BE AGGRESSIVE

      Антон Петров - моралистический контролёр идеалист, что крайне тщательно подбирает слова, действия и решения, заранее обдумав по несколько раз, сосчитав летальные исходы для себя и принимая верные варианты, аккуратно зелёным выделителем подводя нужные, приводящие его к тому, что он имеет на данный момент. Стратегический полемист от макушки до пят, любящий следовать чётко поставленному плану и молча ненавидящий, когда что-то идёт наперекосяк. Словно ядовитая заноза застрявшая под ногтем, злополучно мешает ему чувствовать себя по обыденному, превращая в неуравновешенного невротика, что незаметно ото всех загоняется на всё и вся, но в первую очередь на самого себя, предпочитая тяжкому профилактическому наказанию - физические пытки упражнениями на растяжку и нагрузку.       И силы с временем не в пустую, и бесов тем самым на себя погонял, да успокоился немного.       Двух зайцев одним выстрелом.       Правда, на именно этот поганый случай, мудрое доселе решение простоять в планке до колючего онемения конечностей - не рассчитано.       Это не поможет, ещё больше усугубит подавленное состояние вдумчивой депрессивной фазы.       Не так Петров себе представлял конец лета.       Ссадины прошли быстро, долго мулеваться не пришлось.       Зато на смену им пришло кое-что похлеще.       Ожесточённая демагогия между собственными тараканами, продолжающаяся в белокурой голове вот уже как несколько дней и мешающая делать обыкновенные будничные вещи - выматывала необходимые соки жизнерадостности и нагло заполонила собой все мысли.       Антон давно так не уходил в себя, долго и мучительно раздумывая над следующим шагом врага и своим собственным - ответным на ход оппонента.       Это не безмозглому Семёну Бабурину зубы фирменной выбешивающей улыбочкой заговаривать, да его издёвки профессионально мимо ушей пропускать, чтобы потом спиной ловить осиновые ругательства, необдуманно слетающие со свиных губ одноклассника.       Это чрезвычайно патовая ситуация с главными фигурирующими лицами в ней - дзюдоистом и боксёром.       Два ключевых представителя спортивных кружков у которых взаимная неприязнь вот уже как года четыре.       Сколько драк было, разборок, сколько было вызвано полиции и забрано набедокуривших малолетних хулиганов в обезьянник, переломанных костей и других полученных серьёзных травм можно даже и не считать.       Их немеренное количество.       Подростки полностью ожесточились по отношению к соперникам.       Стали показушно ненавидеть, задирать.       Половина дзюдоистов пыталась дать отпор, проваливаясь в самую пучину жутких событий, что после с ними происходили, а другие не смели и лезть.       Игнорировали, ради своего же блага и сохранности.       Не думали об этом, застилая голову чем-то другим, что поможет отвлечься от насущной проблемы.       Антон Петров точно знал, что долго отсиживаться в тени своей спасительной обители, занавешенной плотными приятными на ощупь шторами - не получится. Через два часа начнётся тренировка и ему будет суждено показаться на свежий воздух, которым он практически неделю уже довольствуется из приоткрытого окна.       Ему вовсе не страшно.       Нет, что вы.       Петров попросту избегает возникновения последствий их ещё одного возможного рокового столкновения, ведь по проверенной информации от главного хакера этого города - Рома Пятифан, его ровесник и ученик СОШ МБОУ № 3, недалекой от его собственной школы - СОШ МБОУ № 2. Ходит в один и тот же спортивный комплекс, что и Антон - "Дворец физической культуры и молодёжного спорта", который поделен на разные спорт-секции, включая и проклятый боксёрский кружок.       Может, расписание у них и разное, но шанс встречи не равняется нулю, обречённо болтаясь где-то на ровной половине от сотни процентов.       Это уже во многом зависит от силы желания второго на поиск их встреч.       