Серёженька

В августе у Ильи был отпуск, и уже с середины июля Серега начал ощущать его беспокойство. Сам он со времен жизни с Ольгой никуда из страны не выезжал и проводил отпуска в Питере или Москве, шатаясь по театрам и клубам. Илья же собирался в Камышин к родственникам, но, очевидно, его что-то беспокоило. — Может, ты просто туда не поедешь? — предложил Серега, когда однажды эта тема снова всплыла. — Я дочери обещал, — ответил Илья, кусая губу. — Ты боишься забухать там? — Ага. Ну, и что ты без меня будешь по хуям прыгать. Ты же в Питер собрался, вроде? Серега закатил глаза, Илья этот жест проигнорировал, вытащил сигарету и пошел курить на балкон. Серега последовал за ним и встал рядом. — А может, ты дочь сюда привезешь? — Куда это — сюда? — уточнил Илья и посмотрел на него исподлобья. — Да хоть прямо в эту квартиру. Я не вижу в этом проблемы. — Зато я вижу. Если бы у меня дом был достроен, я бы без базара привез. — Твой дом тут не при чем, — возразил Серега и посмотрел ему в глаза. — Просто ты ссышь, и психуешь из-за нас с тобой. — Тебе легко говорить, у тебя никого нет, — мрачно возразил Илья и затушил окурок. — Вот мне, блядь, повезло-то как, да, Илюх? — саркастично отозвался Серега, и в этот момент на соседнем балконе послышался шум открываемой рамы. — Эй, пидоры, хорош тут курить! У меня астма! — заорал сосед. Илья высунулся и перегнулся через ограждение. — У тебя, блядь, щас разрыв жопы будет, если меня еще раз пидором назовешь, мудак, ясно?! — Да ты кто такой?! Ты вообще здесь не живешь! — заорал сосед, которого Серега видел лично от силы раза три, но часто слышал, как тот включает шансон у себя на кухне и спускает воду в сортире. — И свой вонючий таз с парковки убери, нормальные люди встать не могут. — Да пошел ты нахуй, я твой Ниссан ебучий обоссу, если ты этого бородавочника еще раз на мое место поставишь, мудак! — заорал Илья, а Серега от этой перепалки сполз по стене от смеха. — А ты че ржешь?! Серега махнул рукой и зашел в квартиру. Илья шагнул следом и как-то резко перевел тему, словно хотел отложить проблему отпуска на потом: — В субботу я мужиков на шашлыки позвал, так что ничего не планируй. — Каких мужиков? — удивленно спросил Серега. — С работы. — А я тебе там зачем? Илья словно понял, что и эта тема не проще, снова полез за сигаретой, потом вспомнил про соседа, бросил пачку на подоконник и тяжело вздохнул. — Вот серьезно, иногда кажется, что забухать — самый разумный выход, — выдавил он. Серега подошел к нему и обнял его за плечи. — Успокойся. Бухать не надо. Мы все разрулим, Илюх. Он поцеловал его в шею и вдохнул его запах, вдруг как-то остро ощущая, что готов пойти на что угодно, лишь бы Илья был рядом и все с ним было хорошо. — Меня на работе повысили. Я теперь начальник смены. И мужики задрали — проставляйся, типа, за повышение, — ответил тот. — Ну и пришлось их на дачу позвать. — А я тебе там нужен, чтобы пить не давать? — уточнил Серега. — Ага. Только оденься как-то попроще. Пидорские свои розовые кеды не обувай. — Без базара, — хмыкнул Серега. –Я хоть паранджу надену, если тебе это поможет. В субботу Илья поднял его в семь утра и повез на дачу. Накануне он мариновал мясо словно на роту солдат. По дороге они закупились овощами и алкашкой. Серега отметил перемены, произошедшие со времени его последней поездки сюда: старые деревья были выкорчеваны, залито бетоном место под машину и стоял новый деревянный сортир. Дом был достроен, но не отделан. Он был одноэтажный, похожий на деревенский, с еще не застекленной верандой и высоким чердаком. Илья критически оглядел все вокруг и стал косить траву на участке триммером. Серега видел, что тот нервничает, и не стал к нему лезть с разговорами. Он нарезал овощи, сделал салат и разложил закуски. К обеду подтянулись мужики — коллеги Ильи. Они приехали на двух машинах и выглядели как типичные работяги. Двое были старше него — лет пятидесяти, остальные четверо — ровесники или моложе. Серега устранился от беседы, жарил шашлыки, накрывал на стол и слушал их