Не узы, а оковы брака связали нас

Несмотря на то, что все в клане были рады видеть заклинателей Вэнь и приветствовали их с радушием, для Лань Ванцзи оставалось секретом, зачем Вэнь Сюй прибыл в Илин в это время. Не ради же фестиваля? Возможно, он лишь хотел навестить Вэй Усяня — этот вариант звучал наиболее логично, учитывая скорое начало дней цветения у старшего сына Вэнь. Звучало нескромно и развратно, но для омег нормально искать компанию возлюбленного в такие дни, это связано не только с чувствами, но и с потребностями тела. Как благодарный человек и хороший супруг, Лань Ванцзи следовало отступить и постараться сделать свое присутствие незаметным. Кроме Вэй Усяня в поместье Вэй проживало еще множество заклинателей, в чьей компании Второй Нефрит мог проводить время. Младшие ученики просто обожали его и часто просили позаниматься с ними. Выступать в роли наставника было несколько неловко первое время, но Лань Ванцзи приноровился со временем. Раньше ему не давали так много времени на тренировки учеников — статус омеги и второго молодого мастера накладывал свои ограничения. Ограничения по часам, которые заклинатели-омеги могли проводить за обучением молодых, распространялись на всех, даже на Старейшин. Было немного обидно, но по крайней мере старшие тоже следовали правилам. Здесь же, в Илине Лань Ванцзи довольно легко влился в компанию «юных учителей». Они не обладали таким опытом, как тот же господин Цзян Фэнмянь, преподававший урок фехтования и истории кланов время от времени, но могли заниматься с молодым поколением, пользуясь уважением и статусом учителей. Именно после одного из занятий, на котором Лань Ванцзи объяснял младшим некоторые основы игры на музыкальных инструментах, он встретил Вэй Усяня. — Лань Чжань! — окликнул он, ускоряя шаг, чтобы догнать Второго Нефрита. Лань Ванцзи вынужденно остановился, он не мог найти в себе смелость смотреть Вэй Усяню в глаза, зная, что на сердце томится зависть и откровенная ревность к тому, кто, в отличие от самого Ванцзи, не был случайно спасенным женихом. — В последнее время ты часто занят. Признавайся, Мэн-шиди заразил тебя своей дотошностью во всех делах, — Вэй Усянь улыбался своей обычной белозубой улыбкой, широкой и яркой, как солнце. — Мне нравится заниматься с младшими, — нейтрально ответил Лань Ванцзи. Мэн Яо был очень ответственным главным учеником, многим стоило брать с него пример, но в этот раз дело было не в его благотворном влиянии. — В любом случае, мне надо рассказать тебе кое о чем. Буквально через несколько дней будет совет кланов, посвященный проблеме Вэнь, — Вэй Усянь вмиг посерьезнел, говорил сосредоточенно, передавая важность сказанного. — Из главной шестерки прибудут Цинхэ Не и Юньмэн Цзян, а также еще несколько наших союзников из более мелких орденов. Я понимаю, что ты не обязан участвовать в этом — твоя семья понесла много потерь. Возможно, тебе хочется держаться подальше от всего происходящего, но война не за горами. Вэнь Жохань не остановится на Облачных Глубинах. Слово «война» ударило набатом и повисло в воздухе. Лань Ванцзи непроизвольно выпрямил плечи и сжал кулаки. Вэни. Познакомившись ближе с Вэнь Сюем, Вэнь Цин и Вэнь Нином, он понял, что в ордене солнца остались благородные люди, достойные уважения, однако это не отменяло наличие у власти тирана, одержимого властью. — Я буду на собрании, — немного подумав, Лань Ванцзи добавил. — И напишу письмо брату, теперь он глава Гусу Лань. По сердцу словно пробежал холодок. Смерть Цинхэн-цзюня была ожидаема, учитывая его раны, только может ли что-то подготовить ребенка к потери родителя? — Хорошо, спасибо тебе. В миг холодная стойкость сменилась легкостью и оживлением, Вэй Усянь направился к тренировочным площадкам, оставив Лань Ванцзи позади. Первым прибыл клан Юньмэн Цзян. Фиолетовые стяги были знакомы всем в Илине, нынешняя глава ордена как-никак сестра Цзян Фэнмяня. Она часто посещала брата вместе с семьей и также с радостью приветствовала клан Вэй у себя в Пристани Лотоса. Лань Ванцзи с первого взгляда поразила госпожа Цансэ. Он вмиг понял, почему Вэй Усяня так часто сравнивают с тетей, хотя внешне он походил на Вэй Чанцзэ: только разница в возрасте их и отличала. Было в главе Цзян нечто такое, присущее людям, несущим солнце внутри себя. Не на рукавах одежд, как Вэни, а в сердце. Каждый шаг был легким, прыгучим, взгляд озорным, а лицо подвижным и живым. Так и не скажешь, что перед вами уважаемая заклинательница, управляющая целым орденом. Жена главы Цзян, Юй Цзыюань — напротив, выглядела под стать своему статусу. Величественная женщина с гордой осанкой внушала трепет и уважение. Все омеги Поднебесной отчасти мечтали стать похожей не нее: властной и могущественной, ни в чем не уступающей жене-альфе. Лань Ванцзи видел, как несколько младших омег провожали женщину влюбленным взглядом. Вместе с супругами прибыл и их сын, Цзян Чэн. Они с Лань Ванцзи были одного возраста и оба являлись омегами, но отличались друг от друга в корне. В Облачных Глубинах Старейшины и дядя старались вылепить из второго молодого господина благородного заклинателя, смирного и сильного, отличного компаньона для старшего брата и будущего мужа. В Юньмэне из Цзян Чэна растили главу ордена. От него чувствовался запаха с характерной сладостью, в фигуре прослеживались черты присущие именно их полу, но во