Алые Паруса

— Ксюша, Ксюша, вставай! Проспишь! Девочка открыла глаза. Над ней нависла Настя, словно горгулья с готического дома, которая дотянулась до хозяйской косметики. — Ты хочешь на зарядку опоздать?! — На какую зарядку? — спросонья спросила Ксюша. Нормально разлепив глаза и приподняв голову, девчушка тяжело вздохнула, словно ей предстояло покорить Эверест. Все уже стояли в спортивной одежде, с лёгкими прическами и бутылками воды, с полотенцами, накинутыми на плечо… даже с Киры, всегда одетой небрежно, теперь пылинки нельзя было сдуть. Так что про сон можно забыть до вечера! — Ксюш, на зарядку, всем отрядом, — удивлённо протянула Полина. — До этого вечеринка была, потом плаванье на лодках — зарядку и убрали. А теперь она есть, как и во всех нормальных лагерях! Ты что думала-то? — И у нас мало времени, собирайся быстрей! — прикрикнула Кира, тщетно пытаясь завязать нормальный хвостик. — А вы чего меня раньше-то не разбудили? — расстроилась Ксюша, ведь она не очень любила зарядку с малого возраста. — Мы пытались! Но, видимо, только Настины грубые методы тебе помогут, — возвела глаза к потолку Полина. Ксения быстро, уже привычным движением открыла комод, достала из него голубые велосипедки, ветровку того же цвета и белую футболку. Натянула на себя, при этом задаваясь вопросом: зачем легла в этом? И тут она вспомнила, словно обухом по голове, вчерашний вечер. А значит… макияж!.. Девушка повернулась к подругам: — Макияж размазался? — спросила она испуганно. Никому не хочется смывать макияж с утра, да ещё когда у тебя нет времени совсем. А ещё если появятся прыщи… ох, прыщи — это кошмар! — Да, — возмутилась Вика. — Ну, быстрее, девочки, чего вы как черепахи?! Девочка быстро добежала до умывальника. Ксюша мысленно ругала себя, зачем она легла спать с макияжем? Как она теперь выглядит? Ответила она на этот вопрос, когда подошла к умывальнику. Зеркало, которое висело над ней, говорило страшное: — Всё растеклось, до капли… Ну Ксюша же знает себя, знает, что она во сне трёт глаза. Ну зачем? Теперь она похожа на какую-то панду! Но думать было некогда, она стала смывать макияж мылом. Да, под рукой больше ничего не оказалась. От усердий натягивалась и побаливала кожа, но Ксения ничего не могла поделать — зарядку никто пока не отменял. — На сколько уже опоздали? — посчитала мысленно прошедшее время в уме девушка, холодея. — На десять минут, — цокнула со смехом языком Полина. — Не расстраивайся, нас не наказывают, — успокоила девушку Вика. «Уже на десять минут!» — думала Ксюша. А ведь им надо бежать на другой конец лагеря! Она достала полотенце, яро отирая лицо и всё равно оставляя на полотенце чёрные и розовые пятна. — Э-э-э… теперь это полотенце твоё, — пробормотала Настя, глядя на испорченную вещь. Ксюша молча накинула его на раковину и бросилась к дверям. — НУ?! МЫ ВЕДЬ ТОРОПИМСЯ! Спускаясь из корпуса, девочки мчались так быстро, что не замечали ничего на своём пути. У них теперь и без зарядки сбивалось дыхание, быстро бежала по телу кровь, и, что самое ужасное, некоторые из них (включая Ксюшу) жутко вспотели и не успели принять утреннего душа! — Как от меня сейчас, наверное, пахн-е-е-ет! — жаловалась Чехова, но не отставала от подруг. Добежав до главной площади, подруги просвистели мимо небольшого памятника Ленину и двинулись на площадку для дискотеки. Точнее, сказать «двинулись» значило сильно преувеличить скорость их движения. Выбросив все силы на свою нежеланную утреннюю пробежку, теперь они едва передвигали свинцовые ноги. Ещё и утреннее солнце палило, прогревая раскрашенные камни, — кошмар! Внутри было прохладно, работали кондиционеры, но площадка для праздников (неформально — вечеринок) была изменена для удобства. В углу теперь высилась гора из свёрнутых рулончиком гимнастических ковриков разных цветов, из колонок играла ритмичная музыка без слов, да и играла негромко, лишь для настроения. Столы, стулья и подставки для шоколадных фонтанчиков были сдвинуты в противоположный от ковриков угол. У стены при входе в ряд были выставлены ботинки, а отряд уже тянулся, каждый на своем месте. — Простите… за… опоздание! — пропыхтела Полина. — Надо просто следовать графику сна! — недовольно протянула какая-то женщина с пучком каштановых волос на голове. Эта женщина стояла в центре, окружённая выполняющим упражнения отрядом. — Так, если среди вас есть новенькие, то я представлюсь снова: Алевтина Яновна. Возьмите гимнастический коврик и расстелите его! — И снова обратилась к тем, кто не опоздал: — А мы никого не ждём! Теперь тянемся к левой ноге! — Растяжка! — страдальчески простонала Вика, — вообще не моё! — Да ладно? — удивилась Ксюша, выбирая голубой коврик. — А выглядишь гибкой! — Я просто думала хоть здесь отдохнуть от балетной школы, а она меня везде будет преследовать! Ксюша не успела ни ответить, ни посочувствовать, потому что Алевтина Яновна велела меньше болтать и больше торопиться. И как она не заметила в фигуре Вики, в её движениях замашки танца? То, как быстро она собирает на голове идеальный пучок, тоже, между прочим, о многом говорило. Её худые, но спортивные ноги, тонкая талия, плавучие шаги, перетекающие один из другого… про равновесие Ксюша отмечать ничего не стала — недаром Виктория упала с лодки во время соревнования. Бросив коврик поближе к Вике и подальше от Алевтины Яновны, она всё-таки шепнула: — Почему тебе не нравится балетная школа? — Потому что это был не мой выбор и не моя идея. Бабушка считает, что я должна быть балериной, а ей… — Вика сглотнула, опустив ресницы, — недолго жить осталось. Поэтому, если раньше я избегала тренировок, то теперь стараюсь и танцую до изнеможения, только чтобы она улыбнулась. Тебе такое знакомо? Ксюша долго и серьёзно смотрела на русоволосую, с виду слабенькую девушку, которую, казалось, уносит течением в невиданные дали, и подивилась, сколько в ней обнаружилось силы воли. Долго дивиться она не смогла — Алевтина Яновна начала растяжку по новой, заставив отряд мысленно метать молнии в опоздавших. Вика с лёгкостью дотянулась до носка правой ноги десять раз, с грацией до левой, пока остальные мучительно пытались раздвинуть ноги для подобия шпагата, девушка скользнула в него, словно вода в чашку. — Как ты это делаешь… — выдохнула Ксюша, падая, обессиленная, на гимнастический коврик. — Ненавижу зарядку. Вика задорно рассмеялась, удостоившись обвиняющего взгляда Яновной. — Ты ещё в балетной школе не тянулась! Ксюша замотала головой и затрясла руками, мол, нет, мне не надо балетную школу, и захохотала вновь — такой у девушки был заразительный смех. Зря она сразу не поговорила нормально с Викой! Балерина оказалась очень приятной в общении. Ксюша улыбнулась, вставая, чтобы выполнить бег на месте.