***
На первое занятие Полумна в итоге опоздала. Профессор Макгонагалл неодобрительно покачала головой, но уголки её губ слегка поднялись: нельзя сказать, что у неё имелись свои любимчики... но к некоторым ученикам она и правда проявляла куда больше симпатии и доверия, чем к остальным — и вечно летающая где-то в облаках Когтевранка ей действительно нравилась. Тем более, что нарушая правила, подросток делал это не специально-и-не-со-зла: просто такой уж была мисс Лавгуд! — Псс, Полумна, - тихим-тихим шёпотком, окликнула её Пенелопа, - где ты была? Мы тебя-всю обыскались! Полумна широко — и не очень мило-и-красиво... — зевнула, сонно моргнула пару раз, затем забавно икнула-и-улыбнулась, и лишь после этого ответила: — Я заблудилась... — Мисс Лавгуд, - тут же раздался суровый женский голос, - будьте добры перешёптываться со своей приятельницей чуть тише. ...ведь та, забывшись, заговорила в полный голос; класс наполнился сдержанным смехом, который стих уже на втором постукивании профессорской палочки по доске. «Простите..», одними губами извинилась Полумна, встретившись с Макгонагалл взглядом: дама вновь покачала головой, и всё так же — едва заметно улыбаясь.***
Дни пролетали незаметно, а неделя сменялось другой словно по волшебству. Полумна стала всё чаще засиживаться за уроками допоздна, а в кровать ложилась и вовсе самой последней. Как итог, количество опозданий из-за недосыпания увеличилось в разы — и тут уже было не до улыбок, — впрочем, наказывать девочку-и-её-факультет позволяли себе лишь очень немногие из учителей. Ссутулившись и подперев подбородок левым кулачком, Полумна уже третий час к ряду сидела склоня голову над пергаментом, а прямо сейчас, опустив правый локоть на стол и подняв ладонь в воздух, разминала последнюю, покручивая то в одну сторону то в другую, и сгибая и разгибая пальчики от безостановочного-.. — Полумна?! - возмутилась подошедшая к ней уже в ночной сорочке Пенелопа. - Ты что, всё это время рисовала?! — Да, а что тако-.. - она перевела взгляд, и едва увидев внешний вид-и-одежду подруги, тут же широко улыбнулась и хихкнула. - Ой, кажется я вновь увлеклась... СМОТРИ, КАК ЗДОРОВО ПОЛУЧИЛОСЬ! Она попыталась показать свой рисунок, но Пенелопа весьма грубо оттолкнула пергамент рукой (помяла, но к счастью не порвала): — ПОЛУМНА! УРОКИ! - тут она немного успокоилась, хотя лицо по прежнему оставалось суровым и недовольным. - Ты же завтра опять опоздаешь на занятия — а нам, потом, из-за тебя балы вычтут. Разумеется, девочка говорила про балы факультетов, а не про персональные-за-задания. Полумна немного погрустнела, хотя извечные ямочки возле уголков рта так никуда и не исчезли: даже грустная, девочка всё равно улыбалась... Пенелопа тяжело вздохнула, и вновь заговорила — уже тише и добрее: — Так, Полумна, отправляйся в душ, ополоснись, освежись, и мигом в спальню, доде-.. - она смутилась, а затем продолжила чуть серьезнее-и-громче. – Начинать делать уроки: если не будешь отвлекаться, то управишься за час — управишься?.. Вопрос Пенелопа озвучила с нотками... вызова: да, именно так! В последний момент она попыталась взять свою подругу на слабо! И к её большему удивлению — это сработало: — А что, мне нравится! - Полумна хихикнула и принялась вылезать из-за стола. - Только сначала повешу рисунок на-.. — НИКАКИХ ”СНАЧАЛА”! - Пенелопа испугано распахнула глаза, мигом почувствовав приближение надвигающейся бури под названием «Полоумная опять что-то заметила-или-придумала...». - В душ. Живо! И она мягко-но-с-чувством толкнула Полумну в спину обеими ладонями.***
Вернувшись обратно в спальню, Полумна обнаружила, что все уже легли и крепко спали. — Что же, видимо мы вновь остались с тобой вдвоём... На ходу разматывая полотенце на голове, она подошла к письменному столу, что даже не смотря на погашенные свечи и факела был ярко освещён: едва только девочка вошла в комнату, стоящий в горшке рядом со стулом, Плюй-Плюй тут же вспыхнул темно-синеватым свечением источая его откуда-то изнутри себя, и вытянулся на вверх фута на три, в приветствующем жесте закачав своим свободным концом из стороны в сторону аки готовящаяся к броску змея. — Плюй-Плюй, не свети так ярко, - скромно и тихо, обратилась хозяйка к своему питомцу-растению, - девчонки же могут проснуться. Не глядя бросив влажное полотенце в сторону кровати — и промахнувшись, — Полумна принялась вертеть головой-и-наклонять-ту то к одному плечу, то к другому, расправляя волосы руками, а Плюй-Плюй вместо того, чтобы послушаться её и потухнуть, наоборот стал светить ещё ярче! — Плюююй-Плюй... - с нотками наигранной угрозы произнесла Полумна начало ультиматума, который сама ещё не придумала — да и не собиралась придумывать. Растение покачнулось, но светить слабее не стало. — Накажу. - уже более сурово, и без улыбки на лице, пригрозила она вновь. Плюй-Плюй несколько сжался, опустившись чуть ближе к полу, явно поняв-и-уловив настроение хозяйки... однако яркий тёмно-синий свет так ни куда и не исчез; Полумна устало вздохнула-.. ...