Depaysement 「LCF x MDZS」

      — А-Чэн, Шицзе. Мадам Юй хочет поговорить с вами.       Хоть имя Кейла не было включено, он смущенно произнес «а?», глядя на Вэй Ина, который был в приподнятом настроении.       — Ты разговаривал с А-Ниангом?! — Цзян Чэн кричит, его обеспокоенное выражение скрывается за хмурым лицом.       Кейл немедленно поворачивает Вэй Ина, хмуро проверяя, нет ли каких-либо травм.       — Я только, что разговаривал с мадам Юй! Не волнуйся. Она также извинилась за свое необдуманное наказание.       Яньли только вздыхает, прежде чем встать, жестом приглашая Цзян Чэна следовать за ней.       — До тех пор, пока все будет в порядке, — Яньли говорит так, что она могла видеть, как Кейл тоже начал вставать с намерением последовать за братьями и сестрами Цзян.       Прежде чем Яньли успела поддразнить рыжего по поводу его скрытого беспокойства перед ними, Кейл уже подкрепил это ложью.       — А-Ин, пойдем прогуляемся к реке.       Нелепая ложь того, кто утверждает, что ему лень даже пальцем пошевелить, когда он уютно устроился в собственном кресле.       Цзян Яньли просто хихикает над своим старшим младшим братом, в то время как Цзян Чэн просто издевается.       — Удвойте слой своей одежды. На улице прохладно. — говорит Кейл, глядя в окно.       Скоро начнется зимний сезон, и первый снег ознаменует его начало.

