Ах, непослушное глупое чудо Я слышу это каждую ночь Кому показать-то тебя, Иуда? Кому ты можешь помочь? Бей, как тебе говорят другие Или как говорю тебе я Кто это я? Я - это трио Отец, сын и судья Остановись, не спеши, дорогой Нам некуда так спешить Посмотри, сейчас нам споет Тот, кто хочет пожить Остановись — лампабикт.
Боль покалывала по телу, тупая, обширная и невыносимая. Хотелось оторвать себе руку, чтобы не чувствовать её, прижечь бок, чтобы притупить пульсацию, но оставалось лишь мычать и вглядываться в темень. — Гарри? Поттер шелохнулся, пытаясь разлепить глаза, слушая голос Риддла и взволновавшись, старался понять, почему он звучит так… встревоженно? Из кухни тянуло запахом еды, скручивая желудок, и он старался из последних сил не вывернуть остаток пищи на пол. — Воды, — прошептал осипшим, чужим голосом, затем слышит шарканье, и холодная рука придерживает его затылок, прикладывая к губам охлажденный стакан. Гарри жадно глотает, капли стекают по подбородку и становится легче. Разум, наполненный бредом и болью в миг очищается, стоит вспомнить остервенелый лай Бродяги. — Где он? — хочет привстать, вздыхая от боли, но на грудь ложится рука, заставляя вновь лечь обратно. — Не дергайся, Поттер. — Риддл, где Бродяга? — хочется повысить голос, но он по-прежнему остался осипшим, а всё тело дрожало от слабости. В ответ молчание, затем раздраженный вздох. — Я не знаю. — Надо его спасти, — несмотря на слизеринца, садится, пытаясь перекинуть ноги за кровать и уйти. Наконец, приоткрывает глаза, видя перед собой Тома, севшего на край кровати. Бледнее обычного. Во взгляде укор. — Поттер, — тихая злость скользит, оседая на коже. — Ты сейчас серьёзно? Я тебя еле привел в порядок, и первое, о чем ты думаешь, это собака? — Эти ублюдки, — шипит, жмурясь от накрывшего головокружения. — Они же не убили его? — Я не знаю, Поттер, — с нажимом повторил Том, — Сейчас это не главное. — Надо… — последнее слово он не успел договорить, ведь попытался встать на ноги, но покачнувшись, начал падать вперед. Столкновение с полом остановил слизеринец, схватив Гарри, и вновь укладывая того на кровать — возможно, немного грубо, отчего парень согнулся пополам, простонав. — Блять, Риддл, надо найти Бродягу. — Ты понимаешь, что мы не знаем, где их искать и ты не в том состоянии, чтобы что-то делать, — злость пропала, переходя на скучающий и снисходительный тон — привычный. — Спи, — аргументы, сопротивления, и попытки растормошить себя растворились в слабости. Поттеру пришлось лишь следовать словам Риддла, пока сердце периодически сжималось от тревожных мыслей. В следующий раз он проснулся уже в лучшем состоянии, и тошнота больше не подступала к горлу, царапая его кислым привкусом, а просто желудок скручивался от разбуженного аппетита. Размыленным зрением видит Риддла. Мысли о Бродяге отступают ненадолго. — Тебе надо поесть, — произнёс однокурсник, когда он присел на кровать, озираясь в поисках очков. И Том их протягивает, юноша, разглядев, удивляется — очки должны быть слегка погнутыми, но сияли новизной. После ему вручают глубокую тарелку с жидким супом — всё, что было в доме. Солнечный свет легкостью касался кожи, приятно согревая, и парень словил себя на мысли, что никто так не поступал с ним. — Странно, — вымолвил Поттер, недоуменно глядя на слизеринца. Том вопросительно изогнул бровь. — Ты какой-то добрый, — слегка нахмурил брови Гарри, разглядывая его. — Твоё поведение, манеры, поступки… Жутко как-то. — Ты мне теперь должен, не обольщайся, – слабо улыбается Риддл, смотря на Гарри, а между бровями пролегла едва заметная линия – до сих что-то его волнует. — А, — усмехается Поттер. — Вот теперь тебя узнаю. Гриффиндорец готов был замурлыкать от того, что, наконец, мог поесть, хоть и суп был приправлен одной солью — этого хватило, чтобы с удовольствием поглощать еду. — Сейчас бы пастуший пирог, гуляш и йоркширский пудинг с тыквенным соком..! — Боюсь, такого у нас в меню нет. Гарри второй раз недоуменно посмотрел на Риддла пару секунд, затем расплылся