– Вы,- на рваном выдохе ответил я. Сразу возрасло напряжение. Казалось, что молчание, которое царило до этого, стала намного тише.
А все ждали объяснений, в нём реально нуждались все присутствующие здесь.
– Вы все,- поспешил добавить я.– Мои друзья, лагерь – это лучшее, что могло со мной случиться. Все присутствующие здесь тоже часть моей истории, которую я ценю и запомню на всю жизнь,- импровизируя договорил я, получая в ответ голос умиления со стороны девочек. Настя с Оксаной даже обняли меня, а Димас похлопал по плечу.– Ну все-все, хватит, развели тут сопли на пустом месте.
– Я не могу представить на сколько ты романтик, Антон, если всё сказанное тобой – просто сопли,- ответила Оксана, улыбнувшись.– Как же повезло твоей будущей девушке.
Мы продолжили игру, надеясь, что больше никто не затронет эту тему. Стандартные задания продолжались, но уже не со мной. Всю оставшуюся игру, я метался взглядом, на друзей. В один из таких моментов, я заметил, как Оксана обхватив руку Насти, повисла на её плече. Сильно её выматывала эта погода и ничего не делание. Можно было пухнуть не только от голода, но ещё и от безделья. Другая же рука девушки лежала на полу, прикрытая рукой Димы. Она не замечала этого, либо её просто всё устраивало? А я переместил взгляд в сторону Арсения Сергеевича, который так же долгое время держал свой взгляд на мне. Я подавил улыбку. Почему-то сейчас не было никакого смущения, когда наши взгляды пересекались, как будто завтрашний день или даже следующий момент после игры скроет все воспоминания об этом замечательном часе (или два, уже никто не помнит сколько времени прошло). А может мне вовсе показалось, что есть симпатия к этому человеку? Или всё же вам уготовит судьба узнать, какого встречаться с
«таким романтиком», как я?
***
Наступил тихий час. В этот раз в комнату девочек мы не пошли. Оксана, ещё во время игры, сказала, что будет высыпаться, а Настя решила, что мешать подруге не будет и тоже попытается поспать. Мы же с Димасом обещали не спать, но только голова коснулась подушки, как друг провалился в сон, собственно как и оставшаяся часть комнаты. Лежать тупить в телефоне было как-то скучно, поэтому я, дотянувшись к тумбочке, извлёк одну книгу, которую скорее впихнула мне мама. Я не особо любил читать долгие истории, даже в школе все рассказы после 7 класса стал читать в кратком содержание, если вообще читал.
Книга это оказалась русского классика Фёдора Достоевского, «Идиот». Другого я и не ожидал увидеть. Не то чтобы я осуждал классику, большинство книг мне даже нравились, как «Евгений Онегин» например, просто в общем не мог долго сидеть, держа в руках книгу. Уже на 3 странице я мог начать засыпать или просто отвлекаться на
какую-то хуйню менее интересные вещи. Перестановку например сделать, или поменять шторы. Но сегодня совсем другой случай. Что с ней, что без, было скучно, а так хоть будет чем заняться мозги.
Но как так случилось, что в момент, когда ты решил занять мозги одним, на ум стало приходить что-то совершенно другое? Как я предполагал ранее, прочитав только 2 страницы сплошного текста с неким описанием, мои мысли стал посещать совсем не главный герой романа, а герой, который я хотел бы, чтобы он стал главным в моей жизни. Арсений. Как о таких людях не пишут романы? Я бы с удовольствием прочёл, от корки до корки, даже не оставил без внимания эпилог и тираж. А может, он не такой и идеальный, а я лишь придумал себе образ того, с кем хотел быть рядом? Куда ты катишься, Антон? В любое время суток найдешь повод подумать о нём. Надо завязывать с этим, нельзя жить только глупыми мечтами и надеждами.
В дверь раздался тихий стук, и я закрыл книгу, отложив её на край кровати. Дверь медленно стала открываться и из проёма показалась голова того, о ком были мои мысли последние пол часа, да что уж там, последние дня 2. Он улыбнулся, глядя в мою сторону и прошел в комнату. Арсений почти на цыпочках дошагал до моей кровати, присаживаясь на край.
