🐋
— Ты хотел меня наказать? — беззастенчивые глаза Ло’ака вновь загорелись игривыми искорками. В ответ ухмыльнулись, вставая: Нетейам подошел к стопке вещей, копаясь в ней. Младший следил заинтересованным взглядом и навостренными ушами. Через мгновение Ло’ак заметил веревку в руках старшего. Не удержавшись, он закусил нижнюю губу, вновь забывая о ранке. Черт, он меня свяжет? Нетейам усмехнулся и поманил рукой к себе — младший тут же подошел, не отрывая взгляда от огоньков в глазах напротив. С прошлой ночи старший узнал о возбуждении Ло’ака при одной мысли о доминировании брата над ним. Пора было этим воспользоваться. Нетейама такое тоже заводило, с учетом, что он будет все контролировать. — Сядь на колени, — горячий шепот опалил ухо, вызывая дрожь. Ло’ак резко выдохнул, дергая ушами и послушно опускаясь на колени. Хвост активно двигался, а пылающий от нарастающего возбуждения взгляд, не отрывался от глаз сверху. Нетейам не разрывал зрительный контакт до последнего — пока не ушел за спину брата. Соединив податливые руки младшего за спиной, он аккуратно связал запястья. Проверил, не трет ли где и не сильный ли узел. Особенно в такие моменты ему было важно, чтобы младшему было комфортно. Удостоверившись, что все в порядке, он встал напротив лица брата. В данном положении лицо Ло’ака было аккурат напротив паха старшего. Младший поднял взгляд — желание стало еще сильнее, увидев бездонные зрачки. Не отрывая глаз от любимого, Нетейам медленно развязывал свою повязку, будто дразня. Великая Мать, какой же он сейчас горячий. В ответ на мысли Ло’ака, пах на секунду запульсировал в предвкушении продолжения. Повязка спала, шурша. Перед глазами обнажился уже налитый кровью пах, призывно стоя и требуя внимания. Биолюминесцентный узор был таким манящим — хотелось облизать каждое созвездие. Не ожидая разрешения, младший приблизился и провел языком по всей длине, захватывая большинство светящихся точек. Мое личное звездное небо. Встретившись с взглядом сверху, младший уже проводил языком по головке, слизывая появившуюся каплю смазки. Глухой низкий стон, сквозь приоткрытые губы, был музыкой для ушей. Нетейам положил обе руки на голову брата, мягко проводя по прядям волос. Ло’аку хотелось замурчать: такой властный и одновременно ласковый и нежный Нетейам сводил с ума. Продолжая движения языком, у младшего получилось втянуть ствол в рот без помощи рук. Принимая половину длины, он закрыл глаза, концентрируясь на ощущениях — хотелось доставить как можно больше удовольствия. Старший постанывал, наблюдая за плавными движениями головы и придерживая косички пальцами. Оказалось, что старшего заводит доминирование над братом — следя взглядом за принимающим его член Ло’аком, возбуждение становилось только сильнее. Каждое движение языка, каждое причмокивание и пошлый звук заставляли уши дергаться в наслаждении. Ло’ак явно наслаждался процессом — Нетейам чувствовал его потяжелевший от желания запах. Без связи было намного тяжелее понимать, как будет приятно: младший ориентировался на частоту вздохов и громкость стонов, продолжая ласки. — Хватит пока, — тяжело дыша и прижимая уши, Нетейам отступил на шаг назад, освобождая рот младшего. Сделать такое простое действие было до безумия трудно. Ло’ак вопросительно посмотрел, не обращая внимания на стекающую по подбородку смазку. Губы уже соблазнительно припухли. Нетейам вновь подошел ближе, убирая влажность с подбородка. Сев рядом на колени, он положил обе руки и ласково накрыл губы, стараясь не тревожить заживающие ранки. Младший отзывчиво отвечал на трепетный поцелуй, нежно лаская языком чужой в медленном танце, на секунду жалея, что руки связаны. Хотелось притянуть его на’ви к себе, обнять и прижать. — Я хочу сделать связь, почувствовать тебя, — увидев нетерпеливый кивок брата, Нетейам соединил кончики их кос. Розовые отростки, жадно набрасываясь друг на друга, сплелись в плотных объятьях. Зрачки расширились. Оба резко выдохнули, прикрывая глаза и принимая сознание каждого. Вновь хлынули чувства, эмоции, желание. Весь красочный спектр ощущений. Наконец-то. Как же я хочу тебя. И я тебя хочу, Ло’ак. Только не забывай, что еще наказан. Младший открыл глаза, встречаясь с хризолитовой пучиной. Дрожь возбуждения неудержимо прошлась по телу от мысли