🐋
Чуть позже все перекусили и собрались вокруг Циреи. — Так. Нам нужно готовиться к обряду, сегодня нужно будет провести совместную подводную охоту, чтобы увидеть, все ли смогут совершить чистое убийство. По традиции на эту охоту нести арбалеты нельзя, но можно пользоваться копьями. Также нужно будет потренировать умение задерживать дыхание, и оседлание скимвинга. Мы с Аонунгом подзовем ближайших Илу для этой тренировки. У нас на тренировки есть только сегодня, завтра к нам прибудет взрослый на’ви и будет отслеживать прохождение икнимайа. Вопросы? — У меня. По поводу скимвинга. В вашем клане принято накидывать на него ловец, чтобы связать челюсти и ослепить для укрощения? Мы все это время только практиковали позы как сидеть на нем и погружаться, но про само приручение не было информации, — Нетейам переглянулся с Ло’аком, в ожидании ответа. В лесном клане перед приручением икрана будущий наездник накидывает ловец банши (другое название: бола), на пасть и, таким образом, ослепляет глаза и сжимает челюсти. Пока животное отвлечено, наездник может безопасно установить связь. Во время приручения далеко не один молодой охотник погибал от зубов разъяренного животного. — Да. У нас ловец делают из специальных водорослей, которые крепко сжимают ему пасть. Мы с собой взяли все необходимое. А у вас вроде из растений? — Цирея взглянула поочередно на каждого лесного. — Да, у нас изготавливается из пальмы-бритвы. У вас такого растения не видели, видимо оно только лесное, — Ло’ак пожал плечами. — Хорошо. Раз больше вопросов нет, пойдем собираться на охоту, — водная на’ви направилась к своей самодельной мини-маруи. Аонунг окинул братьев взглядом и направился за сестрой помогать в сборах. В сердцах каждого юного на’ви возрастал страх. У кого-то предвкушение.🐋
Водные на’ви уже собрали нужные вещи и сидели на песке, в ожидании других. — Волнуешься? — Аонунг поднял надбровную дугу, ухмыляясь. — Не то, чтобы очень. Все-таки нам уже все привычно, в отличие от лесных. Волнуюсь больше за них, чем за себя, — Цирея шутливо толкнула локтем брата, замечая его расплывающуюся усмешку. — Ты такая заботливая. Откуда такая идеальная сестра взялась? — Аонунг рассмеялся, уворачиваясь от нового толчка локтем. — А мне откуда взялся такой проблемный брат? То драки, то ссоры. Что ни день, то новая драма, — сестра улыбнулась, замечая нахмуренное выражение лица рядом. Не ответив, сын вождя начал щекотать сестру, прекрасно зная, как сильно она боится щекотки. — Нунг, перестань, — Цирея безуспешно пыталась вырваться из пытки, смеясь в унисон с братом, но спасла ее только подходящая Кири. — Цирея, скажи, если пора спасать, — лесная улыбнулась, усаживаясь рядом. Аонунг сел обратно, поднимая руки в сдающемся жесте. Позволять себе беситься с сестрой он мог только наедине.🐋
Пока другие собирались, Ло’ак первым делом хотел поговорить с братом в их маруи. Он прекрасно знал, как глубоко задело поражение в поединке старшего и хотел помочь. Ло’аку было все равно, что тот проиграл. Ему было важнее состояние любимого: и физическое, и душевное. — Тейам, ты в порядке? — младший подошел ближе, осматривая укус. Старший молча отводил глаза, сжимая губы. Конечно же нет. — Давай я промою тебе укус, — Ло’ак подошел к чаше с чистой водой и пропитал ей новую ткань. Подойдя к старшему, он начал промывать, очищая от засохшей крови и других загрязнений. — Мне так жаль, Ло’ак. Я унизил нас обоих. Не смог выиграть поединок, а сам так рвался. Мне стыдно, я плохой брат. Не смог защитить тебя. Я… — Нетейам глубоко вздохнул, прижимая уши и сдерживая слезы обиды, — Надеюсь, ты сможешь меня простить. Что я недостаточно силен. Я старался, но… — пальцы младшего накрыли его губы, заставляя замолчать. — Я тебя вижу, Тейам. Всего. Ты самое лучшее, что у меня есть. И ты достаточно силен в моих глазах. Аонунг выиграл этот бой не совсем честно, но мы ничего не можем сделать с его физиологией. Да, он выше. Да, он сильнее. И что