Лунные ночи

      Мой дедушка, пожалуй, был самым образцовым джентльменом в Ярнаме. Почти всю свою жизнь он проработал в лечебнице, пытаясь спасать жизни тех, кому, по большому счету, стоило плюнуть в рожу.       Я вернулся домой к четырем часам, матери еще не было, а он сидел за столом, медленно попивая заваренный сбор, который я недавно купил. "Господин Оливер", - стоило ему взять меня с собой в город, это обращение звучало не меньше раза в минуту. Кто-то подходил поздороваться, кто-то благодарил или спрашивал о свободном для приема времени. И хватало же ему терпения каждому такому приставале всё рассказывать, да еще и так вежливо. Со мной он был намного лаконичнее.       — Как отвар?       — Не сказать, чтобы ужасно. - прозвучало с затейливой интонацией в ответ.       — Нужно поговорить.       Я снял с себя куртку и пошагал к столу. Старик в застиранной, но от этого не менее аккуратной рубашке, смотрел на меня вопросительным взглядом. Его лицо уже мало напоминало то, которое я запомнил. Некогда приятную улыбку затянули вздутия и шрамы, отчего он часто носил платок, подвязанный на затылке, снимая только для того, чтобы попить или поесть.       — Не сиди так близко, - рявкнул он.       — У меня появился друг, который практикует новую терапию.       — Можешь не продолжать. - оборвал меня дедушка.       — Пожалуйста, послушай.       — В свое время наслушался по горло. Ты знаешь, что это не лечится.       — Он сказал, что лечится.       — А я сказал, что ты девочка. Чувствуешь, как отросли сиськи?       — Да.       — Они просто у тебя уже были, - с мертвой серьезностью заявил он.       — Спасибо. - чувство юмора моего деда никогда не оставляло равнодушных. С обеспеченными людьми он шутил на их языке, с работягами по-рабочему. Мог быть саркастичным или хохотать. Со мной получалось что-то среднее, но по своей сути доброе.       — Это простое переливание. Тебе все равно скоро надо будет его делать, просто в другом месте.       — Мне комфортнее в клинике, - отрезал он.       — А если я скажу тебе, что мы посмотрим на новый соборный округ?       — Я по молодости проводил там много времени. Он повыше, воздух чище.       — Щас там самый чистый воздух на свете. Переливания - высший сорт. Но если ты согласишься, то мы можем устроить и небольшое доливание. Случайно найти бутылку джина. Если оно тебе надо, конечно.       — Оно мне надо.       — Тогда сегодня к полуночи будь готов выходить. И не забудь трость!       — Полуночи? Ты с ума сошел?       — Возьми, возьми, - я уже откровенно подшучивал.       — Я щас вылью это пойло тебе на голову.       — Все, всё. - поднял руки, будто сдаюсь.       Я был рад впервые за долгое время услышать его голос, но понимал, что даже такой простой разговор забрал у него много сил.       Вскоре пришла мать, и нужно было как-то объяснить, почему я веду тяжело болеющего деда неведомо куда глубокой ночью, но за это переживать не пришлось. В конце концов, она доверяла мне и вполне удовлетворилась правдой, которую я, в общем-то и не скрывал.       Ближе к двенадцати мы вышли из дома. Ночь была тихой и прохладной, лишь редкий прохожий возвращался домой в такой поздний час. Дедуля был одет в свой фирменный костюм-двойку и небольшой цилиндр. Мы дошли довольно быстро, без происшествий. Я вообще любил ночи гораздо больше, чем дни, и наслаждался каждой секундой такой легкой прогулки в компании человека, который заменил мне отца.       Часовня почти не освещалась - из всех свечей горела только четверть, но я точно видел охранников, стоящих на посту. Оба в одинаковых серых пальто и грубых ботинках. Здоровые, как штангисты. Мы молча стояли около десяти минут, пока из-за их широких плеч не показалось знакомое лицо. Лоуренс.       — Проходите, - он торопился.       Миновав суровые взгляды охранников, мы вышли к широкой лестнице. Вокруг пестрили утонченные дома, в которых, к удивлению, пока никто не жил. Местами виднелись строительные леса, материалы были убраны не до конца, но можно было точно сказать, что основные работы подошли к концу. Пройдя через большие железные ворота, мы оказались на круглой площади с огромным монументом посередине.       — Впечатляет, - оборвал тишину дедушка.       — И не говорите, сэр. Прошу простить мою спешку, я не представился. Меня зовут Лоуренс.       — Искренне рад встрече, господин Лоуренс, меня зовут Оливер. С моим внуком Вы, вероятно, уже знакомы.       — Знаком. Извините, а не Вы случайно не работали в городской лечебнице? - его голос начал звучать приободрено.       — Работал, да. Но сейчас, к сожалению, здоровье не позволяет.       — Родители приводили меня к Вам пару раз, - Лоуренс возрадовался. Необычно видеть его таким. - Я был ребенком, поэтому Вы, наверно, не помните. Отец всегда вспоминал вас как самоотверженного профессионала и человека с большой буквы.       — Спасибо большое. Правду говорят, что сначала ты работаешь на репутацию, а потом репутация работает на тебя. - дедуля плавал в светском диалоге, как рыба в воде, а я начинал чувствовать себя лишним.       — Безусловно, господин Оливер. Сегодня я приложу все силы для того, чтобы отплатить тем же. Эл ввел Вас в курс дела? - Лоуренс перешел на привычный спокойный тон.       — Эл? Вы имеете в виду, Элиот? Да, вполне. С переливаниями знаком не понаслышке.       — Отлично.       Завороженный столь утонченным и манерным диалогом, я не заметил, как мы подошли к лестнице, идущей на многие метры вверх, к главному собору. Я с "господином Оливером" принялся покорять ступень за ступенью. Лоуренс устремился наверх, предварительно извинившись. Ему нужно подготовить оборудование. Пока мы поднимались, глаза бегали по сторонам. Какие - то проходы между зданий, даже указатели есть. "Молельный переулок Хемвик".       — Значит, они соединили все дорожки здесь, - осознал я.       Это было логично. Округ готовился к открытию, и идущим с кладбища собор стал по пути. Можно было задержаться, помолиться за ушедших. Каким бы грязным этот город ни был, религия находила свое место.       Вскоре мы поднялись к собору. Его новый облик вселял гордость и веял величием. Такого в Ярнаме еще не было. В зале с невероятно высоким потолком я увидел больничную койку, похожую на дорогую кровать. Рядом расположилась подставка под капельницу и несколько хирургических инструментов. Свита Лоуренса стояла рядом и неразборчиво что-то обсуждала. Я остановил свой взгляд на склянке. Выглядела совершенно новой, внутри была жидкость ярко красного-цвета. Кровь. Они нашли там кровь? Как она вообще там оказалась? Древняя кровь.       — Проходите и ложитесь. - наш спутник плавно протянул руку в сторону подготовленного места.       — Добрый вечер, сэр! Здравствуйте! Устраивайтесь поудобнее! - одновременно запели соратники Лоуренса, в голосах чувствовалась наигранность. Две девушки и паренек. Я помог старику снять пиджак и лечь на кровать, закатал рукава его рубашки и встал с другой стороны, чтобы не мешать переливанию. Лоуренс медленным шагом подошел к нам.       — Надеюсь, столь необычная обстановка не смутит Вас, господин?       — Я бывал в местах и похуже. Все в порядке, не беспокойтесь.       — Тогда предлагаю начать.       Студенты натянули перчатки. Девушка стала раскладывать подставку, перевернула емкость с кровью, подключила трубку и обеззаразил иглу. Её коллега держал канделябр со свечами над рукой дедушки. Последняя студентка занялась обработкой изуродованного болезнью лица старого джентльмена.       — Сейчас будет небольшой укольчик, - уголки глаз студентки поджались, сквозь тканевую маску чувствовалась улыбка.       — Звучит страшно, - с такой же улыбкой ответил старик.       С первого раза попасть в вену не удалось, и девушка начала нервничать.       — Прошу, извините.       — Ничего страшного.       — Амелия. Сконцентрируйся. - строго произнес Лоуренс.       Со второй попытки игла достигла цели, запустив процесс переливания. Я знал, что дело займет около полутора часов, а потому попросил стул, который мне любезно предоставили.       — И вы планируете исцелять людей своей новой разработкой? - спросил мой дедуля, - выглядит, как обычная кровь.       — Да, сэр, только с некоторыми добавками. Скоро каждый ярнамит за символическую плату сможет по достоинству оценить достижение медицины.       Медицины, как же. Если бы старик узнал, что прямо сейчас вводится в его тело, то из последних сил попытался бы вырвать иглу из своей руки, но я, к своему удивлению, был уверен в надежности процедуры.       — Для нас честь принять Вас в качестве первого пациента. - заключил Лоуренс.       — Для меня честь быть рядом со столь компетентными людьми! - приободрялся на глазах дедушка.       И как эти добавки не вызвали у него подозрений?       Еще через практически полтора часа разговоров на всевозможные светские темы, обсуждения общих знакомых и крайне интеллигентные шутки, процедура закончилась. Склянка опустела, и как только игла покинула вену, старик резко подорвался на ноги. Последний раз я видел его таким около десяти лет назад. Губы неловко вытянулись в улыбку.       — Это... ощущается невообразимо, - не скрывая удивления, заявил дедушка.       — Мы рады это слышать. - я впервые увидел Лоуренса улыбающимся.       — Моя искренняя благодарность, сэр! Амелия, Мария, юноша... Боюсь, я так и не узнал Вашего имени.       — Герман, - угрюмо протянул держатель канделябра.       — Благодарю вас!       — Не стоит, я же все-таки просто держал свечи. Мало смыслю в медицине, если быть откровенным, просто помогаю.       — Не умаляйте своих заслуг. - улыбнулся старый джентльмен.       Лоуренс сопроводил нас до часовни. За это время они успели обсудить постельный режим и тонкости питания, которых следовало придерживаться после терапии. В Ярнаме таких длинных, энергичных и вежливых разговоров еще просто не бывало.       — Доброй ночи, сэр, - уважительно пожелал наш друг, - Эл, - он кивнул мне       — Еще раз благодарю Вас, всего доброго, - протянул дедушка.       Я кивнул в ответ. Надеялся, что все получится.       Мы распрощались с Лоуренсом и направились домой.       — Джин?       — Боюсь, все закрыто. И тебе сейчас не стоит.       — Зря боишься.