брата — расширяя зрачки до предела. Я весь твой. Нетейам лишь неровно выдохнул, смотря на желанного на’ви. Увидев показанную ему картинку действия, младший покраснел. Ему осталось только подчиниться и получать удовольствие. Услужливо раздвинув ноги, Ло’ак ожидал продолжения. Хвост задрался, открывая обнаженный вид сзади полностью. Нетейам медленно приближался, будто хищник — уже знающий, что добыча никуда не денется. В этот раз без масла. Уши младшего по наитию прижались от властного голоса в голове. По телу пробежалась волна мурашек от ощущения снимаемой повязки. Младшего возбуждало все: связанные руки за спиной, доминантный на’ви, его требовательный голос, ощущение полной наготы перед старшим — и физической, и духовной. Как скажешь. Ощутив влажный язык, скользящий между ягодицами, он на мгновение сжался. Будь хорошим, Ло’ак. Младший выдохнул, раздвигая ноги чуть шире и расслабляясь. Теплый язык дарил новые, до этого неведомые впечатления. Было до одури приятно. В одно мгновение язык скользнул внутрь, ласково поглаживая мягкие стенки. Нетейам резко выдохнул от ощущения смазки внутри — Ло’ак был весь мокрый. Ты уже такой влажный. Младший смог ответить только глухим стоном, ощущения языка смывали мощной волной желания. Терпение старшего уже приближалось к грани, рискуя провалиться в пропасть. Первый палец скользнул внутрь, растягивая стенки. Ло’ак уже начал постанывать от каждого движения — его пах твердо стоял, чуть ли не прижимаясь к животу. Приблизившись, Нетейам начал посасывать мочку уха, продолжая растягивать внизу. Другая рука скользнула вниз, начиная дразняще-медленно двигаться на пахе брата. Младший растворялся в ощущениях — все действия любимого были такими ласковыми. Ни капли грубости или нетерпения, хотя Ло’ак чувствовал, что старший еле себя сдерживает. Не сумев сдержаться, младший сам насадился на палец, распаляя Нетейама. В следующее мгновение два пальца легко скользнули внутрь, вырывая из обоих стоны. Ло’ак уже желал ощутить внутри Нетейама; старший держался на последней капле терпения — но он не мог сделать больно любимому. Никогда. Давай еще. В ответ уже три пальца скользнули внутрь, поглаживая стенки. Продвинувшись дальше, они нашли комок нервов и начали имитировать толчки, задевая чувствительное место. Несдержанные стоны последовали незамедлительно. Если ты сейчас не войдешь в меня, я с ума сойду. Не могу больше терпеть эту пытку. Пожалуйста. Когда его на’ви так просил, Нетейам не мог отказать. Его не нужно было просить дважды. Старший ухмыльнулся в ответ на просьбу, мягко целуя в щеку. Убрав пальцы, он уже приставил головку ко входу. Нежно и медленно входя, он отодвинул непослушный хвост младшего. Когда член зашел на всю длину, оба протяжно простонали. Плавно выходя и вновь толкаясь внутрь, уши прижимались от ощущения электрических импульсов, передающихся через связь. Стоны становились все громче, по мере увеличения толков и их глубины. Без масла было по-другому. Внутри было влажно от естественной смазки и скольжение было менее выражено, но ощущения — сильнее. Трение — ярче. Ты только мой, Ло’ак. Мой. Младший ощутил окисляющее чувство ревности, передающееся через связь. Нетейам не мог выкинуть из головы тот поцелуй. Что кто-то посмел дотронуться до его на’ви — прикоснуться к его губам. Весь твой. Полностью. Чувственные стоны заполнили маруи, лесные уже не стеснялись — не думали о том, что кто-то услышит. Им было уже все равно, хватало косых взглядов каждый день. Звездная ночь принадлежала только им двоим. Связанные руки уже начали ныть, но Ло’ак не подавал виду, погружаясь с головой в наслаждение. Уши поджимались от удовольствия, ресницы трепетали. Ослабевшие в момент ноги еле держали, разъезжаясь. Хвост активно двигался, щекоча грудь старшего. Утопать в любви было самым приятным чувством. Ощущать друг друга физически и духовно, сливаясь воедино — непередаваемо. Чувствуя появившийся дискомфорт через связь, Нетейам начал развязывать узлы, продолжая толчки. Веревка упала рядом, извиваясь. Притянув любимого за талию, старший накрыл губы, нежно поворачивая лицо младшего и постанывая в поцелуй. Ло’ак оперся спиной о сильную грудь, углубляя поцелуй. Чувствуя передающуюся дрожь в ногах через тсахэйлу, старший мысленно предложил поменять позу. Пах