Там где нас ждут, мы всегда оказываемся точно в срок.
Шутка ли, что спустя почти век Михаил вновь потирал виски, наблюдая из окна своего кабинета за тем, как по брусчатке кирпича к офису приближался Санкт-Петербург. В его любимой манере. Романов вообще никогда не спешил, за исключением опоздания в театр, считая время понятием растяжимым и вечным. Веками натренированная интуиция уже предложила вероятный вариант беседы, ради которой северная столица покинул свои покои на Невском и не без некой нервозности ступал, всем видом выдавая по-аристократичному недовольство. Если честно, то Михаил даже завидовал умению этого города к выражению столь скупых эмоций на людях. Москва в этом смысле чаще срывался — нет, это не означало, что Питер превосходил его в умении манипуляции и давлении в диалоге, просто Мише сродни было прямо сказать, что он думает о собеседнике, а потом поставить перед фактом. Хотя скорее, он создавал у всех мнение о прямом русском, который говорит, что думает. И все попались на уловку. Да — Московскому была свойственна прямая честность и искренность. Где-то до 1237. Жизнь подарила отличный урок, его запомнил не только Миша. То время подарило им целых два отличных урока. Враги и на востоке и на западе. Хотят изолировать Россию? Да пожалуйста, Михаил останавливать не будет. Тогда, в 13 веке только торговля спасла славян от полной самоизоляции из-за татаро-монгольского ига и тевтонского ордена. Но след остался даже в сознании народа, остался сильнейший скептицизм и к востоку, и к западу. В коридоре послышались шаги и в течение пяти минут тишину кабинета разрезал звук открывшейся двери. — Надо же, есть прогресс. В прошлый раз ты сидел в кресле, наконец-то решил пройтись? — Александр размеренно оценил взглядом бумаги на столе, — А, так тебе снова «эти» прислали посылку счастья? Неформальная речь Питера немного расслабляла, хотя этот империалист тот ещё фрукт, за ним глаз да глаз нужен. — Во-первых, здравствуй, Саш. — усмехнулся Михаил, поправляя волосы назад, — Во-вторых, прошу, не нагнетай. Не «эти», а наши партнеры. И, в-третьих, ты рано, Новосибирск приедет только через час. Было забавно смотреть, как лицо петровского города сменяло эмоции от раздражения до иронии. Питер вообще был далек от привычного облика аристократичного города. Хотя некоторые города, которые негласно считались старожилами, тот же Смоленск, его не очень-то жаловали. — Миш, ты мне скажи, долго ещё играть в кошки-мышки собрался? Я не единственный, у кого к тебе конкретные вопросы по этому делу. — Питер стянул с лица очки, указывая ими на столицу, — Или ты мне предлагаешь ещё терактов подождать, пока ты бьёшься о дипломатическую стенку? — Я вот что-то не помню, чтоб учил тебя так относится к дипломатии. — Москва иронично вздернул бровь, усаживаясь в кресло, — Будь ты таким на людях, все бы боялись тебя, а не меня. Питер положил на стол столице увесистую папку документов, которая с хлопком приземлилась на поверхность. — Меня бояться не надо, просто не раздражать. Это, — указывая на документы, произносит Романов, — лишь вырезки того, чего требуют от меня. А я не могу, ты карт-бланш не выдал. — И не выдам. У тебя в руках базируются морские военные силы, с ума я пока не сходил, чтоб дать тебе полную военную свободу. — Мне интересно, что ты отвечаешь на вопросы Ростова-на-Дону. У него-то интерес самый настоящий. Все это знают. — Мне интересно, зачем ты хотел присутствовать при беседе с Колей. — Питер сузил глаза, глядя на то, как прямо ему сказали не спрашивать про столицу юга. — Не мне ж говорить, что вся Сибирь — твои связные? — Скромно промолчу. И с чего ты это вообще решил? Там и тебя любят. — Не лей мне тут, я отлично знаю, какой я черт и так далее. Так же отлично я осведомлен о ваших встречах клуба любителей империи. Петербург уселся в кресло, цепляя на нос свои круглые очки. С очками он сам себе казался более безопасным. — Звучит так, словно мы преступное что-то делаем, не усугубляй. В тишине прозвучал звук с телефона Романова и он открыл мессенджер.Софочка
Александр Петрович, Денис снова сбежал!