взгляде не было и следа покорности, которую так упорно навязывали другим омегам. Даже в том, как он приветствовал своих кузенов чувствовался его несгибаемый характер. — А-Чэн, наконец то ты здесь, — Вэй Усянь простер руки вперед и обнял кузена. Тот позволил это лишь на секунду, а затем оттолкнул, раздраженно сказав: — Кто твой А-Чэн? Мне не пять лет, Вэй Усянь. Вэй Яньли молча улыбнулась и тоже обняла кузена. Ее Цзян Чэн не отталкивал. Впрочем, ее любили все, поэтому ничего удивительного. — Господин Вэй просто рад Вас видеть, мастер Цзян, — молодой юноша в фиолетовых одеждах вышел вперед, стараясь успокоить нрав наследника. — Давно не виделись, Сюэ Иньгуан. Как ты еще не сбежал от Цзян Чэна и его характера? — Вэй Усянь широко улыбнулся знакомому. Мэн Яо бесшумно подошел к Лань Ванцзи, встал за спиной и прошептал на ухо: — Это главный ученик Юньмэн Цзян, Сюэ Иньгуан, он не принадлежит ни к какому клану, преданность его полностью на стороне наследника Цзян Ваньиня. Что-то было в том, как Сюэ Иньгуан смотрел на Цзян Чэна. Что-то в разлете бровей, в едва заметных движениях. Главный ученик старался держаться возле наследника, словно незримый страж, охраняющий сокровище. — Мэн Яо, с кем ты шепчешься, вместо того чтобы поприветствовать старого друга? — обиженно нахмурив брови, Сюэ Иньгуан с интересом осмотрел Лань Ванцзи. — Кто это? — бросив лишь краткий взгляд на заклинателя Лань — лента выдавала происхождение лучше лица — Цзян Чэн испытующе посмотрел на кузенов. — Прошу прощения, вы еще не знакомы. Тетя Цзян, тетя Юй, Цзян Чэн, шиди Сюэ, это мой супруг, Лань Ванцзи, — Вэй Усянь представил мужа, с оттенком гордости и превосходства добавив. — Он самый красивый и сильный омега во всей Поднебесной. Лань Ванцзи поклонился гостям и отвел взгляд — он чувствовал, как уши пылают красным. И почему у его мужа такой длинный язык? Чета из Юньмэна переглянулась и ответила на приветствие. — Жаль, мы пропустили вашу свадьбу, — грустно сказала Цзян Цансэ. — Она произошла так неожиданно, мы не успели прислать приглашения, — учтиво заметила Вэй Яньли. — Что и ожидалось от Вэй Усяня, — грубо отозвалась Юй Цзыюань и, положив руку на плечо сыну, повела его внутрь. Вэй Яньли утешающе похлопала брата по плечу. Следующими прибыли люди из ордена Цинхэ Не. Главу клана, Не Минцзюэ, Лань Ванцзи знал с детства, он крепко дружил с Лань Сичэнем и считался его названным братом. Они не могли встречаться часто из-за ответственности наследников, посещая друг друга лишь пару раз в год. Некоторое время среди Старейшин ходили разговоры о брачном союзе между Цинхэ Не и Гусу Лань. В то время Лань Ванцзи старался не обращать внимания, он все равно не мог ничего изменить, если бы старшие приказали. Однако ничего не вышло, не Минцзюэ отказался, сказав, что Не Хуайсан является наследником ордена, а он сам не может представить младшего брата Сичэня в качестве мужа, считая его скорее частью семьи, чем возможным партнером. — Значит слухи не врут, и Второй Нефрит клана Лань стал частью Илин Вэй, — в голосе Не Минцзюэ звучало недоверие и угроза. В Цинхэ омеги стояли на той же ступени, что и альфы. Их нельзя принуждать и насильно тащить в храм. Именно из-за такого отношения в ордене от Не Хуайсана требовали учиться сражаться на сабле наравне с другими учениками. — У нас еще будет время обсудить это, дагэ, — схватив старшего за предплечье, Не Хуайсан улыбнулся встречающим их заклинателям. — Приветствую всех, для нас честь быть приглашенными в Илин. Вэй Чанцзэ величественно кивнул, но ответить ничего не успел. — Брось, Не-сюн, ты всегда желанный гость здесь. Лучше расскажи, как тебе мои веера, ничем не уступают саблям? — разрушив торжественную атмосферу, Вэй Усянь принялся расспрашивать друга обо всем, о чем не расскажешь в письмах. — Вэй-сюн, ты такой нетерпеливый, — протянул наследник Не для приличия и прикрылся веером, глаза хитро поблескивали. Лань Ванцзи задался вопросом, почему все наследники кланов так хорошо знали его мужа, кроме него. Гусу Лань действительно много потерял, игнорируя орден Вэй из-за своих предубеждений против темных заклинателей. Следующие гости не были столь яркими, как представители кланов великой шестерки. Большинство гостей тревожно оглядывались, не привыкшие к ощущению темной энергии, витающей вокруг. Другие же относились спокойно, чем сразу выделялись среди взволнованных лиц. Вечером того же дня вместо торжественного банкета, которого можно было ожидать, Вэй Чанцзэ велел гостям отдохнуть, устроив лишь небольшой семейный ужин с участием семей Вэй и Цзян. Старшее поколение неторопливо обсуждало несущественные дела, делилось успехами учеников, не мешая детям болтать и смеяться. Вэй Яньли просила совета у госпожи Юй, в чем женщина не отказывала, ровным тоном рассказывая о техниках, подходящих в бою женщинам больше, чем мужчинам — не зависимо от второго пола. Вэй Сюаньюй со звёздами в глазах, приставал к Цзян Чэну. Младший Вэй видел в кузене пример для подражания, сильного омегу, достойного уважения и почета. Конечно, ему хотелось быть таким же. Вэй Усянь беззлобно подкалывал брата и расспрашивал Цзян Чэна о делах Юньмэна, в основном — о веселых происшествиях и ночных охотах. Лань Ванцзи молчал, семья Вэй привыкла к этому, а вот Цзян Цансэ порой поглядывала в его сторону, словно хотела втянуть в разговор, но не знала