The Killing Joke (Убийственная шутка)

— Привет, Тэхён. Комната, в которой держат Кима, находится почти ровно над подвалом с Юнги. Чонгук обманывает себя, что не садист, но выбирает такое положение не случайно. Хочет слышать крики. Хочет знать, что Мин страдает, потому что заслужил. Нельзя пытаться унижать главу мафии, иначе он ответит. Чон надеется, что Сугон и остальных позовёт на развлечение. Плевать, что членство в мафии не вешает на каждого из них клеймо насильника и убийцы. Что ни у кого из них нет семьи и сострадания. Однако выполнять приказ охранник всё равно будет. Даже если пункты "по желанию" проигнорирует, то хотя бы Юнги растянет хорошенько. По локоть же, да? — Не-е-ет! Не трогай... Нет... — слышится снизу, и Тэ в шоке смотрит на вошедшего омегу. Кима не связывали, он добровольно поехал, когда ему сказали место назначения и имя инициатора поездки. Наверное, сопротивляйся Тэхён, он бы тоже в подвале оказался с разбитым лицом. А так нет. Он цел и невредим, в обычной комнате, что выглядит как гостевая спальня. Чонгук же частично измазан в крови. Его видок вообще о многом говорит, но альфа не робеет, поднимаясь с места и полностью поворачиваясь к Чону. — Что ты делаешь? — спрашивает Тэ спокойно. На фоне крики Юнги заставляют пальцы непроизвольно дёргаться. Хоть Ким и не знает точно, чей голос звучит, что-то внутри говорит прийти на помощь. — Выглядишь как из фильма ужасов. — Хуже, мы в реальности. И ужасы происходят рядом прямо сейчас. — Ты про то, что этажом ниже? — альфа морщится и ёжится от потока мурашек, пробегающих по телу. Ощущение не из приятных. — И то, что будет происходить тут, — омега щёлкает замком, а ключ себе забирает, цепляя на шею. — А что будет происходить тут? Тебе было мало выебать меня и выкинуть, как только Чимин появился рядом? Тэхён всё ещё злится. Он никогда не влюблялся серьёзно, но к Чонгуку начал привязываться за то короткое время, что они провели вместе. Сам Ким себе долгое время не хотел признаваться в этом, считая, что обижен просто на попытку Чона поставить точку в их неправильных отношениях. Убеждал себя, что был зол не из-за симпатии, а на фоне задетого эго, но в конце концов за эти месяцы пришёл к выводу, что просто не хотел оставаться обычной интрижкой. Чонгука он хотел поддерживать и защищать, время от времени замечая за омегой, что, как бы он ни старался казаться сильным, всё равно получается не очень. Ему нужен был альфа, и Чимин явно не справлялся с этой миссией или не хотел. Тэ не осуждал его, но в последний день общения с Чоном понял, что никогда не станет для него чем-то драгоценным, а значит не стоит питать глупых надежд. Ким боялся увидеться с Чонгуком снова и увидеть, что они счастливы с Чимином. Как говорится, был бы рад за друга и его мужа, но совсем не от всего сердца. Омега не оценил рвения Тэхёна, изначально не рассматривая возможности сделать что-то серьёзное с ним. Они, по мнению Чона, просто трахались. И глава мафии конечно же не был в восторге от появления пьяного, раздражённого альфы в день похорон. Не потому что Ким сорвал им секс, а потому что в общем испортил отношения. Тогда Чонгук ещё надеялся, что у них с Чимином есть шанс. И всё бы было хорошо, сдержи Тэ свой порыв выебнуться. — Я решил, что у нас с Чимином всё теперь будет хорошо, поэтому мне придётся тебя убить. Извини. — Да тебе не жаль, — фыркает Ким пренебрежительно. — И вообще я тут каким хуем? Мы не трахались уже сколько? Полгода? Больше? — Это не имеет значение, мне надо всё стереть, что мешает