Закономерности отпущения грехов

Гёрни всё ещё понятия не имеет, что ему следует сказать, чтобы хоть как-то ослабить витающее в воздухе гнетущее ощущение беспомощности, поэтому он практически рад тому, что Пол первым прерывает гнетущее молчание своим мягким, но пылким «Пожалуйста». Затем, не оставляя ему никаких шансов для ответа, Пол жмурится и прижимается лбом ко лбу Гёрни, продолжая сбивчивую речь:              — Я знаю, что веду себя эгоистично. Ты никогда… Ты бы не допустил даже… Боже, Гёрни, я пытался быть сильнее этого. Мне так страшно, и я никогда не хотел, чтобы всё произошло именно так. Но мысль о том, что кто-то другой прикасается ко мне… Я не могу. Я не могу этого сделать. Мне нужен именно ты.              Признание выбивает весь воздух из лёгких Гёрни. Он чувствует, как земля уходит из-под ног, и только вес цепляющегося за него Пола не даёт ему усомниться в реальности происходящего.              Он наблюдательный человек. И от него не скрылось, что в последние месяцы Пол стал уделять ему гораздо больше внимания, но он решил не придавать этому особого значения. Просто отмахнулся от любого проблеска ответного интереса, списав всё на возрастную чванливость и желание потешить собственное самолюбие.              Вспышка откровенности ничего не значит. Она, безусловно, наталкивает на определенные размышления, но не доказывает, что Пол хотел его раньше. И, строго говоря, даже не доказывает, что Пол хочет его сейчас. Но Гёрни достаточно хорошо знает своего молодого протеже, чтобы распознать честность в этом сокрушённом тоне. Никакие сомнения в собственном восприятии не могут подорвать его уверенность в том, что в конкретно сейчас он правильно истолковывает желания Пола.              Наконец, Пол открывает глаза и неловко садится на корточки. То, как напряжено его лицо, ясно даёт понять, что даже такое небольшое расстояние между ними для него сейчас сродни пытки.              Интуиция вкупе с необходимостью определиться с дальнейшими действиями побуждают Гёрни уточнить:              — Что вам конкретно нужно, чтобы я сделал?              Приводящая в замешательство смесь облегчения и голода вытесняет отчаяние с лица Пола, и он набрасывается на Гёрни с жалобным стоном. В своей настойчивости этот поцелуй почти насильственный, и Гёрни пытается успокоить Пола физическим прикосновением, понимая, что сейчас разговаривать с ним бесполезно.              Также он упрямо старается не замечать явных признаков неопытности, сопровождающих дикий энтузиазм.              Если рассуждать здраво, то становится очевидно: до сегодняшней ночи Пол, вероятно, никогда никого не целовал. Но если Гёрни позволит себе зациклиться на этом факте, чувство вины, терзающее его грудь, помешает ему дать Полу то, в чем он нуждается.              С трудом прервав настойчивый поцелуй, Гёрни аккуратно берёт его за подбородок, вынуждая посмотреть на себя, и медленно, чтобы слова точно достигли плавящегося в лихорадке разума, говорит:              — Я не шучу, милорд. Скажите, что именно вам нужно.              Пол колеблется, выглядя в равной степени ошеломлённым и сбитым с толку. Он пристально смотрит на Гёрни в течение обескураживающе долгого времени.              Наконец, звуча более твёрдо и уверенно, чем на протяжении всего этого разговора, Пол отвечает:              — Не знаю. Я никогда… Доктор Юэ не сказал ничего конкретного о яде. Я знаю только то, что чувствую. — Он тяжело сглатывает, вглядываясь в глаза Гёрни с умоляющей свирепостью. — Единственное, в чём я абсолютно уверен, — так это ты.              Внезапный стук в дверь заставляет их синхронно отпрянуть друг от друга. Гёрни разве что не рычит, вскакивая на ноги. Он сжимает плечо Пола, жестом веля ему скрыться в глубине комнаты — и ждёт ещё одно сердцебиение, пока Пол на четвереньках отползает прочь, чтобы точно не попасть в поле зрения того, кто стоит в коридоре. Гёрни пару раз глубоко вздыхает, возвращая своему виду некое подобие собранности, прежде чем потянуть ручку на себя.              