Не узы, а оковы брака связали нас

Луна показалась на черном небе. В неясном свете белоснежные одежды Цишань Вэнь напоминали одеяния призраков. Горящих призраков. Из-за деревьев выступили мужчина и женщина в цветах солнечного ордена — сопровождение молодого господина. Лань Ванцзи напрягся и незаметно положил руку на рукоять Бичэня. Вэнь Сюй повесил лук за спину и спрыгнул на землю, приземлившись почти бесшумно. На лице его сияла улыбка, хитрая и проказливая. — Давно не виделись, братец Вэй. — А заранее предупредить о приезде нельзя было? — Вэй Усянь закатил глаза и в одно мгновение оказался около незваного гостя. — Я тоже рад тебя видеть, Вэй-сюн! Лань Ванцзи как-то пропустил момент, когда насмешливые взгляды сменились радостными, а почтительно расстояние — объятиями. Вэй Усянь и Вэнь Сюй сначала пожали другу другу руки, затем хлопнули по плечам. Дальнейшую серию действий Лань Ванцзи не разобрал. Мэн Яо, в какой-то момент оказавшийся рядом — он всегда ходил так тихо — сказал: — Господин Вэнь и Вэй Ин дружили с детства, они придумали тайное рукопожатие, для своей компании братьев и сестер. Но так вышло, что соблюдают традицию только они вдвоем. Недоверчиво посмотрев на мужа, Лань Чжань поймал точно такой же взгляд со стороны свиты Цишань Вэнь. Молодая женщина закатила глаза и фыркнула, наблюдая за действиями господинов Вэй и Вэнь. — Мое имя Вэнь Цин, а это мой брат Вэнь Нин, — представилась она, указав на юношу с луком за спиной. — Кроме вас никого нет? — Мэн Яо огляделся по сторонам, словно за деревьями могли прятаться еще с десяток адептов Вэнь. — Глава ордена не знает, что старший господин Вэнь отправился в Илин, — Вэнь Цин говорила размеренно и ровно, при этом смотря на всех свысока, словно находясь перед ничтожными попрошайками. — Он думает, что мы проводим время в деревне Дафань. Там живет боковая ветвь клана Вэнь, — пояснила девушка, глядя на Лань Ванцзи. Такое высокомерное и снисходительное поведение шло против правил Гусу Лань. Да и просто не нравилось Лань Ванцзи. Он не привык к такому отношению, живя все годы до этого как любимый ребенок ордена, почитаемый и воспеваемый. Закончив с приветствиями, Вэнь Сюй дополнил слова Вэнь Цин. — У нас есть пара недель, пока отец не заподозрит что-то неладное. Так что можно не волноваться. — То есть это такой хитрый маневр, а не желание увидеть возлюбленного в нужное время? — поддел Вэй Усянь. В его глазах читалось полное неверие такому объяснению. — Ой, кто бы говорил, любитель найти подходящее время, чтобы появиться? — беззлобно ответил Вэнь Сюй, бросив быстрый взгляд на Лань Ванцзи, словно намекая Вэй Усяню на то самое донельзя удачное появление. В таком тоне прошел весь путь обратно до Илина. Мэн Яо обсуждал что-то с Вэнь Цин, очевидно связанное с внутриполитической ситуацией в орденах. Вэнь Нин присоединился к Вэй Сюаньюю и другим ученикам, болтая с ними на общие темы. Парень с луком оказался стеснительным и робким, чем-то напоминающим приглашенных учеников в Гусу, не имевших отношения к клану, но удостоившихся возможности стать частью ордена. Они всегда оглядывались по сторонам, не уверенные, что имеют право здесь находиться, мало говорили и не стремились заводить диалог с теми, кого не знали. Лань Ванцзи же всю обратную дорогу провел в одиночестве. Вэй Усянь пытался втянуть его в разговор с ним и Вэнь Сюем, но получил мягкий отказ. Второй Нефрит еще не был готов праздно болтать с человеком, участвовавшим в уничтожении его ордена. Внутри клокотала ненависть и непонимание. Почему