Неукротимый: из-за любви двух мальчиков

      Два месяца спустя...       На пышном травянистом поле на краю Облачных Глубин шёл сеанс медитации. Солнце уже давно взошло, но трава всё ещё блестела от росы, поэтому дети сидели на длинных соломенных циновках, дабы сохранить свои белоснежные одежды нетронутыми. Возраст малышей варьировался от пяти до восьми лет, и все они выглядели очаровательно милыми со своими маленькими прямыми спинками и серьёзными личиками.       Каждый раз, когда Вэй Ин видел их, он с трудом сдерживался, чтобы не пройтись вдоль рядов пухлых щёчек и не ущипнуть их разок-другой. Место самого демонического заклинателя находилось в нескольких футах позади, рядом с Вэнь Нином, Гуанъяо и тётей Сиси. Вэй Ин был уверен, что это не потому, что дядя Цижэнь хотел удержать их от срыва урока, а для того, чтобы избавить их от неловкости, когда они присоединяются занятиям самых младших учеников. Конечно, Вэй Ин был более чем счастлив сидеть сзади. Он мог расправить плечи, немного ссутулиться и даже оглядываться по сторонам, по крайней мере, до тех пор, пока не замечал, как хмурится дядя Цижэнь. Вэй Ин несколько раз заставал тётю Сиси за таким же занятием, только вот на неё никто никогда не пялился.       Ещё бы! Любимица учителя.       Хорошо, жена учителя, но всё же!       Вэй Ин проигнорировал тот факт, что, когда урок вёл Лань Чжань, ему тоже многое сходило с рук, и в ответ на своё некорректное поведение, он получал лёгкий изгиб изящной брови и взгляд, скорее любящий, чем раздражённый. Подавив довольную улыбку, Усянь взглянул на тётю Сиси, сидящую с прикрытыми глазами и более изящной, чем строго правильной осанкой головы. Она казалась по-домашнему тёплой, щедрой и веселой. Близнецы-Нефриты относились к ней с глубоким уважением, как к старшей родственнице, а вот Вэй Ин и Гуанъяо видели в ней скорее старшую сестру, что бесконечно радовало Сиси , поскольку она была всего на десять лет старше их.       Сиси присоединилась к классу медитации по настоянию своего мужа, несмотря на протесты и заявления, что она слишком стара, чтобы пробудить какие-либо духовные пути, которые могут существовать в её теле, не говоря уже о том, чтобы вырастить золотое ядро. Она смеялась, когда говорила это, поэтому все притворялись, что не замечают, как её улыбка после этих слов сразу же тускнеет.       Вэй Ин взглянул на Призрачного Генерала, делившего с ним циновку. Вэнь Цин велела Вэнь Нину присоединиться к классу. Она начала своё собственное исследование «золотого ядра» через неделю после свадьбы, параллельно с этим изучая, как управлять Пристанью Лотоса, организовывая новый лазарет и жонглируя ещё миллионом других вещей, с которыми обязана была справляться хозяйка Ордена. Без сомнения, все её новые подданные целиком и полностью поддерживали свою госпожу. Вэнь Цин в значительной степени управляла делами и в Могильных Курганах, но забота о двадцати людях с минимальными ресурсами в наличии была далека от управления несколькими сотнями с тем значительным количеством денег, материалов и рабочей силы, которые оказались теперь в её распоряжении.       Точно так же, как Цзян Чэн, который выглядел так, словно вот-вот лопнет от гордости каждый раз, когда смотрел на свою жену, Вэй Ин тоже считал её удивительной; невестка была такой же замечательной, как и его шицзе, хотя и совсем по-другому. Во-первых, шицзе не была такой суровой, а во-вторых, она считала Усяня милым, когда тот притворялся трёхлетним.       Как бы то ни было, Вэй Ин был подопытным номер один (он пожертвовал своё мощное золотое ядро и неожиданно вырастил ещё одно с помощью получателя). Вэнь Нин был подопытным номер два (он обладал слабым золотым ядром, погребённым под волнами возмущенной энергии). Вэнь Цин настояла на строгом режиме медитации и успокаивающей музыки для своего брата, надеясь, что это укрепит его ядро достаточно, чтобы уменьшить количество энергии обиды... ну, чтобы покончить с ней навсегда. Ни для кого не было секретом, что целительница надеялась, что ядро её младшего брата со временем станет достаточно мощным, чтобы поддерживать его самостоятельно.       