– А я тебя в комнате Оксаны и Насти ищу, - начал тихо он, кидая взгляд куда-то в сторону.– Ты чего не спишь? - спросил он, не превышая голос не на один децибел.
– Не хочу,- коротко ответил я, так же шёпотом.– А вы только это спросить хотели? - я вскинул вверх бровь. Не просто же он пришел поговорить. Или как раз именно просто?
– А что пообщаться нельзя? - вопросом на вопрос ответил вожатый. Я и вправду встал в ступор. Мы и до этого общались, но в компании, где я не чувствовал неловкость, как сейчас. Арсений Сергеевич поспешил добавить, когда я уже хотел ответить, что я был бы не против: – Вообще да, есть одна просьба,- он, словно держа интригу, сделал короткое молчание.– Ты говорил, что рисовать умеешь,- я уже знал, к чему он клонит, но всё равно решил дослушать.
– Ну,- только ответил я, как бы подтверждая его слова, всем видом показывая, что готов продолжать его слушать.
– Нужна помощь твоя. Нужно сделать надпись с названием отряда и эмблему. У нас всё готово, тебе нужно только нарисовать основу, остальные раскрасят её,- пояснил Арсений Сергеевич, как бы взглядом спрашивая «поможешь?». Да, конечно, лишь бы вы, вдруг, решите мне помочь.
– Я один? - в надежде на компанию в виде вожатого, спросил я.
– Там немного, но если что я помогу,- ответил он, пожав плечами.– Ну так, что?
– Хорошо, я только оденусь,- я кивнул, выбираясь из под одеяла.
Только в этот момент, я осознал, что лежу совершенно без одежды (боксеры не в счёт в данном случае). Я из под ресниц посмотрел в сторону Арсения Сергеевича, словно нашкодивший кот. Однако он всё понял и, кинув что-то на подобии
«буду ждать тебя в холле», покинул комнату. Я остался в смятение чувств, ведь уже почти он увидел меня полуголым. С одной стороны, в этом нет ничего плохого. Такую картину видели каждый день и Дима, и остальные соседи. Все парни, что мы там не видели. Но только Арсений Сергеевич был понимающий, хоть и не знал всей ситуации решил не смущать.
Я оделся в чём был до этого и, тихо, чтобы не будить соседей по комнате и просто соседей, которые вероятно спали, я направился в сторону хола. Там, сидя за столом, меня поджидал Арсений Сергеевич, раскладывая на этом же столе листы, формата А3, карандаши, как цветные так и простые, линейки и где-то вдали лежали фломастеры с гуашью. Я зашагал к столу, присев на скамейку на против вожатого, ожидая задания. Он, неожиданно встал со своего места, походя сзади ко мне, держа в руке телефон.
– Вот, смотри,- показывает он на телефон, нагибаясь надо мной, из-за чего его тело крепко прижимается к моей спине. Возможно я сейчас бы упал, если бы не такая опора сзади.– Название, его нужно написать шрифтом «Антиква», умеешь? - я взглянул на телефон, где вырисовывалась надпись «Гриффиндорцы». Кому-то явно нужно смотреть меньше Гарри Поттера, но знаю, что Настя с Димкой точно оценят. Я кивнул, вспоминая точно ли умею так.– А вот эмблема,- она пролистал вправо, где красовалась фотография герба Гриффиндора. В принципе, особой сложности в этом я не видел.– Справишься?
– Как два пальца об асфальт,- усмехнулся я, беря в руки один из карандашей. Вожатый подавил улыбку, я её не видел, но вероятно она там была.
Он вновь вернулся на место, а сзади становилось некомфортно без лёгкой поддержки. Карандашом я вырисовывал изогнутые линии, чтобы это было похоже на герб. Это не доставляло мне особого труда, одна сложности с возникнут в вырисовывании мелких деталей. Занявшись делом, я то и дело чувствовал на себе пристальный взгляд напротив. Руки словно переставали слушаться, делая ошибки и неровные линии, из чего приходилось рисовать по-новой.
– Слушай, я видел у тебя книгу,- прервав долгое молчание, начал Арсений Сергеевич.– Достоевским увлекаешься? - спросил он, а я от неожиданности поднял глаза. Уже несколько раз успел проклясть себя, что именно сегодня решил достать эту литературу. А вдруг ему нравится, а я скажу, что мне совершенно не симпатизирует классика? Что он подумает? Поймёт, что у нас нет общих интересов?
