That won‘t happen again (right?)

Что за черт? Что он сделал не так в этой жизни, чтобы заслужить подобное? Думает Чуя, глядя на его глупое лицо с не менее глупой насмешливой ухмылкой. В отличие от Чуи, Дазай сидит и смотрит на него рассеянно, ожидая, пока тот скажет хоть что-то. Мафиози закатывает глаза. Этот взгляд может лишь казаться рассеянным, но Чуя знает, что Дазай прекрасно осведомлен, что это притворное незнание лишь выводит Накахару из себя. Он ненавидит игры разума, в которые так любит играть Дазай. Ещё он ненавидит эти скрытные миссии, а также проебываться в том, что поначалу кажется простым. И на верхушке этого торта — обмотанный бинтами ублюдок, и Чуе стоит титанических усилий просто не сорваться. — Что, твою мать, ТЫ тут забыл?! — шепотом кричит Чуя. — За что ты так, Чуя! Я ведь просто соскучился по тебе после нашей последней битвы с Лавкрафтом и пришел увидеться! — приторно шепчет Дазай. — И ты подумал, что приходить СЮДА, чтобы увидеться со мной ВО ВРЕМЯ миссии, было хорошей идеей? — огрызается Чуя. Дазай прижимает руку ко рту, чтобы сдержать смех. — Над Чуей так легко издеваться, — бормочет Дазай, но Чуя все равно слышит. — ХА? — парирует рыжий. — Я пришел по работе, чиби. Не из-за тебя. Это просто совпадение, — с ухмылкой говорит Дазай. — Но ты ведь правда подумал, что я мог прийти сюда из-за те- Прежде чем Дазай успевает закончить предложение и разразиться смехом, Чуя раздраженно перебивает его: — Ой, отъебись. Чуя бы солгал, если бы сказал, что он не поверил Дазаю, когда тот сказал, что пришел к нему. Ну мог же быть хотя бы один раз, когда это могло оказаться правдой? Но теперь… Как он мог повестись на такой очевидный подъеб? Чуя заталкивает эти мысли подальше, мотивируя это тем, что за все годы порознь со своим напарником он просто отвык от выходок Дазая. Вместо этого он фокусируется на другом и спрашивает: — Что за работа? — Чуя постоянно забывает, что мы теперь играем за разные команды. Мне жаль, но я не могу поделиться с тобой этой информацией, — отвечает Дазай, и ему, очевидно, вовсе не жаль. — Похрен. Меня это не волнует, — отмахивается от него Чуя. — Просто держись от меня подальше и дай мне закончить свои дела. — Под делами ты имеешь в виду то, что тебе надо подумать? — с сарказмом спрашивает Дазай. Ах, да. Чуя совсем забыл об этом благодаря помехе в лице Дазая. Картина, которую он должен был выкрасть, уже явно не в ящике, и он не имеет ни малейшего представления о том, где она может быть. По доступной ему информации картина точно должна была быть на этом складе, а другой нетронутой упаковки или ящика здесь не было, за исключением того, который он уже проверил. И где может быть эта картина?.. — Не делай себе больно, — шепчет Дазай, замечая, что рыжеволосый потерялся в своих мыслях. — Заткнись! — шепотом кричит ему в ответ Чуя. Он не может думать нормально, когда этот идиот находится рядом. Чуя стреляет в него злобным взглядом. И в этот момент он осознает, что что-то прямоугольное прижимается к полке рядом с Дазаем. Из-за плохого освещения Чуя не заметил этого раньше, а потому он шаркает чуть ближе, чтобы разглядеть вещь, обтянутую коричневой бумагой. И эта штуковина определенно имеет форму картины. Сложив два и два, Чуя ошеломленно произносит: — Только не говори, что ты тоже пришел за картиной. Дазай, будучи больше не в силах сдерживаться, начинает смеяться. — Хахаха- Тебе понадобилось- хаха- так много времени- хаха- чтобы понять, — Дазаю все-таки удается выдавить пару слов между смешками. — Твои навыки стали заметно хуже. Чуя едва ли не взрывается от ярости, когда вдруг до него доходит кое-что еще. — Ты забрал картину из ящика. Мои наводки были верными, а план сработал бы идеально. Если бы здесь не было тебя. Ты испоганил мой план! — заявляет мафиози. В животе все скручивается от злости. Смех Дазая наконец-то сходит на нет. — Так чиби