Дорогая шлюха

      Он кончает и падает, я только успеваю его поймать. Он явно словил сабспейс, обессиленный малыш. Кладу его на кровать. Не могу удержаться и поправляю его белоснежные волосы, заправляю прядку за ухо, пальцами вытираю остатки слёз со щёк. Какой красивый мальчик. Открываю тумбочку, достаю влажные салфетки: надо его раздеть и вытереть от спермы, а то, когда очнётся, испугается и сбежит в окно. Смотрю на его хлопковые штаны и оставленное на них пятно, улыбаюсь. Я, конченый садист, которого в наших кругах называют дьяволом, — знали бы они, что я сижу и улыбаюсь как малолетка от недосессии с новичком, которого даже пороть не пришлось (ремень не в счёт), а он грохнулся в обморок. Ох, старею я, сильно, походу, старею. Мне даже как-то неловко стягивать с него костюм саба. Мне неловко? На меня дрочат каждый день по три мужика за вечер, а мне неловко снять с мальчика штаны! Да, до чего я докатился, утром занимаюсь «сексом по телефону» с собственным секретарём, вечером стесняюсь вытирать чужую сперму. Вообще ухаживать за клиентами — это не в моих правилах, я им не жена и не их домашний и единственный дом, который заботится о них, если они вырубаются. Если такое случается на сессии (что бывает крайне редко), я даю понюхать нашатырь — и всё, домой, пташка, лети-лети. А тут он, ну совсем же малыш, девятнадцать лет. Я думал, встречу наглого пацана, который всех переебал в своей шараге и разъезжает на папином Ланд Крузере, а тут пай-мальчик. И зачем он на всё сказал «да», ума не приложу, если его от одного моего голоса кроет? Блин, надо научить его команде «кончай». Я вытер сперму с его милого размякшего члена. Красивая у него головка, розовенькая. Эх, я уже открыто пускаю по нему слюни. «Блять, всё, хватит, остановись!» — сам себе командую, быстро стягиваю пижаму, накрываю одеялом и бегу за дверь, иначе мне уже станет плохо и я размажусь рядом с ним на кровати. Опираюсь спиной о дверь, прижимаясь ладонями опущенных рук к её поверхности, пытаюсь отдышаться, салфетки со спермой у меня в кармане. На кой ляд я их взял?! Совсем кукуха поплыла.       — Виктор, добрый вечер, — слегка склоняя голову в знак уважения ко мне, идёт радостная Алина.       — О, добрый, Алин, ты чё такая радостная? Опять отлизать заставила?       — Ну блин, не говорите, что я опять нарушаю правила, она моя постоянная, — надулась Алина.       — Тебе повезло, что я добрый, но я вернусь ещё к тебе и к твоим «особым отношениям» с клиентами. Ты на сегодня всё?       — Да, — опускает она голову.       — Иди сюда, — обнимаю её. — Вали домой.       И мы вдвоём идём вниз по огромной лестнице. Весь оставшийся персонал собрался в холле.       — Коллеги, езжайте по домам, охрана, вы тоже свободны, я сам всё закрою и включу сигнализацию, — решительно заверяю собравшихся, чтоб те быстро исчезли с глаз долой.       Все сразу зашуршали и стали собираться, двери хлопают туда-сюда, и слышно только: «До свидания, Виктор Сергеевич».       — Инна, подойди ко мне. — Она бежит ко мне и останавливается, склонив голову, на первой ступеньке. Я стою примерно на седьмой. — Инна, девочка моя, — я реально плыву сейчас от нежности после сессии с Игорем, — ты много в последнее время косячила, и я понимаю, ты слишком устала, прости меня за утро и за то, что было перед сессией с этим новичком.       — Но Вик…       — Не перебивай меня, не смей, — повышаю голос, но остаюсь всё такой же милой «ваткой». — Ты у меня слишком долго засиделась в секретарях: я не для того тебя нашёл и забрал из того клуба, где ты разносила «коктейльчики», не для того терпел тебя и обучал азам нашей работы. С понедельника мы с тобой начинаем твоё обучение на доминанта. — Она падает на колени со слезами на глазах, я смотрю, и меня продолжает мазать. — Отмени всех моих клиентов на завтрашний день, завтрак мне не заказывай и не беспокой меня по глупостям! Всё, давай домой, благодарность можешь написать мне на почту, — смеюсь я.       Инна с улыбкой встаёт и бежит за своим пальто. Смотрю, как она уходит, последняя, и сразу же возвращаюсь к Игорю: он ведь может проснуться и испугаться. Его, наверное, дома ждут родители. А может, он живёт один? Да не, какой один! Такой, как он, один жить не сможет — слишком испуганный и невинный, на мой взгляд, жизнь таких прожёвывает и выплёвывает.       Игорь всё так же крепко спит, тихо посапывая в подушку. Ох, какой невинный птенчик. Взять бы его и выпороть хорошенько, чтоб не смел к таким, как я, близко приближаться. Страшно подумать, что случилось бы, окажись на моём месте Дарья или Алина. Они бы избили его прекрасную моську до кровяных подтёков; да что там говорить, будь я моложе, я бы сам не сдержался и тушил бы о него сигарету. Но благодаря обучению Аллы Борисовны я понимаю и принимаю правила БДСМ, а мои тёмные фантазии пропали бесследно. Я научился получать удовольствие от совместной безопасной сессии: она даёт куда больше, чем я мог желать. Конечно, я уже давно так не кайфовал, как сегодня с Игорем: я слишком много и долго работаю, чтоб у меня от постоянников хоть на грамм член припух — так, эго потешили моё и валите прочь, не более того. Но он такой сладкий и невинный. Как он дрожит. Как плачет и роняет слёзки…ммм… Он правда меня боится. А как он покорно слушает и за долю секунды исполняет приказы, бля, у него талант!       Надо его разбудить и отвезти домой: я не могу его в таком состоянии посадить в такси, но оставить здесь и смотреть на него всю ночь я тоже не могу — пусть лучше утром проснётся в своей кровати, так будет правильней. Главное сейчас с ним быть помягче, иначе всё может повториться.       — Игорь, проснись, пожалуйста, — стараюсь не трясти его сильно за плечо, а нежно и плавно раскачивать.       — Да, Мастер, — еле бубнит. Он ещё пытается следовать правилам.       — Зови меня Виктор. — Хотел добавить «Сергеевич», но не стал — ему и так сейчас не просто. Что-то я совсем раздобрел.       — Да, Виктор, — он на миг открывает глаза, но взгляд мутный, расфокусированный. Вот это его размазало — словно наркомана после дозы.       — Давай я тебя сейчас одену и отвезу домой, хорошо? — как можно ласковей говорю ему.       — Оденете? А я что, голый? — всё ещё бредит, а я улыбаюсь: смешной такой.       — Не переживай и резко не вставай, доверься мне.       — Да, Виктор.       Открываю шкаф, его вещи падают мне в ноги. Надо было заставить его всё сложить аккуратно! Сначала пытаюсь надеть футболку. Игорь что-то мычит с закрытыми глазами, он как квашня, — забавно, конечно, хотя роль няньки меня уже немного бесит. Натягиваю носки, белые и чистые. Ну хоть тут мне повезло. Или это Игорю повезло? Будь иначе, наверное, всё же растолкал бы его и заставил бы одеваться самостоятельно. А так… Я, понятно, не в восторге, чем приходится заниматься, но меня хоть никто не видит, и на том спасибо. Разматываю его джинсы, и из них выпадают трусы с единорогами. Пиздец. Секунд двадцать я не могу прийти в себя, единственная мысль: «Инна, блять, я надеюсь, ты проверила его паспорт». Что-то мне уже становится страшно. Выдыхаю, натягиваю на него эти «тебя посадят, Виктор» боксёры и с силой тяну по ногам узкие джинсы. У него и так ножки-спички, зачем ещё такие джинсы-то носить? Обуваю его, он всё так же