– Ну...не сказал бы, недавно начал,- ответил я неоднозначно, чтобы он вдруг не начал опрос, как на уроке литературы. А откуда мне знать, есть ли у него семья и сдох ли он от суицида или от старости? – Сегодня,- зачем-то добавил я, чтобы и по книге не начал спрашивать.
– Понятно. Я уже и не надеялся, что молодежь увлекается классикой. Да вообще книгами в целом,- ответил он.
– А вы увлекаетесь? - я вернулся к вырисовке эмблемы, чтобы он ненароком не понял по глазам, что я соврал. А я врал не только в Достоевском, но и в литературе в принципе.
– Сказать увлекаюсь трудно, так, читаю временами,- с одной стороны мне показалось, что он так же отмазывается, будто боясь, что я что-нибудь спрошу. Но я отбросил эту мысль, с чего вдруг ему так делать.– Ну, а материшься ты в стиле Есенина? - он усмехнулся. Как он решил хвастаться своими знаниями, да и я не промах. Все мы хоть раз читали
«Ветер веет с юга».
– А ещё, как Чайковский,- зачем-то сказал я. Как бы это отнеслось к литературе, я и сам не знал, но просто неожиданно вспомнил цитату Насти из какой-то книги.
– Всмысле? - он поднял на меня озадаченный взгляд, мол, какое это имеет отношение к литературе и что вообще значат мои слова.
– Музыку так же люблю, - ответил я, поднимая глаза и улыбаясь, всё ещё продолжая цитировать со слов Насти. Обязательно узнаю у неё, что она значит, а сейчас уже пофиг.
– А-а, - потянул Арсений Сергеевич, усмехаясь. Надеюсь, что я не сказал ничего того, что не должен был.
Всё остальное действие продлилось в молчанке. Я практически дорисовал герб, даже мелкие завитушки не сломили меня. Я был готов на всё, лишь бы продлить момент нахождения с ним, вдвоём, пока Арсений с серьезным выражением лица читал некий справочник, как я понял по английскому языку. Вероятно готовился к предстоящей практике.
– Ты говорил, что последний год в лагере,- он вновь прервал молчание.– Ты поступать куда-то собрался?
– Да, пойду на архитектурный в Питере,- ответил я, делая завершающие штрихи на рисунке.
– Почему-то я не сомневался,- усмехнулся он, перелистывая страницу.– Ты очень красиво рисуешь, думаю там у тебя проблем не будет,- опять вы, Арсений Сергеевич, заставляете меня смущаться. Да я и сам это знаю, но слишком по-доброму звучали его слова некой поддержки.
– Ну, там не совсем всё так. Нарисовать круг или квадрат любой дурак сможет, а вот с измерениями уже нужно попотеть,- пояснил я, отдавая законченную работу вожатому и беря новый лист предназначенный для названия отряда.
– Поэтому я и на гуманитарию пошел,- ответил Арсений, усмехаясь.
– Так горите желанием работать с детьми? - интересуюсь я, вспоминая его рассказ о его учебе, скорей всего лингвистическом или педе, на учителя английского.
– А почему бы и нет,- пожал плечами он.– Остался только 1 год учебы, большинство из которого составит практика, а после – бесконечные рабочие будни.
– Я уверен вы справитесь,- слова поддержки прозвучали, как мне показалось, уверенно. Это подтвердило его ответная улыбка.
– А куда я денусь? - прозвучал в ответ риторический вопрос. На секунду вновь повисла тишина, я опустил взгляд на лист, где уже красовались 2 буквы.– Ты не устал?
– Терпимо,- ответил я, вновь пожимая плечами.
На самом деле я пиздец как устал, рука уже переставала слушаться и через раз вырисовывала ровные буквы. Но я не желал уходить. Во-первых, до конца тихого часа осталось пол часа, а ебланить всё это время мне хотелось в последнюю очередь, во-вторых, не мог я оставить Арсения Сергеевича...с недоделанной работой конечно же.
– Точно? - уточнил вожатый. Я чувствовал пристальный взгляд на себе, не желая смотреть в ответ. Но тут же он легко коснулся моей руки, из-за чего рука вместе с сжатым карандашом, который вмести с ней дрогнул, выходя за невидимый контур.– Я не могу держать тебя долго, я же вижу, как ты устал,- он всё ещё держал руку, а я сжимал до побеления костяшек карандаш.