Когда Вэнь Нин попытался возражать, Вэй Ин быстро заявил, что это было идеальным испытанием «Достичь невозможного» для Вэнь Цин, даже если она уже достигла этого, передав его ядро Цзян Чэну.       Собственное ядро Вэй Ина улучшалось достаточно быстро, чтобы он уже мог владеть Суйбянем в течение нескольких минут. Он с нетерпением ждал того дня, когда снова сможет летать на мече рядом с Лань Чжанем и, возможно, даже сразиться с ним на дуэли.       Мечтательно вздохнув, Вэй Ина переместил взгляд на единственных двух пятилетних учеников, сидящих в первом ряду, в дальнем правом углу. Одним из них был А-Юань, их маленькая редиска, которого два месяца назад официально объявили его и Лань Чжаня сыном. Он получил вежливое имя Лань Сычжуй, что переводилось как «тоскую по тебе, но не способен последовать за тобой, мечтаю о том дне, когда ты вернёшься».       Дядя Цижэнь возражал, недоумевая, почему они выбрали имя, которое вызывает грусть и тоску. Лань Чжань объяснил, что это было напоминанием о почти физической боли, которую он испытал, покинув Илин после воссоединения с Вэй Ином и первой встречи с А-Юанем. Это было напоминанием никогда не забывать, как тяжело было его сердцу и духу, зная, что он получит наказание по возвращению - дядя Цижэнь дёрнулся от этих слов - и как он не знал, увидит ли он когда-нибудь кого-нибудь из них снова.       Вэй Ин добавил, что в этом имени отображена и его боль, которую он почувствовал, когда А-Юань спросил, почему богатый старший брат не может остаться на ужин и насладиться приготовленной ими едой. Он не знал, увидит ли он когда-нибудь снова Лань Чжаня, и это было больнее, чем осознание того, что его никогда не примут обратно в мир заклинателей. Это также служило напоминанием о том, что нужно быть благодарным за каждый божий день, который он проводит со своим мужем и сыном.       - Усянь… - начал дядя Цижэнь, но Вэй Ин покачал головой:       - Не извиняйся, пожалуйста. Ты проделал весь путь до Могильных Курганов, чтобы найти меня, и отвёз меня обратно, чтобы я мог увидеть Лань Чжаня. Это благодаря тебе и Сичэнь-сюну мы все собрались здесь сегодня.       Когда А-Юань похлопал Вэй Ина по руке и спросил, почему они с отцом выглядят такими грустными из-за его нового имени, тот улыбнулся и поцеловал сына в лоб, прямо над новенькой лобной ленточкой.       - Мы просто вспоминаем прошлое, А-Юань, но мы никогда не забудем, что ты - наше драгоценное любовное письмо. Правильно, Лань Чжань?       - Мн, - согласился Ванцзи с безмятежной улыбкой.       * * *       Не Минцзюэ и Не Хуайсан достигли Гусу на закате и сразу же устремились в Облачные Глубины, приземлившись за входными воротами как раз перед тем, как гонг возвестил о начале комендантского часа. Конечно, они знали, что и после гонга им всё равно будут рады, но успеть пересечь барьер до отбоя было для них делом принципа.       Гостей привели в приёмный зал, где их ждали Лань Сичэнь и Цзинь Гуанъяо.       Лицо Минцзюэ расплылось в улыбке, когда он увидел своих мужей. Он не мог обнять их так, как хотел, не на глазах у Хуайсана, который стоял всего в шаге позади него, поэтому вместо этого он поклонился. Затем Минцзюэ быстро прошёл вперёд, останавливая их ответные поклоны, с наслаждением прикасаясь к ладоням своих мужей.       Более тёплого приёма придётся подождать.       - Глава Ордена Не, в какой вселенной мужчина склоняется в официальном поклоне перед двумя своими возлюбленными вместо того, чтобы крепко обнять их после долгой разлуки? – звонко и весело прозвучал знакомый голос, и из-за ширмы появился Старейшина Илина в неизменном сопровождении Ханьгуан-цзюня.       