Пуля для мертвеца

Эдвард подъехал к мотелю к двум часам ночи – пришлось провести вечер в кругу семьи, чтобы хоть немного притупить возрастающее подозрение родственников. Вампир заглушил двигатель и прислушался: большинство постояльцев благополучно храпело в подушку, в паре номеров фонили телевизоры, кто-то с одышкой забавлялся с проституткой. Эдвард поморщился и сфокусировался на номере Винчестеров. Его нервировала невозможность проникнуть в мысли братьев. В номере из телевизора тихо вещал канал теле-магазина, шумела в ванной вода, и голос Дина напевал – «I'm on the highway to hell…» Эдвард усмехнулся и решил дать охотнику время на водные процедуры. Перед глазами всплыла та сцена в номере, когда Дин радостно продемонстрировал свой гениальный план буквально на себе, театрально сорвав с себя футболку. Эдвард почувствовал, как его застывшее сердце сжалось, и если бы он не знал, что это невозможно, то готов был поклясться, что его бросило в жар. Испугавшись своих ощущений, вампир прикрыл почерневшие глаза и сжал кулаки. Сводящее с ума видение отступило, Эдвард открыл глаза. Прихватив фамильную куртку Винчестеров, он вылез из машины и направился к зданию мотеля. Заметно похолодало, вампир втянул носом морозный воздух и подумал, что, похоже, пойдёт снег. Он помедлил возле двери, прислушался к собственным ощущениям и, убедившись, что контролирует свои чувства, отрывисто постучал. Сон явно пошёл охотнику на пользу. Он выглядел посвежее и пободрее, но по прежнему хмурился, между бровей залегла складка, и маленький шрам на правой скуле стал как будто бы темнее. – Входи, – отрывисто бросил Дин, пропуская вампира внутрь. – Возвращаю фамильную ценность, – Эдвард кинул куртку на спинку стула и присел на краешек ближайшей кровати. – Судя по-твоему серьёзному щечлу, меня ожидает долгий и нудный разговор, – Дин плеснул себе виски в стакан, подумал и налил почти до краëв. – Что ты там говорил на парковке по поводу продолжения банкета? Винчестер залпом опрокинул стакан, тряхнул головой и выжидательно уставился на вампира. – Похоже, что дружок нашей окончательно мëртвой подружки собирается выйти из тени. Я почувствовал его след на парковке возле больницы. – Охуенчик, учитывая, что мой братец слегка вышел из строя, – Дин со стуком поставил стакан на стол и сунул кольт за пояс. – Ты куда-то собрался? – поинтересовался Эдвард. – В больницу, на случай, если он решит свести счëты. – Сегодня он туда точно не сунется. Карлайл дежурит в ночь, и наш неизвестный оппонент не пойдет на открытую конфронтацию. В этом деле замешаны не только его интересы, но и интересы племени. Охотник закусил нижнюю губу, взвешивая все за и против, и нехотя опустился на стул. – Ну, и каков расклад? – Винчестер отрешëнно крутил стакан в руке. – Вампирша выбыла из игры, Сэм удалëн с поля. Остались мы с тобой против неизвестного и хитрожопого игрока со стороны квилетов. – Не совсем неизвестного, кое-что мы о нëм знаем, – Эдвард откинулся на кровать, положив руки за голову. – Этот странный запах «челобаки», как ты изволил выразиться, напомнил мне кое о чём. Как-то Карлайл рассказывал нам о квилетах, об устройстве племени… Дин тяжело вздохнул, картинно закатил глаза и плеснул себе ещё виски, приготовившись слушать долгую и докучливую лекцию. – Я понял, ближе к теме. Некоторые чистокровные, потомственные оборотни просто не могут превращаться. Это становится понятно во время их полового созревания – сможет ли квилет оборачивать или же нет. Но тем не менее, – Эдвард поднял указательный палец. – Их продолжают терзать агрессия и животные инстинкты, которым нет места в человеческом теле. Возможно, что это как раз наш случай. – То есть