That won‘t happen again (right?)

Тупая ноющая боль в затылке медленно выдирает Чую из бессонной дремы. С тихим стоном он прижимает холодную ладонь ко лбу и садится в постели. Одеяла спадают с него и комкаются в районе талии, обнажая оголенную верхнюю часть тела. Ну и боль в голове. Ему не следовало пить так много прошлой ночью. Чуя проводит рукой по лицу и замечает тело, лежащее на кровати, рядом с собой. Дазай лежал на животе, обняв голову руками. Его лицо было повернуто в другую сторону, поэтому Чуя мог видеть только его спутанные каштановые волосы. Его взгляд скользит ниже по обнаженной бледной спине Дазая, не прикрытой ни одеялом, ни бинтами, и останавливается на темно-серой ткани, прикрывающей нижнюю часть его туловища. Прошло очень много времени с тех пор, как Чуя видел его таким, поэтому он ничего не мог с собой поделать и просто долго смотрел на своего крепко спящего бывшего любовника. Дазай не так часто спал рядом с Чуей, что не было чем-то необычным, но что-то казалось Чуе неправильным. Однако он все равно хватался за каждую возможность развязать с Дазаем драку. И как-то они подрались, в процессе уничтожив половину его квартиры. А потом Дазай позволил Чуе позаботиться о своих ранах. Это был первый раз, когда Чуя увидел Дазая без бинтов. Он увидел его шрамы, как старые, так и новые, и все те раны, которые он получил не в бою, а нанес себе сам. И тогда же впервые Дазай не ушел сразу же после секса. Он остался и уснул с Чуей. Это был не последний раз, когда он видел шрамы Дазая, но это был единственный раз, когда он видел Дазая действительно спящим. Во все же остальные разы сразу после их секса Дазай быстро одевался, говорил что-то глупое и сбегал отовсюду, где бы они не находились в тот момент, оставляя Чую на едине с самим собой. Не то чтобы Чуя особо переживал на этот счет. Ну, по крайней мере, в самом начале он не переживал. Чуть позже все изменилось, но… Что-то внутри Чуи начинает шевелиться. Казалось, что зверь, который долго спал, начинал просыпаться в нем. Такой Дазай… Чуя отводит взгляд. Он смотрит на окно, на потолок, на свои руки, лежащие на коленях — неважно. Куда угодно, на что угодно, лишь бы не на Дазая. Но это не помогает. Зверь внутри уже мечется и переворачивается внутри него. Он отказывается снова быть отвергнутым, как раньше: как тогда в душе; как тогда, когда Дазай ушел после того, как подлатал его, и после того случая в клубе. Он ворчит. Он рычит. Только не это. Не снова. Чуя чувствует, как в животе что-то шевелится. Он начинает перебирать пальцы и беспокойно дергать ногами. Ему срочно нужно что-то сделать. Подраться. Убежать. Неожиданно тело рядом с ним напрягается, и Чуя замирает, пытаясь унять неразбериху в своей голове. Проснувшись от копошения Чуи, Дазай вытягивает руки и зевает, но как только его ладони касаются изголовья кровати, он напрягается и тут же закрывает рот. Он поворачивает голову набок и встречается взглядом с Чуей, который уже смотрел на него. На короткую секунду мафиози узнает этот блеск в глазах детектива — как будто тот был пойман за тем, чего не должен был делать, — но после пары морганий это выражение сменяется игривыми искорками в его взгляде. — Что ж, вешалка для шляп, — задумчиво тянет Дазай, — если бы я не знал тебя так хорошо, я бы подумал, что ты пялился на меня, пока я дремал как какой-то псих. Моментальной реакцией Чуи