а затем вдруг улыбнулась, широко распахнула глаза и заговорила загадочным тоном, сильно наклонившись лицом к цветку — а одна сторона махрового халата в этот момент чуть сдвинулась, позволяя частично увидеть ничем не прикрытую грудь вплоть до краешка розоватого ореола: — Думаешь... что я... не найду на тебя... управу?.. - прикрыв глаза, она искренне-и-беззаботно хихикнула. - Ошибаешься, Плюй-Плюй! И сняв с себя халата, и оставшись совершенно голенькой, она накинула одёжку на цветок: — Оп-ля! В комнате тут же стало темнее, и даже несколько мрачнее: единственный источник света... — а окна сейчас были зашторены — ...оказался прикрыт, и пусть пугающе-движущийся-сам-собой халат всё ещё слегка отдавал синим оттенком, со своей задачей он вполне справился. Кончик Плюй-Плюя осторожно выполз из под края халата, взглянув приподнятым к верху слепяще-синим бутоном на Полумну. — Сааам виноват. - девочка начала садиться за стол, усаживаясь голой попкой на бархатную поверхность стула. - Нечего было светить-и-будить моих подружек: теперь сиди наказанный! В ответ на её шёпотом послышалось мерное протяжное потрескивание, а через несколько секунд сидящая без единой одёжки девочка почувствовала, как её комнатное растение мягко-и-нежно оплетая её левую щиколотку неспешно поползло по ножке вверх: — Только не отвлекай меня, Плюй-Плюй, хорошо?.. И пододвинувшись чуть ближе к столу... — чтобы спрятать излучающий яркий свет кусочек лианы под столом — ...и зажжа волшебной палочкой масляную лампу в форме клубничного дерева, расположив её так, чтобы та светила лишь Ей, но не спящим, Полумна наконец-то принялась учить уроки, и лишь ииизредка хихикая от приятных прикосновений в районе бёдер и коленок. Когда же с уроками было покончено, под столом уже было совершенно темно, а всё ещё обвивающий одним концом девочку за ножку Плюй-Плюй беззвучно спал. Полумна улыбнулась, осторожно распутала растение-и-сняла то с себя, вновь смотала в кольца, нежными движениями укладывая те обратно в горшок, и как обычно, подняв последний и прихватив с собой, пошла к кровати: — Приятных снов, Плюй-Плюй. - тихо прошептала она, опуская беленький горшочек слева от кровати... ..а затем накинула на него махровый халат, и спрятав руку под подушку, прикрыла глаза.***
— Псс! Где ты опять пропадала?! — Минус. Пять. Очков Когтеврану. Мисс... Клервотер... - произнёс холодный безэмоциональный мужской голос. Шепотом обратившаяся к Полумне ученица закатила глаза-.. — И ещё. Пять очков. Профессор усмехнулся, но тут же перевёл взгляд в другой конец класса: казалось, что Эта девчонка уже успела ему порядком надоесть... Полумна же лишь рассеянно пожала плечами, показывая подруге свою беспомощность и невозможность объясниться — из-за профессора; та пожала плечами в ответ и опустила взгляд на пергамент, продолжив задание. В классе стояла абсолютная тишина, на фоне которых скрип перьев казался таким же пугающим, каким пугающим может оказаться услышанное собственно имя во время похода на забытое кладбище. ... [вечер того же дня; женская спальня] … — Что значит — не помнишь?! — Не помню — значит «не помню». - Полумна удивлённо взглянула на подругу и непроизвольно хихикнула. — Полумна, это не смешно! - не унималась Пенелопа. - Мы тебя по всей школе искали! — Но ведь в конце концов я нашлась! И пришла, куда надо... Слова прозвучали весьма здраво, пусть и произнося их, девочка задумчиво-любопытным взглядом разглядывала потолок спальни, сидя прямо на столе и держа руки лодочкой меж сведённых ножек, которыми без остановки качала туда-сюда. Пенелопа же лишь устало выдохнула: за последние пол часа она исчерпала все свои доводы-и-аргументы, но достучаться до этой... Странной так и не смогла. — Падма, ну хоть ты меня поддержи... — Я с тобой полностью согласна. - вполне буднично отозвалась Падма, сидя на кровати в позе лотоса и перебирая нить бус. - Но если Полумна действительно не помнит, то что-.. ДЕВОЧКИ! Внезапно увидев что-то, она вскрикнула и указала пальцем в сторону Полумны. Пенелопа перевела взгляд той за спину, и тоже испугалась, закричав: — Плюй-Плюй, НЕТ! СТОЙ! И ещё до того, как Полумна очнулась и среагировала, Пенелопа подскочила к ней подхватывая Плюй-Плюя за ту его часть, что лениво ползала по столу — а прямо в этот самый момент своим концом ещё и залезла в общую банку с запасами чернил. — НЕ ПЕЙ-.. — Что происх-.. Девочки заговорил одновременно, и пока Пенелопа оттаскивала растение, Полумна стала поворачиваться всё ещё сидя на столе, не зная и не понимая, что вообще случилось и из-за чего весь крик. Однако не сумев вовремя скоординировать свои движения, девочки столкнулись друг с другом, отчего все трое — включая Плюй-Плюя — тут же полетели на пол! А следом раздался ещё и звук разбивающегося стекла. ... — Все целы?.. - с кровати спросила Падма уже поднимаясь, и прямо на ходу достав волшебную палочку и начав с её помощью собирать осколки. — В-.. в порядке... - неуверенно произнесла Пенелопа, лёжа на спине с вытянутыми вверх руками: растение, кажется, было целым и невредимым... — Девочки, ну вы чего?.. - смущённо улыбаясь, удивилась Полумна, осторожно поднимаясь с ног Пенелопы, на которых сейчас и лежала. - Это же всего-лишь чернила... — Лавгуд, - сердито начала Пенелопа, передавая Плюй-Плюя в руки хозяйки, - поливать