Не можешь подчиниться — покоряй.
Как только Риндо высадил брата около больницы, куда отвезли Охико, он тут же набрал ставший знакомым номер. Послышались длинные гудки, пока владелец номера не взял трубку. — Я слушаю, — испуганно ответил женский голос. — Надо встретиться, — Риндо не прибегал к грандиозным речам, чтобы получить желаемое. Вместо этого — прямо высказывал суть дела. — Там же? — чуть тише произнесла женщина. — Да, через час, — Риндо сбросил вызов, положив телефон в карман куртки, и нажал на педаль газа. Столб пыли поднялся вслед за ним, словно скрывая парня в своей туманной дымке от чужих глаз. Риндо хотел бы уже быть дома — завалиться на диван и читать новости в социальных сетях, но его личное дело было выше остальных удовольствий. Риндо вел свою войну. С самим собой. Он четко понимал, что Охико мешает их жизни. Что Ран обмяк, стал неосмотрительным и часто зависал в своих мыслях без былого сосредоточения. Его это раздражало — как только речь заходила об Охико, Ран словно терялся, как маленький мальчик, не осознавая своих чувств, но слепо следуя за ними. Садистам чуждо такое проявление нежности во взгляде. В то же время, Ран — единственный близкий человек для Риндо, и его сердце радовалось за брата, как бы Риндо не хотел себе в этом признаваться. Глубоко в душе он ему завидовал — завидовал тому, что он смог подпустить кого-то ближе, смог открыть свое сердце. Но младший уже давно не слушал свое сердце, уверенно шагая по своему пути. Он умел развлекаться, но все его увлечения имели быстро уходящий характер. Ночь, утро — не более. Потому что в их жизни не было ничего постоянного, кроме того, что они были друг у друга, и того, что каждая их минута могла быть последней. Так же думала и Акира, стоявшая в гостиной и наблюдавшая, как потрескивал огонь в камине. Когда Риндо пришел к ним домой в первый раз, она тоже сидела в гостиной, ожидая Охико на семейный ужин. Она так резко выпорхнула из родительского гнезда, что Акира не успела заметить, что их дочь совершенно незаметно повзрослела. Та жизнь, в которую их втянул Ясу, настолько затмила повседневность, что Акира не думала о том, что происходит с Охико — только о том, как бы она не пострадала. А ведь она пострадала. Еще тогда, после попадания в больницу, Акира узнала обо всем, но Ясу был в бешенстве, поэтому она снова промолчала. — Добрый день, — на пороге показался парень, которого Акира уже встречала на одном из собраний организации. — Добрый, — вежливо поклонилась Акира, — Ясу сейчас в офисе, я могу ему передать, что Вы заходили. — Отлично, — парень улыбнулся, — я как раз к Вам. Это касается Вашей дочери. Сердце пропустило несколько ударов, а глаза широко раскрылись. Акира, услышав упоминание об Охико, не задумываясь пропустила Риндо в дом. Тогда и начался ее личный кошмар. Риндо приехал в назначенное место слишком быстро, Акиры еще не было. Он устало вздохнул и, опершись на мотоцикл, поднял голову к небу. «Интересно, звезды вообще когда-либо были на моей стороне?» — усмехнулся Риндо, вспомнив недавний гороскоп, шедший по телевизору, когда снова засыпал на диване в гостиной. Шум подъезжавшей машины оповестил его о прибытии Акиры. Женщина медленно открыла дверцу, дав указание водителю не говорить ее мужу о том, куда ее отвезли. — Добрый вечер, Госпожа Такаяма, — Риндо двинулся к ней, в то время, как Акира застыла на месте. — Не такой уж и добрый, если Вы решили снова встретиться, Господин Хайтани, — в том же тоне ответила она. — Вы сделали то, о чем я Вас просил? — Риндо смотрел прямо в глаза, пугая Акиру еще больше. — Да, конечно, — она открыла сумку, доставая оттуда несколько распечатанных снимков. Увидев это, на лице Риндо расплылась довольная улыбка, а глаза ярче сверкнули зловещими бликами. Он аккуратно сложил фотографии в карман форменного