выскользнул из Ло’ака под недовольные выдохи обоих. Младший лег на спину, продолжая поцелуй и утягивая за собой Нетейама. Доверчиво раздвинув ноги, на’ви ожидал продолжения. Новый сладостный толчок в так правильно принимающие мягкие стенки. Внутри было мокро от естественной смазки, каждое движение сопровождалось хлюпающими звуками, возбуждая обоих еще сильнее. Я вижу тебя, Ма Ло’ак. Я вижу тебя, Ма Тейам. Мурашки. Трепет. Бесконечная любовь окружала невидимой дымкой обоих, бархатно укрывая собой. Наконец-то он смог обнять и прижать к себе Нетейама. Его Тейама. Усмехнувшись от мыслей брата, старший продолжал неторопливые и плавные толчки, каждый раз задевая чувствительную точку. Губы сами собой оказались на мягкой коже шеи, дразня влажным языком — повторяя узор полосок. Желая сделать еще приятнее и вырвать стоны громче — рука старшего наощупь нашла стояк Ло’ака, начиная движения в такт толчкам. Реагируя на каждое движение и толчок, младший уже видел звезды. Старший заметил, как тот закатывал глаза, томно постанывая. Нетейаму хотелось сейчас любить нежно, доставлять удовольствие медленно, тягуче. Растягивать наслаждение обоих, вырывая чувственные стоны. Ло’ак показал старшему картинку, где он насаживается на него сверху. В ответ на горячую мысль по телу пробежались мурашки, требуя ее воплотить. Но сегодня он был главным. Не думаю, ты все еще наказан, Ло’ак. Младший не удержал стон, прижимая уши от пропитанным властностью голосом мысли старшего. Нетейам аккуратно закинул ноги младшего на свои плечи, начиная входить еще глубже, по самое основание. Хризолитовые взгляды встретились. Оперевшись на локти и реагируя на каждый толчок новым сладким стоном, Ло’ак не удержался от скольжения взглядом по телу старшего. Прижатые уши и бездонный взгляд. Сильная грудь, мышцы которой сейчас выделялись сильнее обычного. Широкие плечи и подтянутый живот. Рассыпанный по всему телу светящийся узор точек. Опустив взгляд вниз, жар прилил к щекам — он впервые увидел, как член входит и выходит, исчезая в нем. Мурашки вновь пробежались по телу, заставляя соски набухнуть. Пока младший скользил глазами по его телу, Нетейам тоже не удержался от жадного взгляда. Его на’ви такой податливый, такой горячий. Соблазнительные передние пряди покачивались при каждом толчке, томно прикрывая часть лица. Брови были подняты в неге удовольствия, уши плотно прижаты. Длинная шея с прорисованными сейчас мышцами, на которой еще оставалась метка с прошлой ночи. Набухшие соски и узкая талия. Впалый живот. Призывно стоящий член с красивым узором полосок и неповторимыми светящимися точками, так приятно пульсирующий в его руке. Подняв взгляды, оба встретились с бездонными зрачками и любящими глазами. Казалось, в их любви и бездне зрачков можно было утонуть. Темная бездна бы укрыла нежно, утягивая с головой. Нетейам показал картинку Ло’аку, в ответ на которую тот покраснел, но дико захотел воплотить. Изящные руки обхватили шею старшего, ноги опустились на талию и захватили в цепкие объятья. Приняв вес любимого на себя, Нетейам аккуратно поднялся, придерживая за мягкие ягодицы. Хвосты совсем потеряли контроль, возбужденно извиваясь. Ло’ак не удержался и накрыл нежным поцелуем желанные уста. Раздвинув губы друг друга языками, оба простонали — в этот же момент толчки возобновились, вызывая искры перед глазами. Ягодицы бережно сжимали, помогая в движениях. На’ви растворялись в каждом, чувствуя безграничную любовь, передающуюся через связь. Сердца бились в унисон, стремясь стать единым целым. Оба чувствовали, что подходили к грани. Нетейам увеличил темп, вырывая из обоих протяжные стоны и подводя к разрядке. Хочу снова ощутить твою сперму внутри. В ответ зашипели, аккуратно прикусывая шею острыми клыками и начали вбиваться еще сильнее. С хриплым стоном, Нетейам сделал еще пару толчков, изливаясь внутрь. Ресницы обоих трепетали от переизбытка чувств. Тяжело дыша в шею брата и прижав уши, старший все еще держал ягодицы на весу. Ло’ак с нежностью проводил пальцами по волосам брата, наслаждаясь разливающейся теплотой внутри. Младшего бережно поставили на пол, выскальзывая из такой приятной узости и теплоты под недовольные стоны обоих. Мимолетно поцеловав в губы, Нетейам опустился на колени перед твердым пахом. Взгляды