***
Прошла первая половина дня, когда стрелки часов перевалили за полдня, Арсения по-прежнему не было видно. Не то, чтобы я ждал, что он объявится у меня или у девочек в комнате просто чтобы увидеть меня или поговорить, просто очень хотел этого. Арсений не появлялся на коридоре (я много раз проверял), его комната была закрыта (это я тоже проверял), в конце концов, и на обеде его снова не было. На сколько бы не был занят человек, хоть раз на одном из главном распорядке дня он должен был мелькнуть. Что-то здесь явно не чисто... О своих переживаниях, я вновь поделился с Настей, которая сама стала обращать на это внимание. Она согласилась, что вправду что-то случилось, а вот что, не могли знать мы оба. Возвращаясь в корпус после обеда, все стали расползаться по комнатам. В последний день мало кого заботит наличие каждого в своей комнате. Многие разбрелись по комнатам своих друзей, приобретенных за время смены или ранее. Наш «квартет» не был исключением тех, кто собирался провести последний тихий час вместе, хотя и до этого делали это ни раз. – Антон, Настя, идите по комнатам, хоть в чью-то. Проведите хоть этот тихий час без происшествий,- встречает нас в холле Рада Витальевна, отчитывая, будто мы и есть главная «нечисть» отряда. – Да мы уже собирались...- Настя не успевает договорить, как я тут же перебиваю её вопросом, адресованном к Раде, об интересующем всё это время человеке. – Рада Витальевна, скажите, а где Арсений Сергеевич? С утра его не видел, решил узнать, что случилось. – Точное местонахождение его не скажу, он в подробности личной жизни меня не посвящает,- отвечает она, явно навевая конкретику «так а где же, блять, он?».– Утром сегодня уехал, даже не попращался ни с кем. Директор сказала, что дела у него семейные, поэтому пришлось уехать раньше смены. «Уехал», «ни с кем не прощался», «дела семейные» – без лезвия резало слух, задевая колючим сердце. Он уехал, блять, уехал на совсем! Так просто распрощался со своим «кусочком» жизни, выкинул на помойку. А выкинул потому, что даже не подумал о дальнейшем, не захотел, чтобы я оставался с ним до конца. – Спасибо, Рада Витальевна, мы...идём уже,- Колесникова замечает моё состояние, хватает за плечи, ведя в сторону их с Оксаной комнатой. Только зайдя туда, она смогла выдавить слова поддержки, которые она так боялась сказать. Оксана была не меньше удивлена видеть моё странное состояние, но и спросить не решалась. Тем не менее, Настя считала обязанной высказаться. – Антон...я, реально блять, не знаю, что можно сказать сейчас. Поэтому скажу прямо: Арсений – мудак,- высказалась девушка, ловя удивленный взгляд Сурковой.– Если раньше я могла оправдать его поведение, то сейчас – никак не могу. – А что случилось? - в один голос спросили Оксана, и только попавший на этот разговор Дима. Настя смотрит на меня, как будто спрашивая, говорить ли ей сейчас. – Арсений уехал,- отвечаю я вместо неё, отводя взгляд в сторону. – Как уехал? - переспрашивает Оксана, не веря своим ушам и глазам (хотя, казалось, причём они тут?). Ещё одно слово как будто резало слух. – Подло,- комментирует Настя.– Уже взрослый давно, а поговорить и объясниться не решился,- тяжело вздохнув, она подсаживается на кровати рядом со мной.– Антон...ты как? - девушка аккуратно берет меня за плечо. – Нормально...нормально,- всё ещё поникшим, но спокойным голосом отвечаю я.– А чего переживать-то? Не из-за чего. Странно было надеяться, что роман в лагере будет иметь продолжение. – Антон, ты...