растения чернилами нельзя! Они от этого умирают! — Неправда. - упрямо произнесла та, принимая своего питомца. - Мой Плюй-Плюй пьёт всё то же самое, что и я! И с ним ничего плохого до сих пор не случилось! Пенелопа закатила глаза ничего не ответив, лишь взглянула на Падму: «Я даже пытаться не буду — твоя очередь», сказала она взглядом — Падма улыбнулась ей. Затем улыбка вдруг исчезла; девочка обратилась к Полумне: — Ой, твоя одежда... Фраза так и повисла в воздухе, а все трое взглянули на одежду Полумны: рубашка, жилетка, юбка, колготочки — всё было залито чернилами... как, впрочем, и сам главный виновник произошедшего. — Плюй-Плюй! - то ли с ужасом, то ли с негодованием, то ли просто от удивления — кто её поймёт?.. - воскликнула Полумна. - Ты только взгляни на себя! И без того синеватая кожица Плюй-Плюя сейчас покрылась множеством синих, почти что чёрных пятен: девочка поспешно протёрла пару из них краем рубашки-.. но-тут-же-отдёрнула-руку-.. А потом осознала, что одежда так и так испорчена, и потому вновь принялась протирать своё растение — то, ожидаемо, в миг начало источать яркий свет. — Не смешно, Плюй-Плюй! - отчитывающим тоном, отругала своё растение хозяйка. - Вот совсем не смешно! Исходящее из растения свечение стало на порядок ярче, и чем активнее девочка тёрла его ствол, тем ярче оно становилось, потихоньку начиная слепить всех присутствующих — включая и тех, кто молча-и-с-улыбками наблюдал за происходящим не принимая непосредственного участия. — Мне надо в душ... - грустно отозвалась Полумна спустя некоторое время, и всё ещё сидя на полу. - Вы-.. Вы справитесь тут без меня?.. — Да-да, конечно! - поспешно успокоила её Падма, уже давно не только убрав осколки, но и сумев собрать из них банку обратно — разумеется, без чернил: те остались на полу, на ковре, ну и на Полумне, само собой. - Иди. — Спасибо... - она улыбнулась Падме, но тут же посерьёзнела, переведя взгляд в сторону и подняв указательный пальчик в воздух. - А ТЫ! Ты, мистер, идёшь мыться вместе со мной — и мне всё равно, любишь ты воду, или нет: грязного я тебя рядом с собой не потерплю! Падма с Пенелопой изумлённо переглянулись, а Плюй-Плюй издал протяжный стрекот...***
Шум струящейся воды мелодично сливался со звуком призрачных арф, поверхность крупной ванны была укрыта бежевым облаком тумана, а чуть в стороне от неё, на влажном полу и прижавшись спиной к стене, раскинув ножки в стороны и поставив между ними горшок, сидела голенькая и частично укрытая пеной Полумна: — Знаешь, Плюй-Плюй, - продолжила она, - а вообще-то... это было довольно-таки забавно! Освещённая невероятно ярким биолюминесцентным синим свечением, Полумна обхватила растение обеими ладонями и с силой тёрла его, двигая те вверх вниз всё быстрее и быстрее: сейчас Плюй-Плюй светился уже так ярко, что стал частично прозрачным — словно очередной Хогвартский призрак! Удивительно, как это Она раньше не замечала подобного свойства! — Тебе это нравится, ведь так?.. Не отпирайся! Полумна хихикнула, ведь свободным концом Плюй-Плюй обвил одну из её рук, ползя по ней всё выше до тех пор, пока бутон не спрятался в очередном пенном облачке, где несильно уткнулся девочке прямиком в подмышку — об которую сейчас и тёрся. — Хватит-хватит! Она смеялась и пыталась оттолкнуть обвившее руку растение... но не то чтобы уж очень: ей нравилась играть с Плюй-Плюей, да и двигать по его влажному стволу кулачками было на удивление... приятно. Ласкающий её подмышку кончик лианы проскользил чуть дальше, обвил плечо и нырнул в пенную массу — от чего та мигом наполнилась ярким синеватым светом; затем прополз по шее девочки у той за спиной, оказавшись уже на другом плече-.. — Плюй-Плюй, ты так всю меня обнимешь! - хихикнула Полумна. ..-с правого плеча лиана сползла вниз, обвила руку парой колец и вновь поднялась вверх, оказавшись прямо перед лицом своей хозяйки. — Ты хочешь попросить прощения, верно? Слепяще-яркий бутон кратко кивнул и тут же издал тихий стрекот, переходящий в настойчивое-но-не-угрожающее рычание-.. В этот момент Полумна сделала глубокий вдох — а её укрытые пеной грудки слегка приподнялись — покрепче сжала свои кулачки, приоткрыла рот и потянулась губами в перёд готовясь к предстоящему поцелую, а затем ещё и поспешно опустила веки: просто на всякий случай... Несколько секунд ничего не происходило... Но вот её питомец наконец-то выплюнул из бутона порцию липкой полу-прозрачной слизи, которой вполне хватило на то, чтобы наполнить целый бокал, попав девушке исключительно на волосы. — Плюй-Плюй! - рассержено взвизгнула Полумна, открывая глаза. - Я думала, что ты хочешь извиниться! Бутон же поспешно закрывался: с его самого кончика стекали вязкие бесцветные слёзки, а сам он тянулся к губам своей хозяйки. — Ладно... так уж и быть.. - Полумна прикрыла глаза и поцеловала бутончик, слизнув с него приятные капельки, как вдруг... - Ой, Плюй-Плюй! Растение — кончик лианы — несколько отстранился от лица, а многочисленные кольца, которыми Плюй-Плюй обвивал всю левую руку, а так же оба плеча вмиг расслабились, потеряв силу-и-мощь хватки и на секунду просто повисли... Растение, казалось, выражало некоторую