плаща, убедившись, что они не выпадут. — Я сделала все, как Вы сказали, — на глазах Акиры выступили слезы, — оставьте, пожалуйста, Охико в покое. — Поздновато Вы задумались о ее безопасности, влезая в этот бизнес, — грубо прервал ее Риндо, — если есть слабое место, на него всегда будут давить. А для матери ребенок — самое слабое место. На этих словах голос Риндо еле слышно сорвался, а к горлу подступил неприятный ком тошноты. Их родители от своего слабого места быстро избавились, сдав в приют. Акира молчала. Жизнь Охико волновала только ее. Ясу будто отказался от дочери, узнав, что та спелась с одним из Хайтани. Акира так не могла. Она сделает все для того, чтобы жизни Охико ничего не угрожало. Ответственность полностью легла на ее плечи. Она надеялась, что после задумки младшего Хайтани, она увезет дочь в другой город, если понадобится — в другую страну, лишь бы подальше от всего мрака, что следует за их семьей уже много лет. — Хорошего вечера, Госпожа Такаяма, — Риндо развернулся, махнув на прощание рукой. Акира на негнущихся ногах подошла к машине, еле сдерживая слезы. Она не знала, на что согласилась, и какова суть плана Риндо. Он лишь заверил ее, что так они оба получат желаемое — Охико будет отдалена от Рана и вернется в семью. Ведь цель оправдывает средства, не так ли? Охико проснулась в больнице от очередного кошмара. Вскочив с кровати, та подошла к окну, медленно волоча ноги по полу. От полученных травм голова все еще болела при каждом движении, а синяки мешали спать, то и дело напоминая о себе тупой болью. После того, как ушел Ран, она долго не могла уснуть. Она не понимала, что ждет ее впереди, и с какими препятствиями ей предстоит столкнуться. Она горько осознала только одно — свои чувства к старшему Хайтани. Пусть они болезненны и неправильны, пусть она совершала огромную ошибку, приняв эти чувства, но ее это не беспокоило. Ее мысли прервал громкий стук в дверь палаты. — Подруга, это уже даже не смешно, — Ацуко явно была не в духе, — ты в больнице уже прописаться решила? А чего тогда на новоселье не зовешь? — Ты-то тут уже откуда? — Охико схватилась за голову, что заболела еще сильнее от громких криков подруги. — Какуче привез, — Ацуко остановилась, скрестив руки на груди. — Я смотрю, вы нашли общий язык, — язвительно подметила Охико, присаживаясь на койку. — А я тебе тоже ничего говорить не буду, — она была обижена, — даже не упомяну. Даже про поцелуй не расскажу, ясно? Охико вздохнула. — Дурочка, ты же и так все рассказала уже, — засмеялась Охико, на что ее подруга закатила глаза и присела рядом. — Ну почему ты постоянно находишь приключения? — Сугимото взяла ее за руку, заглядывая в глаза. — Если бы я знала, я бы напрочь отказалась от таких находок, — Охико с грустью ответила на взгляд подруги. За окном снова шел дождь. Люди закрылись зонтами и бегали туда-сюда, так, что сверху были похожи на мелких рыбешек, плавающих в озере. — Ненавижу дождь, — резюмировал Риндо, снимая намокший плащ дома. — Где ты был? — с порога спросил его Ран, выходящий из кухни с кружкой горячего кофе. — В отличие от некоторых, присутствовал на собрании. — Было что-то интересное? — Ран намеренно не пошел сегодня в офис, так как знал, что за самодеятельность его по голове не погладят. А он не любил, когда его отчитывают. — Кроме того, что Коко снова встал не с той ноги и грозился урезать всем зарплаты за невыполнение плана? — Риндо выгнул бровь. — Понятно, — Ран усмехнулся, жалея о том, что пропустил эпичное зрелище пышущего огнем Коко. Риндо сразу же ушел в свою комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду. На сегодня планов не было — братья собирались провести этот день дома за просмотром какого-нибудь сериала, попивая пиво и поедая снеки. Как обычно, их планам не суждено было сбыться, поскольку