О любви, дружбе и странных веществах

      Николь в первые за весь день пила кофе. Как же она его любила! Однако, чтобы дойти от своего кабинета до столовой требовалось слишком много драгоценного времени, которого у неё не было. А потому кофе ей удавалось пить разве что на обеденном перерыве.       Она сидела за столом, пила кофе и ела бутерброды за тридцать рублей из буфета. Напротив неё сидела другая девушка. У этой девушки были длинные и прямые тёмно-синие волосы, глаза её закрывала густая чёлка. Одежда на ней выглядела мешковато, синие худи прибавляло ширины её фигуре, а чёрные штаны походили больше на балахон. Но девушка выглядела вполне серьёзно, не смотря на свой внешний вид как у пятнадцатилетки. Её взгляд был прикован к Николь, а губы поджаты. Она ничего не ела и не пила, она просто смотрела.       – Не хмурься, Клео! – воскликнула Николь, весело улыбаясь. – Всё хорошо!       Подруга посмотрела на неё исподлобья, будто на зло хмурясь ещё больше.       – Нет, не хорошо, – процедила она сквозь зубы. Её кулаки сжались. Она явно была чем-то раздражена.       – Всё нормально. Я не понимаю причину твоего беспокойства! – сказала Николь таким тоном, будто находилась не в университетской столовке, а на премьере в цирке.       – Так нельзя, – ответила ей Клео. – Ты когда-нибудь вообще отдыхаешь?!       – Сейчас. – Николь пожала плечами. – Сейчас я отдыхаю.       Клеопатра бессильно опустила голову на руки, тяжело вздыхая. И ещё раз повторила:       – Так нельзя, Николь, так нельзя. Скажи, а у тебя хотя бы был парень?       – Парень? – удивилась Николь. – Да я как-то даже и не задумывалась. Зачем мне это?       – Действительно, – с сарказмом произнесла Клео, вздыхая ещё раз. – Тебе нужно больше общаться с людьми не по поводу работы.       – Но мы ведь... – Она хотела возразить что-то, но её перебили.       – И не говори, что сейчас мы с тобой разговаривали не о работе! – воскликнула Клео в полнейшем отчаянии.       Николь хихикнула, но ничего не ответила. Её весёлое настроение никогда не заканчивалось, в то время как Клео хотелось убиться о стену от безысходности.       – Нет! – вскричала Клеопатра, резко вскакивая со скамейки. – Так не пойдёт!       Рыжая посмотрела на подругу таким взглядом, будто бы увидела приведение, а круглые очки делали её глаза ещё больше. Она вот-вот была готова закричать в ответ. Заметив это, Клео поспешила объясниться уже более спокойным голосом:       – Тебе нужно немного поубавить свой пыл. – Она потёрла двумя пальцами переносицу, вздыхая. – Я имею ввиду, что в жизни есть много других вещей, кроме работы.       – Но я не вижу в этом никакой проблемы! – Николь всё ещё в изумлении покачала головой, тоже вставая со своего места.       – Ты не понимаешь! Ты просто прожигаешь свою молодость на всякую чушь! Знаешь ли, кроме твоих грёбаных растений у тебя есть ещё и друзья!       Теперь Клео по-настоящему разозлилась. А когда она зла, то успокаивалась очень не скоро. И в такие моменты обычно на ушах стояли все присутствующие, пока сама Клеопатра вымещала свою злость на всём, что подвернётся под руку. Но иногда дело могло обойтись только криками и испорченными нервами.       В сторону девушек повернулось множество чужих голов. Все в таком же шоке как и Николь смотрели на Клео.       – Успокойся, люди же смотрят, – еле слышно пролепетала Николь.       Клеопатра ничего не ответила. В этот момент она походила на разъярённую львицу: её волосы встали дыбом, а глаза горели адским пламенем. Кулаки то сжимались до вздутых вен, то разжимались. Она тяжело и шумно дышала. А лицо её исказилось в ужасной гримасе гнева.       – Ты! – взревела она. – Ты не..!       Вдруг, так и недоговорив, она отвернулась от подруги в совершенно другом направлении – ко входу лицом.       Николь удивилась ещё больше, но повторила за ней.       Первое, что бросилось в глаза – Зонтик бледный как смерть. Он упирался изо всех сил и пытался выдернуть руку из железной хватки Вару, который тащил его за собой. Хватался за дверной проём, цеплялся за порог, что-то говорил. И почему-то был в одних носках. Люди теперь смотрели на них.       Уровень абсурда за последние пять минут зашкаливал.       – Кажется, мы не вовремя, – сказал Вару, оглядываясь. Множество взглядов теперь было устремлено на всю их компанию фриков. Люди несказанно удивились, когда к двум странным профессоршам подошли два других не менее странных.       – Какого хрена вы вообще тут забыли?! – стиснув зубы, прошипела Клеопатра. Выглядела теперь она не как львица, а как чёртова фурия! Казалось, была готова расшибить ему башку и мозги по стенке размазать.       Вару тоже так показалось, а потому он поспешил отступить от неё на пару шагов. Зонтик, будучи похожим на каменную статую, даже не шевельнулся.       – Спокойно, женщина! Мы с миром! – Вару поднял обе руки, как бы сдаваясь. Клеопатра продолжала прожигать его взглядом.       – Клео, сядь пожалуйста. – Голос Николь смягчился. Она положила руку подруге на плечо и опустила. Клео рухнула на скамью.       – Она сегодня не в духе, – так тихо как только могла произнесла Николь, однако Клео её всё равно услышала и дёрнулась в порыве встать, но тут же упала обратно. – Что случилось?       – Почему что-то обязательно должо случиться? Неужели мы не можем прийти просто поболтать? – Вару улыбнулся, подталкивая Зонта в плечо. Зонтик всё так же не произносил ни слова, казалось, он даже не дышал.       – Поболтать? – удивилась Николь. – В таком случае, думаю, можно пойти в другое место.       Ей хватило по горло пристальных взглядов за те несколько минут, что она хотела посвятить обеду. А потому она, взяв подругу за руку, направилась к выходу. Клео послушно пошла за ней, как и Вару. О Зонтике было бы правильнее сказать – скользил. Его ноги по-прежнему напоминали две палки и не двигались. Вару тянул его за рукав.       Он был готов упасть прямо здесь и сейчас. Его несчастные ноги так тряслись от подъема на третий этаж, так болели от беготни! Зонтик чувствовал себя ужасно. Его переполняли эмоции и страшное желания заговорить, выплеснуть все чувства и начать рассказывать о своих мыслях, перепрыгивая с темы на тему; как он делал это недавно, спускаясь по лестнице. Однако сейчас желание было куда больше. Несчастный Зонтик чувствовал, что стоит ему заговорить, как всё, о чём он думает тут же выльется наружу, а Клеопатра и, боже упаси, Николь узнают о недавнем происшествии с отваром и тётей Любой. Тогда, провались он сквозь землю, это всё равно не спасло бы его от позора.       Поэтому Зонтик молчал, старался не двигаться и не дышать. Он надеялся, что это странное чувство пройдёт быстрее, чем он сдастся.       Вынужденный весь путь лицезреть пятые точки своих спутников, ужасно изнемогая от стресса, на негнущихся ногах Зонт кое-как шагал по лестнице; а она будто бы на зло не хотела заканчиваться. Голова его кружилась. Зонтику казалось, что его может стошнить снова – прямо здесь и при всех. Только от этих мыслей ему становилось дурно.       И вот наконец пытка закончилась вместе с чёртовой лестницей. Пройдя расстояние ещё в пять метров, но уже по ровной поверхности, молодые люди оказались в кабинете.       Хотя, это и кабинетом можно было назвать с натяжкой. Уж больно он напоминал ботанический сад.       На столе, на многочисленных полках и шкафах, на подоконнике, на стенах и даже на полу стояли десятки, если не сотни, цветочных горшков. В каждом из них гордо восседали кактусы – большие и маленькие; с розовыми цветочками на макушке или без; аккуратные и маленькие или таких причудливых форм, что разбегались глаза; пушистые как кошачья шерсть или покрытые иголками, выглядящими словно множество лезвий. Словом – все возможные и невозможные виды кактусов.       На столе помимо них лежали несколько толстенных стопок бумаг и, разбросанных по всей поверхности, ручек. Штор вообще не имелось, и яркий солнечный луч светил прямо в окно, слепя глаза.       Вару знал, что Николь иногда может выдавать странные вещи или проявлять нездоровый интерес к некоторым весьма неординарным штукам (как, впрочем, и он сам), но до таких масштабов обычно дело не доходило. Примерно такие же мысли были и в голове Клеопатры, которая до этого уже считала подругу немного чудно́й.       Оба они не нашлись, что сказать, метаясь и путаясь в своих же мыслях и отношении к Николь. Да и правила вежливости никто не отменял. Сболтнуть лишнего (даже в порыве ярости, в случае с Клео) – отнюдь не считалось нормой дружеского общения. Обидеть Николь им не хотелось.       А потому, Вару только нервно улыбался, а Клеопатра глазами по пять копеек прожигала взглядом кактус, стоящий прямо перед ней.       Воцарилась гнетущая тишина.       – Психичка, – вдруг послышалось из дверного проёма.       