степень удивления и заинтересованность столь неожиданным радостным возгласом. Впрочем, Плюй-Плюй быстро стянул путы назад, несколько поужав себя и вновь [не больно] сдавив Полумну в указанных местах; девочка тем временем продолжила говорить: — Как это ты здорово придумал! И с этими словами, Полумна подняла руки к верху, поднеся те к голове, и стала быстренько втирать ещё тёплую слизь себе в волосы: — Мне и в голову не приходила подобная мысль! - она тепло улыбнулась Плюй-Плюю, чей бутон, словно в трансе, двигался из стороны в сторону вырисовывая знак бесконечности. - Теперь, когда у меня есть Ты, я и вовсе могу обходиться без шампуня! ... Разумеется, выпущенная растением слизь не давала пены — глупо было ожидать нечто подобного, согласитесь?.. Серовато-серебристые волосы тут же стали все липкими, а девичьи пальцы то и дело застревали, не в силах расчесать пряди... Однако девочка отреагировала совершенно не так, как следовало: — Плюй-Плюй, добавь ещё немного?.. Полумна озвучила просьбу с вопросительной интонаций — то ли спрашивая разрешения, то интересуясь, способно ли растение выжать из себя ещё немного слизи. Трудно сказать наверняка. Тем не менее, Плюй-Плюй вновь засветился, в секунду развязал все путы и освободил свою хозяйку [от самого себя]. Однако после этого стремительно ринулся свободным концом к её талии, вмиг обвил ту несколькими кольцами... — всё ещё держа руки в волосах, Полумна в этот момент улыбнулась — ...и проскользив по животу девочки, прополз у неё меж грудок-.. — Плюй-Плюй, что ты-.. ох... ... ствол скользнул назад, затем снова вперёд — к самому подбородку — затем обратно назад. И каждый раз, когда длинный стебель двигался меж девичьих грудей, пены на последних становилось всё меньше, и потому уже после нескольких фрикций Плюй-Плюя, стоячие сосочки Полумны уже ничего не прикрывало... — Если это тебе поможет... - с рассеянной улыбкой прошептала она, чувствуя, что слегка возбуждается от происходящего. - ...то можешь продолжать. «Неужели девочки всё же были правы на его счёт?..», промелькнуло вдруг в её голове, однако в этот самый миг Плюй-Плюй изверг из себя новую порцию слизи, попав не только на волосы, но и на лоб, брови и на веки, чем и прервал её размышления. — Как ты быстро справился. - она улыбнулась, высунув кончик языка. - Спасибо, Плюй-Плюй! И проведя ладошкой по лицу, Полумна зачерпнула всё то, что не попало ей на волосы, после чего вернула руку на голову и продолжила мытьё. А Плюй-Плюй вновь начал тускнеть: распутав кольца на животе девочки, он почти целиком свернулся в подобие клубка, вернувшись в горшок, что всё это время стоял между девичьих ножек, и лишь самым кончиком-с-бутоном начал осторожно поглаживать Полумну по внутренней стороне бедра — и продолжал делать это на протяжении всего того времени, пока его хозяйка мыла голову, напевая себе-и-Плюй-Плюю тихую песенку... На утро Полумна проснулась с настоящим кошмаром на голове: к счастью, неприятного запаха не было, а сама причёска девочке очень понравилась — Пенелопа с Падмой уже в который раз остались в полном недоумении от своей подруги, но как и всегда принимали ту такой, какой она была.***
Войдя в украшенный под стать празднику главный зал школы причудливо-танцующей походкой... — и периодически заваливаясь то на одну сторону, то на другую! — ...Когтевранка подошла к одному из столов, и кое как с трудом пролезла между двумя учениками, извинившись сначала налево, затем икнув-и-хихикнув глядя перед собой, а после извинившись ещё и направо. — Мм: красивое платье-.. - парень-слева отвесил ей сдержанный комплимент. — ..-ага, жаль только, что надето задом на перёд! - мигом вставила девушка-справа. Все негромко засмеялись — в том числе и Полумна: и пусть девочка ещё не до конца осознала, кто именно с ней сейчас заговорил... — и совершенно точно не уловив, что комментарий про платье относился непосредственно к её-собственному жёлтенькому платьицу! — ...она, сонно зевая и улыбаясь, поприветствовала собравшихся за столом людей. — Доо-.. *зевает* ..-рое... утром всем... Несколько человек тут же пожелали ей того же. Сама же Полумна вряд ли услышала ответные реплики: с полуприкрытыми глазами, она несколько раз моргнула и через весь стол потянулась к неожиданно привлёкшему её внимание леденцу в форме чудесной обворожительной бабочки! — Полумна, осторожнее! - девушка вовремя успела поймать — а заодно и отодвинуть чуть подальше от Полумны — кувшин с тыквенным соком до того, как тот упал и разлил содержимое по столу. — Хорошая реакция, Анжел!.. - с нотками восхищения в голосе, похвалил её низкий мужской голос-чуть-сбоку. Дальше последовал сдержанный смех, и с подачи Полумны, которая спросонья перепутала столы, сев к чужому факультету, разговор старшекурсников... — а в этой части стола собрались исключительно те, кто был старше Полумны минимум на год-два — ...перешёл в иное русло; и как не трудно догадаться, основной темой стал квиддич, новый состав команд Слизерина, их супер-быстрые мётла, а так же тактики-и-стратегии противодействия последним, которые ещё только предстояло придумать... Ну а пришедшая с Когтеврана гостья дотянулась-таки до своей бабочки, и прямо сейчас с интересом разглядывала её крылышки, пытаясь понять: их на самом деле одиннадцать, или она [Полумна] всё ещё не проснулась?.. Бабочка подмигнула девочке, которая неправильно надела на себя платье, взмахом крылышек, а те синхронно сменили свою окраску, кардинально поменяв всю цветовую палитру! — НЕЧЕСТНО! Сбившись, Полумна начала считать крылышки по новой, а окружающие её со всех сторон Гриффиндорцы лишь покачали головой, да усмехнулись: «Что с неё взять?..».***