- Дима, вероятно, хотел уточнить, точно ли все в порядке со мной, однако я не дал ему это сделать. – Поз, всё хорошо, ок? Не нужно меня утешать, всё нормально,- отвечаю я, не задумываясь, первое, что пришло в голову.– Не так уж мне это и нужно, похуй мне...абсолютно насрать, - бубнел я под носом, совершенно не думая, что меня могли услышать. Да и что? Пусть слышат. Мне ведь правда насрать..? – Ну, когда-нибудь же мне будет насрать,- замечая на себе пристальные взгляды друзей, я тут же прекращаю этот монолог с шизофренией.– Так, а по какому поводу мы вообще тут собрались? – Как обычно,- ответила Оксана.– Мы почти каждый тихий час проводим вместе, и сегодня не исключение. – Если ты хочешь, то можешь пойти отдохнуть,- предложила Колесникова.– Я не настаиваю, но всё же рекомендую. – Всё хорошо,- коротко ответил я, скрывая лицо взглядом вниз, думая, будто это поможет. Настя быстро помогла всем настроиться на другой разговор, ловко переводя тему. Так и быстро проходил тихий час. Однако настроения у меня так и не появилось. Мысли тревожили меня. Зачем он так сделал? Почему? Может что-то срочное? Тогда он бы точно сказал, предупредил бы как-то, оставил средство связи. Почему он просто уехал? Почему?!***
Уже и приблизилось время прощальной дискотеки. После тихого часа, уже были сборы чемоданов. Всё проходило в молчании, Дима, вероятно, хотел узнать всё ли хорошо, но нагнетать не стал. Дискотека проходила не как обычно, в беседке возле леса, а на специальной площадке, где позже должны были зажечь огромный прощальный костёр. А пока там играла музыка, совсем разная, «на любой вкус и цвет» - как сказала бы мама. Для детей (да что уж скрывать, и для старших тоже) играла песня «Колесики», для подростков включали современные (их сложно так называть, но другого слова я подобрать не могу) песни, а между ними играли медляки. Я не мог даже представить, что когда-нибудь я и Арс могли бы танцевать под одну из таких песен, хотя очень часто с ними ассоциировал. Теперь же становилось грустно, что более никогда мы не сможем потанцевать под такие песни. Что он будет обнимать меня одной рукой, а другой – гладить по загривку, что на мгновение я почувствую себя ниже его самого, опустив голову на арсово плечо, что больше не узнаю, каково это: быть одними во всём мире. Ди-джей объявляет о медленном танце. В страшном сне мне будет сниться эта прощальная дискотека. Количество медленных танцев я давно перестал считать, но очевидно за это время их было не мало. Уже темнело, сложно понять кто танцует, а кто, как я, одиноко сидит на скамейке, смотря вдаль, однако танцпол очевидно был заполнен народом. Заиграла песня «Снег в океане» Сергея Лазарева. Именно она навевала грустные и счастливые воспоминания об Арсе, особенно строка: «я в глазах твоих видел снег в океане» и «мы теряем любовь, как снег в океане». Я поднимаю голову, чтобы скрыть подступающую скупую слезу, которая от неверного слова способна превратиться в настоящую истерику. Следом бросаю взгляд на счастливых друзей, танцующих в объятьях своего любимого и любимой. Настя, положив голову на плечи Димы, чуть прикрыв глаза, полностью отдается танцу. Оксана ведёт же себя более улыбчиво, смотря в глаза Сергея Борисовича и весело болтая с ним. Может и не стоит так зацикливаться на таком коротком курортном романе? Любовь пройдёт – завянут помидоры. Но я чувствую, как это будет не просто, ведь даже расставание с Сашей я пережил намного легче. Одно дело с ним, пока были вместе больше года, и Арсений, которого я знаю меньше