в улыбке, как тогда — после ужина. — Ты шутишь? Слизеринец посмотрел на него, как на идиота. — То есть, ты типа пошутил? — Да, Поттер, — серьёзно ответил он, затем приблизился, накрыв лоб ладонью, — Ты сильно там головой ударился? Кажется, остатки мозга вытекли. Гарри откинул голову назад и рассмеялся, хрипло, конечно, но к удивлению Риддла. — Забей, — отмахнулся Поттер, продолжая улыбаться. Том же начал всерьез задумываться о том, что тот повредил себе голову, когда услышал тихое: «Теперь ещё и шутит, жутко». — Может мне стоит чаще оказываться в обморочном состоянии, чтобы ты становился таким милым? — Мерлин упаси, куда еще чаще? Гарри фыркнул. Мгновение спустя настроение резко сменилось, омрачённое мыслью о Бродяге. Это заметил и Риддл, который решил оставить одного Гарри здесь, обдумать произошедшее, но гриффиндорец потянулся рукой за ним и ухватился за край футболки. — Скажи честно, ты видел, как Бродяга сбежал или… Он... — поджимает губы, шея напрягается, а лёгкие наполнились невысказанными словами. — Я видел, как они унесли его, — отвечает Риддл. Проходит ещё день и Гарри стало намного легче, хоть и каждый шаг сопровождался стоном, а рука при любом движении простреливала болью. Было раннее утро, комната отливалась оранжевым от выглядывающего солнца, и босыми ступнями шаркал по полу парень, чуть согнувшись. Невольно вспомнил Дадли, после «игр» с которым, он так же тащил своё исхудалое, избитое тело в доме Дурслей, и в воздухе теперь стоял призрачный аромат выпечки тети, которую он так и не попробовал. Поттер положил в карман разломанную пополам родную палочку, лежавшую на тумбочке, и мысленно поблагодарил Тома, что тот прихватил её с собой. Было неприятно ощущать холод, исходивший от палочки — бездушная, словно всегда была такой пустышкой. В гостиной было намного темнее, занавески задернуты, а на диване Риддл — спокойный и даже миролюбивый на вид, в своем расслабленном, сонном положении. Тонкое одеяло превратилось в спутанный клубок, спадавший на пол. Гарри дальше прошаркал до кухни и заметил на обеденном столе много лекарств — вскрытые и новые — с удивлением обдумывал, откуда их достал Риддл. Затем перевел взгляд на кастрюлю с супом, и приоткрыв крышку приметил, что там осталось совсем немного, и с разочарованием вернулся в гостиную. Тоска следовала за ним по пятам, в минуты слабости, ухватываясь, прилипая. Поттер готов был прямо сейчас выдвинуться на поиски Бродяги. Собака стала столь родной за короткий период времени и, пожалуй, единственной. Прежде чем пройти в комнату, приметил на подоконнике письмо, открытое. И, возможно, Гарри бы с равнодушием прошел мимо, если не увидел, кто был адресат — Министерство Магии. Подозрение неприятно кольнуло, вспомнив, как два года назад у него произошел магический выброс из-за тети Марч — неприятной, высокомерной женщины, что посмела упомянуть в нелестном свете его родителей. И он помнит злосчастное письмо, где с поразительным спокойствием описан его главный страх — возможность исключения. Поттер нервозно читает письмо, отбросив совесть.«Дорогой мистер Риддл! Мы получили донесение, что сегодня утром в пять часов двадцать три минуты было применены диагностические чары и чары облегчения веса, а в тот же день в шесть сорок девять минут было применено репаро. Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Ещё одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С). Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (маглы), является серьёзным нарушением закона согласно Статуту секретности Международной конфедерации колдунов и магов. Но так как такая провинность была совершена вновь, мы с сожалением извещаем Вас о том, что Ваше личное присутствие ожидается на дисциплинарном слушании в Министерстве Магии 2 августа в 10 часов утра. Счастливых каникул! ИСКРЕННЕ ВАША, МИЛЛИСЕНТА БАГНОЛД СЕКТОР БОРЬБЫ С НЕПРАВОМЕРНЫМ ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ МАГИИ МИНИСТЕРСТВО МАГИИ.»