Вэй Усянь, такой смешной и добрый человек, проводит время с высокомерным сыном Вэнь Жоханя, причинившим столько боли простым людям? Сомневаясь в своих суждениях и мире вокруг, Лань Ванцзи и не заметил, как они добрались до Луаньцзан. У дверей их встречала Вэй Яньли. Обняв братьев, они тепло улыбнулась Лань Ванцзи и, отослав учеников отдыхать, предложила Вэнь Сюю и его сопровождению пройтись до их комнат и обязательно присутствовать на семейном ужине. Вэй Усянь вместе с Мэн Яо отправился провожать гостей, Лань Ванцзи же вернулся в покои, желая немного отдохнуть и привести себя в порядок. Юэ Ганьчжи ждала внутри с теплой водой для ванны и дымящимся чайником. Еды она не принесла, так как приближался ужин, на котором присутствовать должна вся семья. Как муж наследника, Лань Ванцзи не избежит такой участи, хотя и очень хотел. Первую часть трапезы он едва сдерживался, чтобы не напасть на Вэнь Сюя. Ненависть бурлила в венах, горло скребло от желания накричать на мерзавца. Благо, Бичэнь остался в спальне. Но чем больше времени проходило, тем больше Лань Ванцзи находил несоответствий во всем происходящем. Вэнь Сюй вел себя совсем не так, как ожидалось от старшего сына тирана. Наоборот, он напоминал чем-то Вэй Усяня, задорного и умного парня, умеющего делать правильные выводы и достойного уважения. Более того, Цзян Фэнмянь и Вэй Чанцзэ — люди, в чей честности Лань Ванцзи не усомнился за прошедшие дни ни разу — относились к Вэнь Сюю с добротой и гостеприимством, вовсе не наигранно желали оставаться подольше. Своим поведением Вэнь Сюй рвал шаблоны, каждым движением нанося удар по образу врага, нарисованного в душе Лань Ванцзи. Несоответствие ожидаемого и действительного стало еще очевиднее спустя несколько дней. Группа Вэней расположилась в гостевых покоях, но своим поведением скорее напоминала хозяев. Вэнь Цин, оказавшаяся талантливой целительницей, проводила все время в лазарете, обсуждая с лекарями новые способы лечения. Вэнь Нин проводил время с младшими ребятами. Вэй Сюаньюй и Сюэ Ян постоянно норовили втянуть его в какую-то шалость, что удавалось почти всегда, так как мягкий и добрый парень не умел им отказывать. Вэнь Сюй же проводил время с Вэй Усянем. И неизбежно сталкивался с Лань Ванцзи. Не потребовалось и дня, чтобы понять, что за маской жестокого старшего сына, ограниченного в амбициях собственным отцом, скрывался достойный уважения талантливый воин, стратег и политик. Удивительно, что с такими талантами Вэнь Жохань отдал титул наследника непутевому младшему сыну. Пусть Вэнь Сюй лично не произносил извинений и в целом не затрагивал темы их прошлых встреч, Лань Ванцзи пришлось смириться с тем, что не все люди такие же, какими кажутся на первый взгляд. Жирную точку в этом утверждении поставила Вэнь Цин. В тот день Лань Ванцзи чувствовал слабость и, после настоятельных уговоров Юэ Ганьчжи, отправился в лазарет. Вэнь Сюй тоже находился там, рассказывая Вэнь Цин о планах на встречу с другими орденами. Лань Ванцзи было хотел попросить отослать лишних людей. Он не стеснялся своего состояния — несложно догадаться, что оно связано с приближающейся течкой — но обсуждать нечто подобное в присутствии беты или альфы неприлично. Но прежде чем просьба сорвалась с губ, Вэнь Сюй, лениво развалившись на кушетке, как на диване, сказал: — Можете не стесняться, господин Лань, я тоже омега, так что ничего нового не услышу. Вэнь Цин фыркнула и недовольно посмотрела на кузена — ее не радовало, что он так легко рассказывал о своем поле едва