с того? Мне важен только ты, — убрав пальцы, губы младшего нежно прикоснулись поцелуем, затем отстранившись. Ло’ак смотрел в глаза, высматривая в них сомнение или попытки возражения. Нетейам поочередно глядел в золотистые огоньки напротив, пытаясь найти разочарование в нем — но в глазах была только любовь. Сильная и всепоглощающая. — И я тебя вижу, Ло’ак. Я не знаю, что делал бы без тебя, — старший обнял брата, прижимая к себе. Несколько долгих мгновений оба на’ви стояли неподвижно, прижимаясь друг к другу. Каждый нежно поглаживал другого, успокаивая и поддерживая. Как же до безумия приятно обнимать дорогого тебе на’ви. Ощущать стук сердца в грудной клетке, так приятно согревающий. Ощущать теплое дыхание на своей коже, чувствовать каждого рядом. До мурашек, которые пробирались к самому кончику хвоста.🐋
Позднее все на’ви отправились на охоту. Успехи у всех были разными: начиная блестящими навыками Аонунга и заканчивая не очень удачными попытками Кири. — Ну не могу я! Мне больно это делать, — лесная на’ви тяжело вздохнула, поджимая уши. Юные на’ви уже вернулись обратно, уставшие и измотанные. Лесные сидели рядом на берегу, разглядывая отблески на поверхности океана. — Нам нужно будет сделать это только завтра, сестра. Иначе не пройдем обряд, такие правила, — Нетейам поглаживал Кири по плечу, успокаивая. — Я знаю. Но будто чувствую их боль, это так ужасно, — сестра положила голову на плечо старшего, закрывая глаза. — Все будет хорошо. Учитывая, как ты приручала икрана в прошлый раз, не думаю, что у тебя будут проблемы со скимвингом, — Тейам усмехнулся, растрепав волосы на голове сестры. — Да уж, завидую. Просто подошла к икрану и попросила стать твоим другом. Такого вообще ни разу не было до тебя! — Ло’ак взмахнул руками, вспоминая свою первую неудачу с икраном. — Как думаешь, у тебя получится с первой попытки его оседлать? — сестра усмехнулась, поднимая голову. — Ой, не начинай только. Тогда я просто вызвался слишком рано и сил было меньше, чем сейчас, — Ло’ак прижал уши, смотря на Кири. — Да знаю я. Но я уверена, что у тебя все получится. Ты же уже повзрослел, даже пару себе нашел… — Кири увернулась от шутливого толчка локтем, смеясь в унисон с братьями.🐋
Водные на’ви ненадолго удалились в свою маруи. — Ты как обычно справился лучше всех, Нунг, — сестра тепло улыбнулась. Хоть сын вождя и доставлял много проблем, но Цирея любила его, а в такие моменты гордилась им. — Кто бы сомневался, — рифовый нагло усмехнулся, — ты тоже молодец, у тебя явно улучшились навыки, сестренка. Цирея лишь отмахнулась — подводная охота и вообще охота в целом не приносила ей никакого удовольствия. — Ой, вежливые на’ви вообще-то не отмахиваются от комплиментов, — Аонунг подошел ближе, заглядывая в глаза. Цирея взглянула в ответ, поднимая голову — брат был намного выше. — Я хотела тебе сказать. По поводу лесных… — ее перебили, не дав договорить. — Лесные то, лесные это. Сколько можно уже, вокруг них мир не вертится! — Аонунг нахмурился, смотря в ответ. — Ты поступил не очень красиво, укусив Нетейама. Зачем ты вообще его укусил? — сестра смотрела внимательно, выглядывая что-то в родных глазах. — Какая разница? Я же победил, — сын вождя развел руками. — Я хочу знать. Это останется только между нами, ты же знаешь, что я умею хранить секреты. — Хотел быстрее все прекратить. Мне нет удовольствия его бить. Укус был самым малым «ранением», которое можно было получить. В любом случае это лучше разбитого носа или еще чего, он же заживет за пару дней, — Аонунг тяжело выдохнул, дергая хвостом. Цирея, не ожидающая такого ответа, подняла надбровные дуги. Сначала ей показалось, что брат хотел унизить лесного, но он просто хотел быстрее закончить бой… — А Ло’ака почему поцеловал? — Все тебе расскажи. — Нунг, ну пожалуйста. Расскажи, — Цирея подошла ближе, кладя руку ему на грудь. — Я сам не знаю. Увидел, что ему плохо. Хотел поддержать и не сдержался. — Тебе нравятся мужчины на’ви? Аонунг молча отступил на шаг назад, растерянно смотря в глаза сестры. Через мгновение он вышел из маруи, оставляя Цирею одну. — Значит нравятся, — тихо прошептала сестра. Отец будет в ярости, когда узнает.🐋