Боксёры, самовлюблённые нарциссы, любят приходить за час-два, покрасоваться и поиграть мускулатурой перед прекрасным женским полом, что только и рады поглазеть на бесплатное фаер-шоу. Пользуются вниманием, как ценной подпиткой их завышенной самооценки до небес, самоутверждаясь за счёт подаренных кокетливых взглядов и смущённых хихиканий.       Не все там, конечно, такие уж ярые выпендрёжники, но большая половина определённо - да.       Каждый из их рядов ярко выделяется на фоне остальных спортсменов, сразу давая понять своим крупным и накаченным телосложением - перед тобой представитель бокса.       Они, может, и разные, но этих людей постоянно можно соединить в одну группу, даже не зная к какому спорту тот принадлежит и принадлежит-ли вообще. Что-то есть схожее во взгляде и манере поведения - сумасшедшая непредсказуемость.       Вот они могут любезничать с тобой, откровенно называть братом и лучшим другом, как в следующий миг за один малейший проступок меняют в корень своё мнение и смотрят уже свысока, как на мелкую сошку, крутящуюся у них на дороге. Чувства собственного достоинства у них не занимать.       Как и страсть к насильственным расправам.       Антон, копаясь в архиве мозговой памяти, не замечал все эти года никого схожего с Пятифаном. Память на лица у него хорошая, можно даже сказать - отменная, подмечающая каждую деталь, собирая потом у себя в мозгу по крупице полноценную картинку, что понемногу помогает понять человека, его сущность и определённые действия, чтобы подступиться и извлечь выгоду в будущем для себя.       Понять Пятифана будет не сложно.       Петров уже понял, потому что ситуация была явно неоднозначная и неправильно воспринятая. Чувства парня можно легко трактовать и даже простить, ведь каждый на его месте будет не в себе, если твоя девушка, допустим возможную правдивость слов Романа, прямо на твоих глазах целует совершенно незнакомого парня. Застать измену самое худшее, что может произойти в отношениях.       Петров знает, что к практически каждому можно найти свой особый подход. Прогнуться и немного потерпеть.       И если Рома хоть на процент поумнее своих толстолобых соратников - то Антон сразу расставит точки над "и", разъяснив перед ним всё от начала и до конца, не забывая добавить, что у него совершенно нет никакой симпатии к Маше и та ни коим образом его не привлекает в духовном и физическом смысле.       Короткий стук в дверь вывел из зыбучего окопа бесконечных потоков мыслей, заставив белокурого прийти в себя и дать добро на вход в его зловещее логово тяжёлых дум.       — Тош, мне сейчас Константин Сергеевич звонил, сказал, чтобы пришли заранее в спорт-клуб - там какое-то чп произошло. – выглянув из приоткрытой двери, сообщила Карина, неодобряюще осматривая тёмную комнату сына. — И, будь пожалуйста добр, окно расшторь уже, пусть солнышко прогреет, а то дубак не знамо какой стоит.       — Что за чп? – лёжа полностью укутанный в кокон из одеяла, парень не удосужился даже посмотреть на мать, входящую в контрастную прохладу.       — Я-то откуда знаю. На дзюдо вроде ты ходишь. – не дожидаясь пока Антон послушается, женщина самолично расшторила окно, поворачиваясь к кровати на которой тот расположился и на автомате подхватив грязную футболку со спинки. — Сказал, что на месте вам всё объяснит.       — А где у меня тряпочные кроссы лежат?       — На полке у пуфика посмотри, – Карина спешно закинула на плечо несколько мятых вещей. — Оля, иди кушать гречку, пока не остыла, сколько раз повторять!       Принимая сидячее положение, Антон неохотно вылез из мягкого прогретого одеяла, сидя ещё с минуту и заторможенно пялясь в одну точку на полу.       — Собирайся давай, не жди пока время позднее будет, а я пока риса тебе погрею по быстренькому.       