Пан или пропал.

Убегая от проблем, я спотыкаюсь каждый раз Каждый раз вокруг злодеи, я один не виноват Виноватым нет прощения, не забуду никогда Я никогда не повзрослею, Ран поспешила убраться с Пляжа после оповещения о том, что Арису пытался украсть карты. То, что это было по наводке Чишии сомнений не было, только интерес. Конечно, Ран могла бы снова напрямую спросить, но Шунтаро куда-то пропал, поэтому осталось только бежать оттуда. Плевать на карты и визу, Хьюга теперь сомневалась, что сможет выжить. И бежать нужно было незамедлительно, пока Нираги не узнал об этом. Не то, чтобы он смог её остановить, но он бы смог. Ран уверена в этом целиком и полностью. И это бы, совершенно точно, расценивалось как предательство, а по какому-то там (Ран не помнила сколько озвучил Шляпник) правилу предателей убивают. Умирать от рук друга не хотелось бы, от рук боевиков тоже. В принципе сегодня умирать не хотелось. Если и правда есть шанс вернуться в реальный мир, как говорил Шляпник, то Хьюга его упускать не хочет. К тому же, там её ждёт кот, если ждёт. Думать о том, что единственное понимающее создание на этой планете погибло не хотелось. Хотелось только зарыться пальцами в длинную шерсть и почувствовать себя в своей тарелке, не раскаленной приближающейся игрой и смертью, наступающей на пятки. Однако, сердце билось размеренно. И сама Ран чувствовала себя непозволительно спокойно, будто это не её жизнь сейчас зависит от скорости. Тем не менее паника здесь точно не помощник, как и страх, и какие-либо эмоции, затмевающие разум, забивающие мозг совершенно не тем. Однако стоило подойти ближе, как раздался взрыв, заставивший зажмуриться. А после взгляду предстал Чишия вместе с той высокой девушкой, кажется, Куиной. Надежда на спасение рухнула, стоило только понять, что Ран не сможет выйти с игровой зоны живой. Волнение не настигло и сейчас, только разочарование и понимание, что она обречена. Можно было бы последовать за Куиной и Шунтаро, с ними шанс выжить повышался. Хикари понимающе посмотрела на разочарованную Хьюгу и улыбнулась своим мыслям, когда Чишия смотрел лишь на горящую машину. Кажется, в его голове увлечённо крутились шестерёнки, а план дальнейших действий разворачивался с молниеносной скоростью (возможно, у Чишии просто всегда был план «Б»), потому что уже спустя пару минут он задумчиво вглядывался в лицо Хьюги, пытаясь найти хоть каплю страха. — На Пляже есть места, где можно спрятаться? — Играть не хочешь? — Куина полностью развернулась к девушке, заставляя ту снова поднять голову вверх. На этот раз данное действие не напрягало, очевидно, все лишнее отключилось в условиях, не замаскированного под утопию, гетто. — Здесь начнётся кровавая бойня, не хочу умереть так глупо. — Я думаю, тебя не тронут. Ты же близка с Нираги. — от этих слов захотелось рассмеяться и дополнить, что была близка. В старшей школе и немногим позднее, но не сейчас. Хотелось бы и сейчас, но времена меняются, как и люди. Особенно, Нираги, вот только… изменения эти Ран заметила слишком поздно, активно закрывая глаза раньше на все его закидоны. — Не хочу рисковать. Чишия бросает знающий взгляд, и они втроём (Ран решила побыть навязчивой ради спасения своей шкуры) направляются обратно. Пройдя регистрацию, Ран замечает подошедшего Нираги. — Охота на ведьм? — он проходит мимо, нервный и безумный. — Звучит интересно. Сугуру опасно скалится, когда видит Усаги, заставляя её смутиться от одного рычащего «привет». Ран это не нравится. Не нравится так же, как его искрящийся безумием и азартом глаза. Он выглядит опаснее, чем прежде, заставляя Хьюгу просчитать все пути к отступлению, в случае чего. Но это не понадобилось: Чишия