встретились — теплота обоих согревала изнутри. Язык прошелся по головке, затем по всей длине, изучая каждую венку, дразня. Медленная пытка сводила с ума. Почувствовав, что Ло’ак уже в нетерпении, Нетейам втянул пах внутрь, издавая влажные и пошлые звуки. Бусины в волосах постукивали от каждого движения головы. Ло’ак уже был на грани, постанывая от каждого движения. Младший ощутил самый яркий оргазм в своей жизни после дикого возбуждения и еле устоял на ногах, пока его семя всасывали до последней капли. Не выдержав, он сполз на пол, садясь рядом с братом и тяжело дыша. Люблю. Люблю-люблю-люблю. Ло’ак не успел ответить на мысли старшего, как его аккуратно повалили на спину, забираясь сверху и начали целовать везде, куда могли добраться. Губы были везде: на лице, на шее, на груди, на руках. Последний поцелуй накрыл шрам на плече, вызывая дрожь. Младший растаял от трепетных поцелуев, неровно выдыхая. Я тебя тоже люблю. Очень. Губы нашли друг друга, безмолвно завершая сладкое наказание. Перед тем, как расслабиться, старший нашел заготовку ткани для повязки и помог любимому убрать влагу между ягодицами. Неожиданный укус за полушарие заставил Ло’ака взмахнуть хвостом и дернуться, встретившись с вновь голодным взглядом. Один вид мягких ягодиц и его вытекающей спермы, вновь заставляли желать большего. Невозможно было насытиться. Нетейам неровно выдохнул и лег на спину, утягивая своего на’ви за собой. Младший мгновенно положил голову на плечо, закидывая на него ногу. Если бы я знал, что будет настолько приятно, то нарывался бы на наказание почаще. Ло’ак рассмеялся, уворачиваясь от щекотки. Нетейам чувствовал, как младшему понравилось все в их близости. Все-все. Оба на’ви окончательно перемешались запахами — на каждом был заметный след от другого, подтверждающий их близость. Для других на’ви это было явным знаком, что они заняты. Особенно красным флагом этот след был для на’ви, который ранее полез с поцелуями к Ло’аку. Я хочу поговорить, Тейам. О чем? Почему ты не хочешь быть снизу? Нетейам не успел придумать ответ, предательские образы пронеслись в голове, обнажаясь перед младшим. Подготовка всю сознательную жизнь к становлению вождем. Какой вождь стал бы ложиться под кого-то? Страх потерять контроль, оказавшись снизу — хватало родительской опеки и навязанной ответственности. Несвобода. Тиски. Стальная броня. Ло’ак резко выдохнул, встречаясь с растерянным взглядом старшего. Нетейам машинально потянулся к сплетенным косам, чтобы убрать связь. Слишком личное затронул вопрос. Рука младшего его остановила. Тейам, все хорошо. Ты можешь мне доверять. Старший отвел взгляд, прижимая уши. Я не знал, что для тебя это настолько больно. И рад, что ты мне открылся. Я вижу тебя. Всего. Нетейам встретился с заботливым и теплым взглядом — на сердце сразу стало легче. Его принимали таким, какой он есть. Со всеми заскоками. Я тебя вижу, Ло’ак. Младший приблизился, потираясь щекой о чужую. Оба прикрыли глаза, наслаждаясь передающимися вибрациями тепла от сердца каждого. Нетейам прижал брата ближе, сжимая узкую талию. На’ви стали еще на шаг ближе. Сердца бились в унисон, поддерживая друг друга. Каждый принимал другого таким, какой он есть. Со всеми слабостями и «недостатками». Недостатков просто не было — были лишь черты, которые составляли целостный образ на’ви: характер, духовную суть и внешнюю оболочку. Для чужих глаз это могло выглядеть как минусы, но для них — чем-то очень ценным, без чего каждый не был бы тем, кем является сейчас. Не являлся бы собой.🐋
Тоновари был очень недоволен поступком сына, когда узнал из-за чего была драка. — Зачем ты это сделал, Аонунг? Неужели неясно, что Ло’ак занят? — Я случайно, отец. Не знаю, что на меня нашло, — юный на’ви прижал уши, опуская взгляд. Тяжелый вздох и расстроенные глаза отца заставляли сердце сжиматься. Аонунг действительно не знал, что на него нашло. После шантажа новые чувства копились, не находя выхода. Увидев боль в глазах Ло’ака и его слезу, ему хотелось поддержать лесного. То, что он сделал что-то непозволительное стало ясно, когда его оседлали и неплохо так избили. Увидев ярость в глазах Нетейама, водный растерялся. Он понимал, что поступил плохо, что окончательно испортил отношения с ними. От этого на сердце стало еще тяжелее, ведь теперь они даже разговаривать не будут. В ушах до сих пор звенело эхо яростного голоса Нетейама. Больше не подходи к нам. Не подходи к нам. Не подходи.🐋