Сердце Минцзюэ пропустило удар, в то время как лица Сичэня и Гуанъяо вытянулись и побледнели. Все трое повернулись к Вэй Усяню, который остановился перед ними и приподнял бровь, как будто удивляясь их реакцией, как будто в его словах не было ничего ужасного.       Его слова можно было бы счесть тяжким оскорблением, если бы они не озвучивали истину. Но это была не вся правда. Почитаемая триада была не просто назваными братьями и любовниками.       Они были партнёрами по самосовершенствованию.       Супругами.       Мужьями.       Всё ещё не оправившись от шока - и подсознательно ожидая, что Гуанъяо спасёт или исправит ситуацию, - Минцзюэ почувствовал, как Хуайсан подошёл к нему и со щелчком распахнул веер. Первоначальный шок сменился мрачной вспышкой веселья. Очень хорошо, он позволит своему младшему брату разорвать Вэй Усяня на части. Может, они и были закадычными друзьями, но кровь всё равно гуще воды.       - В какой вселенной? Насколько я знаю, в этой, Вэй-сюн, - ответил Хуайсан со смехом в голосе.       Голова Минцзюэ повернулась к брату так быстро, что он едва не свернул себе шею.       - Ты тоже? – прорычал он. - Предатель!       Хуайсан фыркнул и даже слегка закатил глаза.       - Старший брат, даже слепой не смог бы не заметить улик, которые ты оставляешь повсюду. А когда мы с Вэй-сюном, наконец, сравнили наши записи, всё просто-напросто стало на свои места!       - Улики?       Хуайсан снова закатил глаза и от души хлопнул веером по ладони, поморщившись от немного болезненного удара. Затем он поднял свободную руку и принялся загибать пальцы:       - Во-первых, твоё желание присутствовать на свадьбе среднего и младшего братьев. Во-вторых, твоё постоянное хождение взад и вперёд в дни, предшествовавшие их браку. В-третьих, ты был так рассеян, что мне пришлось перепроверять всю твою отправляемую корреспонденцию. В-четвёртых, ты всё время ворочаешься с боку на бок по ночам, не давая мне уснуть. В-пятых, твоё неуёмное рвение приветствовать своих названных братьев каждый раз, когда они посещают Цинхэ.       Сделав паузу, чтобы заткнуть веер за пояс, Хуайсан поднял другую руку и продолжил считать:       - В-шестых, ты покупаешь соответствующие подарки для них перед каждым посещением Облачных Глубин. И...       Когда лицо Минцзюэ сменило девять оттенков красного, Хуайсан снова вытащил свой веер, подбросил его в воздух и поймал - у него всегда была склонность к драматизму - и забил последний гвоздь в крышку гроба:       - В-седьмых, мы с Чжунхуэем выяснили, что вы трое спите в одной постели. В твоей постели, старший брат!       Трудно сказать, у кого из почитаемой триады лицо стало краснее. Или, возможно, самым красным в комнате был Вэй Усянь, потому что он выглядел так, словно у него вот-вот разорвётся аневризма, с таким трудом он сдерживал смех. Одну руку демонический заклинатель прижимал ко рту, другую - к животу. Ханьгуан-цзюнь выглядел менее шокированным этими откровениями и более обеспокоенным здоровьем своего мужа... что могло означать только одно: он тоже всё знал.       - Хуайсан, ч-что ты говоришь? - наконец, заговорил Гуанъяо, но в его голосе звучала скорее тревога, чем снисходительность. - Я... это совсем не похоже на...       - О? А как насчёт тех многочисленных случаев, когда вам приходилось покрывать промахи Сичэнь-сюна? – прервал его Вэй Усянь, и в серых глазах заплясали огоньки.       На зал опустилась гробовая тишина.       - Кроме того, я лично видел, как средний брат и брат Яо пробирались в покои старшего брата во время своего последнего визита в Цинхэ, - обвинительным тоном сообщил Хуайсан. - Чжунхуэй отказался мне поверить, поэтому мы заглянули через полчаса и... достаточно сказать, что я был очень вдохновлён на занятия живописью тем вечером, в то время как Чжунхуэй в тот вечер выпил две бутылки ликёра. Помнишь, я сказал на следующее утро, что ему было нехорошо?       