наш недооборотень – пубертатный сопляк не старше девятнадцати лет, так? – Дин задумчиво осушил стакан. – Дай подумать, о да, это значительно сужает круг подозреваемых – примерно до половины жителей резервации от четырнадцати до двадцати лет, – саркастическим тоном подвел он итог. Эдвард рывком сел на кровати, чувствуя, как внутри медленно нарастает раздражение и гнев. – Во всем этом несомненно есть один плюс, если наш щенок человек – то сойдёт любое оружие. Интересно, индейцы будут сильно возражать, если я прогуляюсь по деревне и перестреляю их детишек чисто для профилактики, – охотник откинулся на спинку стула и устало потëр виски. – Чудненько, эта информация мне очень кстати. – Я просто пытаюсь помочь, – сквозь зубы процедил Эдвард. – Я ценю это, нет, правда ценю, – с издёвкой в голосе ответил Дин, взял бутылку со стола и с удовольствием отхлебнул прямо из горлышка. – Как говорят в таких случаях копы – «вы оказали неоценимую помощь следствию». – Дииин, – угрожающе низким тоном произнëс вампир. – Не динкай, Снежка, это привилегия моего неудачливого младшего брата. Вампир вскочил с кровати и зло уставился сверху вниз на зарвавшегося охотника. Винчестер хохотнул. – Где же твой хвалëный самоконтроль, Ледяная принцесса? Или это оттого, что вампирская баба без труда отпинала тебя целых два раза так, что простому смертному пришлось отпаивать тебя кровушкой чуть ли не из соски? Эдвард оскалился, молниеносным движением схватил охотника за грудки, сдёрнул со стула и встряхнул, как провинившегося котëнка. – Я не просил тебя об этом, – сквозь зубы процедил он, гневно глядя в насмешливые глаза Винчестера. – Охохо, это было впечатляюще, как в лучших ужастиках, я даже почти испугался, – Дин ухмыльнулся. – А теперь отпусти меня. Эдвард с трудом разжал пальцы, выпустив охотника из своей железной хватки, осознавая, что ещё чуть-чуть – и он окончательно утратит контроль, и тогда этого дерзкого человека спасет только чудо. Дин демонстративно одёрнул рубашку, насмешливо глядя на вампира. – Эй, Снежка, скажи, каково это – почувствовать себя снова живым, а? Ощутить вкус жизни после стольких лет своего «праведного» вампирского существования? – Дин, не играй с огнëм, он может опалить твои хрупкие крылышки. – Снежка, ты такой поэтичный, – прыснул со смеху Винчестер. – Видел бы ты себя сейчас, стоишь такой серьëзный и собранный, как школьник у доски. Ах, я забыл, ты ведь и есть школьник. Столетний немёртвый школьник… Винчестер почувствовал, что немного перебрал с алкоголем, и осторожно опёрся на стол. Вампир стоял перед ним, словно натянутая струна, и не моргая сверлил взглядом. – Хватит буравить меня своими глазищами, – буркнул Дин, чувствуя раздражение – затуманенный алкоголем мозг отказывался воспринимать этого юнца как смертельно опасного противника, разменявшего вторую сотню лет. Эдвард почувствовал, что его начинает потряхивать, эмоции охотника смешивались с его собственной злостью, образуя взрывоопасную смесь, всего одна искра – и всеуничтожающего взрыва не избежать. – Эй, Снежок, так тебе пришёлся по вкусу мой подарочек? – тут же, будто специально, едко поинтересовался Винчестер. Упоминание о крови спровоцировало цунами воспоминаний: ни с чем не сравнимый вкус горячего эликсира жизни, мощное биение сердца, услужливо качающего багряный нектар, толчками выплескивающийся наружу. Вампир оскалился и глухо зарычал. – Даже не думай, кровосос, – Дин отработанным годами движением выхватил из-за пояса кольт, и в ту же секунду Эдвард будто растворился в воздухе, оказавшись через мгновение вплотную рядом с Дином. Вокруг запястья словно сомкнулся ледяной браслет, Дин попытался освободиться, но давление стало