Записки слизеринца

Оминис Гонт, 1е апреля 1891 г. Признаться, весенние каникулы нагрянули как нельзя кстати. Мадам Малфой так ловко подделала письма от наших родителей, что ей бы поаплодировала стоя даже моя мать. Мы с Лирой не спали всю ночь. Оба то проваливались в вязкий омут полу кошмара, то бодрствовали, ненавидя весь белый свет. Самих себя, разумеется. Ведь именно так работает магическая отдача после ритуала темной магии. Боже, как, оказывается, давно я этого не делал. Отвык. Оминис Гонт, 2е апреля 1891 г. Малфой Мэнор такой просторный, что я с трудом по нему передвигаюсь. Заклинание мне не поддается, я слишком истощен проведенным накануне ритуалом. Люмия Малфой чудесная девочка, право слово. И очень разумный ребенок для своих неполных трех лет. Спросила меня: мои глазки тоже станут мутными, как у тебя? Не думал, что моему сердцу можно сделать так больно. Если в моих силах хоть как-то помочь этому ребенку, я приложу все свое мастерство. Оминис Гонт, 3е апреля 1891 г. Мадам Аврора и господин Каллидус так долго объясняли мне уникальность того, как я использую свое Заклинание, что, признаться, даже я не все понял. Похоже, мне предстоит погрузиться в глубины Магии, о которой я ранее особенно и не задумывался. А еще, кажется, пришло время объясниться с Лирой. Боже, дай мне мужества на этот разговор. *** Выделенные гостям Мэнора комнаты Лире хотелось назвать “королевскими”. Иные слова на ум попросту и не шли. Квадратное помещение освещалось двумя огромными до потолка окнами, стены, обитые деревянными панелями, украшались произведениями искусства, а постель была такой мягкой, что будь ситуация иной, Лира бы от души наслаждалась. Но посреди всей этой роскоши на нее еще больше накатывал ужас от содеянного накануне. 一 Мы все совершаем ошибки, моя хорошая, 一 сказал ей за утренней прогулкой мистер Малфой на третий день пребывания в Мэноре, 一 актом самобичевания вы не решите созданной проблемы. Проще всего опустить руки и лить слезы. То удел слабых, а вы, дорогуша, к слабым не относитесь. Блэквуд удержалась от того, чтобы фыркнуть. Она повела плечом и ответила, не глядя на собеседника. 一 Легко вам говорить, сэр, с вашей-то безупречной репутацией. Я поддалась запретной магии и отняла жизни гоблинов. Не радоваться же мне этому. Каллидус ухмыльнулся и поправил перетянутые атласной лентой волосы. 一 Безупречная репутация не всегда имеет под собой в основании безупречное поведение. Лира искоса взглянула на хозяина поместья и прикусила губу, раздираемая сомнениями, стоит ли задавать ему вопросы. 一 Вы так громко думаете, барышня, 一 рассмеялся Каллидус. Он жестом указал ей на круглую беседку и пригласил присесть на уже приготовленные слугами подушки. Малфой водил сюда Блэквуд уже третье утро подряд, учил погружаться в свои мысли, медитировать так, как его самого обучили мастера из Азии. 一 Я вырезал целую деревню в окрестностях Макао, 一 произнес Каллидус столь будничным тоном, что Лира аж поперхнулась. 一 А я думала вы снова расскажете мне о дыхании, 一 выпалила она, краснея. 一 Непременно, 一 Каллидус устроился поудобнее на своей подушке и грустно улыбнулся, 一 но чуть позже. Для начала я изо всех сил буду изображать умудренного жизнью наставника. И хоть Малфой улыбнулся, по спине Блэквуд пробежал холодок. 