Тишина стала такой тяжелой, что казалось чудом, что они всё ещё не лежат плашмя, придавленные к полу.       - Живопись? - Голос Сичэня был подобен слабому эху.       - Это сюрприз, - ответил ему Хуайсан деловым тоном.       - Не-сюн, ты не говорил мне о том, что подглядывал за ними! – возмутился Вэй Усянь, выглядя преданным.       - Прости, Вэй-сюн, - покаялся перед другом Хуайсан и вздохнул. – Но, на самом деле, это продолжалось достаточно долго. - Снова захлопнув веер, он повернулся к Минцзюэ и упёр кулаки в бока. - Когда ты собираешься сделать честных людей из среднего брата и брата Яо? - требовательно поинтересовался он. - И когда ты собирался рассказать об всём мне? Я твой младший брат!       - Минутку, Не-сюн, - Вэй Усянь шагнул вперёд и повернулся к троице, снова выглядя серьёзным. - Мы просто хотим, чтобы вы знали, что ваш роман не является для нас секретом, и что нас это устраивает.       - Мн. До тех пор, пока никто не пострадает, - добавил Лань Ванцзи.       - Вот именно, - подхватил Усянь. - Мы также знаем, что это не наше дело, кроме этого... Ну, вы трое не проявили деликатности.       Названые братья обменялись взглядами, а потом Сичэнь выступил вперёд, выглядя одновременно смирившимся и обеспокоенным.       - Ванцзи, Усянь, Хуайсан. Я признаю, что мы - или, скорее, я - не были осторожны, как следовало бы. Пожалуйста, позвольте мне объяснить. Старший брат не просто наш названый брат, он ещё и наш муж. А-Яо и мой.       - Я рад это слышать. - Лань Цижэнь и Сиси вступили в приёмный зал, заставив почитаемую триаду обернуться и встревожено переглянуться.       - Дядя! Тётя Сиси! - Сичэнь низко поклонился. - Пожалуйста, позвольте мне всё объяснить.       - Это было бы прекрасно, - сухо ответил Лань Цижэнь, - поскольку я не припомню, чтобы глава Ордена Не преклонял с кем-то колени.       - Мы обменялись поклонами в нашу первую брачную ночь! - выпалил Гуанъяо, нервно облизывая губы и переводя взгляд с одного своего мужа на другого. Потом он спохватился и низко поклонился бывшему старейшине. - Приносим наши извинения, у нас никогда не было намерения вводить кого-либо в заблуждение.       - Значит, вы трое пришли к согласию? – ровным тоном спросил Лань Цижэнь.       - Так и есть, - подтвердил Сичэнь, одной рукой накрывая руку Гуанъяо, а другой потянувшись к Минцзюэ.       Лань Цижэнь взглянул на Сиси, дождался её улыбки и кивка и снова посмотрел на Минцзюэ:       - В таком случае, я ожидаю, что ты подашь чай мне и Сиси.       - Чай? – ошарашено повторил глава Не.       - Позволь мне, дядя, - быстро проговорил Сичэнь. - Я всё равно собирался что-нибудь приготовить.       - Старший брат, средний брат, - голос Гуанъяо был мягким, и он улыбался, - я полагаю, дядя Цижэнь и тетя Сиси хотят признать старшего брата.       - Наедине и в кругу семьи, - подтвердил Цижэнь.       - Прямо сейчас. Верно, Лань Чжань? - усмехнулся Вэй Усянь.       - Мн.       - Я был бы польщен, - выдохнул Минцзюэ с улыбкой облегчения.       Все присутствующие собрались вокруг низкого столика в центре приёмного зала. Когда чай был готов, Минцзюэ взял наполненную чашку и с поклоном предложил её Лань Цижэню:       - Дядя Цижэнь.       Учитель Лань принял чашку и, выпив чай, поставил её на стол.       Минцзюэ взял другую чашку и предложил её Сиси:       - Тётя Сиси.       Сиси с милой улыбкой приняла чай и сделала глоток.       - Тем не менее, всё ещё существует опасение по поводу того, что вы с Сичэнем являетесь главами Орденов, - произнёс Лань Цижэнь.       - Мы втроём обсуждали это, дядя, - ответил Сичэнь. - Я планирую передать руководство Орденом Ванцзи через несколько месяцев.       - Сюнчжан?       Сичэнь повернулся к брату с ободряющей улыбкой.       - Не волнуйся, Ванцзи. Ты более чем способен справиться с этой задачей. Мы же с дядей возьмём на себя твои преподавательские обязанности и окажем любую необходимую поддержку.       * * *       На следующий день все семеро встретились на семейном обеде в отдельной комнате главного зала. Цижэнь отметил, что почитаемая триада, в частности, выглядела очень довольной собой, хотя Гуанъяо слегка поморщился, когда устраивался на своей подушке.       Вэй Усянь окинул взглядом суп с тофу, жареную лапшу с овощами и повернулся к Ванцзи, который незамедлительно предложил ему маленькую баночку маринованного перца.       - О, попробуйте это, Вэй-сюн, брат Яо! - Не Хуайсан тоже достал из рукава баночку с перцами. - Продавец сказал, что они кислые и острые!       Как только он открыл банку, Сиси поднесла руку к носу и наморщила лоб от острого аромата. А потом её вырвало.       - Сиси!- Учитель Лань выглядел встревоженным. - Ты что...       - Ах. Приношу всем свои извинения. - Сиси встала, скорее поспешно, чем грациозно, и прикрыла рот рукой, но не успела сделать и шага, как её вновь согнуло пополам в рвотном позыве. - Пожалуйста, начинай есть и не... не жди меня…       Не дожидаясь ответа, Сиси кинулась прочь, всё ещё прижимая руку ко рту. Глядя на удаляющуюся жену, Цижэнь наполовину привстал, и снова рухнул на подушку. Когда он немного заторможено повернулся к столу, его встретили пять пар вопрошающих глаз.       - Дядя Цижэнь, - широкая улыбка Вэй Усяня сияла от восторга. - Тётя Сиси беременна?       Дело было не в словах, а в том, как он это произнёс, и лицо Цижэня вспыхнуло. Он кивнул резким движением головы и неуверенно выдавил:       - Мы хотели сохранить это в секрете ещё немного.       Ванцзи и Сичэнь одновременно отложили свои палочки, но они были единственными.       - Поздравляю, дядя Цижэнь, - непринужденно произнёс Минцзюэ и, как ни в чём ни бывало, приступил к трапезе.       - Это отличная новость! - воскликнул Хуайсан и тоже начал есть.       - Мои поздравления вам и тёте Сиси, - сказал Гуанъяо с улыбкой.       - Это лучшая новость, которую я слышал сегодня, - заявил Усянь, сверкая глазами.       Цижэнь почувствовал, как его собственный глаз дёрнулся. Он был уверен, что к ночи эта новость разнесётся по всем Облачным Глубинам. Может быть, даже к обеду, если он не прекратит это прямо сейчас.       - Вэй Усянь. Не смей никому и слова говорить об этом!       - Ах, как жаль, что Вэнь Цин не будет здесь на этой неделе, - заметил Усянь, как будто не слышал его. – Но бабушка Вэнь должна знать. Я уверен, у неё найдётся полезный совет, которым можно поделиться.       - Хм. Ты можешь сообщить ей, - разрешил Цижэнь и вздохнул: - Но только ей одной.       - Не волнуйся, дядя Цижэнь! - Вэй Усянь приложил три вытянутых пальца к виску и кивнул. - Я не скажу ни слова о том, что тётя Сиси беременна.       Это обещание нисколько не успокоило Цижэня. Он волновался об этом весь день, пока Сиси не уговорила его вздремнуть вместе с ней, что закончилось тем приятным занятием, которое в первую очередь привело к тому, что она забеременела.       Только на следующее утро Цижэнь понял, что Старейшина Илина всё-таки перехитрил его. Все, от Чэнь Иши до Лань Цзяин, главного библиотекаря, приветствовали его широкими улыбками и словами поздравлений для него и Сиси. Даже старейшина Чжао сделал смутный намёк на это, избегая встречаться с ним взглядом.       Оказалось, что Вэй Усянь провёл вчерашний день и вечер, обходя Облачные Глубины, роняя так много намёков на грядущее счастливое событие и рассуждая о топоте крошечных ножек и о том, что он твёрдо верит в то, что дядя Цижэнь и тётя Сиси станут отличными родителями, и тому подобное, что даже Вэнь Нин - такой же невежественный в смерти, каким он был и при жизни - поклонился и робко поздравил Цижэня, прежде чем поспешить прочь, выглядя при этом так, словно он бы покраснел, если б мог.