You can look, but no touch

        Хенджина разбудила вибрация телефона. Спросонья он подумал, что это будильник и, не глядя, попытался отключить назойливое жужжание трубки. Когда у него ничего не получилось, Хван наконец открыл глаза.          — Алло, — ответил он. Голос вышел хриплым. Он потянулся за бутылкой воды у кровати, открутил крышку и сделал два внушительных глотка.          — Ты ещё спишь? — заговорила трубка удивленным голосом Сынмина.          Хенджин убрал бутылку и снова откинулся на подушку. Голова гудела.          — Поздно лег вчера. Ходил в бар с другом.          — У нас тоже вчера корпоратив был небольшой. Извини, что не позвонил, — сказал Сынмин. — Что за друг? С универа?         Хенджин отрицательно покачал головой, а потом вспомнил, что Сынмин его не видит и сказал:         — Нет, владелец одного кафе рядом с домом. Я туда часто хожу, вот и заобщались.          — Ты не рассказывал.          — Не было повода. Да и рассказывать не о чем, — Хенджин беспокойно поерзал.          В этот момент из гостиной раздался звук чего-то упавшего и невнятное шебуршание следом. Затем послышался тихий стук в дверь спальни, и в следующую секунду в дверном проеме нарисовался заспанный Феликс. Пепельные пряди торчали в разные стороны. На щеке красовался залом от подушки.         — Хенджин, у тебя случайно… — он осекся, когда увидел трубку у уха Хенджина.          Он одними губами проговорил «извини» и вышел, тихо прикрывая за собой дверь. Хенджин похолодел.          — Он ночевал у тебя? — спросил Сынмин на том конце провода.          — Да, — Хенджин постарался придать голосу беззаботное выражение. — Он вчера напился в слюни. Я не знаю его адреса, поэтому привел к себе.          — Понятно, — отозвался Сынмин.          Это его «понятно» звучало так спокойно и действительно с пониманием, что Хенджин почувствовал легкое раздражение. Часть его понимала, что доверие, выстроенное между ним и Сынмином, дорогого стоит. И если Сынмин говорил, что доверял ему, значит действительно доверял.          Но другая — собственническая часть Хенджина — негодовала. В соседней комнате буквально спал парень, к которому Хенджин испытывал влечение. Конечно, Сынмин не знал об этом последнем маленьком нюансе. Но он, судя по всему, даже не предполагал подобного исхода.          Хенджин чувствовал, что ходит по острой грани и, кажется, уже видел первые капли крови на вспоротых ступнях. А Сынмин не выдал даже намека на ревность.          От этих мыслей Хенджину вдруг сделалось противно от самого себя. Проблема была не в Сынмине. Проблема была в нем самом. Это он предает чужое доверие, впуская в свою жизнь потенциально опасного для их отношений человека. Это он не может дать себе затрещину и прекратить все это. Это, чем бы оно ни было, уже происходило.          Сладкое, вырвавшееся помимо воли «Ликс» и «ты такой красивый» голосом Феликса звенели в ушах еще долго.          ***         Феликс сидел на диване, когда Хенджин вышел в зал. Ли обернулся на звук шагов и вяло улыбнулся:         — Прости за вчера. Я не так планировал провести вечер.          — Не страшно, — пожал плечами Хенджин и прошел мимо него к кухонному острову.           Он не стал уточнять, как именно Феликс планировал провести вечер изначально. Что-то подсказывало, что ответ ему не понравится. Вместо этого он спросил:         — Тебе дать что-нибудь? Аспирин? Полотенце? Одежду? — «меня» — мысленно добавил Хенджин, когда обернулся и наткнулся на внимательный взгляд Феликса. Тот каким-то образом уже успел встать с дивана и тихо подошел сзади, оставшись стоять на расстоянии вытянутой руки.          — Беру все, — улыбнулся Феликс. Его глаза странно блестнули.          Хенджин отвел взгляд и принялся рыться в ящике кухонного стола. Наконец он нашел блистер с аспирином, достал из холодильника бутылку воды и протянул Феликсу.          — Что тебе нужно из одежды?         — Только какую-нибудь футболку или рубашку. Боюсь, времени съездить домой у меня нет, а кафе я должен был открыть час назад.          