разговоры. Видно было, что Илья там в авторитете, и это ему понравилось. Серегу тот представил как своего старого друга. Он проставился пивом и водкой, а сам пил минералку и свой нервяк избывал тем, что часто курил, травил байки про работу и своих волгоградских корешей. Мужики были малоразговорчивыми, но, когда градус стал расти, базары пошли веселей. Больше всех раздухарился Леха — толстый одышливый мужик лет сорока. Он был из тех, кто постоянно всем недоволен: — В начальниках у нас ходят одни идиоты. Так всегда было — если дебил, значит, его в начальники сразу. — Значит, я тоже дебил? — уточнил Илья, подняв бровь, и посмотрев на Леху так, что тот тут же притух. — Да не. Но ты же и не большой пока начальник, я про тех, кто повыше, а не про нас, работяг, — сказал он, подлил себе еще пива и посмотрел на Серегу. — Вот ты кем работаешь? — Кофе продаю, — уклончиво ответил тот и закусил губу. — А был бы дебилом, тебя бы начальником сделали. А будь ты пидором, тогда даже вернее бы в люди выбился, — убежденно сказал Леха. Серега подавился пивом и закашлялся. Илья только хмыкнул. — А пидоры-то тут при чем? — спросил тот. — Так ведь у нас в правительстве одни пидоры сидят! — заорал Леха. — В мировом правительстве! Ты слышал, что в Америке они уже женятся? Скоро и у нас будут жениться! — Не будут, — мрачно возразил Серега. — Это почему? — А у нас народ не позволит, — спокойно ответил Серега и посмотрел на Илью, который нервно курил, делая глубокие затяжки и ни на кого не глядя. — И правильно! — торжествующе произнес Леха. — Нечего этим петухам у нас командовать! Пусть в свою гейропу едут и там друг друга в жопу ебут! Мужики пьяно заржали, а Леха воодушевленно продолжал: — Вот правильно их в совке сажали! Щас бы тоже так! Этим заднеприводным на зоне по-любому понравится! — А ты чего так возбудился-то? — холодно спросил Илья, быстро докурив до фильтра, и выкинул бычок в мангал. — Чо, кроме пидоров не о чем больше поговорить? — Так ведь заебали… — Кто тебя заебал? — угрожающе перебил Илья. — Пальцем покажи. Мужики притихли, Серега нервно чесал лоб и боялся на него смотреть. — Да че ты? — удивился Леха. — Так, к слову пришлось. Я, слава богу, ни одного пидора не знаю, среди нас, работяг, нет таких, а вот, сука, в правительстве… — Давай лучше за тебя, Илюх, выпьем, — тихо предложил доселе молчавший Денис — мужик лет тридцати пяти, лысеющий, с большой головой и глазами навыкате. — Чтоб тебе в начальниках долго ходить. Мужики поддержали, и вскоре разговор ушел от темы пидоров, хотя Серега заметил, что Илья смотрит на Леху недобрым взглядом. К вечеру мужики засобирались домой, торопились те, кто был за рулем и не пил, им невмоготу было слушать пьяные разговоры коллег и перетирание одних и тех же рабочих сплетен. Когда все разъехались, Серега стал упаковывать остатки еды, убирать мусор и носить мебель в дом. А Илья просто выдыхал, сидя на старом советском стуле с проломленной спинкой и глядя в пространство. Серега его не трогал и сделал все сам. Он был доволен тем, что Илья не сорвался, не притронулся к алкоголю и не дал мужикам подраться, хотя Леха-таки сцепился с Денисом, выясняя, за кем было больше косяков в последней производственной аварии. Серега видел, что у Ильи есть лидерские качества и что начальником смены его поставили не просто так. По факту, из всех этих мужиков, только у него бы получилось ими командовать. Это было не то чтобы большое открытие, но Серега испытал за него гордость. Сам он не считал себя хорошим начальником, потому что многое позволял подчиненным и пресекал разгильдяйство слишком поздно. Впрочем, история с Аней его тогда научила не держать у себя в подчинении тех, кто не видит берегов. Серега теперь быстро вычислял, с кем ему не по пути, и умел от них избавляться без угрызений совести. — Я думал, ты ему все выскажешь, — без предисловий заметил Илья, когда они выехали из дачного поселка на трассу. — Что конкретно я должен был ему высказать? — уточнил Серега, повернув к нему голову. Тот промолчал, нервно грызя губу. — Это ж не