Рука зарывается в волосы, чувствует тянущуюся вину, и вновь смотрит на него — на лице осталось то редкое спокойствие, которое Гарри никогда не видел в обычное время. Сквозь шторки прорезается тёплая, жёлтая полоска света, касаясь век Тома, он слегка дергается — Поттер спешит задернуть ткань. Вздыхает. Хромает, но идёт и наклоняется, чтобы достать одеяло, и накрывает им Риддла, отпустив оковы предубеждения. Очки сползают вниз и Поттер подправляет, осознав причину целостности оправы, и вина сильнее поглощает дум. Еще пару секунд рассматривает парня, пытаясь распознать в мешанине мыслей и чувств истину, но, в итоге, просто уходит в свою комнату. Уже незамутненным взглядом видит вскрытые стеклянные колбы с зельем на дне, неужто Риддл истратил свой запас на него? Мысли спотыкаются на выстроенном образе слизеринца — отчужденный, эгоистичный и самовлюбленный — и изламываясь, представляется новый. Заботливый — очень и очень странное сочетание с самим Томом. Гарри путается и лишь отбрасывает в сторону ненужные размышления — вновь — и стоило ему слегка пройти по комнате, как парень случайно цепляет рукой за лямку чужого рюкзака, лежащий на полке, и тот с неприятным грохотом падает на пол. Гриффиндорец морщится, мельком взглянув на открытую дверь, надеясь, что вынужденный сосед не проснулся. Содержание рюкзака вываливается наружу — черная тетрадь, еще одно неизвестное зелье без надписи, кошелек, книга по Нумерологии, мешки с травами, ингредиентами, безоар и золотистая карточка — Поттер с интересом наклоняется, чтобы подобрать её и исправить это недоразумение на полу. — О, — удивился он, когда увидел, как края карты блеснули золотом, а по середине серые глаза вперились в него, с недовольством и высокомерием, которые порой наблюдал в лице Риддла. Салазар Слизерин пару секунд простоял на одном месте, и стоило Гарри моргнуть, как карточка опустела. Гриффиндорец огладил поверхность вкладыша из-под шоколадной лягушки, и с нежностью, кладя обратно в рюкзак и мягко улыбнулся — он помнит эту карту. Тогда, будучи первокурсником, который чувствовал как окружающий мир давил своим величием и суетой, он тихо скользнул в купе, где расположился темноволосый мальчик с надменным выражением лица. — Привет, — было неловко нарушать тишину, но не менее неловко просто молчать, избегая пристальный взгляд первокурсника. — Я — Гарри Поттер. — Том Риддл, — представился он, и тогда мальчик не рискнул протянуть руку для знакомства, боясь, что тот проигнорирует. Слово за слово, состоялся скомканный, прерывистый диалог, сопровождаемый нервозностью Гарри и отчужденностью Тома, пока их не прервал стук в дверь. Продавщица сладостей, миловидная старушка с ямочкой на подбородке, улыбаясь, предложила купить что-нибудь. — Нет, спасибо, — отозвался Риддл. — А Вы молодой человек? — обратилась она уже к Поттеру. — М, да, — он тут же вскочил с места, осматривая тележку с различными, волшебными сладостями, которые то искрились, то вскакивали с места и ему пришлось слегка отпрянуть. — А можно все виды по несколько штук? Гарри не видел, как широко раскрылись тогда глаза Риддла за его спиной, но первокурсник быстро мотнул головой, отгоняя лишнюю эмоцию. Через пару минут, Поттер заставил Риддла поесть вместе с ним сладкий перекус, и скованная атмосфера расстаяла, стоило им начать обсуждать странные вкусы конфет Берти Боттс, летучие шипучки, из-за которых мальчики некоторое мгновение висели в воздухе, поднявшись на пару дюймов и жевательную резинку друбблс, последствием которого стал огромный синий шарик, парящий в их купе — больше они не трогали жвачку, боясь потерять свободное пространство в надувных сладких шариках. — Смотри, тут вкладыш, — улыбнулся Гарри, слегка испачкав пальцы шоколадом. — Моргана — сводная сестра короля Артура и заклятый враг Мерлина. Могущественная темно-магическая ведьма, — читал серебряную карточку Поттер, пока Риддл скрывал свою. — А у тебя что? — Салазар Слизерин, — Том показал пустую, черную карту, а по краям линией прошлось золото. — Но там ничего нет! — удивился Поттер, и взглянул на свой вкладыш. — Оу, и здесь теперь