一 Я был молод и полон желания служить Ее Величеству, показать себя и покрыть род Малфоев славой. Отряд из дюжины волшебников должен был охранять высокопоставленных магглов, в конце концов, Макао это ведь не территория Британской Короны. Он сделал паузу, наливая чай себе и Лире, протянул той странную чашку без ручки и продолжил: 一 Юнцы с родословной как у герцогов, талантливые и амбициозные. Ах, не совру, если скажу, что я был самым талантливым, самым красивым и самым амбициозным из всех, кто тогда отправился в миссию. Следить за нами надлежало полковнику МакМиллану, светлая ему память, но в то злосчастное утро полковник отбыл в штаб. Велел сидеть тихо. Лира слушала, затаив дыхание. Каллидус покручивал в руках чашку, и взгляд его сделался отстраненным, глаза словно потемнели. От вежливой полуулыбки не осталось и следа, а от зафонившей рядом магии жалобно заскулили разлегшиеся на газоне охотничьи борзые. 一 Весть из соседнего поселения принес мальчишка-маггл. Убийцы, кричал он, насильники! Опьяненные желанием покарать бандитов, мы прыгнули на лошадей с палочками наперевес. Убили всех. Бандитов, 一 Малфой покачал головой и отпил немного жасминового чая, 一 которых на самом деле было не более десяти человек. Остальные, как оказалось 一 это члены их семей, да несчастные бедняки из рыбацкой гильдии. Лира почувствовала, как холодеют ладони. 一 И вас тоже мучило чувство вины? 一 Да. 一 И как вы от него избавились? Каллидус ответил не сразу. Он допил чай и какое-то время просто рассматривал причудливый узор привезенной из Азии диковинки. 一 Никак, 一 он со стуком опустил чашку на деревянный пол беседки, 一 в конце концов я принял содеянное мною зло. Я знаю, что и как я делал не так в своей юности. И теперь несу ответственность и, что уж греха таить, мучаюсь от последствий магической отдачи. При этих словах он похлопал себя по ноге, на которую прихрамывал, а после повернул голову в сторону сада, где, как знала Лира, гуляют леди Малфой с дочкой и Оминисом. 一 Вы уже не измените прошлого, Лира, но вы и только вы в силах построить лучшее для себя будущее. Для себя и ваших любимых людей. Блэквуд сглотнула тугой ком в горле и пригубила свою чашку с чаем. Все эти дни ее так и подмывало спросить у мистера Малфоя, а простит ли ее Оминис. Почему-то Лире казалось важным услышать мнение Каллидуса. Но только сейчас она поняла, что дело не в прощении от Гонта. Весь вопрос в том, сможет ли она простить сама себя. Или хотя бы смириться с содеянным. На ум тут же пришла Исидора Морганак, извратившая суть Древней магии из любви к отцу. 一 Мистер Малфой, могу я вас попросить? 一 Да, милая барышня? 一 Оставьте меня одну. Я хочу посидеть в тишине. Легкая улыбка коснулась губ Каллидуса и он поспешил встать. Поразмыслил с пару секунд и произнес: 一 Знаете, какое еще осознание пришло ко мне, спустя годы? 一 Какое, сэр? 一 Повернись время вспять, прибеги снова тот посланный нашими недоброжелателями мальчишка, я бы ничего не изменил. Я бы снова понесся в бой, сея смерть ради благой, как мне тогда казалось, цели. Он выжидающе посмотрел на Блэквуд, ожидая вопроса. Но барышня лишь кивнула, и Малфой с удовольствием для себя увидел толику понимая в ее взгляде. 一 Конюшни находятся в северной части усадьбы, 一 уходя, произнес он, 一 позовите мистера Гонта на прогулку после обеда. В миле отсюда располагается чудесной красоты озеро. И Малфой ушел в сторону сада, к жене и дочери, заставляя Лиру в очередной раз удивляться, как же так получилось, что их с Оминисом жизни пересеклись с такими удивительными, загадочными и явно непростыми людьми. *** Кассиопея Лира Блэквуд, 4е апреля 1891 г. Не имею ни малейшего понятия, как мистеру Малфою удается видеть людей насквозь, как ему удается залезть в самую душу буквально парой фраз? Оминис не без зависти заметил вчера, что ему до мастерства Каллидуса расти и расти. Впрочем, а не все ли равно, коли сейчас чета Малфоев наши союзники? Гонт прав 一 иллюзий о бескорыстной доброте питать не стоит, но факт остаётся