Перемены. Нити

      Через пару дней меня снова захватило волнение и необоснованное возбуждение. Приближалась Остара. Гермиона, сойдясь с Роном после его отравления, подозрительно на меня поглядывала. Рыжик, как всегда, ничего не замечал. Думаю, он бы высказал мне о моём поведении, только если бы про это написали в «Пророке». — Ты похож на Живоглота, Гарри, — сказала она после ужина, когда я пытался устроиться в кресле с книгой. — Такой же беспокойный. По весне.       Я кивнул, отрицать очевидное было глупо. Хотелось мурчать и тереться естеством об кого-нибудь замурчательного. Высокого, стройного, вкусно пахнущего персиком или травами… Я тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли.       В пятницу, на уроке ЗОТС, Малфой встал со мной в пару на отработку заклятий. Я залип на его серебряных глазах и не реагировал ни на что. Бездумно отводил взмахом ладони его заклинания и тупо пялился на блондина. Если бы сейчас кто-то применил ко мне легилименцию, он бы посмотрел порно. — Профессор, у вас Поттер сломался, — громко объявил Малфой, состроив надменную моську и лениво растягивая слова. Его поза была показушно-расслабленной, но я чуял его нервозность.       Снейп подошёл, заглянул мне в лицо. В нос проник запах хвойного дерева и пряных трав. Я раздувал ноздри, стараясь вдохнуть побольше, разложить на составляющие аромат взрослого мужчины, куда более опытного и привлекательного, чем юная вейла. И внешность тут была совсем ни при чём. — Мистер Малфой, отведите мистера Поттера в больничное крыло. Пять баллов Слизерину за успешную тактику оглушения.       Драко осторожно подхватил меня за локоть и поволок наружу. — Что с тобой? — прошептал он, когда мы остались одни в коридоре. — Остара, — так же тихо сказал я. — А-а-а. Я уж было решил, что ты хочешь меня съесть. А потом — что ты собрался сожрать Снейпа. Или трахнуть, — Драко напряжённо рассмеялся.       Его смех, словно серебристый перезвон, вызвал резонанс в моей крови. Я схватил Драко за плечи, прижал его спиной к стене и впился в губы, до боли сминая их, царапая тонкую кожу отросшими клыками. Он пытался меня оттолкнуть, но я зарычал и притиснулся к нему бёдрами, показывая своё желание.       Малфой возмущённо зарычал в ответ, отбросил от себя волной сырой силы.       Глаза у него были безумные, щёки покрывал румянец, но в его запахе не было страха. — Совсем с ума сошёл? — хрипло спросил он. — Не здесь.       Я схватил его за руку и потащил на восьмой этаж. Выручай-комната снова стала моим мягким гнездом, поразив Драко до глубины души. — Я и представить себе не мог… — начал он, а затем ойкнул, глянув на меня. — Это что, уши?       Я понял, что мои заклинания развеялись и теперь Драко видит меня настоящего. И если сейчас его не заткнуть, он будет задавать вопросы, на которые я не хотел отвечать. Я снова набросился на него с жадными поцелуями. Ошеломлённый моим натиском, блондин не заметил, как оказался на мягком полу без одежды. Его красивый розовый член был у меня во рту, яички поджались, а из горла вырывались восхитительные звуки. Я рычал от наслаждения и старался заглотить его плоть глубже. Он кончил мне в рот и обмяк, а я тёрся о его ногу и забрызгал семенем его бедро.       Меня потянуло на нежности — я улёгся рядом с Драко, приник к нему всем телом и зарылся лицом в растрепавшиеся волосы, пальцами поглаживая гладкую кожу на груди. — Значит, ты — неко, — тихо сказал Драко. — Я читал про них в книге Наследий. Довольно редкие существа. — Мы ужасны, поверь, — буркнул я, недовольный тем, что он сразу узнал моё редкое наследие. — Не поверю, — он осторожно коснулся пальцами моего уха, провёл против шерсти и почесал тыльную сторону. Я зажмурился от удовольствия. Драко провёл рукой по волосам, вниз по спине и замер, нащупав пушистую конечность. Потёр пальцами основание хвоста.       