Хенджин кивнул и прошел мимо Феликса назад в спальню. Достал из шкафа чистое махровое полотенце, простую черную футболку и запечатанную зубную щетку. Немного помешкав, взял невскрытую упаковку боксеров.          — Вот, — он протянул вещи Феликсу, когда снова вернулся в гостиную.         — Ух ты, космос, — Феликс усмехнулся, указывая на упаковку белья с принтом в виде планет.          Хенджин покраснел.          — Спасибо, — сказал Феликс и направился в ванную.         Хенджин немного помялся, прикидывая, чем себя занять. Из ванной послышался плеск воды. Мысли Хенджина невольно поплыли в сторону звуков. Он живо представил, как Феликс скидывает с себя одежду и полностью обнаженный встает под воду. Хенджин зажмурил глаза до боли и заставил свои мысли вернуться в реальность.          Он включил чайник и достал две кружки. Вытащил из шкафа пару пакетиков кофе три в одном и высыпал их в кружки.          Когда Феликс вышел из ванной, кофе уже стоял на столе, а Хенджин, оперев голову о руку копался в телефоне. Он поднял голову.          — Кофе? — предложил Хенджин, кивая на дымящиеся кружки. — Правда, у меня только растворимый. Наверное, странно предлагать кофе человеку, владеющему своей кофейней, но больше мне предложить нечего.          Последняя фраза прозвучала странно, и Хенджин понадеялся, что Феликс не станет ее комментировать. Он не стал. Ли бросил полотенце на спинку дивана и сел напротив Хенджина. На последнего повеяло ароматом собственного шампуня.          Черная футболка Хенджина оказалась Феликсу как раз и открывала прекрасный обзор на набитый рукав. В чернильном беспорядке Хенджин смог разобрать абстрактный кельтский орнамент, тянущийся по всей руке к запястью, что-то смутно напоминающее буквы — вроде арабские и несколько планет. Хенджин снова вспомнил про боксеры, и к его щекам прилипла краска. Феликс проследил за его взглядом.          — Никогда не хотел набить тату? — спросил он.          — Хотел, — признался Хенджин. — Но так и не смог придумать, что набить, поэтому до сих пор ничего не сделал.          — А тут главное начать, — сказал Феликс. — Сделаешь одну и потом не сможешь остановиться.          Он вдруг перегнулся через стол, слегка повернул и чуть задрал голову, открывая обзор на свою шею.          — Вот эта, — он указал пальцем на небольшой рисунок прямо под подбородком сбоку, — моя первая.          Хенджину пришлось наклониться вперед, чтобы разглядеть крошечную ломаную линию — вектор ритма сердца, догадался он.          Феликс вдруг взял его руку и приложил ее указательным и средним пальцами к чернильному рисунку. Кожа парня оказалась все еще слегка влажной после душа. Хенджин замер. Он почувствовал под пальцами взволнованную пульсацию сердца Феликса. Его собственное тут же ускорило ритм.          — Было довольно неприятно бить ее в этом месте, — сказал Феликс. Хенджин ощутил вибрацию его низкого голоса под собственными пальцами. Он поднял глаза на Феликса. Тот пристально смотрел на него в ответ. Пальцы Феликса все еще лежали на его собственных. Запах кофе смешался с цитрусами от влажных волос. Мир вокруг них слегка покачнулся.          Где-то в глубине комнаты раздался сигнал входящего вызова. Оба вздрогнули. Хенджин прервал зрительный контакт первым, выскользнул из крепкой хватки руки Феликса и вцепился в кружку с остывающим кофе так, что пальцы побелели.          Феликс встал и пошел в сторону звука. Нашел телефон в подушках дивана и ответил. Хенджин чувствовал на себе взгляд, пока тот разговаривал.          — Мой студент пришел, — объявил Феликс, когда закончил разговор. — Уже пятнадцать минут как ждет у «Браунис».          — А-а, — только и смог выдавить Хенджин.         Он почувствовал, как легкое разочарование кислым привкусом оседает где-то в горле. Феликс взял куртку, накинул на плечи и пошел к выходу.          — Спасибо, — бросил он на прощание, обулся и вышел.          