Журавль или синица?

      Серые облака, укрывшие пеленой небо, помогали земледельцам спокойно заниматься работой на полях, не переживая о припечённых головах и изнурительной жажде. Ветер слабо скользил по просторам, огибая невысокие горы, среди которых в северных землях расположилась одна из сотен деревень. Пахло свежей травой, глиной, влага кружила в воздухе. Изредка доносились голоса, когда люди пытались докричаться друг до друга.       Умиротворение.       Ши Цинсюань с печалью и завистью наблюдала за балансом природы и человеческого бытия, стоя на тропе, пролегающей меж двух рисовых полей. Никто бы из крестьян не смог сказать, когда появилась среди их земель молодая девушка в тёмных просторных одеждах. Она ни разу не напоминала монахиню, а если и была благородной дамой, то куда же подевалась её охрана?       Люди не обращали на Ши Цинсюань внимания, их куда сильнее увлекала работа, а ведь стоило бы насторожиться. Ни одна благородная госпожа или крестьянка не стала бы появляться на людях в столь странном наряде, да ещё в чёрной маске, скрывающей верхнюю часть лица. Но даже если бы кто-то осмелился задать вопрос девушке, она бы не смогла ответить — её рот и нижнюю часть лица оплетали тугие ленты.       Ши Цинсюань не хотела являться сюда в женском обличии. За период заточения на острове, окружённом проклятыми водами, она старательно сохраняла мужской облик. Так было проще. Проще терпеть побои, которые Хэ Сюань называл тренировками. Он напоминал жестокого дрессировщика-садиста, который, казалось, хотел не обучить своего Слугу, а выбить из него всё дерьмо и поиздеваться.       Во всяком случае, так было поначалу. Ши Цинсюань потеряла счёт времени, проведённом на острове. Были то несколько дней или целый месяц — в голове не укладывалось. Каждый раз, падая в изнеможении, Ши Цинсюань возвращался к женскому обличию, а Хэ Сюань, нависая над ним грозной тучей, смотрел с желанием растоптать, как навозного жука.       Хэ Сюаня не волновало, уставал его питомец или нет, он отдавал приказ, а проклятая метка Слуги заставляла Ши Цинсюаня найти в себе силы вновь подниматься. И вновь на него сыпались атаки. Вновь ему приходилось искать в себе хоть каплю энергии, чтобы призвать ветер.       Странная у них игра получалась. После минувших дней Ши Цинсюань практически была уверена в том, что Хэ Сюань осознал тот факт, что, теряя силы, она возвращала себе женский облик, а не мужской. Наверняка это вызывало огромные вопросы. А ответ пока что она придумала лишь один — скидывать вину на Мастера, который перештопал её энергетические потоки.       Но Хэ Сюань ничего не говорил. Не спрашивал. В момент полнейшего изнеможения он запирал Ши Цинсюаня в огромном холодном подвале на ночь, бросая к ногам металлический боевой веер. Простой, грубый, не имеющий красивого орнамента.       «Наполняй его силой», — только и говорил он, прежде чем закрывать дверь.       А Ши Цинсюань, страдая от усталости и боли, лишь сворачивалась в позе эмбриона на холодном полу, сжимая в руках металлическое оружие. Увы, но ничем, кроме крови, слёз и злобы она не могла его наполнить. Пока веер скользил в мокрых от крови пальцах, она срывалась на крики. Иногда швыряла веер в стену. Зачастую била кулаками каменный пол. А потом, вдоволь набесновавшись, без сил падала и засыпала.       Смена пола никак не помогала ей смягчить условия заточения. В женском обличии или мужском — Хэ Сюань не щадил её. В какой-то момент времени Ши Цинсюань заметила, что не могла сохранять достаточный контроль, чтобы постоянно пребывать в мужском обличии. Почему-то её это радовало. Она уже не чувствовал себя столь жалко и беспомощно, будучи девушкой. Наверное, в те моменты Хэ Сюань на её фоне выглядел ещё больше, страшнее и сильнее. Хоть он и не бил своего Слугу, однако тренировал и подчинял печати, будто настоящее животное.       Ши Цинсюань научилась терпеть и превозмогать.       А теперь, впервые за долгое время ступив в мир смертных в обличии девушки, ощутила… пустоту. Пустоту злопамятства, потому что, несмотря на ощущение, что своим подходом Хэ Сюань закалил её дух, она не забудет того, как он с ней обращался.       