На задание Чонгук выходит ночью. Сделки по продаже кукол раньше и не совершаются. Всё это дело дважды незаконное и дважды подлежит судимости. Единственное место, где такое дерьмо могли провернуть — это обшарпанный, видавший своё бар без названия. Его даже не обустраивают толком, чтобы не вызывать подозрений и не зазывать лишних глаз. А так: кто решит, что половина крупной контрабанды города проходит через порог заведения с заклеенным куском окна, которое ради забавы выбили бесячие местные мальчишки? Да даже полицейской псине это не сдалось, а потому незаконные сделки процветают, огромные денежки перемещаются в продуктовых пакетах, а чувство вседозволенности у людей только растёт.
Чонгук понятия не имеет, куда в такие моменты смотрит Система. Это ведь её прерогатива — сохранять мир и порядок в рядах обыкновенного населения. А тут, получается, любой псих — и не имеющий отношения к небу — может прикупить чистое дерьмо или ту же самую куклу. Насчёт последних возникает много вопросов. Зачем людям вообще нужны эти создания без чувств и желаний? Использовать кукол ради достижения гнусных целей? Это, конечно, очень выгодно, да только сама кукла не справится с ограблением банка или же взломом замка, например. Она лишь помощник, поддержка со спины. Контракторам подобное очень выгодно, но вот людям — очень сомнительно.
Есть и ещё одна распространённая причина, по которой на покупку куклы спускают огромные деньги. Сервис развлечений. Нет, ну а что? Они создания безэмоциональные, им своя жизнь неинтересна, а следовательно, куклы совсем не будут против забесплатно поработать на какой-нибудь вонючий притон. Никто их защищать не станет, но покупать ради любопытства в действии — только так.
В общем, грустная у кукол жизнь. Чонгук иногда смотрит на безразличного Тэхёна и думает: насколько же небо тебя убило, что уже ничего в жизни не может испугать? Даже смерть в страшных муках. Контракторы тоже не отличаются страстью, но за собственную шкуру обязательно будут бороться. Это буквально последняя капля человека в них. В остальном же они жестокие и непоколебимые в своих идеях бойцы, готовые к преодолению любых препятствий. Тоже не самая весёлая действительность. Но другого ничего не выйдет, увы. С небом в спор встрять уже никогда не получится.
Поэтому Чонгук безотказно выполняет приказы Организации. Всё равно другой жизни ему, контрактору, более не видать. Вот он и погружается в отдельный мирок Китайского квартала, где на каждом повороте можно либо кошелёк потерять, либо голову. Одет он в обыкновенные джинсы, рабочий чёрный плащ, оснащённый всевозможными наборами ножей да парой пистолетов, и неизменные берцы, которые своей тяжестью очень даже помогают в минуту близкой драки. Позади плетётся Тэхён. И опять он одет совсем не по погоде. Хотя зубами пока не щёлкает. Футболка, лёгкие брюки, смятые на пятках конверсы и кусок ткани вместо глаз — ну что за набор? Хотя Тэхён всегда был плох в понимании погоды. Создавалось такое ощущение, что этому пареньку вообще дела нет до мира вокруг, а в Организацию он попал по чистой случайности. Чонгук задушевных бесед с ним за все годы ни разу не вёл, но умом понимает, что какой-то Тэхён совсем не такой. Ещё и эта повязка на глазах. Мальчик-молчаливая загадка.
Китайский квартал, как всегда, полон шума и специфических запахов. Ночью здесь начинается новая жизнь, просыпаются те, кто спал днём, якудза свободно гуляют по улочкам, сотрясают своим татуированным видом местных владельцев баров, вокруг одни крики и бряцанья, тела в толпе слишком близко друг к другу, рыбы в аквариумах хлопают огромными глазами в ожидании разделочной доски, неоновые вывески публичных домов горят красным и по сути имеют идентичные названия. Чонгук игнорирует уговоры местных на стаканчик саке, воротит нос от мяса на прилавках, у которых парят целые стаи мух, наигранно смущённо отказывается от симпатичной девчушки, которая на ухо шепчет ему цену за ночь (тебе сделаю хорошую скидку, красавчик), и наконец-то добирается до запрятанного вдали главной улицы квартала зданьица в один этаж. И в самом деле, ничего примечательного.