нестерпимым, и кольт выпал из безвольно разжавшихся пальцев. Охотник судорожно выдохнул, когда вампир резко заломил ему руку за спину. Холодные пальцы стальной хваткой впились в горло, заставляя откинуть голову назад. Дин задрал подбородок и нервно сглотнул, встретившись взглядом с безумными горящими глазами вампира – он уже видел этот взгляд, тогда, в лесу. Взгляд хищника, не суливший ничего хорошего своей жертве. Видел, как нетерпеливо подрагивают губы, обнажая острые клыки. Бледное лицо с пылающими глазами приблизилось. Охотник крепко стиснул зубы и зажмурился, мысли скакали как бешеные, всё происходило слишком быстро, чтобы осознать последовательность событий. Хватка на горле медленно ослабла. Дин открыл глаза и взглянул в лицо Эдварду – оно вновь было непроницаемо. Охотник замер, боясь нарушить это хрупкое оцепенение, отделяющее его от неминуемой гибели. Давление на запястье уменьшилось, позволив опустить руку, но пальцы на шее продолжали несильно сжимать горло. Дин мельком взглянул на пол, нашëл глазами кольт. Вампир перехватил его взгляд и покачал головой. – Что, так и будем стоять до рассвета? – зло и нервно спросил охотник. Эдвард молчал, не разжимая рук. Вампир чувствовал, как под его пальцами трепещет вена, словно бабочка, зажатая в ладонях, чувствовал обжигающий жар тела. Он не мог прочесть мысли Винчестера, но прекрасно ощущал захлёстывающий того гнев, страх и… вожделение? Эдвард окаменел, и не веря своим ощущениям, пристальнее вгляделся в глаза охотника. В них читался вызов, тревога и что-то ускользающее, а под мнимой бравадой скрывался внутренний трепет, который выдавало нервное подрагивание тела и рук. Дин упрямо не отрывал взгляда от бескровного лица вампира, но перестал дëргаться и пытаться освободиться, расслабил руки и перевёл дыхание. Тёмные янтарные глаза с начавшей слегка чернеть радужкой смотрели на него, он готов был поклясться, с неожиданной и обезоруживающей теплотой, а сильные руки, сжимающие его запястье и шею, перестали казаться такими болезненно ледяными. Вампир неторопливо подался вперёд и осторожно коснулся своими губами обветренных губ Винчестера. Дин прерывисто вздохнул, внезапно для себя отвечая на поцелуй и совершенно теряя остатки контроля – в ушах грохотала кровь, виски пульсировали, тело вдруг ослабло и мелко задрожало. Их недавний диалог перестал иметь какое-либо значение, резкие слова потеряли всякий смысл. Сердце колотилось как сумасшедшее, перед глазами встала мутная пелена, а настойчивые прикосновения и ласки вампира заволокли рассудок туманом непреодолимого возбуждения. Эдвард почувствовал, как напряжëнные мышцы Дина постепенно становятся мягче, а давление крови в его теле нарастает. Сердце бешеными толчками перегоняло красную плазму, охотник, похоже, забыл как дышать, только смотрел неотрывно из-под полуприкрытых глаз на Эдварда, не оказывая сопротивления и не брыкаясь. Вампир медленно провел ладонью вверх по крепкому предплечью охотника, выпустив его запястье из захвата. Дин не отстранился, лишь распахнул зеленоватые глаза и завороженно смотрел на вампира, изучая его лицо. Ресницы Винчестера дрожали; крошечные морщинки в уголках глаз, веснушки, приоткрытый рот и влажная полоска зубов – все это сводило вампира с ума, мешаясь с тяжело накатившей жаждой крови и создавая безумный коктейль эмоций. Эдвард уже смелее обхватил Дина за плечи, притянул к себе и снова поцеловал, на сей раз грубее, жарче, ненасытнее, впиваясь со страстью в упрямый рот, привыкший к дерзким словам. Болезненный ток пронзил тело Винчестера, прокатился по позвоночнику, когда вампир запустил сильные пальцы в его жëсткие, непослушные волосы и впился нагревшимися