было посмотреть на Дазая, позволяя этому придурку сказать какую-нибудь ерунду утром сразу же после пробуждения. — Как будто бы я стал смотреть на кого-то вроде тебя, дерьмовый Дазай, — слабо бросает ему Чуя. — Но ты делал это прошлой ночью и казался довольно возбужденным тем, что видел, — усмехается Дазай и подмигивает. — Просто заткнись, — рычит Чуя и отворачивается от него, глядя в окно. Не то чтобы слова Дазая были полной ложью, но Чуя никогда в этом не признается. Он не может это признать. Он уже успел выйти из себя через пять минут после пробуждения благодаря этому идиоту. Какое прекрасное начало дня. Но дело было не только в этом. Чуя чувствовал себя уставшим — не из-за похмелья или малого количества сна, учитывая, что уже был почти полдень. Нет, он был уставшим в другом смысле этого слова. Рядом с ним прогибается матрас, отчего Чуя снова поворачивается к Дазаю. Он видит, как тот слезает с кровати и шаркает в ванную. Через пару минут он возвращается, уже одетый в свои брюки, и в процессе обматывает одну из рук в бинты. Он садится на кровать и разматывает несколько свежих рулонов бинтов, которые он наверняка взял из аптечки Чуи, рядом с собой на простыни. Теперь он сидел спиной к мафиози. Дазай молчаливо матерился, пытаясь обмотать ткань вокруг своего локтя, а потом выпустил кончик из рук, поэтому повязка снова ослабла и размоталась. Прежде чем Чуя успел получше обдумать свои слова, он предложил: — Я могу помочь. — Я в порядке, — отклоняет его предложение Дазай, даже не удосужившись повернуться к нему или прекратить действия руками. — Ты очевидно не в порядке, идиот. Твоя повязка разматывается на этом самом месте уже третий раз. Просто признай, что тебе нужна помощь, — спорит с ним Чуя. Дазай просто продолжает возиться с бинтами, не отвечая и, очевидно, не делая никакого прогресса в наложении повязки, так что Чуя наклоняется к нему и пытается вырвать ткань из рук Дазая. Но прежде чем он успевает ухватиться за конец бинта, Дазай позволяет тому упасть и рефлекторно сжимает запястье Чуи. В следующее мгновение он переворачивает его и вжимает в матрас. Теперь Чуя лежал на животе с заведенной за спину рукой, лицом вжимаясь в подушку. Дазай возвышался над ним, расположив колени по обе стороны от бедер Чуи и с железной хваткой на его руке. — Дазай! Какого хуя! — кричит Чуя, но его голос заглушается подушкой, которая закрывала половину его рта. — Я просто хотел помочь, ты, маньяк! — Не прикасайся ко мне, — шепотом угрожает он откуда-то сверху. — Ха? — снова кричит Чуя, не уверенный, что правильно его расслышал. Хватка на его руке усиливается, и Дазай заводит его руку выше, так что растяжка становится болезненной и отдается где-то в плече. — Аргх! Прекрати! — выпаливает Чуя. Так он все правильно услышал? У Дазая никогда не было проблем с прикосновениями Чуи. Ни раньше, ни теперь. Прошлая ночь и все разы до этого — явное тому подтверждение. Конечно, что-то могло измениться, но так внезапно? Что теперь было по-другому настолько, чтобы спровоцировать подобную реакцию? Дазай всегда предлагал ему- Оу. Оу. Затем тяжесть сверху Чуи исчезает, а его рука высвобождается из чужой хватки. Он переворачивается на спину, чтобы посмотреть на Дазая. — Дазай, я- — пытается сказать Чуя, но детектива уже не было в комнате. Неожиданно Чуя снова один в своей постели, а его слова застревают где-то в глотке.

