Дорогая шлюха

      Прошла неделя с тех самых пор, как мы с Виктором стали ещё ближе. Конечно, поцелуев и совместных ночёвок не было, как и повторных сессий, но лёд в его сердце явно тронулся. Виктор сказал, что странно, если даже дома я буду называть его на «вы», учитывая, насколько близко теперь он меня знает, и разрешил вне работы и наедине обращаться к нему на «ты», но не забывать, что это он руководит парадом. В любом случае такая поблажка меня радует.       Многое за такой короткий промежуток времени поменялось: я раскрыл для себя любовь к пробкам, и не в том смысле, как я думал, — а думал я про машины, наивный чукотский мальчик. Правильно Виктор меня называет — «мой мальчик». Очень странно в моём возрасте так мало знать об «этом». Мои сверстники уже давно лишились девственности и открыто обсуждают подробности: кто, где и когда. Я даже не знаю ни одной девчонки, чтоб она, как я, была невинна, — про парней вообще молчу. Все смотрят порно и пробуют для себя что-то новое, и только я всё стесняюсь и краснею при виде голого тела. Мне даже наедине с самим собой зачастую стыдно, но, стоит только подумать и вспомнить Виктора в душе спортзала, как руки сами тянутся к пенису. Вы спросите меня: «А как же ты такой работаешь в БДСМ-доме?» Я лишь отвечу: «Ничего не понятно, но очень интересно». С виду моя работа самая обычная: я просто секретарь, записываю встречи, составляю и корректирую расписание. Я благодарен клиентам за их скрытность, они не обсуждают со мной свои встречи в нашем доме, а свои «хотелки» обговаривают только со своим платным верхним. Но вы же знаете, какой Виктор босс? Он запрещает обсуждать с другими всё, что было в темнице, так что доминанты даже друг с другом поделиться мнением не могут, не то что мне рассказать. Вот так и живу в полном запрете на секс: и в Доме о нём не поговоришь, и от Виктора не получишь. Остаются только анальные пробки, которые никто не видит под моими брюками.       Конечно, от Виктора мне хотелось большего, хотелось нежности, хотелось засыпать с ним и обнимать его всегда, при любом удобном случае, — но с ним лучше не торопиться. Мне кажется, я нашёл способ, как добиться от него всего, чего мне хочется, — нужна сессия. Но пока об этом речь не идёт, а я терплю и жду, как покорный саб. Виктор объяснил, как глупо я заполнил анкету клиента, открыл для меня значение всех этих загадочных слов, но многое, конечно, мне ещё неизвестно. Потому мне было велено не торопиться и перестать гуглить, а то можно не то нагуглить. Для работы мне информации более чем достаточно, а для наших особых отношений мне будут выдавать её порциями, так сказать, постепенно.       На днях мы ездили с Виктором закупать новые девайсы и игрушки для Дома. Первый раз он взял меня к своим поставщикам, и я почувствовал себя как ребёнок в магазине «Лего»: всё хотелось потрогать и пощупать. Я неосознанно потянулся рукой к ближайшей витрине, но не успел и пальцем тронуть разложенные там и так манящие меня диковинные вещицы, как мою ладонь обожгла резкая боль от шлепка.       — Ничего не трогай, тебе нельзя, уважай работу Мастера, — улыбнулся он мне, прищурив глаза, и я моментально убрал руку и закусил губу. — Слушай, а эти стеки неплохие, как быстро сможешь изготовить таких штук шесть-восемь? — обратился он уже к мужчине, который упаковывал наш товар, пока Виктор замахивался в воздухе, проверяя, как лежит рукоять в ладони.       — Ох, Виктор, на них редкая кожа, её сейчас сложно достать, — ответил ему мужчина. — Но, думаю, за месяц точно сделаю. А тебе с логотипом или без?       — Конечно с логотипом, если и оставлять небольшие следы, так пусть знают, откуда они, — рассмеялся мужчина моей мечты. — А ты губы прекращай кусать, только зажили, на тебя гигиеничек не напасёшься, — это он уже ко мне обратился, а я, смущённый, уставился взглядом в пол.       — Ты же знаешь, что шлепком не оставить след, — теперь уже мужчина улыбался нам.       — Я-то да, но вот Игорь — нет.       — Ты коварный человек, Виктор. Так и быть, сделаю тебе с логотипом.       Далее мы поехали в магазин на окраине жилого района; вход по домофону, что неудивительно, — я уже привыкаю, что куда бы мы ни приходили с Виктором по делам, там точно будет домофон. Плотно закрытые шторы, приглушённое освещение, витрины с резиновыми пенисами и вешалки с развратными костюмчиками, которые так любит Ольга. Я в смущении быстро ныряю в один из рядов с товаром, пока Виктор здоровается с явно давней знакомой.       — Что-то приглядел? — непонятно, как он нашёл меня так быстро. Хотя что тут удивительного: я стою у витрины с анальными пробками.       — Да так, ничего, — я смутился и опять отвёл взгляд.       — Давай показывай, что понравилось, тут нечего стесняться, — спокойным и понимающим тоном проговорил Виктор.       — Вот эта и эта, — указал я пальцем на пробку с хвостиком, раскрашенным под радугу, и металлическую каплевидную пробку с розовым камнем.       — Ну конечно, как я не догадался. — улыбнувшись, показал он свои белоснежные зубы. — Смотри, — Виктор показал мне пальцем на аннотацию у ценника, — у них размер L, это для более опытных мальчиков и девочек. — Потом взглянул мне прямо в глаза и пояснил: — А нам пока с тобой нужно S и на будущее — М. Давай вот эти?       Он показал на металлическую каплю с основанием в виде сердечка и розовую силиконовую с белым кристаллом, и я кивнул в ответ.       — Мисс, упакуй нам ещё вот эти пробочки.       К нам подбежала девушка — вся в пирсинге где только можно.       — Отличный выбор, сейчас найду их на складе. — И столь же шустро убежала в подсобку.       — И ещё упакуй штук пять разных хороших лубрикантов! — кричит ей вслед Виктор. — Нам для частного использования. — А это уже говорит, глядя на меня и легко прикасаясь пальцем к моему носу — и я весь в смущении и краске. — В коробочку и красный бант повяжи, это подарок!       Виктор сложил в багажник чёрные бумажные пакеты с товарами из магазина для работы, а сам уселся на переднее сиденье со своей чёрной коробочкой, повязанной красным бантом. Он проверил, чтобы я пристегнулся, и начал движение.       — Виктор, ну зачем ты так на весь магазин кричал о том, что мы мне берём? — я обиженно высказывал своё недовольство, весь красный как рак от стыда.       — У-у-у-у, мальчик мой, ты это завязывай так смущаться, — он вывернул руль, выезжая с парковочного места, — во-первых, Мисс я знаю давно, её стесняться вообще не стоит, а если вдруг что-то решишь купить без меня, она ещё и подскажет, что взять. Я доверяю её выбору; она никогда не подводила.       — Ничего я без тебя брать не буду, — пробурчал я под нос и посмотрел в окно.       — Во-вторых, мы приходим в отведённое время, когда больше никого не запустят, пока мы с тобой в магазине, а значит, никаких посторонних лиц, только ты, я и Мисс, — бархатным баритоном продолжил говорить он, и я несколько заинтересовался его «ты, я и Мисс», хотя «Мисс» тут была лишняя. — В-третьих, своих желаний стесняться не надо, это естественная потребность, от неё не уйти, и лучше покупать специализированные девайсы, чем запихивать в себя огурцы.       — Я не собираюсь запихивать в себя огурцы! — посмотрел я на него и рассмеялся.       — Это пока у тебя есть, что запихнуть, — заметил он, тоже рассмеявшись.       — А у тебя имеются твои анальные пробки? — решился я на личный вопрос.       — Ну-у-у, как тебе сказать… раньше были, — произнёс он медленно, не поворачивая ко мне голову. — Но давай не будем сейчас об этом, как-нибудь в другой раз, хорошо? — тут Виктор взглянул на меня, и я кивнул ему в ответ.       Сама мысль, что у Виктора когда-то были пробки, взрывает мне мозг. У него? Он же Верхний! Он же Доминант! Он же Босс! Как я понял, у того, кто сверху, не может быть контакта, чтоб в него вставляли? Или я путаю? Блять, или такое только в порно? Несколько дней эта мысль сводила меня с ума, но решиться опять спросить у Виктора о «его пробках» казалось более ужасающим.       Я решился спросить Алины.       — Алин, а у верхнего может быть контакт… с его отверстием? — я едва подобрал слова, чтоб хоть как-то сказать о проблеме, которая меня волновала.       — Ты сейчас о чём? Если о работе, то нет конечно, у нас запрещены любые сексуальные контакты, ни мы не можем трогать клиента, ни они нас. — Она тяжело вздохнула. — А так в принципе это возможно, хотя смотря о ком идёт речь. — Брюнетка отпила воды из бутылки…       — Я про Виктора.       …И тут же фонтаном выплюнула её изо рта.       — Твою мать, Игорь, ты как до это додумался? — Алина стала вытирать руками разбрызганную воду. — Ты ещё скажи, что сам у него хочешь спросить, и тогда он точно тебя убьёт. И вряд ли это будет так — мы тут недавно слышали, — как он тебя «убивал» в кабинете, — смеялась тогда она.       Алина мне рассказала, что в темницах есть звукоизоляция, поэтому мы не слышим криков и стонов клиентов, а для крайних случаев есть рации, спрятанные в каждой темнице так, что доминант без проблем сможет её достать. Но вот остальные комнаты не имеют звукоизоляции, и в тот день на мои шедевральные стоны и крики собрался весь персонал, потому как не могли поверить, что это были я и Виктор.       — Мы вообще-то думали, что он никогда не решится, — восхищённо развела руками девушка, — но ты и вправду для него особенный мальчик.       Я много раз смущался в том разговоре; мы много смеялись. Алина поведала мне тайну, что Виктор давно ни с кем не состоит в отношениях, а секс на одну ночь для него потерял смысл. И если я наберусь терпения, то вскоре Виктор мне покажет «небо в алмазах» — что бы это ни значило.       — Алин, а тебе Виктор… ну это… показывал «небо в алмазах»? — смущаясь, произнёс я.       Мне было ужасно стыдно за этот вопрос, но если бы я не спросил, то точно не смог бы спать, думая о ней и о нём.       — Да-а-а, ты совсем ебобо… — Девушка взялась за голову, еле сдерживая смех. — Как ты представляешь, лесбиянка и гей смогли бы переспать?       —Ну, я не знаю…       — Вот и я этого не знаю, — засмеялась в ответ Алина. — Ты сам пробовал с девушкой?       И я рассказал, как до меня «домогалась» Яна. Алина смеялась от души. А меня выворачивало от одних только воспоминаний и лживых поцелуев, и от отвращения — не к Яне, а к самому себе, настолько неестественно и без желания всё было с ней. Алина после моих рассказов вынесла вердикт, что я на сто процентов гей, и добавила: «И почему Вик в этом сомневается?». А я не знал, что Виктор вообще обо мне думает. Вот так бывает: живешь с человеком, пускай даже как сожители, и не знаешь, что о тебе думают.       Я был доволен, как удав, от такого открытого разговора, хоть и не получил ответа на свой вопрос. Но надо набраться терпения, и рано или поздно он сам мне всё расскажет — я бы очень хотел этого.       Сегодня я проснулся рано, сегодня начало нового семестра. Виктор спал у себя, я тихонько поел, собрался и отправился на станцию метро.       