Хэллоуин — одно из самых значимых, всеми любимых-и-ожидаемых событий школы: к празднику готовиться начинали сильно заранее, причём все, без исключения — и учителя, и ученики; и даже те немногие, кто утверждал, что ему или ей всё происходящее безразлично... — или пытался одним лишь своим видом-и-незаинтересованностью сообщить окружающим, что ему или ей всё проходящее безразлично — ...даже такие люди в роковой вечер забывались и тоже поддавались праздничному настроению! А как тут не поддаться, когда вокруг тебя столько соблазном — в том числе и съедобных, на любой вкус-цвет-и-каприз, а?! Когда же Полумна зашла в главный зал второй раз за день, она была бодра, весела — и даже столом не ошиблась!!! Впрочем, своим вторым появлением в зале она привлекла внимание окружающих ничуть не меньше — и дальше больше! — чем утром: вместо привычной юбки с чулками или колготками, рубашки-жилетки-галстучка-мантии, сейчас на ней виднелись грязные тряпки и ковры, которые казалось были взяты прямиком из чулана со швабрами, а поверх них мешком висела частично дырявая-частично-заштопанная рубаха, которая судя по её размеру могла принадлежать лишь одному существу — Хагриду! На голове же девочки имелось нечто среднее между мужским цилиндром, птичьим гнездом из сухих веток и — уж простите — туалетным горшком... Но даже не внешний вид странных тряпок-и-хлама с чистеньким-и-выбеленным улыбающимся девчачьим личиком привлекал к себе взгляд, вызывая у наблюдателя невероятный коктейль из удивления, смятения и неловкой улыбки — вовсе нет! Удивительнее всего было то, как Полумна вошла в зал: широко расставив руки в стороны, и плотно приставив одну ногу к другой, она... прыгала вперёд, изображая своим костюмом ничто иное, как огородное пугало, который видел каждый ученик возле домика того самого лесничего, который пожертвовал свою одежду на благое дело! Допрыгав под негромкие, но многочисленные смешки до свободного места, Полумна с широкой улыбкой поприветствовала своих друзей и подруг: — Всем веселого праздника! - и после короткой паузы, добавила уже чуть тише-и-грустнее. - Поможете присесть?.. Сама я, боюсь, не справлюсь *скромный смешок* ... Пара человек поспешно начали вылезать из-за стола, а ещё человек семь предусмотрительно отодвинулись каждый в свою сторону, ведь у разбросанных широко в стороны рук имелась весьма серьёзная причина находиться в таком положении: под рубахой, проходя из одного рукава в другой и торча наружу, виднелась свежесрубленная палка, которая просто напросто не позволяла Полумне опустить руки — даже если та очень-очень захочет это сделать! — Не знала, что кто-то в школе будет в костюме... - помогая Полумне перебросить связанные настоящей колючей проволокой ноги через лавку, Падма улыбнулась. — Ещё каких-то сто лет назад в Англии вообще никто не слышал об этой традиции! Спасибо.. Последнее слово она произнесла уже вполне нормальным и будничным тоном, однако широко раскрытые глаза на её сильно набеленном личике так и остались... широко раскрыты: выглядела Полумна — в таком наряде и с таким лицом — весьма забавно. Странно, но забавно. Впрочем, все быстро привыкли к её внешнему виду и уже через пару минут перестали пялиться в её сторону, вернувшись к своим разговорам-и-делам. Большую часть времени Полумна общалась с друзьями и смеялась, и лишь изредка прикасалась к еде. И выглядело это отнюдь не так прозаично, как звучит, ведь руки девочки — напомню — были широко разведены в стороны и не имели возможности согнуться из-за длинного шеста... Каждый раз Полумна предупреждала сидящих справа от неё о том, что собирается взять что-то со стола, и тогда трое ближайших к ней человека тут же опускали головы вниз; Полумна же в этот момент поворачивалась всем корпусом влево, проносила правую руку над шеями пригнувшись, нелепо наклонялась в бок, направляя руку к желаемому лакомству, а затем из рукава внезапно выползал Плюй-Плюй и обвив произнесённый девочкой объект, послушно вкладывал тот своей хозяйки в ладошку. После чего все вышеописанное повторялось в обратном порядке, а когда все сидящие за столом занимали свои привычные места-и-положения, вкусняшка в руке девочки ”куда-то” пропадала, и через несколько секунд вновь появлялась уже прямо перед её лицом: Плюй-Плюй выбирался из нагрудного кармашка, в котором имелась вполне естественная дырка, и вкладывал Полумне в рот то, что секунду назад забрал из её ладони. — Это мерзко. - засмеялась одна из девочек. - Чтобы ты не говорила, но это всё ещё выглядит мерзко. Однако на лицах всех присутствующих были лишь улыбки, а не отвращение.***