Не имея выбора остаться дома, так как тренировки имели для него личную ценность и способ приятно провести время за любимым делом, Антон уже знал, что Пятифан сто процентов не сидел сложа руки и нарыл на него информацию.       Будучи откровенным с самим собой, он не может дать слабину и бегать от Пятифана, словно осознанно скрывая что-то.       Уж лучше попытается разумным способом разрешить неурядицу, а там и может, как получится, всё разрешится, разойдутся счастливые в разные стороны и гуляй Вася - свобода от снедающих черепную коробку мыслей.       Да, так и поступит.       Но для начала, всё же начнёт собираться.       Постиранное дзюдо-ги вкусно оплетало носовые рецепторы, разморив приятным концентрированным запахом Ленора - "Аметист", свежо благоухая из сумки. Придя в комплекс, Антон, будучи с ранних лет мальчиком воспитанным и вежливым, поздоровался с встречающей вахтёршей Зоей Васильевной, которая румяно улыбнулась ему и сразу же перекинулся парой слов с хорошими знакомыми, встретив тех по пути к раздевалке. Написав Кате о том, что он уже пришёл, начал торопливо снимать футболку.       В раздевалке было хорошо, прохладно из-за открытой форточки и малого количества народа, что уже находились в зале и ждали указов тренера. В форму переоделся быстро, повязал свой заработанный за это время синий пояс и сложив вещи в сумку, вышел на поиски подруги, что ответом дала понять - пребывает неподалёку.       Насторожило лишь малюсенькое такое "но".       Катя прислала ему, что уже ждёт в общем зале.       Почему все собрались именно там, а не в маленьком - полностью устроенным для разных видов единоборств, с мягкими татами вместо обычных твёрдых полов было странно.       Предчувствие твердило ожиданием неладного.       Чего-то не очень приятного.       В огромном спортивном зале можно было заметить не только ожидающих дзюдоистов. Несколько футболистов и баскетболистов присутствующих так же, делающих базовые действия, чтобы чётко натренировать себя, стояли совсем далеко, чуть-ли не в конце зала.       Выцепив из толпы девчонок светлую макушку, Антон окликнул Смирнову коя заметно скучала, и дружелюбно улыбнувшись приветствию остальных девушек, помахал им рукой.       — Че так долго, капуша? Я уже думала, что помру тут среди этих безмозглых. – заныла та, потянув друга в сторону лавочек, чтобы они спокойно могли разговаривать в полный голос, а не давить заговорщический шёпот.       Петров кивком поприветствовал и остальных друзей, что мужской кучкой что-то обсуждали и позволил своевольно волочить себя.       — Мать не выпускала, пока не пообедаю. – опустился на лавочку, вытянув ноги. — Сказали почему здесь всех собрали?       — Тренер ещё на глаза не появлялся, пока не знаем ничего.       — Не нравится мне всё это.       — А мне не нравится, когда ты медленно собираешься и я тут тухну без тебя. – буркнула подруга, ткнув тому локтём в рёбра из-за чего белокурый болезненно шикнул. — Они ж мои шутки вообще не бум-бум, один ты шаришь!       — Я тебе сейчас в ответ тресну, дура. – потирая ушибленный участок, процедил Петров.       — О-о! Раз на раз захотел? А давай, давай, я всегда готова всем навалять, чепуши..– не дав продолжить Смирновой, угрожающе засучивая рукава, ругать непунктуального Петрова, в зал вовремя зашёл Константин Сергеевич, громко хлопнув в ладони для привлечения всеобщего внимания.       Низкоросленький дяденька лет сорока с лишним, в фирменном белом кимоно и добрым лицом, осмотрел всех, пройдясь и убедившись, что его сосредоточенно слушают.       Хороший и почётный тренер, за которым стоят с десятки золотушек с многообещающим будущем настоящих серьёзных спортсменов. Самая, что ни на есть, честь обучаться у него, ведь попасть в руки к такому мастаку довольно трудно.       Вовсе не из-за денежного барьера или других ограничений, что выставляют перед набором в группу.       