тоже. — Может, потому что она магическая? То появляется, то нет, — пожал плечами Риддл, и начал вчитываться в текст. — Величайший колдун, один из четырёх основателей Школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Увлекался Тёмной магией и был известен как ярый борец за чистоту крови Волшебного Сообщества. В его честь назван один из факультетов Школы Хогвартс. Умел разговаривать на языке змей. Искусный легилимент, — глаза мальчика загорелись интересом и он даже наклонился ближе к карте, чувствуя восторг. — Вау, а это оказывается редкая карточка, — заглянул Гарри на оборотную часть упаковки, узнав, что вкладыши делятся на категории — бронзовые, серебряные и золотые. — Тебе везет, — улыбнулся он, и Риддл ничего не ответил, но Поттер уловил, как уголки губ незаметно приподнялись. И таким было первое знакомство с будущим старостой школы, но то небольшое общение в миг было обрезано из-за враждующих факультетов. Поттер поставил рюкзак на место, сложив все вещи в него, и накинув на себя лёгкую, уже грязную куртку, пошел стремительно к выходу, а в голове лишь одна мысль и цель — найти Бродягу. Пока он лежал несколько дней в постели, не силясь встать, не знал насколько далеко могли уйти те мужчины с ним и что могло произойти за этот период. Тело его покрылось зелёными отметинами — заживающие раны. Палочка так и осталась сломанной в кармане и былая уверенность пропала, но несмотря на страх, он притуплялся решительностью спасти питомца. Шаг и знакомая хватка на запястье — Риддл умел ходить бесшумно и в голове на секунду промелькнула мысль, что тот всю жизнь учился этому, как и Гарри в доме Дурслей. — Куда? Не увидь Гарри того письма, наверняка, дернул бы руку в сторону и ушёл, но лишь посмотрел в тёмные глаза, безмолвием, пытаясь передать то, что чувствует — загнанность, волнение и непоколебимость. — Времени мало, — тихо. Риддл отпускает его руку, пару секунд рассматривает парня в сомнениях, и отступает на шаг, давая свободу. — Делай, что хочешь, — равнодушно ответил он, и гриффиндорец ещё пару секунд мялся у входа, думая, что стоит сказать ему, но отвернулся. — Подожди, — строгий голос за спиной, видимо, передумав. — В этот раз вероятность найти твой труп возрастает в два раза больше — без палочки. Учитывая, что и с палочкой ты чуть не умер. Гарри с раздражением поджал губы, пытаясь возвать себя к спокойствию — напоминать о такой потере отвратно. — Стоит поесть, затем отправиться на поиски. — С тобой? — на всякий спросил Гарри. — Со мной, — вздыхает Риддл. — У меня хотя бы есть палочка. — И невозможность колдовать, — скептично бросил Поттер, и на секунду маска слизеринца треснула в уязвленном взгляде, — Прости, — поспешил Гарри, зарывшись в торчащие, как перья воробушка, волосы и взглянул виновато. — Ты и правда не обязан всё это делать. Я видел то письмо, случайно получилось, поэтому обязательно отблагодарю тебя, когда мы вернемся в магический мир. — Для начала надо добраться до него, — сухо произнёс Том. — Не будем терять время, пошли. Они сидели за столом, молча, Гарри перекатывает кашу по тарелке, временами подбирая, и смотрит в окно — вид тянет, взывает, скрывает в себе тайны, но вместе с этим он чувствует себя защищенно в доме кошатницы, возле слизеринца, у которого под глазами образовались темные круги, а щёки стали еще более впалыми. Подавленная вина возвращается с тоской и с жалостью перед Риддлом. Он всё же…. неплохой. — Откуда эти лекарства? — озвучивает первую мысль, которая всплыла при виде пластинок с таблетками. — Украл, — вид невозмутим, Том спокойно кушает, не поднимая взгляда. — Что? — удивляется Гарри. — Украл, — подтвердил вновь Риддл, теперь вскинув взгляд прямо — на него, в этом взгляде был вызов. — А что? — Это неправильно, — посерьёзнел гриффиндорец, отчего парень напротив закатил глаза. — Как и взламывать чужой дом, — ухмыльнулся он, — Ну, или я мог бы оставить тебя в таком виде, и ты умер бы от сепсиса или от любой другой заразы, — язвительно приподнятые уголки губ опустились. Гарри лишь отвёл взгляд в