Когда уходишь из дома, ты обретаешь свободу И строго ходишь туда, куда нельзя ©.
Цзян Усянь по-прежнему не знал, где искать брата, но теперь ему хотя бы стало ясно: по собственной воле Ваньинь точно не вернётся, поэтому действовать нужно более обстоятельно. «Судя по интерьеру, А-Чэн посещает заведения не из дешёвых. Да и травиться третьесортным пойлом не будет… Неужели у него действительно накопилось достаточно денег на элитный алкоголь, частые походы по солидным барам и долгосрочную аренду хорошей квартиры?» — рассуждал Цзян Ин, рассматривая с экрана смартфона новые фотографии в профиле брата, валяясь на диване в гостиной. «Чэн-Чэн, конечно, молодец и в своё время прилично зарабатывал, но ведь куча бабла ушла на судебные издержки и операцию…» — мысль Усяня резко оборвалась с громким хлопком — то его ладонь встретилась со лбом. Проклиная свою «сообразительность», Цзян Ин додумался до по-настоящему гениальной идеи. Пройдясь по последним публикациям брата, он сделал пару десятков скринов и нарезал из них коллажей. Получившуюся мозаику, представляющую собой обрывки фотографий из злачных мест, Усянь выложил в свой профиль с игривой подписью: «поиграем? кто верно угадает район — получит в награду фирменный мерч» и принялся ждать. Усевшись с ногами на диванные подушки, он беспрестанно обновлял страницу, жадно вчитываясь в ответы участников «челленджа». Спустя всего лишь час набралось с сотню вариантов, но самых популярных из них было всего два: «Хм, и там, и там цены на съёмное жильё просто конские…» Долго гадать Цзян Ину совершенно не хотелось — лучше уж сразу подтвердить, либо опровергнуть свои домыслы. Чем он и решил заняться: закрыв приложение социальной сети, Усянь зашёл в контакты и, выбрав нужный, нажал на «вызов». — Говори, А-Сянь, — послышался из динамика уставший голос Цзян Фэнмяня. — Привет, пап. У тебя же есть доступ к счетам А-Чэна? Можешь посмотреть, не снимал ли он крупную сумму? — надежды на переводы, которые отслеживаются буквально в два клика, Усянь отмёл сразу. Ваньинь всегда был слишком осторожен и предусмотрителен для подобного прокола. — Минуту, я как раз за рабочим компьютером. Сейчас зайду в онлайн-кабинет. Цзян Ин ожидаемо не выдержал и такого короткого срока, нетерпеливо спросив, едва стук клавиш прекратился: — Ну что? — Он снял вообще всё. Наверняка открыл счёт в другом банке… — с этим выводом тусклая речь погасла сама собой. С замешательством отца Усяню всё понятно: Цзян Чэн никогда и ничего не делал без одобрения родителей, а тут вдруг принял такое серьёзное решение без ведома обоих. Но Цзян Ин как-нибудь потом его подбодрит, а сейчас нужно выяснить необходимые детали: — На пару месяцев аренды квартиры недалеко от Центра хватит? — Более чем… Усянь не без суеты торопливо проговорил: — Пап, ты работай дальше спокойно, я тебе позже всё объясню, — затем, чуть успокоившись, мечтательно продолжил: — Если повезёт, то вместе с А-Чэном, — после чего завершил разговор, чтобы тут же набрать следующий номер. От кипящего внутри волнения Цзян Ин поднялся на ноги и начал расхаживать по гостиной, судорожно вслушиваясь в мерный гул телефонных гудков. На счастье, те скоро прекратились. — Слушаю, — собеседник уведомил о готовности к беседе холодно и ровно, как и всегда. — Лань Чжань, у вас же, помимо торговых площадей, есть жилые в собственности? — забив на приветствие, поспешил выяснить интересующую его информацию Усянь. — Да. Брат не так давно открыл дочернее агентство недвижимости. — Ага-ага, дай угадаю: чистенькие уютные