знакомым людям. Не обращая внимание не девушку, Вэнь Сюй, не получив желаемой реакции удивления на лице Лань Ванцзи, пояснил: — Отец соврал насчет моего пола, потому что в те годы ему нужен был хотя бы возможный наследник бета, а не бесполезный омега. А потом словно сам в свою ложь поверил. В словах «бесполезный» и «ложь» прямо чувствовалась сдержанная печаль и тоска. Вэнь Сюй, как и все другие омеги, оставшиеся не у дел из-за своего пола, чувствовал острую несправедливость. Совершенно очевидно, что он лучше Вэнь Чао во всем. Да и если из него не выйдет идеальный наследник, получится все куда лучше, чем у взбалмошного второго сына, только и думающего что о женщинах и развлечениях. Но изменить второй пол невозможно, ровно как и мнение Вэнь Жоханя об омегах, как о не способных править существах. Вэнь Сюю придется довольствоваться статусом талантливого сына беты. И то лучше, чем разменная монета в политическом браке. О вторичном поле старшего сына Вэнь, казалось, знали все, кроме Лань Ванцзи. Теперь все казалось таким очевидным, что становилось стыдно. Это открытие разрешило некоторые вопросы, например, почему Вэнь Жохань не подозревает Вэнь Сюя, хотя тот отправляется в «Дафань» на несколько недель. Отговориться течкой и ее последствиями гораздо проще и действенней, чем искать другой предлог. Да и полезно омеге лишний раз побыть в обществе целителей. В кругу друзей прежде высокомерный и вздорный первый сын оказался куда более доброжелательным и игривым. Лань Ванцзи только и оставалось недоумевать, как Вэнь Сюй не выдал своего истинного я при их первой встрече. А ведь неожиданный брак Вэй Усяня тоже не входил в его планы. Впрочем, неудивительно, что на том ужине Вэнь Сюй остался спокоен. Он, очевидно, привык к выходкам Вэй Усяня и даже с радостью принимал в них участие. Наблюдать за весельем врага — пусть и бывшего, в свете открывшейся дружбы — сложно, но намного тяжелее осознавать свою зависть к тому, кто разрушил спокойствие Облачных Глубин. Лань Ванцзи не поймал тот момент, когда все началось, но быстро понял, что за чувство растет внутри. Зависть подобно слизняку растекалась по сердцу, разъедая прежнее безразличие. Становилось все больнее наблюдать за Вэнь Сюем и Вэй Усянем, а конкретно — за их взаимодействием. Они не отлипали друг от друга, смеялись в унисон своим шуткам, часто прикасались и обнимали друг друга. А Лань Ванцзи даже за руку мужа не подержал. Несмотря на брак и данные перед Небесами клятвы, их отношения не вышли за рамки добрых приятелей. Ничего удивительного, Вэнь Сюй появился в жизни Вэй Усяня намного раньше и, очевидно, занимал в ней важное место задолго до появления Лань Ванцзи. Свадьба стала лишь способом помочь Второму Нефриту Лань, а не искренним желанием двух сторон. Почти в каждом политическом браке супруг имеет отношения на стороне с тем, кто действительно дорог его сердцу. Учителя в Облачных Глубинах старались мягко разрешить противоречия в чистой душе Лань Ванцзи, проводя грань между браком по политическим причинам и любовью. Конечно, членам клана Лань и в этом случае не разрешалось изменять, но вот обижаться на супруга в такой ситуации не следовало. Сердцу не прикажешь любить. И перестать завидовать не прикажешь. Устроившись на краю тренировочного поля, Лань Ванцзи наблюдал за спаррингом Вэй Усяня и Вэнь Сюя. На душе висели тучи, периодически громыхающие молнией. — Отличный удар, А-Сюй, еще чуть-чуть, и сможешь сражаться со мной на равных! — ухмыляясь словно проклятый лис хулицзинь, Вэй Усянь