Я выгнулся от болезненной волны удовольствия, сжал руками рёбра Драко и ткнулся ему в бедро вновь окрепшим членом. — Похотливый кошак! — фыркнул Малфой. — А ты не дразнись, пернатая задница! — рыкнул я и легонько прикусил кожу на шее. Драко шумно задышал. Воздух наполнился его возбуждением и магией вейлы. Я начал вылизывать ему шею и ухо, одновременно с этим пощипывая пальцами за соски.       Драко не терялся. Издавая дивные стоны, он водил рукой по моему члену, сжимая пальцы крепко, но бережно. Я всё быстрее толкался в его кулак, порыкивая от удовольствия и прикусывая белое плечо. Он шептал мне милые пошлости, перейдя на французский. Его губы опухли и покраснели от поцелуев, второй рукой он оглаживал моё тело, зажимал своими музыкальными пальцами основание хвоста, хватался за задницу. Я беспрестанно стонал, принимая всю его ласку и нежность.       Кончив ему в руку, я облизал кровоточащую ранку от своих клыков на его плече. Драко всё ещё был возбуждён и смотрел на меня умоляюще. Как будто Остара и его захватила в свой плен безумия. Я приник губами к его ключицам, а затем стал исследовать его языком. Твёрдая грудь, горошины сосков, плоский живот. Я поставил его на колени, заставил прогнуться в спине. Перед глазами были его крепкие белые ягодицы. Я сжал их руками, развёл в стороны, открывая вид на сморщенную звёздочку ануса. Широко лизнув расщелину, я услышал жалобный вскрик и улыбнулся. — Расслабься, — попросил я. В ответ получил только тяжёлый вздох.       Я целовал белые половинки, прикусывал их зубами, растягивал тугое колечко пальцами, чтобы глубже проникнуть в него языком. Моих познаний в трансфигурации оказалось достаточно, чтобы применить их к своему языку и удлинить его на пару-тройку дюймов. Увязнув лицом между крепких ягодиц, я узнал, что Драко не хуже меня ругается на французском. В своей прочувственной речи он в три этажа «отлюбил» меня, помянул Поттеров до седьмого колена и даже приплёл Мерлина. Этот потрясающий бред оборвался криком на высокой ноте, когда я успел лишь прикоснуться к его члену дрожащими пальцами. Он бурно кончил и повалился на мягкий сиреневый пол. Я пристроился сверху и недолго толкался между половинками его восхитительной задницы, не проникая внутрь. Получив разрядку, я упал рядышком, подгрёб его поближе и укрыл нас обоих пледом. Сил осталось только на то, чтобы бросить очищающее, иначе был шанс склеиться навсегда.       Проснулся я от ласковых поцелуев. Открыв глаза, увидел два серебряных моря спокойствия. В облике Драко что-то неуловимо изменилось. — Привет, — хрипло прошептал я. — Привет, — он улыбнулся. — Нам надо возвращаться. Через час рассветёт. — Мы проспали всю ночь? — удивился я. — Я и не помню, когда спал так сладко, — прошептал он и, перед тем, как подняться, подарил мне глубокий нежный поцелуй.       Я наблюдал за тем, как он одевается — его грациозными движениями, плавными линиями тела. Вот, что изменилось — из испуганного подростка он превратился в уверенного в себе юношу. Магика, который знал, чего хотел.       