Моменты, когда время замедляет свой ход — по своей сути скоротечны. Бесконечность не обусловлена ничем, кроме самоощущения. И когда люди желают, чтобы время остановилось — в действительности это означает лишь желание того, чтобы оно продолжало идти бесконечно долго в реалиях данности.
Секунды перед казнью кажутся мучительно долгими лишь потому, что сознание человека отчаянно сопротивляется факту неминуемой смерти. Подобно тому, как обреченный шагает по эшафоту, каясь за совершенные деяния, люди ждут ответа на вопрос, коря себя за излишнее любопытство.
Напряжение нарастало с каждой бесконечно долгой секундой, но собеседник не торопился отвечать на заданный вопрос. В его непроницаемых глазах — тень недоумения, а на лице — пугающая неизвестность. Прочесть эмоции Хайтани мог разве что Бог, который, по всей видимости, отступил от своих полномочий, озадаченно наблюдая со стороны и как бы позволяя Рану на мгновение уйти из-под небесного контроля.
Охико не дышала, даже ее сердце прекратило неистово стучать, пытаясь прорваться сквозь тонкие ребра. Все тело замерло в ожидании ответа. Взгляд помутнел, заставляя терять очертания окружающей обстановки, а весь мир сузился до аметистовой бездны, пристально наблюдавшей со дна подсознания.
Тусклый свет, что излучала роскошная люстра, усеянная множеством блистающих стеклышек, казался слишком ярким, а музыка, почти не слышно играющая с уголков огромного зала, — оглушала. Подошедший к паре официант, любезно узнававший у гостей дополнение к заказу, казался не более чем пищащим комаром, назойливо жужжащим над ухом.
Хайтани сидел прямо, положив обе руки на стол. Этот жест он расценивал, как доказательство его честности и открытости, что суждено было увидеть немногим. Медленно потянувшись за бокалом, не отрывая взгляд от Охико, Ран отпил содержимое, натянул привычную полуулыбку и произнес:
— Куколка, я, как и мои коллеги, — владелец бизнеса, а не чокнутый обиженный психопат, убивающий женщин, — Ран поставил бокал на стол со слышимым звуком, отчего Охико неожиданно дернулась, испугавшись.
Такого ответа Такаяма не ожидала. Честно сказать, она никакого ответа не ожидала. О чем она думала? Что убийца на свидании признается, что он убийца? Или что он прямо ответит, кто действительно причастен к смерти Наоки? Охико не думала ни о чем — просто выпалила то, что ее мучило последние два дня.
— С чего ты взяла, что это мы? — Ран задал вопрос, опираясь на согнутые в локтях руки и пытливо глядя на Охико.
Такаяма стушевалась, немного ссутулив спину, будто пытаясь укрыться от неожиданного вопроса Хайтани. Опустив глаза, она помялась, а после решила, что пути назад нет — вопрос уже задан, а тема — открыта.
Достав свой телефон из черной кожаной сумки, она открыла то самое сообщение, до сих пор вызывающее подавляющее состояние тревоги, и протянула устройство Рану.
Парень аккуратно взял телефон из рук девушки, почти нежно касаясь пальцев ее руки, отметив, что они необычайно холодные — от страха. Прочитав сообщение, сердце Хайтани пропустило удар, а на лице на долю секунды показалось удивление — это действительно кто-то из своих.
Вмиг став серьезным и убрав с лица приевшуюся ухмылку, он внимательно изучал текст, запоминая номер телефона, с которого было отправлено послание. Сглотнув вязкую слюну, он сказал:
— Я об этом не знал, — по лицу Рана Охико поняла — парень не в курсе.
Сверив дату отправки сообщения и дату беспричинного отсутствия своего брата дома — Хайтани старший сопоставил несложные факты в общую картину. По телу пробежала мелкая дрожь, а пальцы еле заметно задрожали. В происходящее было трудно поверить.
Убийца — Риндо.
Но зачем?
Вселенная часто подкидывала Хайтани тяжелые испытания на жизненном пути, но они умело с ними справлялись. Ран был человеком, твердо следовавшим своим моральным устоям, его уверенности и способностям мог позавидовать любой. И даже если вселенная была к нему не благосклонна — Ран заставлял судьбу работать на себя.
— Сможешь узнать, кто это? — вдруг несмело продолжила Охико, подняв молящие глаза на Рана.
— Какое у тебя незамутненное сознание, леди. Нет ничего лучше абсолютного неведения, не правда ли? — с толикой интереса ответил Ран, не желая раскрывать своего брата как жестокого убийцу, который издевался над неизвестной Хайтани старшему девушкой.