– Я не устал,- твёрдо ответил, отводя руку в сторону и отложив карандаш, потянулся за ластиком. Посчитав этот тон слишком грубым, я разбавил обстановку неким фактом-историей: – Один раз рисовал портрет друзьям на их дни рождения. Вот там-то не устать было сложно,- рассказал я, усмехаясь.
– Ты портреты рисуешь? - в голосе Арсения звучал интерес. Сколько нового узнает за этот час с лишним.
– Было дело. Не считаю это своими лучшими работами, но ребята сказали, что им очень понравилось,- я пожал плечами, всё же решил поднять глаза на Попова. Вот так незаметно можно и сделать передышку.
– Интересно,- хмыкнул он, смотря куда-то в сторону. Как будто хотел попросить что-то, но не знал как попросить.– Слушай, я конечно не очень хочу показаться наглым или ещё чтобы ты там не подумал...- я не дал ему договорить, чтобы этот монолог не продлился долго. Конечно, я мог слушать его часами, но не в этот раз.
– Вы хотите собственный портрет? - спросил я, когда рука с подбородка проскользила по щеке и я вернулся к буквам.
– Да,- легко согласился он.– Ну, если ты против конечно или тебе обязательно повод нужен...- я вновь его перебил. И как мне ещё по морде не въехали?
– Я не алкаш, чтобы повод искать,- вожатый лишь подавил смешок, то ли он дебил, то ли я и вправду веселю людей.– Сделаю. Только мне нужно какое-нибудь ваше фото,- сказал же я про это только ради правдоподобности, чтобы он не подумал, что я вдруг запомнил каждую его черту и по памяти будут рисовать.
– Без проблем вообще. Сегодня-завтра тебе по блютузу скину,- Арсений Сергеевич как будто повеселел. Ну конечно, не на каждом шагу тебя будут рисовать за бесплатно. Я лишь надеялся, что никто не услышит и не попросит такой же портрет. За бесплатно только близким людям, а Арсений...он тоже мне друг, друг-вожатый.
Дальнейшие рисование проходило молча. Остались какие-то несчастные 3-4 буквы, Попов позже предупредил, что они не обязательно должны помещаться в ряд, так как их всё равно придется вырезать. Поэтому я даже перестал стараться уместить их в один ряд.
Уже под конец тихого часа, дверь в вожатскую открылась с той стороны. На пороге оказалась недавно проснувшаяся Аглая. Руками она потянулась вверх, чуть оголяя своими действиями живот. Мелкими шажками и счастливой улыбкой она подошла к столу, упираясь пальцами в стол. Синхронно с Арсением Сергеевичем мы взглянули на неё.
– Как спалось? - спросил вожатый, возвращаясь к своим делам. Какая же «справедливость», кто-то, Рада Витальевна, на планерке, кто-то, Арсений Сергеевич, помогает отряду, а кто-то как эта особа спокойно спит.
– Просто прекрасно, спасибо, Арсюш, твоя кровать намного мягче моей,- ответила она, как лисица, улыбаясь. «Арсюша», боже. «Твоя кровать», боже. Почему когда рядом эта женщина я стал чувствовать себя ненужным.– А чем вы таким интересным заняты? - её голос, так наигранно нежно звучит, и только глаза устремлены на Арсения. Сука.
– Рисуем. Можешь помочь потом вырезать буквы, - ответил он. Я вновь почувствовал взгляд на себе, но на этот раз не посмотрел только по той причине, что начинал злиться только из-за одного присутствия Глашки.
– С удовольствием,- девушка устраивается рядом с Арсением, любезно уступившем ей место. В голове стали закрадываться странные мысли: он просто хочет казаться добрым или хочет, именно хочет, чтобы эта вожатая была рядом.
Я старался быстрее закончить с этой «каллиграфией», не желая больше находится в их обществе. Последние я даже не стал переделывать, когда понял, что они чуть отличаются от остальных. Просто нужно свалить...и поесть. Чего-нибудь сладкого, только его, иначе я не успокоюсь. Отложив карандаш, я взял листок, стряхнув остатки ластика на пол, и протянул законченную работу к вожатым.
