Пленённые самоцветы

      

Говорят, верить в судьбу — значит отрицать роль свободной воли, а самостоятельное принятие решений не может изменить твою участь. Хотя, на самом деле, единственное, что мы можем контролировать в судьбе — это участь, которую мы выбираем для других.

      Пустой кабинет, освещаемый тусклым рассеянным светом и запертый на замок, хранил в себе тайны своего хозяина. Стены, ежедневно впитывавшие секретные разговоры и удары давно кровоточащими кулаками, сдерживали опасного зверя, таящегося внутри.       Какуче медленно встал с кресла и стал расхаживать по комнате. В папке, что передала ему Ацуко, хранились выписки со счетов, которые доказывали причастность Бонтена к финансовым махинациям и сотрудничеству с террористами и наркоторговцами.       Хитто был уверен в Охико, которой передали на хранение эти документы, по словам Ацуко. Но после найденных фотографий, выпавших из кармана Риндо, Какуче засомневался на ее счет.       На фотографиях была изображена Охико, читающая содержимое папки под улыбающийся взгляд ее отца. В его глазах — решительность, в ее — удовольствие.       Какуче терялся. Его сердце кричало о том, что Охико не имеет отношение к данной ситуации, но документы доказывали обратное. Собрав бумаги обратно в папку для того, чтобы отвезти их Ацуко, Какуче спрятал фотографии под замок в ящик стола и вышел из кабинета.       — Эй, здоровяк, ты с нами? — из-за угла показалась макушка одного из руководителей.       — Чего? — Какуче недоуменно взглянул на товарища.       — Мы в бар, ты с нами? — Такеоми остановился возле Какуче, кладя руку ему на плечо.       — Нет, не сегодня, — Хитто поклонился и вышел из здания.       Заведя машину, он двинулся с места, раздумывая о дальнейшем разговоре с Ацуко.             Порой тяжело увидеть то, что у тебя перед глазами.       В здании Бонтена почти не осталось людей. Один лишь Майки сидел в пустом кабинете, вглядываясь в мрачные очертания вечернего Токио, утопающего в проливных дождях. Манджиро знал — чувствовал — что Ясу Такаяма совершит попытку свергнуть его вновь.       На этот раз Сано превзошел самого себя. Демон, рвавшийся наружу, наконец успокоился, насытившись тем, что ему удалось сделать. Майки до сих пор не верил в это, но сожаления не чувствовал — в его сердце пустота смешалась с безразличием, облачая весь спектр эмоций в краски черных цветов.       Ясу Такаяма был одержим идеей мести. Каждый шаг, который Ясу делал через черные коридоры, напоминал ему боль и страдания, которые он пережил. Его сердце было наполнено яростью, и он не мог остановиться до тех пор, пока не увидит, как Манджиро Сано молится за свою последнюю секунду жизни.       Наконец, Ясу добрался до кабинета Майки. Никакой охраны — Сано рассчитывал только на свои силы и на превосходство перед Такаямой.       Увидев Ясу, Майки ухмыльнулся.       — Беззубый тигр не может нанести укус, — с полуулыбкой произнес Сано, не разворачиваясь к собеседнику, — ты уже проиграл в этой игре.       Ясу слушал, но его гнев только рос.       Внезапно Майки махнул рукой, и в кабинет ввалились двое мужчин, державших что-то за спиной. На пол перед Такаямой было грубо сброшено тело его жены.       Акира.       Ее глаза были закрыты, а черные дорожки под глазами от туши свидетельствовали о том, что ее убили не сразу. Она мучилась, о чем говорили синяки на ее руках и шее. Мир Ясу распался, а пламя, горевшее в сердце, дернулось с неослабевающей силой.       Его глаза расширились от ужаса, а сердце замерло, словно эти ужасные обстоятельства выбивали из него все жизненные силы. Неверие и отчаяние завладели его разумом, заставляя чувствовать себя потерянным в мрачной пустоте безвозвратной утраты.       Волна отчаяния сотрясла его до самых глубин души, оставляя лишь горькую боль и пустоту в его груди. Его руки тряслись, не в силах отвернуться от ужаса, который развернулся перед ним. Чувство постепенной погружающейся в бездну тревоги охватило его, и все его мысли слились в страдании и печали.       Майки стоял, всматриваясь в лицо ошарашенного Ясу. Он пытался понять, чувствовал ли он те же эмоции, когда терял всех своих близких — чувствовал ли он что-то вообще?       — Ты, — кое-как выдавил из себя Ясу, — ты за это поплатишься, — слезы мешали говорить, в то время как гнев и ярость уже захватили душу Такаямы.       — Хватит, — тихо произнес Манджиро, — надоели твои слова. Обычные бредни ничего не стоящего человека, — Майки выплевывал слово за словом в надежде расшевелить Ясу, но то, что произошло, даже он предвидеть не мог.       Ясу понял — пришло время для его плана.       Он достал из кармана небольшой брелок с красной большой кнопкой посередине. Глаза Майки округлились — он не понимал происходящего.       — Сдохни, Манджиро Сано, — Ясу нажал на кнопку, садясь на колени перед женой.       Майки тут же рванул из кабинета, но послышались взрывы — один за одним.       — Прости меня, моя любовь, — Ясу прижимал безжизненное тело жены к груди, — мы ведь всегда мечтали умереть в один день? Как и клялись на нашей свадьбе — быть вместе до конца и в самом конце.       Огонь разгуливал вокруг, не щадя ничего на своем пути. Искры танцевали в воздухе, поднимаясь и истощаясь в черных облаках дыма. Шум пожара и треск пламени проникали в уши Ясу, но все это звучало далеко и несущественно в его безмолвии.       Тело жены, окруженное рухнувшей мебелью и обгоревшими предметами, выглядело хрупким и беззащитным. Душераздирающая боль от потери волновала сердце героя, закручиваясь в узел и не давая ему ни капли утешения. Он бережно обнимал ее тело, так, будто пытался протянуть руку времени и вернуть то, что не мог отпустить.       Огонь бичевал стены, заставляя комнату дрожать от его мощи. Дым проникал через щели, заполняя воздух и мешая дышать. Такаяма вдыхал горькую густоту, она напоминала ему обреченность всей ситуации. Однако, его скорбь перебивало только пламя — тошнотворный свидетель этой трагедии.       В печальной симфонии между огнем и тишиной, Ясу закрыл глаза, ожидая наступления его собственного конца. Пламя, будто ощущая его слабость, окружало его все сильнее, приближаясь к последним чертогам жизни.       — Твою мать, — Ран подъехал к офису Бонтена, когда здание уже догорало.       — Отлично, значит сегодня выходной, — Риндо был воодушевлен. Хоть здание и сгорело, он знал — Майки отправил всех сотрудников домой раньше, поэтому помещение пустовало.       — Надо позвонить Какуче, — Ран взял телефон, как вдруг на его плечо рухнула чья-то рука.       — Не надо звонить, он уже знает, — из ниоткуда появившийся Майки не на шутку испугал братьев не только своим появлением, но и внешним видом: растрепанные волосы, обгоревшее лицо и испачканная одежда.       — Сано, все в порядке? — Ран всмотрелся в бездну черных глаз.       — Да, идите домой, — ровным голосом произнес Манджиро.       — Там никого не было? — задал вопрос Риндо.       — Были, — братья напряглись, вперив взгляды в равнодушную фигуру Майки, — Ясу Такаяма и его жена.       Охико.       — Сам передашь Охико? Или может мне ей набрать? — Сано устремил взгляд на Хайтани.       — Сам.       Майки ушел. Так же быстро и бесшумно, как появился.       Ран несколько минут смотрел в одну точку перед собой, не в силах собраться с мыслями. Как ему это все передать Охико? Ведь он даже толком не знал, что произошло тут на самом деле. Как она отреагирует? Обвинит ли его? И в чем?       — Поехали домой, — Риндо дернул брата за рукав, поджав губы в сожалении.       — Да, поехали, — Ран не отличался импульсивностью, предпочитая тщательно продумывать каждое слово и каждое действие. Но сейчас времени не было. Надо как можно раньше рассказать Охико о произошедшем.       Подъехав к дому, Ран заглянул в окна квартиры, где жила Охико. Яркий свет очерчивал ее фигуру, танцующую и весело напевающую какую-то песню на кухне. Он понимал, что ему придется нарушить ее радостный вечер, и так же осознавал, что всю боль она выместит на нем.       Поднявшись на нужный этаж, старший Хайтани постучался в дверь.       — Ран? — испачканное в муке лицо застыло в удивлении.       — Можем поговорить? — Хайтани стоял у порога, смотря куда-то сквозь Охико, не решаясь столкнуться взглядами.       — Да, что-то случилось? — Охико присела на диван в гостиной, приглашая за собой Рана.       