Праздник кончился. Весёлое и приподнятое настроение держалось ещё целую неделю, но вскоре испарилось и оно, а школа вновь погрузилась в привычное немного серое — на фоне Хэллоуина — русло. Был вечер. В женской спальне собрались практически все девочки: кто-то уже успел раздеться и залезть под теплое одеяльце, кто-то лишь собирался упасть в приятные объятия мягкой широкой кровати. Ну а несколько человек, включая и Полумну, по прежнему сидели за письменными столами, склонив голову над пергаментами и скрипя перьями. Кто-то пожелал всем спокойной ночи — со всех сторон мигом отозвался десяток голос. Затем в спальне вновь настала тишина, да скрип перьев. Полумна явно почувствовала вдохновение: сидя с серьёзным и слегка задумчивым лицом, она внимательно вглядывалась в строку, и торопливо, и не отвлекаясь на посторонние вещи — что было для неё огромной редкостью! — писала уже шестую страницу. Текст, конечно... слегка ушёл в сторону от изначальной темы, но Полумну это не беспокоило: она всё продолжала, и продолжала, и продолжала уходить в дебри таинственной страны, поддавшись приятному возбуждению от рисуемых её богатым воображением картин невиданных существ, которых... — при некотором замалчивании ряда деталей — ...вполне можно было отнести к Тем Самым существам, про которых и было домашнее задание. Она писала и тихонько поглаживала пальчиками левой ноги Плюй-Плюя, который теперь неизменно обвивал её ножку каждый раз, когда его хозяйка садилась делать уроки. Сползя по горшку на пол, протиснувшись между большим и указательным пальчком, обвивая ножку от щиколотки и выше... — и едва только девочка заняла удобное положение — ...Плюй-Плюй сразу же поднялся на самый верх, нырнул под юбочку, прополз по бедру, проскользнув под тонкой полосочкой трусиков, снова вынырнул из юбочки оказавшись снаружи, тремя кольцами обвил Полумну вокруг талии откуда поспешно заполз той под рубашечку и осторожно расположился между грудок девочки... — и как и в случае с трусиками, проскользнув под тканью бюстгальтера — ...где наконец достигнув расстёгнутого на две пуговки воротничка рубашки, окончательно вылез наружу, а прямо сейчас незатянутыми колечками обвивал горло Полумны, расположившись своим самым концом на её плече! И из-за того, что девочка была на половину опутана излучающим свет растением, её одежда приняла таинственно голубовато-синеватый оттенок: если не знать, каким образом это достигалось, то выглядела Полумна сейчас ну очень эффектно и красиво! — Ты не боишься, что он тебя... кхм... задушит с голоду однажды?.. - тихо, стараясь не нарушать покоя спящих, поинтересовалась Падма, которая не столько учила уроки, сколько составляла компанию подруге, рисуя эскизы и наброски для различной бижутерии. Услышав её вопрос, Плюй-Плюй сдвинулся всем своим лианоподобным телом — что едва ли было заметно, на самом деле — пододвинувшись бутоном на своём кончике к щеке Полумны и мягка погладив ту; Полумна хихикнула. — Нет, что ты! Он совсем добрый. Улыбаясь, Полумна повернула лицо к своему питомцу — тот слегка прибавил в яркости, а затем потянулся закрытым бутоном к её губам. Девочка тут же поцеловала его, после чего отвернулась и обмакнула перо в чернильницу, намереваясь продолжить писать; заметив приближающийся поцелуй, Падма деликатно увела взгляд... хотя потом всё же дёрнула глазами в сторону — увы, было уже поздно. — Сколько в нём уже? - спросила она. — Не знаю... - рассеянно отозвалась Полумна. - Его довольно трудно измерить теперь: он заметно подрос. — Да уж, вижу. - усмехнулась подруга. - И подрос, и вытянулся, и толще стал, и даже фактуркой обзавёлся — раньше-то он совершенно гладким был! — Ага! Полумна вдруг отложила перо, и вновь повернулась-и-наклонилась лицом к бутону: подняв правую руку, она нежно погладила Плюй-Плюй по его кончику — ладонь непроизвольно сжалась в кулак, а кожей девочка тут же почувствовала приятную выпирающую ребристую поверхность; сделав несколько поглаживающих движений кулачком, она вновь обратилась к Падме: — Хочешь его погладить? И не дожидаясь ответа, протянула держащую конец растения руку по направлению к подруге: — На, попробуй: ему нравится, когда его гладят! ... Как же Падме сейчас хотелось сказать нечто из разряда: «Полумна, я не хочу тебя расстраивать, но кто-то должен тебе это сказать рано или поздно: вообще-то ты его не гладишь, а-..». Прикрыв глаза, она вдруг покачала головой, тяжело вздохнув: «Зачем рушить мир этого наивного создания?..», пронеслось в её голове. Искренне улыбнувшись, Падма потянулась рукой на встречу своей подруге, осторожно подхватила Плюй-Плюя... и полностью повторила движения ладонью за Полумной, начав тихонечко надрачивать растение, которое с каждым её движением начинало стремительно набирать яркость и набухать бутоном.. «Боже, что я делаю...» Вскоре, бутон раскрылся, осторожно вылив на девичий кулачок вязкую и липкую субстанцию: вздохнув, Падма перевела взгляд на свою наивную и вечно летающую в облаках подругу — та улыбалась, явно не видя в происходящем того, что видела Падма. В очередной раз качнув головой в неверии, она отпустила Плюй-Плюя и поднесла всё ещё сохраняющую форму кулачка ладонь к лицу Полумны, которая хихикнув, поспешно наклонилась и в секунду слизала всю слизь, под конец ещё и причмокнув. — Ты не знаешь, от чего отказываешься, Падма! - она улыбнулась. — Это уж точно... Только и смогла выдавить из себя девочка: «Какая же она всё-таки... странная», с улыбкой подумала та.***