Ши Цинсюань прикрыла глаза, медленно выдохнула, отпуская неприятные воспоминания.       Ветер усилился, пронёсшись по полю невидимым табуном лошадей. Ростки риса затрепетали, пригнулись к мягкой глине. Крестьяне на полях, разогнув спины и устремив взгляды к небу, обнаружили, что ветер начал нагонять и тучи. Да не просто в одном направлении. Они начинали ходить кругом, предвещая близость урагана.       Наблюдая за тем, как люди спешно начали покидать поля, хватая корзины, да придерживая соломенные шляпы, Ши Цинсюань поражалась тому, что ветра слушались её мыслей и чувств.       Порой, после холодной ночи, она спрашивала осипшим голосом: «зачем ты это делаешь?» Теперь, похоже, поняла, зачем. Ветра подчинялись ей не только как Повелительнице, как Божеству. Воздух также тяжелел постепенно и от тёмной ци, которая делала порывы жёстче и сильнее.       А на вопрос: «когда уже это кончится?», — Хэ Сюань отвечал: «это кончится, когда ты озвучишь достойный вариант того, как я смогу доставить твоему брату наибольшие мучения».       Как говорится, тамада попался интересный, да и конкурсы оказались весёлыми.       «Мучения должны быть продуманными», — после трёх несчастных дней в раздражении бросила тогда Ши Цинсюань. Точнее, бросил. Только когда он предлагал хоть что-то осмысленное, получал в награду тёплую купель и еду.       Погода испортилась окончательно. Наблюдая за тем, как крестьяне запрыгивали в телеги, уводили животных, да сами бежали, подхватив мешки с инструментами, Ши Цинсюань аккуратным движением вытащила из-за пояса металлический веер. Раскрыв его резким взмахом, она закружила подле себя столь сильный порыв, что рисовые посевы выдернуло с корнем. Ветер усилился до такой степени, что кроны деревьев начало клонить к земле, лес шелестел, раздавался треск древесины, перепуганные крестьяне с трудом противостояли напасти.       Ши Цинсюань взмахнула веером вновь, и тогда на крыши домов обрушился настоящий тайфун.       Она слышала голоса людей — они молились ей, божеству Ветров, моля о снисхождении и усмирении погоды. Ши Цинсюань стало грустно и слегка стыдно, но перекрыв поток мыслей, она избавилась от просьб молящихся, слушая лишь свист ветра и шёпот тьмы.       Сколько бы она ни спрашивала у Хэ Сюаня, почему ей удаётся пользоваться тёмной ци, демон не давал объяснений. У Ши Цинсюань имелась пара вариантов, и все они так или иначе упирались в проведённый ранее ритуал… ритуалы. Но который именно в корне изменил ситуацию?       Ши Цинсюань не успела завершить мысль, увидев, как сквозь тяжёлые тучи на рисовые поля падают три ярких луча, окутанные пусть и не мощной, но божественной энергией.       «Ну, понеслась…» — вздохнула она про себя, наблюдая среди рассеивающегося света силуэты трёх незнакомых мужчин, энергетика которых подсказывала, что они являлись чиновниками со Средних небес.       Один из них, не ожидав столь мощных порывов ветра, удивленно воскликнул и завалился прямо в грязь, заслужив осуждающие взгляды товарищей.       — Ты серьёзно?       — Заткнитесь! — раздражённо воскликнул юноша, резво поднимаясь на ноги. — Просто поскользнулся.       — Да-да…       — Мы, наконец-то, напали на след этого Ветряного демона! Пока остальные не пришли, давайте уже схватим его!       — Схватили бы в прошлый раз, не будь ты такой неуклюжий, — с едва сдерживаемой ухмылкой отметил старший из небожителей, заставив парня разозлиться.       — К тому же это не демон. А демоница, — тактично подметил мужчина средних лет, неотрывно наблюдая за стоящей на дороге Ши Цинсюань, чьи одежды при порывах напоминали чёрные крылья.       — Один чёрт. Откуда она вообще взялась? — вылезая из вязкой грязи на тропу, недовольно зарычал молодой небожитель. — За последние недели просто какой-то кошмар, только и успеваешь бегать от деревни к деревне.       — Неважно. Давайте уничтожим её, наконец.       — Верно. Меньше слов. Эта тварь столько проблем доставила генералу Мингуану, что мы обязаны её уничтожить!       