опустил Суйбянь и вложил его в ножны. Убрав пряди с лица, Вэнь Сюй провел рукой по голове, пальцами прочесывая пряди от лба до макушки. При этом его тело выгнулось дугой, источая истому. — Еще чуть-чуть и ты окажешься на земле, Вэй-сюн, — угрожающе игриво ответил Вэнь Сюй и снова напал. Лань Ванцзи не стал продолжать смотреть, ему более чем достаточно кислого режущего вкуса во рту от увиденного. Внутри все предательски сжималось. Не стоило и рассчитывать на сближение с наследником Вэй: ему гораздо больше подойдет активный и веселый Вэнь Сюй, способный поддержать любой разговор, чем ледяная глыба, с покрытым коркой снега лицом. Печальные мысли не отпускали до самого фестиваля Фусин. Его праздновали только в Илине, как день великой скорби и радости одновременно. По легенде, именно в этот день на горе Луаньцзан произошла чудовищная битва, в результате которой темная энергия пропитала землю, отравив окружающее пространство на многие годы. Столетия спустя клан Вэй провел ритуал, открывший двери света сквозь густой мрачный туман Луаньцзан, напитанный обидой и злобой. Так в Илине началась совершенно другая жизнь. В день Фусин принято почитать погибших в той битве, не различая сторон, только скорбя о потерях живых. Зажигают лампы, храмы украшают, словно давая неупокоенным духам подсказки, где они могут отыскать помощь и успокоение. Помнить о смерти важно, но и жизнь нельзя отметать на второй план. В день Фусин люди устраивают танцы, ярмарки и представления. Уличные артисты весь день стоят на ногах, развлекая толпу. Ученики ордена Илин Вэй почти в полном составе вместе со старшими спускаются в город, чтобы насладиться весельем. — У кого на костях выпадет меньше всех, тот пойдет помогать учителям справляться с малышами, — протягивая два игральных кубика, заявил Вэй Усянь вечером во время ужина в компании главного ученика и гостей. — Вэнь Сюй, будешь первым проверять удачу? — А может поступим по-иному и поставим на эту должность тебя, Вэй-сюн? Ты явно справишься лучше всех, — не остался в долгу Вэнь Сюй. — Это нечестно! Наклонившись к Лань Ванцзи, Вэй Яньли прошептала: — В итоге за детьми присмотрит троица Вэнь, Вэй и Сюэ, но эти двое будут спорить до посинения. Девушка тихо засмеялась, прикрыв рот рукавом. В день праздника все так и оказалось. Вэнь Нин, Вэй Сюаньюй и Сюэ Ян вместе с парой учителей утащили самых младших за собой, обещая устроить им настоящий праздник. Вэнь Цин вместе с Вэй Яньли ушли в компании других девушек. Младшие ученики, достаточно взрослые, чтобы гулять самостоятельно, тоже отделились, пользуясь редкой возможностью гулять без старших надзирателей. Главы ордена — Вэй Чанцзэ вместе с Цзян Фэнмянем — отправились на одиночную прогулку вдали от города и шума, устроив тем самым себе свидание без участия детей и других нарушителей спокойствия. Вэнь Сюй скрылся в неизвестном направлении. Лань Ванцзи потратил несколько секунд, пытаясь определить, куда тот направляется, но в результате забросил попытки, посчитав их бесполезными. Им все равно не по пути. Возможно, стоит самому присмотреть за самыми младшими? — Лань Чжань, чего ты стоишь, словно призрак неупокоенного у дверей дома? — подскочил к мужу Вэй Усянь и, проворно схватив его за руку, потянул за собой. — Пойдем, покажу тебе город, ты наверняка не видел ничего подобного у себя в Гусу. Вблизи Облачных Глубин действительно не было ничего похожего. Илин жил своей жизнью, дышал через своих людей, буквально наполняясь их эмоциями. На главной улице выставили множество торговых