фактом. Каллидус и Аврора нам помогли. Что бы ни случилось дальше, я навсегда сохраню в памяти эти дни в Мэноре. Это словно погружение на дно темного озера и попытка всплыть к свету, на поверхность, пробивая ладонями корочку льда, сковывающую воду. *** Пятый день в поместье Малфоев должен был стать последним днем этих “каникул”. Юнцы восстановились после ритуала и были готовы возвращаться в Хогвартс. Малышка Люмия носилась вокруг них после ужина и тараторила, что никуда не отпустит своих новых друзей. Когда стемнело, леди Малфой со слугами отправились укладывать юную леди спать, и гости остались в распоряжении хозяина дома. 一 Как настрой у вас, дорогие мои? 一 потягивая скотч, спросил Каллидус, раздумывая над своим ходом в шахматной партии. 一 Вашими молитвами лучше, чем был, 一 пробурчал в ответ Оминис, пытавшийся “разглядеть” фигуры на доске. Партию играла Лира, сейчас в задумчивости потирающая подбородок. 一 Вы через шесть ходов имеете все шансы загнать меня в угол, сэр. 一 Через пять, милая. 一 Придется применить рискованную тактику. Барышня передвинула ферзя, чем вызвала заинтересованное “оу” у мистера Малфоя. Оминис с силой сжал пальцами переносицу, убирая палочку за пазуху. Голова начинала болеть от такого напряжения, и он понимал, что все еще слаб. 一 Не стоит надрываться, мой юный друг, 一 не глядя на Оминиса, произнес Малфой, переставляя пешку, 一 поберегите силы. Гонт прикрыл глаза и медленно выдохнул. Играя в шахматы, обсуждали они вовсе не игру. Он улыбнулся и кивнул, и безо всякого зрения зная, что получит в ответ одобрительную полуулыбку. Спустя еще дюжину ходов, Лира была вынуждена признать поражение. Вернулась Аврора Малфой и остаток вечера они провели за действительно непринужденной беседой. Каллидус, как успел заметить Гонт, вообще имел привычку поздно ложиться и рано вставать, а остроту ума не терял даже поздним вечером, способный поддержать разговор на любую тему. Но когда Лира буквально уронила голову на плечо Оминису, Малфой тихо рассмеялся и предложил отправиться всем спать. 一 О, наконец-то! 一 картинно закатила глаза Аврора. 一 Час террора завершен. Мои темные круги под глазами обойдутся вам, дорогой супруг, в кругленькую сумму. Каллидус лишь поцеловал ей руку в ответ и учтиво кивнул присевшей в неуклюжем книксене Лире. Женщины первыми удалились в сторону спален. Гонт встал и был уже на полпути к ведущей на второй этаж лестнице, когда Малфой остановил его, аккуратно придержав за локоть. 一 Позволите старому ловеласу дать вам совет относительно женского сердца? Хоть Гонт и не мог видеть выражение лица своего благодетеля, но не сомневался в том, что тот ухмыляется, словно почуявший гуся лис. 一 Вы ведь все равно поделитесь со мной этой мудростью, сэр, 一 ответил Оминис, 一 так к чему же отказываться от столь щедрого предложения? Малфой одобрительно хмыкнул и произнес: 一 Даже соблюдая приличия под чужой крышей, можно с удовольствием провести ночь. Гонт почувствовал, как краснеет. Он сглотнул и ответил: 一 Сэр, я бы не посмел. Это не… 一 Не уместно пожелать возлюбленной доброй ночи? 一 Каллидус грустно вздохнул. 一 Оминис, я хоть и не знаю, о чем вы беседовали в последние дни, но смею утверждать, что достаточно вас изучил, чтобы понимать. Друг мой, никакая великая благая цель не удовлетворит вас так, как нежные объятия любимой женщины. И пока можете, пока этот поганый мир вам позволяет 一 любите ее. Не отказывайте себе в этом. Гонт открыл было рот, но не произнес ни слова. Этот удивительный, сложный человек сумел то, что ранее не удавалось ни одному взрослому. Он стал Оминису Гонту наставником и другом. А к словам таких людей, рассудил Оминис, стоит прислушаться. *** Аврора, по мнению Лиры, проявляла к ней слишком уж много заботы, подарив так много милых и красивых безделушек. Блэквуд отложила расческу, и еще раз посмотрела на свое отражение в зеркале. 