Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      Цзян Чэн не преуспел в игре на музыкальных инструментах так, как Вэй Усянь, но все молодые господа великих Орденов в той или иной степени изучали музыку. Он сразу узнал мелодию флейты, доносящуюся из Минши, и его исцелённое плечо заныло при воспоминании о том, как несколько дней назад из него извлекали яд иньского железа.       Когда мелодия смолкла и сменилась другой, всё тело Цзян Чэна похолодело. Это была та самая мелодия, которую Вэй Усянь сыграл, чтобы призвать одетую в красное женщину-призрака. Ту, что помогала им терзать Вэнь Чао на почтовой станции около двух лет назад.       Ученики Лань, стоящие в ряд перед дверями Минши и поддерживающие защитный барьер, обменялись настороженными взглядами. Цзян Чэн тоже почувствовал тревогу. Его правая рука машинально сомкнулась на рукояти Саньду, а левая - на запястье Вэнь Цин. Он буквально кожей ощущал, как внутри Минши быстро нарастает давление.       - Отойдите, - приказал он ученикам и начал пятиться назад, таща за собой Вэнь Цин.       Лани не послушались, зато Вэнь Нин вцепился в запястье Цзинь Гуанъяо и потащил его прочь.       Они были примерно в дюжине шагов от здания, когда гулкий мощный взрыв сотряс Минши. По стенам здания змеились большие трещины, а прочные деревянные двери задрожали. Барьер дрогнул.       Не говоря ни слова, Цзян Чэн подхватил Вэнь Цин на руки и, развернувшись, бросился бежать. Вэнь Нин бежал рядом с ним, держа Цзинь Гуанъяо на руках без малейших усилий.       - Берегись! – внезапно взвизгнул Цзинь Гуанъяо.       Оглянувшись через плечо, Цзян Чэн заставил Саньду вылететь из ножен и разбить одну из дверей Минши, летящих прямо на них.       - Отпусти меня, тебе понадобятся обе руки! - Вэнь Цин попыталась спрыгнуть на землю, и Цзян Чэн подчинился.       - Держись позади меня, - скомандовал он.       - Молодой господин Вэнь! - В голосе Цзинь Гуанъяо звучала паника.       Цзян Чэн чуть не потянул шейную мышцу от того, как быстро он повернул голову. Он успел как раз вовремя, чтобы увидеть, как часть крыши, падающая на них, разлетелась вдребезги от удара вытянутого кулака Вэнь Нина. И, словно этого было мало, в их сторону полетело ещё больше обломков. Цзян Чэн высвободил Цзыдянь, и фиолетовы кнут завертелся как огромный жернов, перемалывая всё, что попадалось в пределы его досягаемости. Саньду выписывал пируэты позади него, отбивая те мелкие предметы, что всё-таки просачивались сквозь оборону Цзыдяня. Вэнь Нин же просто пустил в ход кулаки.       Когда шум наконец прекратился, Цзян Чэн подождал с полдюжины ударов сердца, прежде чем опустить руки и оглянуться через плечо. Пальцы Вэнь Цин цеплялись за его мантию на спине, а её лицо было болезненно бледным.       - С тобой всё в порядке? - спросил он.       - Да. - Целительница отпустила его одежду и повернулась к Вэнь Нину. - А-Нин?       - Я в порядке, сестра, - ответил тот, отряхивая руки. Он оглянулся назад. - Молодой господин Цзинь?       Цзинь Гуанъяо выглядел очень маленьким, стоя позади него, а его глаза казались огромными на белом, как мел, лице. Он сглотнул и кивнул.       - Я в порядке, спасибо, глава Ордена Цзян и молодой господин Вэнь.       - Этот Вэй Усянь. Я собираюсь переломать ему ноги! - Нахмурившись, Цзян Чэн зашагал обратно к Минши, перешагивая через обломки, усеявшие повреждённую дорожку. Часть крыши здания оказалась сорвана, а некоторые колонны повреждены. Одна из колон и вовсе отсутствовала, за исключением её основания.       Ученики Лань сидели и лежали на земле перед крыльцом, но Цзян Чэн не обратил на них внимания. Они стонали и двигались, что означало, что они были живы – большее его не интересовало.       - Мы идём с тобой! - воскликнула Вэнь Цин, еле поспевая за его широким шагом, она едва удостоила раненных учеников быстрым взглядом.       Вэнь Нин и Цзинь Гуанъяо отставали всего на шаг.       * * *       Благодаря барьеру Усяня, Цижэнь ничего не видел, кроме бушующего моря чёрного дыма, не слышал ничего, кроме приглушённого рёва.       Позже он будет впечатлён силой выстроенной защиты, свидетельствующей о беспрецедентных навыках Усяня в качестве создателя талисманов.       Позже он будет благодарен судьбе, что Минши всё ещё стояло, даже если его стены покрылись ужасными трещинами, а двери были сорваны с петель.       Позже он будет благодарен за многое.       Однако прямо сейчас его охватила паника, которой он не испытывал с ночи отравления Сичэня и Ванцзи иньским железом, страхи всех видов перемешались в его голове, не оставляя места ни для чего другого. Затем вспыхнул знакомый синий свет, и барьер разрушился.       Последовавший за этим грохот взрыва снова ударил по его барабанным перепонкам.       - Вэй Ин!       Ванцзи прыгнул вперёд, чтобы поймать летящую к ним фигуру. Даже приготовившись к удару, сила столкновения тела Усяня с его телом отбросила их обоих назад, прямо на гуцинь, на котором Ванцзи играл ранее, впечатав инструмент в стену позади них, где он и сломался, превратившись в кучу расщеплённого дерева и ослабленных струн.       Что-то зацепилось за руку Цижэня, острый край разорвал рукав и вызвал жгучую боль. Его широко раскрытые глаза встретились с глазами Сичэня с тем же пониманием. Не говоря ни слова, они собрали свою энергию и создали новый барьер, сотканный из золотых нитей духовной энергии.       Мгновение, и они снова были защищены.       - Барьер. Я должен был. - Голос Ванцзи дрожал, когда он прижал Усяня к себе и зарылся лицом в волосы на его макушке.       - Ты разбил его вдребезги, - проговорил Сичэнь. Это был не вопрос. Именно тогда Цижэнь увидел Бичень, лежащий на полу без ножен.       - Я подверг опасности тебя и дядю. Простите меня.       Цижэнь на это лишь цыкнул и спросил:       - Как он?       Ванцзи медленно ослабил объятия. Лицо Усяня было кипенно-белым и окровавленным, из его глаз, носа, ушей и рта текла кровь. Он был без сознания.       - Вэй Ин? – шёпотом позвал Ванцзи и похлопал возлюбленного по щеке.       - Проверь его пульс, - скомандовал Сичэнь, и его брат прижал дрожащие пальцы к шее Усяня.       Цижэнь насчитал по меньшей мере шесть неистовых ударов сердца, в течение которых он не дышал, пока тихий всхлип не вырвался из горла Ванцзи.       - Он жив.       Барьер чуть дрогнул, и Цижэнь понял, что Сичэнь испытал то же облегчение, что и он сам.       - Мы должны доставить его в лазарет.       Из-за барьера больше не доносилось никаких звуков, чёрный дым рассеивался. Отменив заклинание, Лани молча смотрели на разрушения перед ними. Часть крыши отсутствовала, открывая глазам кусок чистого голубого неба. Гобелены упали и валялись на полу, опутанные цепями от колокольчиков. Колокол Успокоения разлетелся на дюжину больших кусков с острыми, зазубренными краями. Стены и потолок покрывали огромные трещины, часть плитки на полу отсутствовала, а оставшаяся - была расцвечена сколами и трещинами.       Не было никаких признаков Тигриной Печати Преисподней или женщин-призраков. Дверной проем заливал яркий солнечный свет, вырисовывая силуэты четырёх человек, спешащих к ним.       - Средний брат, ты в порядке? О, молодой господин Вэй! - В голосе Цзинь Гуанъяо прозвучал ужас.       - Молодой господин Вэй! – в отчаянии прокричал Вэнь Нин.       - Вэй Усянь! - Глава Ордена Цзян и дева Вэнь, с другой стороны, казались абсолютно разъярёнными.       * * *       - Что случилось?! – требовательно спросил Цзян Чэн, падая на колени рядом с Вэй Усянем и хватая его за руку. – Почему он такой холодный?!       Вэй Усянь выглядел непривычно спокойным. На фоне потёков крови на лице, его кожа выглядела почти серой, а губы - синими.       - Вэй Ин защитил нас, когда Тигриная Печать Преисподней взорвалась, - объяснил Ханьгуан-цзюнь дрожащим голосом. - У него... у него нет золотого ядра, чтобы бороться с ответной реакцией энергии обиды, и…       Сердце Цзян Чэна оборвалось. Он застыл, словно каменное изваяние, отстранённо наблюдая за другими заклинателями. Вэнь Цин проверяла пульс Вэй Усяня, Вэнь Нин протягивал ей мешочек с иглами.       - Те крохи духовной энергии, которые у него есть, тонут в энергии обиды, - коротко сказала целительница. - Мне нужно извлечь энергию обиды, но я... Я не могу.       - Почему нет? – нетерпеливо спросил учитель Лань.       Вэнь Цин покачала головой, в её глазах стояли слёзы.       - Я не Старейшина Илина, - тихо ответила она. - Он единственный, кто знает, как это сделать.       - Должно же быть что-то, что ты можешь сделать! - отмерев, закричал Цзян Чэн, ненавидя себя за то, что давит на неё, за то, что эти слова вообще слетели с его губ.       - Всё, что угодно, - хрипло добавил Ханьгуан-цзюнь.       - Целительница Вэнь, если Вы не можете извлечь энергию обиды, то как насчёт того, чтобы нейтрализовать её? - спросил Цзинь Гуанъяо, и все заклинатели разом уставились на него. - То, как ты нейтрализовала яд в моём теле в тот раз, - уточнил тот, пряча дрожащие руки в рукавах мантии.       Все заклинатели одновременно перевели взгляды на целительницу.       - Но это был просто яд! Сейчас его переполняет энергия обиды. Я не могу... – Вэнь Цин осеклась и, прищурив глаза, задумчиво посмотрела на троих Ланей. - Мне понадобится много энергии ян, чтобы бороться с этим. Совместимая энергия ян из нескольких источников, и мне придётся одновременно пропускать её через себя.       - Подожди. Это может тебя убить! - сразу же возразил Цзян Чэн.       - Я справлюсь с этим, - твёрдо проговорила девушка. - Я... Я совершенно уверена, что смогу.       - Ты сказала, что такая штука поджарит тебя до хрустящей корочки, - напомнил ей Цзян Чэн жёстким голосом. - Я не могу позволить тебе рисковать своей жизнью.       Он любил Вэй Усяня, очень любил. Но он также любил Вэнь Цин.       Целительница приподняла бровь, глядя на него.       - Ты обещал позволить мне исцелять всех, кого я захочу, - в свою очередь напомнила она жениху.       Цзян Чэн открыл рот и снова закрыл его. Его сердце, уже колотившееся в три раза быстрее обычного, сжалось в груди. Он взглянул на Вэнь Нина, который только покачал головой.       - Тогда... направь поток через меня. - Лицо Цзинь Гуанъяо всё ещё оставалось белым, но его голос звучал ровно. - Тогда ты сможешь его контролировать?       - А-Яо, нет! - Цзэу-цзюнь сразу же запротестовал.       Цзинь Гуанъяо вздёрнул подбородок:       - У меня не так много энергии, чтобы жертвовать, средний брат. Пожалуйста, позволь мне помочь так, как я могу.       Учитель Лань прочистил горло:       - Твоё стремление похвально, молодой господин Цзинь, но твоё ядро не сможет этого вынести.       - Дева Вэнь, - вмешался Ханьгуан-цзюнь, - мое ядро достаточно сильно.       Вэнь Цин покачала головой:       - Мне нужно, чтобы вы все трое делились своей энергией вместе, поскольку вы наиболее совместимы друг с другом.       Цзян Чэн фыркнул.       - Если кто-то и будет играть роль мученика, то это буду я, - припечатал он. - Я буду проводником. Они могут передавать свою энергию через меня.       - Значит, ты будешь тем, кто в конечном итоге поджарится? - Вэнь Цин уставилась на него, и её щёки вспыхнули гневным румянцем.       - Лучше я, чем ты, - парировал он. - Моё совершенствование выше, и моё золотое ядро... было... - Он сглотнул. - У меня больше шансов пережить это, чем у тебя!       - Ты такой упрямый!       - Не больше, чем ты!       - Перестаньте спорить, как будто вы уже женаты! - прикрикнул на них учитель Лань. - Мы теряем время!       Парочка моргнула, поражённая собственной вспышкой, обвела смущёнными взглядами невольных свидетелей, а потом снова повернулся друг к другу.       - Пожалуйста, позвольте мне жить в соответствии с девизом моего Ордена, - попросил Цзян Чэн ровным голосом. - Ты можешь... вести меня.       