развернулся и подтолкнул Ран к выходу, шагая вперёд. И Хьюга была ему благодарна. Камеры давали четкий обзор на все происходящее, но Ран следила только за одним безумным силуэтом, который после исчез на улице. Но это не так важно. Важнее было местонахождение Аики, за которой он гонялся все время. К сожалению, Ран не успела забрать девочку, ибо та затерялась в толпе, а сейчас было непонятно, где она. Оставалось надеяться, что маленький опоссум переживёт эту игру. Вскоре Куина удалилась к Анн, а Чишия продолжал задумчиво смотреть на монитор. Всё время, пока они находились здесь, Ран не вмешивалась в их диалоги, не то, чтобы было неинтересно, просто мельтешения одного кретина с винтовкой, не давали отвести взгляд. — А это не твой опоссум бегает? — Чишия указывает на испуганную девчонку, забившуюся в угол, в попытке спрятаться от… — Самура? — скрыть удивление в голосе не вышло. Ран не понимала, что происходит и почему Такатора решил слететь с катушек вслед за Нираги и начать кромсать всех направо и налево. У них началось обострение? Сейчас вроде не осень. А может и осень… Ран не следит за сезонами, месяцами или хотя бы временем. — Я пойду. Она срывается с места, не давая Шунтаро и слова сказать. Впрочем, тот уходит почти сразу после неё, стоит ему только завидеть, как Нираги приближается. У него есть своя миссия, о которой девушке лучше не знать. А Ран неслась через пули, трупы и людей к заветной цели. Хьюга не понимала, с каких пор жизнь маленькой Аики стала для неё важна. Раньше Ран и пальцем бы не пошевелила ради кого-то (взять хотя бы придурка Горо, от которого осталась только кожаная куртка, брошенная в том доме. От него была польза, поэтому Ран таскала его за собой, в игре пик или трефов он хорошо помогал, но был глуп и наивен, поэтому и погиб). Мельком пронеслась мысль, что было бы хорошо вернуться за той курткой, она была удобной и частично новой. Рубашка Нираги неприятно жгла кожу — самовнушение, но все равно было неприятно. Что-то было не так с ним, но понимать что именно, Ран уже не хотела. Страшно было. За жизнь Аики, конечно же. — Ран! — её нежный голос, срывается до безнадежного визга. А сама она босиком несётся, поскальзываясь на крови. Завидев саму Хьюгу, в которую не стреляли, очевидно, по приказу Нираги, Аика рванул из последних сил к ней, пока следом бежал Такатора. — Твою ж. Всё вокруг сошло с ума слишком быстро. Заметив катану, Ран сорвалась с места, чтобы защитить Аику. Только вот, кажется, Ран не до конца понимала, с кем имеет дело. Такатора отреагировал на опасность мгновенно, зацепив ещё одного боевика. Они трое походили на клубок сцепившихся за кусок рыбы дворовых котов. Неизвестный боевик выбыл из игры первым. Только одного Хьюга допустить не могла — чтобы её опоссум пострадала. Выхватив нож из-за пояса Такаторы, Ран круто развернулась, вспарывая рукав кофты и кожу руки Самуры, который уже потянулся к Аике, а потом с силой ударила в грудь ногой, отшвыривая в сторону. Ей хватило этих секунд, чтобы схватить Аику буквально за шкирку, оттолкнуть в комнату, а потом захлопнуть дверь и закрыть ее, выставляя оружие перед собой, готовясь к второму раунду. Но Такатора тормозит, не желая нарушать приказы тех, кто выше. — Она может быть ведьмой. — это попытка убедить? Что ж, тогда она весьма и весьма неудачная. Кто в здравом уме на такое поведется? Хотя, глядя на катану, вполне себе можно испугаться и сбежать, трусливо поджав хвостик. Но хвостика у Ран нет, как и желания бросать опоссума. — Ты тоже. — звучит вполне разумно, если не забывать о сне. Убийцей является сама девушка, как бы её там не звали. Но кто мешает подозревать потенциального убийцу Аики? — Ты ведь знаешь, что