Хенджин уронил голову на руки, когда за ним захлопнулась дверь.          ***         В воскресенье Минхо вытащил сопротивляющегося Хенджина из дома и повел в парк у реки Хан, чтобы «подышать свежим воздухом».          — Мы вообще видеться перестали, — канючил Минхо всю дорогу до реки.          Они купили по баночке холодного пива и уселись на бетонные ступени у самой кромки реки. Стоял солнечный теплый день, так что Хенджин скинул пальто, оставшись в одном бомбере.          — У меня много учебы, — оправдывался Хенджин.         Минхо еще поворчал немного про «неблагодарных пусанских засранцев», но после первого же глотка пива успокоился. Он без умолку трещал о всех проблемах мира — Хенджин, не читающий новости, просто угукал в ответ. Высказал все, что думает о новинках сериалов и кино — Хенджин взял себе на заметку несколько. И как раз предложил Хенджину пойти на новых «Мстителей», когда телефон последнего завибрировал у него в кармане.          Звонил Феликс. Хенджин нажал кнопку принятия вызова.         — Привет, — раздалось слегка хрипловатое из трубки. Хенджин почувствовал, как приятное тепло разлилось где-то в районе ребер. — Я, кажется, забыл у тебя дома свой бумажник. Думаю, он выпал из куртки. Ты не мог бы посмотреть?         — Я сейчас не дома. Тебе сильно срочно? Я буду где-то…— Хенджин вопросительно посмотрел на Минхо. Тот состроил недовольную гримасу. — Ближе к вечеру.          — А-а, — растерянно протянул Феликс.          — Слушай, а может ты сам посмотришь? — вдруг осенило Хенджина. — Я скажу тебе код от квартиры.          Минхо вытаращил глаза на друга.          — Если тебя такой расклад устроит, — ответил Феликс в трубку вместо согласия.          — Тогда сейчас скину, — сказал Хенджин и отключился.           — Охренеть! То есть мне ты свой код от квартиры под дулом пистолета не выдал бы, а кому-то вот так просто «сейчас скину»? — Минхо раздувало от негодования.          Хенджин проигнорировал его, занятый набором сообщения Феликсу. Минхо продолжал смотреть на него полными возмущения глазами.          — Я все еще жду, — сказал он, сверля Хенджина взглядом.          — Да нечего рассказывать, — пожал плечами Хенджин. Он испытал легкое чувство дежавю, говоря это. Выходило так, что он скрывал Феликса уже от второго человека в его жизни. — Это мой друг. Я тебе рассказывал, помнишь?         — Красавчик-гетеро! — догадался Минхо.          Хенджин потупил взгляд. Минхо внимательно посмотрел на него.          — О господи, — вдруг сказал он. Выражение его лица в считанные секунды сменилось с ликования на гримасу ужаса. — Ты запал, — драматичным голосом констатировал он.            У Хенджина упало сердце. Мысленно он уже давно смирился с тем, что Феликс ему нравится. Стратегия «смотреть но не трогать» работала исправно. Но только сейчас, когда этот факт озвучил кто-то другой, это прозвучало как приговор. Хенджин понял, что Феликс для него уже не просто легкое увлечение. Не произведение искусства, которым можно и нужно любоваться издалека. Феликс стал живым и дышащим. С ним было интересно проводить время. Он умел рассказывать истории, был умен и заставлял Хенджина улыбаться. Он привлекал Хенджина во всех смыслах, а не только в физическом.          Все казалось легким и беззаботным, пока их контакт ограничивался передачей стакана кофе из рук в руки через барьер барной стойки. Равносильно тому, что любить кинозвезду или поп-айдола, который существует только по ту сторону экрана. Максимально безопасно. Но с началом их дружбы все шансы на легкость и беззаботность, кажется, канули в бездну.          — И ты это не отрицаешь, — еще более драматично, на грани с шепотом сказал Минхо.         Хенджин сделал глоток пива и поднял глаза на друга.          — Я в дерьме, да? — спросил он обреченно.          — У вас уже что-то было?         — Нет! — запротестовал Хенджин. Он неосознанно дернул рукой, и пиво пролилось на джинсы. Он выругался.          