Многие не выдерживают стальной нагрузки и подаются в другой спорт, отдавая энергию в полезное для себя русло.       — Так, мои хорошие и прекрасные, спешу сообщить вам одну приятную, а для кого-то, может, и нет - новость. – мужчина сложил руки в замок за спиной, обернувшись боком на коридор из которого только что вышел и громко кашлянул, подав тем самым тайный сигнал.       Перешёптывания и чужие догадки быстро стихли, стоило из коридора показаться группе смутно знакомых лиц в однотипной форме из футболки и шорт, идущих ровно друг за другом и так оглядывающих с ног до головы каждого.       Высокомерно и крайне враждебно.       Страшный сон, появившийся на яву предполагал скорую кончину многих, кто находился в зале из-за наполняющегося ядовитого марева ненавистных взглядов.       Петров напряг всё, что только можно было, натягиваясь ровной струной.       — То-о-ох, – нервно позвала друга Катя, осматривая округлёнными глазами новоприбывших и цепляясь за рукав чужого кимоно. — а это разве не..       — Вижу. – сглотнул набежавший ком волнения Антон, встречая направленные исключительно на его персону изучающие светлые глаза, высасывающие остатки здравой уверенности.       Мышцы известного, не по его воле случая, лица - даже не дрогнули при зрительном контакте, оставаясь неподвижными и расслабленными.       Ожидая чего угодно от сегодняшнего дня, Антон много раз прокрутил различные вариации их встречи. Думал, что тот западло подождёт его в раздевалке, когда остальные уйдут. Перехватит по пути к дому со своей бандой безумных придурков. Сделает, в общем, много чего разного, но о таком быстром столкновении и не задумывался, просчитавшись и злясь на собственную оплошность.       — Мой многоуважаемый коллега и тренер этих ребятишек - Александр Степанович, немного прихворал и слёг в больницу, оставив их, – кивнул на стоящую позади него полосу из девчонок и мальчишек. — на моё попечение. С сегодняшнего дня у вас, мои дорогие, будут происходить совместные разминочные занятия, что продлятся, плюс-минус, недели две и по этому грандиозному случаю я хочу попросить всех ласково относиться к друг дружке. Не огорчайте меня и попытайтесь поладить, ферштейн, детишки? – выгнул многозначительно бровь, смотря то на одних, то на других, что словно партизаны - стояли молча, сомкнув губы.       Между спортсменами повисла гнетущая, тягучая тишина.       Дзюдоисты, опасливо остерегаясь впереди стоящих ровесников, проглотили языки, перестав даже многозначительно переглядываться между собой, полностью отдав почтение так же осматривать, кривить губы и показательно прожигать.       Смута пришла нежданно да негаданно.       Петров впал в прострацию, перемешивая все свои последующие действия в отношении гадкой занозы и взвешивая их на чаше правильности, что колебалась на каждом, выдавая беспокойство с потрохами.       Условия требовали незамедлительного решения.       Не понимая, что с ним такое и почему не получается прийти к чему-то одному, дзюдоист чуть не влепил себе отрезвляющую пощёчину, вовремя остановившись и представив как это глупо будет выглядеть всем со стороны.       Закон подлости громко и противно гоготал в ушные перепонки, неприятно звеня и коварно проделав план по убийству спокойствия у Антона Петрова, что пытался подавить дёрганье правого глаза, стиснув зубы так, что аж болью острой блеснуло в дёснах.       Петров был уверен, что это всё зловещая кара над ним.       Потому что объяснить каким Макаром впереди стояли боксёры, чья смена начинается позже - было абсолютно невозможно.       — Приложим все усилия, Константин Сергеевич. – широко улыбнулся какой-то русоволосый парнишка из толпы.       — Уж постарайтесь. – потёр ладони друг о друга, довольно улыбаясь. — Трое помогаторов за мной, нужно принести маты для упражнений.       