месяца. Разница большая, как и в чувствах, так и в времени. Хватило всего ничего, чтоб полюбить до беспамятства. Вечер я всё-таки не смог провести в уныние. Во-первых, не хотел позволять себе это, как никак это последний раз, когда я был в воспоминаниях своего детства. Во-вторых, у меня слишком охуенные друзья, которые просто не позволяют мне грустить дольше трёх минут, выманивая на танцпол. Даже умудрился не позволять себе унывать на сопливых песнях, и пригласил некую девочку из своего отряда, кажется её звали так же, как и мою подругу – Настя. Яркие огни, светящиеся всю дискотеку совсем улетучивали все ужасные мысли, заставляя глаза гореть от яркого света. Все собирались посмотреть на это восьмое чудо света, обнимая друг друга, и водя хороводы вокруг костра. Я был очень рад, что даже не смотря на такие тяжёлые переживания, я смог достойно провести уходящую смену и позволить себе расслабиться.***
– Дима, не звини кружками, твою мать,- зашипела Настя, которая сейчас освобождала места на кровати для бутылки шампанского, множеству оставшихся сладостей и, собственно, самих кружек.– Сейчас Глашка зайдёт, и всё: пизда нашему веселью. – Не каркай,- ответил Позов, отмахнувшись.– И вообще, ты пиздишь громче, чем они бьются друг о друга. Честно говоря, даже такой мелкий спор выглядел так, будто они не только недавно начали встречаться, а уже женаты сорок лет, и выбирают наряд на первое сентября их старшему внуку. – Кому-то не нальют сейчас,- отвечает ему Колесникова так же громким шёпотом. – Так, блять! - вступает в дискуссию Оксана, прерывая спор «молодожёнов». – Сейчас оба допиздитесь, и пойдёте трезвые спать. С Суровой спорить никто не стал, всё-таки чья алкашка, тот и главные. Опять же, грех трезвыми уйти спать в такой то день. Еда открыта, кружки наполнены – теперь можно и праздновать. Того шампанского совсем немного, однако не так был важен алкоголь, как сама компания. Я уж точно не докачусь до того, чтобы из-за кого-то набухаться в хлам. Да в общем-то, я никогда так и не пил, кроме одного единственного раза, после которого я оставался на ночь у Насти. После того дня, я пообещал, что больше никогда не буду пить до потери рассудка – и до сих пор сдерживал свои обещания. – Ну что? За окончание смены? - предлагает Дима, беря в руку свою кружку, заполненную наполовину алкоголем. – И за взрослую жизнь, - закончила Оксана, поднимая свою кружку. – За это до дна,- добавляет Позов. – Нам так бутылки не хватит, поэтому растягиваем удовольствие,- остановила Настя, ограждая друзей от быстрого бухалова. Стукнув кружки друг о друга, каждый сделал по глотку, всё же послушав Настю. Адреналин наполнял кровь всем знакомым детским страхом, что вас могут застукать. С учётом того, что смех становилось трудно сдерживать. Спустя несколько бокалов мне становилось спокойнее. Алкоголь не позволял мозгу переваривать «сложные» мысли, заменяя их чувствам похуизма. «Сейчас мне хорошо, и похуй», «И мне совсем не нужен он, ведь мне похуй», «У меня хорошие друзья, а на него мне похуй», «Завтра я уеду из лагеря, и мне будет похуй», «Скоро будут ещё новые друзья, и мне снова похуй на него». «Мне похуй на тебя, Арсений Сергеевич!» - закрепил я мысль в голове, делая последний глоток алкоголя за сегодня.***