палаток, хозяева зазывали покупателей, пели песни и загадывали загадки, стараясь привлечь людей. Вэй Усянь считал своим долгом остановиться возле каждой такой палатки и неизменно заставлял Лань Ванцзи участвовать в веселье. Разнообразие загадок, конкурсов и забав поражало. Здесь уличные артисты разыгрывали сценки из известных произведений, предлагая всем желающим присоединиться и выбрать роль себе по душе. Здесь старик предлагал выбрать фонарь и разгадать загадку, написанную на его внутренней стороне. Призом за правильный ответ были сладости, поэтому вокруг столпилась целая толпа детей. Еды на фестивале, правда, и так было в избытке. С уважением отнесясь к предпочтениям Лань Ванцзи, Вэй Усянь не предлагал ему ничего мясного, хотя сам ел булочки и пирожки с такой начинкой. — Лань Чжань, ты обязан это попробовать, — после этих слов просто не оставалось возможности отказаться. От довольной улыбки Вэй Усяня предложенные засахаренные фрукты становились еще слаще. Лань Ванцзи никогда не пробовал подобную уличную еду — приготовленную не профессиональными поварами, а обычными людьми, желающими подзаработать на своих навыках. Постные обеды Облачных Глубин враз показались донельзя безвкусными. Следующей целью Вэй Усяня стала центральная площадь, от которой на половину улицы слышались смех и песни. — Начинается танец встреч, пойдем скорее, — Вэй Усянь с энтузиазмом нырнул в толпу, крепко сжимая руку Лань Ванцзи, чтобы не потерять друг друга. Навстречу им из толпы вынырнули знакомые лица. Вэй Сюаньюй, Сюэ Ян и Вэнь Нин вместе с группой младших детей стояли у самого края большого свободного пространства в центре площади. — Танец начнется, когда вспыхнет первая звезда, поторопитесь, если хотите участвовать! — крикнул Сюэ Ян. — А-Нин, ты потанцуешь? — Вэй Сюаньюй вызывающе уставился на друга. — Н-нет, я плохо танцую, — тихо ответил Вэнь Нин. — Это не важно, главное — веселиться, — подначивал Сюэ Ян. Пока троица спорила, Лань Ванцзи прикоснулся к плечу Вэй Усяня рукой и спросил о каком танце встреч идет речь. Ранее он никогда не слышал о такой традиции. — Ох, точно, ты же не из местных, у вас в Гусу такого, должно быть, нет, — Вэй Усянь задумчиво посмотрел в небо и начал. — Когда загорится первая звезда, тогда начнется веселье. Сначала в центр выходит один человек и начинает танцевать, в какой-то момент он выбирает из толпы другого человека, и они танцуют уже вдвоем, в следующий раз они оба выбирают кого-то из толпы, и так пока не закончатся желающие. Главное — не переставать танцевать, а если тебя зовут в круг, не отказывать, ведь когда танец закончится, пара, которая окажется в самом центре — по легенде, они окажутся родственными душами. — Гэгэ забыл сказать, что если после конца музыки пригласить последнюю свою пару на еще один танец, это будет считаться признанием в любви, — воодушевленно произнес Вэй Сюаньюй. На площади собралось несколько десятков людей, все с нетерпением ожидали начала. Музыканты выстроились у стен домов, готовые начать в любой момент. Девушки и юноши, мявшиеся в первых рядах, поглядывали друг на друга, гадая, кто же начнет танец. Каждый раз это был совершенно другой человек, и никто не мог объяснить, почему именно он начинал. Неожиданно Лань Ванцзи почувствовал, как Вэй Усянь дернул его за рукав и взглядом велел смотреть на небо. Среди бесконечной темноты ночи сверкала первая звезда, такая яркая и такая одинокая. — Начинается, — выкрикнул Вэй Сюаньюй, указывая в центр площади. Девушка совершенно не примечательной