Тэхён на удивление всё ещё рядом. Толпа не успела затянуть его в свои сальные объятия. Он молча кивает Чонгуку и уходит в сторону, садится на бетон соседнего здания и замирает, словно статуя. В этот момент из его тела выходит тень — из Тэхёна выходит копия Тэхёна, но цвета дыма. Она лишь мельком смотрит на Чонгука и разбивается в лепёшку, притворяется подвижной лужей, которая через щели бара пробирается в самый эпицентр сделки.
Итак, в пустой комнате пять человек — одни мужчины с кирпичными лицами, — все они смеются и перекидываются дурацкими шутками. Самый здоровый участник сделки сидит в уголке и разбирает колоду карт по мастям. Видимо, контрактор, у которого пришло время платить за использование способностей. Да и, кажется, он один здесь из существ неба. Остальные чересчур шумные, чересчур живые. Тэхён пытается запомнить подробности, прислушивается, понимает, что покупатели прибудут в течение нескольких часов, что они какие-то шишки, местные проблемы и что с ними лучше лишний раз не водить дел. И этого всего в принципе достаточно, чтобы начать операцию.
— Пять человек. Один контрактор. У каждого по пистолету. Куклы в соседней комнате.
Всё чётко и без запинок. Тэхёну даже своих братьев по небесной каре не жаль. Он сдаёт всех с потрохами, пока Чонгук внимательно его слушает, а после, без демагогов, выбивает дверь полумёртвого бара ногой. Тяжесть берцев сносит дверь с петель, и шум от её падения распространяется по бару. Чонгук быстро меряет коридор шагами, проходит мимо пустого пыльного главного зала заведения, слышит возню слева и тут же пропускает пулю мимо кончика носа. Профессионально. Очень даже неплохо, но всё равно недостаточно. До него долетают суетливые крики мужчин: они готовятся защищать товар ценой собственных жизней, пока отсылают контрактора к куклам. Хотят обезопасить самое ценное, думают, что подобная позиция расположения сил более выгодная. Но на самом деле Чонгуку так даже проще. Убивать дозированно: сначала людей, а после проблемных контракторов — самый сок.
Он резко возникает в дверном проёме, быстрыми движениями достаёт из-под темноты плаща любимые ножи, собирается убивать без выстрелов, как вдруг — достаточно неожиданно — получает смертельный привет в лоб. Пуля образует дыру, по носу стекает кровь, она как бы разделяет лицо на две части, а после и тело. Люди стоят в страхе, наблюдая за тем, как неизвестный парень в плаще делится на множество самого себя. Вот один Чонгук, вот второй, вот третий, и так до десятка десятков.
Лишь у первого из них — и, конечно же, тоже поддельного — кровь пачкает лоб, ползёт к губам. Остальные же живы-здоровы, и они ловко орудуют ножами, они наступают, словно армия, давят повтором лиц, забивают в угол защитников кукол, заставляют их стрелять без цели, бешено двигать глазами из стороны в сторону в надежде хоть что-то понять, отличить из числа идентичных фигур основную. И это буквально невозможно. Здесь не бывает погрешностей, а потому острые ножи быстро долетают до чужих черепушек и с хрустом в них входят. Мужчины не двигаются несколько секунд, словно обдумывают свой конец. Они делают пару глотков воздуха, синхронно выпускают из рук пистолеты и с шумом валятся на пол, поглядывая на Чонгуков пустыми глазами.
Неужели не ждали провала? Ох уж эти люди. Странные-странные. Чонгук осторожно выдёргивает ножи из голов, смотрит, как через щель на лбах прыскает мозговая жидкость. Пахнет характерно. Он нетактично вытирает лезвия о чужую одежду, пока позади, будто стесняются и совсем не знают, чего делать, стоит ещё куча Чонгуков, ждёт дальнейших действий. Ноль отличий, ноль различий. Хорошая способность для любого боя, очень даже выигрышная. Калейдоскоп одинаковых лиц спутывает сознание, теряется способность логично мыслить, страх лишь усиливается. Люди не способны справиться с подобными способностями контракторов. Их психика слишком мала для осознания иллюзии в полной мере.
Потому в принципе, когда крупный контрактор под собственный боевой крик пытается напасть на одну из копий, то Чонгук уже знает исход. Ему даже можно не беспокоиться. Он наблюдатель: смотрит, как ножи входят в крупное, выточенное жестокими тренировками тело контрактора, как он пытается использовать свою способность на десятках идентичных парней и, кстати, убивает их — вводит сильный заряд электричества в сердечную мышцу. Да только это всё равно не спасает его от плохого конца.