Я правда не думала, но так вышло…!
Кажется, было слышно, как у Питера дергается глаз. Мурино в последнее время взял дурную привычку, на любую попытку предложить ему провести досуг культурно, тот уходил в неизвестность, благо попадал в разные сводки и находился. — Саш, дай-ка угадаю, снова утёк? — саркастично вставляет Миша, облокачиваясь подбородком на руку. — А ты откуда- Ему показывают схожую переписку.Наро-Фоминск:
Даня взял машину
без водителя и уехал, предположительно,
снова по трассе »Москва — Новосибирск Р-243».
Куда и зачем не сказал.
Миша даже улыбнулся, глядя на Питер. Их дети в последнее время с чего-то поймали общую фишку — раз в несколько месяцев валить от родителей. Признаком скорого побега обычно становилась небывалая работоспособность и отчетность. — Чем я люблю СФО, так тем, что все дороги ведут в Сибирь. Радует, что наши отпрыски в одном регионе, а не мечутся по карте. — Я тебе больше скажу, они снова в Красноярском крае. И при всём моем желании, я не могу отделаться от дежавю, что потом они навестят и челябинскую область. Сергей, кажется, тоже на редкость в последнее время усидчив и работоспособен, да? — Верно кажется. Пока они ничего не творят, незачем их трогать. Тебе разве кто-то мешал кутежи устраивать? — Такого не было. — Ты это скажи-ка Нижнему Новгороду и Воронежу. В особенности, Нижнему. Думаю, он вдоволь посмеется. — Всё было не так плохо. — Да, ты всего лишь сначала закон принял, потом дома терпимости создал, а потом чисто случайно Нижний Новгород стал центром порочных развлечений. И не только Нижний. Они бы и продолжили приводить друг на друга новые факты и события, однако в дверь постучали ровно трижды и открыли, позволяя увидеть гостя. Новосибирск наконец прибыл. Коля выглядел как обычно. Точнее, как обычно он выглядел вне Сибири. Темный костюм тройка отлично сидел по плечам, волосы были аккуратно уложены в привычную прическу, правда на глазах в этот раз сидели очки с темным стеклом. К слову, при входе в кабинет он их снял, убирая во внутренний карман пиджака. Руки были в черный перчатках. Ну, прям, столица региона, а не навязанный всем образ простодушного ученого. — Доброго дня, Михаил Юрьевич. Александр Петрович. — Здравствуй, Николай. — Питер кивнул ему головой, отмечая в руках сибиряка папку с бумагами. — Смотрю, ты весь в заботах. На его слова он получил положительный кивок. — Приветствую тебя, Коль. Давай мне сюда данные, я посмотрю, что ты мне принёс. Пока присядь-ка на минут десять. — Москва указал на другое кресло, открывая папку с сибирскими бумагами, — Вижу, ты хорошо постарался, ВОЗ давно перешли грань. Новосибирск молча кивает, нет, не отмалчиваясь. Коля прекрасно знал, что ему предстоит как минимум разговор на часа четыре. Но тут есть и Романов, так что на часов шесть, в лучшем случае. А потому лишний раз говорить без необходимости не стоило, это не те вопросы, в которых необходимо словцо. Да и Москва сам спросит что и где надо. В конце концов, помимо Томска и Тюмени, Новониколаевск поучал и Московский. В своей манере, но, надо полагать, что именно благодаря этому, Новосибирск сохранял за собой позицию столицы региона и кличку «черт Сибири». В кресло он мягко усаживаются, кладя ногу на ногу и бросая взгляд на потолок. Светло-голубой, не санитарно-белый, как у него. Выглядит прикольно. — Николай, слышал ты взял шефство над Беловодским районом. Похвально. — Благодарю, Александр Петрович, но не я взял шефство, а вся моя область. Да и не я один проявил такую инициативу, вы ведь помогаете Мариуполю. У меня много кто в регионе взял себе подшефного. — Он скромничает, Петербург, — Москва оторвался от бумаг, заканчивая их смотреть, — Новосибирск успел сговориться с Владивостоком и Екатеринбургом. — Восхищен быстротой работы ваших людей, Михаил Юрьевич, — улыбнулся