Потренировавшись в задержке дыхания, лесные уже были измождены, а до затмения еще предстояло заняться практикой оседлания скимвинга: правильной позой наездника и погружения с ним под воду. Для этих целей водные на’ви привлекли проплывающих рядом с островом илу. Кири в этом преуспела намного лучше братьев и сидела на берегу, наблюдая за остальными. — Сидишь уже хорошо, но спину не держишь. Выпрямись тут, — Цирея положила руку на спину Ло’ака. От касания руки на спине хвост резко поднялся, опускаясь обратно. Тейам следил за младшим, переживая за него. Ведь он совсем недавно жаловался на боль после их бурных ласк. Вина растекалась по венам, обжигая изнутри. — Нетейам! Твой илу, — Аонунг поманил лесного рукой, подзывая. — Я наверно лучше с Циреей, — старший повернулся обратно, сталкиваясь с недовольным взглядом дочери вождя. — Нетейам, иди к Нунгу, а то мы не успеем ничего, — взгляд бирюзовых глаз вдруг стал непререкаемым. Старший неровно выдохнул, встречаясь взглядом с братом и направился к рифовому на’ви. Залезая на илу, Нетейам принял позу наездника скимвинга, встречаясь глазами с водным. — Ты чего пялишься? — лесной сузил глаза, заметив взгляды Аонунга. — Я проверяю позу, успокойся. Ложь. Как можно не смотреть на эти подтянутые и сильные мышцы? Хрупкие, в сравнении с водными, тела лесных манили к себе как магнит. Но нужно перестать о них думать. Возьми себя в руки. Будущий вождь называется. — Ошибок не вижу, давай посмотрим как будет с погружением, — Аонунг отошел, освобождая место для маневра. Старший брат и правда был успешен практически во всем. Ни одной ошибки не нашлось и Тейам уже уселся рядом с сестрой на берегу. Остался младший, который все продолжал делать ошибки. — Ло’ак, нам уже завтра проходить обряд, а ты срываешься, когда погружаешься под воду, — Цирея обеспокоено смотрела на вытирающего от воды лицо лесного. — Ручки-то хиленькие, — Аонунг хихикнул, затихая под недовольным взглядом сестры. — Я сам знаю, что у меня руки тоньше и слабее, чем у вас, водный. Что я могу с этим поделать? — Ло’ак поджал уши, поднимая взгляд. Аонунг ничего не ответил, смотря в ответ и заметив упавшее настроение младшего. Старший уже подошел к ним, будто на расстоянии чувствуя состояние брата. — Что такое? — Тейам положил руку на плечо младшего. — Ничего, — Ло’ак скинул руку, дергая плечом и пошел к берегу, плотно поджав уши. — Ты опять что-то ему сказал? — Нетейам уже начал прожигать дыру взглядом в сыне вождя. — Ло’ак срывается когда погружается под воду. Тут дело не в навыках, а в силе. Он просто не может сдержать сильный поток воды и соскальзывает, — Цирея положила руку на предплечье старшего. Нетейам немного успокоился, что Аонунг не доставал брата. Но на сердце потяжелело, ведь им нужно успешно пройти обряд. — И что нам делать? — Для обряда погружение на скимвинге, в принципе, необязательное условие, но взрослый на’ви будет наблюдать за всем и может доложить о каких-то неудачах. Либо Ло’аку нужно намертво вцепиться, либо он опять соскользнет. — Понял. Я пойду к нему, — развернувшись, старший взмахнул косичками и направился к маруи.🐋
Войдя в самодельную маруи, Тейам застал брата сидящего спиной к выходу и прижавшего колени к груди. Уши старшего тут же прижались. Усевшись рядом, он не стал дотрагиваться до младшего, зная, что сейчас он может только разозлить касанием. Когда Ло’ак сильно злился или был расстроен, ему нужно было побыть одному, ограничивая любые тактильные контакты с кем-то. — Цирея сказала, что погружение не является обязательной частью обряда. Но взрослый на’ви будет наблюдать за всем и может доложить о неудачах, — Нетейам наблюдал за реакцией, замечая нахмуренное лицо. — От этого не легче. Я не могу второй раз опозориться с икнимайа. Отец мне этого не простит, я опять опозорю нас всех, — уши младшего прижались еще сильнее к голове. — Не опозоришь. Знаешь, почему? Я в тебя верю. Ты очень храбрый и сильный на’ви, Ло’ак. Да, водные сильнее нас во многих вещах, но твое сердце мощнее всех Меткайина вместе взятых, — старший осторожно положил руку на плечо, стараясь не разозлить касанием. Ло’ак поднял глаза, встречаясь с теплым и любящим взглядом. Он правда верит в меня. Не прошло и мгновения, как младший притянул любимого в объятия, укрываясь лицом в его груди.🐋