сторону, зажевав щеку. — Ладно, — зарывается вновь в волосы, подбирая слова, — Я понимаю, сейчас не те времена. — Не припомню, чтобы они были «теми», — Риддл. Гарри молчит. — Давай доедим и я отправлюсь за Бродягой, — пытается как-то улыбнуться — получается криво. — Мы. — Ты не обязан, я и так доставил тебе проблем. — Именно поэтому я пойду, — Том встаёт со стола, а голос прозвучал твёрдо. — Чтобы проблемы не умножились. Они собираются в тишине, Гарри уже готов, а Риддл тихо сетует на закончившийся запас зелий и с задумчивым видом останавливает взгляд на нож, затем недовольно поджимая губы, выхватывает. — Я готов. На улице тепло, и утренняя погода обещает позже нагреть воздух, раскалить асфальт своей жарой, высушив влагу в городе. Бездомный так и лежит на тротуаре под газетой, и с мечтательной улыбкой, затягивается сигаретой. Они проходят мимо, поближе к тому углу, где Гарри лежал, потеряв сознание, избитый. Морщится от фантомного покалывания в голове, и они идут дальше, в тишине. Гарри рассматривает переулки, углы, и даже подвалы, пустые дома, оборачивается, бежит на каждый лай собаки — Бродяги нет. Беспомощность, отчаяние прижигается, липнет, и парню хочется взвыть, но он молчит, нахмурив брови, как и Риддл, сопровождающий его задумчивым взглядом. В кармане сломанная палочка, а Риддлу нельзя колдовать — моментальное исключение, всё это накладывается на и так патовое состояние. Никто не озвучивает свои подозрения, что могло с псом произойти, лишь мимолётные мысли вслух о том, что Бродяга, возможно, сбежал от тех мужчин и пытается найти Поттера — едва горящая надежда. Он ещё подходит к незнакомцам на улице, спрашивая о питомце — люди вскольз смотрят, отрицательно мычат в ответ и уходят, некоторые дают наводки из предположений и фраз «Я видел черную собаку недавно», которые приводили в тупик. — Поттер, — устало вздыхает Риддл, — Давай передохнем, мы полдня ищем, стоит поесть. — Я не голоден, — резко, даже грубо, чем хотел того Гарри. Нервы накалялись, пальцы подрагивали от невыпущенной агрессии со стрессом, а лицо исказилось, и вмиг вернулось в спокойствие, когда увидел разочарованную реакцию Тома. Он устал, и гриффиндорец почувствовал вновь невыносимую вину, поэтому взъерошил свои спутанные волосы, пытаясь отогнать всё в голове. — Прости, — ловит себя на мысли, что часто извиняется перед слизеринцем. — Как мы добудем еду? — шарит по карманам, зная, что денег там нет. — Знаю один метод, — хмыкнул Том. — Украсть? — недоверчиво протянул он. — Не совсем, — на лице застыла загадочная улыбка, — Пошли. Они подходят к целому ларьку с хлебобулочными изделиями, и насыщенный аромат тянулся оттуда, раздражая желудок. Слюни невольно собрались под языком, и Гарри сглотнул, следуя за Риддлом. Их встретила крупная женщина средних лет, которая с недоверием оглядела потрёпанный, измученный вид мальчиков. Стоило сделать ещё один шаг к ней, как она цокнула, скрестив руки. — За бесплатно не раздаем. — Что Вы, Мисс, мы лишь к Вам с вопросом, — доброжелательно улыбнулся Том, и холод, равнодушие, которое ранее показывал, не сходилось с нынешней улыбкой слизеринца, — Обычно мы не в таких лохмотьях, не подумайте неправильно. Нам не посчастливилось оказаться далеко от дома, когда началась бомбардировка, — он поджал губы, отводя взгляд на секунду, затем вновь сверкнули глаза и Риддл продолжил, — В этой части Лондона я не так хорошо осведомлен, и поэтому не подскажете, куда стоит направиться, чтобы добраться до Чаринг-Кросс роуд, там, где ближайшая подземная станция Банк и Монумент, боюсь, что наши родители уже изнервничались в поисках, — учтиво дополнил парень, отчего женщина тут же размякла, а на лице отчетливо читалась жалость. — Ничего страшного, и я, пожалуй, уже давно не Мисс, — смущенно расмеялась продавщица. — Серьёзно? — Том удивленно спросил, и Гарри с сомнением глядел на слизеринца — его актерский талант поражал. — А так и не скажешь. — Вы мне льстите, молодой человек, — еще пуще прежнего розовея, она хихикнула, затем попыталась вернуть