𝐋𝐢𝐭𝐭𝐥𝐞 𝐒𝐭𝐨𝐫𝐢𝐞𝐬 𝐰𝐢𝐭𝐡 𝐃𝐫. 𝐒𝐭𝐨𝐧𝐞

Спокойная жизнь, молодость, возможности и свобода — вот, что действительно необходимо было каждому человеку в этом жестоком мире. День, начинающийся с яркого солнца, дарующий шанс прожить день как в последний раз и насладиться моментом вдоволь. Собравшаяся группа юнцов у станции ожидала, когда подъедет грузовик «ГАЗ-АА» под началом самого Стэнли Снайдера. Прибывающий металлический гигант с массивными колесами и характерным армейским камуфляжем навевал ощущения нечто иного, чего-то неизведанного. Звук её двигателя заводил сердца молодых солдат и медиков. Все готовы отправиться на базу. По тихим дорогам, вдали от городской суеты, вокруг раскинулись зеленые леса и бескрайние поля, а небо усыпано мягкими облаками, покуда на борту телеги царил азарт и веселье. Девушки смеялись, осторожно подшучивали над знакомыми пареньками. А в ответку же им прилетало: «вот останетесь в девках — будете знать, как над мужчинами подшучивать». Эх, молодежь... Многие из них были друзьями детства. Теперь же они готовы вместе сразиться с противником. Фашистская армия надвигалась к штабу снабжения. Желание спасти близких и помочь ни в чём не повинным людям укрепляло узы, делая их настоящими товарищами. Это не просто путь к штабу, но и символ начала нового этапа в их жизни. Молодые люди наслаждались каждым мгновением этой поездки, зная, что перед ними ещё много приключений, испытаний и... сражений. Звуки леса сопровождали их путь — пение птиц, шум деревьев и шелест травы. Всё это создавало магическую атмосферу, напоминая им о красоте и уязвимости природы, которую они обязаны защищать. Решимость, отвага, мужество — малая часть факторов, которые вели новобранцев. — А вот я, после войны, братцы, попрошу руки Рури, — решительно говорил темноволосый молодой парнишка, который только вчера сбежал из собственной деревни, дабы защитить людей от нашествия армии противника. — Какой же ты ещё ребёнок, Хром. — девица по имени Кохаку, сколько себя помнит, всегда подкалывала давнего друга. — Уши все прожужжал ею! Ты хоть когда-нибудь о ней не думаешь? — Рюсуй Нанами — уже более опытный боец, нельзя не назвать его в полной мере серьёзным. Однако он селил в души сокомандников надежду и боевой дух. Он пихнул Хрома локтём под бочину с коварной улыбкой, опираясь свободной рукой о винтовку, которая была им поставлена прикладом ко дну грузовика. Смех, как драгоценный аромат цветов в весеннем саду, напоминал о прекрасных временах, проведенных в родном месте. Остальные бойцы подхватили волну самых младших — они считали их не только смешными компаньонами, но и верными союзниками. — Мои желания скромны — работать на завод пойду. Часть денег отправлять родителям жены буду. У неё ж отец инвалид, ноги лишился во время нападения, — младший Нанами был истинным воплощением гордой скромности, словно живой образец этой редкой и изысканной добродетели. — Благое дело, Нанами, — тихо пролепетала Белла, которая сидела на переднем сиденье грузового автомобиля, оборачиваясь к парню. — Приятно слышать, медсестра Бел, — с особым уважением произнёс Рюсуй, аккуратно взяв её ладонь в свою и оставив лёгкий поцелуй на тыльной стороне. Для них подобного рода жест обыденный, в нём не было ничего потайного и он не давал предпосылок для размышлений насчёт возможной измены. Белла месяцев пять назад вытащила солдата Рюсуя прямиком из ада. Она не побоялась проползти более десяти метров, чтобы вытащить раненого товарища из цепких рук врага. — Рядовой Рюсуй, — прозвучал приказной тон, как вихрь, головокружительный и жёсткий, завладевающий вниманием с первого же слова. Это не просто манера говорить, это искусство внушения, приведённое к совершенству. В голосе Стэнли звучала не только уверенность, но и глубокое знание своего дела. Звуки, исходящие из его горла, словно ноты музыкальной симфонии, располагают к слушанию. Он говорил четко, будто каждое слово — это отработанный на протяжении долгих лет и тренировок приём. Этот тон не терпит возражений, он диктовал правила игры, но при этом завораживал своей гармонией. Белла глядела, не отрывая очей от командира, который смотрел на дорогу. Привычка к курению была неотъемлемой частью образа Стэнли. Сколько себя помнила Белла — командир не первый месяц увлекался курением. Доставал пачку сигарет и аккуратно, словно держал нечто хрупкое, извлекал одну из них. Пламя зажигалки — факел в ночи, - оживало, чтобы послужить верным спутником этого ритуала. В то время как другой рукой он рулил. Открытое окно позволяло заходить прохладному воздуху внутрь машины. Снайдер ловко стряхнул пепел пальцем. Каждая последующая затяжка, как вдох жизни, приносила мгновение блаженства, а дым образовывал своего рода облачное искусство, плетя невидимые узоры в воздухе. — Если мне не изменяет память, то у тебя жена имеется, — Снайдер потушил бычок в воображаемой пепельнице, которая на самом-то деле являлась обыкновенным блюдцем. — Командир, это все лишь дружеские отношения. Я Белле обязан жизнью — она-то меня с того света вытащила. Не будь её в тот день на южной части, то не было бы меня сейчас здесь, — оправдывался Рюсуй. — Отставить, — скомандовал белобрысый, при этом бросив взгляд на сидящую рядом с ним девушку.