Хенджин задумался. Считались ли «чем-то» пьяное «ты такой красивый» и те мимолетные касания рук? Формально, ориентация Феликса все еще оставалась под вопросом. Все их телесные контакты могли быть просто случайностью. Знаки, которые читал Хенджин, на самом деле могли быть лишь плодом его воспаленного воображения. Хотел ли Хенджин, чтоб так оно и было?          — Он напился и сказал, что я красивый. А на следующий день был немного неловкий эпизод, где я…— Хенджин сглотнул, — лапал его шею.          Минхо молча уставился на него. Хенджин очень хорошо знал этот взгляд. Он словно спрашивал, сознает ли он, Хенджин, что творит.          — Не знаю, может для него все это ничего и не значит.          — Балда, — сказал Минхо. — Важно не то, значит ли это что-то для него. Важно, значит ли это что-то для тебя. А судя по твоим виноватым глазам — да. Для тебя все это очень даже что-то значит. Так что, — продолжил Минхо, отворачиваясь и смотря на реку, — да, ты в дерьме.          Они все-таки пошли на «Мстителей». Хенджин никак не мог сосредоточиться на происходящем на экране, а на все комментарии друга только кивал головой, не улавливая сути.          — Сынмин знает? — поинтересовался Минхо, когда они вновь оказались на улице.          — Он знает о факте существования Феликса, — кивнул Хенджин. — Но я не рассказывал ему о своем к нему отношении.          — Собираешься?         — Не знаю, — честно ответил Хенджин.          — Это было бы справедливо по отношению к нему.          — Но бессмысленно, — возразил Хенджин. — Особенно если все это — очередной плод моей фантазии. Ты же сам говоришь, что я умею делать драму из воздуха.          — Умеешь, — подтвердил Минхо. — Но Сынмин заслуживает правды.          Когда поздно вечером Хенджин вернулся домой, на столе он обнаружил небольшую картонную коробочку, а в ней — квадратик брауни.          «Бумажник найден, спасибо», — было выведено на стикере рядом.          На секунду Хенджин задумался, стоит ли сменить пароль от квартиры, но быстро передумал.          ***         К середине апреля погода окончательно сменилась на теплую. Хенджин убрал пальто в шкаф. Феликс перестал мерзнуть в кожанке. Они перепробовали все меню в «SUJI&PASTA», включая острые позиции. Феликс знатно повеселился при виде Хенджина, окунающего язык в ледяную воду, когда паста оказалась острее, чем он ожидал. Ли, не сказав ни слова, забрал у Хенджина тарелку и отдал ему свою лазанью.          Приближались экзамены, а это означало, что нужно было приступать и к итоговым групповым проектам. Хенджин с головой погрузился в учебу. Иногда он оставался в университетской библиотеке, но чаще приходил в «Браунис», и оставался там до самого закрытия.          В один из вечеров, когда мест в кафе не оказалось, он заметил озабоченный взгляд Феликса на себе, взял американо на вынос и побрел домой. А на следующий вечер на его любимом столике появилась табличка «зарезервировано». Хенджин благодарно улыбнулся. Он знал, что в кафе Феликса никогда не было системы бронирования в принципе.          Иногда Хенджин настолько погружался в учебу, что совершено не замечал того, что Феликс уже закрывал кафе. Феликс же, в свою очередь, никогда его не торопил. Он считал кассу, запирал главный вход и приступал к уборке. Когда он тихо опускался на стул напротив Хенджина, последний устало поднимал голову и изумленно оглядывал помещение — гостей нет, стулья перевернуты. Хенджин бормотал извинения и в спешке запихивал вещи в сумку. Феликс понимающе кивал, и они выходили через черный ход. Феликс выкуривал одну сигарету, и они расходились — каждый в свою сторону.          В один из дней Хенджин пришел в «Браунис» с твердым намерением покончить с презентацией для группового проекта.          — Американо со льдом, как всегда? — раздался голос, едва брякнул колокольчик над головой Хенджина.          — Думаю, сегодня я соглашусь на эксперимент, — улыбнулся Хван и посмотрел на баристу. Тот улыбнулся в ответ. Сердце Хенджина потеплело.          — Мм…— задумчиво протянул Феликс, — тогда, может, макиато?         — Я не настолько готов к экспериментам, — рассмеялся Хенджин. — Думаю, сиропа в американо будет достаточно для начала. На твой вкус.            — Понял, принял, — бросил Феликс и отвернулся делать заказ.          Хенджин сбросил с плеча сумку на кресло и развернулся, чтобы пойти к бару. Но едва не врезался в Феликса, выросшего прямо за его спиной. Хенджин выругался.          — Прости, я думал ты сразу сядешь, — нарочито виновато сказал Феликс, хотя выражение его лица говорило о том, что виноватым он себя не чувствовал. В глазах плясали веселые искорки.          — Да ничего, — буркнул в ответ Хенджин.          Сейчас, снова находясь в считанных сантиметрах друг от друга и при свете дня, он ощутил их незначительную разницу в росте — Феликс был чуть ниже. А еще Хенджин вдруг остро осознал, что кроме них в кафе никого нет. Хенджин сделал волевое усилие и шагнул назад, больно упираясь бедром в жесткую спинку кресла. Бровь Феликса медленно поползла вверх. Веселый блеск в его глазах никуда не делся.          — Я хотел спросить, — тихо начал Феликс, — орехи или шоколад?         Хенджин посмотрел Ли прямо в глаза — карие, оттенка горького шоколада — прежде чем ответить:         — А шоколад с орехами — не вариант?         Феликс растянул губы в улыбке, развернулся и пошел назад к барной стойке.          Хенджин резко выдохнул. Казалось, воздух наэлектризовали. В какой момент он так близко подошел к границе? Или… они подошли? Нет, Феликса явно сюда приплетать не стоит. Это только его, Хенджина, загоны. В конце концов, это он — королева драмы и вечно создает проблемы из воздуха.          Хенджин плюхнулся в кресло.          Феликс вернулся через пару минут и поставил стакан, полный американо перед Хенджином. Тот промычал что-то похожее на «спасибо» и сделал внушительный глоток.          — Шоколад с орехами, как заказывал, — тихий низкий голос раздался прямо над его ухом.          Хенджин чуть фонтаном не выплюнул кофе. Все его тело мгновенно напряглось и застыло. По низу живота разлилось тепло.          — Добро пожаловать!  — раздался вдруг уже в другом конце помещения голос Феликса одновременно со звоном дверного колокольчика.          Хенджин бросил быстрый взгляд назад. И, боги, лучше бы он и дальше сидел неподвижно. Феликс вновь стоял за барной стойкой и через весь зал в упор смотрел прямо на Хенджина. Он больше не улыбался. Хенджин никак не мог заставить себя отвернуться. Сердце стучало где-то в горле. Он уже не был уверен, что высидит здесь спокойно хотя бы десять минут, хотя изначально планировал засесть за проект на весь вечер.          ***          В одну из теплых апрельских пятниц пару Хенджина отменили в связи с предстоящими экзаменами. Добродушный наивный профессор решил дать студентам время на подготовку. Ноги сами привели Хенджина в «Браунис», и вот он уже сидел за привычным столиком и потягивая американо. Феликс выглядел угрюмым и односложно отвечал на любые вопросы, так что Хенджин благоразумно решил не вмешиваться. Захочет — расскажет.          Он листал новую главу вебтуна на ноутбуке, когда его внимание привлекли тихие гневные перешептывания. Он обернулся и увидел Суен — когда она успела прийти?.. — за барной стойкой вместе с Феликсом. Они о чем-то спорили. Наконец Феликс быстрым взглядом окинул зал, чуть задержавшись на Хенджине, взял Суен под локоть и скрылся вместе с ней в служебном помещении. Хенджин напрягся. Он попытался вернуться к вебтуну, но не мог сфокусироваться, и все время поглядывал на дверь, где скрылась пара.          Это вообще не его дело. Его не должно волновать, что у них там происходит. Но волновало. Бросив еще один взгляд на дверь, он встал и решительным шагом вышел из кафе. Находу сочиняя историю про толпу гостей в зале, он обогнул здание и замер.          — Ты эгоистичный ребенок, Суен! Мир не вертится вокруг тебя. Я еще вчера сказал, что сегодня не смогу, — гневный голос Феликса достиг его слуха.          — У тебя же есть рабочий. Оставь его в зале, — возразила Суен.          — Он неопытен. Он просто не вывезет целый вечер один.          Суен глубоко вздохнула.          — Ты просто невыносим.          — Так не выноси, — выплюнул Феликс.          Тут он заметил за спиной девушки застывшего Хенджина. Суен увидела изменение в его взгляде и обернулась.          — Привет? — неуверенно вскинул руку в приветственном жесте Хенджин.          — Привет, — Суен тут же улыбнулась. Затем перевела взгляд на Феликса. Видимо что-то в выражении ее лица Феликсу совершенно не понравилось.          — Даже не думай, — предостерегающе начал он.          — Почему нет? — возразила Суен и повернулась к Хенджину. — Ты — друг Феликса, да? Я видела тебя здесь раньше.          — Да.          — У меня к тебе предложение. Сегодня вечером мне нужна модель для съемки костюмов в мою студию. Обычно мне с этим помогает парень, — она одарила Феликса многозначительным взглядом. — Но сегодня костюмов несколько, а у него нет столько времени. Ты поможешь нам с этим? — она выпалила это все на одном дыхании.          Хенджин оторопело уставился в ответ. Он не знал, чему больше удивлен. Тому, что разговаривает с девушкой Феликса — хотя они раньше даже не здоровались. Или же тому, что ему вдруг предлагают побыть моделью.          — Суен, — устало начал Феликс, прочитав недоумение на лице Хенджина. Девушка не дала ему договорить.          — Ничего сложного, — заверила она Хенджина. — Это не профессиональная съемка даже. Фотографировать буду я. От тебя потребуется только надеть костюм и встать в кадр.          Оба — Суен и Феликс — выжидающе смотрели на Хенджина. Суен — с надеждой. Феликс — обреченно.          — Хорошо, — согласился Хван. — Только я никогда раньше не…         — О, не переживай, — тут же оживилась девушка. — Феликс тебе поможет, он в этом деле уже ас.          — Ровно. Один. Час, — отрезал Феликс, глядя на Суен, затем скользнул взглядом по Хенджину и скрылся за дверью.          — Ну-у, — неуверенно протянул Хенджин, оставшись один на один с Суен. — До вечера тогда?          — Я заеду за вами в семь, — лучезарно улыбнулась она и тоже ушла в кафе.          ***         Хенджин не носил деловые костюмы. Почти весь его гардероб складывался из бесформенных толстовок — преимущественно белых — и светлых дырявых джинс свободного покроя. Справедливости ради, костюм, который ему дали, деловым можно было назвать разве что с натяжкой.          Выйдя из примерочной, он встал перед зеркалом в полный рост и невольно скривился. Парень, смотрящий на него из отражения, не был Хенджином. На нем была белая строгого покроя рубашка под самое горло, черные галстук и жилет, пиджак в тон жилету и тоже черные, слегка зауженные к низу брюки. Длина пиджака позволяла увидеть массивный ремень на поясе брюк. На бедре красовалась тонкая кожаная портупея. Слишком много черного, подумал он.          Суен присвистнула:         — Ну нифига себе, ты красавчик! Как жаль, что я за моногамию.          Хенджин покраснел и бросил взгляд в отражении на Феликса. Тот стоял чуть поодаль и застегивал манжеты на черной шелковой рубашке. Он окинул Хенджина с ног до головы оценивающим взглядом, но ничего не сказал.          — Думаю, волосы лучше собрать, — сказала Суен, сняла с запястья резинку и уже сделала было шаг к Хенджину, как Феликс ее остановил.          — Подготовь лучше свет, у нас и так времени в обрез, — сказал он и забрал резинку из ее рук. Суен пожала плечами и пошла в сторону фотозоны.          Феликс подошел к Хенджину.          — Повернись спиной, — сказал он.         Хенджин послушно встал спиной к нему, вновь оказываясь лицом перед зеркалом. Его темные волосы порядочно отросли, так что уже можно было собрать их в небольшой хвостик. Он увидел в отражении, как Феликс зажал губами резинку и почувствовал, как тот уверенным точным движением собрал часть волос Хенджина в кулак. Чужое прикосновение к его волосам запустило разряды тока вниз по спине и отдало пульсацией где-то в паху. Он поймал в отражении собственный ошеломленный взгляд. Феликс тоже поднял глаза и посмотрел на предварительный результат своей работы в зеркало. Он удовлетворенно хмыкнул и закрепил резинку на затылке.          