неЗависимость.

      Смотрит и не верит, что это рука его Али накрыта чужой ладонью. Не верит, что это действительно она смотрит на мужчину напротив таким нежным взглядом. Кажется, что на фото влюбленная пара старается спрятаться от глаз всей Москвы за чашечкой кофе. Захотелось сломать кисть, что держит перед его носом телефон с уликой. Ещё секунду назад всё было хорошо: восстановился режим работы, пошёл второй месяц без всякой дряни, любимая рядом, планы на будущее складывались в единый механизм по всем направлениям… Но тут этот Артём со своей правдой! И теперь внутри и снаружи только злость пеленой.       — Может дело не моё, конечно, но… Я решил, что надо на всякий сказать, братан, потому что странно, что она так с этим типом трётся. Сорян, если всё норм и ты за это в курсе, — коренастый собирается сунуть телефон в карман, но не удаётся.       — Дай-ка, — перехватывает гаджет.       Артём кивает, возвращаясь к созданию самокрутки. Взлетевший адреналин позволяет Глебу за две торопливые тяги докурить начатую трубочку ‘Winston’ и, эмоционально хлопнув дверью балкона, направиться к девушке. В одной из своих мужских футболок и шортиках девичьего цвета Аля пританцовывает под ‘t.A.T.u. - Я твоя не первая’ возле кухонного гарнитура. Два коротких хвостика игриво подпрыгивают на макушке, пока пальчики ловко формируют бутерброды с лососем. Музыкант на драгоценные секунды сдерживает себя, чтобы, возможно, не совершить непоправимую ошибку. Может быть, это нервоз от выписанных таблеток? Может быть, это прошлые травмы? А может быть всё такие она уже давно потеряла беспрекословное доверие прошлыми блокировками? В конце концов, что это за совпадения: как только они в крепкую ссору - Аля в Сочи, и там очень удачно случайная встреча с этим Серёжей.       — Ой! — обернувшись, вздрагивает, вкусно облизывает пальцы и улыбается, — Напугал. Если ты за бутерами, то я уже почти всё. Хочешь помочь? — как кошечка подплыла к оловянной фигуре в дверях.       Запах солёной рыбы не смог сбить с курса яблочно-цветочный шлейф и это только больше злит. В данную минуту хотелось, чтобы всё в ней казалось отвратительным, но, как назло. И ведь если сейчас Аля не признается, то не сможет простить. Это значит, что вот такая домашняя стоит перед ним, возможно, в последний раз. С забавной причёской, потекшей от летней жары тушью в уголках глаз и пышущая своим ароматом даже через посторонние запахи. Танцующая под треки нулевых, когда никто не видит. Трепетно оберегающая их личное пространство и терпеливо сносящая массовое непринятие его окружения. Такая своя.       — Или ты за этим пришёл? — поцелуй в одну щёку циклично завершается в другую, и девушка уже пританцовывает в такт новому, более медленному треку, пытаясь увлечь за собой Глеба, — Ты чего завис? — наконец, заметив отсутствие активности, руки ослабевают хватку вокруг татуированной шеи.       — Ничего не хочешь рассказать? — голос, ровный и будто бы пустой, сам прорезается сквозь мелодию и доносившийся из гостиной гул.       — Н-нет. А что я должна хотеть рассказать?       Аля делает медленный шаг назад. Видимо, поняла, что начинается разговор, идущий в разрез с её настроением, поэтому формирует пространство для отступления. Словно замедлившийся в своих движениях зверёк, который заметил хищника, взявшего его на мушку. По крайне мере, сейчас Глеб считывает язык её тела именно так. Задай он вопрос быстрее и эта напускная мнительность отступит, а паника утихнет, но в параноидальной голове всё ещё преобладал опыт предательства, поэтому тянет. Тянет с потенциальным раскрытием.       — Это какая-то провокация, Глеб. Что случилось? Говори, — недавняя ясность в лице сменяется таким же напряжением, как и у него. — Ну!       Обойдя недоумевающую, садится в подвесное кресло, что в углу.       — Ты говорила, что виделась с Серёжей в Сочи, так? — правая рука чиркает зажигалку, левая не даёт экрану чужого телефона заблокироваться.       — Ну да, а чего мы снова про это говорим? Я думала, мы решили это недопонимание ещё в мае.       — И ты сказала, что встреча была случайной, — продолжал гнуть свою линию, не обращает внимание на встречный вопрос. — Снова случайно. Интересно, а почему это происходит именно тогда, когда мы с тобой либо почти, либо совсем не общаемся? — манерно касается подбородка, делая вид задумчивости на мгновение, — А может, потому, что это всё же не правда?       — Что, снова будем мусолить это? Ты серьезно? Зачем мне по твоему врать? — Аля рваными движениями трёт жирные от рыбы пальцы накрахмаленным полотенцем.       — Хорош вопросом на вопрос отвечать! Я не знаю, поэтому и спросил. Может, у тебя появились к нему чувства. Ты его год назад очень хорошим парнем рисовала, — голос хоть и не повысился, но стал низким.       — Господь! Мы с ним тогда встречались, вот и хвалила. Сейчас он такой же, как и все остальные. Ещё раз говорю, я то откуда знаю почему снова случайно получилось, Глеб? Блядь, опять вопросом, — осекает себя. — Бывают в жизни разные стечения обстоятельств. Я этих встреч не искала. Не понимаю внезапной истерики сейчас. Что случилось? Почему ты на ровном месте опять на тему него загоняешься? Скажи уже прямо. Не надо изводить меня.       Но снова молчит. Нужно уже прямо спросить, почему тогда не сказала об их встрече в Москве и дело с концом. Аля тем временем ставит музыку на паузу и скользит взглядом по столешнице. Тонкие плечики вздрагивают, и вот уже резво растирает ладони под сильной струёй воды. Снова мучает кухонное полотенце, а затем начинает убирать продукты в холодильник, по новой марая руки. Нелогичные действия подруги лишь подкрепляют плохие догадки. Следя за этим всем, Глеб не замечает, как истлевшая между пальцев сигарета падает на пол. Выругавшись, подпрыгивает и ногой пытается разворошить пепел.       — Ну чё ты делаешь? — рядом оказывается она и собирает в тряпку пока не сильно раскиданное, — Глеб, — вскакивает, оставив собранное на полу и вот они друг от друга на расстояние меньше, чем шаг, — скажи уже! Зачем ты так со мной? — шепот касается легким дуновением наконечника розы на мужской шее.       «И правда, зачем? Если что сделано, это уже не исправить. А может, ничего такого не было и потом будет стыдно, что измором её беру… Была не была.»       — Окей, ты права, мы это обсуждали. А вы виделись уже тут, в Москве?       Секундное замешательство не остается незамеченным и моментально ранит. Ещё ничего не сказала, а ответ уже читался на лице. Но надежда, что даже эта правда объяснима и всё не критично, ещё остается.       — Д-да, я просто не успела ещё рассказать. Это было то вчера вечером. Ты приехал со съемок только под утро и лег спать, а потом вот ребята пришли. Я бы рассказала, когда вдвоём остались, — легким касанием подушечек пальцев снова скользят по крепким мужским плечам, норовя обнять. — Там ничего серьезного просто…       — Стоп! Вчера, говоришь? - в ответ встречается с ним глазами и лишь кивает.       В мультфильмах на персонажа может упасть рояль, и он выживет. Сейчас на Глеба упал такой мифический рояль, что выбраться из-под него живым было бы чудом. Произнесённое наречие рождает именно такое ощущение. Чёртово наречие выбивает с ноги теплящаяся надежду, оставляя лишь горечь. Всё складывается в единую картинку: после каждой встречи в Сочи она начинала хотеть быть снова вместе, говоря о неоспоримых и нерушимых чувствах. А по прошествии дней рассказывала о случившейся встречи.       «Совесть брала, вот и бежала назад! И как только проходило пару дней, и у нас всё было хорошо, сразу рассказывала про него. То есть, удостоверившись, что мы точно вместе, и я сделал, как она хотела, сразу честную играла. И преподносила ещё это под соусом: ‘смотри, какая я молодец и не вру тебе’. Сука!»       Почему-то каждый раз думается о невозможности повторения избитого сюжета, но жизнь лишь всё громче смеется в лицо. Наивно!       «Как же наивно было полагать, что сейчас всё будет по другому. С чего вдруг? С того, что она вся такая необычная: не требует того, что требовали другие? Бесплатный сыр нашёл? Хах! Ну какой же я идиот! Ну нет больше никогда, блядь! Больше никому! С меня хватит!»       В оставшуюся прореху между ними Глеб просовывает руку, держа телефон с доказательством. Два её зеркала души всматриваются и какое-то время изучают, фотографию слегка сощурившись. Стиснув зубы, подходит к Але ближе, чем вынуждает упереться в стол.       — Давай-ка глянем вооот сюда, — снова обращается к экрану. — Потому что тут указано, что фото сделано не вчера вечером, а два дня назад.       Позволяет удостовериться в правоте своих слов, внимательно следя за её реакцией. Внутри свой концерт начинает обида, ярость и боль. Хочется заорать в лицо, но то ли теплые чувства к девушке, то ли таблетки, то ли кучка людей в соседней комнате не позволяют это сделать.       — Глеб, это…       — Чё тоже случайно? — сдаётся и выплёскивает накопившееся раздражение резким повышением голоса, а сам корпусом слегка наклоняется к её лицу, — Может, ещё чё случайно было, и я не знаю?       — Пожалуйста, не надо орать, — Аля, откланиваясь назад, вздрагивает бровями. — Нет, это не случайно. Он попросил встретиться, потому что ему помощь нужна была.       — Чё за помощь? Руки некуда было деть и решил на твои положить? — как-то механически увеличивает нужный фрагмент и снова тычет в неё.       — Прошу, не кричи так, — мышцы на утонченном девичьем лице стали вздрагивать, демонстрируя прилив истерики. — Нет, его на бабки кинули с арендой для офиса. Он подавленный очень был и попросил совета, потому что знает о моём бэкграунд в этой теме. Это просто момент на фото, движение вообще было проходящее. Я тогда тут же руки убрала. И вообще, откуда это у тебя?       — Решила с темы срулить? Красиво! Ща будем обсуждать, откуда у меня фото или всё же то, почему ты встречаешься с бывшим и не рассказываешь мне об этом? — прислушивается и сбавляет тон на последнем предложение.       — Я собиралась. Просто думала, как лучше. Милый, всё не так, как ты мог подумать. Правда, — прохладной ладонью касается тыльной стороны его руки.       — Слышал я такое уже, — настала его очередь отступать назад. — Блядь, а я ведь виноватым себя чувствовал, что гоню на тебя. А ты в крысу! Тупо в крысу за моей спиной с ним видишься. Может и в Сочи не просто так ты гоняла, а?       — Глеб, пожалуйста, перестань, — Аля продолжала наступать, уже собирая в глазах слёзы. — Ничего не было. Я тебе клянусь, что всё случайно с этим Сочи. Мы ведь уже закрыли эту тему, — сжала свои пыльного цвета в тонкую линию, видимо, чтобы не расплакаться.       — Фотке два дня, а ты сказала, вчера встреча была. Ты с ним видишься и хочешь, чтобы я поверил в случайность?       — Вчерашняя была им навязана. Мы почти и не общались, поэтому за встречу то можно не считать. Выслушай меня. Я вообще не знала, что он приедет к офису и отказалась от разговор…       — Ооо! Он уже знает, где офис? А ты типа опять не знала. Ясно! А чё тогда реветь начинаешь, раз такая святая? — всё тело напряглось от вида Алиных чувств и хочется вжать её в стену.       — Потому что мне больно, что сейчас это происходит. Я пра…       — Ой, да хватит! — поняв, что оказался прижат к холодильнику, отталкивает от себя, — Больно ей. А мне чё, весело получать такое?       — Нет, конечно, нет. Но есть прич…       — Завали! Просто завали ща! Мне твой вот этот щенячий голос слышать… — стягивает воздух перед слезливым лицом в кулак, — Ты всё врешь, блядь! Я это по твоим глазам вижу. Ты всегда рассказывала, а тут, оказывается, вы видитесь и я узнаю об этом, блядь, от друзей! Ты понимаешь? Я всё делал, как ты просила, лишь бы отношения наши сохранить. Хату скорее купил, чтобы всё тебя устраивало по месту! С людьми меньше общался, что про тебя что-то говорили! А ты… — очень хотелось крикнуть, но вместо этого приближается и шипит над ухом, — Чё думала, не узнаю об этом никогда? Не узнаю, как ты охрененно съездила в Сочи и на хуй к этому долбаёбу? А теперь за спиной моей вы… Фу, блядь! — произносить дальше озарение было невыносимо, — Отныне ты для меня мертва! Собирай свои манатки и вали отсюда прямо сейчас. Забудь всё, что я когда-либо тебе говорил и что я вообще существую!       С последним словом выражение почти плачущего лица начинает свою трансформацию. Аля сводит брови так близко, что, кажется, переносится вот-вот треснет от напряжения. Где-то сбоку раздаётся глухой щелчок - это чайник вскипел. Две недели назад девушка вспомнила, что мама парня передала лично засушенные травы для них. Сейчас ни о каком домашнем чае речи, конечно, уже ни шло. Сейчас от этой идеи остался лишь щелчок. Обвинённая играючи разворачивается на пятках в сторону выхода и срывается с места. Глеб не сразу соображает, что происходит, пока не слышит ещё родной голос из гостиной.       — Ребята, не знаю, чья была идея, но спешу обрадовать, что должный эффект ваш поступок возымел. Вообще смело и хитро. Правда, странно, что крыса теперь только я считаюсь.       На этих словах полный ломающей ненависти отправляется на разразившееся шоу. В этот момент, кажется, прибывающая в припадке Аля предлагает всем рассказать детали. Подобное состояние уже наблюдал, когда ушла после беременности. Находящиеся в комнате метают быстрый взгляд в его сторону.       — Уходи! — смотреть на неё всё ещё было предательски сложно.       Его волю, конечно же, исполнить не спешила. Будто специально стала выносить всё напоказ, но зачем? Куда делась та взволнованная и хрупкая девчонка, которая минутами ранее на кухне просила поверить и выслушать. Голос стал таким колким, а движения амплитудными. Руки взлетали и падали, обыгрывая чёткое цитирование сказанных ранее слов Глебом. На секунду мысли пробил страх, что сейчас перед глазами какая-то другая Аля: полная ненависти и презрения в его адрес. Когда смолкает внимание зрителей обращается в сторону стоящего в проходе. Было и без того паршиво, а теперь ещё и ощущать все эти взгляды.       «Да пошло оно всё!» — так умозаключает срываясь в комнату, где в шкафу ровно разложены личные вещи девушки.       Дорожная сумка, что была первой в этом доме, стала первой среди тех, что покинет его. Нижнее бельё, летние футболки и топы, пара джинс и лонгслив, косметика и крема - всё летело под резким движением руки, то попадая, то пролетая мимо сумки.       — Глебас, чё происходит? — рядом рисуется Серафим.       — А чё не видно? Саша переезжает, — от глупости вопроса даже усмехается, не отвлекаясь от утрамбовки уже скинутого.       — Ты реально её выгоняешь? Уверен, что ситуация стоит таких мер? — руки друга перехватывают какую-то вещь, чтобы привлечь внимание.       — Она за спиной у меня с бывшим крутит. Достаточно этого, чтобы выгнать? — всё так же избегая зрительного контакта, выхватил назад подобранную Серафимов вещь, — Фим, давай всё потом? Меня ща разорвёт, если она не замолчит, блядь!       Издевательские крики в адрес друзей было и правда слышно даже за закрытой дверью. Этим Аля лишь больше распыляла агонию, бушующую в душе парня: слышать, как ей больно, всегда было невыносимо, а сейчас, когда проступок явно был за ней, женская истерика толкала на безумства.       «Этот цирк пора прекращать!»       — Закончила? Вот твои шмотки, остальное курьером отправлю на хату Маши твоей. Сейчас бери то, что есть и вали! — как только её глаза идентифицируют рядом брошенную сумку, сразу ретируется на балкон, игнорируя реплику, брошенную в спину.       За окном медленно прощается июльское солнце; несколько птичек, пролетая над макушками деревьев, перекрикивают друг друга и ветер разносит эти звуки по двору. Глеб пытается найти мысль, которая бы подсказала, что делать дальше, потому что всё случившиеся было порывом без особой стратегии.       «Сначала выставила лохом, а теперь ещё и тираном… А может всё же остановить её? Ага! Чтобы что? Чтобы снова играть под её настроения и удобную правду? Хватит! Напизделась уже! Слишком много слепо верил», — глубокий затяг. — «До запоя она отсчет начала… Сколько самомнения! Да кому нужно бухать из-за такой», — хмыкает наивности своей же мысли, и дым выходит из ноздрей.       Маленький уголёк не успевает потухнуть, когда Глеб проводит бычком по дну пепельницы. Еле живая струйка дыма продолжает тянуться в оставленную щёлку окна на пустующем балконе. Гости к тому моменту уже переместились на кухню, скрываясь от внезапной семейной драмы. Скажи кто ещё год назад, что всё это случится с девчонкой, которую постоянно хотелось украсть от работы или её друзей, чтобы хотя бы просто поговорить - не поверил бы. Как же часто в жизни происходит то, во что не вериться даже после случившегося. Упрямый мозг. Или сердце?       — Быстрее! — найдя в темном углу прихожей ссутулившуюся над тумбой Алю, торопится завершить начатое.       В голове уже ничего не звучит, когда дерганными губами всё ещё любимая произносит фразу из прошлого. Лишь неописуемо тепло разливается по телу из самого центра грудной клетки, захватывая каждый волосок, каждую трещинку и венку. Весь порыв агрессии отшвыривает тоска по тому, что когда-то случайно стало их прощальной фразой. Глеб обронил её, когда впервые коснулся пыльно-розовых губ. Когда расставаться так не хотелось, но они молчали об этом, боясь разрушить существующую дружбу.

‘Дай мне ещё всего секунду, чтобы посмотреть на тебя на прощание.’

      И что-то свыше образует тишину, которая до этого рушилась голосами и музыкой с кухни. Ах, нет! Это просто скачок давления, что бывал ранее только при употреблении горячительных напитков. Сейчас же так повлияло её точное дерганье за нужную струну души. Она выдерживает эту паузу, словно королева, держащая ответ перед своим народом: сдержанно, гордо, кротко. Последние лучи солнца вдруг пробились сквозь дверную щель её кабинета, осветив ровный профиль со слегка надутыми ноздрями. Казалось, ещё вчера впервые сравнимые с глубоким колодцем глаза знакомо поблескивают. Держит слёзы, это было ясно и так похоже на неё на пике ярости, в ссорах. Тонкие женские плечи были покойны благодаря сумкам, но что-то подсказывает, что и без них ни шелохнулись бы. В этом вся Аля - закрывает злостью боль. Этим в своё время тоже стала ему родной и такой похожей. Ведь после потери ребенка видел её слёзы лишь мельком. Это событие будто поставило на слёзных железах счётчик. Лишь смерть Дениса напомнила, как много и откровенно Аля умеет плакать, когда больно.       Ни весть сколько находился бы под гипнозом, если бы мельком вздрогнувший уголок губ напротив не вынудил вернуться в реальность. Из недр тумбы девичьи пальчики выуживают одну из заначек ‘Winstonа’ и прокручивают спинером между собой. Хочется снова поторопить, но язык не двигается по отработанному сценарию. Ведь обычно после этой фразы не было слов, лишь объятья и поцелуй. Хмыкнув, Аля бросает пачку назад и хлопает шкафчиком. В следующую секунду вылетает через распахнутую дверь и, не оборачиваясь, сбегает по лестнице. Не дожидаясь лифта, не бросая ещё хотя бы один взгляд и что самое ранящее для Глеба, не пытающаяся больше оправдаться. То, как быстро сдалась и отступила, буравило эго, рождая бешеное желание догнать и требовать попыток объясниться. Но он лишь захлопывает дверь и следует указаниям тела, а именно выуживает бутылку пива из холодильника.       — Братишка, ты чё? Не надо, ты же на таблах… — Юра говорит это как можно тише, пока все вокруг общаются, будто ничего не произошло.       — Юр, давай я сам решу, ладно? — одним махом опрокидывает половину бутылки и вытирает капли на верхней губе, — Короче, — обращается уже к гостям, — сорян, что вам пришлось это всё застать. Отныне такой хуйни не будет. Спасибо, — взгляд бежит на Артёма, — что помогли не быть идиотом и дальше.       — Глебас, а погнали до загорода? Там ща у Никитоса девушка день рождение празднует. Они звали, — гонец этого дня решил помочь быстрее сменить всем неудобную тему.       — Не, вы езжайте, а мне завтра снова на съемку. Я лучше останусь.       Когда через тридцать минут в квартире становится пусто, Глеб остается сидеть на кухне, сверля то место, где ещё час назад стоял его последний любимый человек. Почему такое громкое заявление? Да потому, что всему есть предел в этом мире! Просто наступил предел его веры, что такой, какой есть, он кому-то может быть нужен. Наступил предел веры женщинам как партнерам. Наступил предел попыток исправиться, чтобы кому-то было не больно. Нет, конечно, и сам хотел вырвать этот яд из жизни, но пенять на кого-то вмиг стало слишком большой роскошью, позволить которую больше нельзя.       «А что я, собственно говоря, делал тогда, если пытался только ради кого-то? Получается, нихуя не лечился. Оба на! Вот оно, самое главное наебалово в жизни», — спустя время, в пьяном бреду перекочевывает в гостиную, — «Выходит всё это дерьмо в мой адрес тоже моя вина? Но как же так? Ведь с кем угодно, но не с ней. Она ведь всё знала: как больно, когда изменяют, что я на этот счет думаю, а главное - что такое не прощается.»       Глядя на отражение в стеклянной дверце буфета у телевизора, фокусируется на потухшем взгляде. И в эту секунду бы заплакать, но дверной звонок отвлекает. Десятая бутылка пива окончательно утекает в горло и искренне молиться, чтобы это была не Аля.       — О! Какими судьб-бами?       — Захотела чаёк попить с дорогим другом, — пакет ‘ВкусВилла’ перекрывает лицо девушки за порогом.       — Тут как раз заварен мамин так что давай. Пооогоняем, — речь хоть и была складной, но стала тягучей по воле градуса.       Без лишних слов Юля прибирает оставленные на столе тарелки и отправляет пустые бутылки в свежие мусорные пакеты. Нарезает себе принесённый сочник, а в сторону хозяина квартиры прокатывает по столу крафтовый пакет.       — Ооо! Закусон! Спасибочки большое, — включив лаундж музыку первого попавшегося плей-листа на ютубе, Глеб откусывает сочный бургер и приправляет одиннадцатой пенного.       — Глеб, что произошло? Почему ты не разобравшись выгнал Сашку? — Юля тяжело вздохнула, чувствуя грусть из-за созерцаемой картину.       — А она мне изменяет с этим Серёёёжей, — издевательски улыбнувшись, постарался спародировать голос уличённой.       — Ты так решил, потому что тебе фото показали?       — Потому что она проболталась, — хлюпает пеной пива. — Юльк, ты приехала защищать её что-ли? Зря. Если тебе она успела мозги промыть, то мне в этот раз нет. И я не хочу слушать, что ты там узнала. Мне не нужны эти детали. М-меня, — икает, — жизнь научила, что узнавать, когда, что и сколько - губительно для психики и печени.       — Я приехала, потому что мне Юра позвонил и сказал, что после этого ты остался дома наедине с алкоголем. И если тебе интересно, то нет, Саша ничего мне не сказала. Она вообще сбросила и написала лишь, что говорить не может ща.       — Хах, есесно! Надо с Серёжей поговорить на пред-дмет совместного проживания, — глоток.       — Ды, Глеб, блядь! — по зубам парня ударяет стеклянное горлышко, когда Юля резко вырывает сосуд. — Про печень он мне тут песни запел. Ты вообще-то на таблах, не жалко тело своё сейчас? Хотя стой! Не отвечай, глупый вопрос. Лучше скажи мне, почему ты не дал ей попробовать объяснить причину встречи?       — Ты глухая что-ли? Говорю же, она прокололась, что ни одна встреча была. Она ряд встреч скрывала! — заметно увеличил громкость на последней фразе, — Про фото, может быть, ещё бы и дал возможность высказаться, но она сама спалилась. До того, как я показал фото, она сказала, что встреча была вчера.       — Ты не хами-ка мне тут! — впервые в жизни Юля повысила голос на него, — Сказала про вчера и всё - надо выгонять, не разобравшись? Может встреч то всего две и было.       — Юлька, я на этих изменах уже собаку съел, так что не учи отца, — тон всё же сменил. — Ты со своей женской солидарностью можешь уезжать, потому что я всё решил. Последнюю неделю она стала пропадать в этом офисе Олега к тому же, а тут такая н-новость. Сложи всё в голове, и тебе тоже сразу станет ясно. Она не стала объясняться, когда я назвал вещи своими именами знаешь почему? Не потому, что я не дал. Ой, блядь, умоляю, когда ей надо - её же не заткнешь. Неее, просто она поняла, что врать уже нет смысла. В-всё, отдай назад, — привстав, пошатнулся, ожидая возврата пива.       — Меня тоже решил прогнать? Хуй тебе. Большой и толстый. Я приехала ради тебя, Фома, и так просто сейчас тебя не брошу. Погоди, — оттягивает бутылку себе за спину и морщит брови в непонимании, — как это не стала? То есть она сказала, что виделась с ним, ты показал фото, и она просто промолчала?       — Да, блядь! — психанув, отправляется к холодильнику за новой бутылкой, — Пыталась она что-то ляпнуть. По типу, что всё не так, как может показаться. Только я тебе ещё раз повторяю, — встречается с подругой взглядом, пока руки открывают новую порцию алкоголя, — с-слышать и видеть мне её сразу стало противно. Слишком знакомый сюжет, не находишь? Узнаю про какие-то темы своей женщины за спиной и от кого? Не от неё, а от человека со стороны. Уже какой раз это в моей жизни? Т-третий! Так что я решил пропустить часть с обмусоливанием и попытками всё исправить. Перешел сразу на часть, где она летит в новую жизнь, а я латаю р-раны. Пусть катится! Пусть, блядь, все катятся! А я сейчас быстренько всё это переварю и забью хуй! — во рту снова ощущается уже такой обыденный вкус браги, — Не ссы, не сопьюсь я из-за этой лгуньи. У меня сейчас нооовый этап в работе. Мне нельзя умирать.       Нервный смешок исходит из самой глубины мужской груди, и Глеб возвращается к трапезе. Юля больше не говорит ни слова, молча хлюпает заваренным Алей чаем. И хоть намеренно не смотрит куда угодно, но не на Юлю, всё равно чувствует свербящий взгляд на себе. От этого нервозность, что улеглась четыре бутылки назад, снова подаёт признаки жизни.       — Ну чего? Ч-чего ты так смотришь?       — Врешь ты, что хуй забьёшь.       — Рано или поздно забью. С Настей же забил.       — Не сравнивай эти истории. Аля даже Дашу переплюнула.       — Ну это твоё мнение. Я такого не г-говорил.       — Да и не нужно. Что было с Дашей? Первая любовь, окей. Сильная штука, которая с тобой на всю жизнь, потому что большую часть сердце занимала: юность, психика гибкая, вот и кроет так, что потом всю жизнь отхода. Анжела эта… Уж извините, Глеб Остапович, но ноу коментс. Настя - пизда с ушами. Была только когда ей нужно было. Надеюсь, за это она уже мучается от хронического цистита, — буркает себе под нос, чем вызывает ухмылку Глеба, и он невольно вспоминает, как год назад что-то подобное Аля желала бывшей. — А вот Саша - это уже не первая любовь, не совместные трипы и покатушки на отхадах. Саша больше про взрослость, мне кажется. У неё же даже вайб такой светлый и смелый всегда был. Такой… независимый, что ли. Помню, Сахарный её так описал мне спьяну, — Глеб сразу понимает, что собеседница имеет в виду Дениса. — И ты рядом с ней естественным образом, как будто легче в делах становился. Да что уж там! Я когда с ней время проводила, то мне всегда становилось спокойнее. Блин! Не могу поверить, что она так…       — Я тоже, — выслушав эту тираду, захотел заплакать. — И именно поэтому - нахуй их всех! П-потому что если такой человек способен на эту мерзкую… Эту блядску грязь, то что ждать от мира д-дальше? Видимо, всё же мой удел не семья, Юль, а одиночество.       Пришлось ещё пару раз попытаться вернуть початую бутылку пива, прежде чем понять, что Юля точно не вернёт и нужно идти в магазин. В доме не осталось ни капли чего-то горячительного, кроме несчастного заваренного Алей чая, что бережно сушили руки любимой мамочки. Найдя запрятанную пачку сигарет в тумбе коридора, Глеб какое-то время гладить шершавую коробку. Медленно проводя раз за разом подушечкой по каждому миллиметру думает, как ещё часы назад тут были её пальцы.       — Ты куда собрался? — из туалета вышла Юля.       — До магаза. Выпить то нет в этом доме и ты ещё последнюю бутылку забрала.       — Глеб, может хватит уже? Ты уже пьяный, куда тебе ещё? — семеня, шатенка идёт ближе.       — Короче, — игнорируя слова подруги, обувается, — ты либо со мной, либо оставь меня на сегодня, Юль. Мне вещи её ещё собирать, а это я точно на трезвую не смогу. Так что бросаю завтра, а сегодня я - это я. Ваш покорный слуга - алкоголик и душегуб, — паясничая делает реверанс.       — Хах, артист! Тебе же на съемки завтра ты говорил.       — Да напиздец я им, — отмахиваясь от дошедшего до неё вранья. — Мы снимали пять дней почти нон-стопом. Сейчас декорации перестраивать пару дней будут. Я так ляпнул, потому что не хотел никуда ехать. Хотел, чтобы все ушли и одному побыть. Но ты можешь остаться, если не будешь ебать мозги, — посылает воздушный поцелуй, стоя уже на пороге. — И это будет круто, если своим женским взглядом проверишь, что ни одной её вещи не осталось. Я хз, чё там у вас где лежит у женщин потаённого. Не хочу потом наткнуться. Ну так чё?       Тяжело вздохнув, Юля кивает и начинает было надевать кеды. Спорить сейчас не было желания и у неё, ведь разочарование неприятно осело в груди. Глеб понял это, ещё когда на кухне лицо напротив осунулось. Это было объяснимо, ведь Аля успела очаровать девушку, ещё когда та была с Денисом на заре отношений.       — Паспорт то взял, бессмертный? — получает кивок в ответ, — Ой! Ща, погоди! Я забыла сиги на балконе.       