как. — Выпьем же за семью, — поднял чарку с вином Цзян Фэнмянь, упорно не обращая внимания на закатывающего глаза мужа. Вэй Чанцзэ алкоголь переносил отлично, правда вкус ему был не по душе. — Выпьем, младший братец, за нашу большую семью, — поддержала Цзян Цансэ, оглядываясь на жену. Юй Цзыюань на взгляд не ответила, молча подняв чарку. Следуя примеру всех вокруг, Лань Ванцзи тоже поднял пиалу с чаем, поддерживая тост. Впервые пил он не за клан Лань, а за свою новую семью. — Что ты пьешь? — резко и раздраженно воскликнул Цзян Чэн. — Почему не поднимаешь вино? Где уважение, господин Лань? В голосе наследника Цзян отчетливо прослеживался гнев. Он злился на неизвестного омегу, пусть и из знаменитого клана, ставшего мужем старшего кузена по доброте душевной последнего. Вэй Усянь прославился на всю Поднебесную, многие семьи мечтали выдать своих детей за него, он же отказывал, упорно ища среди толпы свою судьбу. И вот теперь связан браком с практически незнакомцем. В глазах Цзян Чэна никакой высокое происхождение, никакой смирный характер или богоподобный вид не могли отменить отсутствия чувств. Видя пример крепких отношений родителей и дяди, молодой Цзян хотел кузену такого же счастья с тем, кого тот полюбит всем сердцем. — Если нет желания пить за семью, частью которой теперь являешься, то не пей! — Цзян Чэн! — попыталась осадить сына госпожа Юй. — Матушка, сама знаешь, этот Лань попал сюда случайно, а теперь еще и позорит Усяня, — настаивал Цзян Чэн. — Хватит! — оборвал кузена Вэй Усянь. — В клане Лань запрещено пить алкоголь. Лань Чжань не пьет вино, поэтому поднимает пиалу с чаем. Не нужно злиться из-за пустяка. К тому же, нам больше достанется! — на этих словах Вэй Усянь налил себе еще вина и сразу выпил до дна. Приняв аргументы, Цзян Чэн перестал сверлить Лань Ванцзи пристальным недовольным взглядом и вернулся к разговору с Вэй Сюаньюем. Лишь когда луна осветила небосвод, а дым от благовоний рассеялся, семья начала расходиться. Вэй Усянь проводил мужа до покоев, остановился у двери и сказал: — Не держи зла на Цзян Чэна. После того случая с помолвкой с Цзинь Цзысюанем эта тема ему как энергия ян для лютого мертвеца. Он изменит мнение, привыкнув со временем к твоему присутствию. Лань Ванцзи не стал отвечать, его не волновало мнение других, тем более, что наследник Цзян в какой-то мере был прав. Их свадьба состоялась неожиданно, считай случайно. Кто бы в такой ситуации радовался за члена семьи, получившего в спутники жизни молчаливого холодного Ланя, с которым не поговоришь и не выпьешь. — Спокойной ночи, Лань Чжань, — Вэй Усянь сжал их ладони напоследок и ушел, скрывшись во тьме коридоров. Лань Ванцзи так и остался стоять у покоев, усмиряя трепещущие сердце. Если бы они встретились при других обстоятельствах! Из-за собрания, некоторые уроки были отменены. Учителя преподнесли это как возможность встретиться с представителями других орденов и перенять их опыт. Большинство глав не стали брать с собой лишнее сопровождение, ограничившись одним-двумя учениками, но и их хватало сполна. Сюэ Иньгуан уже пообещал провести несколько уроков лично от себя. Ученики возрадовались, с нетерпением ожидая отдыха и новых историй из других орденов, правда от утренних тренировок их никто не освобождал, поэтому вместе с солнцем проснулось и молодое поколение. Лань Ванцзи, верный своим привычкам, встал в пять утра и после ежедневных медитаций и завтрака отправился на прогулку. Зима подступала к Илину — холодный ветер трепал волосы, бил по щекам, оставляя красные следы. Заклинателям нипочем плохая погода, что стужа, что жара — все одинаково. Лань Ванцзи бродил бесцельно и не заметил, как забрел в глубину. Место отличное — для медитаций и тайных разговоров. — Мне надоело! Откровенно надоело изображать из себя гуй пойти что! Громкий голос тревожил покой сада, чем сразу привлек внимание Лань Ванцзи. Воспитания и правила, вбитые годами тренировок, говорили развернуться и уйти: незачем слушать чужие споры. — Вэнь Сюй, послушай меня. Лань Ванцзи остановился, не раздумывая, он шагнул ближе, спрятавшись за раскидистым деревом — одним из немногих, чьи листья до сих пор не опали. В дальнем конце сада, скрытые завесой отцветающих трав и цветов, последних в этом году, стояли Вэнь Сюй и Не Минцзюэ. Оба выглядели раздраженно, сверлили друг друга взглядом, искры из глаз метали. — Нет, это ты меня послушай, Не Минцзюэ. Мы не виделись несколько месяцев, я провел без тебя две мучительные течки. Отца обманул, чтобы сюда раньше приехать, зная, что нас все равно ждет еще большая разлука. И я готов ждать сколько нужно, но что получаю в ответ? — голос Вэнь Сюя срывался в истерику, глаза горели красным огнем, отчего сын безумно напоминал отца. — Я предлагаю тебе место главы ордена Вэнь. Предлагаю выживание для твоего клана, — Не Минцзюэ отвечал грубо, словно сражался с врагом. — Не нужно мне место главы! Мы все решили давным-давно, Вэнь Цин займет это место. Отец разрушил орден, извратил традиции нашего клана. Стереть легче, чем оттирать всю чернь. Вэнь Жохань кичился славными подвигами предков, напрочь игнорируя их учения о важности доброты. Орден солнца давно перестал быть таким, каким его задумывал основатель. — И кем ты станешь? Опальным ребенком тирана? Ты подумал, какое место достанется тебе в этом новом мире? — Не Минцзюэ сжал кулаки, от