Готлиб, он бы не стал обтекать и слушать мои доводы, а просто засветил бы мне в рыло, скажи я, что я гей. — Ты же не думаешь, что я бы ему это позволил?! — вскинулся Илья. — Да какая разница, что этот мудак думает про нас? — устало отмахнулся Серега, глядя на дорогу. — Если он геев рядом с собой не замечает, то я не буду раскрывать ему глаза, зачем? Народ на шашлыки выбрался, а не на публичные лекции, как ты, помнится, Готлибу сказал. И, если уж на то пошло, это ты должен был ему что-то сказать, а не я. Он же твой друг. — С хуя ли этот мудак мой друг? — взвился Илья и прибавил газу. — Мы просто работаем вместе. — Ну, ты же с ним общаешься. И не гони так, я еще жить хочу. — Ты тоже много с кем общаешься, — отозвался Илья, не сбавляя скорость. — Не на Луне ж мы живем. Просто для тебя эта пидорская тема всегда была важна, я потому удивился, что ты молчишь. — Да нахуя я бы стал ему что-то доказывать?! — заорал Серега и обернулся к нему. — Чтобы вы друг другу морду набили? Чтобы потом у тебя на работе начались неприятности и ты бы и там сорвался? У тебя, бля, три судимости, тебе ж в колонию попасть легче, чем мне опять в дурку загреметь. И чо я буду потом делать? Карамельки тебе на зону передавать? Меня ж, блядь, к тебе даже на свиданку не пустят — я тебе никто официально. И все ради чего? Чтобы этот ебучий Леха понял, что окружен пидорами?! — Так уж и окружен, — хмыкнул Илья и положил руку ему на бедро, чтобы тот успокоился. — А ты в курсе, что Денис тоже гей? Я его в Игуане видел много раз. — Гонишь? — удивился Илья. — По нему не скажешь. — Шифруется, как все мы, — мрачно ответил Серега, глядя в окно на городские курмыши, куда они уже въехали. — Теперь к нему будешь подкатывать в душе? — Фу, нахуй, он урод. — Не знал, что ты эстет, — усмехнулся Серега. — Чо? Если у меня есть ты, нахуя я буду подкатывать к мужику, у которого голова на тыкву похожа?! — возмутился Илья. — Ты ж ебешь все, что движется. — Это тебе всегда так нравилось обо мне думать. Что я, бля, как животное. А ты ебучий интеллигент, тонкая душа и все такое. — Ну, из нас двоих Аню выеб только ты, — холодно напомнил Серега. — Ты мне этот перепих до пенсии вспоминать будешь?! — возмутился Илья и чуть не врезался в шестерку на светофоре. — Сначала доживи до нее со своим гепатитом. — Ну, все, пошла ебала… у тебя теперь все разговоры этим заканчиваются. — Ну ты лекарство пропей, я от тебя отстану, — предложил Серега. — Ага, отстанет он. Будешь меня потом от курения отучать, — недовольно сказал Илья, вынимая сигарету из пачки. — Ну, прости, что я хочу, чтобы ты пожил подольше. — Ты мне не мама, бля. — Заткнись. — Сам заткнись. Остаток пути они молчали. Въехав во двор, они обнаружили, что парковочное место занято Ниссаном соседа. Илья выматерился, развернулся и встал поперек, чтобы тот не смог выехать с парковки. Серега на это ничего не сказал, забрал из багажника остатки пикника и двинулся к подъезду. Дома он почти сразу залез в ванну и долго там отмокал, пока к нему не зашел Илья и вопросительно на него уставился. — Ты считаешь меня трусом? — спросил Серега. — А ты меня? — Привезешь дочку к нам домой? — Серега внимательно посмотрел на Илью, и тот не отвел взгляд. — Привезу. — Ей не обязательно знать о нас все. — Ага, — согласился Илья. — Спать пойдем. А то у тебя жопа там поди от воды уже разбухла. — У тебя планы на мою жопу сегодня? — уточнил Серега и криво улыбнулся. Илья не ответил и протянул ему руку. Спустя десять минут они уже трахались. Серега упирался лбом в подушку и стонал, принимая член Ильи, а тот, несмотря на тяжелый день, трахал его с удвоенной энергией. Кровать из Икеи отчаянно скрипела под ними и стучала о стену, по которой с другой стороны лупил кулаком сосед, кляня сраных пидоров. Но тем было не до него. Кончив с каким-то утробным звуком, Серега распластался под Ильей, чувствуя, как по телу разливаются волны удовольствия. Тот перекатился на спину и лег рядом, тяжело дыша. — Я люблю тебя, — тихо сказал Серега. Илья повернул к нему голову и поцеловал в висок.