В спину девушке отправляется пьяный, а от того интенсивный смех, и она отвечает тем же, понимая уже на обратном пути всю иронию брошенной фразы. ____________________________________       — Что с вами, девушка? — таксист притормозил у обочины и выпучил глаза на вздрагивающее от истерики тело.       Членораздельный оказался лишь звук отрицания. Погрузившись в рыдания, Аля не обращала внимания на происходящее вокруг, стоило только оказаться в машине.       — Вас кто-то обидел? Болит где-то? Кто-то умер?       Делая небольшие паузы между вопросами, получал лишь увеличение громкости всхлипов и завывания.       — Ой-ёй-ёй! Так, ладно, я понял.       Бородатый мужчина выкручивает руль вправо и, меняя маршрут, везёт расстроенную не назад, но и не по направлению к указанному в приложение адресу. Аля обращает на это внимание, только когда водитель бубнит, что сейчас вернется, и хлопает дверью. Это даже отвлекает от бесконечного потока слёз и завываний, но лишь на секунды. Из груди бесконтрольно высвобождалось всё, что сдерживала во время ссоры. В какой-то момент раздался даже длинный крик первой буквы алфавита, благо окна были закрыты и спасли окружающий мир от этого возгласа. Появляется мысль, что всё же нужно было стрельнуть у музыканта сигаретку напоследок, чтобы подуспокоилась. Но его марку она ведь всегда переносила только на запах. Хозяин машины действительно возвращается скоро и вот Аля чувствует возле бедра холодок. Перестав прятать в ладони уже до безобразия отекшее и красное лицо, с непониманием смотрит на по-доброму улыбающегося мужчину.       — Давайте, ешьте, пейте и нюхайте. Поняли? Есть. Пить. И нюхать. Глядишь, успокоитесь, — отдав команду, таксист снова прокладывает маршрут к нужному адресу.       Бутылка негазированной прилипает к ляжке, подминая собой плитку шоколада, а чуть поодаль лежит одинокий цветок. От внезапной заботы совершенно незнакомого человека захотелось плакать пуще прежнего. Собственно, так и продолжалось, пока мужчина на переднем сиденье воевал с навигатором.       — Так, бляха муха! Вы что, не слышали, что я сказал? — немного повышает голос, чтобы перебить стоны, — Делайте, как умный дядя Витя говорит, а то ща скорую вызывать буду.       Виктор попал точно в цель, сам того не зная. Волей случая пригрозил самым страшным и пугающим - белыми халатами. Аля вытирает слёзы уже полностью промокшими рукавами и опрокидывает пару больших глотков. Вода делает своё дело, проталкивая спазм, застрявший в горле. Запах шоколада не ощущается из-за отекшей слизистой в носу, но сливочный вкус режет рецепторы. Виктор молча протягивает салфетку, внимательно следя за дорогой и вот слышится смачное отсмаркивание и дышать становится легче. Потому откатившийся на противоположную сторону сидения цветок, наконец, удостаивается должного внимания: на одном стебле разместилось пять бутонов, на них переплетаются розовый и желтый, а кончики лепестков изящно изгибаются. Запах исходит легкий, но, уткнувшись в бутоны глубже, попавшая в пыльцу ноздря вдруг ловит сладость.       — Как вы там? — спустя десять минут тишины на заднем, Виктор смотрит в зеркало заднего вида, — Ревёте ещё, да? Ну, хоть не кричите уже и то хорошо, — слегка улыбается, чем сглаживает резкость последней реплики.       — Мне лучше, — кивает Аля, стирая свежие дорожки на щеках. — Спасибо вам, Виктор. Давайте я вам заплачу за это всё. Скажите номер?       — Ой! — взмахивает рукой, — Сидите уж. Ничего не надо мне. Потише громкость сделали и на том спасибо, — по салону проходит хриплым смех.       Аля лишь вымученно улыбается. Стало стыдно, что бесконтрольный шторм затронул покой ни в чём неповинного человека. Но дело уже было сделано, а оно хоть немного позволило ощутить легкость. Вдруг машина встаёт в пробку, которая почти не двигается полчаса. За это время расстроенной удаётся полностью выровнять дыхание, но солёная вода нет-нет да и стекала из глаз.       — Вас же Александра зовут, да? — кивок служит подтверждению информации в приложении, — Саша, вас есть кому встретить? Я человек чужой, понимаю, но хоть кому-то вы сможете объяснить, в чём дело, чтобы вам помогли?       — Нет, меня никто не ждет там, куда мы едем. Но вы не волнуйтесь, я буду в порядке, — снова пытается улыбнуться для правдивости.       — Угу, знавал я таких дам. Очень самостоятельные, а потом истерики таксистам устраиваете. Ха-ха-ха! И это в лучшем случае.       Что ответить Аля не знает, поэтому просто снова утыкается полудышащим носом в бутоны.       — Что случилось то? Если это из-за парня, то полно, Александра. Я вам как мужчина говорю - мы таких слёз не стоим, — машина стала постепенно набирать скорость, наконец покидая душную вечернюю пробку.       — Я просто совершила ошибку, вот и всё, — уголки губ вздрагивают.       — Ошибки - верные друзья перемен, а перемены - это жизнь. Получается, я угадал с цветком, — горделиво улыбнулся Виктор, повернув голову назад, — Это альстромерии - цветёт весной и поэтому символизирует начало новой жизни. Вообще, значения разные существуют, но нам подойдет сейчас именно про жизнь. Это такой дружеский цветок вообще, но его можно дарить как раз таки таким женщинам, как вы - сильным, — подмигнув, водитель снова смотрит на дорогу. — У меня у жены свей магазинчик цветов, поэтому знаю некоторые вещи, — тут же пояснил он.       — Well, those who speak know nothin' аnd find out to their cost. Like those who curse their luck in too many places аnd those who fear are lost… — донеслось из магнитолы. На телефоне высвечивается входящий от Юли, и сразу вспоминается, чем обычно заканчиваются её звонки во время их с Глебом ссор. К тому же опасно, только успокоившись, вести диалог: придется всё объяснять, а это значит снова обострять боль, злость и вину. Решение приходит незамедлительно и не смеет предаваться скепсису.       — Виктор, я всё же попрошу вас помочь. Давайте адрес поменяем?       — Я это не смогу сделать, приложение это дебильное не даст. Давайте доедем, и вы просто вызовете новое.       — А давайте я сейчас завершу, и вы меня просто отвезете? Я вам лично заплачу в два раза больше, чем покажет приложение. Пожалуйстааа, Виктор, — складывает руки в мольбе. — Я думаю, что вы правы и надо обратиться за помощью, а там мне точно будет кому помочь просто.       — Ооой, молодая, ладно, уболтала. Назад что-ли едем?       — Нет-нет, назад точно нельзя. Едем по адресу… ____________________________________       Грузчик уложил девять коробок и два чемодана в кузов. Оказалось, за месяц Аля перевезла не так много вещей. Сложнее пришлось с её аппаратурой, отправлять груз в одиночку было нельзя. По крайней мере, Глеб решил так. Поэтому электронику разместил на заднем своего авто.       — Спасибо, что согласилась помочь, — завёл машину и стал следовать за грузовой впереди.       — Пожалуйста. Она, кстати, написала, что спустится и спросила, будешь ли ты. Говорила, что это не обязательно вообще, но если приедешь, то будет у подъездной двери встречать грузчика. Видимо, твоё нежелание встречаться разделяет, — Юля лопнула жвачку и собрала остатки с губ.       Эта новость лишь больше разозлила и вызвала желание просто бросить все вещи прям посреди этой улице. Пусть ищет, как хочет! Хотя и правда, можно было не ехать, раз так раздражен. Этот жест себе и окружающим объяснил тем, что это просто благодарность за всё хорошее. На деле же просто надеялся, что девушка проявит инициативу и остановит весь апокалипсис, что развернулся буквально два дня назад. Но эта правда покоилась в погребе души музыканта. Так глубоко зарыта в недры, что позволил этому осознанию просочиться наружу лишь раз, а после снова заткнул эгом.       Машина остановилась во дворе, где бывал лишь пару раз. Маша с Глебом жили в приличном районе Юго-Запада: своя жилплощадь была у мужской половины пары и представляла собой большую трехкомнатную квартиру. Аля ездила туда периодически уже второй месяц, чтобы полить цветы и проверить сохранность территории. Все друзья девушки, как и планировали проводили лето в Черногорие. Поэтому кучерявый точно знал, что ещё месяц будет там, ведь ремонт в её квартире толко начал близиться к завершению.       — Я пойду хоть поздороваюсь, — сказала Юля, уже вылезая из машины, когда Аля показалась в дверях.       — Только не говори ей ничего лишнего, Юль! — успел дернуть за рукав рубашки и остановить, — Мне ничего не интересно и ей обо мне знать ничего не надо. Без вот этой вот твоей темы с любопытством. А если и узнаешь чё, то мне неинтересно.       — Хорошо, — не удержавшись закатывает глаза и хлюпает тапочками в направлении работающих грузчиков.       Опустив сиденье в горизонтальное положение, Глеб сползает и, прикрыв глаза, прикуривает. Через открытое окно солнце припекает. Учитывая, что спал всего четыре часа и то пьяным, то светило добавляет сонливости. Можно бы вздремнуть, но мысль, что ещё родная стоит на расстоянии шести метров и это, возможно, в последний раз - вызывает тремор. Всё кажется до ужаса чужим и знакомым, противным и правильным. Что-то внутри просит посмотреть на неё хотя бы разок. Такое звериное желание увидеть тонкие плечи, разбросанные по ним волосы, а может и нервное вздрагивание ногой. Узнать, что на ней надето и какое настроение отображается на лице. Сейчас есть шанс, сейчас ещё можно сложить судьбу иначе… Терзания прекращает хлопок двери.       — Ну что, поехали, — Юля выуживает сигарету из поясной сумки. — Подкинешь меня?       Приняв сидячее положение, Глеб замечает, что дверь подъезда уже закрыта, а грузовая машины сдает в направление выезда со двора.       «Ну вот и всё. Исчезла так же внезапно, как и появилась», — перед глазами всплывает улыбающаяся Аля, спутавшая музыканта со своим другом в рехабе, в далеком январе 2023-го.