Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      После того, как Цзэу-цзюнь вернулся, проводив всё ещё ошеломлённого Чэнь-иши обратно к домам целителей, четверо заклинателей устроились вокруг низкого столика и молча уставились на остывающие чашки с чаем перед ними. Никто не спешил нарушить молчание.       Первым не выдержал Вэй Ин.       - Считаете меня дураком?       Наплевав на этикет, он наклонился вперёд и подпёр подбородок рукой. У него разболелась голова после того, как он целый час отвечал на шквал вопросов, которыми засыпал его Чэнь-иши. Хорошо ещё, что учитель Лань и Сичэнь-сюн вовремя вмешались и ответили на большинство из них от его имени, не позволив Усяню сойти с ума.       Возмущение Чэнь-иши по поводу разрушения Пристани Лотоса и гибели Цзян Фэнмяня и Юй Цзыюань слушать было отрадно, но открытый от шока рот целителя, когда тот услышал о решении Вэй Ина пожертвовать своим золотым ядром, ясно дал понять, что теперь он думает о нём как о законченном сумасшедшем. Идиоте, который совершенно не подходит на роль партнёра Ханьгуан-цзюня по самосовершенствованию.       Вэй Ин не мог не согласиться с этим, даже несмотря на то, что остальные трое Ланей бросились на его защиту.       - Дурак? Потому, что отдал своё золотое ядро главе Ордена Цзян? Своему брату? - Голос учителя Ланя звучал возмущённо и резко. - Конечно, нет! Ты уже изложил нам свои причины для этого.       Вэй Ин поднял голову и моргнул, ожидая громкого «Да!» или что-то вроде «Пора бы тебе понять!» и, возможно, «Вероятно, переписывание ещё несколько раз наших трёх тысяч с лишним правил поможет».       - Молодой господин Вэй, ты импульсивен и немного безрассуден, но не глуп, - добавил Сичэнь-сюн и улыбнулся. - Не забывай, я тоже старший брат.       - И у меня был старший брат, - заметил учитель Лань. - Семья должна держаться вместе.       Вэй Ин выпрямился, догадавшись по удивлению двух Близнецов-Нефритов, что у их дяди не было привычки говорить подобные вещи.       - Спасибо, учитель Лань, - сказал он голосом, который изо всех сил старался сохранять ровным, чувствуя необъяснимую нежность к этому сварливому человеку.       - Молодой господин Вэй...       - Сичэнь-сюн, пожалуйста, не будь таким официальным. - Вэй Ин одарил главу Лань извиняющейся улыбкой за то, что прервал его.       - Значит, Усянь. Чэнь-иши сейчас в том возрасте, когда он высказывает своё мнение так, как считает нужным и когда сочтёт нужным, невзирая на аудиторию. Но, будь уверен, у него добрые намерения.       - И ему нравится Вэй Ин. - Лань Чжань взял его за руку.       Глаза защипало, но Усянь издал тихий смешок.       - Я надеюсь на это. Он мне тоже нравится. – И демонический заклинатель промокнул рукавом глаза, так незаметно, как только мог, искренне благодарный за то, что Лани старательно не обращают на это внимания.       * * *       У могильных курганов...       Была середина дня, когда Вэнь Цин направилась на кухню, простое навесное строение, пристроенное к другому, побольше, где они ели. Целительница не смотрела ни направо, ни налево, её мысли целиком и полностью занимало добавление и удаление пунктов из бесконечного списка задач.       Теперь у них было достаточно лекарств, чтобы продержаться, может быть, две-три недели, но, к сожалению, осталось лишь немного заживляющей мази для обработки порезов и царапин. Еды также хватило бы примерно на неделю, но дрова были на исходе. Хотя скоро поспеет следующий урожай редиса, так что Вэй Усянь сможет вместе с А-Нином отправиться в город, чтобы продать его... как только он вернётся.       Вэнь Цин резко выдохнула, её шаги ускорились. Когда они с А-Нином отпустили Вэй Усяня четыре - четыре! - дня назад, они договорились, что он вернётся как можно скорее.       Вэнь Цин прекрасно знала о пагубном воздействии яда иньского железа. Она видела призрачных марионеток, созданных Вэнь Жоханем, и понимала, что отравление иньским железом не было тривиальным делом. Но в письме от Цзэу-цзюня, которое она получила вчера, говорилось, что Вэй Усянь уже исцелил Нефритов-Близнецов.       Так зачем же ему нужно было оставаться там дольше?       Конечно, из-за Ханьгуан-цзюня. Вэнь Цин видела, какими взглядами они обменивались, когда Лань Ванцзи посетил Курганы на прошлой неделе. Она видела, как хорошо они работали в паре, чтобы успокоить А-Нина, когда тот очнулся. Она видела, как волновался Вэй Усянь, когда Лань Цижэнь рассказал ему об отравлении друга.       