На этот раз он не просил Хенджина развернуться, а сам обошел его и встал спереди, загораживая отражение. Он вытянул из прически Хенджина несколько прядок так, чтобы они небрежно обрамляли лицо. Его пальцы совсем невесомо коснулись скулы Хенджина, и по шее последнего рассыпались мурашки.          — Все готово, — раздался голос Суен за спиной. Хенджин даже не посмотрел в зеркало на финальный результат. Он был слишком занят попытками собрать мир вокруг себя воедино.          Суен нанесла обоим легкий макияж, и они приступили к съемке.          Они сделали довольно много кадров в фотозоне, сначала на простом кремовом фоне, затем на белом. Хенждин двигался неуклюже — он не врал, говоря, что никогда раньше не участвовал в подобном. Феликс же в кадре двигался великолепно. Он поворачивал голову под нужным углом, томно прикрывал веки и лениво прислонялся спиной к стене. Каждое его движение выглядело так естественно, словно никакой камеры перед ним не было. Хенджина же постоянное щелканье затвора порядком нервировало.          Минут через двадцать Феликс сменил шелковую свободную рубашку на более строгую, повязал под горло галстук и накинул темный оверсайз пиджак. Хенджин раз десять одергивал себя, чтобы не пялиться так откровенно. Феликсу так шел черный цвет. Суен периодически откладывала камеру и забегала на площадку, чтобы то поправить упавшую на лицо Феликса прядь, то перевязать галстук. Хенджин терзал щеку зубами и поглядывал на часы в ожидании, когда все это закончится.          Наконец, после еще пары смены костюмов Суен сказала:         — Отличная работа, мальчики. — Она улыбнулась Хенджину и клюнула Феликса в щеку — тот поджал губы. — Переодевайтесь. Вещи можете просто бросить в примерочной, я потом все приберу. Феликс, — она уложила свои миниатюрные руки ему на грудь, заставляя обратить на себя внимание. — Ты закроешь салон, хорошо? Боюсь, мне уже нужно ехать.          Феликс молча кивнул, стряхнул с себя ее руки и прошел мимо, расслабляя на ходу галстук. Кажется, этот пренебрежительный жест парня нисколько не тронул Суен — она и бровью не повела.           — Спасибо за работу, Хенджин. Я потом вышлю тебе фото в какао, — сказала она.          Она сняла с шеи камеру, взяла свою сумочку и выпорхнула из студии.         Повисла неловкая тишина. Хенджин осознал, что на протяжении всего времени, что они провели здесь, ни он, ни Феликс не сказали почти ни слова друг другу.          — Я курить. — Феликс скинул с себя пиджак, рукой стянул галстук с шеи и накинул на плечи кожанку. — Ты со мной?         — А ничего, что… — Хенджин многозначительно обвел пальцем себя с ног до головы, намекая на все еще надетый костюм.          — Просто накинь что-нибудь сверху, — пожал плечами Феликс и вышел из зала.          Хенджин снял пиджак и жилетку, схватил свою толстовку и выскользнул вслед за Феликсом.          Задняя дверь салона выходила на узкий, отделанный кирпичом переулок - автомобиль бы сюда не проехал, подумал Хенджин. Земля усыпана окурками и разноцветными листовками. С главной улицы доносился приглушенный городской гул.          Пока Хенджин натягивал толстовку, Феликс откинулся на стену, сделал затяжку и прикрыл глаза. Хенджин встал у противоположной стены в шаге от Феликса и молча наблюдал за ним. Феликс затягивался медленно и глубоко. Губы на несколько секунд обхватывали фильтр, за раз сигарета прогорала почти на треть. Феликс делал короткий вдох сквозь зубы и наконец выпускал дым наружу. Хенджину было достаточно просто смотреть. Феликс так чертовски красив, и Хван не мог заставить себя оторвать взгляд.          — Чем планируешь заняться? — не открывая глаз, нарушил тишину Феликс.          — О каком временном отрезке речь? — слабо улыбнувшись, спросил Хенджин.          