Майки выслал очередное задание. — Надо принять клуб, — Ран заметил, как Риндо оживился при прочтении сообщения, — сегодня его передадут под наше руководство. Риндо всегда горел желанием иметь собственный клуб. И дело было не в том, чтобы заваливаться туда каждый день выпить, а в том, чтобы вести свое дело. Ран знал об этой идее своего брата, а потому и провел беседу с Майки по этому поводу. Тот охотно принял предложение старшего Хайтани, зная, что им точно можно доверить это дело. Возмущался только Коко, который откровенно не доверял никому крупные денежные потоки, считая себя самым умным и самым финансово подкованным человеком на всей планете. Ран отправил сообщение Охико о том, что заедет к ней вечером после того, как завершит свои дела. Получив красочное и одухотворенное «ок», он закинул телефон в карман и стоял в коридоре, ожидая, пока Риндо будет готов. Путь до клуба проходил через дом семьи Такаямы. Проезжая мимо него, Риндо заглянул в окна, но увидев стоящую на кухне Акиру, сразу же отвернулся. Она всегда готовила яблочный пирог, когда сильно переживала. Сколько Ясу помнит свою жизнь с женой, она всегда так делала. Поэтому, выйдя из спальни и почувствовав знакомый запах, он напрягся. Подойдя к ней поближе, он заметил, что лицо Акиры было бледным, а руки, открывающие духовку тряслись, выдавая волнение хозяйки. — Что случилось? — Ясу подошел тихо, от этого Акира, застывшая в своих мыслях, дернулась. — Решила приготовить пирог, пока есть свободное время, — она вымученно улыбнулась, скрывая тревожность. Они никогда не говорили о ее «яблочной» привычке, но оба негласно понимали, что к чему. — Это из-за нее? — Ясу сел за стол, закинув ногу на ногу. Акира не выдержала. Она слишком долго молчала. — Охико, — тихо сказала она, — Охико. Ее зовут Охико, — уже громко и твердо произнесла Акира. Ясу оторопел. Он не ожидал такой реакции от жены. — Почему ты не произносишь ее имя? Почему ты говоришь о нашей дочери так, будто это незнакомка с улицы? Как ты можешь так просто вычеркнуть ее из своей жизни? — она сорвалась. Было видно, что Акира продолжительное время скрывала свои истинные эмоции. — Она и твоя дочь, Ясу, — остановившись прямо перед мужем, произнесла она. Ясу слишком привык к покорности Акиры, а потому не терпел любого повышения тона — будь то на работе или дома. — Как ты смеешь повышать на меня голос? — он встал, громко хлопнув кулаком по столу. Венка на его шее пульсировала, что означало нарастание раздражения с его стороны. Акира резко подошла ближе и замахнулась для пощечины, но ее рука была остановлена в паре сантиметров от лица Ясу. Он грубо схватил жену за руку, с силой сдавливая ее. — Да что с тобой не так? — в слезах кричала Акира, пытаясь вырваться из хватки своего мужа. — А что с тобой не так? — ответно спросил Ясу, — Неужто голос прорезался? Ясу смотрел на нее грозно, взглядом подавляя любое движение жены. Нежность и любовь будто в секунду испарились, и перед глазами Акиры предстал не ее муж, а самое настоящее чудовище. Ясу погряз в преступном мире, забыв о семейных ценностях. Его волновали доходы и власть. Переступив черту и собственноручно убив человека, он убил человека в себе, не давая никакой надежды на восстановление. Акира не замечала этого. Она жалела его, поддерживала и искала капли той любви к жизни, за которую когда-то полюбила его. Но в стеклянных глазах отражались лишь гнев и ненависть, желание обладать всем, не отдавая ничего взамен. Тогда Акира обмякла в руках Ясу, упав на колени. Рушилась ее гордость, рушилась она сама, но сбежать не могла. Ведь ее с детства учили: вышла замуж — храни семью во что бы то ни стало. — Знай свое место, женушка, — последнее слово Ясу выплюнул, так же, как и плевал на сохранность своей семьи, предпочитая сохранность своего места в преступном