***

И снова все так же. Чертов ужасный солнечный день, когда все кажется просто идеальным. Солнце ярко освещает Йокогаму, а по городу гуляет лёгкий бриз, отчего день складывается идеальный: на улице ни жарко, ни холодно. Даже сейчас, поздним вечером, температура все еще комфортная, а по небу оттенками оранжевого и фиолетового растекается один из самых красивых закатов, который ему когда-либо доводилось видеть. Сегодня не только погода была прекрасной, но и его подчиненные, которые проделали просто выдающуюся работу. Все прошло идеально по плану, без сучка и задоринки, и отчеты, которые он получил позже, были безупречны. И Чуя ощущал ебаное дежавю. Единственным, что отличалось, было то, что сегодня он не шел вдоль порта, а сидел в своем офисе. Что и было одинаковым, так это его плохое настроение. Но сегодня у его плохого настроения была причина. С тех пор, как Дазай поспешно ушел вчера днем, мозг Чуи не переставал циклиться на детективе и всем, что успело произойти за последнее время. Вчера, когда Дазай вышел из себя, что-то щелкнуло в Чуе, и ему наконец удалось соединить все части пазла воедино. Теперь он мог видеть большую картинку целиком и понимал, что происходило с того самого дня на заброшенном складе. Все, что ему нужно было сделать, — связаться с этим придурочным бинтованным фриком и поговорить с ним. И он пытался! Он попытался заплатить любую цену и приложить любые необходимые усилия, чтобы встретиться с ним, но бесполезно. Чуя позвонил ему один раз и даже написал ему, но так и не получил ответа. Он сделал все, что мог! Ну, все, что мог, чтобы не потерять лицо. Он не хотел показаться отчаянным, упаси боже. Чуя наклоняет голову и обхватывает ее руками, опираясь локтями на стол. Он смог закончить только половину своей работы, которая была запланирована на сегодня, потому что он просто не мог сидеть спокойно. Но сидеть на попе ровно и бесконечно размышлять тоже никак делу не поможет. Ему нужно что-то сделать. К черту работу, сегодня он уже все равно ничего сделать не сможет. Со свежей решимостью, но без намека на план, Чуя встает со своего комфортного кожаного крутящегося стула и выходит из офиса. Ему просто необходимо что-то сделать. И если гора не идет к Магамету, тогда Магомет сам пойдет к горе — или что-то в этом духе. Чуя нажимает на кнопку, чтобы вызвать лифт, и нетерпеливо топает ногой по темно-красному ковру. Проходит достаточно времени, прежде чем тот добирается до сорок седьмого этажа, где был расположен офис Чуи и других его коллег. Какое-то время назад Мори предложил ему новый офис и жилье на предпоследнем этаже, но Чуя отказался. Он хотел быть ближе к своим коллегам и подчиненным и не сидеть в одиночестве на этаже, который был бы полностью в его распоряжении. Однако сегодня казалось, что большинство людей, работавших на сорок седьмом, куда-то пропали, потому что здание было ужасно тихим. Тишина плюс этот долбаный лифт, который сто лет ехал на нужный этаж, вынуждали Чую продумывать план дальнейших действий. Он точно уверен, что хочет обсудить с Дазаем все то, к чему он пришел. Так что с темой разговора он уже определился. А вот как до разговора дойти — все еще оставалось загадкой. Как бы ему лучше всего наткнуться на Дазая и втянуть его в разговор так, чтобы тот как обычно не убежал? Ну, прежде всего, ему нужно найти его, а там уже можно и поговорить. Но возникает другой вопрос. С чего ему вообще начать этот разговор? Приехавший лифт приветственно дзынькает, оповещая о своем прибытии, и его двери разъезжаются в стороны, демонстрируя тощую фигуру в черном. — А, Чуя, — приветствует его Акутагава с удивлением на лице — как будто он собирался выйти из лифта, наверняка направляясь в свой офис. С хитрой усмешкой и азартным блеском в глазах Чуя шепчет: — Идеально. — Прошу прощения? — спрашивает Акутагава. — Ам, ничего! — улыбается Чуя. — Не хочешь пройтись со мной? Акутагава моргает один раз, второй, а на его лице читается явное замешательство. — Думаю, это вполне осуществимо, — отвечает он, — куда ты собирался идти? — Просто прогуляться по городу, ничего особенно, — с легкостью врет Чуя, одновременно с этим продумывая маршрут до детективного агентства в своей голове.