Все тотчас обернулись.       В дверях стоял Зонт. Он, по-прежнему белый как мрамор, еле стоял на трясущихся ногах, опираясь о косяк рукой. Но на лице его сияла такая рожа, будто бы он был грёбаным Джокером из того фильма.       – Что? – тихо спросила Николь в полнейшем смятении.       – На кой хер тебе эти сраные кактусы?! – воскликнул Зонт.       Удивление Николь переросло в шок, а глаза её были готовы выскочить из орбит, если не разразиться слезами. А Зонт тем временем не умолкал ни на секунду.       – То-то ты сидишь целыми днями тут! Правильно я думал, что крыша у тебя совсем поехала! – кричал он.       Клеопатра, даже злясь на свою подругу, даже не понимая, что сейчас вообще происходит, не могла допустить, чтобы её оскорбляли. Если пару минут назад она походила на безвольного зомби, послушно следующего за Николь, то сейчас её глаза вновь загорелись красным кровавым огнём, а лицо скривилось в гримасе страшной ненависти.       – Заткнись! – Её голос был низким, хриплым, очень громким и пропитанным безудержным гневом.       – А ты, сука, вообще не лезь! – Голос Зонта же на протяжении всех этих фраз звучал одинаково язвительно и грубо, но никаких других эмоций он не проявлял.       Казалось бы – куда больше?! Но ощущение сложилось такое, что после этой фразы Клеопатра стала ещё злее, ещё страшнее. Она затряслась всем телом, а на скулах её стали выступать вены. Словно злодей в фильме корчился от злости поражения.       Глаза Николь и без того были на мокром месте, а сейчас её лицо выражало неподдельный страх. Она попятилась назад, прижимаясь спиной к какому-то шкафу.       – И что ты мне сделаешь? Шлюха! – обращался Зонт к Клеопатре. Но она его будто не слышала – ничего не ответила.       Она схватила горшок с одним из кактусов, чьи иголки напоминали лезвие и со всей дури запустила им в голову Зонта. Николь вскрикнула. Парень испуганно отскочил, а горшок полетел за дверь – прямо в коридор, разбиваясь об пол. Однако испуг на лице Зонта промелькнул лишь на мгновение. Поведение Клеопатры его только раззадорило, придавая совершенно не свойственной ему необычайной смелости. Он опять улыбался той мерзкой ухмылкой.       Клео чувствовала ужасное отвращение к нему и полную несправедливость его действий. Ей захотелось свернуть ему челюсть вместе с этой улыбочкой. Что девушка сейчас же решила воплотить в жизнь.       Она пулей сорвалась с места и накинулась на Зонта, повалив его на пол. Тот больно ударился затылком о бетонный пол. Клео сидела на нём сверху, кулаками твёрдыми как кирпич размазывая кровь по его лицу. Она разбила ему нос, из-за чего кровь хлестала из ноздрей. Челюсть его ужасно заныла, заставляя Зонта кричать и захлёбываться в волне ударов.       Вдруг избиения прекратились.       Клео ударилась копчиком об пол, падая. Она брыкалась и размахивала руками, кричала. Но её грубо тащили за капюшон толстовки, оттаскивая всё дальше от жертвы её рукоприкладства.       – Успокойся, дура! – крикнули ей под ухо. И Клео, не в силах больше сопротивляться, сдалась.       Она наконец огляделась вокруг. Взору её первым делом предстала физиономия Вару, что-то говорящего ей, что слушать она совершенно не желала. Дальше, у шкафа она заметила свою рыжую подругу, по щекам которой текли слёзы, но та пыталась вытереть их белым рукавом. У дверей полулежал-полусидел Зонтик, зажимая нос пальцами, но остановить кровь у него всё равно не выходило.       Клео потрясла головой из стороны в сторону и поднялась на ноги. Её выражение лица стало таким же спокойным как обычно.       – Он заслужил, – сказала она.       – Нет, – как-то растерянно пробормотал Вару. – Он... Не специально.       – Не специально? – наигранно удивилась Клео, но не закричала, нет. Её спокойствие сейчас превышало весь возможный гнев, который мог накопиться в ней. – Нечего мудаков защищать. Или тоже хочешь по роже получить?       – Спокойно.       – Я спокойна!       – Клео. – Николь, только что подошедшая сзади, приобняла её за плечи. Голос её звучал мягко, без тени недавней паники. И хоть её щёки были слегка розовыми от слёз, она попыталась улыбнуться. В глазах её читалось недоумение, и Вару это отлично видел, когда Клео могла только чувствовать её дыхание в области шеи.       – Я всё объясню! – воскликнул он, направляясь к двери и сидевшему там, прислонившись спиной к косяку, Зонтику. – Но потом!