мире. Акира беззвучно рыдала, сил не было. Сердце ее рвалось на части, теряя остатки самообладания. Она должна спасти семью — она должна спасти Охико. В это же время что-то кольнуло под грудью Риндо — он будто прочувствовал переживания Акиры на своей шкуре, не зная того, что происходило в стенах ее дома. Он неожиданно понял: то, что чувствует Акира по отношению к дочери — это практически то же самое, что чувствует Риндо по отношению к брату — желание спасти. Сминая в кармане отданные Акирой снимки, Риндо почувствовал укол вины, что несвоевременно попал ему в сердце. Он понял, что отделять Охико от Рана — это все равно, что пытаться ампутировать конечность больному, не делая никаких операций для излечения. Он встанет на сторону брата — он поддержит его, даже если это стоит ему растоптанной гордости. Оставив Рана подписывать остаточные документы, Риндо уехал, сказав брату, что ему нужно заскочить в одно место. Уткнувшийся в бумаги Ран кивнул, соглашаясь. Риндо стоял перед порогом больницы, взглядом испепеляя ручку двери, которую не мог осмелиться дернуть. Спустя долгие несколько секунд он все же решился, медленно заходя внутрь. Дойдя до нужной палаты, он несмело постучал, приоткрывая дверь. — Привет, зеленоглазка, — Охико была шокирована. Кого она точно не ожидала увидеть здесь, так это Риндо. — Привет, — тихо произнесла она. Внутри у нее бушевал ураган чувств — от непонимания происходящего до банального страха оставаться с этим человеком один на один в маленьком помещении. Ведь она еще помнила, что именно из-за него оказалась здесь в прошлый раз. — Сразу к делу, — Риндо прокашлялся, унимая неловкость в голосе, — что ты чувствуешь к моему брату?***
Когда Ран вошел в палату, он застал Охико, сидящей у окна. Он сразу заметил подсохшие дорожки от слез под ее глазами. — Ты плакала? — риторический вопрос, — Голова болит? — он подошел к ней, разглядывая и пытаясь оценить ее состояние. — Нет, все хорошо, — Охико вытерла лицо рукавом больничной рубашки, — просто немного задумалась и само как-то вышло, — она улыбнулась, пожав плечами. Охико совершенно не умела врать — удел чересчур эмоциональных людей, не умеющих держать свои мысли при себе. Ран сразу это распознал, но решил промолчать, хотя ее ложь не приветствовал. — Что говорят врачи? — он тут же перевел тему, не став смущать ее расспросами. — Что мне уже лучше, но придется еще полежать здесь, чтобы за мной поухаживали, — Охико говорила тихо, почти неслышно. — Почему не отпустят домой? Я могу за тобой поухаживать, — Ран нахмурился. Ему не нравился тот факт, что Охико находилась в больнице. Пусть и под присмотром врачей. Находись Такаяма на этаж выше, ему было бы проще следить за ее состоянием. — Не говори ерунды, Ран, — Охико обернулась на него, — я в больнице, а не в подвале, — она дернулась. Воспоминания о той ночи все еще тревожили ее. Ран цокнул. — Давай наймем тебе сиделку, если не хочешь, чтобы я этим занимался, — он не унимался, пытаясь уговорить Охико вернуться домой. — Прекрати, — прервала его Такаяма, — мне будет спокойнее, если вы не будете относиться ко мне, как к инвалиду. Ран замолчал. Он вспомнил себя в тот момент, когда после пулевого ранения Риндо опекал его, будто немощного. Ран невольно усмехнулся. — Чего смеешься? — Охико вопросительно подняла брови. — Да так, — отмахнулся от нее Ран, продолжая вглядываться в глубокие зеленые глаза. Риндо, стоявший за дверью и так вовремя вышедший из палаты за кофе, услышал голос брата, поэтому возвращаться не стал. Разговор с Охико вышел гораздо более сложной задачей, чем он мог себе представить. Смяв бумажный стаканчик из-под горячего напитка, он направился к выходу из больницы. Подойдя к своему мотоциклу, он краем глаза заметил подозрительное приближение знакомых машин. «А они что здесь делают?»