Первые лучи Альфа Центавры пробирались в маруи, бархатно освещая влюбленную пару на’ви. Они так и не искупались после занятия любовью, им хотелось впитать запах каждого как можно глубже. Впечатать в себя несмываемой меткой. В воздухе еще витали частицы запаха сладкого ночного секса и желания. Пара лежала в объятиях, оба на боку, лицом друг к другу. Тсахэйлу осталась на ночь, связывая и перемешивая их сны между собой. Сложно было понять чей сон видел каждый. Повязки валялись ненужные на полу. Солнечный луч осветил лицо младшего, заставляя просыпаться от яркости. Щурясь от яркого света, Ло’ак приоткрыл сонные глаза. Увидев расслабленное от сна лицо брата, уши неконтролируемо дернулись. Любуясь любимым лицом, младший забыл про яркий свет. Сейчас можно было разглядеть веснушки, рассыпанные по всему лицу Нетейама маленькими пятнышками. Мое личное солнце. Ло’ак улыбнулся своим мыслям. Как же сильно он был влюблен в него. Как сильно любил — это невозможно было передать словами. Чувства ярким огнем горели в сердце, пылая все ярче с каждым проведенным вместе днем. Он был готов пойти на что угодно, сделать что угодно ради него. Не было никого дороже и ближе на всей Пандоре. То, что старший открылся ему ночью и поделился самым сокровенным только еще сильнее распаляло его чувства. Рука машинально оказалась на щеке старшего, трепетно поглаживая, боясь разбудить раньше времени. Нетейам уже начал выскальзывать из сна — яркие теплые чувства, передающиеся через тсахэйлу, приятно пробудили от сна. Открывая сонные глаза, он встретился с согревающим взглядом. Давно не спишь? Только проснулся. Ты такой красивый. Ты тоже красавчик. Нетейам притянул младшего за талию, ближе к себе. Взгляд уже опустился на желанные губы, которые хотелось целовать. Целовать, целовать, целовать и не останавливаться. Пожалей мои губы, они еще не зажили. Нетейам ухмыльнулся за миг до того, как накрыл сладкие губы. Оба растворялись в трепетном наслаждении, плавно двигаясь в совместном танце языками. Ло’ак уже успел положить руку на шею, притягивая на’ви к себе ближе. Оба тихо зашипели в поцелуй, когда утренние стояки коснулись друг друга. Ло’ак нетерпеливо потерся своим, вызывая дрожь у старшего. Опять сводишь меня с ума, Ло’ак. Младший лишь усмехнулся в поцелуй, увеличивая напор языка. Шаловливая рука уже пробралась вниз, обхватывая оба возбуждения и начиная дразнящие движения. Чувственные стоны в поцелуй. Прижатые уши. Сладкие движения рукой. Неровные вздохи и мурашки по телу. Утро не могло начаться лучше. Похоже, тебе придется спать без повязки всегда. Слишком мне понравилось. Нетейам простонал в ответ, утопая в приятных движениях руки. Ло’ака совсем унесло в потоке желания. Прекратив движения рукой, он обхватил только пах старшего. Приподнявшись чуть выше и приподняв ногу, он направил головку, потирая ей уже до одури влажный вход. Нетейам зашипел, встречаясь с бездонными зрачками младшего. Сделав движение, он с легкостью погрузился в приятную влажность стенок, растянутых с ночи. Оба несдержанно простонали, окончательно утопая в желании друг друга. Плавно двинувшись назад и вновь вперед, электрические импульсы передавались по телу, заставляя поджимать пальцы на ногах. Обхватив рукой мягкую ягодицу, старший начал плавные движения. Оба сладко постанывали от каждого толчка и нетерпеливо накрыли губы друг друга. Эйва, ты такой узкий и влажный, Ло’ак. Хочу глубже. Нетейам несдержанно простонал и стал заходить еще глубже, углубляя поцелуй. Томные стоны наполнили маруи. Утро не могло начаться лучше.🐋