наружности выбежала вперед, и музыканты тут же заиграли. Танец начался. Мелодия была Лань Ванцзи не знакома. Возможно, что-то подобное играли на праздниках в Цайи, но в любом случае, Второй Нефрит не имел возможности участвовать в чем-то подобном, а в библиотеке такой партитуры не нашлось. Лани предпочитали более спокойные мелодии, тихие и умиротворяющие, настраивающие на размышления. По какому-то неизвестному сигналу девушка в центре подбежала к толпе и, ухватив за руку, потянула за собой юношу. Так в центре оказалась пара. Все больше и больше людей присоединялось к танцу. Люди на площади каждый по-своему участвовали в веселье: некоторые проталкивались в первый ряд и тянули руки, желая быть выбранными, другие отступали, наблюдая, но не принимая участия. Лань Ванцзи, завороженный быстрыми движениями, не мог отвести взгляд, пока прямо к нему не подбежала Вэй Яньли, вошедшая в танец одна из первых, и, ухватив Вэй Усяня, повела брата к людям. Вскоре следом отправились и Вэнь Нин, и Сюэ Ян. Среди танцующих Лань Ванцзи заметил и других знакомых: Мэн Яо со странной гримасой на лице танцевал с Вэнь Цин. Девушка явно забавлялась ситуацией. Вэнь Сюй тоже обнаружился, он вел себя уверенно и гордо, легко вклиниваясь в толпу простолюдинов. Движения танца ни капли не напоминали элегантные и изящные поступи и взмахи руками, которым учили в Облачных Глубинах. Там предписывалось если и танцевать, то словно историю рассказывать. То было искусство, а не веселье. Сейчас же Лань Ванцзи видел перед собой не утонченные выверенные движения, вызывающие замирание сердца. К удивлению, немного неловкие быстрые и простые движения танца встреч трогали сердце куда больше. В очередную смену партнера Вэй Усянь с уверенностью направился в сторону мужа и втянул его в танец. Лань Ванцзи не знал движений, но отчего-то сразу понял, что делать. Держать партнера за руку следует так, а затем отпустить и кружиться. В глазах мелькали яркие пятна нарядов. Вэй Усянь притянул Лань Ванцзи ближе, затем отпустил и, отойдя на пару шагов, вместе с другими танцующими похлопал в ладоши над головой. Их пары в этот момент наблюдали, чтобы сразу после этого подойти ближе и вновь увести в танец. И вновь касаться, прыгать и кружиться, пока музыка не даст новый сигнал. Все разбежались по первому зову струн, устремляясь к толпе, к новому партнеру. Оцепенев, Лань Ванцзи смущенно оглянулся вокруг, ему не хотелось брать незнакомого человека за руку и танцевать с ним. В момент, когда паника почти взяла вверх, Вэй Усянь вновь взял супруга за руку, намереваясь не отпускать до самого конца. Правила танца иные, но Лань Ванцзи новичок, можно сделать поблажку. Голова кружилась, Лань Ванцзи погрузился в движения и не отдавал себе отчет, что делает его тело. Он просто плыл по течению. Танец шел, как отточенный механизм: каждый точно знал свое место. Все меняли пары, кроме Лань Ванцзи, он так и продолжал танцевать с мужем. Глядя в его лицо, в серебристые глаза, полные веселья и смеха, Второй Нефрит тонул, и воздуха не хватало от переизбытка неизвестных чувств. Грудь сдавливало то ли от недостатка кислорода, то ли от сумасшедшего разгула эмоций. Музыка оборвалась неожиданно. Люди одновременно, как по команде, замерли и взглянули в лицо тех, с кем оказались в паре. Послышался заливистый смех, кто-то заплакал, от радости или печали, и не скажешь толком. Большинство же молчали, вглядываясь в чужие глаза и медленно переводили дыхание. Танец был быстрым, даже молодые люди устали от такого темпа. Лань