Обнажив мечи, мужчины ринулись в направлении Ши Цинсюань, не страшась ни ветра, ни возможных ловушек. Ей стоило лишь вложить во взмах веера чуть больше сил, чтобы наслать им навстречу вихрь и отбросить прочь. Их пыл не удивил её. Как они и сказали, она терроризировала северные земли намеренно, чтобы привлечь внимание чиновников. Она уходила тут же, как только со Средних небес кто-то спускался.       И теперь псы, которых дразнили долгие недели, были готовы слепо бросаться на цель.       «Убей их», — раздался в голове тяжёлый голос. Левое предплечье обожгло невидимым огнём.       Нахмурившись, Ши Цинсюань почувствовала, как тело лишается контроля. Поначалу она думала, что Хэ Сюань манипулирует ею, словно марионеткой, но принцип действия проклятой метки лежал куда глубже. Связь действовала не на тело, а на сознание, выдавала приказ Хозяина за собственное желание. Чем быстрее желание будет исполнено, тем меньше вероятность, что Слуга попытается сопротивляться.       Ослеплённая приказом Хозяина, Ши Цинсюань, напитываясь через их связь энергией, бросилась вперёд, сливаясь с порывами бушующего ветра. Она двигалась подобно воздушному змею, подстраиваясь под потоки, а не сопротивляясь им. Поэтому, оказавшись подле взрослого мужчины, она взмахнула веером, рассекая его горло.       — Наставник! Ах ты, тварь! — взревел молодой юноша, прорываясь сквозь бушующую завесу ветра.       В этот раз приложив достаточно сил и подняв руку в останавливающем жесте, Ши Цинсюань смела незнакомца прочь с такой мощью, что он перелетел всё поле и с треском сломал несколько деревьев, исчезая в лесу.       Оставшийся небожитель, замерев посреди тропы со стиснутым в руках мечом, уставился в откровенном шоке на Ши Цинсюань, стоявшую в паре десятках метров на тропе впереди. Его рука, подрагивая, скользнула к виску, губы зашевелились, а ветер уносил слова.       Поддавшись голосу, направляющему её изнутри, Ши Цинсюань усилила шквал порывов, который уже не только погубил посевы и поломал хрупкие деревья, но и принялся срывать крыши домов, да выламывать окна, переворачивать телеги и ломать заборы.       «Закончи с ним».       Приказ отдан, поэтому, сорвавшись с места, Ши Цинсюань напала на небожителя. Он отреагировал, защитившись от удара металлическими острыми пластинами. Как бог войны Ши Цинсюань, разумеется, проигрывала по всем фронтам. Но чиновник со Средних небес не мог справиться с её мощью, которая увеличивалась, когда она пребывала в женском обличии. Ветра сбивали его удары. Но надо отдать должное, мужчина оказался проворнее своих товарищей.       Перехватив сложенный веер пластинами вниз, Ши Цинсюань подпрыгнула и замахнулась, желая вонзить острые пластины в шею противника. Испытывала ли она сожаления? Нет. Страх? Позывы совести? Ни капли. Приказы Хэ Сюаня туманили восприятие, но кроме того демон отлично потрудился за минувшие недели, чтобы выбить из неё всякую эмпатию к окружению.       Ши Цинсюань знала лишь план. И холодная злость растеклась в ней, застыв в жилах льдом достаточно плотно, чтобы придерживаться заданного курса.       Металлические пластины вонзились в упругую плоть, прорывая мышцы и сухожилия, разбивая божественную защиту. Молодой мужчина болезненно воскликнул, но не выронил меч, напротив, замахнулся им, отпугивая Ши Цинсюань. Но её тело поддерживал ветер, помогая маневрировать. Отступив, а затем подпрыгнув вновь, она подлетела над небожителем и, выхватив веер из его шеи, опустилась на корточки позади. Быстрый взмах, и острые лезвия рассекли связки под коленями вместе с сухожилиями, опуская воина на землю.       Рухнув на колени, но продолжая сжимать меч, мужчина попытался отмахнуться оружием, однако Ши Цинсюань действовала быстрее: толкнув ногой в спину, окончательно повалила его на тропу. Давя ступнёй на хребет сопротивляющегося и выплёвывающего вместе с кровью ругательства небожителя, Ши Цинсюань замерла в ожидании.       В голове зазвенело. Рука так и подрагивала перехватить веер и убить мужчину, отчего приходилось призвать всю силу воли, чтобы сопротивляться порыву.       Терпеть пытку пришлось недолго. К счастью, Хэ Сюань не приказал ей завершить расправу, поэтому спустя минуту удалось побороть напряжение.       