпионов, проникших в клан, или реже тех, кто до самого конца не хотел прогибаться под мафию. Сейчас пытки морально устарели, да и практичности такой не несут. Убрать человека с его поста можно через власть, любой вопрос решается деньгами в первую очередь, а не запугиванием. Однако относительно Юнги у Чона совсем другие цели. Это моральная и физическая месть. Фиксатора на плече Мина, конечно же, уже нет, потому что при перевозе тела его сняли. Сам омега прикован за запястья цепями к стенке, сидит на холодном голом полу и ёрзает, стараясь унять боль в ране и не отморозить себе задницу. Ни слова не говорит, даже когда слышит шаги и скрип петель открывающейся клетки. Страшно провоцировать похитителя. Вообще, Юнги бы поязвил, но ему сейчас так просто сделать больно, а шансы на побег действительно мизерные из-за плотных оков. Была бы это ещё верёвка... — Добро пожаловать в ад, — слышит Мин, когда с его головы резко сдирают мешок, цепляя его завязками о застёжки серёжек омеги, и тот шипит от боли, чувствуя, как проколы становятся чуть больше положенного. Чонгук про ад не шутит. Юнги ничего не отвечает и старается сохранять спокойный вид, хотя ему очень страшно. Сердце внутри колотится как у напуганного крольчонка, но Мин снаружи кремень. Главное, что Чимина рядом с Чоном нет, а это значит, что мысли о предательстве со стороны альфы отступают на задний план. Пока ещё Юнги не совсем сломан морально, надежда есть. Он даже не видел, как стреляли в Дахи, поэтому надеется, что с девушкой всё хорошо, и сам не падает духом. Он набирает побольше слюны, смешанной с кровью, в рот и, когда Чонгук наклоняется поближе, недовольный отсутствием реакции, плюёт ему прямо в глаз. — Ах ты сука! — и, конечно же, получает за это удар по челюсти, от которого голову резко разворачивает в сторону, но Юнги только усмехается, наблюдая за тем, как брезгливо Чон вытирает низом рубашки его слюни. Что там о том, что Мин боится провоцировать насилие над собой? Он не боится, пока знает, кто перед ним. — А ты кто? — с вызовом произносит Юнги. — Неспособная ни на что без своих подсосов тряпка? Он точит зуб на Чонгука уже довольно давно, ещё когда понял, кем является нынешний глава самой крупной в стране преступной группировки. Везде сплошь одни альфы, выходит, а Чон единственный по-настоящему важный и при том омега. А старый Чонсон говорил, что они только для борделей годятся. Пф. То, что деда кто-то из омег обидел, это понятно было уже давно, но просто раньше Юнги не находил подтверждения того, что всё-таки есть выдающиеся личности и среди слабого пола. Только Чонгук оказался слишком слабым даже при наличии всей своей армии, раз так долго не мог поймать одиночку. Позорище. Юнги надеялся, что его быстро найдут и попробуют наказать, но он попросит приватный разговор с лидером и убедит принять его в клан. Мол, ты омега, я омега, надо помогать друг другу. И тогда будет проще выяснить правду о родителях. Если Чонгук в этом не замешан, у Мина не было резона его трогать. Он бы просто поставил в семейной тайне точку и двинулся дальше. Чисто в теории они с Чоном могли бы стать друзьями. Не сложилось. Поняв, что в мафии рулит идиот, Юнги все силы бросил, чтобы его унизить и привести к тому, чтобы остальные нашли себе приемника получше, но Мин и не догадывался, что проблема с отсутствием других кандидатур стоит остро. — Ты что сейчас сказал? — щурясь, Чонгук хватает Юнги за воротник футболки и больно тянет на себя, заставляя оковы впиться в кожу на запястьях. Слишком далеко. Цепи звенят и натягиваются, а Мин сжимает губы в тонкую полоску, чтобы не орать. — А у тебя... — выдавливает Юнги из себя, глотая стоны боли, — со слухом... проблемы?.. — С ним у меня всё хорошо, — Чон разжимает хватку, отбрасывая Мина так, будто он заразный, а затем подходит к столу, разворачивая чехол со старыми, зачастую ржавыми и ужасно заляпанными застывшей кровью, инструментами. Рассматривает один за другим, вспоминая функции каждого. — Давно мы тут людей не держали. Но для тебя сделали исключение. Дядя очень давно показывал мне, как всем этим пользоваться. Юнги зашуганно отползает к стенке, ослабляя натяжение цепей и готовясь к тому, чтобы набросить их на шею Чонгука, если сунется ближе. Мин что-то не горит желанием испытывать на себе удачу и рисковать подхватить столбняк или ещё какую-нибудь заразу от этих инструментов. Ну и их действие тоже проверять не хочется. Омега готовится защищаться любыми методами и способами. Он готов терпеть боль, но свернуть Чону шею или придушить его бёдрами, если придётся. Хотя Чонгук крупнее и выше, наверняка сильнее по мускулатуре тоже. — Можешь звать на помощь Чимина, если хочешь. — С чего бы мне?.. — бурчит себе под нос Юнги, не сводя с мучителя пристального взгляда. Кажется, он был прав, когда подумал о том, что все уже в курсе их с Паком связи. — Так это ты так ревнуешь? Может, просто стоило попробовать не быть гнидой? Все карты всё равно раскрыты, Мину стопроцентно плевать, что говорить сейчас. Всё равно он выберется, либо ему пиздец при любом раскладе. Не умолять же Чонгука просто мирно разойтись после всего этого. — То есть ты не отрицаешь, что моего мужа трахал? — Чон на эмоциях выхватывает первый попавшийся скальпель