мне и Чимину, — Чон повторяет то же самое другими словами как робот, и Тэхён начинает бегать глазами по комнате, чтобы придумать план отступления. Одно радует — у омеги нет огнестрельного оружия. Хотя, если честно, из Кима боец просто никакой. — Вот только меня не надо втягивать, я и так пострадал. — Ты получил то, что заслуживаешь. — Я получил разбитое сердце. А ты, изменив, что получил? Чонгук непонимающе хмурится. — Какое разбитое сердце? — Моё, — вздыхает в ответ Ким. Он не может видеть в Чонгуке опасность, хотя, очевидно, она есть. Крики Юнги, просачивающиеся снизу, отлично это доказывают. Но для Тэхёна Гук остаётся не грозным мафиози, а хорошим любовником, несчастным омегой, которого растили в хардкорных условиях, и который скрывает все свои проблемы и не даёт никому их решать. Если много держать в себе, то и правда с ума сойти можно. Внутренние демоны набирают мощь, пока не разрастаются до такой степени, что ты уже не можешь с ними справиться. — Я бы очень хотел залезть в твою голову, чтобы понять, что такого ты нашёл в Чимине, когда знал его меньше, чем меня. — Он был моим женихом. Теперь муж. — А толку? Если ты притащил меня на экзекуцию ради вашего счастья, то это не отношения, а хуйня, Гуки, — Ким замечает, что вместо ответа Чонгук тупит в одну точку, и поэтому подходит ближе, хватая щёки омеги в свои ладони и немного сжимая. — Ты меня слышишь вообще? — Я не понимаю, что ты хочешь сказать. — Единственная причина того, что ты бросил меня, заключалась в помолвке? Или в том, что ты любил Чимина? Хотя, если бы это было так, то со мной в койку ты бы не прыгнул. — Я не мог не жениться. Мы должны были стать семьёй. И Намджун... предал меня. — Ты мог сделать всё, что хотел. Я могу понять отсутствие доверия ко мне и желания что-то менять, но ты мог не торопиться. Я бы не предал. Для всего нужно время, и... было бы у нас его чуть больше... Но ты не позволил мне остаться рядом. Соболезную, кстати, по поводу Намджуна. Я не знал в тот день, что с ним случилось. Тэхён отпускает Чона и под его пристальным взглядом отходит до постели, садясь на край. Как много раз Ким прокручивал тот вечер у себя в голове и думал, что мог спасти Чонгука от всего этого? Мог поговорить с ним и помочь, но сделал выбор в пользу своей гордости. А потом пропал как полный трус, перестав интересоваться Чоном совсем. Даже когда они с Чимином могли поговорить об этом. — Я убил Намджуна, — тихо произносит Чонгук и начинает смеяться. Тэ взволнованно оглядывает его, думая о том, что лучше бы вызвать скорую для Чона. Доктора. Дурку. Да что угодно. Им уже поздно что-то налаживать, поэтому Ким решает отпустить, но в то же время понимает, что омеге всё равно нужна помощь. — Гуки... — аккуратно начинает Тэхён. Снизу душераздирающие крики, рядом — Чонгук в истерике. Так и самому психолог потребуется. Ким набирает номер Чимина, ведь мобильник тоже не забрали, решив, что альфа сбегать не будет. Ему даже комнату не заперли. После длинных гудков Пак берёт трубку, сразу же выпаливая: — Тэ, мне сейчас не до тебя! — Я знаю, может, тебе до Чонгука есть хоть капля дела. Тут он... всё плохо, с этажа ниже крики, я не... — разговор обрывается громким ударом, и Чимин удивлённо смотрит на притаившегося с рулём в руках Хосока, — Разворачивайся, — сглатывая ком, вставший посреди горла, просит Чимин. Он закрывает глаза и думает, что хочет открыть их, осознавая нереальность происходящего. Пусть это всё будет дурной сон, пожалуйста. Надрывные крики Юнги на фоне он узнал. Как