Феликс открыл глаза и посмотрел прямо в глаза Хенджину:         — Смотря что для тебя в приоритете. Будущее в радиусе нескольких лет, — Ли сделал короткую затяжку и затушил докуренную лишь до половины сигарету о кирпич, — или здесь и сейчас.          Он не отрывал взгляда от Хенджина — серьезного и такого же пристального, как тогда, в кафе. Хенджин слышал гулкие удары собственного сердца о грудную клетку. Он вдруг ощутил, что снова болезненно близко стоит к границе. Почувствовал, как стены переулка сдавили их двоих, а шум главной улицы резко стих на несколько десятков децибел. Время застыло.          — Будущее на несколько лет вперед меня пугает, — наконец сказал Хенджин. Язык непослушно ворочался во рту, а собственные слова звучали словно со стороны. — А здесь и сейчас… — Он сделал неопределенный жест рукой и глубоко вздохнул, обдумывая свое следующее слово.         Хенджин испытывал острую потребность сказать или сделать что-то, чтобы сердце перестало колотить в висках. Но что он мог сказать? Рассказать ему о своей очевидной симпатии? О парне, ждущем его в Пусане? О чувстве вины, которое отравляло его последние недели?          Феликс выжидающе смотрел на Хенджина. У последнего возникло неприятное чувство, что пристальный взгляд Ли препарирует его мозг. Казалось, Феликс что-то обдумывает — Хенджин вдруг заметил, что тот нервно крутит кольцо на указательном пальце. Феликс проследил за его взглядом и убрал руку в карман. Хенджин подумал, что на этом их странный диалог окончен, но Феликс вытянул из кармана пачку сигарет и вопросительно посмотрел на Хенджина:         — Будешь?         Хенджин на миг заколебался, а затем протянул руку к пачке в знак согласия. Феликс молча кивнул, вытянул две сигареты, и пачка вновь спряталась в кармане куртки. Он прикурил обе и одну протянул Хенджину. Хван сделал затяжку, стараясь отогнать мысль, что этой сигареты только что касались губы Феликса.          — Если ты не можешь ответить, чем займешься здесь и сейчас, — подал голос Феликс, снова прикрывая глаза и криво усмехаясь, — то у меня для тебя плохие новости.         — Все слишком сложно, — сказал Хенджин.          — Кто бы сомневался.          Прежде чем Хенджин успел подумать, что ответить, Феликс убрал изо рта сигарету, поднял на него решительный взгляд и сделал шаг, сокращая расстояние до нескольких ничтожных сантиметров. Одним движением он свободной рукой вытащил сигарету изо рта Хенджина и затянулся. Этот бесцеремонный жест размыл очертания границы, тщательно выстроенной Хенджином.          — Так упростим, — выдохнул Феликс прямо в губы Хенджину и поцеловал.          Это был сухой поцелуй с горьким табачным привкусом. Теплые губы на его губах. Почти невинно. Пальцы Феликса скользнули вверх по его предплечью и с силой сжали. Хван чувствовал, как кровь стучит в висках. Феликс захватил нижнюю губу Хенджина своими, слегка оттянул, отстранился и посмотрел на него:         — Ты же хочешь меня, — прозвучало скорее утвердительно, чем вопросительно.         — Это нужно остановить, — вопреки своим мыслям сказал Хенджин. Все внутри него протестующе вопило. Часть его жаждала запретного прикосновения еще раз. Другая же часть болезненно сжималась при мыслях о Пусане. Он все ещё чувствовал дыхание Феликса на своих губах. Хенджин сунул руку в карман джинс в попытке скрыть возбуждение.          Он ждал, что Феликс что-нибудь скажет, но тот посмотрел на него взглядом, в котором смешались горечь, понимание и… что-то еще.          — Я умею слышать «нет», — сказал он наконец и, отстранившись, шагнул к двери.          Хенджин стоял словно оглушенный. Все эти взгляды, фразы на грани с флиртом и откровенные разговоры теперь складывались в общую картинку.          Факт первый. Феликс бисексуален.        Факт второй. Хенджин нравится Феликсу.        Факт третий. Каждый из них по-прежнему в отношениях.          Хенджин еще долго наблюдал, как у его ног дотлевали две недокуренные сигареты.