Я стал одеваться вслед за ним, натянул брюки и вздрогнул, когда прохладные пальцы скользнули вдоль позвоночника. — Что это? — тихо спросил Драко. — Я раньше не встречал таких сочетаний. — Это оберег. Старая традиция Блэков. Семейные хроники говорят, что эти руны принёс с собой северный шаман, ставший третьим мужем Ситулы Блэк и вошедший в род. На нём с трудом можно было найти чистый участок кожи без татуировок. — И даже… — Драко смущённо умолк. — Да, руны плодородия и всё такое. Но это имеет смысл — от первых двух мужей у Ситулы детей не было, а от третьего родилось шестеро.       Малфой хмыкнул. А меня осенило. Я был правшой и нанёс знаки на левую ладонь, оттого колдовать ей было довольно просто. Теперь мне нужно было просто подобрать правильную комбинацию на правую и выкинуть свою палочку.       Ласковые пальцы погладили мои уши, и из груди совершенно неожиданно вырвалось громкое урчание. Я откашлялся, пытаясь прекратить это, но внутренний трактор работал независимо от меня. Я даже задержал дыхание, но урчание лишь немного стало тише. Я смутился, расстроился и прижал уши к голове. Виновато посмотрел на Драко. Малфой рассмеялся и растрепал мои волосы. — Это очаровательно. Я вчера думал, что ты трахнешь меня.       Я сощурил глаза и серьёзно посмотрел ему в лицо. — Тебе не нужно, чтобы тебя трахали, Драко. Нужно, чтобы любили. Ты — вейла и у тебя будет партнёр. Однажды ты поймёшь разницу между тем, кто любит тебя больше жизни и похотливым мартовским котом. — Мне почему-то кажется, — задумчиво ответил он. — Что вчера ты подарил мне этой любви сполна. — Это скорее было похоже на то, что ты вчера мне наговорил в процессе, — буркнул я. — Ты знаешь французский? — удивился он.       Я ухмыльнулся. — Я хорошо учился в школе. У меня талант к языкам, — я высунул язык и коснулся им кончика своего носа.       Драко покраснел и отвернулся. Но я успел заметить его улыбку.       Мы снова расстались на третьем этаже и отправились каждый в свою гостиную. — Мне стоит переживать за мистера Малфоя? — спросила внезапно вынырнувшая из-за колонны тень.       Я сдавленно зашипел и отпрыгнул назад на пару метров. Прижал ладонь к бешено колотящемуся сердцу. Почему-то в замке зельевар мог застать меня врасплох, чего никогда не случалось на Гриммо. — Чёрт побери! Профессор! Теперь можете переживать обо мне! Вы так и не научили меня заклинанию запуска сердца!       Снейп приподнял одну бровь, сжал губы. — Минус десять баллов с Гриффиндора. Я просил вас следить за словами, Поттер.       Я опёрся спиной о стену, успокаивая сбившееся дыхание. Снейп приблизился и навис надо мной. — Вы не ответили на мой вопрос. — С ним всё в порядке, сэр. Со мной, наверное, тоже. Не о чем волноваться. — Неделя отработок в больничном крыле. Мадам Помфри с удовольствием поделится с вами знаниями.       На этом Снейп удалился, напоследок хлестнув меня по ногам полами мантии, а я потащился в гостиную, вздрагивая от каждого шороха.       На следующем занятии по ЗОТС профессор выгнал меня и Малфоя в соседний пустующий класс, обосновав это тем, что двое лучших учеников могут тренироваться отдельно, без риска покалечить остальных студентов. Однако следящие чары никто не отменял, и он всегда будет в курсе наших действий.       Оставшись вдвоём, мы с Драко демонстративно покидались друг в друга безобидной ерундой, а затем взялись за расширенное домашнее задание, потому как теорию с нас будут теперь спрашивать вдвойне.       