– Всё, я могу идти? - спросил я довольно резко, но видимо Арсений вовсе не обратил внимание. Ну конечно, с Глашкой же интересней будет.
– Да, Тош, иди отдохни. Спасибо тебе,- он улыбнулся, а я не смог сдерживать улыбку в ответ. Не подлизывайся ко мне со своим «Тош» и улыбкой ласковой! Сука.
Я не стал идти обратно в комнату, сразу направляясь к лестнице вниз. Отвечая на немой вопрос Арсения Сергеевича, что я иду к Насте, продолжил свой путь. Дорогу до их комнаты с Окс, я преодолел за считанные секунды. В дверь я не стучал, но зашёл тихо. Оксана спит, лишь голова выглядывала из под одеяла, а Настя, слегка укрытая (только нога торчала), залипала в телефоне, но заметив меня, тут же подняла глаза и отложила гаджет на кровать.
– У тебя есть какой-нибудь шоколад, иначе я кого-то убью,- с этими словами я прикрыл дверь за собой.
Настя, предвкушая интереснейший рассказ о «пидорских страстях» от Антошки Шастуна, молча поднялась с кровати, сразу нагибаясь к тумбочке. Протянув один батончик «Сникерс» мне, она указала на дверь ведущую в ванную
– Пойдём, расскажешь, - кинула она, направляясь за мной в ванную.
Закрыв за собой дверь, она делает затяг с электронной сигареты и смотрит в мою сторону. Я присел на край ванны, опираясь на неё одной рукой, а другой ел открытую шоколадку. Только она не смущалась, ходить передо мной с оголёнными ногами, которые только чуть прикрывала длинная белая майка.
– Рассказывай давай, что уже успело произойти за эти полтора часа,- Настя принялась слушать, обоперевшись на дверь.– Если ты опять с нихуя начнёшь ревновать Арсения, я тебя ударю,- добавила она. Всё-таки она очень хорошо меня знает, что так легко догадывается о чем будет разговор.
– Тут всё обоснованно,- я вздохнул, кусая батончик, который уже был уничтожен на половину.
Я вкратце пересказал историю о его просьбе помощи с эмблемой и текстом, об увлекательном разговоре с ним, о Глашке (будь она не ладна!), о их разговоре с вожатой, где я без приувеличений обматерил всю ситуацию и всех её участников с ног до головы, упоминая и про кровать, которую Арсений Сергеевич одолжил Глашке на поспать и её мерзкое «Арсюша», которое я думал произносить лишь один. Такая у меня собственическая натура, сразу, не деля ни с кем, буду считать своим.
– Вот же она с-с...самая, что есть сука, которую я знаю,- Анастасия делает затяг вновь, метаясь возле двери.– Да по твоим рассказам она пиздец какая навязчивая и откровенно подкатывает к нему,- она на секунду остановилась, задерживая взгляд на мраморной стене.– Нет, ну как женщина я понимаю её, но как твоя подруга, я категорически и практически шлю её нахуй,- девушка выдохнула, подходя ко мне и садясь рядом.– Ну, Тош, ты не накручивай себя,- она преобняла меня за плечи, протягивая электронную сигарету мне, мол, чтобы я был спокоен.
– Я в порядке, правда,- я выдавил улыбку на лице, – но ты права, я пиздец как накручиваю себя. Мы ведь не вместе, и сейчас всего 3 день, а я уже напридумывал.
– Это нормально, наверное,- она усмехнулась.– Я тоже такая, - чувство «не я один такой» всегда успокаивало, а нормально это или нет уже никому не важно.– Но ты определённо его любишь, и только посмей сказать, что это не так.
– Я жить ещё хочу, поэтому молчу,- ответил я, усмехаясь.– Прям в рифму сказал,- Настя так же подавила смешок, пока я отвёл голову в сторону и сделал первый затяг. Повисло молчание, долгое и пожирающие изнутри.
– И что будем делать? - спросила Колесникова, заглядывая в глаза и повиснув на моей шее. На секунду я даже задумался, а чем же я отличаюсь от Арсения Сергеевича. Может Глашка для него такая же подруга, как для меня Настя?
– В каком смысле? - я повернул голову, смотря в глаза подруги. Она определённо уже знала, как поступить, но всё равно ждала моего ответа.