сильного гнева на висках вздулись вены. Бык, готовый к атаке, выглядит миролюбивее и безопаснее. — Какая разница, если это место рядом с тобой? — словно точку поставил в аргументах Вэнь Сюй и перешел на откровенный крик. — Или ты меня не хочешь? Не нужен слабый омега Вэнь, не способный передавать сведения от отца? В словах море горечи и неуверенности, быть используемым по нраву не каждому, тем более гордому старшему сыну Вэнь. Статус омеги, навязанные обществом стереотипы давили на плечи, сжимали горло, перекрывали дыхание. — Вэнь Сюй! Не смей так говорить! — Не Минцзюэ окончательно вышел из себя. Враги при виде такого его состояния разбежались бы кто куда, но Вэнь Сюй только язвил. — Правда жжет? Чтобы не слышать обвинений, сгоряча сказанных, Не Минцзюэ прибегнул к самому надежному средству: он прижал стройное тело к себе и впился в губы голодным поцелуем. Вэнь Сюй несколько раз ударил в ответ по рукам, не вкладывая достаточно силы, чтобы перевести все в драку. Любой встречавшийся с ним заклинатель подтвердил бы, что сил у фальшивого беты хоть отбавляй. В итоге, отставив в сторону разногласия, он сдался, погружаясь в поцелуй с головой. — Я хочу тебя таким, какой ты есть, и изменись ты, не прекращу желать, — пообещал Не Минцзюэ, не позволяя Вэнь Сюю далеко отстраниться. Лань Ванцзи в шоке замер на месте — картина, представшая перед глазами, лишила дара речи. В голове набатом билась лишь одна мысль: «А как же Вэй Усянь? Разве они с Вэнь Сюем не составляют пару?». В груди закипала злость и обида. Неужели Вэнь Сюю оказалось мало наследника темного ордена, и он захотел себе еще и главу Не? Покинув засаду, чтобы спорящие не заметили — те, правда, так были увлечены друг другом, что не обращали внимания на лишнего человека — Лань Ванцзи отправился на поиски Вэй Усяня. Он обязан рассказать ему об этом прежде, чем правда всплывет наружу в более неприглядной манере! Может, как у постороннего человека из клана Лань у Лань Ванцзи не было на то права, но он считал Вэй Усяня мужем и обещал почитать его перед ликом Небес, и теперь был обязан рассказать правду. Удивительно, но долго искать наследника Вэй не пришлось. Он сидел в знакомой беседке и лениво крутил флейту в руках. Учитывая его режим, возможно он еще и не ложился спать — иначе не объяснишь столь раннего подъема. — Лань Чжань, — увидев мужа, Вэй Усянь оживился и тут же его окликнул. Прежде уверенный в своих действия Лань Ванцзи замедлил шаг и в нерешительности остановился прямо напротив темного заклинателя. Он действительно должен говорить? Лезть в чужие отношения запрещено правилами в нескольких интерпретациях. — Что-то случилось? — проницательно спросил Вэй Усянь, чуть склоняя голову на бок. От этого действия он казался таким юным и невинным, что сердце защемило. И этого человека Вэй Сюй посмел обманывать? Лань Ванцзи просто не мог оставить все как есть. — В конце сада, там Вэнь Сюй и Не Минцзюэ… Прежде чем Лань Ванцзи успел договорить, Вэй Усянь, следуя своей привычке, перебил: — Ругаются? И прежде чем получил ответ, сменил тон и продолжил подозрительно. — Надеюсь, они не делают ничего непристойного. Все понимаю, давно не виделись, но если отец или цзецзе заметят, голову оторвут. Мне. К такой реакции Лань Ванцзи точно был не готов. Заметив его недоуменный взгляд, Вэй Усянь стушевался и пустился в объяснение. — Вэнь Сюй и Не Минцзюэ давно состоят в отношениях, не раскрывают, конечно — не то положение у обоих. Я-то давно знаю, сколько слушал жалобы А-Сюя на его возлюбленного. Как-то забыл, что для кого-то это может стать сюрпризом. Так что они делали? — Ругались, — на автомате проговорил Лань Ванцзи. — Потом перестали. — Надо бы поговорить с главой Не. Вэнь-сюн личность самостоятельная и гордая, а обижать его все равно не позволю. Вэй Усянь не стал долго задерживаться, у него еще оставались дела, решить которые требовалось до начала собрания. Лань Ванцзи не стал его останавливать, оставив свои первоначальные намерения разоблачить изменщика при себе. В тот же день на каждом шагу попадались доказательства несостоятельности теории о романе между Вэнь Сюем и Вэй Усянем. Глава Не почти не отходил от своей пары, хоть и казался хмурым сверх меры. Люди вокруг вели себя так, словно давно к этому привыкли, только изредка хваля их отношения и верность друг другу несмотря на обстоятельства. Не Хуайсан тоже не высказывал удивления от появления Вэнь Сюя рядом с братом, что давало понять: эти отношения длятся достаточно давно. Как только Вэнь Жохань не разоблачил их? Впрочем, отцы могут проявлять чудеса актерского мастерства, играя в слепого, когда дело касается отношений их детей. Воспользовавшись совместной тренировкой, устроенной Мэн Яо, чтобы ученики разных орденов обменялись опытом, пока старшие решали последние вопросы перед началом собрания, заодно ожидая еще не прибывших участников, Лань Ванцзи наблюдал за Вэй Усянем. Как только он сразу все не понял? Наследник Вэй не делал различий между омегами и альфами, одинаково дружелюбно общаясь со всеми. Он громко смеялся над какой-то историей Сюэ Иньгуана, подначивая Цзян Чэна рассказать его версию. И через пару минут хихикал вместе с Не Хуайсаном: их общение казалось близким, но при ближайшем рассмотрении — совершенно лишенным романтического оттенка. Тоже самое касалось Вэнь Сюя и всех остальных омег. Вэй