квартиры в новостройках? В Центре, поди? Мне срочно нужна база ваших последних клиентов! — не дождавшись ответа ни на один из своих вопросов, сходу заявил Цзян Ин. — Это против правил, — тон Ванцзи прозвучал непреклонно. — Чего? Я эти правила ща засуну прямиком в твой гейский зад! Усянь возмутился до глубины души, мысленно выдав целую гневную тираду: «Тоже мне, праведник нашёлся! Шмалять из пушки научился, незаконную прослушку устроил, подставу для бандюганов организовал, даже роман с пареньком из криминальной среды замутил! А как мне помочь — так хрена лысого?!» — От гея слышу, — Лань Чжань по-детски перевёл обзывательства обратно. — Тебе что, три года? — произнеся это, Цзян Ин обиженно надулся, приобретя вид капризного ребёнка. Казалось, Ванцзи до сих пор использует разные шпионские штучки, ведь ответил так, словно подсматривал за недовольно скуксившимся Усянем прямо сейчас: — Моему другу три. — Лань Чжань! Цзян Ин растерял всякое терпение. Впору было либо расшибить мобильник об стену, либо захныкать. — Базу я не выдам… — Пожалуйста… — всё-таки ко второму варианту Усянь много ближе, одно-единственное сказанное им слово прозвучало, будто самая искренняя мольба. — Не перебивай, — строго урезонил друга Лань Чжань, после, смягчившись, продолжил: — Тебе же всё равно только один конкретный адрес нужен. Скину его, как найду. «Что, даже никаких «если»? Неужели А-Чжань решил всех риелторов города на уши поставить? Похоже, я правда плохо не него влияю… Но ничего, он мне ещё потом «спасибо» скажет», — ехидничал в уме Цзян Ин, вслух произнёся то самое: — Спасибо!И уже поздно бежать, Не обнулится душа, Не говори, что нужен тебе сейчас, Твой неразборчивый слог, Будто бы пуля в висок Хоть и убит тобой я уже не раз ©.
Цзян Ваньинь вышел из лифта на лестничную клетку и направился к своему съёмному жилищу, доставая на ходу связку ключей. Доносящийся из пакета перезвон стеклянных бутылок, сопровождающий каждый его шаг, порядком нервировал. Этот звук вдруг превратился в саундтрек к автобиографическому фильму, начинающий играть при появлении в кадре главного героя, создавая крайне унылую тоскливую атмосферу. Раздражает. Но не более… Все прочие чувства, эмоции и желания затаились где-то глубоко внутри Цзян Чэна. Залегли на дно и никак не могут выплыть на поверхность, ведь сверху то и дело льётся новый поток спиртного, погребая их под толщей огненной воды. Становиться алко-зависимым в планы Цзян Чэна уж точно не входило, впрочем, как и побег от реальности… Но в результате так оно и случилось: для стороннего наблюдателя Ваньинь выглядит тихим замкнутым алкашом. Диагноз, может, и отсутствует, а вот полное безразличие ко всему происходящему всегда при нём. Определённо, нужно было что-то менять, но моральных сил на всякого рода свершения просто не находилось. Вот и столкновение с настоящей жизнью Ваньинь малодушно оттягивал, хотя нутром чуял: та совсем скоро собьёт его, словно оленя, заворожённого светом фар. Да уж, шестое чувство и впрямь исправно служило хозяину, доказав: интуицию не пропьёшь. Когда Цзян Чэн вставил ключ в замочную скважину, то обнаружил — дверь не заперта… Напрягшись всем телом, Ваньинь бесшумно закрыл её обратно, тут же потянувшись за телефоном. Видимо, на соображение выпивка всё-таки повлияла, точнее, ещё кружившее голову лёгкое опьянение, так как, отвлекшись на набор экстренного номера полиции, Цзян Чэн замешкался и не успел отойти от порога. И даже не заметил, когда входная дверь распахнулась, и кто-то мгновенно схватил его за