30 августа, 23:57 Так незаметно пролетело лето. Уже завтра я смогу с гордостью носить звание студент, заменив его с ужасной и детской формы школьник. На самом деле, очень многое успело измениться за этот несчастный месяц. Моя маму выписали из больницы, врачи порадовали улучшением её состояния. Однако с ней всё ещё был Ярослав, помогая, ухаживая за ней, словно и не было того развода. Кстати о нём, в скором времени я узнал настоящую правду их расставания. Никакой любовницы и в помине не было, главной проблемой стало: недопонимание, не умение разговаривать и обсуждать всё, что вас волнует. Такая глупая причина и привела к расставанию на много лет. Этого маленького месяца хватило, чтобы они смогли решить этот конфликт, и совсем скоро собрались съехаться, и уже точно как гражданские супруги. Решение мамы я всегда буду уважать, однако даже после такого разоблачения, доверие к нему у меня не возобновилось. Настя говорила, что это не страшно, возможно скоро появится, а если нет, то «плюй на него», ведь не мне с ним жить, а мама уже не маленькая, сама способна разобраться в своей личной жизни. Я решил согласиться, и посмотреть, что будет дальше. Настя с Димой приняли импульсивный выбор, решив, что после переезда в Москву, будут жить вместе на съемной квартире-студии. Благо средства позволяли, там можно устроиться на подработку, хотя я бы назвал их наивными дураками, наслушавшись, как сложно обучаться в меде. Всё-таки, это их выбор, к тому же двери в общагу всегда открыты. Родители против не были, по крайней мере Димины, а Настю мало как волновало мнение своих. Оксана была полностью погружена в работу с документами, справками, которые, оказывается, она должна была отправить в приемную комиссию, но не сделала это, потому что «откуда я, блять, должна это знать? вы бы хоть намекнули, раз писать не захотели». За последние две недели от неё новостей было не много, и то только про универ. Да и мне похвастаться было нечем. Месяц назад я обещал, что забуду его. Не забыл. Мысли об Арсение крепко вцепились клешнями в мои воспоминания, не желая уходить, как бы я не загружал себя подготовкой к учебному году. Знали бы вы сколько макулатуры и канцелярии нужно было купить – это просто ахуеть! Тридцать пять тысяч пришлось выделить на это, ещё не считая новой одежды и рюкзака, в котором эту хуйню придется носить. И чего жаловаться, сам же выбрал эту профессию, теперь не ной. Но наконец появилось время, когда важнейшие проблемы были в отложном режиме, и мы смогли все вместе пообщаться по видео-звонку. И ведь именно ночью, не в любой другой день, ведь через несчастных три минуты, я стану уже совершеннолетним. – Ну что, Тоха, совсем скоро ты станешь на ровню с нами,- произносит Димка, который сейчас был вместе с Настей, легко обнимая её за талию. – Со стариками? - усмехаясь я, не сдерживаю заезжаную, но очень классную, как по мне, шутку. – Хочешь от пенсии в глаз получить? - отзывается шутливо Настя, после чего разнёсся смех по экранам и динамику ноутбука – Оксан, скоро ты одна будешь, кому придется покупать пиво,- отвечаю я, глядя в сторону экрана, где был виден профиль подруги,– или тебе и энергетика хватит? – Антон, это вообще-то мой стёб над тобой! - возникла Колесникова, как бы невзначай вставала на сторону Суровой. – Зато и я могу теперь так говорить,- словно возгордился я.– Оксан, прости, если задел. – Было бы за что,- цокнула она в ответ, подтверждая тот факт, что такие стебы вполне приемлемы в компании. – Ой, блять, мы время проворонили,- смотря в угол монитора, где уже как минуту была полночь, сообщил Позов.