Спокойствие, Петров, только чистейшее, кристальное спокойствие.       Чувствуя всем нутром и боковым зрением цепкий взгляд, пронизывающий сквозь него дыру размером с палец во лбу, Антон старался сильно не зацикливаться на показушном внимании спортсмена.       А оно было очень заметным.       На Петрова буквально пялились, не отрываясь.       — Делимся на пары и разбираем маты. – Константин Сергеевич дал указания троим мальчишкам принести ещё несколько штук, сосчитав кому не досталось и вновь обернулся на ребят, которые в считанные секунды успели поделится на партнёров, вставая со своими друзьями и приятелями.       Не собираясь мешаться с боксёрами.       Схватив Петрова за руку, Катя вцепилась за него, как утопающий за спасительную соломинку, боясь, что опасно молчаливый парень в нескольких метрах ровно перед ними, сделает решающий шаг в их сторону и отнимет у неё Антона.       Она его сразу узнала, стоило только тому показаться.       Брюнет, будто заранее осведомлённый об этом всём, ждал данной встречи и был уверен, что та состоится, сразу же примечая нужную цель и не спуская с неё всё это время очи.       Катя начала всерьёз задумываться о том, чтобы просить отца или дядю забирать их после поздних тренировок и развозить по домам.       Слухи не врали и не были выдуманными.       Эти самосуды уже давно у всех на слуху, но никто не собирается препятствовать.       Правосудие никогда не восторжествует в кругу прогнивших трусливых лицемеров.       Нет и шансов на победу.       — Ну, нет, так дела не делаются. – огорчённо произнёс тренер. — Девочки отдельно от мальчиков, вы что, никаких соплишек пока находитесь в священном пристанище спорта! По парам, а иначе в разнобой распределю!       Катя знатно помрачнела, ослабив пальцы вокруг чужого предплечья и хмуро глянула в сторону девочек, что уже начали распределяться.       Как же ей не хочется этого делать. По многим личным причинам.       Главной является Антон, его безопасность и чеканутый бойфренд Кудрявцевой.       Лай тренера усилился из-за чего не осталось ничего, кроме как, повиноваться.       Пришлось встать с высокой Наташей, что манила к себе рукой и выдохнуть, потому что терпеть её было гораздо легче чем остальных.       Легче стало только одной Кате. Антон по прежнему стоял столбом, проводя свой мыслительный процесс.       Дзюдоистов было меньше, чем новеньких в их коллективе. Временном коллективе.       Нечётное количество рябило в висках неприятной перспективой о том, что кому-то достанется партнёр не из их группы.       И казалось бы, вот он - идеальный шанс поговорить без выяснения отношений с кулаками. Им точно не дадут подраться окружающие факторы в лице ребят и тренера. Быстренько разнимут, если начнётся заварушка. Что может быть лучше? Сама судьба благоволит ему, предоставляет хорошую развязку, без потраченных на то попыток Антона сделать что-то самоим.       Только Петров почему-то не считал это за отличную возможность расставить всё по полочкам и наконец охладить зарождающуюся ненависть. Не всё так легко и просто.       Это можно было сразу уяснить по настроению напротив.       Петрову стало не по себе от одного только вида этого непроницаемого лица. Вспыхнувшие моменты их потасовки в деревне, навеяли отрицательных эмоций и ненужную обиду за весь тот сыр-бор, потому что Антон был совершенно невиновен, но его никто не спросил и с размаху влепил оплеуху.       — А ты чего стоишь, Антон? Не можешь пару выбрать, так я тебе помогу, дорогой! – громкий бас тренера вывел из оцепенения и Петров чертыхнулся про себя в сердцах, что не успел заграбастать под руку одного из своих. — О, уже вижу потенциального желающего. – улыбнулся во все тридцать два мужчина.       Смирнова с другого конца настороженно вытянула шею, дабы увидеть друга и нахмурилась, заметив кто именно остался без партнёра.       