Остаток марта и апрель вышли довольно спокойными. По субботам я бегал по весеннему лесу в кошачьей шкуре и наслаждался минутами свободы. Дамблдор ещё дважды показывал мне воспоминания о Реддле. Я чувствовал, как отдаляюсь от старого волшебника. И дело было не в подозрительно душистом чае, лёгком копошении в моей голове или неприятии истории Волдеморта. Я думал о том, как помочь Драко, о своём доме, о том, как встретил кентавров в Запретном лесу и те даже не обратили на меня внимания, словно я был ещё одним жителем Леса. Я больше не думал о себе, как о мальчике-который-выжил. Я стал разделять себя и волшебников, будто больше не был одним из них. Невидимые связи истончались, рвались одна за другой, освобождая меня от человеческих привязанностей и привычек.       Гермиона обработала тонну информации в поисках предметов, которые могут оказаться крестражами, а я подкидывал ей новые идеи, свободно делясь тем, что рассказал мне директор. Рон восстановился в качестве вратаря Команды и теперь усиленно тренировался, добровольно взяв на себя функции капитана. Джинни перешла на позицию ловца, когда я самоустранился от квиддича под предлогом экзаменов.       Я с трудом уговорил МакГонагалл и Флитвика на досрочную сдачу ЖАБА. Оба преподавателя чуть не взорвали мне мозг, но после детального опроса согласились. Флитвику я сказал, что от занятий не откажусь, просто хочу разгрузить следующий год. А МакГонагалл намекнул, что события приобретают слишком крутой оборот и в следующем году у меня может не быть времени на учебу. Ведьма поджала губы, покачала головой и согласилась. Мне она показалась грустной в тот момент.       Поиски и начертание нужных знаков для правой руки я решил в итоге оформить как личный проект для экзамена по рунам. В процессе пришлось усовершенствовать знаки и на левой ладони. В итоге мне всё же удалось осуществить задуманное, и теперь левая рука справлялась с защитными заклинаниями и трансфигурацией, а правая была предназначена для чар. Побочным эффектом стало, что теперь я мог одновременно ставить щит и бросать несложное атакующее заклинание, не задействуя палочку.       Я рассказал об этом и даже продемонстрировал профессору ЗОТС. И в моей коллекции появилось новое воспоминание — «глубоко задумчивый Снейп». В этот момент на его лице не было и следа ненависти, горечи или сарказма. Чудесная картина.       На Белтейн я услышал, как проворачивается колесо года — нас ждали большие перемены. Перед ужином я отправился прочь из замка, на широкий лысый пригорок, окружённый редкими деревьями, на самой границе Запретного Леса. Там я развёл пару костров, у подножия холма высадил заготовленный заранее саженец рябины. Затем снял мантию и кеды, оставшись в простых льняных брюках и футболке. В волосы вплёл алую ленту и двинулся восьмеркой между кострами. Довольно унылый гимн, вычитанный в библиотеке Блэков надоел с третьего раза, зато в памяти всплыла веселая детская песенка, которую мы учили всем классом на уроках французского в маггловской школе, казалось, тысячу лет назад. Она пришлась мне больше по душе и с каждым куплетом, а их было целых десять, я разгорался, что тот костер. В конце последнего куплета я прыгнул через огонь и почувствовал, как из меня выжигается боль, обида, злость и вообще большинство человеческих чувств и эмоций. От легкости, что захватила тело, я готов был взлететь. — Что ты тут делаешь? — раздался голос Гермионы с середины холма. — Ты не пришёл на ужин, Рон сказал, что тебя нет в комнате, и мы пошли тебя искать. А ты тут через костры прыгаешь!       