что-то кряхтит. Сам поднимаю свой ремень и просовываю его в шлёвки брюк, замечаю белый «айфончик» — по-другому не сказать, нажимаю на кнопку — лицо Игоря, а на голове капюшон в виде мягкого единорога! Это уже не смешно! У меня ускоряется пульс, сердце гулко стучит в груди, меня начинает потряхивать. Засовываю телефон в карман, беру спящую тушку и закидываю на правое плечо, спускаюсь в холл и укладываю её на диван. Сам в кабинет, обуваюсь, беру сумку с ноутбуком, выхожу. Он свернулся в позу эмбриона на диване. Сначала сам надеваю пальто, потом беру его, выпадает розовая шапка. Блять, если бы своими глазами не видел, что у него есть член, точно бы решил, что девочка! Подымаю его, он всё ещё что-то скулит, надеваю пальто, он пытается уже отбрыкиваться.       — Стой смирно, — злюсь уже. Он встал как солдатик тут же.       Натягиваю шапку и опять закидываю на плечо его тельце. Он лёгкий, вес я почти не ощущаю.       Ставлю здание на сигнализацию, закрываю дверь. Уже в машине, пристёгивая его, пытаюсь узнать адрес.       — Парень, скажи адрес, где живёшь?       — М-м-м?       Бесполезно, походу, от него что-нибудь узнать. Ладно, достаю его телефон, прикладываю его же палец: он явно ехал на такси, значит, есть приложение, а в нём и адрес. Нахожу адрес, забиваю в свой телефон.       — Ну хоть без пробок доедем, — отшучиваюсь я вслух. Время уже четвёртый час ночи, какие могут быть пробки?       — Пробки, да, — бормочет Игорь.       Я на него смотрю и невольно смеюсь.       — Парень, у тебя хоть раз секс был?       — Не-а, — всё так же с закрытыми глазами шепчет Игорь.       — Тогда откуда тебе знать про пробки?       — Я каждый день стою в пробке, когда еду в универ, — более уверено уже выговаривает.       — Ты на каком курсе?       — На втором.       — М-м-м, значит, восемнадцать есть? — решил я всё-таки уточнить. Мало ли, вдруг он экстерном школу закончил в пятнадцать и поступил.       — Конечно есть. Мне девятнадцать.       — Зачем к нам пришёл?       — Про отца узнать.       — Что узнать про отца? — ухмыляюсь. Похоже, он не врал, но дать ему ремня всё равно не помешает. Его отец, наверное, мой клиент, сынок пришёл на разборки, узнать, кто папку его «шпилит», — смешно же.       — Зачем он с мамой разводится. А он, оказывается, к психо-о-о-логу ходит, — зевает Игорь и с трудом ворочает языком.       — Ты думаешь, я психолог? — заливаюсь смехом.       Но больше никаких внятных ответов я от него так и не услышал: всю дорогу он просто что-то мычал и еле держался в кресле — только ремень не давал ему сползти на коврик.       — Игорь, проснись, — мой приказ прозвучал — значит, он послушается.       — Да? Где я? — Он открывает глаза, крутит головой и пугается от непонимания, где находится.       — Ты дома, — улыбаюсь. — Иди отсыпайся, отдыхай и больше не смей к нам приходить, с тобой больше психотерапии не будет. — Едва сдерживаюсь, чтобы не заржать.       — Хорошо. — Он в растерянности покидает машину.       Смотрю ещё пару минут, как заходит в ворота, идёт по тропинке и открывает дверь. Всё, можно выдохнуть, роль няньки я исполнил, пора и мне домой.       На следующий день я просыпаюсь в одиннадцатом часу: не помню, как доехал, как разделся и выключил все будильники на телефоне. Решил, что пора отойти от правил и дать организму отдохнуть. Я быстро принял душ и поел чашушули из говядины, с любовью приготовленное Розой. Оделся и поехал на встречу с Константином, владельцем одного из тематических клубов, с которым вчера созванивался и которого просил помочь мне найти новых доминантов в мой дом. Он сказал, что у него есть пара кандидатов, которых он сам мне хотел предложить, так как не может смотреть, как они вечно ходят к нему в поисках новых сабов, которые от них постоянно бегут.       — Здравствуй, Виктор! — с радостью встречает меня Константин в пустом клубе, расположенном в подвале одного из деловых центров Москвы.       Его клуб знают многие, он существует уже более двадцати лет, интерьер только периодически меняется, где-то раз в пятилетку, и сейчас он похож на старый клуб комедиантов, по крайней мере, у меня такая ассоциация с обстановкой: вытянутая сцена на весь зал, массивная барная стойка из красного дерева, старый автомат для проигрывания пластинок и квадратные зоны, обшитые красным бархатом.       — Приветствую, под наш дом косите? — улыбаюсь, искренно рад встрече.       — Ну что ты, Виктор, нам до вашей красоты далеко; мы так, тихий и уютный клуб для знакомств, не более того, — протягивает мне стакан с виски.       — Нет, спасибо, я за рулём. Где твои потерянные и жестокие доминанты?       — Ох, Виктор, ты, как всегда, всё о делах переживаешь. Учись жить, наслаждайся жизнью! — он делает глубокий глоток и чуть морщится, размахивая роксом передо мной. — А знаешь, приходи сегодня на моё новое шоу! Аллочка и Валерочка вчера вот заходили, смотрели, были в восторге! А ты, подонок мелкий, забыл про уважение к старшим!       Я удивлён, но не подаю вида. «Аллочка и Валерочка» были у него. Мне опять как будто нож в спину воткнули.       — Константин, прости, работы много! — отвечаю уверенно и с улыбкой, чтоб не понял, как я расстроен прогулками Аллы Борисовны и мужчины её мечты. — Вот обучу новое поколение и буду ходить на все твои премьеры, обещаю!       — Ох, Витя, если бы я был помоложе, прогнул бы тебя авторитетом, но ты же дьявол, куда мне до тебя, — улыбается, слегка прищурив глаза. — Пойдём, познакомлю с молодым начинающим поколением, — и ведёт меня за мягкую зону в конец клуба.       Ох, да если бы он знал, что тот самый «дьявол» вчера с мальчишкой сюсюкался, точно бы не захотел меня видеть, а тем более угощать выпивкой. И я не про то, что я подвёз парня, или про то, что одел его, — я про саму сессию. Хотя то, что было — точно не сессия, так, заставил полежать на полу и кончить. А вот «дьявол» в своё время причинял адскую боль, вот почему меня так и прозвали: в основном, конечно, потому что любил работать с огнём и все бежали за этим к нам в дом — мало кто это умеет делать так, чтобы вреда было минимально и недели через две ожоги заживали. Но как ушла Алла Борисовна, огонь пропал в моих сессиях, как и в сердце; я стал работать мягче и без особого энтузиазма. Вот истинная причина того, почему клуб так запущен — во мне нет больше огня.       Константин знакомит меня с кандидатами и уходит, я сажусь в кресло напротив них. Осматриваю каждого, двоим сразу говорю уйти: глаз у меня намётан, кто сможет стать домом за деньги, а кто нет. Итак, передо мной сидят трое.       Первый — кавказец, работает только с женским полом (кто бы сомневался), любит разогрев флоггером; по его словам, владеет стеком в совершенстве, но это я ещё проверю. Очень похож на меня, только его лицо, в отличие от моего, гладко выбрито (когда мне бриться?); предпочитает работать на голый торс и не делает депиляцию груди. Жесток, но в меру.       Второй — лысый качок, работает только с мужчинами (тоже предсказуемо), любит ограничивать любую свободу действий саба (вот это мне уже интересно), хорошо управляется с наручниками и цепями и неплохо владеет бандажом. Имеет образование медбрата, но как-то не сложилось у него с профессией; умеет применять асфиксию и не заигрываться — на самом деле редкий дар, надо брать. Он ростом ниже меня на голову, густая, но ухоженная борода, хороший рельеф мышц — лучше, чем у меня. Любит работать в маске и кожаных шортах.       