Настоящий Чонгук, пользуясь моментом, делает пару спокойных выстрелов в контрактора, отвлёкшегося на очередную копию врага. Целится прямиком в шею. Пули безоговорочно пробивают плоть и заставляют мощного, действительно сильного контрактора упасть на колени. Он весь сочится кровью. Глаза налиты злостью, а руки автоматически тянутся к колоде карт, оставленной в углу. Чонгук подходит ближе, нависает над поражённым, придавливает подошвой берцев его пальцы. Кости хрустят, словно хлопья. Но это не завтрак.
Контрактор умирает быстро. Многочисленная потеря крови сказывается на его сознании, и он валится на пол лицом, проезжаясь носом по грязному покрытию. Плечи больше не вздымаются при вдохе, а ладони не складываются в крупные тяжёлые кулаки. Он провалил свою миссию. Хотя держался достойно. Контракторы вообще очень дотошные в этом плане. Они будто бы запрограммированные роботы, которые не могут вернуться к хозяину с пустыми руками. Конечно, и у них порой бывают огорчения, но реабилитация проходит быстро, и вот уже в следующий раз дело заканчивается успехом в их пользу.
Сейчас Чонгук в шаге от полной победы. Он дёргает ручку соседней двери, пока его копии исчезают в пространстве, проваливаются в некую бесконечность, дожидаясь следующей вылазки. Помещение оказывается обыкновенным складом со всяким барахлом. Тут и битые стаканы, и несколько пыльных стульев, и зеркало в пол со следами красной помады у самого низа, и ковёр, поеденный молью, и даже манекены с оторванными конечностями. В общем, дрянное место для хранения дорогого товара. Куклы сидят в ряд. Их ровно восемь. Никто из них не связан, никто не прикован наручниками к батарее. Этим созданиям неинтересна собственная судьба, неинтересно, почему их вдруг выкрали и что будут делать теперь. Они лишь смотрят куда-то в пол своими пустыми, кажется, даже ненастоящими глазами, игнорируя громкие шаги Чонгука.
Приказано уничтожить, да? Видимо, для того, чтобы товар не дошёл до заказчика, а не потому, что эти куклы опасны для Организации. Странное дело. Можно ведь было забрать их к себе на службу и поставить в пару с контрактором для лучшего качества работы. Способности кукол всегда в цене, они «лишними» не бывают. Но всё ещё приказано уничтожить. И, конечно, миссия не подлежит повторному обсуждению. А какого-то контрактора Чон Чонгука никто слушать точно не станет. Не его ума дело.
Тэхён заходит в помещение, когда Чонгук твёрдо наставляет прицел на грудину одной из кукол — первая в списке смертников из восьми. Он привычно спокоен и тих. Кажется, его нисколько не волнует тот факт, что через несколько секунд его небесные братья умрут. Тэ лишь садится у стеночки и слушает, как звучат однотонные выстрелы. Ни криков, ни воплей, ни стонов боли. В ответ от умирающих скудная тишина. И это, наверное, самое страшное. Когда убиваешь людей, картина совершенно иная: они хотят остаться здесь, в этом хоть и неправильном мире. Они слёзно просят, ползают в ногах и обещают что-то заграничное, хоть и понимают, что конец предрешён. Куклы же существа иного полёта, их даже убивать как-то странно. Мол, и без того мёртвых мертвее не сделать. Но вот их тела остывают, а веки перестают дрожать. Ценные экземпляры навсегда проваливаются в небытие.
Чонгук убирает оружие и, надев перчатки, принимается ощупывать запястья кукол. Он делает это неторопливо, стараясь случайно не упустить еле слышимое биение. Ошибки не имеют права быть допущенными. Куклы будто бы понимают это, оттого, не противясь, дают сердцу остановить свой ход. И хотя все они разные — парни, девушки, кто-то совсем скупо, а кто-то достаточно хорошо одет, — а даже после смерти ощущается одинаковая всеобщая покорность. Словно знали об этом дне с самого рождения.
Чонгук доходит до последнего тела. Девушка двадцати лет. Единственная европейка из всех. Она одета в домашнюю пижаму и тёплые носки, покрытые слоем грязи. Видимо, похитители не позволили ей даже надеть обувь. Каким таким дуракам доверили это задание? Кудрявые волосы девушки спадают на плечи, словно пружины, они закрывают часть бледного лица, щекочут полоску губ. Чонгук держит её за запястье, считает про себя, сконцентрирован на тишине. И вновь пустота. Никаких признаков жизни. Позади восемь трупов желанных многими кукол и очередное выполненное задание.