– Тоха, с днём рождения тебя! Его поздравления подхватили сразу все, и возможно бы что-нибудь выпили, если бы завтра не намечался ранний подъем для очередными походами в магазин и в универ за пропуском и студенческим билетом. По крайней мере мои планы были именно такими. – Предлагаю завтра в кальянной собраться ближе к 14:00, как вам идея? - конечно, я ожидал услышать согласие, чтобы собраться хотя бы на два часика, но ответы друзей сразу напомнили мне, какой завтра день. – Такое дело, Тош...- начала Настя неуверенно, видимо ей сильно неловко было говорить об этом.– Мы завтра...уже сегодня, рано утром едем на вокзал. Сам понимаешь, что нужно документы оформить, хозяйка должна ключи передать, да и в принципе учеба завтра,- объяснилась она, неловко пожимая плечами.– Прости, нам очень неудобно перед тобой. – Не извиняйся, всё хорошо,- улыбнулся я в ответ.– Оксан, а ты сможешь? – Я ведь тоже в Москву еду. Папа отвезёт меня туда, поможет заселиться в общагу. В общем, я тоже никак. – Антон, прости, мы правда бы с радостью,- вновь искренне извинилась Настя. – Да ладно, мы уже не школьники, привыкну отмечать день рождения в другой день,- ответил я, разумеется, немного расстроившись, что проклятые универы испортили праздник совершеннолетия. – Встретимся на праздник или уже на каникулах,- предлагает Дима. – Думаю найдём время для встречи,- ответил я, потянувшись за компьютерном столом.– Тогда всем спокойной ночи и удачного дня завтра... ладно, уже сегодня. – Спокойной ночи,- раздалось три голоса в унисон, после чего связь была прервана.***
На утро маму и отчима я дома не застал, лишь деньги на столе и записка: С днём рождения, Тош. Прости, что не поздравила лично, сегодня рано утром с Ярославом уехали в санаторий. Мы решили, что ты сам купишь себе, тот подарок, который хотел. Проведи хорошо этот день с друзьями (много не пей).Твоя мама.
Зашибись. Значит точно в этот день буду один. Лучшее совершеннолетия, то, о котором я мечтал! Но унывать я долго не думал, сразу составил план проведения дня рождения. Сначала в универ за студенческим билетом, пропуском и учебниками, потом – в магазин канцелярии, а потом в продуктовый за пивом с тортиком (нет, не странное сочетание). Проводить день одному надо уже по королевски.***
Уже ближе к обеду я был свободен. Пока искал нужный корпус, а затем кабинет, успел познакомиться с многими первашами, многие из которых оказались моими одногруппниками. Люди на самом деле очень приятные и дружелюбные, не такие как в школе, хоть и слишком рано для таких выводов. Один из парней уж очень напомнил мне Арсения. Видимо не так скоро мне удастся его забыть. Хм...а если бы мы вдруг, чисто теоретически, встретились? Случайно как-нибудь на улице. Как бы он оправдался, что относился к моим чувствам не серьезно? Просто кинуть же намного проще, чем сказать в лицо. А может он бы и не заметил меня, не узнал, сделал вид. «Пройдет время, и ты забудешь его. И мужики нормальные будут в твоей жизни!» – Настя хуйни не скажет, Настя всегда оказывается правой. Но сейчас мне было даже страшно, что когда-нибудь я забуду его. А ещё хуже: найду достойную замену, на которого так и скажешь: «Идеал! И что тебе ещё нужно?». А ты понимаешь, что это правда, но сказать, что не так, не сможешь. Потому что всё так, кроме человека. Нужен только конкретный. Настёныч: Антон, привет. Как дела? Как в универе? Даже не привычно читать такие интеллигентные сообщения от подруги, которая только и начинал диалог со слов: «Короче, это пиздец, рассказываю...» и всё в таком духе. Ещё и Антон. А где Тоша, Тоха, Шаст? Видимо уже стареем.Вы:
Привет. Всё хорошо, с универом разобрался, уже в магазине. Вы с Димой как?