Она просто хотела, чтобы разум перестал постоянно подкидывать ей картины беззаботного Старейшины Илина, разгуливающего по Облачным Глубинам вместе с полностью исцелённым Ханьгуан-цзюнем. Возможно, сейчас Усянь вместе с ним ловит рыбу в реке или собирается на ночную охоту, вместо того, чтобы возвращать сюда свой тощий зад.       Если это так, она собиралась использовать свои иглы с пользой. Но только потому, что она была раздражена, а не в ужасе от того, что он, возможно…       Нет.       Вэй Усянь никогда не забудет о них. Два года назад он сжег все мосты, чтобы спасти их с тропы Цюнци. Он даже устроил публичный поединок с главой Цзян, чтобы разорвать свои связи с родным Орденом. Вэй Ин был единственной причиной, по которой Вэнь Цин и её семья всё ещё были живы и у них было место, которое можно было назвать домом, каким бы мрачным оно ни было, и у них была пища, которую можно было положить в рот, какой бы скудной она ни была.       Вэнь Цин не должна завидовать Вэй Усяню из-за того, что тот провёл несколько дней в месте намного более приятном, чем Курганы, что он может провести время с человеком, который ему нравится. Конечно, она никогда не скажет ему об этом, тем более, если он решит сделать свой визит постоянным.       Жаль, что лидер Ордена Цзян не проявил такого понимания, когда посетил Курганы два дня назад. Он стоял на границе и звал Вэй Усяня до тех пор, пока Вэнь Цин не прошла через барьер, а затем резко закрыл рот. После неловкого молчания, во время которого Ваньинь просто смотрел на неё, появился А-Нин, и они втроём обменялись натянутыми приветствиями.       Выражение лица лидера Ордена Цзян сменилось с нетерпения на недоверие, а следом на гнев, когда он узнал, что Вэй Усянь отправился в Облачные Глубины и не вернётся ещё несколько дней. Вэнь Цин настороженно следила за потрескивающим духовным оружием на его запястье, борясь с собственным гневом. И облегчённо выдохнула, когда Ваньинь, фыркнув, повернулся и начал спускаться с горы, не сказав больше ни слова.       Вэнь Цин понятия не имела, что всё это значило, у неё были свои проблемы, о которых нужно было думать.       - Сестра! Сестра! Ещё одно письмо от Ордена Гусу Лань!       Вздрогнув, Вэнь Цин обернулась и посмотрела на А-Нина, спешащего к ней со свитком в руке. Сердце пропустило удар.       Ещё одно письмо?       Из Облачных Глубин?       Два ученика Ордена Лань накануне посетили Курганы, чтобы доставить первое послание. Лани приземлились перед барьером и, несмотря на их уверенное поведение, Вэнь Цин видела, как они оглядывались по сторонам с плохо скрываемым беспокойством. Оба явно испытали облегчение, когда целительница прошла через барьер, а затем снова занервничали, когда А-Нин последовал за ней.       Как только ей вручили свиток, Вэнь Цин, не теряя времени, сорвала печать, чтобы прочитать письмо, её глаза пробежали по изящному почерку. Цзэу-цзюнь сообщал ей, что Вэй Усянь исцелил Ханьгуан-цзюня и его самого от отравления иньским железом, и что он вернётся ещё через несколько дней. Тем временем Лани принесли им в дар кое-какие основные продукты, которые, как они надеялись, пригодятся.       Вэнь Цин попросила учеников передать её благодарность Цзэу-цзюню и отправилась обратно в гору, А-Нин с легкостью тащил следом тяжёлые корзины. В тот момент целительница была благодарна за неожиданную провизию, но теперь почувствовала что-то похожее на страх, когда её брат бросился к ней.       - На этот раз они не стали ждать никакого ответа, - сообщил А-Нин и протянул свиток со знакомым рисунком облака на печати.       Дрожащими пальцами Вэнь Цин сломала печать и развернула послание. Оттуда выпал листок бумаги поменьше, который А-Нин тотчас подобрал. Вэнь Цин тем временем прочитала письмо, и её рот открылся от изумления. Затем она взяла у А-Нина листок и прочитала и его тоже, прежде чем уставиться на неаккуратную подпись внизу. Потом она снова прочитала оба письма. И ещё два раза.       - Разве это не почерк молодого господина Вэя? - спросил А-Нин, заглядывая через плечо сестры. - Его всегда так трудно разобрать.       - Да! У него самая ужасная каллиграфия в мире! - Вэнь Цин не знала, смеяться ей или плакать.       - Сестра, ты в порядке? Ты улыбаешься... но ты ещё и плачешь.       - Я в порядке! И я не плачу! - Вэнь Цин огляделась. - Мы должны собрать всех... сейчас же.       - Сейчас? Почему? - А-Нин тоже огляделся.       - Я должна сообщить кое-что важное.       - Но все по-прежнему занимаются своими делами.       - Скажи им, чтобы прекратили.       - Нам также нужно приготовить ужин.       Вэнь Цин на мгновение уставилась на брата, а затем издала тихий смешок:       - Прекрасно. У нас будет ранний ужин, потому что я должна сделать объявление.       - В чём дело?       - Ты узнаешь позже. - Вэнь Цин похлопала его по руке.       - Это касается молодого господина Вэя?       - Да! Я убью его за то, что он так меня напугал.       - Но, сестра, ты всегда говоришь, что не боишься его.       - Я и не боюсь! Иди, А-Нин. Я скоро подойду.       Оставшись в одиночестве, Вэнь Цин перечитала каждое письмо еще, наверное, дюжину раз, чтобы убедиться, что это не сон. Она достаточно знала Вэй Усяня, чтобы поверить, что он никогда бы не стал шутить о чём-то подобном. Она также встречалась с учителем Ланем и понимала, что тот очень серьёзно относится к своим обещаниям.       А это означало, что эта новость могла быть только правдой.       * * *       Примерно в то же время в Пристани Лотоса...       Цзян Яньли была в своей комнате, но она не отдыхала, как обещала А-Чэну. Она стояла перед своим свадебным одеянием, глядя на замысловатую золотую и красную вышивку, не видя её.       Два дня назад А-Чэн привёз Яньли в Илин, чтобы А-Сянь смог увидеть её в свадебном наряде. Она даже приготовила его любимый суп из свиных рёбрышек с корнем лотоса, но встречи не случилось: Вэй Ин ушёл в Облачные Глубины и вернуться должен был только через несколько дней.       К тому времени будет уже слишком поздно. Яньли уже будет замужем.       Всю обратную дорогу, сидя в экипаже, А-Чэн кипел, бесился и клялся, что переломает ноги своему брату, когда увидит его в следующий раз за то, что тот зря потратил их время и силы. Но всё, о чём могла думать Яньли, это тёмное и мрачное место, которое она мельком увидела из окна экипажа, что А-Сянь сейчас называл своим домом.       Это было душераздирающе.       Красные и золотые цветы расплылись, и Яньли почувствовала, как что-то тёплое вырвалось из глаз. Она вздрогнула, когда кто-то постучал в дверь.       - Дева Цзян, Вы ещё не спите? – позвала её служанка.       Поспешно вытирая лицо, Яньли пересекла комнату и открыла дверь.       - В чём дело, А-Инь?       - Извините, что нарушаю Ваш покой, но Вам только что пришло письмо из Облачных Глубин.       Яньли озадаченно нахмурилась, принимая свиток. - Глава Ордена Цзян также получил письмо из Облачных Глубин.       Яньли растерянно посмотрела на служанку, а затем сломала печать и дрожащими пальцами развернула свиток. К тому времени, как она закончила читать послание, по её щекам текло ещё больше слёз, но она улыбалась.       - Дева Цзян? Что такое? С Вами всё в порядке?       - Да-да, всё хорошо! - Проскользнув мимо своей обеспокоенной служанки, Яньли буквально полетела по коридору, сжимая в руке свиток. - А-Чэн! А-Чэн!       Хорошо, что свадебная свита из Ланьлина ещё не прибыла, иначе они стали бы свидетелями неслыханного зрелища: их будущая молодая хозяйка бежала по дому, как ребёнок, с распущенными по плечам волосами, смеясь и плача одновременно.       Менее чем через час две золотые бабочки вылетели из окна комнаты главы Ордена Цзян, одна из них направилась к Облачным Глубинам, а другая - к башне Кои в городе Ланьлин.       * * *       Два часа спустя в Башня Кои...       Цзинь Цзысюань стоял у открытых окон своей комнаты, не обращая внимания на то, что послеполуденное солнце отражалось от близлежащих крыш и било ему в глаза. Ему нужно было отдохнуть от бесконечного списка свадебных приготовлений, в который его постоянно тыкали мать и Цзинь Гуанъяо. А потом его мать начинала ругаться. Вот и сейчас она ругала Гуанъяо в пятый раз за последний час. Цзысюань оглянулся через плечо, почувствовав укол сочувствия к своему сводному брату.       Он был благодарен судьбе за то, что был единственным законным сыном и наследником Ордена Цзинь. Он вырос в роскоши, уверенный в одобрении отца и любви матери. С другой стороны, Гуанъяо был не более чем слугой их отца, вынужденным терпеть словесные оскорбления от матери Цзысюаня и почти всех остальных в Ланьлине, кто знал о его покойной матери-проститутке.       Цзысюаня никогда не переставало удивлять, каким терпеливым, мягким и дипломатичным оставался его сводный брат. Гуанъяо продолжал улыбаться, как поверхностным комплиментам, так и едва завуалированным оскорблениям, день за днём, изо всех сил стараясь заслужить одобрение их отца... Одобрение, которое, как знал Цзысюань, тот никогда не получит.       Пытаясь не обращать внимания на настойчивые утверждения своей матери о том, что Гуанъяо каким-то образом перепутал список гостей, Цзысюань повернулся обратно к окну только для того, чтобы моргнуть, увидев золотую бабочку, порхающую перед его лицом.