— Неведение рождает омрачённость, — твердо произнесла Такаяма, думая, что живой после такого допроса ей не выбраться, — так не лучше ли узнать все, что тебя тревожит?
— Предположим, я узнаю, — Хайтани задумчиво накрутил туго заплетенную косу на палец, — какая мне от этого выгода?
Охико замолчала. Она снова попала в ситуацию, где ничего не может предложить взамен. А так ли важна эта информация для нее? Возможно. Ведь если добрались до Наоки, то разобраться с Такаямой этим людям не помешает абсолютно ничего.
Ран выжидающе смотрел на Охико, отмечая каждое незначительное изменение на лице — то, как она поджимает губы, когда размышляет о чем-то, как смотрит размытым взглядом на бокал и то, как очаровательно морщит миниатюрный носик, когда путается в своих же мыслях. Ему было мало. Он хотел увидеть больше эмоций, а потому старательно ее провоцировал.
Хотелось присвоить Охико себе как можно скорее, чтобы это была его личная игрушка, которой бы он наслаждался тогда, когда ему вздумается. Ее хотелось вывернуть наизнанку, изучить все внутренности и запихнуть себе под ребра — чтобы ни одна душа ее не видела. Она должна всецело принадлежать Хайтани.
Длительное молчание решил прервать Ран, выводя из раздумий Охико:
— Знание не всегда дает нам преимущество, — Ран продолжал всматриваться в глаза Охико, — знание — это ответственность, от которой всякий рад был бы уклониться, — ему ничего не стоило найти козла отпущения и представить его полиции и девушке как того самого убийцу, но он хотел, чтобы Охико сама его попросила.
— Ты везде ищешь выгоду? — Такаяма ответила на взгляд Хайтани, вступая в его вымышленную игру.
— Если бы я не извлекал выгоду отовсюду, где бы я был сейчас? — Ран улыбнулся, обнажая белоснежные зубы.
— Значит, придется ждать, пока полиция сама найдет преступника, — Охико приняла правила игры, но сдаваться так просто не желала.
«Что мне теперь, в ноги ему кланяться и ждать, пока его милость снизойдет с небес?» — хоть Такаяма и боялась, но ее гордость была рождена раньше, чем она, а потому задеть ее она не позволила бы.
Хайтани такой расклад не устроил — было видно, что ответ в его планы не входил.
Даже гордые твердые изумруды трескаются под правильно подобранным воздействием.
— Можешь просто меня попросить, — Ран вальяжно откинулся на спинку стула, отчего в голову Охико пришли ассоциации, будто парень чувствует себя королем на троне перед своим слугой. От такого сравнения Охико быстро отмахнулась, откладывая фантазию в дальний угол.
Для любой игры нужен соперник, иначе игра теряет свой смысл.
— Не привыкла просить о помощи у посторонних лиц, — гордо ответила Охико, делая акцент на последних словах.
— Гордость не позволяет? — Ран понял, что с этой девушкой будет не так легко, учитывая, что тузы в рукаве имел не он один.
— Воспитание, — заключила Такаяма, сделав глоток терпкого напитка.
Хайтани еле заметно усмехнулся, продумывая стратегию дальнейшего развития событий. Уступив Охико эту партию, Ран признал свое поражение.
Но проиграть битву — не значит проиграть войну, а потому Ран смиренно складывает оружие.
— Я узнаю, кто это сделал, — Ран скрестил руки и стрельнул взглядом на Охико.
— Просто так?
— Просто так.
Закончив с едой, Ран подозвал официанта, чтобы оплатить счет, а после отодвинул стул Охико и галантно подал ей руку. Когда пара вышла на улицу, Охико резко остановилась, вспомнив слова отца о том, что ей не следует возвращаться домой, если она поедет с Хайтани.
— Все в порядке? — Ран заметил растерянность на лице девушки, что выражало крайнюю обеспокоенность.
В голове Охико творился полный беспорядок — она думала, куда ей сейчас поехать, учитывая то, что у нее не было ни вещей, ни зарядки для телефона, то есть практически ничего.
— Да, — еле слышно ответила Охико, — да, я сама доберусь до дома, — посвящать Рана в семейную ссору не было никакого смысла.
— Ну уж нет, куколка, — Ран взял Охико за плечи и повел к машине, — я, как настоящий джентльмен, не могу отпустить даму одну, тем более со свидания, — Ран игриво поднял бровь, делая акцент на последнем слове.
