Солнечные дни дома Ралов

      «Нахал!»       Исповедница Делайла совершенно спокойно шла в свои покои, намереваясь лечь спать.       «Подлец!»       Её застывшее лицо не выдавало ни единой эмоции, в серых глазах, казалось, и вовсе не было души.       «Да как он посмел?!»       Взглянув на Исповедницу Делайлу, гордо шагавшую в чёрном платье по коридорам Народного Дворца, никто и никогда бы не догадался, какая буря ярости бушевала в её душе.       Делайла никогда в жизни не была так зла. Никогда до этого она не чувствовала, как гнев выжигал внутренности, скапливая золу на языке, готовому сыпать проклятиями. Дочь Матери-Исповедницы ещё никто так не оскорблял, не пренебрегал ей, не… смущал её.       Её щёки горели лихорадочным румянцем, который Исповедница поспешила прикрыть густыми локонами, спасаясь от чужих любопытных глаз. Её руки дрожали, не вовремя вспомнив, что им не следовало безвольно висеть по бокам, когда они были нужны, а теперь, когда они норовили залепить пощёчину самоуверенному Магистру — были бесполезны, потому что было поздно.       Камден Рал уже её поцеловал.       И ничего ему Делайла за это не сделала.       Она… она не могла описать, каково это было. Грубо? Нежно? Может, мягко, но умело? Или собственнически и пошло? Делайла ничего не знала о поцелуях. Ничего не знала о том, как воспринимают любовь и близость мужчины. Да и женщины, если быть откровенной, тоже. И никогда не узнает. Делайла — Исповедница. Ей никогда не будет дано понять ничего из того, о чём знает и что считает совершенно обыденным любой другой человек в мире.       Ей нравился Магистр. Как политик. Как человек. Нравился ли ей Камден Рал как мужчина? Делайла не знала. Она не знала, что это такое: влечение к мужчине. Можно ли считать их долгие разговоры на самые разные темы увлечением? А её желание возиться с его маленьким наследником? А её желание помочь ему и установить доверительные отношения со Срединными Землями? Если да — то он был в своём праве, сделав первый шаг? Если нет — ошибся ли Магистр, неверно расценив её намерения?       Делайла даже не поняла, как это произошло. Она просто посмеялась в ответ на его шутку, когда Магистр наклонился, обхватывая её лицо руками. Его руки были тёплыми. Его губы были тёплыми. И, может быть, Делайла бы и соблазнилась этим теплом, поддалась любопытству, чтобы наконец понять, каково это — чувствовать себя в объятиях мужчины, под его защитой, чувствовать его заботу, но… Она была Исповедницей. Дав слабину, она либо разобьёт сердце Камдену Ралу, либо уничтожит его.       Потому Делайла просто стояла. А когда он оторвался от её губ и взглянул ей в глаза, лишь почтительно склонила голову, пожелав доброго вечера. И ушла. Даже бровью не повела, спрятав всё своё смятение за непроницаемой маской.       Но теперь, когда дверь в её покои закрылась за спиной Делайлы, а в замке повернулся ключ, отрезавший её от всего мира, перед кем ей нужно было держать лицо? Перед заваленным документами столом? Перед пустовавшей кроватью?       Делайла привалилась к двери. Приложилась головой об неё. Не сильно, но отрезвляюще. Ещё и ещё. Вдруг подействует? Вдруг её ноги, не выдержавшие и позволившие хозяйке сползти вниз по двери, поднимут её как ни в чём ни бывало? Вдруг она перестанет задыхаться от жара, облизывавшего щёки, от жажды, сдавившей горло?       Делайла чувствовала его руки на своих щеках. Чувствовала его губы на своих губах. Как ощущалось бы его тело?       Ей нельзя было о таком думать, нельзя было мечтать о таком, но… Ей было интересно. Делайле было просто интересно: что это такое — чувства между мужчиной и женщиной? Что это такое — быть с любимым человеком в постели, демонстрировать свою привязанность к нему, не боясь потерять его навсегда?       Как ощущались бы его руки на её теле?       Камден Рал был бы нежен? Или груб? Относился бы к её телу с почтением или, как и многие мужчины, просто присваивал бы его себе?       Никто не мог присвоить Исповедницу.       Никто не смел говорить им, как одеваться, никто не смел остричь их волосы, никто не смел заставлять их выходить замуж или рожать детей. Они правили целой коалицией, решали судьбы сотен людей, стояли выше королей и императоров. Никто не смел присваивать себе Исповедниц.       Вот только это означало, что и они никому не могли отдаться.       Забывшись от любви, они неизбежно отпускали свою магию. И их сила стирала личность их любимого безвозвратно, оставляя лишь оболочку, заполненную волей Исповедницы. Ни Делайла, ни её названные сёстры никогда бы не поступили так с тем, кого любят, а потому были вынуждены выбирать в супругов отъявленных преступников, которым не повезло быть уже исповеданными. Они рожали от них детей, таких же девочек-Исповедниц, чья исключительная свобода станет их кандалами, которым не будет дано познать счастье любви и семьи. Они все росли, окружённые строгостью матерей и безразличием отцов-марионеток, вынужденные искать тепло и понимание среди своих названных сестёр.       Жаль, что Камден Рал не мог этого знать. Он был ребёнком, когда Д’Хара изолировалась от Срединных Земель и, как и многие его соотечественники, понятия не имел, кто такие Исповедницы. Для него Делайла была кем-то сродни ведьме. Он, безусловно, уважал её как политика, он отдавал должное её власти. Но он понятия не имел, с кем делил трапезы и к кому рискнул прикоснуться. И потому видел в ней женщину. Просто Делайлу, обладавшую некой силой, которая мало беспокоила Магистра. В конце концов, он и сам был волшебником: что могло удивить его в магическом даре?       Но ему придётся узнать. Камдену Ралу придётся забыть о женщине по имени Делайла, если он хотел выжить, ему придётся научиться видеть в ней Исповедницу: оружие, созданное волшебниками древности, шестерёнку в механизме власти.       Делайла осторожно приложила кончики пальцев к губам.       Это было самое большее, что она могла сделать для мужчины, подарившего ей таинство первого поцелуя: подарить ему его волю, его разум, его личность. Исповедница не могла дать мужчине большего. А Камдену Ралу не следовало на большее надеяться.       Утерев одну-единственную слезу, Делайла поднялась. Она выпрямила спину, снова скрыла все чувства за непроницаемой маской. И просто легла спать.       Делайла — Исповедница. Она не могла себе позволить думать о Камдене Рале, как не могла себе позволить мечты о нём и даже сны. Потому она сделает вид, что это легко — просто лечь спать в холодной одинокой постели и продолжать делать вид, что она и Магистр Рал — всего лишь политики, ведомые целью заключить союз между их странами. И не более того.