Ванцзи, как заклинатель, обладал большой выдержкой и не запыхался, только немного обескуражен был всем происходящим, и так же не мог отвести взор от глаз Вэй Усяня. Мир замер вокруг них, время застыло, напоминая туман на рассвете. А люди стояли вокруг, образовывая вокруг пары заклинателей круг. Вэй Усянь положил ладонь на щеку Лань Ванцзи, прикасаясь к белой коже, как к драгоценности, пальцами проводя по тонким линиям скул. Красная нить натянулась, на губах застыли слова. Которым так и не суждено было быть произнесенными в ту ночь. Чей-то голос громко, с нотками нетерпения, восхищался прекрасной парой. Совсем недалеко от Лань Ванцзи и его мужа, заклинатель в золотой маске, закрывающей все лицо, приглашал на танец Вэй Яньли. Только по ножнами меча становилось понятно, что партнер девушки прибыл из Ланьлина. Хмуро посмотрев на пару, Вэй Усянь отступил от Лань Ванцзи и направился к сестре. — Что этот павлин вновь задумал? Наблюдать за дальнейшим разговором Лань Ванцзи не позволили младшие ученики, воспользовавшиеся возможностью и облепившие любимого «белого гэгэ», как бабочки — цветок. Подоспевшие Мэн Яо и Вэй Сюаньюй пояснили, что на фестиваль прибыл наследник ордена Ланьлинь Цзинь, Цзинь Цзысюань. — Понимаете, он и цзецзе долгие годы ведут переписку. Еще со времен, когда во время собрания в Пристани Лотоса она победила его в спарринге, защищая честь кузена. Лань Ванцзи не сразу понял о каком кузене идет речь, поэтому в разговор вступил Мэн Яо. — Видите ли, старшая сестра господина Цзян Фэнмяня, известная как Цзян Цансэ жената на одной из трех дочерей ордена Мэйшань Юй, Юй Цзыюань. Этот факт Лань Ванцзи помнил из лекций. Кажется изначально старейшины Юй думали о том, чтобы сосватать третью дочь к тогда еще наследнику Илин, Вэй Чанцзэ, говорили, что характер такой вздорной девушки только он и выдержит. Но сердце темного заклинателя принадлежало другому человеку, и Юй Цзыюань пришлось жениться на Цзян Цансэ. Еще во время помолвки паре пророчили тяжелые годы, ведь обе дамы отличались сильным, вздорным характером и не терпели над собой приказов и принижений. Опасения не оправдались — брак вышел на редкость гармоничным и крепким. Отходчивая Цзян Цансэ не пугалась склочного нрава и не уставала доказывать свои чувства наглядно. К сожалению, Юй Цзыюань за все годы совместной жизни смогла произвести на свет лишь одного ребенка — Цзян Чэна, в быту Ваньиня. — Госпожа Юй с детства дружила с женой Цзинь Гуаншаня, госпожой Цзинь. Еще будучи молодыми девушками, они пообещали друг другу, что их дети обязательно поженятся или станут названными братьями-сестрами, если их вторичный пол не позволит составить пару. Вэй Сюаньюй говорил о делах своей тети Юй с некоторой неприязнью, ему претила мысль, что кто-то может устраивать брак за своего ребенка еще до его рождения. — Цзинь Цзысюань с рождения был нареченным женихом Цзян Ваньиня. Радости, правда, от этого он не испытывал, — тон Мэн Яо стал холоднее, когда он упомянул наследника Цзинь. Старая обида не исчезла спустя годы. Уже было желавший уточнить причину такого отношения к Цзинь Цзысюаню, Лань Ванцзи не успел задать вопрос. Вэй Сюаньюй крайне насмешливым тоном поведал о случае, с которого началось общение Вэй Яньли с наследником Цзинь. — Этот павлин, Цзинь Цзысюань, посчитал, что он куда лучше Чэн-гэгэ, потому что тот является омегой. Видишь ли, несмотря на второй пол сына, тетя Цансэ сделала Чэн-гэгэ наследником и хотела, чтобы после брака каждый управлял своим орденом, а затем передал