Усянь дружил с ними, искренне заботился о них, но совершенно точно не скрывал среди многочисленных приятелей возлюбленного. На сердце сразу стало легче, Лань Ванцзи успел пропустить тот момент, когда личная жизнь мужа стала его так волновать, несмотря на слова, сказанные в начале брака. Они не хотели связывать свои судьбы, они ничем другу другу не обязаны — этот постулат как-то быстро вылетел из памяти. Обиднее всего оказалось то, что поговорить о своих чувствах Лань Ванцзи не с кем. Среди жителей и гостей ордена Вэй были достаточно приятные и заслуживающие доверия люди, но явно не настолько близкие, чтобы слушать любовные излияния. Возможно, Цзян Янли помогла бы ему, дала бы совет или хотя бы просто выслушала, только обсуждать с ней чувства к Вэй Усяню было как-то неловко. Девушка не из тех, кто разбалтывает чужие секреты, однако брат все еще остается братом. К счастью, кто-то на Небесах услышал молчаливые стенания Второго Нефрита: на территорию ордена Вэй прибыл последний участник собрания. На площадь перед поместьем приземлились заклинатели из Гусу Лань. Белые одежды с голубыми облаками перепутать с кем-то другим совершенно невозможно. Лобные ленты и вовсе не оставляли сомнений. Впереди небольшой группы шел глава ордена, недавно вступивший в права. — Ванцзи, — Лань Сичэнь уверенно двинулся к брату, и, игнорируя правило о публичном проявлении чувств, крепко обнял, словно пытаясь слиться с младшим, чтобы никогда больше не отпускать. — Я очень скучал. Дав некоторое время братьям прийти в себя, вернее — Лань Ванцзи немного примириться с мыслью, что Сичэнь снова рядом с ним, а не за несколько сотен ли, в далеких Облачных Глубинах, Вэй Усянь вышел вперед. На нем против обыкновения были парадные одежды наследника ордена. Можно подумать, он подготовился к собранию, правда почему–то надел их не при появлении первых гостей, а лишь принимая последних. — Глава Лань, для нас честь приветствовать Вас здесь. Надеюсь, ваша дорога прошла гладко, и вы не встретились на пути с неприятностями. — Для меня тоже, наследник Вэй, — ответил Лань Сичэнь. Держа брата за руку, он снова обрел прежнее хладнокровие и прямо-таки источал вежливость и благодушие. — Мы добрались без проблем, никто не встал на нашем пути. Под «никто» имелись в виду Вэни и их союзные ордена. В преддверии зимы заклинатели, как и самые обычные крестьяне, были заняты подготовкой к холодам. Если не позаботиться о проблемах путешествия по снегу, вопросах продовольствия и проведения праздника Нового года заранее, никто не возьмется предсказывать, удастся ли наверстать все после первого снега. Отойдя от Лань Ванцзи — недалеко совсем, буквально на шаг — Лань Сичэнь обратился к Вэй Чанцзэ и Цзян Фэнмяню. — Благодарю вас, старшина Вэй и старейшина Цзян за приглашение на встречу. Наш орден заинтересован в сохранении заклинательского мира в благополучии, мы рады найти союзников. — Не стоит благодарности, чем нас больше, тем мы сильнее, — ответил Вэй Чанцзэ. — Собрание начнется через несколько часов, а пока вы можете разместиться в комнатах. Места для представителей Гусу Лань ничем не отличались от других, только комнату Лань Сичэня устроили не рядом с его подчиненными, а недалеко от Лань Ванцзи. Это позволило братьям буквально час спустя встретиться за чаем без посторонних глаз. Юэ Ганьчжи, конечно, знала, с кем встречался ее хозяин, но не стала бы докладывать об этом — по крайней мере до тех пор, пока не появится прямая опасность. — Ванцзи, как ты? — Лань Сичэнь не сомневался в честности брата, еще ребенком тот совершенно не умел врать. В письмах сложнее различить ложь, но и тут глава Лань верил, что смог бы точно распознать подтекст, будь он в строчках. Проверить, правда, все же стоило. — Да, все хорошо. Здесь, — Лань Ванцзи потратил несколько секунд на подбор подходящих слов, — тепло. Теплее, чем в Облачных Глубинах. Второй Нефрит, хоть и учился литературе, не владел ораторским искусством, и использовать метафоры ему несвойственно. Лань Сичэнь, естественно, все понял и так — на то они и братья. — Рад слышать. Твой муж, он производит хорошее впечатление. — Вэй Ин, он, — Лань Ванцзи снова замолк. А затем, впервые за последние месяцы, высказал все, что накопилось в душе. О прекрасной улыбке Вэй Усяня, сияющей ярче солнца. О его доброте, способной объять мир, о бесконечном терпении к младшим и искренней любви к семье. В глазах Лань Ванцзи его муж представлял собой совершенство. Лань Сичэнь брата любил, но справедливо считал его слова немного приукрашенными. Впрочем, тот факт, что этот человек заставил его тихого и молчаливого Ванцзи говорить так много и так ярко, о многом сказал. — Ты любишь его. Лань Ванцзи открыл рот, собираясь пуститься в объяснения. Ни слова не проронив в итоге, он так и замер с оправданиями на языке. — Брак по любви это благословение небес, — попытался приободрить брата Лань Сичэнь. Может изначально свадьбу они не планировали, но раз поладили так хорошо, то не о чем сожалеть. — Не думаю, что он любит меня в ответ, — покачал головой Лань Ванцзи. С чего бы? Вэй Усянь подобно вольному ветру мог легко менять направление, его сердце явно должен был занять кто-то совершенно особый, такой же живой и подвижный. Не такой скучный и чопорный, как Лань Ванцзи. Лань Сичэнь посмотрел с сочувствием. Как старший брат, он хотел поддержать и дать