Этой ночью Полумне приснился странный сон: она блуждала по тёмному лабиринту, вокруг было множество голосов, которые пели ей смешные песенки, а Полумна всё хохотала и хохотала, держась за живот будучи не в силах остановиться; голосов становилось всё больше, тексты песен сливались в настоящую какофонию — но от того Полумне становилось лишь смешнее! И тогда ноги перестали её слушаться, а девочка упала: теперь Полумна смеялась-и-верещала уже корчась на холодном мокром полу! А голосов становилось ещё больше, и звучали они отовсюду: их было так много, что Полумна начала видеть их суть — тот самый неосязаемый Поток, которым является каждая мелодия! Подобно гладкой шёлковой ленте, этот музыкальный Поток плыл по воздуху... протекал через пространство... парил в пустоте одного из бесчисленных коридоров таинственного тёмного лабиринта... И своими движениями Поток будто кисть каллиграфа вырисовывал символы незнакомого Полумне алфавита — она не могла прочитать надпись, не зная ни одной его буквы, и ни единого символа! Лёжа на полу, она извивалась всем телом в попытках остановить неудержимый приступ смеха: она хохотала и кричала, смеялась-орала-и-верещала — захлёбывалась собственными же звуками, чувствуя, что дышать становится всё сложнее! У неё. Просто. Нет. Времени чтобы сделать вдох! А голоса становились всё громче; и порождённое холодными стенами тёмного лабиринта эхо разносило те по всей округе: слева-справа-сзади-сверху-ИЗНУТРИ В КОНЦЕ-ТО КОНЦОВ!!! Голоса звучали ото всюду, сводя с ума и причиняя физическую боль, заставляя Полумну натурально тонуть-и-захлёбываться в неописуемой агонии-.. И тогда она закричала: — ААААА! Дёрнувшись, вскочив, поднявшись и усевшись на кровати, Полумна моргнула несколько раз, и оглянулась: все девочки спали, как прежде, так, словно... никто секундой ранее и вовсе не кричал...***
— Полумна, - произнесла как-то за завтраком Пенелопа, - ты в последние недели стала какой-то... тихой?.. (кажется, что она собиралась произнести другое слово). У тебя всё в порядке?.. — Мм? Да, в полном. - Полумна скромно улыбнулась, хотя по её лицу казалось, что разумом она сейчас в совершенно ином месте. Не шевелясь, одними лишь глазами, Пенелопа взглянула на Падму — та встретилась с ней взглядом, выдержала секунду-полторы, а после поспешно опустила глаза вниз, притворившись, что жуёт. Поняв, что в предстоящем разговоре ей поддержки не получить, Пенелопа перевела взгляд обратно на Полумну, продолжив прежнюю мысль: — Ты... как вообще, нормально высыпаешься по ночам? - голос спокойный, без эмоций. — Да, вполне. - беззаботно отозвалась Полумна, пожав плечами. - А что такое? Тут в её голос вернулись Те Самые загадочно-любопытные нотки: «Это уже что-то..», мысленно поздравила себя с маленькой победой Пенелопа прежде, чем продолжить. — А причину своих частых опозданий на первое занятие... так и не обнаружила?.. «Чёрт, нельзя же так прямолинейно!», однако слова назад уже было не вернуть. — Ты хочешь сказать, что я хожу во сне? - Полумна вдруг весело засмеялась, а Пенелопа с Падмой удивлённо переглянулись, явно не ожидая подобной реакции-и-ответа. — Так ты... в курсе? — Ну конечно я в курсе... - она мило и по доброму улыбнулась, произнеся слова на тон ниже. Однако мигом погрустнела и продолжила. - Не очень-то это приятно — ходить босыми ногами по замку... — Может тогда тебе стоит ложиться спать в обуви? - пошутила Падма. — Ой, а это идея! Пенелопа закатила глаза, а затем неодобряюще взглянула на подругу — Падма вжала голову в плечи, одновременно с этим закусив губу, а после прошептав беззвучно: «Прости, не подумала...». — А ты знаешь, - Пенелопа снова обратилась к Полумне, - куда ты ходишь ночью?.. — Конечно знаю. - бодро и уверенно отозвалась та. - Но я бы... предпочла не обсуждать подобные темы во время еды... На этот раз с неодобрением и осуждением взглянули уже на саму мисс Клервотер, от чего та мигом покраснела.***
Полумна сидела за своим столиком и учила уроки в компании Плюй-Плюя, который как обычно обвивал её ножку-живот-и-шею, лениво переползая свободным концом с одного плеча на другое. — Не засиживайся до утра, - пошутила Пенелопа уже раздевшись и залезая под одеяло, - и смотри, не блуждай по замку в одиночестве! Спокойной ночи. — Не буду. - она улыбнулась. - Приятных тебе снов, Пенни. Пенелопа забралась в постель, укрылась, удобно устроилась на правом боку, подложив одну руку под голову, а вторую подтянув к груди-и-животу... ... и принялась НА БЛЮ ДАТЬ. Выспавшись днём, девочка собиралась не спать всю ночь, проследив за своей подругой и выяснив, куда же та пропадает, и что служит причиной её опозданий исключительно на первые занятия!***