Сквозь бурю чёрных туч прорвался божественный свет куда более ярче того, что излучали чиновники со Средних небес. Ши Цинсюань назвала бы его ослепительным и ощутимым, отчего даже ветра будто обходили его стороной. Не удивительно. Ведь на помощь своим щенятам пожаловал никто иной, как бог Войны северных земель.       Пэй Мин, казалось, ни капли не удивился происходящему. Гордый воин, облачённый в доспех и ауру победителя, воистину вселял ощущение, что он мог одолеть противника одним взглядом. Ши Цинсюань помнила его как человека, который постоянно изводил её колючими фразами, хотя в какой-то степени он ей понравился. То странное равновесие между лютым раздражением и восхищением.       — Ге… генерал! А-а!       Прервав поверженного мужчину, сильнее надавив ему на спину, Ши Цинсюань вызвала у Пэй Мина довольно скудную реакцию. Ему определённо не понравилось, что о его человека буквально вытирали ноги. Брови сошлись вместе, взгляд помрачнел. Но в остальном Пэй Мин едва ли отреагировал.       — Хм. Хоть ты и демон, но всё же женщина. Я не сражаюсь с женщинами, поэтому даю тебе возможность отступить мирно и больше не заходить на мои земли. В противном случае я всё же буду вынужден действовать решительно. Но обещаю избавиться от тебя быстро и безболезненно, всё же вредить прекрасным созданиям не в моих правилах.       Хорошо, что у Ши Цинсюань был обмотан рот, иначе бы нижняя челюсть упала бы без надежды на скорое поднятие.       «Он… блять, он серьёзно даже в такой ситуации флиртует?..» — с досадой подумала она, в то время как голову вновь пронзил звон и послышался голос:       «Снимай».       Мысли испарились моментально. Рука потянулась к лицу и, ухватившись за маску, стянула её с лица. Ветер тут же вырвал её из тонких пальцев. Ши Цинсюань внимательно наблюдала за реакцией Пэй Мина, сжимая в руках металлический веер. В первый миг, казалось, он даже не понял, кто перед ним находился, но как только его взгляда коснулась осознанность, он в негодовании округлил глаза.       — Ши Цинсюань?..       «Атакуй».       Едва услышав приказ, Ши Цинсюань распахнула веер и ударила в Пэй Мина мощной волной ветра, заставляя прикрыться рукой. Заминка помогла ей подобраться ближе, атаковав напрямую своим оружием.       Что о себе и узнала Ши Цинсюань — она была слаба. Как парень. Как девушка. Во время тренировок с Хэ Сюанем, когда он заставлял её бросаться на него под действием печати, то не боялся увечий. Это показало Ши Цинсюань, что её духовная сила не предназначена для битв. Это… злило, уязвляло. Повелительница Ветров не создана для сражений. Но её истерзанное эмоциями и злобой сердце требовало того, чтобы кулаки нашли свою цель.       Это бесило. Это сводило с ума. Складывалось чувство, что внутри хрупкого тела заперли бойцовскую собаку, которую намеренно истощили, довели до состояния немощной старой псины.       Она не могла защитить себя в таком состоянии. Хэ Сюань раз за разом напоминал об этом во время так называемых тренировок. Её воля недостаточно сильна. А чужой меч и кулак могли раздавить её без особых проблем, если бы не подчинение ветров…       — Цинсюань… чёрт, Цинсюань! — отбившись от очередной атаки, Пэй Мин с раздражением воскликнул: — Что ты творишь?! Зачем ты это делаешь?!       «Как я тебе, блять, с завязанным ртом отвечу?» — раздражённо подумала Ши Цинсюань, отступив под воздушным потоком.       Хэ Сюань не просто так наложил на неё заколдованные путы. Они не сдирались. Не пропускали слов. И, похоже, он уже догадался, что Ши Цинсюань после амнезии стала чересчур говорливой и банальных угроз, чтобы заткнуть её, недостаточно.       Новая вспышка света разорвала небеса. Рефлекторно задрав голову, Ши Цинсюань впервые за бой почувствовала, как у неё сжалось сердце. Даже гадать не пришлось, кого по внутренней связи успел позвать Пэй Мин.       На позолоченной колеснице, с трудом лавируя между буйными порывами ветра, на рисовые поля опустился ещё один небожитель. Тайфун поднимал мелкий мусор, срывал посевы и сдувал влагу, не говоря уже о звуках, однако Ши Цинсюань отчётливо услышала срывающийся на крик знакомый голос:       — Цинсюань! Цинсюань, это ведь ты?!       