После затмения все собрались вокруг костра, ужиная пойманной ими ранее рыбой. Цирея и Кири сидели рядом, обсуждая завтрашний день. Братья сидели чуть дальше вместе. Аонунг сидел между двумя парами, погрузившись в свои мысли. — Ну что, морально готовы к завтрашнему дню? — Цирея оглядела остальных. — Да, — в унисон ответили Аонунг и Нетейам, после пересекаясь взглядами. Ло’ак пожал плечами, в то время, как Кири кивнула. — Утром у нас будет подводная охота и чистое убийство, затем уже приручение скимвинга. Взрослый на’ви придет к нам до подводной охоты и будет сопровождать все время. — Хорошо, — Кири взглянула на подругу, улыбаясь, — может поплаваем пока на рифе? Цирея улыбнулась в ответ, кивая. — Кто-нибудь с нами пойдет? — дочь вождя вопросительно посмотрела на остальных, поднимаясь вместе с Кири. Аонунг пробурчал что-то про заточку копья и направился в маруи. Братья отказались и остались сидеть у костра. — Ну ладно, мы тогда пошли, — Кири послала воздушный поцелуй братьям и удалилась с водной на’ви. Оставшись одни, лесные братья сели ближе, чем раньше. Ло’ак положил голову на плечо старшего, закрывая глаза. — Переживаешь? — Нетейам нежно провел рукой, убирая закрывающие сейчас лицо передние пряди младшего за ухо. — Немного. Или много. Не знаю, — младший тяжело вздохнул, дергая кисточкой хвоста. Он боялся вновь опозорить свою семью. В свой первый икнимайа он не удержался и упал с приручаемого икрана на скалу, чуть не упав в пропасть. Икнимайа смог пройти только со второго раза. — Все будет хорошо. Хочешь, я тебя отвлеку? — Нетейам усмехнулся, шаловливо пробираясь пальцами к пояснице младшего. Ло’ак поднял голову, замечая хитрые огоньки в глазах старшего, отражающиеся от пламени костра. На лице отражались отблески от огня, каждую секунду меняясь, будто калейдоскоп пламени. Он такой красивый. Не удержавшись, он притянул старшего, придерживая пальцами подбородок и накрыл желанные губы в любящем поцелуе. Раздвигая губы друг друга, на’ви обжигающе выдохнули, встречаясь языками. Тейам отвечал с такой же пылкостью и желанием, оба играли влажными языками, стремясь слиться в синхронном танце. Стать единым целым. Мокрые звуки поцелуев возбуждали и заставляли уши шевелиться. Не успев ничего понять, младшего уже опустили на бархатный песок, забираясь сверху. — Ммм… Тейам, может пойдем в маруи или куда-то, где нас не увидят? — глухо прошептал Ло’ак, еле оторвавшись от манящих губ. Нетейам провел губами по шее, еле касаясь, раздумывая пару мгновений. В маруи идти не хотелось, Аонунг был рядом и мог услышать их возню. Поднимаясь, Нетейам помог встать младшему, с хитрой улыбкой смахивая частицы песка с косичек брата. — Пойдем, — теплая рука обхватила и повела податливого на’ви за ним. Хвосты обоих заинтересованно извивались, в предвкушении продолжения. Опустив взгляд, младший улыбнулся, наблюдая за их сплетенными руками. Ло’ак был готов пойти за ним хоть на край света. Лишь бы быть рядом и чувствовать его теплые ладони, мягкие губы и видеть блеск в хризолитовых глазах. Дойдя до дальней пальмы, где их будет не видно, Нетейам встал за ней и притянул брата к себе, нетерпеливо накрывая губы своими. — А, — поцелуй, — что ты хочешь, — поцелуй, — сделать? — Ло’ак взглянул уже расширенными зрачками на старшего. — Что ты хочешь? — Тейам вновь убрал за ухо непослушные пряди младшего, которые успели опять вылезти. — С тобой все-все, — Ло’ак