Русалка для слуги Кощея

— Думаешь, у них получится? — сильнее, чем следовало, сжала руку Даждьросы присоединившаяся к ней Жар-птица, и русалка поняла, что та переживает за успех похода едва ли не больше нее. — Велибор и Горыныч никогда не останавливаются на полпути, — поспешила заверить ее Даждьроса. — Коркуд, насколько я его знаю, тоже. — Просто это ущелье выглядит таким зловещим, — немного стушевавшись, вздохнула Жар-птица. Даждьросе и самой казалось, что полуразрушенные жестокими ветрами и перепадами между ночным холодом и полуденным зноем охристые склоны таят угрозу. Не просто так это место из-за звуков, издаваемых тревожимыми ветром камнями назвали Ущельем Призраков. Тем более что в самом узком месте Коркуду и его спутникам пришлось ехать по одному, растянувшись длинной цепью. Еще настораживало отсутствие дозорных на слонах. Нарочитая беспечность скрытных и осторожных нагов выглядела подозрительной. И в это время маленькая Желана, до этого с интересом тыкавшая в картинку и повторявшая «папа», указала куда-то на бровку ущелья и вскричала: — Мама! Там! Она пока училась складывать слоги в слова, некоторые звуки у нее еще просто не выходили, но сейчас пояснения и вовсе не требовались. Скалы словно ожили. Оттуда на головы тех, кто находился внизу, полились потоки раскаленной смолы, посыпались камни и стрелы. Многие из метательных снарядов оказались ядовитыми змеями или обратились воинами, вооруженными копьями, акинаками и хопешами. То ли наги мастерски прятались между камней, то ли воспользовались сокрытым в скалах потайным ходом, но создавалось впечатление, что они возникают из воздуха и мгновенно вступают в схватку. Даждьроса даже в какой-то момент предположила, что черные маги, применив какое-то особо сильное колдовство, открыли ход сквозь время и пространство, связав Нагкалу с ущельем. — Такое колдовство не по силам даже Кощею! — покачала головой Жар-птица. — Оно ж может утащить в Навь и тех, кто его творил. Даждьроса кивнула, не в силах оторвать взгляда от зеркала, и только в самые жуткие моменты прижимая к себе Желану, которой не следовало пока видеть, до каких пределов жестокости способны довести разумных существ жажда власти и гордыня. В голове пульсировала единственная мысль: как наги узнали о цели похода, почему оказались во всеоружии, где Велибор и его товарищи допустили еще один промах, и удастся хоть кому-нибудь уцелеть. Видимо, какой-то из вопросов она произнесла вслух или Жар-птица сама обо всем догадалась, поскольку думала о чем-то схожем. — Ну ты же понимаешь, что след змеи отследить очень непросто! — помогая, насколько это возможно, поддерживать магию зеркала, вздохнула она. К счастью, даже застигнутые врасплох Стражи пустыни хотя и понесли потери, быстро сумели дать отпор, поскольку привыкли жить настороже. Наспех выстраивая оборону, они заслонялись щитами, находили укрытия, доставали сабли и вступали в рукопашную. Ящеры и дэвы обращались в драконов аджарха, поднимались на скалы, сбрасывали стрелков вниз. — К оружию! — призвал товарищей Коркуд, обращаясь огненным смерчем и взмывая в небеса, чтобы оттуда обрушить свой гнев на обслугу камнеметов и метателей зажигательных снарядов, которые теперь сами корчились в муках, пытаясь сбросить охваченную пламенем просмоленную одежду. — За светлых богов! — вторил ему Горыныч. Из-за боязни застрять в узком ущелье истинное обличье он не принимал, но дрался за десятерых. Его огненная борода мелькала то тут, то там, будто он и в человеческом облике имел три головы. А сияющий стальной клинок словно превращался в пучок разящих молний, одним ударом находя несколько целей. — За жизнь! Да сгинет мрак! — со стороны входа в ущелье прогремел еще один, самый дорогой для Даждьросы голос. Велибор вел Стражей Пустыни на подмогу. Частично его товарищи рассыпались по скалам, вступая в противоборство с теми, кто атаковал сверху. Сам он спешил туда, где битва кипела всего гуще. На выручку Горынычу и его товарищам. Даждьроса, не могла отвести взгляд от жуткой, но завораживающей