все-таки иногда пользуется своим мозгом. Но, как бы весело мне ни было, мне пора двигать отсюда, — явно забавляясь, говорит детектив, а затем встает и берет картину в руки. Ну уж нет, после такого этот придурок никуда не пойдет. Не после того, как испортил план Чуи, и уж точно не после того, как присвоил картину себе. Поскольку ранее Чуя подошел поближе к Дазаю, сейчас он находился в выгодном положении, то есть всего в шаге от Дазая. Он пользуется этим и хватает его, пока тот все еще в процессе поднятия на ноги, за лацкан песочного цвета тренча и заставляет вновь опуститься на пол. Дазай падает на спину, и через мгновение Чуя уже сидит верхом на нем. Его левое колено ложится рядом с правым бедром Дазая, а правая нога — по левую сторону его головы, и теперь Чуя находится в глубоком выпаде. Он хватает Дазая за левое запястье своей правой рукой и закрепляет ее над его головой. Левой рукой он обхватывает чужое горло, несильно сжимая. Чуя наклоняется немного ниже и пытается держать голос ровным, однако ему все равно не удается скрыть свой гнев. — Ты никуда не пойдешь, ублюдок. Теперь я по-настоящему зол. Босс велел мне поторопиться и вынести картину тихо, но я очень близок к тому, чтобы подорвать к хуям это ебаное здание. Гнев, бурлящий в его животе, начинает кипеть еще сильнее. Он коротко вдыхает, чтобы утихомирить это чувство, и продолжает: — Ты отдашь мне эту тупую картину, и я завершу свою работу, чтобы закончить этот сраный день. Дазай лишь невинно пялится на Чую, словно это не он прижат к полу и словно не ему угрожает один из самых опасных людей в Портовой Мафии. — Я бы на твоем месте не делал этого, — просто заявляет Дазай. — У меня тоже есть работа, и для того, чтобы выполнить ее, мне тоже нужна картина. Так что если Чуя будет достаточно милым, чтобы отпус- мгмф! Злость внутри Чуи превращается в раскаленную ярость. Дазаю всегда удавалось нажимать на нужные кнопки. Все, что бы он ни делал, раздражает Чую, а идиот никогда и не думает останавливаться. С ним никогда не было легко. Чуя уже в третий раз едва не слетает с катушек и забивает хер на то, что изначально ему необходимо было сделать все тихо и незаметно. К черту Мори и его тупую картину. Все, чего он хочет сейчас, — избить это прижатое им же к полу недоразумение. Его уже не волнует, услышат его контрабандисты снаружи офиса или нет. Черт, вот бы они полезли с ним в драку. Ему все равно нужно выпустить хотя бы часть своего гнева. Да, к черту миссию. Теперь, когда во все это оказался втянут Дазай, Чуя знает, что легкого выхода из ситуации не будет. С таким же успехом можно свихнуться. Мафиози ухмыляется как настоящий маньяк, наконец способный выпустить наружу свой гнев. Он ослабляет хватку на запястье, прижатом к полу над головой Дазая, приподнимает руку и бьет придурка прямо в его тупое лицо. Ему хорошо. Чуя убирает кулак от чужого лица и видит, как Дазай растягивает свои окровавленные губы в улыбке. Нет, это скорее похоже на самодовольную ухмылку. — Ауч… — бубнит Дазай, слизывая кровь с нижней губы. Взгляд Чуи моментально падает на чужой язык ровно в тот момент, когда тот показывается между губ Дазая. Отслеживая глазами движения его языка, рыжий бессознательно облизывает собственные губы, слишком потерявшийся в чувстве ярости, чтобы обращать на это внимание. Он даже не замечает, как Дазай смотрит на его губы и язык в ответ и ухмыляется. За этот короткий миг Дазай увидел все, что ему было нужно. Теперь он знает, как ситуация развернется дальше. Следующее, что чувствует Чуя, — это правая рука Дазая, которая с легкостью ложится на его левое бедро. Неожиданное интимное прикосновение застает Чую врасплох, и на мгновение он застывает. Смущенный и все еще злой, Чуя начинает заикаться. — Ч-что за, — он смотрит на руку Дазая и так и не заканчивает предложение. Горячая ярость, которая кипела внизу живота, начинает опускаться