Я зашипел от досады. За спиной хрустнули поленья в костре и пламя взвилось высоко в небо. Я не хотел, чтобы мне мешали, но, с другой стороны, одному водить хоровод было банально скучно. Я провёл правой рукой по ушам и хвосту, подновляя заклинание, напрягся от мгновенно усилившегося зуда. — Я провожу ритуал восхваления солнца, — ответил я поднявшимся на холм Рону и Гермионе. — Можете присоединиться. — А мы только Рождество отмечаем и Хэллоуин, — буркнул Рон. — Разве это не запрещено министерством? — нахмурилась Гермиона. — И, Гарри, это всё довольно архаично. — Это не кровный ритуал, Герм, — возразил я. — И, ты серьёзно? Ты пишешь пером на пергаменте, отправляешь письма с совой! Ты живешь в архаичном мире!       Девушка прыснула в кулачок, кивнула. — Хорошо, что нужно делать? — Снимайте мантии и разувайтесь, сейчас я найду из чего сделать ленты… — я огляделся по сторонам. — Не стоит, я принесла свои, — отозвалась из подступающих сумерек Луна Лавгуд.       Она была одета в простое белое платье с широкой летящей юбкой ниже колен, босая, а в светлые волосы были вплетены десятки шелковых разноцветных лент. В одной руке она сжимала веточку бузины, а в другой — ещё несколько ленточек. — Пожалуйста, берите.       Я улыбнулся девушке и подвел её ближе к кострам, чтобы она не замерзла. — Всегда рядом, да? — шепнул я ей на ухо и улыбнулся. Она кивнула.       Рон и Гермиона уже скинули мантии и обувь. Подруга заплетала две свободных косы с ленточками, Луна повязывала ещё одну в рыжие патлы Рона.       Я снова запел весёлую французскую песенку, схватил Луну за руку и потащил мимо огня. Гермиона уцепилась следом, а на следующем круге к нам присоединился Рон. На шестом куплете я заметил, как в хвосте нашей цепочки появились Джинни с Дином, а когда мы по очереди прыгали через огонь, народу на пригорке стало в два раза больше. Кто-то сложил ещё пару костров, поджигая их с помощью веток из первых двух, не используя ни капли магии. Огонь разгорелся быстро, искры взметнулись в темнеющее небо. Кто-то из рэйвенкловцев, кажется, запел с заметным шотландским акцентом знакомую веселую песню, другие голоса тут же подхватили, руки искали, за кого бы уцепиться, ноги спешили нестись сквозь мелькающие искры. Меня кто-то ухватил за руку и утянул в хоровод. В свете танцующего огня я разглядел лицо Драко, улыбающееся и довольное. В его платиновых волосах запуталась зелёная лента. — Я знал, что найду тебя здесь! — крикнул он мне. — В такой заварушке не может обойтись без Гарри Поттера!       Я улыбнулся ему, а он засмеялся. Радостный и беззаботный, его смех вместе с искрами костров поднимался к небу и зажигал ярче звёзды. Сейчас он был собой, настоящим, волшебным существом. Я почти влюбился в него, но помнил, что не являюсь его партнером, а всех, кого я полюблю, я уничтожу сам. Чтобы убить эти чувства и мысли в себе, я прыгал через огонь, ловил пальцами пепел, пел до хрипоты песни с незатейливым мотивом и смеялся до слёз. Когда праздник поутих, я обнаружил себя целующимся с Драко в темноте у подножия холма. Он отстранился, чтобы вдохнуть и широко улыбнулся мне. — Вообще-то я вытащил тебя сюда сказать, что твои чары слетели и ты разгуливаешь тут с хвостом и ушами. Возможно, этого никто не заметит, но… — Спасибо, — выдохнул я. В голове слегка прояснилось. Я вновь заставил лишнее исчезнуть и потёрся носом о щеку Драко. Казалось, за последние пару месяцев он снова подрос и стал ещё выше. — Пойдём, — сказал он. — Пора отправить ребят по гостиным. Через полчаса отбой.       Мы проследили, чтобы на холме никого не осталось, а брошенный без присмотра огонь не устроил бы пожар. — Зачем ты это устроил? — спросил Малфой по пути в замок. — Это один из праздников колеса года, такими вещами не стоит пренебрегать, — ответил я. — Разве ты не чувствуешь это? Воздух стал другим.       Драко принюхался и медленно кивнул. — Это не воздух. Ты чуешь магию.       