Вэнь Цин выглядела так, словно собиралась заплакать или ударить его по лицу, Цзян Чэн не был уверен, какой из двух вариантов верный. Возможно, и тот, и другой.       - Клянусь, вы с Вэй Усянем укорачиваете мою жизнь, - сказала, как выругалась, она и повернулась к Ланям.       - Вы трое, положите руки на спину Цзян Чэна. И пусть он держит Вэй Усяня.       Ханьгуан-цзюнь почти толкнул своего жениха в руки главе Цзян, и тот автоматически поймал его.       Цзян Чэн и раньше обнимал Вэй Усяня, но никогда не замечал, насколько хрупким тот был, и как тревожно ощущалось отсутствие мускулов на его теле. Позже он обязательно настоит, чтобы его брат после этого оставался в Пристани Лотоса и ел мясо три раза в день, по крайней мере, до своей свадьбы!       - Мы готовы, - сказал учитель Лань.       Цзян Чэн почувствовал, как три тёплые ладони прижались к его спине.       - Сделай это, - сказал он Вэнь Цин и посмотрел вниз на лицо Вэй Усяня. Он пожалел, что сделал это. Вэй Усянь выглядел как труп, кожа стала землисто-серой, сквозь неё проступили тонкие зеленовато-голубые вены.       Цзян Чэн закричал, когда невероятно мощная волна духовной энергии хлынула в его тело со спины, раскалив его меридианы, и устремилась в Вэй Усяня, который внезапно тоже начал кричать и вырываться. Цзян Чэн крепче обнял его.       - Держите его ноги неподвижно! - скомандовала Вэнь Цин, и Цзинь Гуанъяо с Вэнь Нином подскочили к демоническому заклинателю с обеих сторон.       Цзыдянь загорелся, ослепив заклинателей ярким пурпурно-белым светом. Зашипев от боли, Цзян Чэн сорвал кольцо зубами с руки, отшвырнул куда-то в сторону и облизал обожжённые губы. Но в следующую секунду он забыл о боли: воздух вокруг них наполнился энергией и запахом озона, как перед грозой. Тонкие волоски на руках и ногах заклинателей встали дыбом.       Цзян Чэн так сильно стиснул челюсти, что совсем не удивился бы, если б услышал хруст собственных зубов. Но сейчас и это было неважным. Он изо всех сил боролся с тем, чтобы не стискивать руки, опасаясь раздавить рёбра Вэй Усяня, поэтому он склонился над братом, согнув спину и напрягая мышцы, пытаясь противостоять океану силы, бушующему в нём, сжигающему его внутренности.       Духовные пути Цзян Чэна полыхали огнём, точки меридианов дымились, а его и без того полное золотое ядро захлёбывалось от избытка энергии, угрожая вот-вот взорваться.       Его волосы были в огне?       Неужели его мантии горели прямо на теле?       Отлично. Он собирался умереть голым, прижимая к себе своего потерявшего сознание и, вероятно, такого же голого брата? Ханьгуан-цзюнь наверняка пронзит его безжизненное тело своим мечом миллион раз, а его примеру последуют Цзэу-цзюнь и учитель Лань.       Но даже эта болезненная мысль растаяла под натиском боли. После этого Цзян Чэн ничего не слышал и не видел. Он понятия не имел, как Вэнь Цин вообще направляла эту безумную лавину в Вэй Усяня и сколько времени прошло.       Для него стало неожиданностью, почти шоком, когда поток энергии внезапно оборвался и изнурительная агония начала утихать.       Через некоторое время Цзян Чэн осознал нечто большее, чем просто громкое сердцебиение и прерывистые стоны боли: он был жив. Он попытался выпрямиться и поморщился. Тело казалось обугленной деревяшкой, таким же жёстким и сухим. Казалось, оно могло бы разорваться пополам, если бы он пошевелился. Или просто рассыпаться в прах.       Медленно сморгнув слёзы боли, Цзян Чэн сосредоточился на Вэй Усяне и увидел, как его кожа прямо на глазах из серой становится розовой. Он смутно осознавал движение, шарканье людей вокруг него, потом что-то коснулось его бедра.       - Смотри, - сказал кто-то, голосом чуть громче шёпота.       - Вэй Ин, ты в безопасности. Останься со мной, - произнёс Ханьгуан-цзюнь дрожащим голосом.       - Останься с нами, - поправил учитель Лань голосом не более твёрдым, чем у его племянника.       