Первая попытка открыть дверь терпит неудачу. Вторая, после того как он действительно вспоминает, что нужно сперва разблокировать хитрый замок, увенчивается успехом. Когда дверь всё-таки открывается внутрь, он встаёт в образовавшемся проёме, чтобы у ночного посыльного не возникло и мысли попытаться переступить через порог.              Гëрни даже не успевает поинтересоваться у стражницы целью визита, как она пускается в объяснения, которые явно исходившими от Лето. Пол исчез аккурат между обходами доктора Юэ. Была объявлена тревога первой степени, хотя на данный момент мобилизован только высший чин сил безопасности Каладанского замка. Остальные будут подняты, если Пол не будет найден в кратчайшие сроки.              В сбивчивой речи женщины Гёрни практически может слышать вопрос Лето: «Кому, как не тебе, знать все его укромные убежища. Можешь его найти?»              — Передай герцогу, что я знаю, куда делся Пол. — Гёрни совершенно не в состоянии скрыть хрипотцу в голосе. — И что я позабочусь о его безопасности. Отмените тревогу. Я немедленно свяжусь с доктором Юэ, если возникнет необходимость.              Он не знает, что будет делать, если Лето проигнорирует его и всё-таки поднимет на поиски целый гарнизон. Оставалось только надеяться, что герцог сумеет прочитать между строк и довериться ему.              Стражница деловито кивает, а затем торопливо уходит прочь по коридору. Как только стук подбитых каблуков удаляется на достаточное расстояние, Гёрни быстро закрывает дверь, устанавливая замок на случай внезапного прихода любых других потенциальных гостей.              Он поворачивается и обнаруживает, что Пол всё ещё сидит в углу комнаты, обхватив руками прижатые к груди колени, и смотрит на него абсолютно потерянным невидящим взглядом. Конкретно здесь и сейчас он выглядит таким юным, что Гёрни внезапно начинает сомневаться, что всё-таки сможет это сделать.              Он не просто испытывает влечение к герцогскому сыну. Он старше его в три раза, и у него никогда прежде не возникало соблазна что-либо сделать с новым и бессовестным интересом, поселившимся в груди. Лучше — или, по крайней мере, проще — сказать себе, что проблема кроется только в нём. Пол никак не может желать его в ответ, а он ещё не настолько сбрендил, чтобы всерьёз рассчитывать на взаимность.              Но никакие принципы не стоят того, чтобы подвергать Пола Атрида опасности, которую вполне можно избежать, поумерив собственную и без того пошатнувшуюся моральность.              К счастью, как только Пол понимает, что за ним наблюдают, он тяжело поднимается с места. Его взгляд сосредотачивается на лице Гёрни, теряя прежнюю рассеянность. Как же непривычно снова и снова осознавать, что Пол обогнал его в росте на целый дюйм. Но сейчас эта разница играет на руку, помогая отвлечься от воспоминаний о ещё недавно путавшемся где-то под ногами мальчике.              Но пускай на Гёрни сейчас и не смотрят снизу вверх, взгляд Пола нисколько не изменился — он всё так же лучится неприкрытой доверчивостью.              И в этом вся и проблема              Эта непоколебимая вера становится ещё более мучительной, когда Пол осторожно прижимается к Гёрни и кладёт руку ему именно туда, где загнанно бьётся сердце. Пол наклоняется так, что их носы соприкасаются, и становится понятно: он едва сдерживается, чтобы снова не поцеловать Гёрни.              Собравшись с мыслями, Пол без колебаний признаётся:              — Я не знаю, что делаю. Я не знаю, что мне нужно. Я ничего не знаю, Гёрни.              — Хотите, чтобы я руководил парадом? — попытка иронично отшутиться разбивается о необычайную серьёзность ответа:              — Именно так. — Кадык судорожно дёргается, когда Пол шумно сглатывает. — Я полностью доверяюсь тебе.