только машина подъезжает к особняку, Чимин чуть ли не на ходу выпрыгивает, хватаясь за ручку двери, но Хосок цепляет его за воротник и останавливает. — Чимин, не несись так! — Отпусти меня! — альфа вырывается, резко дёргаясь вперёд, и ткань толстовки Пака выскальзывает из пальцев охранника. Он не хочет слушать ничего, что скажет Хосок, потому что по дороге попросил его позвонить Ходжуну или куда-нибудь в полицию, но Чон отобрал мобильный и разбил его прикладом пистолета, отказавшись поднимать кипиш. "Нельзя, это сорвёт операцию", — ответил тогда Хосок, и Чимин был готов его пристрелить прямо в дороге. Ему на операцию просто глубоко и бриллиантово поебать. "Если я не спасу Юнги из-за тебя, то ляжешь рядом с его трупом, понял?" — прошипел тогда Пак, а ему в ответ досталась только тишина. И взгляд нахмуренный, немного виноватый, но недостаточно, видимо, в Чоне раскаяния, чтобы поставить на кон чью-то жизнь. Одну единственную, но настолько ценную, что, наверное, чисто субъективно она стоит сотен чужих. В особняк они залетают почти одновременно, и Хосок бежит по комнатам на первом этаже, а Чимина он отправляет в подвал, потому что Чонгук должен быть наверху, а Пак точно собирается его грохнуть, судя по настрою. Хосок пытается всеми силами избежать этого. Однако, когда альфы прибывают, Чон уже оказывается у Юнги, и Чимин медленно поднимает пистолет на Гука, с просьбой... нет, с требованием отойти. — О-па, муженёк явился, — хихикает Чонгук, не двигаясь с места. Смотреть на него жутко, а на Мина альфа вообще боится поворачивать голову. Теперь на месте, где был голый пол, стоит массивный стол, на который Юнги положили, не снимая оков. Тонкие бледные ноги свисают безжизненно с края стола, на бедре Чимин краем глаза подмечает укус, сам омега весь избит и исцарапан, половина лица в крови, а вторая просто покраснела от нескольких пощёчин. Мин не двигается. Даже почти не дышит. Лежит будто мёртвый, и Пак поначалу и правда решает, что опоздал. — Это ты с ним сделал? — единственное, что сейчас волнует Чимина, поэтому он хватает Чонгука за воротник и дуло пистолета приставляет прямо к его подбородку, угрожая вышибить мозги в любую секунду. — Отвечай! Чимина ещё никогда не захватывало такое отчаяние. Он стискивает зубы до боли, рычит как раненный зверь, вжимая холодный металл оружия глубже в кожу, пока Чон скалится в ответ. Растягивает губы в улыбке. — Я убью тебя... — произносит мрачно альфа, но на курок нажать всё же намного тяжелее, чем кричать об убийстве. Юнги был прав, он умеет только угрожать впустую. Хочется причинить Чону столько же боли, сколько сам Гук причинил Юнги, но Чимин быстро отказывается от этой затеи. Это ничего не исправит. Это не вернёт время вспять и не лишит Мина страданий. Такая безысходность... — Стой! Чимин! — голос Тэхёна заставляет повернуть голову, и Пак видит, как по лестнице спускаются Хосок и Ким, придерживаемый охранником. Тэ держится за бок, а ещё у него губа разбита, но на фоне Юнги он очевидно выглядит бодрячком. Хосок достаёт свой пистолет и отстраняется от Тэхёна, чтобы взять Чонгука на мушку, но Ким срывается с места и, жмурясь от боли в теле, закрывает собой Чонгука, обнимая его за плечи и вырывая из цепких пальцев Пака. — Какого хрена? — Чимин в глубочайшем шоке, потому что у Тэ совсем не должно быть причин защищать Гука, но он всё равно это делает. Отчаянно цепляется за омегу и держит в своих руках, несмотря на то, что был побит им же недавно. — Ему нужна помощь! — говорит Тэхён. — Он не в