не смог сдержать улыбку, заражая ей брата. — У тебя еще болит же. Да и до обряда не хочу рисковать, чтобы тебе не мешало успешно пройти. Могу… — старший многозначительно посмотрел вниз, в тот же момент кладя руку на повязку брата, мягко сжимая уже полувозбужденную плоть. Ло’ак резко выдохнул, дернув ушами от ощущения горячих рук. Они будто обжигали. Сглотнув слюну, он не двигался, будто пойманный в капкан. Лишь хвост выдавал его волнение, подрагивая позади. Капкан таких любимых рук. Любимых глаз. Любимой души. Заметив желание в глазах напротив, Тейам, по-хозяйски начал развязывать узлы повязки, одаривая поцелуями нежную шею и вырывая томные вздохи. Ло’ак не заметил, как его уже прижимали спиной к пальме, сбрасывая мешающуюся ткань. Судорожный выдох и оголенный пах накрыла горячая ладонь, размазывая выступившую смазку и начиная дразнящие движения. Поднимая взгляд, по телу прошла дрожь, встречаясь с бездонными зрачками и хризолитовыми огнями желания. Несдержанный тихий стон. Закушенная нижняя губа, в стремлении сдержать последующие стоны. Медленные движения на уже твердом пахе. Две пары хризолитовых глаз, неотрывно смотрящих друг на друга. Стоило подумать о поцелуе и губы смяли в требовательной схватке языков. Движения на члене стали быстрее, обхват пальцев сильнее. Томный стон в поцелуй, чуть громче прежнего. — Потише, Ло’ак, — горячий шепот на ухо сводил с ума, вызывая цунами мурашек. — Ммм… Стой. Стой, — младший накрыл руку, останавливая движения. Нетейам вопросительно взглянул, не убирая ладонь. — Я хочу с тобой, — неровно дыша, Ло’ак нетерпеливо ослабил узлы повязки старшего, отбрасывая ткань. Притягивая брата за талию ближе, младший прижал его к себе, наслаждаясь прикосновением возбуждений. Оба еле сдержали громкие стоны. — Вот. Так намного лучше, — младший бесстыдно потерся о горячий пах Тейама, поджимая уши. — Ох, Ло’ак… — несдержанное рычание и младшего вновь прижали к пальме, начиная потираться своим возбуждением. — Я так хочу тебя, — младший уже посасывал чувствительную мочку уха. — И я тебя. Безумно, — рука старшего опустилась, обхватывая оба паха кольцом пальцев и начиная рваные движения, уже не сдерживая свое желание. Вторая опиралась на пальму, рядом с головой младшего. Губы нашли друг друга, жадно встречаясь языками. Каждый хотел другого до дрожи в ногах и потемнения в глазах. Если бы не обряд, оба бы уже не сдержались и устроили ночь любви прямо на песке, под звездным небом. Ло’ак хотел сделать старшему приятно. Не осознавая, его рука, лежавшая на талии, опустилась ниже и обхватила основание хвоста старшего. Нежно потянув его, вырвался тихий рык в поцелуй, лаская своей страстностью уши Ло’ака. Движения на возбужденной плоти стали еще быстрее. Еще более несдержанными. Хотелось повалить младшего на песок и овладеть им полностью. Прямо сейчас. Слушать его стоны, смотреть, как глаза закатываются от удовольствия. Зашипев, Нетейам отстранился от губ и приник к шее, проводя кончиком языка по разгоряченной коже, пытаясь успокоиться. Мягко прикусывая нежную плоть, ему хотелось не сдержаться и вонзиться глубоко клыками. Но нельзя. Никогда нельзя причинять боль. Только не ему. Оба уже подходили к пику от настойчивых и плавных движений руки. Четыре пальца так правильно окольцовывали оба паха, вырывая неровные вздохи и тихие стоны. Ло’ак сжимал и разжимал основание хвоста, временами оттягивая его и вырывая томные выдохи у своего уха. Вторая рука уже бесстыдно мяла ягодицу старшего, наслаждаясь упругостью. В голове младшего пронеслась картинка: Ло’ак проник языком внутрь колечка мыщц, ощущая внутри влагу от возбуждения. Так хотелось сделать старшему приятно. Хотелось склонить его к возможности проникновения. Овладеть им… Ло’ак несдержанно простонал с именем брата на устах, кончая от этой мысли. Нетейам сделал еще несколько рваных движений и окрасил жемчужными каплями животы обоих, не сдерживая низкий стон в шею младшего. Нетейам чуть