✶⊶⊷⊶⊷❍⊶⊷⊶⊷✶

      Клубы белого дыма продолжали выходить из губ как Кейла, так и Вэй Ина, младший дрожал больше всех, несмотря на то, что Кейл укутал его тремя самыми толстыми слоями одежды. — Гэгэ… Я не могу пошевелиться, и мне холодно, даже несмотря на всю эту одежду.       Вэй Ин считает, что его Сюнь-гэ преувеличивает, но он не жаловался ранее, когда Кейл наряжал его, потому, что приятно, когда рыжий беспокоится о его самочувствии в зимний сезон.       Хотя Вэй Ин больше беспокоится, когда на рыжеволосом парне был только один комплект одежды, казалось бы, его не беспокоила холодная погода.       Затем Вэй Ин услышал вздох, исходящий от рыжеволосого, прежде чем он смог увидеть, как Кейл опустился на колени, снял два слоя одежды младшего и бросил ее на холодную землю.       Младший дрожал еще сильнее, до такой степени, что Вэй Ин мог просто позволить своим зубам стучать от сильного холода.       Кейл снимает верхнюю одежду своего ханьфу, оставляя только белый слой ткани, прежде чем накинуть одежду на маленькие плечи Вэй Ин, младший постепенно перестает дрожать.       Рыжий позволил своим губам изогнуться в веселой улыбке, когда увидел, насколько велика его мантия для его младшего брата.       — Тебе все еще холодно?       Вэй Ин растерянно моргает, радуясь теплому ощущению, исходящему от одежды его гэгэ.       — Это… Тепло… — говорит Вэй Ин, медленно прижимаясь к верхней одежде Кейла.       — Я рад, — говорит Кейл и медленно встает.       Вэй Ин продолжал прижиматься к халату, пахнущему сладкими осенними яблоками.       У него нет никаких приятных воспоминаний о зимнем сезоне, учитывая, что он боролся с собаками и жестоким холодом, когда еще жил в трущобах.       Для Вэй Ина зима была пустотой. В то время как другие могли праздновать это время с семьёй, как он видел в каждом доме с теплым камином и свечами, он просто вспоминал как трудно и больно было найти небольшой кусочек еды, чтобы пережить ещё один день.       Как его пальцы покраснели бы в пурпур, как ему трудно дышать в холодную погоду, пока другой нищий, который был бы достаточно добр, не позволил бы ему согреться у его маленькой лампы.       Вэй Ин мог видеть, как Кейл стоически оглядывался назад, но он мог видеть, как красновато-карие глаза его гэге смягчаются.       — Гэгэ! А-Нианг тоже хочет поговорить с тобой!       Вэй Ин увидел, как Цзян Чэн бросился к рыжему, в то время как тот паниковал, пытаясь поймать младшего в свои долговязые руки, в результате чего они оба упали с рыжим в качестве подушки.       Яньли просто смеется над тем, как по-детски ведет себя Цзян Чэн, и, отчасти, из-за того, как взволнован Кейл.       Вэй Ин просто громко хихикает со своего шиди, который тоже носит три слоя одежды и был похож на мяч, попавший в случайное деревце.       — Айя, А-Чэн! Сюнь-гэ действительно может расколоться пополам от того, какой ты тяжелый.       Упомянутый юноша просто хмуро смотрит на Вэй Ина, прежде чем его глаза замечают мантию, которую он носит, прежде чем снова посмотреть на Кейла и на Вэй Ина.       — Почему ты носишь его мантию?! — Цзян Чэн кричит от беспокойства и немного ревности.       Кейл, которого уже начало раздражать, насколько они громкие и какой холодный пол, на котором он лежит, просто раздраженно вздыхает.       — Держи. — говорит Кейл, протягивая талисман Цзян Чэну.       Когда младший прикоснулся к талисману, он уже почувствовал, как тепло просачивается сквозь его пальцы.       — Ты можешь отдать это цзецзе. — заявляет Цзян Чэн и встает, подбегая к Вэй Ину, который издает «фу», когда первый стягивает часть халата и накидывается на него, удовлетворенно вздыхая от того, как тепло на ощупь и как приятно пахнет халат.       Вэй Ин действительно понимает это чувство, прозрение, нахлынувшее на него.       — «Здесь я чувствую себя как дома.»       Может быть, зима — это хорошо, если это означает, что Вэй Ин может окунуться в тепло новой семьи, которая у него есть.       — А-Чэн говорит, что ты можешь взять его, шицзе, — сказал Кейл, подойдя поближе к Яньли, которая слегка дрожала от холода.       Затем Яньли решает подразнить рыжего.       — Боже, какой джентльмен.       Кейл только усмехается над этим замечанием, прежде чем уйти в поместье Пристани Лотоса, где находится мадам Юй.       — Человек! Этот великий и могучий дракон сотворит магию, чтобы согреть твое слабое тело!       Ноги Кейла медленно остановились, когда записи о черном драконе начали невольно всплывать в его сознании.       — Эй, Раон, если бы ты был здесь… Ты бы все еще произнес заклинание, чтобы согреть своего слабого человека? — спрашивает Кейл, ни к кому не обращаясь, на языке Роана.       Клубы белого дыма продолжали выходить из губ рыжего, затем на лице появилась меланхоличная улыбка.       — Кого я обманываю? Конечно, ты это сделаешь…вы все бы так поступили.       Раон произносил согревающее заклинание, в то время, как Он и Хонг прижимались к его шее, а Чхве Хан накрывал его плечи одеялом, даже если от этого Кейл начинал потеть, и даже злобный Рон давал ему теплый чай с лимоном, чтобы согреть и напугать его.       Решительно обрывая проигрываемые воспоминания, он немедленно отправляется к поместью и находит женщину, сидящую и потягивающую теплый чай.       — Присаживайся.       Итак, Кейл сделал это с комфортом.       Мадам Юй странно посмотрела на него, заметив, что рыжий не дрожал от холода, несмотря на отсутствие верхней одежды.       — Я слышала от лидера Секты Цзяна, что у тебя скоро день рождение?       Кейл просто смотрит на чай, который наливают в его чашку, вздыхая о старике и его болтливом языке.       — Значит, Вы уже слышали, — говорит рыжий скучающим тоном, прежде чем выпить чай, который ему подали.       Затем наступила тишина.       — Это завтра, — говорит Кейл, небрежно бросая информационную бомбу, когда мадам Юй чуть не выплюнула свой чай.       Затем женщина кашляет, вытирая жидкость возле губ, и смотрит на рыжего, который выглядит самодовольным.       Юй Цзыюань только вздыхает, украшения в ее волосах громко болтаются, заставляя Кейла внутренне вздрогнуть.       — Я сделала так, как ты посоветовал.       — Тогда хорошо, — был немедленный ответ Кейла. — «Люди совершают поступки, о которых будут сожалеть, когда их суждения затуманены гневом и ревностью», — сказал Кейл мадам Юй, когда женщина навестила его после того, как он проснулся.       Юй Цзыюань действительно признала свои ошибки, после четкого разговора с Цзян Фэньмянем в тот день. Конечно, она размышляла, но чувство вины за причинение вреда ребенку было слишком велико, и все, что она могла сделать, это извиниться.       Маленький мальчик Вэй Чанцзе и Цансе Саньжэнь — такой милый ребенок, поняла она, когда она позвала Вэй Ина и несколько раз извинилась за свои действия.       Госпожа Юй знает, что извинения не исцелят шрамы, которые она нанесла Вэй Ину, как физические, так и моральные.       На самом деле Юй Цзыюань вообще не хочет, чтобы ее прощали.       — Все в порядке, — говорит Кейл, допивая свой чай.       — Пока Вы признаете свои ошибки, все в порядке.       Вэй Ин простил госпожу Юй даже после всех тех ударов плетью, которые он получил. И это не было местом Кейла, чтобы иметь право прощать кого-то.       — Но, пожалуйста, помните об этом. В этом никогда не было вины ребенка, это была вина вас, взрослых.       Вэй Ину просто не повезло стать жертвой ревности мадам Юй к друзьям ее мужа.       — Ты говоришь так, словно когда-то был взрослым, — говорит мадам Юй, снова наполняя чашку Кейла и свою.       — «Я дважды был взрослым», — Кейл думает как о чем-то само собой разумеющемся.       — Держи, — говорит мадам Юй, кладя мешочек на стол, который издавал знакомый звук, от которого уши рыжего навостряются.       — Деньги?       Юй Цзыюань только усмехается, когда внимание Кейла переключилось на мешочек с деньгами, который она положила: — Средства, так как ты будешь праздновать свое рождение завтра.       Затем мадам Юй снова делает глоток из своей чашки: — Ты можешь взять А-Чэна и А-Ли, если хочешь.       Затем Кейл решает задействовать свой бойкий язычок: — Боже, разве вы не очень щедры, мадам Юй? Конечно, с такой суммой я смогу сбежать из этого места и даже создать свою собственную Секту, которая могла бы соперничать с Юньмэн Цзян?       — Давай, попробуй. Посмотрим, сможешь ли ты оставить этих троих в покое.       Затем Кейл кладет мешочек в карман: — Я всегда могу похитить их и сбежать.       Чашка, которую держала мадам Юй, упала с таким громким звоном, что Кейл вздрогнул от того, как, черт возьми, чашка все еще цела.       — Тогда иди и попробуй, давай посмотрим, сможешь ли ты бегать без привязи на двух ногах.       — «Порочная женщина», — подумал Кейл.       — «Страшный ублюдок», — тоже подумала мадам Юй.