Лесные после завтрака сидели на берегу. — Ты чего? — Мне теперь больно сидеть, — Ло’ак поерзал, устраиваясь удобнее. — Ты сам начал утром, — Нетейам усмехнулся, но взгляд был озабоченным. — Все хорошо. Это приятная боль, — хитрые глаза встретились с взглядом напротив. Старший нежно поцеловал любимого в щеку, поглаживая по талии. Увидев вдалеке Аонунга, Нетейам в мгновение нахмурился. Ло’ак, заметив изменение настроения, повернулся в сторону брошенного взгляда. — Не начинай только. Его отец уже наверняка ему все высказал, — озабоченные глаза встретились с недовольным взглядом. — Все равно хочется еще врезать ему. Он поцеловал тебя, — старший поджал уши, вновь ощущая окисляющую ревность в грудной клетке. — Я могу сам врезать, если нужно. Просто тогда растерялся, да и ты подоспел вовремя, — на’ви сплел свои ладони с чужими, поглаживая большим пальцем. — Мне больно даже думать об этом. Ло’ак заметил переживания на лице брата. — Я люблю только тебя. Навсегда. Если он еще полезет, обещаю смачно ударить, — Ло’ак сжал ладонь в своей руке. Нетейам выдохнул и поцеловал брата в податливые губы. Ему было наплевать, что они сидят на берегу, полном других на’ви. Что они видят их поцелуй. Надоело скрывать свои чувства, когда все итак уже знают про них. Младший отвечал с таким же трепетом и нежностью. Отстранившись от мягких губ, Нетейам прислонился лбом к чужому. — Я тебя тоже люблю, Ло’ак. И всегда буду. Младший неровно выдохнул и положил свободную ладонь на щеку, поглаживая.🐋
Остаток дня лесные братья усердно тренировались с Циреей. До обряда оставалось совсем немного и в сердцах каждого трепыхался страх, что они не пройдут икнимайа. Перед тем, как братья собирались уходить, водная на’ви остановила братьев. — По поводу обряда, вам уже рассказывали про остров? — Да, — Нетейам дернул хвостом. — Хорошо. Отец просил передать, что мы отправимся туда завтра. Все, кому нужно будет проходить обряд: вы, я, Кири и… Аонунг. — Без него можно обойтись? — взгляд старшего резко стал угрюмым, переглядываясь с братом. — Боюсь, что нет. Это приказ старейшин, мы его не можем ослушаться. — Прекрасно. Замечательно, — старший резко отвернулся, взмахивая косичками и недовольно выдыхая, стал уходить от расстроенной на’ви. — Извини, Цирея. После вчерашнего он на взводе, — Ло’ак дернул ушами, отводя взгляд. — Все хорошо, я понимаю. Еще забыла передать, что отец позвал вашу семью к нам на ужин сегодня. Чтобы улучшить ситуацию между вами. — Хорошо, — Ло’ак удивленно взглянул на Цирею и кивнул, — я пойду, передам брату. До вечера. — До вечера. Догоняя брата, Ло’ак шутливо дернул его хвост. Старший недовольно обернулся, но, увидев, кто посмел дернуть за хвост, улыбнулся. — Есть новости. — Какие? — Нашу семью пригласили на ужин сегодня. К Тоновари. Нетейам резко остановился, прижимая уши. — Нет. Я не перенесу, Ло’ак. Я не могу притворяться, что все хорошо. А мне придется перед родителями и Тоновари. — Нетейам. Я буду рядом с тобой, хорошо? Как-нибудь переживем. Кто у нас тут мощный воин? — Ло’ак поднял брови, ожидая ответа. — Скаун, — младшего потрепали по голове, усмехнувшись. — Твой скаун. Нетейам хмыкнул, смотря в глаза напротив. — Мой, — Ло’ака резко подняли с песка и закружили, не обращая внимание на шутливое сопротивление. Через пару мгновений старший лежал на песке, прижатый телом брата. — Нас увидят, Ло’ак. Тут же на’ви ходят, — Нетейам поднял голову, осматриваясь. — Мне все равно. Надоело прятаться. Ты мой и пусть все знают об этом, — младший накрыл губами шею, даря влажные поцелуи. Нетейам не отталкивал, только поглаживал талию нежными касаниями. — Я тебя окончательно испортил. Да и сам не лучше. — Да, ты меня испортил. Развратил и нет дороги обратно, — хмыкнули в шею, продолжая ласки. Чуть позже Ло’ак отстранился, довольно смотря в глаза под ним — братья сели рядом, обсуждая предстоящий обряд. Заметив песок в косичках старшего, Ло’ак усмехнулся, протягивая руку — чтобы убрать маленькие частицы.🐋
Вечером лесная семья пришла в гости к Тоновари. — Нетейам, Ло’ак, на пару слов, — вождь позвал братьев жестом, отходя от остальных. Джейк и Нейтири растерянно посмотрели на сыновей, но не стали ничего говорить, подходя к Ронал. Братья нерешительно переглянулись и подошли к Меткайина. — Мне очень жаль, что Аонунг так поступил. Я уже наказал его подобающим образом и лично приведу, чтобы он извинился перед каждым из вас. Приставать к чужому на’ви это оскорбительно и низко. Я хочу, чтобы вы жили здесь в комфорте и безопасности. Если что-то будет беспокоить, вы можете прийти лично ко мне, поняли? — Да, — хором произнесли лесные. — Хорошо. Цирея, где Нунг? — Сейчас приведу. Через пару мгновений, пока братья нерешительно переминались, продолжая стоять с высоким вождем, Цирея привела брата. Вид у Аонунга был не лучший. Один глаз заплыл от ударов лесного, губа