Чонгук осторожно кладёт руку девушки ей на бедро, снимает перчатки и уже тянется к наушнику, чтобы нажать кнопку связи и сообщить выжидающему новостей Джину о том, что цель обезврежена, как вдруг последняя восьмая кукла резко открывает глаза и хватает Чонгука за ворот плаща. На её радужке запеклась боль, но не обида. Это заставляет теряться и молча пялиться на девушку с пружинистыми волосами. Руки затекли, они не могут выхватить оружие, они не дотянутся до ножа. Чонгук не знает, что случится в следующую секунду, оттого не дёргается.
— Я знаю тебя и чего ты ищешь, — шепчет кукла, и из её рта бежит крохотная струйка тёмной крови. —
Не в этой реальности ройся. Следуй за стрелками часов, — после этих слов она громко закашливается, принимается хватать воздух, но поток крови перекрывает доступ к кислороду, а потому хватка её руки слабеет, и в конце концов она отпускает плащ Чонгука, окончательно теряя блеск глаз.
Воцаряется тишина. Чонгук долго смотрит на неподвижную куклу, на впитывающую кровь пижаму и волосы-пружины. Он проверял пульс. Его не было. Эта девушка умерла от точного выстрела в сердце несколько минут назад. Её плечи не двигались, грудь сохраняла покой. Только что-то — или же всё-таки «кто-то»? — дал ей ещё мгновения жизни. Это какое-то читерство. Читерство, которым кукла воспользовалась, чтобы передать Чонгуку странное послание. Или же оно был совет? Гук теряется, хватает чужое запястье. А там холод и пустота. Она мертва. И была мёртвой.
— Эй, Чонгук, — раздаётся голос в ухе. Нетерпеливый Джин вышел на связь первым. Видимо, он понял, что прошло достаточно времени для достижения успеха. — Справились?
А Чонгук молчит. Он рассматривает мёртвую куклу под номером восемь, её пружины вместо волос и окончательно испачкавшуюся пижаму, думая о внезапном совете мертвеца. За стрелками часов, да? Чонгук резко оборачивается и смотрит на Тэхёна. Тот позы не меняет: так и сидит у стены с плотно связанными глазами, в своей футболке, выбранной совершенно не по погоде. И тоже ни слова не говорит. Как обычно выдерживает словесный целибат.
— Да, миссия выполнена. Куклы и поставщики уничтожены.
Джин лишь одобрительно хмыкает и прерывает связь.
Чонгук возвращает руку девушки на прежнее место с надеждой, что больше она не схватит его за плащ, и, сняв перчатки, быстрым шагом направляется к Тэхёну. Тот чувствует движение, поднимает голову, когда Гук садится перед ним на корточки. От него слегка пахнет кровью и потом. Дышит он загнанно, возможно, даже испуганно. Но вслух об этом, конечно, ничего не скажет. Чонгук лишь молчит пару секунд, убивает их на рассматривание Тэхёна и устало вздыхает.
— Забудь всё, что слышал здесь, — не угрожает, но просит. Поднимается и протягивает Тэ руку, мол, идём. — Понял? — тот безынтересно кивает и принимает помощь, поднимаясь с холодного пола.
Тэхён всё-таки не доносчик Организации — Тэхён напарник Чонгука.
***
По возвращении домой Чонгук жадно набрасывается на апельсины. Кислый сок вновь заливает желудок, раздирает слизистую рта. Ещё повезло, что весёлый сосед-студентик не вышел. Чонгук бы точно не смог натянуть улыбку до ушей и в привычном режиме начать вежливо отнекиваться от очередного приглашения на попойку. Откровенно вымотало его сегодняшнее задание. Вроде бы всё как обычно: найти и обезвредить. Да только говорящая мёртвая кукла в эти рамки не вписывается.
Чонгук, вспоминая её взгляд, пьёт пятый стакан сока и закашливается. Неужели оно опять проказы неба? По-хорошему о подобном необходимо сразу докладывать Организации. Только проблема: не очень-то хочется передавать слова куклы кому-то ещё. Потому что тогда у Организации возникнет просто уйма вопросов, подозрений и обвинений. В лучшем случае Чонгука просто выгонят из рядов служащих контракторов, в худшем — убьют на месте. Пожить ещё хотелось бы. Хотя, даже не «хотелось бы», а оно обязательно.
