Depaysement 「LCF x MDZS」

[Он такой интересный человек,]       Кейл просто апатично смотрит на Бога Смерти, который был занят тем, что что-то записывал в своей стопке бумаг. [Я имею в виду Вэй Ин.]       Кейл хмурится от простого имени, которое он услышал.       — Что ты сделал на этот раз?       Словно виноватый, Бог Смерти пожал плечами в ту минуту, когда Кейл задал свой вопрос: [Я просто разговаривал с ним, ничего особенного.]       Рыжий только вздыхает, по-видимому, привыкший к любой ерунде, которую вытворял Бог.       — …Как у них дела? — неохотно спрашивает Кейл.       Скрип гусиного пера прекратился, пара темных глаз медленно посмотрела на него с непроницаемым выражением. [У них… все в порядке.]       Легкая улыбка тронула губы рыжего.       — Я понимаю.       Бог Смерти снова видит тоску на лице Кейла. [Ты хочешь их увидеть?]       Это был безобидный вопрос, но Кейл, тем не менее, вздрогнул, прежде чем покачать головой.       — Я бы предпочел этого не делать. Если у них все в порядке, то я не в том положении, чтобы их видеть.       Это было потому, что Кейл может сломаться, если увидит, что его семья живет своей жизнью без него.       Чувство вины продолжает накапливаться, на лице Бога появляется меланхоличное выражение. [Ты был как маленькая точка на белом холсте, полная возможностей превратиться в шедевр правильными мазками кисти.]       Кейл смотрит на Бога, и из него снова вырывается еще один вздох. [Мне жаль, что я был тем, кто держал ручку и нарисовал твою судьбу…]       Рыжий только фыркает, прежде чем посмотреть в пол, как будто это была самая интересная вещь в кабинете Бога Смерти.       — Так ты был тем, кто рассказал мне эти строки.       Теперь очередь Бога фыркнуть: [Нет, это была просто имитация оригинала. Скорее всего, это ты сказал это одному из членов своей семьи.]       — Что? [Это был всего лишь проблеск, но я отчетливо слышал, как твой голос кому-то сказал эти слова.]       Бог не сказал о том, насколько хриплым был этот голос, как будто он был на грани того, чтобы выкрикнуть то, что он держал в себе все прожитые годы.       Слова, которые Кейл произнес тогда, были намного жестче.       — Мне жаль, что я был тем, кто диктовал тебе, как жить своей жизнью. Мне жаль, что я разрушил твою жизнь, которая должна была быть у тебя без моего участия.       Это было больно слышать, даже такому Богу, как он.       — Ясно… Должно быть, это связано с причиной, по которой я не могу вспомнить, как я умер.       Бог сжал челюсть, когда снова посмотрел на рыжеволосого ребенка перед собой. [Разве не было бы безопаснее, если бы ты вообще ничего не помнил? Может быть, была причина, по которой ты забыл о своей смерти, что даже у меня, как у Бога, управляющего вечным покоем, нет никаких записей о твоей кончине?]       Кейл смотрит. [Я полагаю…]       Кейл хмыкает, но Бог уверен, что рыжий не прислушается к нему. [Тебе следует сейчас же проснуться. Вэй Ин будет там, чтобы поприветствовать тебя.]       Бог Смерти встал, подошел ближе к Кейлу и погладил его по голове. [Я действительно рад, что ты нашел место, Вэй Сюнь.]       Это верно. Он больше не носил ни имени Ким Рок Су, ни имени Кейла Хенитьюза. Теперь он Вэй Сюнь, вежливое имя Вэй Сянхуань.       Но рыжий не был уверен, готов ли он отказаться от этих личностей, возможно, в будущем он это сделает. Но прямо сейчас? Он просто не может.       Когда Кейл открыл глаза, он увидел, что Вэй Ин тупо смотрит на него, крики Цзян Чэна оглушали его и без того звенящие уши, когда он застонал от раздражения.       — Шицзе! Он проснулся! Гэгэ!       — А-Чэн, говори тише. А-Сюнь тоже пациент.       Кейл только хмыкнул в знак согласия, его суставы затекли от сна рядом с кроватью Вэй Ина.       — Ты наконец-то проснулся. — он говорит довольно холодно, чем намеревался, заставляя Вэй Ин сильно моргнуть, как будто что-то вспоминая.       — А… Ты сумасшедший… Кейл хмурится: — Так ты знаешь, что я сумасшедший.       — Он действительно… Сказал, что ты будешь злиться… — Вэй Ин шепчет, но Кейл услышал это громко и ясно.       — Он?       Хоть Кейл и спрашивал, у него уже была интересная мысль о том, кто этот «Он».       — Этот сын бога-...       — Тогда, я тоже могу быть сумасшедшей? — спрашивает Цзян Яньли с улыбкой, но это был зловещий взгляд с точки зрения трех мальчиков.       — Шиц-...       Кейл громко поморщился, когда Яньли резко вытерла его нос, из-за чего его глаза наполнились слезами от боли.       — У тебя все еще идет кровь после пяти дней, А-Сюнь. Почему бы тебе не отдохнуть в своей постели, а?       — Конечно, с удовольствием… — говорит Кейл, направляясь к своей кровати, как труп, который уже прошел через трупное окоченение.       Вэй Ин просто смотрит в замешательстве, наконец осознав, насколько бледен его гэгэ и как кровь продолжает сочиться из его носа.       — Случилось дерьмо, — риторически произносит Цзян Чэн, чем заслужил пристальный взгляд Яньли, заставивший обоих вздрогнуть.       Затем Цзян Чэн наклоняется: — Короче говоря, длинная история. Совершив поступок твоего комплекса героя, я побежал к гэгэ и рассказал обо всех твоих глупых поступках. Гэгэ ворвался в гневе и исцелил тебя, заставив его злоупотребить своим золотым ядром и заставив его кровоточить из глаз, носа, ушей и рта.       Вэй Ин поперхнулся от пересохшего горла, из-за чего издал пронзительный вопль.       — Он что?! Цзян Чэн только хмурится: — Истекал кровью. После того, как он вчера проснулся, врач начал навещать его, говоря, что у гэгэ есть талант стать целителем.       — Пожалуйста, скажи мне, что вы не соглашались на это.       Цзян Чэн только усмехнулся: — Конечно, мы этого не делали. Если исцеление кого-то превращает его в кровоточащее месиво, как он сделал тогда, я бы предпочел просто задушить пациента, которого он лечил.       Вэй Ин только облегченно вздохнул. И Кейл, который снова слушал их сплетни, не мог не содрогнуться от того, насколько жестоким является их образ мышления.       Кейл сел на кровати и попытался налить себе стакан воды, но Янли опередила его.       — Вэй Сянхуань, ложись на свою кровать. И ты тоже, Вэй Усянь. Прекрати разговаривать с А-Чэном.       Все трое просто вздрогнули от того, насколько страшна их шицзе.       Пара темных глаз медленно превратилась в полумесяцы, на его лице появилась улыбка облегчения. [Я очень, очень рад, что ты нашел свое место среди них.]       Затем Бог Смерти смотрит на бумагу, которую держит в руках, и его решение становится все более твердым. [Я думаю, пришло время.]       Затем письмо рассыпалось в прах, медленно развеиваясь по ветру, когда бывший Бог вздохнул. [Да будет известно, что Бог Смерти освобождает себя от своего поста. Чхве Чжон Гон будет следующим, кто будет править царством вечного покоя.]