一 Дорогая моя, даже сохраняя свою девичью честь, стоит ли отказываться от прелестей первой любви? Это сказала ей мадам Малфой перед тем, как пожелать спокойной ночи. Аврора подмигнула юной барышне, и от этого у Блэквуд до сих пор пылали щеки. Услышав короткий стук в дверь, та нервно рассмеялась. 一 Только не говори мне, что мистер Малфой советовал навестить меня этой ночью. Лира пробурчала это, впуская Гонта в одолженные ей покои. Оминис ухмыльнулся, осторожно делая несколько шагов вперед, чтобы барышня могла закрыть за ним дверь. 一 Мы с тобой сейчас не в том положении, чтобы не соглашаться с советами приветливых хозяев этого поместья. 一 Значит, 一 Лира скрестила на груди руки и прищурилась, 一 не дай Каллидус тебе своего благословения, ты бы не пришел? Юноша повернулся к ней всем корпусом и протянул раскрытую ладонь. Она знала, что Заклинание он не использует, слишком устал, и сейчас ориентируется лишь на слух и касания. Лира медленно выдохнула, накрыла ладонь Гонта своей и приблизилась так, чтобы он почувствовал ее. Оминис переплел их пальцы и подался вперед, в надежде на поцелуй. Лира ответила ему, нежно и аккуратно касаясь губами губ. 一 Я бы пришел, 一 прошептал Гонт, и в тишине спальни его слова звучали оглушительно, 一 влез бы через окно, если угодно. Блэквуд увлекла его на постель, и улеглась, положив голову ему на плечо. 一 Ты останешься со мной до рассвета? 一 Да, 一 Оминис нежно поцеловал ее в макушку, 一 разбужу, если снова станут мучить кошмары. 一 Откуда ты? А, ладно. Не трудно догадаться. Какое-то время они лежали молча, наслаждаясь разбавленной уханьем совы тишиной. 一 Ты правда думал прекратить наши отношения? Лира все-таки набралась смелости задать ему этот вопрос. Он мучил ее уже второй день, ведь одна из оброненных у озера Оминисом фраз явно намекала на такое решение. 一 Да. 一 Гонт был честен, с Лирой юлить и лукавить ему не хотелось. 一 Это был один из вариантов. 一 Я не злюсь. Просто говорю, чтобы ты знал. Скажи ты хоть слово, я бы поняла. Я… 一 Твоя тяга к темной магии разбивает мне сердце, но я не стану тебе ничего запрещать. Лира, эта жизнь твоя и только твоя. Сила, даруемая Древней магией, принадлежит тебе. Что бы ты ни стала делать дальше, это будет твой выбор. И это должен быть твой выбор. Без оглядки на меня, Себастьяна или черт знает кого еще. Блэквуд поморщилась, будто разом проглотила лимон. 一 Звучит так, словно мне предлагают переложить на плечи всю тяжесть мира. 一 Это не так, 一 вздохнул Оминис, 一 никто не в силах этого сделать. Кроме тебя самой. Блэквуд согласно кивнула. Она прильнула к юноше, прижимаясь губами к ямочке под линией челюсти. 一 Что бы ни случилось дальше, что угодно, 一 прошептала Лира, 一 знай, что я люблю тебя. Всем сердцем так сильно, что ... 一 Что иногда становится страшно? 一 Очень. Гонт обнял ее так крепко, как мог. Как того позволяли хоть какие-то оставшиеся приличия. Увидь его сейчас мать и отец 一 сожгли бы заживо. 一 Я хочу видеть тебя, 一 произнес Оминис, засыпая, окутанный нежностью и сладкой негой. 一 Хотя бы раз, увидеть тебя своими глазами. Лире пришлось закусить губу, чтобы сдержать рвущийся из груди всхлип. Эти слова били в самую душу, делали больно и радостно одновременно, сильнее тысячи безликих признаний. За окнами оглушительно громко ухнула сова, притаившаяся среди ветвей столетнего ясеня. Лунный свет заливал постель, на которой уснули, обнявшись, двое влюбленных.