Незадолго до этого дня Виктор показал мне, как пользоваться метро. Он был удивлён, что я за всю жизнь ни разу не пользовался общественным транспортом (такси было не в счёт). А так как началась учёба, и придётся вставать рано, а значит, и ложиться раньше, я не буду ездить с ним на работу по вечерам, а буду работать дома. Он будет приходить поздно и спать, когда мне надо отправляться в универ, а следовательно, утром возить он меня не сможет, да и пора как-то становиться более самостоятельным. Когда мы с ним спустились в первый раз, Виктор вручил мне бюллетень с картой всего метрополитена, обвёл на ней два кружка: станцию рядом с нашей квартирой и станцию универа. Купил мне карту-тройку, объяснил, как её пополнять, и показал, как пользоваться турникетом. В метро, конечно, очень страшно и холодно, все люди спешат, бегут… бр-р-р, одним словом. Объяснил мне, куда смотреть, как подходить к вагону и как правильно себя вести. Глаза у меня, конечно, при первой поездке были как у загнанного в угол котёнка.       — И ещё, Игорь, никакой музыки, никакого телефона, пока едешь до универа! Будь внимателен, смотри по сторонам, держи все карманы застёгнутыми, а сумку в руках, не оставляй свои вещи без присмотра, всё в руках! — Он был очень серьёзен, когда объяснял, а я запоминал каждое слово. — И ещё, каждый раз, как доедешь до универа, присылай мне СМС, и как домой — тоже! Ты меня услышал? — Я кивал в ответ. — И ничего не бойся, ты справишься, это всего лишь метро, на нём и школьники ездят!       После его слов мне ничего не оставалось, как обрести уверенность, что я смогу. Меня, конечно, пугало метро: много незнакомцев, злые и сердитые люди, все куда-то бегут, — но это лишь капля в море перед страхом встретиться с Яной и Димой. Страх от смеха за спиной, страх от шёпота и обсуждений. И лишь одна причина всего этого шума — моя ориентация! Я так привык к общению с сотрудниками Дома и Виктором: для них я нормальный, для них — гей и гей, — никаких смешков или издёвок. Но там, в реальной жизни быть геем или хотя бы походить на то, что люди считают гейским, оказалось очень неприятно.       Я дошёл до станции метро, набрал воздуха в грудь и отправился в первый раз в свою самостоятельную поездку. Добрался без проблем и, как учил Виктор, отправил ему СМС: «Добрался, целый и невредимый». Хотел добавить ещё «пока невредимый», но не стал: я хоть и чувствительный парень, но всё же яйца у меня есть, и пора о них вспомнить. У главного входа я увидел Яну — она зажималась с моим одногруппником. Я улыбнулся, она меня увидела, отбросила руки парня и побежала ко мне навстречу.       — Игорь, я так рада тебя видеть! — она резко схватила меня за руку и стала её сжимать, а я остановился и посмотрел в её счастливые глаза. — Прости меня, пожалуйста, я такая дура! Я не должна была так себя вести! Прости, я умоляю, — тараторила девушка.       Моему счастью не было предела. Яна сама ко мне подошла и извинилась! О таком и мечтать было нереально.       — Яна, это ты меня прости, я должен был сразу сказать, — я опустил голову, — я так виноват перед тобой.       — Ты ни в чём не виноват! Я должна была догадаться.        Яна кинулась в объятия, крепко сжимая меня за плечи. Я поднял голову, чтобы посмотреть на неё, а глаза стали наполняться слезами счастья от того, что она первая пошла мне навстречу.       — Я догадывалась, что ты такой, но твоя недоступность и для меня, и, наверное, для всех девушек… только разжигала во мне интерес… Я дура! — прерывисто призналась мне подруга.       — Спасибо, что ты меня поняла. Я сам боялся признаться даже самому себе, что… я по парням.       Мы уже оба не могли сдержать слёз и, пытаясь скрыть это друг от друга, расцепили объятия и взялись за руки.       — Ты так хорошо выглядишь, — рассматривала меня девушка.       — Ты тоже, — я заулыбался ей в ответ на комплимент и указал головой в сторону нервно курящего одногруппника. — Это твой новый парень?       — Ах да, познакомились на вечеринке. Дима его пригласил, и, знаешь, как-то завертелось, — смутилась девушка.       — Я очень рад, что у тебя кто-то есть.       Мы медленно пошли ко входу в главный корпус.       — Знаешь, я после Нового года приходила к тебе домой, но твоя гувернантка сказала, что ты больше здесь не живешь. — Она повернула голову ко мне. —Я думала, ты на меня злишься… за случай в машине и мою реакцию… а потом узнала, как твоя мама уехала куда-то в Европу, и подумала, что ты с ней.       — Нет, мама меня с собой не звала, — я встретился с ней взглядом. — Я живу у друга. — Не могу сдержать улыбку: если бы Виктор узнал, что я его назвал другом, закатил бы глаза.       — У друга? — Яна явно поняла, о каком роде отношений идёт речь, — жалко, что они были не совсем такие, как в её мыслях.       — Ну, знаешь, он дал мне работу… я на него работаю, — и мы оба засмеялись: звучало до безумия двойственно.       — У тебя сколько пар?       — У меня две.       Я отпустил её руку. Мы подошли к лестнице, по которой толпы студентов спешили на первые занятия. Нервный дружок Яны шёл к нам навстречу, выкидывая окурок в урну.       — У меня тоже, давай после пар встретимся в главном холле внизу, у гардероба?       — Хорошо, только ненадолго.       Я стал быстро подниматься по лестнице. За спиной я услышал, как новый хахаль Яны заорал на неё: «Что это было? Ты что, общаешься с этим пидорасом?», а она ему в ответ: «Ещё раз назовёшь его пидарасом, я тебе лично вырву твой член и вставлю в жопу». Ох, узнаю свою подругу — как хорошо, что мы больше не пара, а просто друзья.       Первой парой была высшая математика. Я не сел, как обычно, поближе к преподавателю, а уселся в середине рядов. Искал взглядом Диму, но так и не нашёл. Как ни странно, никто не шептался обо мне, только дружок Янин сверлил мою спину взглядом. Но мне как-то пофигу было на него — в голове только математика. Последний семестр, надо сильно постараться, чтобы получить зачёт и не идти на экзамен.       Второй парой поставили менеджмент — ну наконец-то что-то по специальности. Нам обещали, что мы будем разбирать управление временем и персоналом — хм, так это моя работа, — а также будем делать карту рабочего времени. Жду не дождусь, когда уже дойдём до этого. Думаю, этот предмет сдам без труда.       После пар мы встретились с Яной в холле, как и договаривались, и обнялись как старые друзья — мне так этого не хватало, и спасибо за то, что мне не надо больше её целовать. Мы обменялись впечатлениями о первых занятиях нового семестра, и я спросил, где Дима. На что Яна замялась и сказала, что он помогает отцу в решении проблем с бизнесом. Поинтересовалась, знаю ли от моего отца, что происходит, так как бизнес у них совместный. Вообще, в бизнесе моего отца три владельца: отец Яны и Димы, мой отец и мой крёстный. Я сказал, что в душе не знаю, что да как, и никогда не знал, даже когда жил с ним в одном доме, а тем более сейчас. После последнего разговора на Новый год я принял решение, спасибо Виктору, не общаться с ним, да и отец не сильно спешил дать о себе весточку. Яна сказала, что её маму батя опять положил в наркологичку в Германии, на полгода точно, но она не отчаивается — в принципе это не первый раз, когда та лежит с алкоголизмом. Я спросил, где её нервный друг, на что получил ответ: «Да ну его в жопу, хочет быть с королевой, пусть привыкает, что я нарасхват». Я обнял её, и мы договорились поддерживать контакт, хотя бы переписываться и иногда ходить куда-то вместе. Ведь парой мы были недолго, а дружили с пелёнок. После чего я дождался, когда за ней приедет такси, и отправился домой. Странно, что за ней не приехал их водитель, но спрашивать я не стал: она и так старалась не показывать, что у них есть небольшие проблемы в семье.