совет, только сам ничего не смыслил в делах сердечных. Обычно дети полагаются на пример их родителей, в случае же близнецов-Нефритов такой вариант не работал. Их отец любил свою жену, наверное, любил, по-своему. Никогда не ел вместе с ней, никогда не говорил о ней с детьми, никогда не жил с ней в одном доме. Их мать, в свою очередь, никогда не упоминала мужа при сыновьях, словно того вовсе не существовало. Если они и любили друг друга, то молча, признаваясь в этом лишь самим себе. В дверь вежливо постучала Юэ Ганьчжи. Собрание скоро начиналось, все собирались в главном зале. Обменявшись последними взглядами, завершая разговор без слов, братья Лань вместе вышли из комнаты. Места хватило всем. Приглашенные главы орденов разместились за столами, расставленными вдоль стен. На небольшом возвышении, где обычно сидел глава ордена, собралась вся семья Вэй. Окна за их спинами выходили на горный массив Илина. Острые черные пики, покрытые искривленными деревьями, создавали совершенно удивительный вид, на их фоне глава Вэй с семьей выглядел еще более величественно и устрашающе. Нетрудно было заметить, что среди всех орденов только семья Вэй выбрала себе в цвета черный и красный, никто более не носил подобное, предпочитая сочетать темные оттенки со светлыми или, как, например, Гусу Лань, и вовсе отказывались от всего черного. Больше всего внимания привлекал, естественно, глава ордена и его супруг. Цзян Фэнмянь, в обычные дни мягкий человек, сейчас предстал в другом свете, с гордо поднятой головой смотря на других глав. По обе стороны от родителей сидели старшие дети. Вэй Яньли заняла место справа от Цзян Фэнмяня. В обычный день рядом с ней сидел бы Вэй Сюаньюй, но из-за возраста на собрание его не пустили. Вэй Чанцзэ строго запретил пускать в зал младшего сына. Вместо него сидел Мэн Яо, цепким взглядом наблюдающий за толпой. Он точно не пропустит ни единого слова или действия гостей. Слева от Вэй Чанцзэ, на месте, традиционно отведенном наследнику, находился Вэй Усянь, Лань Ванцзи рядом с ним за соединенным столом, подчеркивающим статус замужней пары. Цзян Фэнмянь и Вэй Чанцзэ сидели точно так же, равно как и Цзян Цансэ и Юй Цзыюань. Ближе всех к принимающему клану расположились Юньмэн Цзян — справа — и Гусу Лань — слева. Первые — на правах семьи супруга главы, вторые — семьи супруга наследника. У Лань Сичэня не было фактического наследника, поэтому он посадил рядом с собой одного из старших учеников. Цзян Ваньинь же, пусть и будучи едва ли старше Вэй Сюаньюя, на совете присутствовал вместе с семьей. Сюэ Иньгуан сидел близко, но чуть позади наследника, как бы прикрывая его спину. Госпожа Юй бросала одобрительные взгляды в сторону сына и ученика. Немногочисленные Вэни сидели сразу после Цзянов, между ними и Цинхэ Не. Лань Ванцзи не мог не заметить, что Вэнь Сюй сидит рядом с Не Минцзюэ, хоть и не за одним столом. Остальные семьи сидели дальше: главы, в основном, находились в компании наследников или главных учеников, лишь немногие взяли с собой жен и мужей. После торжественного приветствия и объявления о начале собрания, вопреки ожиданию, заговорил не Вэй Чанцзэ, а Вэнь Сюй. — Глава ордена Вэнь желает господства над всеми орденами, — мужчина говорил холодным ровным тоном, без подробностей раскрывая некоторые планы Вэнь Жоханя. Далеко не все в зале были готовы верить Вэнь Сюю, учитывая его происхождение, но наличие рядом с ним молча слушающего главы Не внушало уверенность. Клан Не так и не смог добиться суда, но все знали, что Вэнь Жохань причастен к смерти предыдущего главы Цинхэ. Не Минзюэ никогда бы не стал молчать в присутствии сына тирана, если бы полностью не верил в его честность. — Будет война, — ледяным потоком, погребающим под собой все прошедшие мирные годы, Юй Цзыюань выразила свое мнение. Лань Ванцзи вздрогнул от силы голоса женщины, страшное слово «война» отдавалось в сердце нехорошим предчувствием. Да и разве может быть что-то хорошее в деле, заведомо обреченном обернуться сотнями смертей? Вэй Усянь, заметив изменения в муже, незаметно дотронулся до его запястья, мягко сжимая. Это действие призывало не волноваться, говорило «я рядом», и Лань Ванцзи потихоньку успокоился, сосредотачиваясь на развернувшемся споре. Лишних смертей никто не хотел — заклинателей, несмотря на порядочное количество орденов, всегда не хватало. Не так просто научить ребенка искусству культивации ци, требующему дисциплины и упорства. Задача совершенствующихся — помогать простым людям, треволнения в политике орденов ничего хорошего для численности способных посещать ночные охоты заклинателей не сулит. Если во время конфликта ордена сильно просядут в численности, некому будет защищать их земли. — Армия Вэнь многочисленна, мы должны прибегнуть к переговорам, — настаивал глава клана Гу, расположенного недалеко от Цинхэ Не. Среди их учеников не было впечатляющих талантов, глава не был уверен, что они смогут выдержать бой с бойцами Вэнь. — Они не желают переговоров, Вэнь Жохань ясно показал, чего хочет, на примере Гусу Лань, — Не Минцзюэ выразился резко, впрочем, смысл дошел до каждого. Лань Сичэнь непроизвольно передернул плечами. Облачные Глубины постепенно восстанавливались после разрушений, причиненных во время нападения: отстраивали здания, возвращались к прежнему режимы тренировок, раненные шли на поправку, жизнь возвращалась