была разбита. Пара синяков украшали лицо. Водный отводил взгляд, чтобы не встретиться им с лесными. — Аонунг, — голос вождя стал суровым. Под таким властным голосом можно было только подчиняться, не думая. Аонунг встал на одно колено и поднес руку к сердцу, опуская взгляд. — Мне искренне жаль за мои действия. Больше такого не повторится. Ло’ак, извини за мой необдуманный поступок. Нетейам, извини, что дотронулся до твоего на’ви. Если такова твоя воля, мы можем сразиться, оружие на твой выбор. Братья нервно переглянулись, не зная что делать. — Не нужно сражений, — Нетейам растерянно взглянул на вождя, машинально дергая хвостом. — Либо прощение, либо поединок, таковы правила, — вождь взглянул на каждого брата, ожидая ответа. — Прощение. Мы прощаем, — Нетейам вновь встретился с бирюзовым взглядом взрослого на’ви. Тот кивнул, переводя взгляд на младшего. — Прощаем, — Ло’ак дернул ушами, уверенно смотря на вождя. — Хорошо. Аонунг, можешь встать. Помоги с ужином. Юный водный встал и торопливо ушел, избегая смотреть на лесных. Трапеза прошла спокойно, напряжение спадало с каждым новым куском еды. Вскоре лесные попрощались и направились в свои маруи. Взгляды юных на’ви так и не встретились.🐋
— Прошло даже лучше, чем я думал, — Ло’ак уселся на полу в их капсуле. — Да. Не ожидал, что будет такое официальное извинение. Еще этот поединок. — Кстати, почему ты не захотел? — Ло’ак, мы еще не полноценные на’ви здесь, даже еще не прошли обряд. Мне показалось, будет высокомерным бросать вызов сыну вождя, да еще и перед лицом его отца. Как-то это неправильно. — Неблагородно, ты хотел сказать, — Ло’ак рассмеялся, уворачиваясь от шутливого толчка локтем. — Мне даже стало жаль Аонунга. Он даже ни разу не посмотрел на нас. И это стояние на колене явно ему непросто далось. — У него отец строгий, примерно как наш. Все-таки будущего вождя воспитывают, — Ло’ак развел руками. Нетейам только кивнул в ответ, приближаясь ближе. — Так, стоп, — приближающие губы накрыли пальцами, — я сидеть не могу нормально, не рассчитывай ни на что ночью. Иначе я буду стонать от боли все прохождение обряда, что мне не будет на руку. — Сильно болит? — Нетейам убрал пальцы, взгляд стал встревоженным. — Терпимо. Утром было еще приятно-больно, но к вечеру стало хуже. — Ты не говорил. Молча терпел и скрежетал зубами? — Вроде того. — Извини, я не хотел делать тебе больно. Я бы никогда не стал. Мне жаль, — уши Нетейама опустились, взгляд мгновенно погрустнел. В мыслях он уже начал ругать себя за утреннюю слабость. Как же так? Неужели я увлекся и сделал ему больно? Нужно держать себя в руках, я не могу причинять ему боль. Только не ему. — Эй, не вини себя. Мне с тобой очень хорошо. Настолько, насколько это вообще возможно. Просто я утром перестарался, когда просил глубже, а затем резче. С тобой не хочется останавливаться. Точнее, невозможно, — ухмылка сама собой заиграла на губах младшего при воспоминании об утренних ласках. Нетейам нежно накрыл губы в мягком поцелуе. — Ты все-таки такой шалун, ты знаешь? — прошептав, старший продолжил поцелуй. — Знаю. Еще знаю, что тебе это нравится. — Очень, — старший усмехнулся в поцелуй. Чуть позже на’ви уснули, к огорчению Ло’ака, в повязках. Младшего притянули за талию к себе, обдавая теплым дыханием шею. Ло’аку было до мурашек приятно засыпать, ощущая позади себя любимого, который так оберегал его и согревал. Казалось, нет ничего лучше, чем уснуть в любящих объятьях и чувствовать равномерное дыхание.🐋
Утром влюбленных разбудила недовольная Кири, тормоша старшего за плечо. — Мм? — Нетейам с трудом разлепил глаза, заметив, что еще даже нет первых лучей Альфы Центавры. — Нам уже пора. — Неужели в такую рань нужно ехать на этот остров? — глухой шепот выдавал еще сонное состояние старшего. — Такие правила. Не я их придумала, — Кири пожала плечами, садясь рядом. У нее тоже был сонный вид из-за непривычно раннего подъема. Нетейам выдохнул, опуская голову обратно. Нужно разбудить Ло’ака. — Ло’ак, пора просыпаться, — шепот заставил ухо машинально дернуться. — Ммм… еще пару минут, — младший повернулся и уткнулся в шею брата, прижимая рукой к себе ближе. Нетейам не смог не улыбнуться от милого поведения младшего, поглаживая талию. По утрам он всегда вставал тяжелее других, зато ночью его было не угомонить. — Храбрым воинам нужно выдвигаться на остров, — ухо вновь дернулось от шепота и тело пришло в движение. — Ладно-ладно, только одну вещь, — Ло’ак не заметил, что в маруи уже была Кири и притянул Нетейама в сладкий поцелуй. Сестра, заметив ласки, тихо удалилась, встав у входа. Никто не заметил ее довольную ухмылку — она чувствовала, как любовью пропитан воздух в маруи. Как невидимая дымка искренних чувств окружала юных на’ви.🐋