Я крепко сжал его ладонь и тут же отпустил — мы приближались к замку.       В гостиной Гриффиндора почти никого не было — большинство ребят были сегодня на холме, а теперь валились по своим кроватям, уставшие и попахивающие дымом.       В своей спальне я первым делом получил удар слева. Схватившись за скулу, я отшатнулся назад, тем самым избежав ещё одного удара. Я никогда не замечал, что у Рона такие тяжёлые кулаки. — Предатель! — взревел он. Дин и Симус схватили рыжего за руки и оттаскивали от меня. — Пожирательская подстилка!       Я смотрел на взбешённого Уизли круглыми глазами и не мог понять, с чего его так накрыло? Видимо, тем же вопросом задался Дин, задавая его вслух. — Я видел, как он сосался с Малфоем! — Рон вырвал одну руку и обвиняюще ткнул в мою сторону пальцем. — Прямо там, за холмом! На глазах у всех! — Может, тебе показалось? — осторожно спросил Симус. — Я тоже там был и ничего подобного не видел. — Нет, мне не показалось! Я следил за Малфоем, и когда тот потащил Гарри в темноту, пошёл за ними! Они целовались! — Завидуешь, Ронни? — криво ухмыльнулся я. Грудь сдавило обручем, я поджал губы совсем как МакГонагалл, не желая показывать, насколько мне обидно такое отношение друга. Если он не заметил моих хвоста и ушей, значит, он смотрел только на Драко. — Что, серебряный принц не обращает на тебя внимания? Перестал дразнить и дёргать за мантию?       Парень зарычал, бросился ко мне, но соседи удержали. — Так это правда? — спросил Дин. — Что ты целовался с Малфоем? — Правда, — кивнул я, отлипая от стены. — Только не пойму, почему вам до этого есть дело. Я же никого из вас не бил по лицу за поцелуи с кем-либо.       Я покинул спальню, а затем и гостиную. Сегодня я собирался ночевать в выручайке, в своём безопасном гнезде.       За завтраком Рон отсел максимально далеко от меня. Факультет шушукался, передавая новость. Я устало вздохнул. Напротив села Гермиона, достала учебник и открыла его перед собой, закрываясь. — Гарри, Рон распускает о тебе и Малфое гадкие слухи, — шепнула она поверх книги. — Не пойму, чего гадкого было в моём поцелуе с Драко, — вяло ответил я. — Когда он сам чуть не сожрал лицо Браун прямо в Большом зале, такой реакции не было. — Так это правда… Почему? — Гермиона опустила книгу и уставилась на меня любопытным, но немного смущённым взглядом. — Потому что я хотел его поцеловать. Гермиона, Драко — не враг. Ни мне, ни тебе, ни кому либо ещё. На твоём месте я бы подумал о причинах, по которым Рон цепляется к Малфою, — я бросил короткий взгляд на слизеринский стол. Панси что-то выговаривала слизеринцу с обиженной миной. Драко, будучи надежно упакован в свою броню, спокойно ответил, отчего Панси с ненавистью зыркнула на Рона, а затем захихикала. Вместе с ней заржал Блейз Заббини. Драко коротко глянул на меня и вернулся к трапезе. — Просто посмотри, Гермиона. Как ты смотришь на новую информацию, — попросил я. — Представь, что люди — это книги, что ты никогда не слышала о Малфое. И составь своё первое впечатление о нём. Понаблюдай за ним. А затем сделай то же самое с Роном.       Девушка посмотрела на меня прищуренным взглядом и кивнула.       К обеду я уже знал, что блондин сказал Паркинсон. Мы оказались до удивительного единогласны в оценке поведения Рона. Он завидовал и ревновал. Он хотел юную вейлу и не принимал в себе этих чувств. Магия волшебного существа многих не оставляла равнодушными, притягивала как магнитом.       