это не она. — А ты знаешь, что это не я. — Ран кивает, все ещё подозрительно косясь на Такатору, который почему-то убирает катану в сая. — Я просто выполняю свою работу. — Тогда расходимся мирно? — Конечно расходитесь, — Нираги появляется как снег, среди пустыни, заставляя Ран замереть, сжимаясь у двери. — у меня с кувшинкой важный разговор должен быть. Такатора кивает и спешит скрыться, снова обнажая оружие. А Нираги смотрит свирепо, будто на врага. Приподнимает её лицо за подбородок. На этот раз двумя пальцами. И сжимает почти до хруста, заставляя болезненно поморщиться. — И давно ты трахаешься с Чишией, маленькая сучка? Сердце рухнуло в пятки, отказываясь возвращаться. И Ран бы поступила так же, рухнула бы этаж на первый и спряталась где-нибудь, где Нираги не найдёт. И с чего он это взял только? Тот факт, что отношения с Чишией у Ран наконец-то вышли из состояния замерзшего безразличия, конечно, бросался в глаза, но дальше диалогов в метре друг от друга они не заходили. Даже дистанцию соблюдали. Неосознанно. Нираги приближает лицо ближе, заставляя смотреть в глаза. Мысль о том, что перед ней больше не Нираги, появляется сама, неосознанно и убивающе. Будто пуля из винтовки. — Не было такого. — шипит девушка, цепляясь рукой за его запястье, пытаясь вырваться из железной схватки. Голос звучит надрывно, с хрипами и перерывами. — Мы с Чишией просто разговариваем. — Мне-то не ври. — он напирает сильнее, приваливаясь всем телом. Мир вокруг сужается до размеров атома, взгляд замыливается, а все шумы исчезают, оставляя только ледяной голос разума, заставляющий лгать. И пока сердце от силы делает десять ударов, Ран смотрит искренне. — Я бы никогда не стала тебе врать. — она переходит на шёпот, а хватка немного слабеет, Хьюга чувствует его дыхание на собственных губах. — Я ведь люблю тебя. В голове крутится одна фраза, будто пластинку заело: «хоть бы сработало, хоть бы сработало», пока взгляд мечется по его лицу, натыкаясь на привычный оскал. Ран сжимается, но когда схватка на челюсти слабеет, а рука перемещается на шею, наконец-то, выдыхает. Его лицо становится все ближе, а горячее дыхание касается кожи. Он шепчет мерзкие непристойности, а после… делает то, отчего Ран задыхается и вовсе не в хорошем смысле. Влажный язык скользит от линии челюсти до воротника рубашки, оставляя мерзкий мокрый след, который неприятно морозит. Пирсинг чувствуется, поглаживает кожу, заставляет задрожать от отвращения. Но Ран тянется сама, целует куда-то в шею, а когда он отстраняется, чтобы затолкнуть Ран в дверь, она бьёт со всей силы. Первый удар приходится куда-то в глаз, и руку неприятно ломит, но Нираги это не останавливает, поэтому приходится пнуть куда-то под живот и оттолкнуть к противоположной стене, хватая выглянувшую Аику за руку. Обе девушки бегут к выходу. Плевать куда, главное наружу. Подальше от запаха гари и жара, приближающегося огня. Ран не верит. Не хочет верить в то, что Сугуру, которого презирали в школе, которого она обклеивала детскими пластырями со зверьками, который видел все ее слезы, стал чудовищем. Здешний Нираги отличался от того, которого помнила Ран. Здешний Нираги был монстром, насильником и сумасшедшим человеком, один взгляд на которого судил долгие годы несчастий, если эти годы настанут, а жизнь не закончится после встречи с ним. Сердце кровоточило при одном мимолетном воспоминании, заставляя жмуриться, но бежать, петляя в лабиринтах Пляжа. Добрая половина жителей утопии погибла, пока Арису освобождался от плена и рассказывал все, как есть, пока Анн подтверждала происходящее. Пока мозг пытался осознать реальность. Пока Ран смотрела на горящее тело Нираги, падающее с крыши.