Как приручить Сюэ Яна (Сюэ прекрасен!)

Уже позднее, когда Синчэнь пригрелся на склоне и медитировал, наслаждаясь ласковым солнечным светом и заигравшимся ветерком, Сун Лань направился в башню и плотно закрыл за собой двери, погружая хранилище в могильную тишину и тьму. Где-то наверху, в лаборатории горели свечи, и мягкое золотистое свечение манило вошедшего. Ступени тихо заскрипели под осторожными шагами. На втором этаже Сун Лань использовал талисман для освещения. Упомянутая Сюэ Яном рукопись лежала посреди стола. Пыль и мелкий сор укрыли столешницу, но под тетрадью не было и пылинки. Уходя кто-то оставил ее на видном месте и она лежала годами, пока до нее не дотянулись злокозненные ручки Сюэ Яна. Изучив записи, тот небрежно положил ее обратно, и следы на пыли выдавали ложь темного заклинателя, давно уже облазившего башню вдоль и поперек. Сун Лань аккуратно поднял тетрадь и раскрыл ее. Неизвестный заклинатель чуть небрежным, но красивым подчерком описывал каждый свой уход в дальние регионы. Последняя запись повторяла слова Сюэ Яна, разве что выглядела чуть более подозрительно: западная деревенька, в которой пропадали люди и путники, раненный учитель, отправивший ученика на поиски помощи. Просьба спешить. Все. Необычайно кратко и неинформативно по сравнению с предыдущими днями, словно записано наспех. Сун Лань провел кончиками пальцев по тому месту, где должен был быть отчет о возвращении, но нет, неизвестные заклинатели не вернулись, сгинув где-то на западе. Обведя рассеянным взглядом пространство, Сун Лань заметил карту, повешенную на стене. Окрестности города И щедро поили горные реки и озера, на западе же их было мало и недостаток дождей грозил настоящим бедствием. Несмотря на это в регионе множились мелкие деревеньки. Вернув тетрадь на место, мужчина направился в лабораторию. Сюэ Ян сидел в окружении свеч и рукописей. Новым одеяниям он предпочел старую одежду, а волосы собрал в небрежный хвост, заколотый кистью для каллиграфии. Он не обернулся на вошедшего, вчитываясь в очередную тетрадь с расчетами. На низеньком столике рядом лежал лист бумаги с пометками и принадлежности для письма, добавившие к привычным запахам башни армат свежерастертой туши. – И о чем я должен молчать? – хмурый голос Сун Ланя отозвался эхом в темном помещении. Сюэ Ян неохотно оторвался от изучения рукописей и кивнул на плиту Темной Луны, но по взгляду собеседника понял, что намеками того пронять. – Это комбинированные заклинания, для некоторых из них требуется темная ци,– неохотно пояснил юноша и указал на стопку тетрадей. – Тот, кого бы ищем, знаком с темной тропой. Сун Лань нахмурился и взял одну из тетрадей. Листая записи, он хмурился все сильнее. Вот к чему был предостерегающий взгляд Сюэ Яна, думавшего, что Сун Лань заметил специфику заклинаний плиты Черной Луны – он просил не говорить о темных заклинаниях, но почему? – Я не уверен, что Синчэнь захочет здесь оставаться, если узнает, чем занимались жившие здесь заклинатели, – юноша легко предугадал вопрос. И то верно. Тетрадь замерла в руках Сун Ланя. На миг перед глазами встало воспоминание: Густые травы ластились к ветру, а в огромном небе паслись громады облаков. Остановившийся Синчэнь хмуро изучал пейзаж – старый монастырь, утопающий среди трав. Но сколь умиротворяющим не было бы зрелище, юноша в белых одеждах хмурился все сильнее. – Здесь нельзя жить, – наконец сказал он. – Место плохое… – Именно потому мы здесь и живем, – ответил ему тихий голос старого седого монаха. – Однажды мы изменим это место… Немного подумав, Синчэнь повернулся к нему и безмолвно поклонился. Он больше никогда не поднимал эту тему, но спать в окрестностях монастыря отказывался. Выскользнувшая из-под пальца страница перевернулась, развеяв сладкие и в то же время тягостные воспоминания о былом, потом еще одна и еще… На листах теснились заметки, но большая часть из них носила исследовательский характер. Описания темных артефактов и созданных для них печатей, схемы для заклинаний и устройств – ловушки на мертвецов, сигнальные метки, охранные артефакты и артефакты для охоты… Плита черной луны, талисман в виде… кхм. Сун Лань всматривался в рисунок, отказываясь верить своим глазам – кому вообще пришло в голову изготовить изгоняющий духов талисман в виде мужского достоинства? Почему именно этой формы? Ну и срам! Что подумают духи, если их будут изгонять подобным?.. Страшно представить, в какой восторг бы пришел призрак монаха, если бы узрел подобное! А уж что он сказал бы… Сокрушенно покачав головой, мужчина перевел взгляд на артефакт, лежащий на полу в окружении тетрадей и листов с