в Гусу. И если избавиться от обгоревшей крыши оказалось легко, то забыть всепоглощающий ужас и запах гари, забивающий нос — нет. Споры ожидаемо не привели ни к чему хорошему, мнения разделились. Хотя в конце собрания уже никто не сомневался, что с Цишань Вэнь будет вооруженное противостояние. Впрочем, об этом знали еще давно. Больше всего тревожил вопрос о том, когда это произойдет. Вэй Чанцзэ взял слово, ставя точку в длинной череде предложений. — Как только сойдет снег, союзные войска орденов под предводительством Юньмэн Цзян, Цинхэ Не, Гусу Лань и Илин Вэй разделятся, чтобы окружить неприятеля в его столице. За время зимы мы должны подготовиться, обучить учеников, запастись верой и укрепить дома. Поддержка в тылу от тех, кто не может сражаться, но желает помочь, будет оценена по достоинству. Вклад каждого важен для общего дела. Если кто-то из вас откажется, никто не имеет права преследовать, желая возмездия, но побег с поля боя будет жестоко караться. — Предатели будут наказаны согласно законам войны, — жестче, чем ожидалось от мягкого, подобного весеннему ветерку, Цзян Фэнмяня, прозвучало обещание. У орденов было несколько месяцев полных холода и снега, чтобы окончательно решить, готовы ли они рисковать своими людьми ради свержения Цишань Вэнь. Глава Вэй дал возможность отказаться заранее, понимая, что мелкие кланы просто не имеют ресурсов для снаряжение армии. — Аннигиляция солнца начнется, когда распустятся пионы — с этими словами Вэй Чанцзэ закончил собрание. На следующий день гости начали собираться в обратный путь. Вэнь Сюй первый покинул Илин, пообещав присылать сообщения, если Вэнь Жохань захочет предпринять что-то масштабное. Лань Ванцзи не пропустил долгий взгляд Не Минцзюэ в спину удаляющейся троице. Влюбленным снова предстояло провести долгие месяцы в разлуке. Удивительно, как в такой ситуации они находили силы каждый раз заново прощаться друг с другом. Гусу Лань остался дольше всех, из-за скоротечной свадьбы осталось множество вопросов, решения которых требовали традиции. Лань Ванцзи не вдавался в подробности, зная только, что Вэй Чанцзэ обещал помочь с восстановлением Облачных Глубин, хотя бы с установкой защиты. Вэй Усянь поделился несколькими идеями: талисманы, способные предотвратить нападения и система сигналов, позволяющая передавать сообщения на дальние расстояния. Пока что все находилось в статусе разработки, но все, кто знал Вэй Усяня, знали — он добьется того, чего хочет. Остальное время за пределами комнат переговоров Лань Сичэнь проводил с братом. Новостей накопилось достаточно, ведь далеко не все можно было предать бумаге, тем более, что первое время они не знали, следят ли за их перепиской. Обсудив все важные новости, братья перешли на житейские проблемы. Для Лань Ванцзи общение с Сичэнем стало долгожданным облегчением. Ему нравились жители Илина: каждый из них излучал тепло, взаимодействуя друг с другом в совершенно удивительной манере. Они окружали любовью всех, кого считали частью их сообщества, создавая крепкие связи, видимые с первого взгляда. В Гусу все было иначе, и иметь около себя кого-то, имеющего похожий опыт жизни в Облачных Глубинах — было успокаивающе и отрезвляюще. Лань Сичэнь не мог понять всего, хотя бы из–за различий в статусе наследника-альфы и мастера-омеги. Единственное, что спасало — это абсолютное умение понимать своего младшего брата, которое усвоено с опытом. У Нефритовых Близнецов в собственном клане не нашлось достаточного количества друзей, а потому утешение они могли найти только друг в друге. Долгим разговорам настал конец в день отъезда. Гусу Лань не мог задерживаться дольше — им предстояло провести зиму в полуразрушенном ордене, и Лань Сичэнь, как глава, не имел права бросать своих подчиненных и учеников. Они ждали поддержки и утешения, ждали фигуры, способной направлять и наставлять. Лань Ванцзи вышел провожать брата вместе с Вэй Усянем. На улице стояли сумерки — они оттянули прощание до самого вечера, большая часть семьи готовилась ко сну. Было что-то интимное в таких проводах, когда рядом стояли лишь брат и его муж. Лань Сичэню пришлось несколько мгновений собираться с мыслями, не отрывая взгляд от Ванцзи, за спиной которого, подобно черному пику Луанцзан, возвышался Вэй Усянь. Никто не мог точно предсказать, к чему приведет война с кланом Вэнь: возможно, Гусу Лань предстоит стать жертвой, возможно, сам Лань Сичэнь положит голову на дело мирной жизни. Единственный, в чей неприкосновенности сомневаться не приходилось — это орден Илин Вэй. Не важно, сколько людей будет на стороне Цишань Вэнь, насколько сильна их армия, сколько артефактов они имеют в запасе. Играть против темной энергии бесполезно, смертельно опасно, если на то пошло. К тому же, не стоило сомневаться, Илин Вэй имеет за спиной не только этот козырь. Вэй Чанцзэ был человеком, построившим крепкие связи, давшим начала славным традициям, но именно Вэй Усянь увековечит орден в веках. Лань Сичэнь в это верил, как и в то, что здесь Лань Ванцзи будет в безопасности, может, не как Нефрит Лань, но как часть клана Вэй. В конце концов, Лани не влюбляются в плохих людей.