запястье, втянув внутрь квартиры. Кажется, за долю секунды Ваньинь умудрился не только выпустить из руки пакет, расколотив содержимое, но и грубо оттолкнуть незваного гостя. Рассмотрев «посетителя», Цзян Чэн пожалел лишь о том, что не разбил бутылку о его голову. — Усянь?! Какого хрена ты здесь? — Поговорить пришёл, — потирая ушибленное плечо, ответил Цзян Ин с самым виноватым выражением лица из всех возможных. — «Пришёл»?! Взломав мне замок? Я звоню в полицию! В доказательство своих слов Ваньинь крепче сжал в руке мобильник, который не выронил только чудом. — Ничего я не ломал! У меня ключи есть! — отчаянно защищался Цзян Ин, картинно оправдываясь. Даже ладонь к сердцу приложил и два шага навстречу сделал. — Чего?! Да откуда?! — громогласно вопрошал Цзян Чэн, сверкая злобным взглядом. Он ожидаемо не поверил Усяню. Отшатнувшись от брата, словно от маньяка-сталкера, Ваньинь наступил в растёкшуюся на полу бордовую лужу. Хруст стекла под ботинком сделал его настроение ещё паршивее. — От риелтора… — договаривать Усяню уже было без надобности — закатившиеся в недовольстве глаза Цзян Чэна красноречивее любых слов. Он и без всяких нелепых объяснений догадался: — Лани! Засужу их к чёртовой матери, и тебя заодно! — Ну и ладно! Только дай мне минуту, а потом звони кому хочешь! — отчаянно попросил Цзян Ин, повысив голос. Его решительный вид говорил сам за себя — тому и в психушку лечь не жалко, лишь бы брат выслушал. Ваньинь поджал губы, будто бы претерпевая ноющую боль, и, не отрывая острого взгляда от собеседника, потянул за ручку двери. Та наконец захлопнулась, отрезав Усяню путь к отступлению. Цзян Ин растерялся, речь его стала неловкой и бессмысленной: — Эм, ну, я… Глаза Ваньиня наполнились свинцом. Словно тяжесть и мрак грозовых туч сгустились в них. Вкупе с воцарившимся безмолвием картина вышла устрашающей — иначе как «затишьем перед бурей» и не назовёшь. По сути, смерчем это и являлось, вот только вместо пугающих до дрожи раскатов грома тишину нарушил едва слышный звук пискнувшего телефона — Цзян Чэн, не выдержав мытарств брата, нажал на экран, добавив к экстренному номеру ещё одну цифру. Усянь пришёл в себя, со страху прокричав: — Мне плевать на фехтование! Ваньинь презрительно скривился. Стоило ему разомкнуть губы, и яд потёк сам собой: — Супер, обосрать дело всей моей жизни решил? Цзян Ин, наоборот, воодушевился. Вымученно улыбаясь, он поспешил продолжить свою мысль: — Вот именно! Твоей! Ты — сын олимпийского чемпиона и… — дойдя до упоминания Юй Цзыюань, Усянь на секунду замялся, однако мигом подобрал нужные слова и договорил, уже ни в чём не сомневаясь: — Великой спортсменки. А я всегда мечтал заниматься музыкой, как мой отец. Всё изменилось, когда я увидел тебя в форме. Ты был таким счастливым! Не ругался, не сердился, а улыбался! Конечно, я захотел того же. Но не стать тобой! И не превосходить! А рядом быть, понимаешь? Заслышав подобное признание, Цзян Чэн ощутимо вздрогнул, взгляд его переменился. Заметив это, Цзян Ин улыбнулся уже искренне, от всей души, и радостно выпалил в доказательство своей любви несусветную глупость: — Да если бы ты в шеф-повара подался, то я тут же за поварёшку схватился бы! Каков бы ни был твой мир, я лишь хочу стать его частью! — Пф! — Ваньинь ехидно прыснул. От данной насмешки Усянь внутренне подобрался, вытянувшись по стойке смирно. Однако смеяться над его чувствами Цзян Чэн не стал, а лишь с кривой ухмылкой едко прокомментировал: — Даже жаль, что я не выбрал кухонный нож вместо шпаги. С твоей ненормальной