картины. Она не раз видела мужа в бою, сама пережила попытку взятия Змейгорода, схватку у Щита Исполина и битву с Кощеевым войском в черных песках. И все же она не уставала восхищаться его умением, находясь в самой гуще схватки, отражать удары сразу десятка противников, успевая при этом видеть всю картину поля боя и отдавать приказы. Оценила способности ящера и Жар-птица. — Твой муж — великий воин, — проговорила она, и Даждьроса невольно вздрогнула. Те же слова при похожих, хотя не столь драматичных обстоятельствах не так давно произносила Гюрза. Однако Жар-птица закончила фразу иначе: — Но главное его достоинство в том, что ради любви к тебе он сумел подняться даже без крыльев и победить в себе тьму. В ее голосе послышалась горечь. Ее избранник, Кощей, обрел силу и власть, но потерял не только любимую, но и себя. — Только тьма держит крепко и не желает никого отпускать, — всхлипнула Даждьроса, не в силах позвать служанок и отпустить уставшую Желану. Ей казалось, что без помощи дочери она не сможет поддерживать магию зеркала. А еще ей становилось горько оттого, что тьма в который раз оказалась сильнее. В ущелье и его окрестностях творилось что-то невообразимое. На склонах, уничтожая все, что встречалось на пути, сшибались огненные и земляные смерчи. Драконы аджарха и гигантские змеи давили друг друга кольцами, рвали зубами и когтями, пытались выпустить яд. На дне ущелья бурлила вспененная кровью, казавшаяся стальной, но при этом живая река. Наги пытались размазать Стражей пустыни по склонам. Те, не желая сдаваться, сминали ряды противников, выдавливали их из ущелья, вынуждая отступить в сторону стен. Скрещивались мечи и более короткие, и потому удобные в ближнем бою, акинаки, собирали кровавую жатву серпы хопешей, находили цели стрелы и копья. И это в игру еще не вступили маги крови и заклинатели мертвых. Наги, видимо, решили приберечь это средство на крайний случай, не выдавая незваным гостям тщательно оберегаемый секрет. Пока они оставались в своем праве. Они же защищали родную землю. Даже если в качестве средства обороны выбрали нападение. — Держите строй! Не дайте им добраться до пороха! — командовал Велибор. Даждьроса и Жар-птица переглянулись. Похоже, секретный состав дядьки Полоза оказался одной из основных целей нагов. К счастью, большая часть опасного груза, надежно укрытого магией, оставалась в лагере стражей, приблизительно в одном дне пути от ущелья. В последний момент, Коркуд и Велибор с Горынычем, что-то заподозрив, все переиграли, на ходу создавая новый план. Но даже одного кувшина хватило бы, чтобы умелые розмыслы распознали, из чего сделан состав. А наги уже унесли в город не менее десятка. Что поделать. Все планы рассыпались в прах, натолкнувшись на изощренную хитрость успевших подготовиться нагов, которые решили проучить дерзких пришельцев, а заодно захватить новых пленников для своих ритуалов. Именно поэтому они, не забывая сеять хаос и разрушение, старались захватить как можно Стражей Пустыни живьем. Хотя Велибор лучше других понимал, какая участь его товарищей ждет, пробиться к ним через плотный, точно змеиная чешуя, строй нагов, которые в боевом порядке отступали в сторону городских стен, он не мог. Или же не пытался? Рассчитывал всех освободить разом? Даждьроса даже подумать боялась, чтобы не спугнуть представлявшуюся безумием в своей дерзости идею. А потом из поля зрения пропали Ярослав и Горыныч. А ведь Даждьроса точно помнила, что деверя и юного княжича, который сражался бок о бок с огненным змеем, выдерживая его непостижимый для смертного темп, среди пленных и убитых нет. Когда над горами опустилась ночь, в Ущелье Призраков не осталось даже мертвых. Наги унесли своих в город. Стражи пустыни, отдав последние почести, похоронили товарищей по старинному обычаю среди извечных песков и теперь подсчитывали потери и перевязывали раны. Велибор в этом участия не принимал. Вместе с отобранными заранее стражами он стоял на гребне честно отвоеванной скалы и под покровом сгущающейся тьмы примерял крылья.