***

Созерцание прохладного вечера у базы приносил непередаваемую гармонию природы и военной жизни. Закатное солнце окрашивало небо в оттенки фиолетового и розового, создавая волшебный калейдоскоп цветов. Такие моменты наполняли душу спокойствием, особенно в сложившейся ситуации в мире. Тяжёлый сорок третий год, фашистская армия, невинные жизни гибнут одна за другой, и всё это ради чего? Ради власти?.. Не хочется даже думать об этом... Рядом с базой находилась казарма для солдат, которая была словно оплетена природой, погружена в мягкие тени. Рядовые собрались вокруг костра, где пламя танцевало на ветру. Они обменивались впечатлениями о дне, делились своими мечтами и надеждами. Каждый из них друг другу стал не только сослуживцем, но и братом, объединенными единой целью. Девица держала в руках остывший чай. Этот нектар, покинувший горячие объятия чашки, словно олицетворение спокойствия и смирения. Последующие глотки хоть и прохладны, но всё также гармоничны и утонченны. Слегка теплое прикосновение металлической чашки к пальцам напоминало о минувших моментах, когда она была дома, в кругу семьи, которой не стало за считанные секунды... Пар плыл навстречу звездам... Время здесь протекало медленно, создавая ощущение полного отрыва от суеты и забот. — Почему находишься не на рабочем месте? — грубый голос резанул по барабанным перепонкам. Девушка встала за мгновение и испуганно повернулась лицом к источнику неприятного звука, словно услышала выстрел ракеты. Зрачки расширились от удивления, сам Стэнли Снайдер, командир третьего подразделения, находился прямо перед Беллой, лениво упираясь плечом об каркас из дерева. — Ну-с, чего молчишь? Язык проглотила, Бел? — не поднимая глаз, говорил он. — Смена начнётся с завтрашнего утра, — кротко ответила медсестра. Вышестоящий смолчал, решил не задавать лишних вопросов — а их накопилось с дюжину. Стрелки наручных часов казались беспрестанной битвой времени. Он собирался уйти, оставить девушку одну и, казалось бы, все аргументы были на его стороне. Спускался по малому количеству ступеней, подошва ботинок коснулась позеленевшей травы. Остановился. Что-то глубоко внутри души тянуло назад, как несказанный страх, что он упускает самое важное. Не поворачивался, не мог позволить себе взглянуть на знакомую особу. Сидящая на самой нижней ступени Белла, командир ощущал её  наполненный безмолвной просьбы взгляд. Ни одного слова не вырвалось из девичьих уст, но глаза были полны эмоций, они словно шептали: «останься». Сердце трепетало, и он чувствовал, как жизнь, которая вынуждала их пересекаться вновь и вновь, играла злую шутку. Разрывала на части, заставляла сжирать бурю чувств... — Командир, разрешите спросить? — нарушила тишину Белла, не поднимаясь с места. — Разрешаю. Руки потянулись к карману в надежде достать пачку с надписью «Беломорканал». Стэнли не мог не замечать, как весь мир вокруг казался беспокойным и шумным. Он был уверен, что эта вселенная, это время — сумасшедшее. В её присутствии находил тот самый островок тихого умиротворения. Встречи их редки, как звездопад в ясную ночь. Встречи, которые они не могли позволить себе планировать и осознавали: возможно, видятся в последний раз. Снайдер нарочно подходил мимо и держался на расстоянии, тем самым обезопасив честь юной леди. — Каковы Ваши планы на жизнь? — Грустная душераздирающая улыбка играла на молодых губах, где безоговорочно должна была быть улыбка счастья. Она была убежищем от шумного и беспокойного общества солдат, трусливых жителей и алчных главнокомандующих. Тихий голос звучал как мелодия, успокаивающая душу, разбитую и израненную всеми сражениями и утратами. Однако, он не мог рассказать о своих мечтах и страхах... хоть и знал: эта обычная девушка, ничем не выделяющая из толпы медсестёр выслушала бы всё. — По какой причине ты это спрашиваешь? — он сел на корточки перед ней, чтобы узнать истину заданного вопроса. — Бел? — Банальный интерес? — неуверенно прошептала особа, решившись, наконец, поднять глаза и взглянуть ему в лицо. — Пусть будет "банальный интерес". Когда они пересеклись взглядами, её сердце замерло от тяжёлого взгляда. На мгновение открывающий портал в душу военного, где далеко, в самой глубине, существовало нечто большее, нежели грубая бездушная оболочка. Словно океан в безветренный день, его глаза притягивали внимание, и в этот момент реальность исчезала. В них были и чистота души и тяжкий вес опыта, прячась за мерцанием глазной радужки. Рассказывая истории, не произнося ни слова... Он плавно поднялся на ноги. В этот момент было так тихо, что они могли слышать даже дыхание друг друга. Белла виновато отвела глаза, поняв, что, по всей видимости, задала глупый вопрос командиру. — «Банальный интерес — неужели ничего лучше придумать не могла?!» — корила себя, усугубляя и без того плачевное состояние. Стэнли сделал шаг, коснулся ступнёй ступени и принялся подниматься. Там, в этом моменте, где ничто не могло нарушить их уединение, он понял, что иногда слова бессильны перед ними. Встал у двери. Искренне надеялся на продолжение разговора, но девица и слова не произнесла. Не дал ответа, но жест был обещанием: мы встретимся, я вернусь...