Нихуя себе, даже в одном сообщении всё уместилось, а не в одном по слову. Это больше, чем успех. Настёныч: Мы отлично. Заселились недавно. Дима уже успел познакомиться со «стариками» универа.Вы:
Ого! Быстро вы. Удачи тогда
Настёныч: Спасибо Антон, в общем мы с Димой совсем забыли про подарок тебе, и всё-таки решили, чтобы ты его получил ровно на свой др Подойдешь к подъезду к 16:00. Успеешь? Стало интересно, что они успели такого подготовить, что даже без их присутствия я получу подарок. Надеюсь не медведь с песней «Федерико Феллини». Одно дело позориться вместе, другое – одному мне. Тем не менее, я был очень рад проявлением такого внимания. На часах 14:50. За минут сорок я управлюсь с покупками, а до дома идти минут десять-пятнадцать. Даже лучше, если я освобожусь раньше, и бежать никуда не придется.***
Собрав все покупки, я направлялся к дому, держа в одной руке сигарету, в другой – телефон. За последний месяц я начал курить намного больше, сваливая всё на появившуюся зависимость. Но мама с отчимом стали замечать, как изменилось моё телосложения. За лето я набрал почти пять килограмм. Маму это не могло не радовать, так как всю мою подростковую жизнь я был не худым, я был дрыщем. Вроде и ел, как обычно, курил как обычно. Хотя вряд ли походы почти каждый день в мак можно назвать «обычным питанием». Да и сегодняшний поход за шаурмой иксэль нельзя исключать. Всё-таки я начал много есть. Задумавшись, я не заметил, как врезался в кого-то, задевая его плечом. Мужчина пошатнулся, тем временем я достаю наушник, одновременно оборачиваясь. – А можно аккуратн..- обернувшись, я замираю, не ожидав видеть этого человека. Арсений. – ...ей. – Привет,- тихо и неуверенно произнес он. Ого, неужели я достоин этого «привет» спустя время, как он не выходил на связь. – Привет,- отвечаю я, бросая взгляд на него: нарядный, ну, как нарядный, в черных брюках и белой футболке, чистенькой такой и ни одной складочки на ней, с букетом цветов: ромашек. Не прошло и месяца, как он уже на свидания ходит.– Сорян, я спешу,- кинув быстро слова на прощание, я собираюсь уходить. – Антон, стой,- я останавливаюсь, оборачиваюсь, хотя всем видом показать своё полное безразличие, хотя и был рад, что разговор этим не закончился.– Я тебя искал,- он подходит ко мне, почти соприкасаясь со мной рукой. – И как, прогрессивно? – Прости,- тихо, виновато произнёс он, – и с днём рождения,- Арс осторожно, словно боясь, вручает букет ромашек. Я же неуверенно принимаю его, соприкасаясь с его рукой на долю секунды.– Если ты позволишь, то я хотел бы все объяснить. – Не надо, я понял,- улыбка мне далась с большим трудом.– Благодаря тебе я знаю, что такое «курортный роман». И знаешь, он мне даже понравился. Спасибо за то время. – Я не то хотел сказать. – Но согласись, что это звучит лучше, чем «пошел нахуй, козел, не хочу тебя знать» - словно не слыша его, я продолжаю монолог с собой. – Антон,- тяжело вздохнув, Арсений дожидался, когда я обращу своё полное внимание на него, – мне правда очень стыдно. – Стыдно? А мне больно, Арс. Знаешь, какого мне было, когда я понял, что мною воспользовались? - озвученный вопрос, скорее был риторический. Я сам не знал ответ. Определённо я был подавлен. – Прости,- вновь произнёс он, доставая из переднего кармана полуживую бумажку, уголками порванную и чуть черную.– Я хотел тебе отдать её ещё в день своего отъезда, но только в поезде понял, что она осталась у меня,- взяв ту бумажку, я смог прочесть уже выцветшие надписи: номер телефона, ники в соцсетях, а в самом низу маленькое сердечко.– Я думал найти тебя сам, но не смог. Тогда я нашёл Настю, она мне и рассказала, и этот план придумала...