Он сел возле Охико, взяв ее ладони в свои руки. Поглаживая большим пальцем ее руки, он нерешительно заглянул ей в глаза. Блестящие живые глаза Охико для него были прекраснее всего на свете, но любому свету суждено погаснуть.       — Сегодня в офисе был пожар, — Охико выгнула бровь, вопросительно глядя на Рана. Она не понимала, к чему ей эта информация, и почему он решил рассказать это именно ей.       Пока мозг неожиданно не споткнулся о маленький кусочек пазла.       — Папа, — Охико побледнела и приоткрыла рот. На глазах выступили слезы, хоть ответа она еще и не получила.       Ран молчал, он не знал, что ей говорить дальше, а потому просто крепче сжал ее руки.       — В том пожаре было две жертвы, Охико, — он нервно сглотнул и, резко выдохнув, произнес, — Твои родители погибли.       Слезы неукротимо хлынули из глаз, пронизывая ее душу острым ножом боли и горя. В ее внутреннем мире произошла потрясающая катастрофа, и вместе с ней обрушились все ее мечты и надежды.       Ощущение утраты, которое обрушилось на нее, было нестерпимым, словно тысячи огней разожглись в окружающем мире. Болезненная пустота заполнила ее существование, окутывая ее темнотой и безысходностью.       Охико была словно птица, лишенная своих крыльев, заключенная в клетку отчаяния и горя. Внутри нее кипела противоречивая буря эмоций: гнев, отчаяние, страх и глубокая печаль смешались в ее сжатом сердце, вызывая эхо в каждой ее клеточке. Безумный жалобный крик отразил ее тоску и невыносимые муки утраты.       Пустые стеклянные глаза Охико испугали Рана, он придвинулся ближе и приобнял ее за плечи, поглаживая.       — Что там случилось? Почему они там находились? — Охико кричала в истерике, она не могла контролировать свои эмоции. Казалось, все, что она хранила в себе, сейчас вырвалось наружу, путая ее мысли и не давая ей прийти в себя, чтобы здраво оценить ситуацию.       — Я не знаю, честно, — Ран действительно не знал ни причин пожара, ни того, что было до него, — я во всем разберусь, обещаю.       Он убаюкивающе покачивал Охико, чтобы хоть немного ее успокоить, но ему не удавалось. Ее трясло, слезы не прекращали литься, сжатые кулаки кровоточили от с силой впивавшихся в кожу ногтей.       Так прошло несколько долгих часов, что для обоих казались вечностью. Когда Охико вымоталась, она начала засыпать. Ран осторожно отнес ее в спальню, прикрыв одеялом, и вышел из квартиры, захлопнув дверь.       Ему искренне было жаль Охико — жизнь подкидывала ей все большие испытания, будто проверяя ее на прочность. А она держалась, шатко, но держалась, не давая углубиться в бездну отчаяния. Этим она восхищала и вдохновляла Рана, заставляя ценить ее еще больше, ведь ему казалось, что трещин в ее сердце настолько много, что стукни его еще один раз — разобьется на крошечные осколки, отравляющие внутренности.       — Как она? — Риндо ждал брата у двери их квартиры. Он тоже переживал о том, как девушка воспримет такие новости.       — Уснула, — Ран коротко ответил, — что-то здесь не так.       — Ты о чем? — Риндо заинтересованно взглянул на брата, внимательно глядя ему в глаза.       — По нашим данным Акира ушла из дома, — Ран задумчиво окинул квартиру взглядом, — ее местоположение отслеживалось и показывало, что она не в Токио.       Ран на несколько секунд замолчал и произнес:       — Так что она делала в здании Бонтена? А тем более со своим брошенным мужем? — детали не складывались в общую картину, что раздражало Рана еще больше.       — Ты думаешь, это все подстроено? — Риндо присел напротив брата, поглощенный его теорией.       — Я думаю, что у нас недостаточно фактов для таких рассуждений, — Ран облокотился на спинку дивана, — так что просто мысли вслух.       Оба молчали. Риндо — растерянно, Ран — выжидающе. Наконец, старший Хайтани достал из кармана свой телефон и, открыв на нем фотографию распечатки документа, протянул его Риндо.       Взглянув на распечатку звонков, дыхание Риндо участилось.       — Только как ты объяснишь, братец, — Ран наклонился, оперев голову на скрещенные руки, — что последний звонок с телефона Акиры был совершен на твой номер?