к паху, оставляя после себя лишь щекочущее ощущение. Что, черт возьми, с ним не так? Всего минуту назад он был зол как черт, а теперь что? Теперь он возбудился? Пальцы Дазая на его бедре начинают медленно двигаться, выводя маленькие круги и время от времени едва ощутимо сжимая. Чуя застывает еще больше. Какого, прости господи, хуя Дазай ласкает его ногу после того, как он буквально секунду назад прижал его к полу? И почему Чуя так сильно заводится от этого? — Убери от меня свои загребущие руки, пока я их тебе не отрезал! — угрожает ему Чуя, сжимая горло Дазая еще сильнее в мерах профилактики. — Почему? Чуе больше не нравится? У тебя поменялся вкус? — умудряется сказать Дазай, у которого, если честно, нет никакого права звучать так сексуально. Это выводит Чую из себя еще больше, несмотря на то, что его брюки уже начинают казаться слишком тесными. Воспоминание, которое было погребено глубоко в его мыслях, кажется, выбралось наружу и теперь мелькало прямо перед глазами. Переплетенные конечности, губы, которые врезаются друг в друга с невероятной силой, забинтованная рука, сжимающая рыжие волосы. Воспоминание исчезает так же быстро, как и появилось, но даже так его щеки окрашиваются румянцем, и Чуя очевидно краснеет. Почему я думаю об этом сейчас? Думает про себя Чуя с примесью ярости, вожделения и совсем немного — смущения. Дазай, заметивший румянец на щеках все еще злого Чуи, начинает дразнить его пуще прежнего: — Зачем тебе отрезать мне руки, если ты знаешь, как умело я могу ими пользоваться? Ты только что вспомнил, да? Блять. Снова пойманный врасплох, рыжий ослабляет хватку на чужой шее, практически отпуская. Его рука теперь почти просто лежит на горячей коже, переставая давить. Чуя ненавидит, что Дазай всегда выходит сухим из воды. Еще он ненавидит то, что буквально каждый раз ему удается с поразительной точностью угадать, о чем он думает. И больше всего Чуя ненавидит то, что практически всегда Дазай оказывается прав. Но ему не обязательно об этом знать. Не сейчас. Чуя изо всех сил старается звучать спокойно. — Хватить нести чепуху, идиот, иначе- — Иначе что? — перебивает его Дазай глубоким и хриплым после удушения голосом. Чуя в очередной раз матерится про себя, потому что это звучит ужасно сексуально и слишком сильно воздействует на него. Звук чужого голоса отправляет разряды тока прямиком к его члену, отчего в брюках становится еще теснее. Дазай соблазнительно смотрит на него своими полуприкрытыми глазами, безмолвно призывая Чую действовать. И ко всему этому детектив продолжает выводить узоры на чужом бедре, и эти мягкие прикосновения разжигают желание Чуи еще сильнее. Чуя так потерян в захлестнувших его эмоциях, которые слишком быстро мечутся от злости к вожделению, что у него начинает кружиться голова. Следующие несколько секунд он просто смотрит на Дазая, ожидая, что тот скажет или сделает хоть что-то, однако все, что он получает, — все те же прикосновения к бедру и приглашение, ясно читающееся в этих красно-карих глазах. Напряжение между ними настолько плотное и сильное, что его буквально можно разрезать ножом, и Чуя больше не может этого выносить. Дазаю же, кажется, все равно, за исключением его грешного выражения лица, но Чуе слишком жарко. Все его тело буквально пылает, то ли от ярости, то ли от возбуждения, (кому вообще есть до этого дело?) и, ну, надо же как-то выпустить эти эмоции наружу. Сейчас же. Какая-то часть Чуи говорит ему, что ему не следует спускаться в эту кроличью нору. Только не снова. То, что он собирается сделать, неизбежно приведет к проблемам. И он мог бы легко остаться в стороне, встав на ноги и сделав шаг влево. Но весьма убедительная проблема между ног убеждает его просто сдаться. Благими намерениями вымощена дорога в ад, думает Чуя. Только в этот раз, убеждает он себя и наклоняется ближе, сокращая расстояние между их с Дазаем губами.