– Не тупи. Как думаешь поступать с Арсением? Узнавать будешь взаимные чувства или нет? - она спрашивала более настойчивее, уже расцепляя хватку на шее.
– А не очевидно, что нет? - мне казалось, что я зря это сказал, ведь только потом осознал, что эти слова могут не порадовать подругу и она точно убьет меня. Этого не произошло, однако взгляд Насти приобрел серьезный оттенок.
– Нет, Тошенька, не очевидно. Мы про него не знаем абсолютно ничего, чтобы могло дать зацепку,- Настя, словно детектив, поднялась с окраины ванной и вновь наворачивала круги.– Вот, кстати, и решение: вам надо сдружиться. Говорить о том о сем, может у вас найдутся общие интересы, а потом все пойдёт со свистом и с песней, вы будете вместе, потом съедетесь, заведете кошку или собаку, а потом поедете в какую-нибудь Испанию, где вас распишут и...- я остановил девушку, ведь она уже слишком далеко зашла, а мы ещё на стадии «завести дружбу», даже не друзья.
– Так, давай пока остановимся на ступени «сдружиться», - я выдвинул руки вперёд, словно неопытный гаишник на дороге, призывая остановиться, – и лучше разберемся как это сделать.
– Ну, с нами же как-то сдружился,- раскинув руки в стороны, она продолжила: – ладно-хорошо, тут не так всё просто, особенно когда он тебе не безразличен. Нужно начать говорить с ним, блять, логично,- она продолжила похождения по ванной комнате, каждый раз, когда предполагала какие-то варианты с самоиронией усмехнулась.– Вам нужна подходящая атмосфера, например когда вы одни, вокруг темно и только луна светит над вами,
ну или какой-нибудь в далеке охранник дядя Толик с фанатиком, - начала представлять Настя, мечтательно складывая руки перед собой, представляя, чтобы добавить ещё в свой рассказ.
– Может нам и на солнечном свете будет нормально, а? Мы же не трахаться будем,- я усмехнулся, понимая, что Настя и на этот счёт найдет подходящую подкол-шутку.
– А кто вас знает? И вообще, не перебивай, мысль сбиваешь,- как я и говорил, Настя нашла, что ответить, однако продолжения мне слушать не надо.
– Ладно, не напрягайся, я понял,- я поднялся с ванны, подходя к Анастасии и отдавая её вейп.– Спасибо, Насть, ты очень хорошая,- я улыбнулся, крепко обнимая подругу за плечи, а та, обхватив за талию, уткнулась мне в область груди.
– Ага, а ещё красивая, умная, добрая и
«чтобы я без тебя делал», - она посмеялась заразительным смехом, который чувствовался в груди.
– Бесспорно,- я посмеялся в ответ.– Слушай, Насть,- я неожиданно вновь вспомнил о разговоре с Арсением, где я ляпнул цитату со слов подруги. Она подняла голову, упираясь подбородком в грудь, показывая, что готова слушать.– А что значат слова
«Я как Чайковский музыку люблю»? - девушка нахмурила брови, не понимая откуда я мог это знать.
– Как тебе сказать, если проще то Чайковский был геем, а про музыку немного завуалировано. А что? Откуда ты это взял? - я почувствовал, как стыд подступает, показывая себя в порозовевших щеках, а Анастасия только сильнее нахмурилась
– Я походу Сергеичу признался в ориентации,- девушка, потупив секунду, зарылась в мою байку, буквально умирая от смеха.– Да не ржи ты, я уже понял как проебался,- говорил одно, хотя сам уже не мог стоять без судорог от смеха.
– Если только он понял о чём ты, то да, проебался,- по доброму усмехнувшись, Настя вновь отстранилась.– Идём, скоро на полдник надо будет идти.
***
После ужина, из-за сильного дождя, площадку, где обычно происходила дискотека, размыло. О её проведении и речи не шло, как никак новая аппаратура. В этот вечер нас решили заняться кино, отводя наверное в самое что есть душное помещение во всём лагере. Обычно разрешали идти туда только тем, кто хочет (получалось, что весь 1 отряд благополучно проебывал), но на сегодняшний сеанс должны были прийти все, как сказала Рада Витальевна.