отодвинулся, заглядывая в глаза напротив. Томный взгляд из-под опущенных ресниц чуть не свел с ума. Ло’ак поднял руку, прикасаясь к щеке брата и прижимаясь губами в нежном поцелуе. Нега растекалась по венам, приятно расслабляя. Также, как и любовь текла по венам, пульсируя в такт юных сердец. Мощное биение сердец было только друг для друга. Только для них двоих. Их собственному миру на всей Пандоре, принадлежащему только им. Только им двоим. — Ты такой… не знаю как сказать. Любимый, горячий, страстный и нежный. Заботливый. Я тебя так сильно люблю, Тейам, — младший прислонился лбом, закрывая глаза и поглаживая пальцами щеку. — И я тебя люблю, Ло’ак. Больше жизни. Ты самый храбрый, горячий, любимый. Самый неисправимо хитрый и бесстыдный. Самый любимый. Самый-самый, — Нетейам обнял младшего, плотно прижимаясь к нему всем телом, не обращая внимания на их сперму на животах. Мурашки до кончика хвоста. Согревающий трепет внутри. Казалось, звездное небо стало ближе, позволяя раствориться в бесконечности пустоты. В этой пустоте хотелось спрятать свою любовь, уберегая от всего плохого на планете. От угроз небесных людей. От будущих трудностей. От неодобряющих на’ви. Спрятать ее от всех угроз и лелеять. Лелеять, как самое дорогое и драгоценное. — Будешь меня так отвлекать почаще? Мне нравится, — усмехнулся Ло’ак, чувствуя, как сперма размазывалась по животам от объятия. И ему это нравилось. Очень. Нетейам отстранился, довольно ухмыляясь. Чуть позже, на’ви привели себя в порядок и направились в маруи. Завтра ожидал трудный день. Нужно было успешно провести подводную охоту, совершив чистое убийство с первого удара и пройти обряд, оседлав скимвинга. Ло’ак беспокоился только за то, что может соскользнуть с морского существа при погружении. Нетейам особо не переживал, пребывая в приятном настроении. Он всегда блестяще проходил испытания с самыми различными навыками, начиная охотой и заканчивая приручением банши. Все же небольшой страх терзал сердце — не за себя, а за брата. Тейам был готов при любом исходе поддержать младшего. Уложившись в комок объятий, Ло’ак некоторое время не мог успокоиться. Расслабиться смог, только ухватившись за мягкую ягодицу старшего и довольно улыбаясь, стал засыпать. Перед тем, как уснуть, в голове пролетали яркие картинки того, что хочется сделать с братом, включая и проникновение. Эйва, как же хочется им овладеть. Показать, как сильно любит. Как сильно дорожит. Открыться полностью друг другу, разбивая все рамки в голове на мелкие кусочки.🐋
Аонунг сидел в одиночестве, ожидая сестру в их маруи. Пока он затачивал копье, эмоции, копившиеся долгое время, начали вырываться. — Черт! — копье полетело в сторону, бесшумно падая на песок. По щеке уже потекла предательская слеза. Но почему? Неужели это все правда? Этого не может быть, просто не может. Внутренний голос тут же ответил, затмевая рассудок. Конечно может. Ведь сердцу не прикажешь. Признай, что твое сердце бьется быстрее при встрече с братьями. Еще как бьется. Ладно от одного брата, но умудрился влюбиться в обоих, скаун ты водный. Он понимал, что это чувство останется безответным, и что нужно быстрее от него избавиться. Но как же было просто это сказать, и как трудно сделать. Сердце неприятно ныло, будто прожигая дыру изнутри. Слезы в глазах начали накапливаться, скатываясь по щекам и капая на ноги. Если бы звук боли можно было услышать — им бы был звук падающих капель слез. Будто алмазы они падали, переливаясь бликами и рассыпаясь на мелкие кусочки, как и сердце Аонунга. На пороге стояла сестра, с тревогой смотря на него. Заметив слезы, она бесшумно подошла ближе. Обнаружив движение, водный резко обернулся, выдавая себя с потрохами. Глаза были влажными, на щеках уже виднелись дорожки слез, а губы сжаты. Не говоря ни слова, Цирея села рядом, вытирая руками влагу с щек. Осторожно обняла брата, нежно прижимая голову к груди и поглаживая по уже распущенным волосам. — Я рядом, Нунг. Рядом.