И всё дело в семье. Той самой семье, которую Чонгук потерял после небесной катастрофы. Всё произошло слишком быстро и совсем не ясно. Половина населения мира сгинула в неизвестность. Либо их трупы не смогли найти, либо их трупов в принципе не было. Родители Чонгука как раз таки попали в эту категорию. Сколько бы он ни пробивал их по базам погибших, сколько бы ни звонил на старые номера телефонов, а всё без толку. Тогда возникает резонный вопрос: где же всё-таки могут сейчас быть его мать и отец? Сказать точно не может никто. Но и жить с таким грузом неясности Чонгук не хотел. Он хоть и контрактор — ему чужды тревоги за кого-либо, — но на моменте с семьёй в его сердце стоит галочка-сносочка. Создаётся такое ощущение, что не может эту тему он так просто оставить.
И если о родителях не было никакой информации в списках умерших, а динамик телефона издавал металлическое «вне зоны доступа», то оставался лишь один вариант — врата Ада или же врата Рая.
Никакой точной информации об этом феномене не было, Система опровергала слухи, СМИ — подчиняясь ей же — игнорировали эту тему, хотя интерес людей нисколько не угасал. Просто однажды откуда-то появились разговоры о неизвестных вратах, вокруг которых всё будто бы замирает. В них вхожи исключительно контракторы, но почему именно они и для каких целей — неизвестно. Да и само расположение врат остаётся тайной. Чонгук решил верить, что его родители могли быть как-то связаны с этими загадочными порталами.
Откуда такая уверенность? Странное предчувствие. Будто бы Чонгуку просто жизненно необходимо узнать больше о вратах, добраться до них и приоткрыть дверь правды. По этой причине он и вступил в Организацию. Когда к нему прилетел ворон с зелёным глазом, Гук сразу понял, чей это гонец, и без промедлений согласился вступить в длинные ряды приспешников Организации. Ему была необходима информация, драгоценная и секретная информация о вратах. Если те, конечно же, в самом деле существовали. Потому он больше всех тренировался, он действительно рвался до вершин, до доверия, и когда его заслужил, то начал работать на собственный авторитет. Сейчас Чонгук и вправду один из сильнейших, он — принявший чистую благосклонность Организации. И, казалось бы, можно ещё, можно прыгнуть выше собственной головы и засесть важной шишкой у истоков. Да всё оказалось не так уж просто.
Чонгук остался контрактором, выполняющим поручения свыше. Информацию ему поставляли дозированно через Джина или того же самого ворона. Выйти на контакт с лицами из первых рядов с каждым годом становилось всё более невозможным. И если раньше чудилось, что отгадка интересующей тайны совсем близко, то теперь она находится за сотни тысяч километров от протянутой руки Чонгука. Иногда даже кажется, что всё оно так и останется под пеленой слепого тумана, что родители так и будут значиться без вести пропавшими. Этого стократно не хотелось. Чонгук чувствует, что семья значила для него много, что у него были отличные отношения с матерью и отцом, оттого какие-то мелкие остатки человечности на донышке души не дают покоя. Нужна точка. В этой истории нужен логичный конец, а потому Чонгук — даже спустя столько лет — не готов опускать руки.
Чонгук подходит к окну. Это уже стало каждодневным занятием. Ему необходимо часто оглядываться и проверять местность на наличие посторонних взглядов. Ведь никогда не знаешь, откуда послышится выстрел. Сегодня вновь тихо. Даже чёрный ворон не кружит у водостока, а значит, остаток ночи ожидается спокойным. С натянутого Системой неба падает звезда. В процессе она затухает, исчезает за кронами многоэтажек, оставляя после себя лишь пустоту. Какой-то контрактор встретил свою смерть. Вероятно, его настигла полиция, которая, кстати, в последнее время стала надоедливой занозой в заднице. Штабы растут, патрули постоянно шерстят по улицам в попытке обнаружить куклу или же контрактора, чтобы запрятать их в катакомбы Системы. Много разговоров ходит о том, что с детьми неба делают в их сырых подвалах. Говорят, что нанятые службами кракеры вскрывают преступникам черепную коробку и исследуют их воспоминания, стараясь узнать точную причину падения неба и происхождения новых видов людей. Но оно, конечно, всё так и остаётся на уровне разговоров.