губами в его подбородок, целуя пульсирующую жилку на шее. Хладнокровие и выдержка изменили Дину, и он стал оседать на пол, цепляясь за Эдварда, но вампир не дал ему упасть, поддержав Винчестера и мгновенно переместив их обоих в сторону кровати. – О, чëрт, – едва слышно простонал Дин. Почерневшие глаза были совсем рядом, но страх ушёл, сменившись чувством единения, ему захотелось подчиниться этому убаюкивающему ощущению неожиданного спокойствия. Жар собственного тела распирал, всë завертелось, а секунды растянулись в вечность. Повинуясь навязчивому побуждению, Дин толкнул не ожидавшего такой прыти Эдварда на кровать, впечатал того в поверхность матраса, обвил руками казавшуюся беззащитной и юной шею вампира и приник к его губам, закрыв глаза в мучительном наслаждении. Эдвард ошеломлённо распахнул глаза, издал тихое рычание и подмял охотника под себя. – Чëрт побери… – снова сдавленно просипел Дин, коснувшись спиной матраса. – Эд… – охотник неотрывно смотрел затуманенным взором вампиру в глаза. Эдвард запустил ладонь за отворот рубашки Дина, помедлил, оттянул край и резко рванул ткань в сторону. Нитки затрещали, и в слабом свете настольной лампы обнажился торс охотника, слегка блестевший от проступившего пота. Дин неловко потянул на себя Эдварда, закрыв глаза и шаря руками по его груди, расстегнул пальто и принялся срывать его, путаясь в складках и одновременно жадно ловя губами рот вампира. Освободившись от верхней части одежды, вампир и охотник крепко обхватили друг друга и сплелись телами, возбуждённо и немного неумело целуя друг друга. Аромат тела охотника сводил Эдварда с ума, горячее дыхание обжигало, и он балансировал на грани наслаждения, затолкав жажду крови подальше в глубины разума. Голод стал отступать, и вместо него окончательно пришла, заполнив собою мысли, душу и всё его естество, безжалостная и бешеная похоть. «Интересно, насколько далеко он позволит мне зайти? – Эдвард буквально физически ощущал всё ускоряющийся бег своей давно застывшей крови по венам. – И надумает ли он начать сопротивляться, это будет плохой идеей, потому что я себя уже совершенно не контролирую». Эдвард грубо прижал охотника к кровати, а свободной рукой рванул ремень его джинс. Дин прерывисто дышал, глядя исступленным взглядом вампиру в глаза и вцепляясь пальцами в его плечи, и не ощущал ничего, кроме крайнего возбуждения, казалось, что сердце сейчас остановится от перегрузки. Руки Эдварда, перенявшие тепло его тела, скользнули ниже и глубже, срывая бельë, и жгучая волна вновь прокатилась по позвонкам, заливая сознание багровой волной. Последние оплоты здравого смысла окончательно пали, и Дин порывисто подался вперёд, шепча имя вампира – в этот момент страсть безраздельно завладела его разумом, отметая прочь все сомнения и страхи, доверяя себя и всё свое естество этому существу, которое так хорошо его чувствовало. Не в силах больше сдерживаться, Эдвард освободился от брюк одной рукой, продолжая второй ласкать такое восприимчивое тело Дина, и отдался на волю инстинкту, двинувшись вперёд и напирая всем весом на пышущего жаром человека. Дин ощутил движение, почувствовал дрожь и медленное, распирающее чувство, давление, его ладони на своем лице, его бёдра возле своих бëдер, сильные тонкие пальцы на своем отвердевшем органе; прилив эмоций, изнеможение, снова прилив эмоций; слышал, как бежит по венам кровь, переполненная адреналином; видел, как ласково смотрят на него чëрные глаза, подёрнутые янтарной дымкой; все впечатления смешались в один разноцветный круговорот, и Дин полностью выпал из реального мира. Потом была только влажная темнота, его прикосновения, жар, вкус, наслаждение, вспышка и разрядка.