Такаяма растерялась. На улице было темно и прохладно, идти куда-то одной — не лучшая идея. Но и объяснять Рану причину ее невозвращения домой — идея не лучше. Пока они шли к машине, Охико достала свой телефон и, отойдя немного в сторону, набрала номер Ацуко.
— Ацуко-чан, ты дома? — из трубки доносились громкие звуки музыки и человеческих возгласов.
— Охи, привет, я сейчас в клубе, что случилось? — звуки притихли, а голос Сугимото стал более различимым.
— Я могу сегодня остаться у тебя? Позже объясню, — голос Охико был тревожно тихим, чтобы ее спутник не услышал деталей разговора.
— Спрашиваешь. Сейчас вызову такси, встретимся у дома, — послышались короткие гудки.
Подойдя к машине, где ее ожидал Ран, девушка приостановилась.
— А как ты поведешь? Ты же выпил, — заинтересованно спросила Охико.
— Куколка, меня даже пуля не убивает, разве может что-то случиться от пары бокалов вина? — Ран ухмыльнулся на вопрос девушки.
«Вряд ли он вообще знает что-то о безопасном вождении» — закончила за него Такаяма в мыслях.
Сев в машину, Охико назвала адрес Ацуко, на что Ран очень удивился.
— Почему не домой? — тронувшись с места, Ран не повернулся на Охико, глядя на дорогу.
— Хочу остаться у подруги, — быстро произнесла продуманную ранее фразу Такаяма.
— Это из-за отца?
— Я не буду с тобой это обсуждать, — сказала Охико, растягивая слова. Такаяма никогда не выносила домашние ссоры за пределы квартиры, если это не касалось Ацуко, которой она всецело доверяла.
— Знаешь, открыться незнакомцу всегда гораздо проще, — протяжно произнес Ран, думая о чем-то своем.
Поняв, что от вопросов она не отобьется, Охико решила коротко сказать о случившемся, подмечая, что с этим парнем они и правда больше не встретятся, а значит можно позволить себе чуть больше.
— Да, из-за отца, доволен? — Охико зло посмотрела на водителя, отмечая недобрый блеск в его глазах.
— Излишняя опека? — Хайтани любил отвечать вопросом на вопрос.
— Я бы сказала, излишне неожиданная, — тяжело вздохнув, Охико отвернулась к окну, рассматривая ночной пейзаж Токио. Маленькие яркие огоньки мегаполиса приковывали внимание, заставляя погрузиться в атмосферу большого города.
— Риндо тоже часто жалуется, что я его слишком опекаю, — откровения со стороны Рана Охико не ожидала услышать, но невольно обернулась на говорящего, — говорит, что уже вырос из того возраста, когда о нем нужно заботиться.
Ран улыбнулся, говоря о своем брате, отчего на душе Охико немного потеплело — значит, сердце у Хайтани все же есть.
— У нас не было родителей, — он продолжил, — поэтому я постоянно чувствую ответственность за него, — Ран сам не понял, когда успел предаться воспоминаниям о детстве, подумав о том, что слишком расслабился в компании Охико. Когда он вскользь посмотрел на девушку, то увидел, как заблестели ее глаза от подступивших слез.
Пара фраз о взрослении Хайтани тронула Такаяму, потому что ей искренне было жаль детей, растущих без родителей. Это действительно тяжело. Уважение к Рану значительно выросло, как только Охико узнала, что он в одиночку растил брата, а учитывая их небольшую разницу в возрасте, делал он это, будучи ребенком.
Охико даже на секунду задумалась о том, что маленькие Хайтани могли бы стать совершенно другими людьми, но инстинкт выживания решил все за них. И тут же поняла, что не может так судить, ведь она не знает о братьях практически ничего.
— Знаешь, а ты не такой черствый, как я думала, — Охико по-настоящему улыбнулась на удивленный взгляд Рана. Но сразу же после сказанного опустила взгляд на колени, мысленно ударив себя по лбу.
— Все еще боишься? — Ран отвлекся от дороги, внимательно смотря на Такаяму.
— Все еще справедливо опасаюсь, — ответила та, намекая на их разговор в первую поездку.
Хайтани усмехнулся, на миг прикрыв глаза и снова возвращая взгляд к дороге.
Путь до дома Сугимото прошел в молчании. Оба чувствовали себя комфортно, не говоря ни слова, будто их души сами говорили между собой. Доехав до места назначения, Ран вышел из машины, открыв дверь, чтобы Охико вышла.
— Спасибо за вечер, — несмело произнесла Такаяма, отводя взгляд.