серьёзный тон, объясняя как пройти. — Спасибо, Мадам, — затем через пару секунд выдал, слегка приказным тоном, — Дайте мне хлеб и булочки. Глаза женщины стали слегка замутненными, стеклянными, и та покорно выполнила то, что поручил Риддл, и последний, схватив за предплечье гриффиндорца, как можно скорее потащил в сторону. Гарри лишь шепотом шикнул, пихнув в бок, до конца не осознавая произошедшее. — Тебе же колдовать нельзя! — Такой мелкий манёвр Министерство не отслеживает, — Том находился достаточно близко, чтобы обдать тёплым вздохом ухо гриффиндорца, придерживая его уже за плечи — направляя — и они пошли в круглый проход между каменными зданиями. Детская площадка, окруженная домами, тоскливо пустовала, краска с серовато-коричневых качелей облезла, лишь остатки твердой, иссохшей краски выдавал былой, красноватый цвет. Они расположились как раз на них, и Гарри неуверенно взял булочку. — Что это было? — угрюмо спросил он, подводя еду к губам, но не решаясь откусить. — На маглов магией влиять намного легче, — Риддл был доволен, поедая свою порцию, и слабо покачиваясь. — Ждёшь, когда они теряют бдительность, смотришь в глаза и внушаешь то, что хочешь. — Звучит отвратительно, — он опустил руку, так и не откусив, — Почему ты так не поступил, когда мы впервые встретили тех мужчин? — Их было несколько, это во-первых. А во-вторых, стоит сперва притупить их враждебность, расположить к себе — точно не то, что следует делать, когда они изначально намеревались причинить вред, — спокойно объяснил Том, и закончив с ответом, посмотрел на Поттера. Нахмурившись. — Почему тогда ты не потребовал от той женщины денег? — с укором спросил Гарри, и слизеринец встал со своего места, решительно направившись к нему, и обхватив одной рукой металлическую поручень и наклонился вниз — ближе. Поттер недоуменно глядел на него, изучая. Том пару секунд молчал, затем отобрав булочку, чуть ли не насильно впихнул в рот гриффиндорца. — Жуй давай. Тебе еще нужны силы для поисков Бродяги, — зелёные глаза по-прежнему изучали его черты лица, и, наконец, он начал есть. Довольный Риддл отошел, встав напротив Поттера. — Ты бы не одобрил. — Что? — он с трудом проглатывал пищу, без воды было сложно, но и этому был благодарен. — Не одобрил, если бы отобрал еще и деньги у той женщины, — эта фраза заставляет задуматься, и вновь притворный, хитрый и эгоистичный слизеринец, открывается с новой стороны, ломая прежнее восприятие. Они дальше молчали, поедая остаток. Качели скрипели, с улицы слышались периодический голоса — не громкие — как бывало обычно, а осторожные и редкие. После тех событий ещё не все рискуют выйти из убежища, страх сковал весь город, высасывая те крохи надежности, ощущения безопасности. Они отправились дальше, и Риддл начал временами обеспокоенно оглядываться на гриффиндорца, ведь небо заволокло сиреневыми тучами, палящая жара резко пропала после пяти вечера, и пока солнце опускалось всё ниже, бледным-призрачным силуэтом вырисовывалась луна. Пятки нагрелись от постоянной ходьбы, подошва натиралась, но они лишь шли, не останавливаясь. Они уже перешли в часть Ист-Энда, отойдя от того Лондона, где Петунья хвасталась соседям своими рассадами цветов, и добравшись до изнанки города. Когда практически стемнело, дом Миссис Фигг находился достаточно далеко, а комендантский час с каждым тиканьем и движущейся стрелкой приближался, Том положил на плечо ладонь. — Нам пора возвращаться, — горизонт уже краснел. — Стой, — под ладонью чувствуется, как мышцы напрягаются, а Поттер слегка выдвинул голову, вглядываясь, затем резко рванул вперед — Том опешил, но не отстал. Они видят это. И Риддлу хватает мгновения сложить пазл, чтобы осознать. Гарри же рвано дышит, подбегает, подправляет очки, широко раскрыв глаза. — Нет... — вымаливает настолько тихо, что слова едва касаются слуха слизеринца. Мотает головой и смотрит левее, на мужчину с изуродованным лицом от зелья, с запахом спиртного, несущий смрад за метра два, с синяками, заалевшим фингалом. Затем вниз — в это черное