Вчетвером мы направились почти в самый конец зала. Фильмы здесь никогда не были особо интересными, а так хоть, не привлекая внимание, можно посидеть в телефоне или в конце концов поспать. Сложно конечно будет спать на таких твёрдых стульях, но, как говорится, если захочешь – и на кирпичах уснёшь.
В зале был включен свет, мы дожидались прихода оставшихся. Мы перекинулись парой слов, после чего играли в некие игры на смартфоне, чтобы скоротать время. Периферийным зрением я увидел, как с места поднялась Оксана. Что-то шепнув Насте, она пошла в сторону 5 отряда. Переглянувшись с Димасом, мы усмехнулись, все тут знали куда она ходит. Осуждать никто не будет, если конечно Сергей Борисович не посчитает девочку-подростка слишком навязчивой.
Фильм начался: это я понял только тогда, когда отключили свет. Прошла заставка, начало фильма, однако ничего интересного так и не произошло. Подпирая голову рукой, я чувствовал как почти проваливался в сон. Повернув голову влево, я увидел парочку (Дима и Настя точно бы открутили мне башку за такое сравнение). Девушка, обвив его руку своей, легла на плечо парня. Они о чем-то разговаривали, но их разговор заглушали голоса с фильма. Чтобы окончательно не отключиться, я искал способ отвлечь себя. Телефон держался на 10%, на которые я придумаю занятие на потом, парочку друзей я трогать не стану, – там точно буду третьим лишним. Но мой взгляд кинулся на ряд позади, где стояли лавки, одна из которых была полностью пустая. В голове щелкнуло интереснейшее предложение самому себе.
– Дим,- я позвал друга, дергая за плечо,– разбудите в конце фильма. Я сзади вас буду,- получив одобрительный кивок друга, я встал на сиденье, и одной ногой перешагнул на следующий ряд.
Чтобы больше не привлекать внимание, я занял свободное место. Ложась туловищем, сгибая ноги в коленях и положив голову на твердую поверхность, я смотрел вверх, закинув руку назад, под голову. Кинув взгляд на время, я прикрыл глаза, но тут же моё предсонное состояния нарушил голос:
– Антон? - вопросительно произнёс Арсений Сергеевич, вероятно поняв кто это, когда я засветил в лицо ярким экраном телефона.
– Извините, Арсений Сергеевич, я сейчас встану,- я не знал, можно ли было тут лежать, возможно здесь заняли места, а Антоша, такой ахуевший, занял их. Но только стоило мне приподнять голову, как крепкие руки, обхватили за плечи, притягивая обратно на скамью.
– Лежи, тебе сегодня можно,- я запрокинул голову назад, сквозь тьму замечая улыбку вожатого и его голубые глаза, которые только чудом можно было заметить.– Клади голову мне на колени,- добавил он спокойно, но я оцепенел, услышав это от него, не решаясь делать какие-либо шаги (вернее ползки).– Давай, не бойся, не укушу. Тебе удобней сразу станет,- он слегка похлопал по колену, пока я, решившись, вновь приподнял голову.
Теперь места для ног было немного больше. Я почувствовал, как поперёк плечь и ключиц, слегка приобнимая, легла его рука. Удобно устроив голову, я почувствовал странную мягкость, хотя Арсений Сергеевич был не толстый, становилось невероятно тепло на душе. Я лежу на коленях у него. Я. Лежу. На. Коленях. У. Арсения Сергеевича. Охуела, Глашка? Не ты занимаешь это место, а я. От этого осознания внизу живота образовывался крепкий узел, приятно расползаясь по всему телу.
Его свободную руку, я почувствовал на своих волосах, ювелирно перебирающую каждую прядку кучерявых волос. Я совсем расклеился, томно вздыхая, и закрывая глаза. Лучше всякого оргазма! Вновь почувствовав усталость и наслаждение, меня начало клонить в сон. Глазные яблоки закатывались назад под закрытыми веками, полностью погружая в небытие. Обхватив его руку своими пальцами, я уже не слышал ничего, лишь теплые «объятья» и прикосновения Арсения я чувствовал сквозь сон.
Всё, почти, как и сказала Настя: мрак, мы вдвоём, только не светит луна и нет лишних слов. Они и не нужны, они вправду тут лишние.