***

      Сегодня первый день учёбы Игоря после каникул, и мы с Розой приготовили праздничный обед. Конечно, для Игоря в этом дне нет ничего особенного — он уже на втором курсе и пошёл на четвёртый семестр, — но для меня это большая ответственность, ведь, если он до меня учился на отлично и всё сдавал автоматом, а живя со мной и работая секретарём, завалит сессию, значит, я точно только навредил ему. Поэтому сегодняшний день я ждал так, как будто отправлял его в первый класс. Своей «школьнице» я прикупил новый кожаный рюкзачок от Gucci — серый, под его пальто: знаю, подарок дорогой, но хочется, чтобы этот день запомнился. Роза приготовила пасту с фрикадельками (она узнала у Игоря, что это его любимое блюдо). Обычные спагетти и маленькие фрикадельки с томатом — кто бы мог подумать, что ему нравится такая простая еда. Я надеялся хотя бы на лазанью или стейк из лосося, но нет — мы ели то, что сможет приготовить любой человек, который не впервые видит плиту. Зато на десерт был подан грушевый пирог, а это уже было баловством — мне пирогов Роза не пекла никогда, но и я не похож на того, кто в них нуждается, как справедливо подметила она.       Он пришёл домой, Роза кинулась его обнимать, спрашивая, как прошёл день, а я стоял в проёме между прихожей и залом. Со стороны посмотреть — ну точно встречаем первоклассника: Роза — мать, а я — отец. Мы пообедали, я вручил подарок, сдержано сообщив, что горжусь его первым днём поездки в универ на метро. Он рассказал про Яну, мы с Розой его поддержали и посоветовали не вешать нос — и с Димой всё наладится. От ощущения, что моя жизнь превращается в заботу о «первокласснике», мне стало немного не по себе, и я вышел покурить на балкон, подумать, куда мы движемся с Игорем и что, может, где-то стоит притормозить. Я понимал, что поддаюсь панике из-за этой ответственности, что мне приходится быть и родителем, и другом, и боссом, а сейчас ещё добавилась роль домина — и то, какая-то неправильная: не смог себя сдержать и ноты интима с ним позволил. Для меня всё с ним необычно и ново: сессия с ним приносит такой адреналин, такой кайф, которого в жизни не испытывал; меня размазывает настолько, что я уже превращаюсь в фею-крёстную, а он — в мою золушку. Ну точно как в диснеевской сказке: ещё чуть-чуть и я увижу, как кролики с птичками кружатся вокруг меня и поют песенки. Мне уже совсем не по себе от переваривания таких чувств.       Я закурил вторую сигарету. Может, опять откатиться к называнию меня на «вы»? Да нет, не стоит, мне нравится, что он может мне доверять и разговаривать, не боясь, что его отвергнут. Блядь, я опять как родитель говорю. Ох, нам бы сессию с ним провести, уже пора давно, да только в Доме больше нельзя (персонал и так уже решил, что у нас роман), а квартира ни к чему не была приспособлена — не мог же я бить его шнуром от зарядки?! Так-то я всё уже продумал, привёз и спрятал в комнате, единственное, осталось только крючки прикупить и присверлить к боковинам кровати. Но я как будто специально тянул время: то в строительный не заеду, то резко придумываю отмазки сам себе, почему не могу съездить за ними. Как же стало всё сложно! Раньше-то что, работа — дом, дом — работа, ни проблем, ни забот. А теперь у меня есть Игорь.       Я докурил, вышел.       — Игорь, я поеду на работу, у меня там есть кое-какие дела до клиентов.       — Хорошо, мне что-нибудь сделать?       — Проведите прекрасно время с Розой. — Я подошёл к женщине и поцеловал её в макушку. — И займись работой. — Я направился переодеваться в комнату и на секунду выглянул из неё, натягивая брюки: — А тебе уроки делать надо?       — Нет, ещё ничего не задавали! — крикнул Игорь. — И нам не задают уроки, а заставляют делать курсовые, я не в школе, — посмеялся он вместе с Розой. Меня обрадовал его смех.       — Ты посмотри, какой взрослый стал, — невольно произнёс я, вышел из комнаты и застегнул последние пуговицы на манжетах.       Игорь посмотрел мне на запястья.       — Сегодня без запонок? — смущённо спросил он.       Я, конечно, раскусил его неловкое смущение и взгляд на мои руки, но вида не подал. Последние раза три я давал Игорю застегивать мне запонки. Цель была научить, чтоб в будущем он тоже носил сорочки с запонками. Но в какой-то момент я понял, что для него это возможность прикоснуться ко мне.       — Сегодня без. — Я накинул пальто, взял сумку с ноутом и ключи. — Я пошёл, веди себя хорошо, — опять сказал мой внутренний родитель.       Пока я ехал на работу, я старался ни о чём не думать, не включал музыку, просто молча, просто в тишине, просто чтоб принять себя таким, каким я становлюсь с ним. Почему мне хочется заботиться о нём? Почему мне хочется быть с ним всё время? Я становлюсь мягкотелым? Ответов не было, были догадки — ну их в жопу. Уже на работе я решил залезть в программу расписания, посмотреть, как расставлены пары у Игоря. Спасибо его милому деканату и молодым кадрам, работающим в нём, а также спонсору концерта по заявкам — дорогой бутылке коньяка. И хочешь, они дядю по маминой линии поставят, как экстренный контакт, хочешь — расписание занятий дадут, хочешь — на свидание позовёт глупенькая секретарша. Только вот у меня уже есть свой секретарь, которого можно позвать на свидание, если решиться признаться себе, что он мне нравится как парень и его возраст нам не помеха. В любом случае коньяк и моя харизма сыграли свою роль.       Сравнив расписания своей работы и пар Игоря, я пришёл к выводу, что придётся всё перекраивать по-новой, если я так хочу быть с ним постоянно, что уже не в силах это контролировать. Мне надо переносить все сессии на утро или день, а вечера оставлять свободными — так я смогу контролировать, как он посещает универ и сдаёт экзамены, так останется больше времени на зал — а он нам нужен, — и я смогу больше его обучать нашему делу. По крайней мере, я так себя успокаивал. Я расставил окна рабочего времени на следующей неделе и в последующие месяцы. Всё надо сделать плавно, так, чтобы Игорю не пришлось созваниваться с клиентами и переносить уже существующие записи, но и чтобы у него не было возможности в следующий раз записывать ко мне по привычному времени, а только по тому, которое я сейчас обозначил в программе.       Я провёл свои сегодняшние сессии и освободился уже в двенадцать, пожелал всем, кто ещё работал, хорошей ночи и направился к машине. На моём телефоне заиграл давно забытый рингтон. Только у одного человека установлен отдельный рингтон, и я тут же нажал «Принять вызов».       — Мальчик у тебя? — в трубке раздался сухой, но такой долгожданный для меня голос.       — Да. — Ни «добрый вечер», ни «я скучал», а просто «да»; я сразу понял, о каком мальчике идёт речь.       — Подъезжай к нам, есть разговор. Ты взял трубку, значит, не работаешь, а следовательно, скоро увидимся. — Звонок сбросили на том конце, и я понял, что через пятнадцать минут я буду пояснять за свои отношения с Игорем у Аллы Борисовны дома.