***

Война отравляла все вокруг еще до своего начала. Будто упавший в озеро труп, наполняющий прозрачную воду гнилью и обидой, дающий начало Бездонному омуту. Толстый слой снега не мог укрыть беспокойство. На белоснежном полотне слишком легко представить кровь. Поместье Вэй погрузилось в предновогодние хлопоты, перебивая запах напряжения сладкой сливой. Хозяева изо всех сил старались наполнить дом теплом, отогреться на будущее, пока есть возможность. Больше всего преуспевали дети, не ведающие о тяжести ноши, свалившейся на плечи старших. — Шисюн, нарисуй кролика! В этом году клан Вэй запускал фонари в честь верховного бога войны, незамысловатым образом прося защиты в будущих битвах и вместе с тем молясь о милосердии со стороны Небес. Остальные жители ордена, Илина и близких деревень — последовали примеру, воспевая в стихах и рисунках, отпечатанных на красной бумаге фонарей, слова веры во всепобеждающее добро. Из-под полуопущенных век Лань Ванцзи видел, как Вэй Усянь выводил двух кроликов на фоне луны. Рисовал он искусно, и не скажешь что работа заклинателя, а не положившего на искусство всю жизнь художника. Дети могли обратиться к любому взрослому за помощью с рисунком, выбор Вэй Усяня был чистым желанием заполучить самый лучший фонарь. Лань Ванцзи закрыл глаза, возвращаясь к медитации — после он может тоже подойти к мужу, до праздника оставалось не так много времени, а его собственный фонарь еще не готов. Семья Цзян навещала Вэй в полном составе. Сопровождал их лишь Сюэ Иньгуан, чье присутствие донельзя раздражало Цзян Чэна, по крайне мере — по словам последнего. Что именно происходило между ними оставалось загадкой для всех, кроме Вэй Яньли, она, естественно, знала все, выступая судьей их споров. Сюэ Ян сказал Лань Ванцзи по секрету, что считает наследника Цзян и главного ученика парой, созданной на Небесах, ведь только они могли так долго терпеть друг друга, постоянно пребывая в состоянии вражды и при этом буквально дышать одним воздухом, как единый организм. Чужие отношения для Лань Ванцзи всегда были на заднем плане, тем более, в этот Новый Год были гораздо более интересные темы. Ночью вся семья собралась на террасе. Большой зал оставили для учеников, заклинателей и слуг, которым не с кем было провести этот праздник. Все присутствующие обладали достаточными навыками и могли спокойно находиться на морозе без рисков. Цзян Фэнмянь все равно настоял, заставив Вэй Сюаньюя надеть меховую накидку, оправдываясь юным возрастом младшего ребенка. Перед каждым присутствующим стояли столы с напитками и закусками. Пряный запах рыбы наполнял воздух. Лань Ванцзи старался не смотреть в тарелку мужа, Вэй Усянь предпочитал наполнять всю еду большим количеством острого перца, отчего даже белоснежные пельмени становились красными. Стоило бы удивляться таким особенностям, но за соседним столом Вэй Чанцзэ ел тоже самое, поэтому вопросы отпадали сами собой. По случаю достали лучшее вино, чему особенно была рада Цзян Цансэ. Спустя пару пиал женщина так расчувствовалась, что почти повисла на жене, ярко улыбаясь и громко вспоминая их свадьбу, когда они пили то же самое. Луна висела высоко в небе, когда настал черед фонарей. Каждый должен был загадать желание и отпустить в небо подношение. Следуя традиции, все разделились на пары, и Лань Ванцзи оказался с Вэй Усянем. Вокруг них собрались остальные члены семьи. Тишина окутала террасу, словно кто-то навесил специальное заклинание. Вэй Сюаньюй яростно шептал себе под нос, прося богов сохранить его семью в живых в будущий сложный год. Будучи слишком молодым для боя, это — все, что он мог сделать на данный момент. Лань Ванцзи все не мог подобрать слов, потому смотрел прямо на мужа, стоящего напротив. На его фонаре два кролика устроились на поляне, свернувшись рядом друг с другом. В оранжевом свете, пробивающемся сквозь красную бумагу, в облике Вэй Усяня не прослеживалось и намека на жестокость, так известную в нелицеприятных слухах. Он улыбался мягко, вглядываясь в горящее пламя. Губы шептали: — Я хочу жить без сожалений. На грани слышимости, едва различимое для усиленного годами тренировок слуха Лань Ванцзи, прозвучало «с ним». Фонари летели по небу, озаряя мир тысячами огней. Лань Ванцзи не знал, дойдут ли пожелания до Небес, но очень хотел верить. Ночь продолжалась под смех и песни. Пиалы с вином смешались с чаем, различить что где становилось все труднее. Стоило заметить хотя бы по запаху, но то ли специи перебивали аромат, то ли сам Лань Ванцзи оказался невнимательным, сосредоточившись совсем не на том. Вэй Сюаньюй тоже пострадал, госпожа Юй громко ругалась, пытаясь привлечь Вэй Усяня за спаивание младших, но тот был слишком занят попытками привести мужа в чувства. Опасаясь последствий, он оперативно подхватил Лань Ванцзи, направляясь к жилым комнатам. То, что произошло дальше, считалось ошибкой в лучшим случае. Алкоголь влиял на эмоции, переворачивал мир с ног на голову. Разум отступил, дав место чувствам, подстегнутым страстью. Впервые за всю жизнь Вэй Усянь поверил в слухи о тьме внутри себя. Иначе не объяснишь, что толкало его продолжать. Их брак с самого начала был случайностью, удачным стечением обстоятельств. Там, в будущем, они могли развестись, найти себе новых супругов, жить согласно традициям своих орденов. Запах волос Лань Ванцзи пьянил, не оставлял места для возможности когда-либо расстаться. Вэй Усянь не сможет отпустить его в Облачные Глубины. Не теперь. Дверь захлопнулась с треском. Перед войной все молились Небесам. И Боги подарили свое благословение.