пятно, покрытое кровью — взгляд смазывается по нему в скапливаемой агонии. Поттер опускается на колени, не чувствуя, как неровная поверхность впивается камнями через ткань, а дрожащая рука проводит по шерсти — черной и мягкой. Сердце щемит от облегчения, когда чувствует, как грудь вздымается при вдохе. Только вот Бродяга измотан, слаб и не в силах даже встать. Глаза до сих пор закрыты, лапы неестественно выкручены. — Чтобы не сбежал, — озарение пришло в голову. Челюсть крепко сомкнута, до боли в зубах, а дыхание задержано настолько, что грудная клетка начинает побаливать. И тогда — в темноте, скрываемый Лондонской военной тишиной, свидетелем небом и уходящим солнцем — в Гарри внутри дрожит и отмирает что-то. Смрад четче режет обоняние, когда мужчина шевелится — спусковой крючок для Поттера, и, возможно, пьяница подумает, что был недостаточно трезв, чтобы сообразить, и недостаточно пьян, чтобы не почувствовать боль. Поттер до побеления костяшек в руках, сжимает воротник грязной куртки и встряхивает, от чего голова с глухим стуком ударяется об каменную стену. — Это вы, блять, сделали?! — от злости, которая не знает, как найти выход наружу, тот кидает мужчину в сторону, утыкая носом к собаке. Замутненные алкоголем глаза прозрели, и тот с дрожью поднимает голову на разъярённого гриффиндорца. — Мальчик-мальчик, постой, — начинает блеять он, но его тут же прерывает отчаянный крик. — Отвечай! Мужчина молчит, проглотив язык. Риддл же отступает на шаг назад, наблюдая за выстроенной картиной, не смея мешать. Нет смысла останавливать Гарри. Он бы и не посмел остановить. Теперь на старых синяках появляются еще и розовевшие пятна от кулаков, ударов, а из носа хлынет кровь. Мужчина всхлипнул, одновременно хрюкнув носом — еще один повод для срыва, этот резкий, отвратительный звук до этого раздавался вместе со скрипучим, высоким смехом, пока парень терял сознание на асфальте. А Бродяга лежал от удара по голове. — Отвечай! — вновь тянет воротник к себе, а глаза увлажнились, горло саднит от крика. — Это они сделали, они! — выдавливает он, — Прости. Прости. Прости… Их идея. А-а потом они… Вновь удар за ударом, не давая шанса получить в ответ, а нос мужчины отёк фиолетовым, лицо измазано кровью. Затем Поттер резко отпускает почти бессознательного пьяницу, всхлипнув. — Блять, — Риддл не решается трогать гриффиндорца, душевное состояние которого было искромсано на куски. Гарри поднимает голову вверх — к звездам — и сглатывает, пытаясь взять себя в руки. — Я убью их, — голос веял решительным холодом. — Где они? И зачем вы это сделали? Весело было..? Мужчина лежит, поворачивает голову, чтобы сплюнуть кровь и зуб, затем навзрыд отвечает, тихо ойкая о боли: — Не знаю, не знаю я! Они меня бросили! Твари, блять. Больно же как, — запинался, прерываясь на вздохи, — гриффиндорец едва отбросил желание сморщиться. — Это их идея. Их! — Какая еще, блять, идея? Он резко втянул воздух, и закашлялся. — Они… Сейчас война, а м-мы… Нам нужна еда. Он вновь переносит взгляд на пса, и кисловатый привкус ощущается на языке, тошнота подкатывает к горлу, стоит подумать, что могло бы произойти, если бы не успел. Не нашел. И в следующее мгновение его резко отдергивают в сторону, а перед лицом полоснуло острием ножа, но так и не коснулось кожи. Мужчина взял себя в руки, и с разбитым лицом стонал, но всё же встал, держа в руках нож. Поттер перевел взгляд на Риддла, который держал его за ворот куртки, тем самым спас вновь от удара. Гриффиндорец поспешил встать, но не успел, как пришлось перекатиться в сторону, чтобы уйти от очередного взмаха, а Том бросился в другую. Стоящий, запыхавшийся, мужчина оказался между двумя подростками, переводя обезумевший взгляд, полускрытый отёкшими глазами. Он не решался выбрать, на кого напасть первее, лишь выдвинул руку с оружием, чтобы они хотя бы не приближались. И Риддл ругнулся, когда ещё не отошедший от ситуации Поттер, побежал вперёд, чтобы накинуться на пьяницу — или на острие ножа — и пришлось быстро реагировать, чтобы остановить