его одному из своих детей. Цзинь Цзысюаня… — Точнее сказать — Цзинь Гуаншаня, — прервал Мэн Яо. — Ланьлин это не устраивало, они-то думали, что Цзян Чэн, как омега, войдет в их семью. А тетя Цансэ и тетя Юй не хотели, чтобы Юньмэн поглотил другой орден. Чэн-гэгэ так и сказал своему женишку, а тот счел его недостойным и слабым. Цзецзе вызвала павлина на поединок и хорошенько поколотила, а тетя Цансэ разорвала помолвку. — Орден Цзинь был согласен? — уточнил Лань Ванцзи, учитывая характер главы странно, что они позволили уплыть такой выгодной сделке. — Нет, конечно, но кузен Цзян не хотел себе такого мужа, и тетя Юй не стала с ним спорить. К тому же цзецзе сказала, что павлин не может даже думать о браке с кем-то из ее семьи, пока не сможет быть равен ей в бою. К концу рассказа Вэй Сюаньюй выглядел гордым собой, а еще больше — своей сестрой, поставившей на место зарвавшегося богатенького наследника. — С тех пор наследник Цзинь время от времени ищет общества девы Вэй, вполне успешно до тех пор, пока ее старший брат этого не замечает, — с ухмылкой добавил Мэн Яо, оглянувшись на уже закончившуюся сцену. Цзинь Цзысюань был вынужден уйти, опасаясь сражаться с наследником Илин, Вэй Яньли теперь успокаивала брата, уверяя, что обидеть ее никто не собирался. Лишь когда Вэй Сюаньюй присоединился к своим старшим, Лань Ванцзи рискнул спросить: — Дева Вэй нравится наследнику Цзинь? — Видимо очень сильно, раз он вновь и вновь ищет ее общества, несмотря на угрозы Вэй Усяня, — Мэн Яо пожал плечами и отошел к другим младшим ученикам. Его не особенно волновали дела клана Цзинь, он намеренно игнорировал их присутствие в своей жизни, даже самое малейшее. Шум фестиваля начал затихать, люди расходились по домам, довольные и уставшие. Младшие просто валились с ног, сонно поглядывая на бодрых старших. — Говорил, не надо этих мелких брать, детям давно время спать, — бурчал Сюэ Ян, зорко следя за «детьми», чтобы ни один не уснул на ходу. — Не строй из себя праведника, будь ты на их месте и вовсе бы сбежал на фестиваль, наплевав на запреты, — поспешил разоблачить нечистые мысли шиди Мэн Яо. — Вовсе нет! — Вовсе да, Сюэ Ян, — подтвердила слова главного ученика Вэнь Цин. За подобными разговорами и прошел весь путь назад до горы Луаньцзан. На дороге зажгли фонари, идти было не страшно, и все же Лань Ванцзи что-то беспокоило. У подножия большая компания разделилась на группы: кто-то ушел провожать младших, Сюэ Ян в их числе, кто-то желал остаться еще немного на улице. В конце концов, на гору поднимались только Вэнь Сюй, Лань Ванцзи, Вэй Усянь и Вэнь Цин с Вэй Яньли. Девушки быстро ушли вперед, поглощенные каким-то своим разговором. Только и слышалось, что «такой милый» и «стоило бы быть посмелее». — Как тебе сегодняшний праздник, Вэй-сюн? — Вэнь Сюй закинул руку на плечо друга и беззаботно зашагал рядом. — Просто отлично, правда, Лань Чжань? Лань Ванцзи обернулся к паре, сердце сжалось от увиденной картины. Вэнь Сюй и Вэй Усянь столь близки. Со стороны они действительно словно зелёная слива и бамбуковая лошадка. И как неизвестный омега из консервативного ордена, не знающий, как правильно танцевать на фестивалях, может соперничать? Лань Ванцзи отвернулся и, проглотив горькое осознание бесполезности собственной внешности и умений перед лицом веселого и бесстыдного характера, продолжил подниматься в гору. Как никогда ясны стали слова учителей о том, что члены клана Лань если и влюбляются, то всей душой и навсегда. Правда, не всем везет получить любовь в ответ.