заметками. – Ты восстановил плиту? – Нет, – Сюэ Ян покачал головой. – Не учтена какая-то переменная. Полагаю, автор заклинания так и не разобрался, почему не может повторить артефакт, либо намеренно не записал эту информацию. – Цикл луны? Время суток? Юноша закатил глаза, в голосе прорезалась язвительность: – Даочжан Сун, если вам хочется заниматься подобной хренью, то можете хоть закопаться здесь. Я не собираюсь тратить свое время, чтобы высчитывать каждую переменную вместе и порознь. – Но ты ведь как-то сделал обмен? – Ломать – не строить, – бродяжка ухмыльнулся и, отложив бумаги, начал лениво потягиваться. – Я сломал наложенное на нас заклинание, и все вернулось на круги своя – вот и вся премудрость. Глаза цвета сирени распахнулись во всю ширь. – Ты – что? – возмутился заклинатель. – Это опасно! Кто знает, как сработало бы сломанное заклинание! – Я – знал, – четко произнес бродяжка, сверкнув клычками в ухмылке.– Я все высчитал и перепроверил. Сун Лань сокрушенно покачал головой – и что тут скажешь, если не знаешь за что хвататься – за сердце или за оружие? Решив сменить опасную тему, чтобы не провоцировать конфликт, даос положил тетрадь на место. – Почему ты раньше не рассказал Синчэню о заклинателях и журнале? – Не видел смысла рисковать ради темного заклинателя, потому и не говорил, – признался тот. – А ради жителей той деревни? – в голосе Сун Ланя послышалось что-то холодное и угрожающее. Впрочем, чего он ожидал от темного заклинателя – тому своя шкура важнее, чем чужие жизни! – Что если им нужна помощь? Ты понимаешь, что с того момента, как утаил записи, каждая загубленная жизнь на твоей совести? Сюэ Ян язвительно фыркнул, нисколько не проникнувшись проповедью: – Подумай головой – на западе достаточно мелких кланов и орденов, но мальчишка пришел именно сюда, к заклинателям, которых никто не хватится. Если бы ТЫ искал помощь, то к кому бы обратился? К заклинателям из ближайших орденов или к отшельникам, осевшим в дальних горах? Кто из них вызывает больше доверия? И кто ближе? Сун Лань нахмурился, неохотно признавая разумность подозрений. – Отчеты вели очень тщательно. Куда ушел, когда ушел, зачем ушел, кто проситель, кто обидчик, какие жертвы, – продолжал юноша. – Но в этой записи нет ни слова ни о жертвах ни о существе, с которым сражался «учитель». Разве отправляя ученика за помощью, ты не снабдил бы его всей информацией о враге? А тут даже название деревни не указано! – Это было срочно, заклинатель торопился помочь другому человеку! – Похоже на то, – легко согласился Сюэ Ян. – И потому погиб. Повторять чужие ошибки это верх глупости, не находишь, даочжан Сун? – в последних словах было столько сладости и яда, что отравился бы и легион демонов. Уголок губ собеседника дернулся, а голос стал холодным и презрительным: – Так что же ты сейчас сказал правду Синчэню? С чего это вдруг расщедрился помочь им? Что изменилось? Темный заклинатель открыл рот, намереваясь ответить, но слова застряли в горе. Он отвел взгляд и решительно взялся за отложенную рукопись. – Кое-что изменилось, – глухо произнес он, не глядя на собеседника. – Даочжан Сун, при всем моем уважении, %;№ на %?*;! Не отвлекай меня, иначе мы и завтра отсюда не уйдем! В сузившихся глазах Сун Ланя сверкнуло что-то похожее на отблеск света на мече, но он промолчал, и, развернувшись, направился прочь, сердито печатая шаги. Раз уж Сюэ Яну так хочется сидеть в могильной тиши башни темного заклинателя – пусть сидит, ему-то что?! Пусть хоть закопается в эти проклятые бумажки! Сам же Сун Лань пойдет наружу, на солнышко, к Синчэню! Когда башня снова погрузилась в тишину, Сюэ Ян отложил записи, смысл которых перестал понимать еще когда дверь открылась впервые и раздались тихие, чуть неровные из-за травмы шаги. Раз за разом перечитывая одну и ту же страницу, юноша вслушивался в поскрипывание ступеней и шорох бумаг, в ровное дыхание и шелест тканей… снова приближающееся поскрипывание и ощущение тревоги, от которой с трудом удавалось усидеть на месте – слишком много в голове мыслей и воспоминаний. И этот дурацкий вопрос – что изменилось? Очевидно же! Синчэнь слишком уязвим без зрения, легкая мишень, не может быть и речи, чтобы идти с ним вдвоем туда, где не справился хозяин башни! Но почему-то когда юноша хотел дать более чем очевидный ответ «появился ты», то попросту не смог это произнести. Слова застряли в горле. В разлившейся темной тишине Сюэ Ян громко выдохнул, глядя куда-то вверх. Кожу словно покалывало холодными иголочками. Странное ощущение. Без Синчэня им словно не хватало места – даже в столь большом помещении было тесно и тревожно.