и мне кажется, что сказал я дохуя лишнего,- его рассказ вполне оправдывал его. Срочно уехал по делам, видимо непредвиденным и серьёзным, раз на долго, не мог найти, потому что я не подписывал себя в соцсетях своим настоящим именем, в отличие от моих друзей. И если верить его словам, то всё это время Настя всё знала, соответственно знал и Дима. Друзья они конечно те ещё! Но сейчас я хотел понять: что же тогда такое случилось? – Мой дом не далеко, зайдёшь? - предложил я, решая, что лучше выяснить отношения не на глазах у соседей и случайных прохожих. А наорать и кинуть что-нибудь тяжёлое я могу и дома. – Мама против не будет? - отвечает он вопросом на вопрос. – Она не дома. Все те пару шагов до дома, Арсений больше не проронил ни слова, явно настраиваясь на разговор. Я так же не спешил говорить ему что-то, хотя уже не терпелось узнать, что у него произошло, что не оставило ему выбора, что он даже не рассказал. – Чай, кофе, чего покрепче? - только перейдя порог квартиры и оправив рюкзак прямым рейсом на кровать, спрашиваю я. – Думаю крепче чая не надо,- отвечает он, следом задавая вопросы о нахождении ванной, где можно вымыть руки. Отправив Арсения в ванну, я ушёл хозяйничать на кухне. Как будто правда пришли не на разговор, а на поебаться. Ладно, до того ещё чапать и чапать, если мы вообще сдвинимся с места. На телефон приходит сообщение, из-за чего я сразу вспоминаю слова Арсения о Насте и её «подарке». Как бы не иронично это звучало, писала, как раз она. Настёныч: Ну как подарок?) Будет тебе ответочка, дорогая.Вы:
В моей ванной сейчас.
После чего отключаю телефон, ставя в режим «без звука», пусть помучается, а может взорвется от счастья. Я давно уже понял, что она за чужие отношения больше заботиться, чем о своих. Кстати, надо будет потом узнать, как у них с Димой дела. Арсений вернулся на кухню, по пути задержался, разглядывая интерьер комнат и коридора. Что говорить: да, жили мы не богато, но мама умела подбирать хороший и качественный дизайн вне зависимости от стоимости. – Уютно у тебя,- комментирует он, останавливаясь в проходе, разделяющий коридор и кухню. – Чего стоишь? Проходи, садись,- когда вскипела вода в чайнике, я наливаю её в две кружки с пакетиками чая, после чего несу их к столу, и сажусь напротив Арса. – Даже не знаю с чего начать,- тяжело вздыхает он, складывая руки в замок. – По порядку,- отвечаю я, делая глоток горячего чая. – В тот день, когда мы с тобой...отдыхали на речке, когда мы вернулись, мне позвонили. Сначала я и не понял, кто такой бессмертный мне звонит поздно. Мама звонила. Тогда я понял, что случилось неладное. Так и оказалось. Папу насмерть сбила машина, его не смогли спасти,- Арсений останавливает свой рассказ, делая глоток чая. – Хоть он и не был самым лучшим в моей жизни отцом, я был подавлен. Сразу стал собирать вещи, плевав, что мне не закроют практику, написал записку тебе и одновременно заявление к директору лагеря. В суматохе забыл зайти к тебе, даже не предупредив никого. Уехав из лагеря, я сразу заказал билеты в Омск. А дальше не сложно догадаться, что ходили по магазинам ритуальных услуг, свидетельство о смерти заказывали, имущество переписывали. С этими событиями, мне не хотелось ничего, ни есть, ни ходить на улицу, ни, тем более, общаться с кем-либо. Рядом были мама с сестрой, они меня поддержали,- он резко переключается с темы.– У тебя есть сигарета?