Рядом с гаванью, где находились илу и самодельные каноэ, можно было различить несколько силуэтов, сквозь утренний туман. День обещал быть пасмурным, при взгляде на небо виднелись тяжелые облака. Юные на’ви собрались полукругом у места сбора: Кири, Ло’ак, Нетеайм, Цирея и Аонунг. Сын вождя отводил взгляд, стараясь не встречаться с золотистыми глазами. — Ну что, все готовы? Я поплыву впереди с Аонунгом, будем показывать путь, — Цирея оглядела каждого и, увидев кивки, пошла к своему илу.🐋
Путь был недолгим, прибыв на берег острова, все почувствовали небольшие капли воды, усиливающиеся с каждой минутой. — Нунг, помоги поставить навесы, а то до нитки промокнем, — Цирея отошла с братом чуть дальше, создавая укрытия из больших лоскутов ткани. Лесные стояли рядом, не решаясь помочь — конфликт с Аонунгом все еще висел между ними тяжелой тучей. Чуть позже все сидели под навесами, пережидая дождь. Их получилось несколько, имитируя мини-маруи, защищающие от непогоды: один для братьев, второй для Кири и третий для водных на’ви. Вместо пола под ногами был песок; самодельные стены из ткани со всех сторон огораживали от капель воды и чужих глаз, трепыхаясь от ветра. — Ветер усилился, тебе не холодно? — Нетейам обратил внимание, что младший сжался, сидя на песке. — Тепло бы не помешало, — Ло’ак улыбнулся, встречаясь с озабоченным взглядом. Старший сел рядом и обнял плечо любимого, притягивая к себе. Совсем замерз, кожа холодная. — Мы с собой брали какое-то покрывало, я сейчас найду. — Не надо, все хорошо. Тебя мне достаточно. — Точно? — Да, — Ло’ак прислонился лицом к шее брата, вдыхая любимый запах. Рука машинально легла на талию старшего. Каждый раз дыша им, казалось, что он дома. Такой знакомый и лесной аромат расслаблял и дарил чувство безопасности.🐋
— Нунг, ты с ними не разговариваешь и даже не смотришь. Может помиритесь уже? — Цирея с беспокойством смотрела на брата. — Я извинился вчера. Официально, — водный отвел взгляд, раздраженно дергая хвостом. — Эйва, помоги мне. Откуда ты такой упрямый, — Цирея поджала уши, пытаясь найти ткань. — Я сам разберусь, ты только не лезь. Отца уже хватило. — Не буду, если ты так хочешь. Я просто волнуюсь, ты очень подавлен эти дни. Мне больно видеть тебя таким. Аонунг повернулся, заметив нервные поиски. — Ты чего ищешь? — Я хочу укрыться, от этого ветра уже совсем замерзла. В ответ сын вождя подошел и помог найти подходящего размера покрывало. Усевшись на песок, водная на’ви накинула ткань на плечи, укрываясь. Аонунг заметил, что она дрожит и обнял, прижимая к себе. — Тебе что, вообще не холодно? — Нет. У меня просто горячее сердце, — Аонунг усмехнулся, дернув ушами. — Скаун, — Цирея закатила глаза, расслабляясь от согревающего тепла брата.🐋
Через пару часов ветер и дождь успокоились: из щели в самодельной маруи появился свет; ткань перестала трепыхаться от резких порывов воздуха. — Походу прошло, я пойду оглянусь, — Нетейам взглянул на Ло’ака. Тот все-таки завернулся в покрывало, укрывая им обоих. — Ладно, только за выход плата: с тебя поцелуй, — Ло’ак уже приблизился в желанным губам. — Кому-то мало поцелуев за это время, пока мы тут сидели? — Нетейам опустил взгляд на припухшие губы младшего. — Мало. Тебя всегда мало, — Ло’ак уже смял губы поцелуем, притягивая к себе за шею. Нетейам и не возражал. Нежно опустив на песок податливое тело, откидывая покрывало, он забрался сверху, опускаясь губами на шею. Тихий выдох удовольствия уже последовал от на’ви под ним, а бесстыдные пальцы пробирались к ягодицам. Всегда мало. — Погода уже улучшила… Ой! — Цирея успела увидеть, как старший навис над братом и, густо покраснев, скрылась. Лесные братья рассмеялись, смотря друг на друга. — Пойдем, мой шалун, — заключительный поцелуй в мочку уха, вызывающий мурашки, и старший отстранился, поднимаясь.