Третья — Ольга, самая интересная для меня, работает и с мужчинами, и с женщинами. Любит играть в игры «собачка» и «преступник», давно таких не встречал. Владеет подвешиванием и применяет пытки гениталий, знает шибари и изучала игры с электричеством. Она идеально мне подходит для «психушки»; сильная, выше меня, широкие плечи, большие глаза и длинные волосы русого цвета. Обожает одеваться в костюмы из кожи или из верёвок (а значит, работает почти голая).       Я рассказываю им о себе, как им со мной общаться и чему я могу их обучить, говорю о возможности хорошего заработка и о требованиях, которые к ним будут предъявлены, об особенностях нашей работы и о трудностях, с которыми они столкнутся. Объясняю, что буду строг и им придется мне подчиняться, иначе ничего не выйдет. Говорю о полном запрете наркотиков и о том, что нельзя употреблять алкоголь как минимум за двое суток до работы. Рассказываю про нашу структуру и иерархию в ней, о мерах по их защите и о том, что клиент становится сабом только когда входит в темницу, а вне её он остаётся клиентом. Объясняю, что личной жизни у них не будет ни с одним клиентом, поэтому не стоит тешить себя надеждой о том, что они найдут тут идеальные отношения по интересам и переедут жить в замок, как «принцесски». Говорю им о том, что не потерплю психов и срывов работы из-за расставаний с «питомцами», и что выкину их из дома, если они окажутся не способны себя контролировать и читать контракты клиентов.       Даю им время подумать сегодня ровно до двадцати ноль-ноль, и если они со всем согласны, пусть набирают секретаря, она скинет адрес, а завтра мы заключаем контракты и приступаем к их обучению.       Прощаюсь с Константином, благодарю за такой подгон, обещаю приходить на вечера и устроить в Доме манч на какой-нибудь праздник.       Уже дома я пишу групповое письмо для Инны, Дарьи и Алины. Для каждой из них я приготовил роль и сообщаю, во сколько начнётся обучение.       Ровно в десять ноль-ноль в понедельник все трое пришли, я провёл собрание и распределил учеников. Алина должна обучить под моим руководством и подтянуть знания кавказца, Дарье достаётся лысый качок, а я буду сам обучать Инну и Ольгу.       Я подробно рассказываю Алине и Дарье, чего от них жду, надеясь, что они быстро выведут новых коллег на работу, и предупреждаю, что если они допустят выход неготового ученика и он «испортит» клиента, они будут наказаны так сурово, как никогда в нашем заведении не поступили бы с клиентом.       Сам же распределяю время и задачи между Инной и Ольгой — учить и практиковать я их буду раздельно. Ольга более опытная, и у меня на неё большие планы, а Инна — «ноль без палочки», но потенциал у неё есть, я хочу раскрыть его, либо оставлю её своей «сучкой» до конца её жизни. Также Инна продолжает работать секретарём, пока я не найду замену, а это сделать непросто.       Как говорится, разделяй и властвуй!       После собрания я достаю новую купленную мной пачку «Сенатора» синего цвета, вынимаю сигарету, нахожу зажигалку, которая без дела лежит в столе, и закуриваю первый раз после ухода Аллы Борисовны. Курю медленно, ни разу не поперхнувшись, выдыхаю в потолок кольца дыма — как будто и не бросал, как будто так и должно быть. Закрываю глаза, откидываю голову на кожаное кресло и вижу то самое фото на заставке телефона: светловолосый улыбчивый мальчик в капюшоне единорога. Я понимаю: «дьявол» вернётся, первый огонь зажжён.