- я киваю, доставая с кармана шорт пачку сигарет с зажигалкой и кладя её на стол. – Кури тут,- доставая маленькую тарелочку в качестве пепельницы. Он достает одну, подкуривая огоньком зажигалки. Я следом достаю себе, подкуривая о пепел зажженной сигареты Арсения. Зажигалка была сжата у него в руке. – Когда я впервые взял телефон, я не думал, но надеялся, что увижу сообщения от тебя, фотку же мою для рисунка ты где-то нашел. Увидел лишь много сообщений от Насти, сначала она пыталась просто поговорить, но не дождавшись моего ответа, переходила чуть ли не к угрозам,- пока говорит, он делает паузы, чтобы покурить, оставив половину сигареты.– В конце-концов, мы нормально поговорили, после чего она предложила мне этот план,- он вновь делает затяг.– Как-то так всё и было. Мы долго просидели в тишине, не решаясь что-либо сказать. Всё-таки, я винил себя, что не написал ему, хотя и посещал его страницу ни раз. – Прости,- зачем-то произношу я. Что это получается, что только его слова способны поменять моё мнение? – Я должен был быть рядом с тобой. Уже который раз, я только обвинять и умею. – Тебе не нужно извиняться,- докурив сигарету, он оставляет бычок в «пепельнице».– Виноват я. Мог сам найти тебя, мог написать, а не придумывать всё это,- Арсений глубоко вздыхает, выдерживая паузу.– Я не могу даже надеяться, что ты простишь меня, но всё равно говорю «прости». Я, правда, не могу, не хочу, боюсь тебя потерять. – Я не хочу держать на тебя обиду,- резко обрываю я, когда Арс поднимает на меня взгляд мокрых глаз.– Мне было больно и плохо без тебя,- тем временем я подхожу к нему, присаживаясь на колени и теперь смотря снизу вверх, аккуратно беру его руку в свою.– Арс, я люблю тебя,- тихо произношу я,– но пообещай больше не совершать такие мудацкие поступки, а если такое и произошло, то сразу всё обговаривать. – Антон..,- он, явно не ожидая такой ответ, улыбнулся, словно только сегодня открыл эту способность, после чего обхватил мою руку прикладывая её к губам, оставляя невесомый поцелуй,– я тоже очень люблю тебя. Я обнимаю его, касаясь носом его в области живота, чувствуя, что вот-вот и сам заплачу, но всё равно держусь. Арсений обнимает плечи, целуя в макушку. Я рад, что простил его. Я рад, что умею прощать. Я уверен, что это лишь стечение обстоятельств не позволяло отношениям идти по спокойному руслу. Я полностью доверяю ему. Теперь моё сердце отдано под его ответственность.***
Настёныч: Какой ванне? Куда так быстро? Бляяяять. Я надеялась, что ты простишь Арса, но не так же быстро. Сука, нахуя тебе телефон, блять, если ты им не пользуешься? Или ты убил его? Не паникуй. У меня крестный адвокат, он тебе поможет. Ну ответь ты хоть что-то! Именно такое я читал, спустя часов пять, как Настя написала это. А с Арсением то всё хорошо. Часа три назад мы закончили с готовкой пиццы, которую потом всю съели под пиво за просмотром фильма. Арсений весь фильм не отлипал от меня – в прямом смысле этого слова. То крепко обнимал, заставляя лежать головой на его плече, то сам лег ко мне на колени, и пока я гладил его волосы, заснул. Сейчас же я думал, как помягче сообщить подруге, что, мягко говоря, мне было не до неё.Вы:
Да там дело похуже убийства.
Адвокат как кстати будет.
На три кусочка пиццы больше съел, чем я. Беспредел какой-то.
Мои сообщения были тут же прочитаны, и Настя тут же стала печатать. Я уже предчувствовал, как она взорвется. Настёныч: Долбоеб, блять. Ладно, я заслужил. Хотя она тоже не фонтан с таким то сюрпризами. Я место себе не могла найти, а мне, между прочим, завтра в шесть утра вставать.Вы:
Так рано?
Настёныч: Конечно, пара в 8:20, а до университета ехать почти час. Что все обо мне. Как ты? Арсений?Вы:
Намного лучше, чем было. Спасибо за лучший день рождения.
Настёныч: Я рада за тебя, и за вас. Дима привет передаёт, и Арсению от нас передай. Люблю вас ♡Вы:
И я тебя люблю ♡
Удачи завтра на учебе. Спокойной ночи
Настёныч: И тебе удачи. Спокойной ночи