тягой к перцу я бы уделал тебя с первого блюда. Послышался глухой стук от соприкосновения смартфона с деревянной поверхностью тумбочки, а сразу же после нервный смех Цзян Ина: — Ахах! — в этом хохоте так и сквозили истеричные нотки. Но ещё сильнее Усяня затрясло, когда брат подошёл к нему вплотную и опалил своим дыханием его губы. Цзян Ин приоткрыл рот от удивления и, кажется, хотел сказать очередную чушь, но Ваньинь не позволил ему этого сделать, впившись жадным поцелуем. Усянь моментально закаменел: глаза расширились от неожиданности, лицо вытянулось и даже слегка побледнело. Подобный глупый растерянный вид вечно нахального и уверенного в себе брата несказанно порадовал Цзян Чэна. Было в этом моменте триумфа нечто тёмное, мстительное — Ваньинь словно на миг ощутил истинное превосходство. Сладкое садисткое удовольствие растянуло его губы во властную улыбку, но та вскоре утонула в глубоком поцелуе. Цзян Ин очнулся и начал отвечать: удобно устроил свою ладонь на затылке Ваньиня, поддерживая и помогая расслабиться; смело скользнул языком в его рот. Цзян Чэн позволил вести, поддавшись чужой инициативе. Соревноваться в деле, в котором практически нет никакого опыта — дурная затея. Но даже таких скудных, имеющихся у него навыков, Ваньиню хватило, чтобы заставить Усяня дрожать всем телом. Цзян Чэн пока держался отрешённо: холодная голова позволяла ему быть на шаг впереди, чем он активно пользовался. С интересом изучая чужие реакции, Ваньинь беззастенчиво положил руку на шею брата, не без грубости притянув его ближе, и скользнул свободной ладонью тому под майку, размашисто проведя ей от поясницы до лопаток. Усянь разнузданно застонал, а после разорвал пылкий поцелуй со вздохом сожаления. Уткнувшись носом в плечо брата, он сбивчиво пробормотал: — Если ты не хочешь большего, то лучше скажи прямо сейчас. Мне голову конкретно повело… — Ты про что вообще? — нахмурившись, уточнил Цзян Чэн. Даже за лёгким алкогольным маревом рассудок оставался кристально чистым. По крайней мере, страсть точно башку не снесла, и проблемы брата оставались непонятны. Усянь не стал отвечать. Вместо этого он подхватил Ваньиня под бедро и вжал его пах в свой. Лицо Цзян Чэна предательски затопило румянцем — такого лютейшего стояка в свой адрес тот не мог и предположить. — Посмотри на меня, — слова Ваньиня прозвучали не к месту жёстко и требовательно. Цзян Ин напоследок со вкусом прикусил шею, в которую жарко дышал последние секунд тридцать, и только после выполнил просьбу. Ваньинь вперился в него недоверчивым взглядом, но не увидел перед собой ничего, кроме пары влюблённых глаз. Абсолютно одуревший от эмоций человек глядел прямо на него и ни в коем разе не собирался отпускать его бедро. Удовлетворившись этим зрелищем, Цзян Чэн принял своё решение. Сохраняя скептическую мину, он обвил руками шею Усяня, плотнее прижался и, легонько подпрыгнув, забросил вторую ногу тому на талию. Ловко перекрестив ноги, Ваньинь оказался на руках у ошалевшего брата, что от такой неожиданной ноши чуть было не свалился на пол. Усяню пришлось заполошно перехватывать бёдра Цзян Чэна поудобнее, сопровождая это действие жалобами: — Ай, А-Чэн, ты тяжёлый! Предупреждать надо! — Не ной. Я, вообще-то, стал легче грамм так на двести , — саркастично отметил Ваньинь, вольготно устроившись на чужих руках. — Ну ты и дурак… — что-что, а глупые шутки Цзян Ин всегда понимал с первого раза. — Мы оба. Спальня по коридору налево.Моё тело обездвижено от твоих слов, Если ты хочешь поджечь его, то я готов ©.