Целенаправленно не стал выбирать никого, намереваясь заполучить себе лишь одного единственного интересующего.       — Константин Сергеевич, но разве у них не остался ещё один человек без пары? – обращая забытое внимание на стоящего позади всех маленького паренька чрезвычайно худого телосложения по сравнению со своими товарищами, Петров равнодушно поймал неприязненный взор брюнета. — Я могу позаниматься и в одиночку. – почерневшие из-за скрывшегося солнца, тёмно-зелёные глаза напротив предостерегающе сузились.       Лучшая защита - это показ ледяного безразличия к нападкам оппонента.       Так считал Антон.       — Ну, уж не прибедняйся, Петров. – несогласно махнул рукой тренер. — Наоборот, сильнейший среди боксёров и сильнейший среди дзюдоистов - отменное комбо, не так ли? – удовлетворённо лепетал Константин Сергеевич, ожидая увидеть взаимодействие этих двоих в паре. — Разве я не прав, Роман?       — Никаких возражений нет, Константин Сергеевич. – с хрипотцой подхалимничал названный.       — Замечательно! А теперь на места все в шахматном порядке, дабы я видел, как вы усердно и дружно выполняете растяжку! – гаркнул на весь зал, оглушающе хлопая в ладони, чтобы те пошевеливались.       Без каких либо ненужных слов Пятифан кивком указал Петрову на самый дальний мат.       Время тянулось безумно медленно, как назло давая липкому волнению завладеть лёгкими и своровать нужный в данный момент воздух.       Не спешно подойдя ближе и видя, что они на безопасном расстоянии от остальных ушей, Рома начал первым:       — Лучший, значит?       — Я так не считаю.       Пятифан несогласно испустил язвительный смешок.       — То, что произошло в тот раз - обычное недоразумение. Меня с ней ничего, кроме школы, не связывает. – спокойно произнёс Антон, заглядывая в смешанные каре-зелёные холодные омуты.       Абсолютный пофигизм и нечитаемость.       — Так я верю, верю. – покивал болванчиком, подходя непозволительно близко, что аж голову вскинуть пришлось, чтобы смотреть глаза в глаза.       Петров натянулся тугой тетивой, ожидая отразить будущий удар, но был ошарашен следующими действиями боксёра, что наклонил немного голову в бок, кривя приторную улыбочку и заботливо начал разглаживать ткань кимоно, проходясь горячей пятернёй по груди и расправляя складки:       — Я тебе, ахуеть, как верю, Тошенька.       Поддел полы формы, скрывающие голую кожу и переместил тяжёлую, огненную по ощущениям, руку на плечо, заглядывая в безэмоциональное лико.       Большой палец требовательно надавил чуть выше ключицы, у начала шеи, больно проходясь по нежному белому полотну, оставляя красный след ногтём.       От этой уменьшительно ласкательной формы своего имени Антона знатно передёрнуло, подбросило мерзотным разрядом мурашек по позвоночнику и подначило брезгливо тряхнуть плечами, дабы сбросить ненавистную клешню, сильно сдавливающую плечо.       Петров не сделал этого из-за проявившихся на дороге помех, смахнувши которых можно загнать себя в самый настоящий тупик.       Петров остановил себя из-за пристального прищура и жилок, резво играющих на линиях челюсти.       Пятифан зол.       Сдерживается, чтобы не нанести увечий.       В таких моментах нельзя быть резким, бездумным.       Всё постепенно.       По шагу приручая дикого зверя, что капает вязкой слюной у вздутой вены.       Атрофированные до этого уши, что, казалось, перестали существовать и выполнять свою главную функцию, пропустили говор Константина Сергеевича, что продиктовал описательно первое упражнение, находясь в начале зала и предварительно показав на маленьком примере, чтобы не возникло надоедливых вопросов.       В ход идёт старый план и подготовленная речь, не слишком вычурная и сердобольная, так, чтобы он хотя бы понял пассивное отношение ко всему этому. В частности и чёртовой девушки Пятифана.       — Мне незачем врать тебе. – откровенно разглагольствовал Петров. — Разбирайся со своей Кудрявцевой самостоятельно. Меня в ваши интрижки не втягивайте - я ни при чём.       Это действительно самая настоящая правда.       Правда, которую не хотят принимать, надумав себе своё приукрашенное мнение по этому поводу и придерживаясь его вариации.       Самое худшее чувство, когда тебе не верят и даже не идут на встречу, попытавшись выслушать и внять словам, которые несут в себе истину.       — Разувайся.       — Тебе же боком выйдет. – последняя попытка вразумить.       — Тренера не слышал? Разулся. – прочеканил гневно боксёр, пропуская все слова оправдания мимо себя. — Живо.       Пятифан сам сделал выбор.       Антон хотел по хорошему.       Подавив ярое желание смачно плюнуть в морду урода, Петров молча согнулся, стягивая кроссовки и в носках ступил на мат. Так низко и уязвлённо он себя не чувствовал уже очень давно, словно вновь окунаясь в ту трясину смрада и позора, что отражается в зеркале, давая увидеть насколько ты жалок и беспомощен.       Тактика рассказать всё как есть, жалко расчехляясь тут перед ним и пытаясь вести себя очень сдержанно - с треском провалилась. Петров сомкнул губы в белую полоску, обещая самому себе раскатать голову брюнета по асфальту. Заранее при этом выдернув по каждому зубу и медленно упиваться мольбами о прощении и жалобными стонами, когда такие же рванные вздохи вырывались из горла Петрова при наставлении на него острого ножа-бабочки. Отыграться, поставить его на своё место и посмотреть как он себя поведет, если кардинально поменять роли.       Тогда дзюдоист находился в состоянии шокового аффекта. Не до конца осознал, что ему чуть не полоснули по шее, лишив возможности дышать. Когда Антон, прокрутив у себя в голове этот момент вновь, понял, что находился на грани смерти, долго не мог унять бешено бившееся сердце, успокаиваясь потом всеми возможными способами, лишь бы не думать о таком.       Петров пытался быть радушным. Действительно пытался понять и подойти с положительной точки зрения к Пятифану.       Тот не захотел и немо объявил войну.       Если так не хватает врагов, то Петров с радостью предоставит себя в качестве номера один, постараясь как можно ярче запомниться у того в ночных кошмарах.       Нужно лишь немного выждать момента.       Антон умеет подстраиваться под жизненные трудности. Может карабкаться и подниматься с колен каждый раз, вставая и пытаясь раз за разом.       Ему не будет трудно вытерпеть нападки со стороны. Трудно будет сдержать себя, чтобы не дать ответный удар раньше положенного времени.       Нужно только потерпеть.       — Разминка плечевого сустава, Петров, не очкуй раньше времени.       Пятифан встал перед дзюдоистом и вытянул руки, ожидая пока это же сделает Антон, что апатично уставился на Рому, сделав короткий шаг вперед.       Прикасаться к боксёру не хотелось.       Не хотелось чувствовать тепло чужой кожи и то, насколько та горяча, пылающа по сравнению с собственной.       Вынужденно сцепив с Пятифаном ладони, что последующе крепко стиснули, вжимая пальцы в косточки и метнув разгорячённо изучающий реакцию на сие действо взгляд. Петров сомкнул губы в белую полоску и расставив ноги на ширине плеч, начал двигать то левой, то правой рукой в виде крутящейся цепи на велосипеде, толкая их в направление затихшего боксёра. Такое упражнение, что было предназначено ещё и для ног, длилось несколько минут, превращая их в самые настоящие муки из болезненно сжатых ладоней и резких, грубых движений.       Бурлящая желчь, поднимающаяся со дна зарытых негативных эмоций, что читалась в карих глазах Антона, ждала своего яркого проявления.       Пока было рановато раскрывать все карты.       Он начнёт с малого безобидного камушка.       Чтобы под завершение скинуть огромный булыжник, вконец добивая противника.