Коля, понимая, что ровно половину своей деятельности он все также успешно утаивает от столиц. Хотя факт о союзе с Ураловым и Приморским разглашать не входило в планы. — да я и не собирался это скрывать. — Сделаю вид, что верю. — Михаил Юрьевич, — Новосибирск бросил взгляд на Санкт-Петербург, — вы же вызвали меня не для того, чтобы спрашивать про это? — Да, тут есть одно поручение тебе. Мне нужно, чтоб ты полностью монополизировал вакцину. — Стоит отметить, что вакцину я и так почти монополизировал, однако некоторые мешают как могут. Не стоит думать, что это помешает мне. — Знаю, ты и так этим занимаешься, ускорься. И, — он убрал бумаги на край стола, — Что касается «Пересвета». Это очень хорошие правки, я доволен твоей работой. Также рад, что твой округ активно сотрудничает с челябинской областью. — Благодарю, предварительные результаты экспериментов «Пересвета» я оставил на двадцать третьей странице. Под сноской вы можете узнать, при каких условиях работает данное оружие. Так прошло часа четыре, Коля докладывал — Миша вносил правки и уточнял, на чем стоит сконцентрироваться столице Сибири. Также поднимали вопрос и о согласовании финансирования Сибири. Проблема насущная. И, казалось, что на этом все кончится, что всё закончится, стоит распрощаться с Московским в его кабинете и покинуть его пределы, как интуиция услужливо напомнила, что серый кардинал все ещё рядом. Как в напоминание об этом, сзади, по коридору, его позвал Романов. — Николай, — в полутемноте коридора серые глаза отсвечивали почти белым серебром, — задержись, хочу кое о чем поговорить с тобой. — Александр Петрович, смотря, что вы ожидаете от меня получить. — Ну что ты, — Сейчас Коля понимал, что перед ним не тот Петербург, который все знают. Нет. Перед ним сейчас властный, северный город, который был столицей империи. С такими не спорят. — ты вряд ли хочешь, чтобы Михаил Юрьевич вдруг узнал об этом разговоре. — О каком именно? — Сибиряков усмехается, не отступая перед Романовым, хоть и явно проигрывает в умении подавлять других. — О том, что происходит в порту? Или вас интересует ситуация сейчас? — Новониколаевск, ты же явно не хочешь, чтобы вдруг кто-то узнал, что ты незаметно ходатайствовал Московскому о ненадобности преобразования одного края в новый федеральный округ? Почти угрозами. Новосибирск сжимает руки, чувствуя, как в голове немеет лёд. Да, это ожидаемо. Ожидаемо, что его слабость будет использована против него. Петербург действовал в излюбленной манере. Манере времен российской империи. — И чего же вы хотите? — Мне нравится, что ты быстро понимаешь канву. — Александр снял очки, убирая их в карман пиджака темно-синего цвета. — Что случиться, если вдруг кто-то случайно перекроет восточным партнёрам море? Мне кажется, мы узнаем много нового, не думаешь? — Это вы дали разрешение Владивостоку. Да, я этого и ожидал. Вы же отлично знаете, кого на восточной части не любят злить, да? Впрочем, ваше желание и без этого является непрямой целью наших договоренностей. — Вот и отлично. — На этом, полагаю, я пойду. — Новосибирск при всем своём старании, ощущал на себе глаза собеседника. Серебрянные глаза, подавляющие твое сопротивление. — До встречи. — И тебе хорошей дороги, Николай. Не сделав и пары шагов Коля услышал звонок с телефона Романова. И стоило тому ответить на звонок, как густой воздух разредился, по-видимому, звонил кто-то из СЗФО, ещё точнее — Гатчина. Романов на глазах посветлел, подобрел и даже приобрел лицо ничего не планировавшего милого человека. На губах Новосибирска появляется улыбка. В голове мысль — интересно, как бы Руслан оценил его поведение вне Сибири? Может, если показать клыки, Красноярск чуть подобреет? «Да нет, мысль плохая, но очень соблазнительная» — подумал Сибиряков, шагая прочь от разговорившего Питера.