себе, Чимин. Ты не можешь так поступить. — Он столько людей убил... — А сколько людей убил он?! — резонно спрашивает Ким, кивая в сторону лежащего за спиной Чимина Юнги. Омега, будто слышит, дергается на рефлексе, и у Пака всё внутри сжимается. — Звони в скорую, Хосок, — бросает альфа, бросаясь к телу еле живого Юнги и накрывая обнажённые ноги своей толстовкой. Омега весь мелко дрожит то ли от холода, то ли от жара собственного тела, но он жив, и это уже что-то. — Мне похуй, как мы это оправдаем. Можешь прикрыть Чонгука, просто позвони врачам. — Отвезти самим будет проще и быстрее. Я позову Минджу... — Чон начинает суетиться, но Гук, немного пришедший в себя, говорит, что Минджу тоже мёртв. Хосока прошибает холодный пот от таких новостей. Они будто стоят в окружении горы трупов. Намджун. Дахи. Минджу. Десятки безымянных, кого даже и не вспомнят. Сомнения по поводу того, что дело Хосока вообще может кого-то спасти, пробираются в голову и пускают там свои корни. — Тэхён, ты должен будешь проследить за Чонгуком. Всего минут двадцать, я быстро отвезу их и вернусь, — немного сиплым голосом распоряжается Хосок, вручая Киму пистолет и помогая приковать Гука вместо Юнги на всякий случай. Чимин не думает, что оставлять Чонгука на Тэ — хорошая идея. Не после того, как сам же Тэхён начал защищать Чона, но сейчас важнее всего отвезти Юнги в больницу. Пока они едут, альфа бережно держит его в своих руках, убирая с лица прилипшие, перепачканные в засохшей крови пряди волос. Больно. Чимина будто самого без ножа режут, так ещё и весь вид Мина кричит о том, что с ним сделали. Кожа на запястьях вся в потёртостях от оков, ноги в ушибах и царапинах. К тому же... укус не даёт альфе покоя. Пак не решается лезть под бельё Юнги, но он точно помнит, что оно было чуть сдвинуто. — Панда, прости меня, — шепчет Чимин, оставляя на горячем и взмокшем от пота лбу короткий поцелуй. Альфа не знает, что будет дальше, но теперь он ни на шаг не отойдёт, пока не убедится, что омега в надёжных руках и в безопасности. — Не надо было мне уезжать. Плечо Юнги явно не в порядке после произошедшего. Врач сказал, что при правильном заживлении последствий не будет, но теперь... Чимин даже не знает. И плевать сейчас как-то, что Мин предложил разделиться, а альфа настаивал на другом развитии событий. "Случалось. Выжил..." — вспоминаются его слова. Да уж, омега на удивление живучий, но это едва ли отменяет его моральные травмы, что копятся на фоне физических. — Выживи и на этот раз, — единственная просьба Чимина, которая ему сейчас действительно нужна. На фоне куча других проблем, смерть сестры, но альфа старается сосредоточиться на том, чтобы не пришлось горевать по ещё одному человеку. — Приехали. — Возвращайся обратно и сделай так, чтобы Чонгук не избежал моего гнева. И наказания за содеянное. Я напишу, — говорит Пак, и Хосок уточняет, что ему ещё надо поговорить с врачами, но Чимин его прогоняет. — Всё потом. Езжай. Чон мешкает, но кивает спустя секунду и отъезжает от больницы, а альфа с Юнги на руках направляется внутрь, прося помощи у уже знакомых медсестёр. Реанимация на этот раз не требуется, как и операция по извлечению пули, но Мина очень долго обследуют и обрабатывают поверхностные раны, не разрешая Чимину увидеть омегу. И никакие байки про мужа не берут сотрудников больницы. Так что Паку остаётся только сидеть в ожидании в коридоре, вдыхая противный запах лекарств и смотря в экран телефона, отсчитывая минуты. А затем приходит сообщение. "Чонгук сбежал. С Тэхёном..."