Нельзя сказать, что Пенелопа не ожидала чего-то Подобного от Полумны и её странного похотливого растения, которое всем своим поведением буквально прямым текстом заявляло «Я. Хочу. Оплодотворить тебя, наивная человеческая самка!», что видели абсолютно все-но-только-не Полумна; да, Пенелопа не строила иллюзий о том, чем занимается Плюй-Плюй со свей хозяйкой — чтобы эта глупышка там себе не представляла. И всё же то, что она сейчас наблюдала, вызывало у неё удивление и шок: по прежнему притворяясь спящей, и даже ни разу не сменив положение за это время, Пенелопа во все глаза смотрела за тем, как светящий ярким синим светом Плюй-Плюй обвил свою хозяйку вокруг туловища, и выглянув своим концом из под рубашки меж грудей девочки, залез той прямиком в рот! Когда бутон Плюй-Плюя только пододвинулся к лицу Полумны, Пенелопа подумала, что как и обычно всё ограничится одним лишь безобидным поцелуйчиком, которых в исполнении своей подруги и её похотливого сорняка Пенни с Падмой видели множество раз. Однако на этот раз, поцеловав Плюй-Плюя, Полумна не стала отстраняться, а продолжила целовать его и дальше: казалось, что девочка... тренируется?!.. С такого расстояния, да ещё и в полумраке (пусть растение и светилось весьма ярко), увидеть лицо сидящей полу-боком Полумны было проблематично, но со стороны казалось, что она не просто целует растение в его бутон, а именно что экспериментирует и пробует, как ещё можно этим заниматься! Сама же Пенелопа ничего подобного не делала, считая, что всё произойдёт само собой, и совершенно естественно. И не вдаваясь в подробности скажу, что... у неё были весьма веские основания так думать. Однако в случае Полумны подобной эксперимент с поцелуями казался... вполне естественным этапом взросления-и-развития. Вот только её опыт пошёл немного не по плану: обхватив Плюй-Плюя кулачком где-то за середину его ствола — чёрт поймёшь, где у него эта самая середина! — Полумна примерно с минуту или даже две целовала его так и сяк, но Плюй-Плюю это видимо наскучило, и он решил перехватить инициативу! Пенелопа не видела реакции своей подруги — ведь лицо было скрыто — но то, как сильно выгнулось растение, она видела очень отчётливо. И так же отчётливо она видела, как то проскользнуло Полумне в рот, ведь... ... ... оказавшись во рту, Плюй-Плюй по прежнему продолжал светиться: даже с такого расстояния, даже не смотря на полумрак в спальне и на повёрнутую полу-боком Полумну, Пенелопа очень отчётливо видела, как глубоко проникало биолюминесцентное растение её подруге в рот! А после ещё и в горло... Едва Плюй-Плюй пролез ей меж губ, Полумна тут же дёрнулась от испуга, но каких-то попыток вынуть из себя растение она не предпринимала — как, впрочем, и каких-либо иных действий: она просто сидела с раскрытым ртом, тихонечко гладила ствол кулачком, а всё остальное делал за неё Плюй-Плюй, неспешно двигаясь в её рту, с каждый толчком проникая чуть глубже. Щёки Полумны светились приглушённым синеватым пламенем, а невероятно яркий, слегка расширяющийся на конце продолговатый объект двигался внутри её головы, а после ещё и в горле... Иногда девочка тихонько кашляла, а Плюй-Плюй тут же выныривал назад: не целиком, нет-нет! Единожды попав в девичий рот, похотливый сорняк так его и не покидал, пока не был доволен! Отстранившись немного назад и дав Полумне передышку, Плюй-Плюй вновь углублялся ей в горло, быстро навёрстывая утерянное расстояния... Пенелопа даже подумала о том, а не вскочить ли ей и не остановить происходящее, да вот только Полумна-то не сопротивлялась... Лица её видна не было, но вот расслабленное положение тела, слегка разведённые в стороны и подрагивающие ножки, тихое-едва-уловимое дыхание и стоны явно говорили о том, что с ней всё в порядке — и что ей нравится всё происходящее... ...и на какую-то минутку-.. Секун-.. МГНОВЕНИЕ! На какое-то мгновение Пенелопа испытала толику ревности: выглядело происходящее невероятно странно, неправильно и дико, но в то же самое время-.. Всё творящееся на её глазах безумие происходило между двумя существами, которые... доверяли друг другу... И возможно, даже, что... по настоящему любили друг друга. Да, Пенелопа завидовала Полумне в этот момент, утешая себя лишь тем, что её Первый Раз ещё не настал, а потому вполне может быть таким же... странным-но-запоминающимся! ... [тот же день/ночь] ... Пол часа... час... полтора... Полумна тихо-мирно спала и явно не собиралась просыпаться: ямочки возле уголков рта исчезли, вечно широко раскрытые глаза сейчас были прикрыты, а лицо выглядело спокойный и умиротворённым. И лишь тоненькая струйка слюны, да крошечное мокрое пятнышко на подушке под подбородком портили прекрасную картину с изображением спящей девочки в белой ночнушке, под которой обвив свою хозяйку находилось лианоподобное, выращенное явно в результате какой-то ошибки растение: последнее уже более не светилось, и возможно даже... видело такие-же приятные сны, какие видела и сама Полумна, вспоминая свой первый опыт. «Хм, а могут ли сорняки мечтать и видеть сны?..» Усмехнувшись, Пенелопа отвернулась от Полумны, переворачиваясь на другой бок, и прикрыла глаза: пусть её ночные похождения так и остаются частичкой столь странного непонятного загадочного мира, который принадлежит лишь Ей одной, оставаясь неподвластным... нормальным людям. «А кто из нас более нормален, мм?..». И вот с этой мыслью она и заснула.