Вэй Усянь больше не ощущался трупом в объятиях Цзян Чэна. Он был тёплым, его кожа снова порозовела, и он весь светился.       Подождите. Светился?       - Ты сделал это. - Голос Вэнь Цин никогда не звучал так мягко, так нежно. Она улыбалась Вэй Усяню, её лицо было влажным от пота, а глаза полны слёз.       Цзян Чэн понял, что она любит Вэй Усяня больше, чем его, но это было нормально. Цзян Чэн тоже любил его больше, чем самого себя.       Когда Вэй Усянь открыл глаза и огляделся, Ханьгуан-цзюнь достал из рукава своей мантии кусок чистой ткани и вытер засохшую кровь собственными слезами, всё ещё текущими по его щекам и капающими на лицо возлюбленного.       Вэй Усянь выглядел удивлённым, его глаза перебегали от одного лица к другому.       - Почему... - Он закашлялся, голос сорвался. - Почему все выглядят так, как будто кто-то умер?       - Ты идиот! - выдавил Цзян Чэн, что в значительной степени передало всё, что он хотел сказать, за исключением того, что этого было недостаточно.       - Люблю Вэй Ина, - проговорил Ханьгуан-цзюнь, чего ему, вероятно, тоже было недостаточно.       - С возвращением, Усянь, - сказал Цзэу-цзюнь.       - Никогда больше не делай ничего подобного! - сердито проворчал учитель Лань.       Цзян Чэн внезапно обнаружил, что его руки опустели, и понял, что Вэй Усянь снова в объятиях Ханьгуан-цзюня. Его брата снова трогали и ласкали в довольно смущающей степени.       Отвернувшись, Цзян Чэн осторожно провёл дрожащими руками по своему лицу, боясь, что снимет больше, чем несколько слоёв кожи, если надавит чуть сильнее. Он чувствовал себя наполовину поджаренным - просто подавайте его с соевым соусом - и ему казалось, что он почти видит дым, поднимающийся от тыльной стороны своих ладоней. Кожа была влажной и тонкой. Чрезмерно чувствительной.       Затем Вэнь Цин, его будущая жена, хозяйка Пристани Лотоса и мать его детей, схватила его за руку, как будто ей всё это было безразлично.       - Ой!       Не обратив внимания на крик Цзян Чэна, девушка прижала его ладонь к животу Вэй Усяня:       - Почувствуй это!       Цзян Чэну потребовалось несколько мгновений, чтобы понять то, что она имела в виду. Его глаза расширились.       - Это что..?       Трое Ланей посмотрели друг на друга. Ханьгуан-цзюнь оттолкнул руку Цзян Чэна и, сорвав с Вэй Ина пояс, распахнул мантии на его груди. А потом трое Ланей положили ладони на обнажённый живот Усяня.       - Эй! Подождите. Я не против, когда Лань Чжань щупает меня, но почему все хотят кусочек? - запротестовал Вэй Ин, слабо пытаясь отбиться от их рук.       - Я в это не верю, - пролепетал Цзэу-цзюнь слабым голосом, и Усянь замер:       - Что?       - Что? - эхом отозвался Цзинь Гуанъяо и положил свою ладонь рядом с ладонью Цзэу-цзюня.       - Это неслыханно, - произнёс Лань Цижэнь и убрал руку.       - Да что такое? - занервничал Вэй Усянь.       - Что такое? - повторил Вэнь Нин и протянул руку, чтобы осторожно положить её рядом с рукой Цзинь Гуанъяо.       - Это чудо, - заявил Ханьгуан-цзюнь, и с его ресниц сорвалось ещё несколько слезинок.       - О чём вы все толкуете?! - Голос Вэй Усяня звучал всё более истерично от нарастающей внутри него паники, и он тщетно попытался оттолкнуть руки всех присутствующих. - Да что со всеми вами? Я что, беременный? Клянусь, мы с Лань Чжанем не... Погодите, я же мужчина. Я не могу забеременеть!       Все остальные, кроме Ханьгуан-цзюня, тут же отдёрнули руки.       - Не будь смешным, глупый мальчишка! – беззлобно проворчал Лань Цижэнь.       - Ах, учитель Лань, пожалуйста, не ругайте меня. Я чуть не умер...       - И КТО В ЭТОМ ВИНОВАТ?!       Все коллективно вздрогнули.       Вэй Усянь с трудом сел, рука Ханьгуан-цзюня бережно поддержала его за плечи.       - Лань Чжань, пожалуйста, скажи мне: в чём дело?       Его возлюбленный нервно сглотнул.       - Вэй Ин, - сказал он мягким, благоговейным голосом, - в тебе зародилось новое золотое ядро.