— Тебе спасибо, куколка, — Ран взял руку девушки и еле ощутимо коснулся губами тыльной стороны ладони.
Охико развернулась и направилась к дому. Мгновение спустя, перестав оглядывать уходящую Такаяму, Ран сел в машину и поехал домой.
В квартире у Хайтани как обычно было холодно — Риндо открывал окна нараспашку, оставляя их так на всю ночь. Ран медленно стянул ботинки и прошел на кухню. Он все думал, для чего Риндо понадобилось убивать ту девушку, но, хоть старший был гораздо хитрее и продуманнее, детали не складывались в общую картину. Причина была не ясна.
Увидев Рана на кухне, Риндо нехотя поднялся с дивана и подошел к нему:
— Как прошло свидание? — последнее слово было сказано с явным отвращением, пока Риндо садился напротив.
— Почти по плану, — Ран сделал глоток заварившегося чая, — если бы не одна незначительная мелочь.
— Что стряслось? — Риндо нервничал, и его эмоции сразу же передались брату, который по всей видимости этого и добивался.
— Не хочешь рассказать мне про девушку, с которой ты ночью «развлекался»? — Ран намеренно сделал паузу, — И что за развлечение такое, после которого ты ее убил?
Сердце почти слышимо стукнуло в висках.
***
В гостиной у Сугимото было очень светло. Яркая лампа, освещавшая каждый угол комнаты, слепила глаза, а светлые стены и многочисленные хрустальные фигурки, которые девушка коллекционировала со времен средней школы, отражали свет, делая его более насыщенным.
Сама Ацуко лежала на диване посреди комнаты, уже переодетая в домашний халат и длинные махровые носки с корги — Сугимото обожала собак и все, что с ними связано.
— Охи-чан, привет, проходи, — Ацуко подорвалась с дивана и подбежала к подруге. Охико выглядела уставшей и расстроенной., — чаю или чего покрепче?
— Покрепче и побольше, — Такаяма устало плюхнулась на стул возле барной стойки, устроив голову на положенные на поверхность стола руки.
Достав два рокса и наполнив их алкоголем, Ацуко протянула один Охико.
— Рассказывай, — устроившись на стуле поудобнее, начала Сугимото.
Такаяма не знала с чего начать, поэтому пришлось рассказывать все по пунктам. Она устала хранить свои тревоги от лучшей подруги, а потому, не церемонясь с выражениями, выпалила абсолютно каждую деталь происходящего, не забыв упомянуть настоящую причину, почему она оказалась в больнице.
Сугимото слушала подругу, раскрыв рот от удивления. Она подозревала, что у Охико что-то происходит, но даже представить не могла, насколько все окажется ужасно. Когда Такаяма закончила свой рассказ, Ацуко с минуту не могла найти, что ответить.
— Я даже не знаю, что тут сказать, — ошарашенно говорила Ацуко, — все звучит слишком запутанно и пугающе, — она руками обняла себя за плечи, показывая обеспокоенность.
— А я даже не знаю, что делать, — Охико вздохнула и осушила бокал полностью, ничуть не поежившись от крепости напитка, — люди часто говорят, что в жизни «полно выбора», — Охико грустно усмехнулась, — но почему-то никто не говорит про страх.
— Не хочешь узнать у Какуче? Мне кажется, он выглядит достаточно сговорчивым для… — Ацуко запнулась, пытаясь подобрать слова.
— Для кого, для преступника? — Охико посмотрела на подругу, изогнув бровь.
— Ты поняла, что я имею в виду, — Ацуко сжала руку Такаямы в подбадривающем жесте, успокаивая ее.
— Думаешь, это хорошая идея? — озадаченно посмотрев на подругу, Такаяма искала в ее взгляде одобрение.
— Думаю, лучшая из имеющихся.
***
Когда сообщение от Охико пришло на телефон, Какуче уже собирался ложиться спать. Ее просьба поговорить заставила его напрячься, потому что он понимал,
о чем будет разговор. Договорившись о встрече, Хитто сразу же набрал номер своего друга, чтобы узнать, что произошло между ним и Охико на их встрече.
Рассказав Рану о пришедшем сообщении, Какуче откинулся на спинку дивана, устало выдохнув в потолок. Душевные терзания, которые в нем вызывала Охико, были похожи на братское беспокойство, которое возрастало с каждым днем их общения.
На том конце трубки послышался громкий вздох, а после собеседник хищно произнес фразу, которую Какуче хотел бы услышать в последнюю очередь:
— Пора малышке Охико прозреть.