и в пару шагов преодолевает расстояние до Юнги, хватая его лицо и поднося лезвие к глазу. Мин даже пискнуть не успевает. Но всё равно сжимает зубы и цедит в ответ: — Всё было не так. Твой муж трахал меня. Айщ... — лезвие проходится тонкой полоской по коже через глаз Юнги, чудом не задевая самое важное, и Чонгук пристально наблюдает за тем, как плоть расходится в разные стороны, сочась кровью, что начинает стекать на веко, по щеке и подбородку, а затем капать на джинсы Мина, но тот не останавливается, продолжая провоцировать главу клана. — Думаю, что бы ты ни сделал с моим лицом, он всё равно выберет не тебя. — Когда я закончу, тебя он тоже не выберет, — Чонгук улыбается. Жутко так, пугающе. Смотрит куда-то в сторону, и Юнги переводит взгляд на пустое пространство у стенки, зажмуривая один глаз, который залило кровью со лба. Чон сделал надрез слишком длинным. — Не смотри на меня так, Джун, я делаю всё правильно. — Да ты ебанулся, — констатирует Мин, повернувшись обратно на Чонгука. — Тут никого нет. С кем ты базаришь? Несколько мгновений уходит на то, чтобы понять. — Джун... — одними губами произносит Юнги. — Тот самый, в убийстве которого ты обвинил меня, падла ты лживая? — Он из-за тебя умер, — зло шипит на это Чон, подрываясь на ноги и отходя в шоке, потому что Намджун впервые заговорил, и то, что он произнёс, Чонгук не хочет признавать. "Ты убил меня!" — Нет, не я... нет... я не делал этого... — шепчет тихо Чон, всё дальше и дальше пятясь назад, пока Юнги охреневшим взглядом одного глаза наблюдает. "Крыша едет со скоростью формулы-1?" — думает Мин, пока Чонгук ловит почти что паническую атаку. Он хватается за голову, начинает кричать и вжиматься в стену противоположную той, у которой сидит Юнги, а затем на крики прибегает Минджу, которого Чон вместо того, чтобы принять помощь и отойти от истерики, вонзает скальпель в живот охранника. — Господин... Чон... — хрипит альфа, оседая на пол и корчась от боли, и выглядит это, конечно, действительно ужасающе. Особенно когда глава не помогает своему охраннику, стоит тому упасть на пол, а наоборот проворачивает лезвие в его плоти, кажется, наматывая на рукоять ещё и внутренности Минджу. Юнги начинает тошнить. Он не ел, кажется, уже двое суток, поэтому даже уже выходить вроде бы из организма нечему, но омега всё равно сгибается пополам и заходится в очередном приступе тошноты, пока его от пола не отдирает рывком Чонгук, очнувшийся от галлюцинаций. Если честно, Юнги в этот момент мало что соображает. У него горло саднит, плечо ноет, порез на глазу пульсирует тупой болью, и голова кружится, а Чон ещё и встряхивает его с силой, отвешивая пощёчину. Мин чувствует себя сплошной болевой точкой, но его продолжают мутузить, усиливая неприятные ощущения до уровня, который становится трудно выносить. — Это всё ты виноват, сука. Ты мог не лезть к моей семье, и тогда Джун был бы жив. Чимин был бы моим! Юнги не может ни возразить, ни подтвердить это, потому что ему просто больно. Хотя, не "просто", а "адски". Мин даже не сдерживает крики, получая очередной удар в живот, прикрывает его рукой чисто рефлекторно и получает в следующий рывок по пальцам, но в сторону их не отводит. Кишки так-то дороже. Отбить руки не так опасно, как, например, селезёнку или печень. — Чего это ты прикрываешь живот? — хмурится Чонгук, и странные мысли прокрадываются в его голову. Он хватает Юнги за волосы, поднимая его от земли и натягивая пряди до упора. — Только не говори мне, что успел залететь от моего мужа. "Больно мне, блять, уёбок!" — выругаться Мин может только мысленно, сил хватает, чтобы только согнуть все пальцы кроме среднего и показать его Чону. — Тц! Плевать. Да или нет. Щас я тебе устрою быстрый аборт. Даже если захочешь рожать в будущем, то не сможешь. Я тебя оставлю жить, тварь. Будешь изуродованным бесплодным инвалидом, которого я выкину в ебенях на другом конце страны, а язык и пальцы тебе отрежу, чтобы не смог никому выдать то, что здесь происходило, — пока глава клана толкает свою пламенную речь, он своими усилиями перемещает труп подчинённого в соседнее помещение. Минджу, не получив помощи, перестал дышать. Кажется, Чонгук спятил в конец. Он набирает номер кого-то из подчинённых, и Юнги кое-как фокусирует зрение, чтобы разглядеть большого незнакомого альфу, спустившегося в подвал через несколько минут. — Сугон, ты знаешь, что такое фистинг? — спрашивает Чон, пока Мин всеми силами удерживает своё сознание на месте и не даёт себе отрубиться, хотя больно так, что уже хочется просто выйти нахрен из жизни и наконец ощутить легкость. — Вроде... — Вот этот омега очень нуждается в этом. Не стесняйся его растянуть так, чтобы рука по локоть вошла, понял? — Эм... Хорошо. У Юнги сердце почти останавливается. — Можешь его трахнуть попутно, порвать, всё что угодно. Ребят позови. Развлекитесь. Я приду через час. Не стесняйтесь, если захочется кончить внутрь, я всё равно вырву его матку к хуям собачьим. Наверное, собакам и скормим потом. Удачи. Чонгук хлопает альфу по плечу и сам направляется к выходу, а к уже почти отключившемуся Юнги направляется огромный амбал под два метра ростом, сразу же хватая Мина за бёдра и начиная стягивать с него одежду. Нет. Только не это.