В субботний вечер я нашёл Драко на верхушке астрономической башни, где он прятался от своей свиты. Я утянул его в свое плюшевое гнездо, достал из кармана мантии золотые чернила и воронье перо. — Я думал, ты хочешь развлечься, — улыбнулся он. — Не до развлечений, — буркнул я. — Раздевайся. Буду тренироваться на тебе в каллиграфии.       Его удивлённое лицо тоже отправилось в мою коллекцию. Хотя, конечно, я больше довлел к воспоминаниям о его стонах.       Я писал на нём руны, отводящие сглаз и порчу, начертал оберег над сердцем и заставил оттянуть нижнюю губу, чтобы нанести символы на внутреннюю часть. — А это ещщё защщем? — прошипел он, ожидая, когда золото высохнет и впитается в кожу. — А это от проблем с желудком, — вздохнул я и погладил его по щеке. — Эти рыжие достаточно умные и коварные люди, когда им это надо, только вспомни близнецов. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Я придумал, как вывести тебя из игры. Этот год — твой последний год в Хогвартсе. Мы почти всё подготовили, осталось дождаться экзаменов, когда младшекурсники уедут домой. Ты воспользуешься шкафом, а потом придёт черёд действовать мне и Снейпу. Только доверься мне! — И ты не хочешшь мне вшо рашшкажать? — он сверкнул глазами. — Мне нужно, чтобы всё выглядело естественно. Тебе будет страшно до усрачки, Драко. И необходимо, чтобы это видели все остальные. Всё, отпускай.       Он отпустил свою губу и отвёл взгляд. В этот момент он показался мне особенно уязвимым. — Я устал бояться — как ты говоришь — до усрачки, Гарри. — Потерпи немного, — я обнял его, пристроившись рядом. — Скоро всё закончится и ты сможешь быть собой. Без масок. — Но без тебя. — Я не нужен тебе, пойми! — я притянул его ладонь к губам, поцеловал костяшки белых пальцев. — Просто подожди, пока твоё наследие пробудится, прими свою сущность, а потом приходи ко мне на серьёзный разговор, ладно? Я буду ждать. И приму всё, что ты скажешь. Если я буду нужен тебе после войны, то так и будет. — Обещаешь? — он заглянул мне в глаза. — Обещаю.       Он кивнул и прикрыл веки.       Я уснул, прижимаясь щекой к его груди, громко урча от того, что он гладил меня по ушам.       Гермиона вела себя подозрительно тихо, но я заметил, что она тщательно присматривается к студентам. И особенно — к Драко и Рону. — Что ты нашла, колись, — подсел я к ней за стол в библиотеке.       Девушка вздрогнула, бросила на меня злой взгляд, но затем выложила помятый свиток на стол. Я раскрыл его, и мои брови стремительно полезли на лоб. — Герм, скажи что заголовок «сравнительная таблица Р. Уизли и Д. Малфоя» — это просто прикол… а, нет. Это и правда она самая.       Гермиона фыркнула, подождала, пока я прочту несколько строк и вырвала свиток из моих рук. — Я ещё не закончила исследование. Но, думаю, продолжать нет смысла. И… ты был прав. Малфой изменился, стал буквально другим человеком, хоть и старается вести себя как прежде. — Нет, Герм. Драко буквально становится не-человеком. Большего тебе знать пока не надо. Просто хотел, не знаю, обратить твоё внимание, что магический мир гораздо сложнее и глубже, чем тебе рассказывают в Хогвартсе. — Спасибо, Гарри, — устало улыбнулась она. Хотела погладить мою ладонь, лежащую на столе, но передумала. Возможно, у неё были и другие таблицы, например, сравнивающие меня, Рона и Малфоя. — Кажется, я определилась с приоритетами в своей жизни. — Я рад был помочь, — я сам потянулся и легко сжал её ладонь.       Рон дважды пытался навредить Малфою. Но в первый раз заклятие отразилось от моих рун и попало в него же, а во второй Драко выплюнул отравленный напиток до того, как успел проглотить. Мне же от рыжего доставались только злобные взгляды.