неизбежное. Том был ближе к пьянице, поэтому сделал первое, что пришло в голову — пнул. Мужчина ударился об кирпичную стену, но нож не выпустил из рук, Поттер же промахнулся, чуть не потеряв равновесие. — Осторожней! — крикнул Том, и в этот момент они вновь бросились вразброс, пока пьяница атаковал хаотично, пытаясь то-ли задеть, то-ли отдалить от себя подростков. Гарри отходил к тупику, пятка была приподнята — налегке — главное, успеть увернуться, затем оглянулся в сторону, увидев, как Риддл уже схватил близ стоящую железную крышку от мусорного бака и замахнулся. Раздался треск и нож вылетел с руки мужчины, но последний озверел, всей своей тушой накидываясь на слизеринца, Гарри среагировал быстро. Обхватил упитанную шею локтевым сгибом и надавил — внутри проклиная свое худощавое тело — в ответ тот пытался отбросить, и в этот раз Поттер удивленно раскрыл глаза, когда ударился спиной об стену, придавленный мужчиной — вырвался хриплый стон. И через пелену боли, пока покалывали позвонки, а грудная клетка болела от каждого вдоха, он увидел, как что-то блеснуло в руках Тома. Нож. — Нет! — крикнул гриффиндорец, и стиснув зубы, накинулся в последний момент — перед смертельным для мужчины ударом. Оружие вновь со звоном упало подальше. Хотелось самому провести острием ножа по коже, пока мышцы не отделятся от костей, пока в глазах вместо страха не промелькнет вина, но делать из Тома убийцу — никогда. Слизеринец был зол и благодарен Гарри одновременно. Поттер в это время уворачивался от пьяных, но увесистых замахов кулаком, пытаясь отыскать момент для того, чтобы нанести ответный удар. Движения противника были неуклюжи, что спасало парня, пока тот, словно сорвавшись с петель, не побежал, застигнув врасплох гриффиндорца и припечатал к стене своим весом вновь. Спина прошила болью, и слабость накатила на всё тело, отдаваясь тяжестью в конечностях. Риддл с трудом, но оттащил его, обратив внимание мужчины на себя, и Гарри, чувствуя облегчение по телу, просто рухнул на землю, вывернув желудок и чувствуя укол сожаления, что голод теперь настигнет быстрее. В глазах темнело и он поднял взгляд на нависшего над Риддлом пьяницу и грубые пальцы, сомкнутые вокруг шеи слизеринца. Страх охватил грудь, и то был не парализующий ужас, заставляющий замереть все конечности, а неконтролируемый, всеобъемлющий, нарастающий, гоняя кровь по венам и зелёные глаза загорелись решительностью. Он с трудом встал, и ковыляя, прихватил с собой пустую, стеклянную бутылку спиртного и увидел, как раздирая, царапая кожу, Том пытается выйти из захвата и раскрыв рот, хватается за любой шанс глотнуть воздуха. Безрезультатно. Гарри делает замах и в самый последний миг — мысли покинули голову — удар. Глухой стук. Бутылка звякнула об асфальт, разбившись, а мужчина упал мешком следом. Риддл тяжело дышит, потирая шею, где синела кожа, отпечатав ладони. Они молчали, приходя в себя, слыша лишь свой ускоренный ритм сердца и пульсацию. — Он мёртв? — первое, что пришло в голову. — Нет, — сухо ответил Том охрипшим голосом. — Возможно, заработал сотрясение мозга. Гарри лишь кивнул, затем рухнул на землю, ложась животом вниз — спина была в агонии. Бродяга тихо заскулил, наконец, очнувшись. Попытался встать, но Гарри поспешил оказаться рядом. Пес принюхался, лизнул за щеку и лежал так рядом. Слеза то-ли от боли, то-ли от облегчения покатилась вниз. На улице было темно. Рядом послышалось движение, и слизеринец присел, облокотившись к стене и разглядывая ночное небо. Звезды сверкали, и улица наполнилась блаженной тишиной, а в отдалении разума мелькала небольшая тревога за комендантский час. — Пять очков Слизерину за отличный удар, — прохрипел Гарри. — Мерлин, — простонал Том. — Ты сейчас серьёзно? — Очень лестно с твоей стороны, но я просто Гарри, — усмехнулся парень, а затем простонал от боли в спине. — Завались, — закатил глаза Риддл, но улыбнулся, затем через пару секунд, добавил. — Минус десять Гриффиндору за идиотизм. Они тихо смеялись, скрипучим, хриплым смехом. Теперь всё позади.