Чонгук вообще старается не думать лишний раз о Системе. Его интересуют насущные проблемы. Например, частые случаи вмешательства FCB в его дела. Пока никому не удалось составить точного фоторобота звезды jk-997, ибо Чонгук избегает столкновений с законом. Увидев полицейскую униформу или же услышав характерный вой сирен, он сразу же пытается улизнуть. На данный момент неизвестность Чонгука как контрактора делает его очень сильным соперником. Когда же полиции удастся вычислить личность этой надоедливой звезды, то жизнь, конечно, станет сложнее. Возможно, пора надевать маску. Тем более новенький полицейский, которого Чонгук встретил пару дней назад на деле попрыгунчика, своей уверенностью ничего хорошего не сулил. Подобных личностей следует сторониться.
Чонгук пропускает тёмные волосы сквозь пальцы и вздыхает. Тело немного ломит из-за исполнения способностей контрактора. Голова болит, в ней создан водоворот мыслей, которые так и норовят напомнить о словах куклы. Следовать за стрелками часов. Хах… Чонгук смотрит на электронные часы. Полтретьего ночи. Или уже утра? В любом случае пора спать. Он сползает спиной по стене и, устроив руки на груди, засыпает. Никаких удобств таким неудобным для планеты контракторам не надо. Даже грустно с этого. Иногда.
***
Долго спать Чонгуку не позволяет ранний стук в дверь. Стрелки показывают восемь часов. Рановато для шумного соседа, неправильно для работников Организации, а значит, явились нежданные гости. Да ещё какие настойчивые: так и долбят по хлипкой двери! Чонгук нехотя поднимается с пола и щёлкает замком, пытаясь скорчить рожицу недовольного ранним пробуждением среднестатистического человека. Но вот это сюрприз! На пороге стоит два человека в полицейской униформе. И — увы — одного из них Чонгук уже видел.
Да, тот самый уверенный парень с атмосферой нездешнего жителя. Ему не больше двадцати пяти, рост высокий, а рука тяжёлая. На виске есть шрам от ножа — вероятно, получил в драке с проблемным контрактором, — губы стянуты в бледную серьёзную полоску, галстук туго завязан на шее (кажется, даже немного душит), волосы отработанно зачёсаны назад, рубашка настолько идеально выглажена, что даже тошно, а глаза — за них Чонгук дольше всего цепляется — выражают такую тяжёлую уверенность, такую сильную душу, что хочется сделать шаг назад для собственной безопасности.
Но Чонгук стоит на прежнем месте, трёт глаза и здоровается, слегка поклонившись. Он изображает лёгкий испуг и замешательство, хорошо играет свою роль уставшего от жизни студентика, пока твёрдый полицейский не открывает рот.
***
Срез доступной на данный момент информации:
Чон Чонгук
Сущность: контрактор;
Код звезды: jk-997;
Способность: иллюзионный транс;
Плата за контракт: два литра апельсинового сока;
Уровень опасности: высокий;
Принадлежность: Организация;
Возраст: неизвестен;
Родной город: неизвестен;
Состав семьи: неизвестен;
Отличительные признаки: чёрный плащ с вшитым набором ножей;
Характер: типичное для контрактора безразличие и спокойствие; редки проявления стремления узнать что-то важное исключительно для самого себя;
Сильные стороны: умение управлять ситуацией; холодный расчёт; отличная адаптация к любым условиям;
Слабые стороны: долгие разговоры;
Увлечения: мытьё соковыжималки; затачивание ножей;
Любит: лапшу быстрого приготовления; порядок в комнате; тёплую погоду;
Не любит: сигареты Джина; звездопад;
Хорошие отношения: неизвестно;
Нейтральные отношения: Ким Сокджин; Ким Тэхён;
Плохие отношения: неизвестно;
Моральные принципы и жизненная философия: присутствует моральный нигилизм;
Статус: жив.
Ким Тэхён
Сущность: кукла;
Способность: медиум;
Уровень опасности: неизвестен;
Принадлежность: Организация;
Возраст: неизвестен;
Родной город: неизвестен;
Состав семьи: неизвестен;
Отличительные признаки: повязка на глазах; скупость в общении;
Характер: молчаливый и безразличный; тотально лишён эмоций;
Сильные стороны: беспрекословное подчинение;
Слабые стороны: беспрекословное подчинение (?);
Увлечения: неизвестны;
Любит: одеваться не по погоде; помогать Чонгуку; слушать рассказы бабули;
Не любит: неизвестно;
Хорошие отношения: Чон Чонгук;
Нейтральные отношения: Ким Сокджин;
Плохие отношения: неизвестно;
Моральные принципы и жизненная философия: моральные принципы отсутствуют;
Статус: жив.