Голос Ши Уду… Кто бы мог подумать, что он отзовётся такой болью в сердце.       Невзирая на грязь и ураган, Ши Уду решительно выпрыгнул из колесницы, тут же запачкав свою обувь и одежды. Ветер безжалостно хлестал его по лицу, трепал волосы и длинные рукава с поясом, однако это не останавливало его твёрдо стоять на ногах и смотреть на младшего брата, явившегося бедствием для жителей деревни в облике демоницы.       Таков был план… выманить Ши Уду. Когда Хэ Сюань спрашивал Ши Цинсюаня, как возможно причинить Ши Уду максимум страданий, он отвечал просто — медленно и продуманно, изводя его страхами, дразня и заставляя представлять самое ужасное. Он сказал, что в первую очередь нужно показать Ши Уду, что теперь его младший любимый брат поглощён тьмой, что он стал марионеткой в чужих руках.       Выманить Ши Уду на относительно безопасную для себя территорию, вдали от больших рек, озёр и тем более моря, можно было лишь через его знакомых. Тех, кто знал Ши Цинсюаня в лицо. Тех, кому бы Ши Уду поверил, когда кто-то узнал бы его младшего брата. Поэтому и пришлось бесноваться на территориях Пэй Мина, то уходя от его марионеток, то ломая их, словно глиняных солдатиков.       Сейчас Ши Цинсюань стояла среди бури подле двух сильнейших богов и понимала, что в честной битве у неё нет шансов на победу. Как Повелительница Ветров она ещё могла попытаться сразиться с Ши Уду, поскольку в его власти было не так много водных ресурсов для атак. Но он не станет её атаковать. А если Пэй Мин попытается — Ши Уду этого не допустит.       Сердце Ши Цинсюань наполнила жалость, боль… Прищурившись, она измучено посмотрела на Ши Уду. Пусть она и убеждала себя, что он не её старший брат, что, узнав правду о судьбе настоящего Ши Цинсюаня, скорее разорвёт на куски… всё равно не могла сопротивляться странному чувству. Одёргивала себя, давала мысленную оплеуху, пока изнывающая душа хотела, чтобы хоть кто-то позвал её по имени с той любовью и переживанием, с которыми окликнул её Ши Уду.       Пусть и по имени, которое она украла. Так безжалостно вырвала из слабых пальцев, которыми молодой юноша в небытие утирал слёзы.       «Приступай, — послышалось в голове рычание Хэ Сюаня, — и не смей никого жалеть. Даю три минуты».       В воспоминаниях «приступай» прозвучало словом-триггером, которое окутало сознание Ши Цинсюань тонкими нитями, за которые принялся дёргать кукловод. Отточенным движением взмахнув веером и перехватив его лезвиями вниз, Ши Цинсюань с замиранием сердца и немым криком уронила руку, вонзая оружие себе в ногу.       — Цинсюань!       Ши Цинсюань не услышала охваченный страхом голос Ши Уду, она лишь слышала свой крик, слышала боль, растекающуюся по бедру, которая послужила пищей для её боевого оружия. Веер долгими ночами лежал в её ладонях, питался страхом и злостью, слизывая кислую кровь и пот. Божественная и демоническая ци оплетали его и формировали как боевое оружие, которое, едва попробовав кровь хозяина, пробуждалось. А пальцы вновь чувствовали на металле внешней пластины горящий колючей энергией единственный иероглиф.       «Хэн… хэн, хэн… — повторяла раз за разом Ши Цинсюань одно и то же слово, дрожа на холодном полу, плача и переживая тяжёлые мучительные чувства. — Ненавижу…»       — Вперёд, Хэн, — промычала сквозь плотно зажатые губы Ши Цинсюань, раскрывая веер и одним лишь взмахом поднимая смерч.       Оружие, пробуждённое и созданное в смеси злобы, божественной и тёмной энергии, притягивало к себе соответственную энергию, создавая пугающий баланс инь и ян. Небожителям, спустившимся с небес, пришлось приложить усилия, чтобы устоять на месте. Колесницу Ши Уду сдуло в мгновение ока, да и его самого постепенно оттесняло прочь. Пэй Мин, вонзив меч в землю, предпочёл устойчивую позицию, хоть и открыл себя для атаки.       Ши Цинсюань бросилась к Ши Уду, подхваченная вихрями призванного ветра.       — Ши Уду!       — Не вмешивайся! — только и успел прикрикнуть на него тот, блокируя удар металлического веера своим веером. — Цинсюань! Очнись! Прекрати это! Ты меня не узнаёшь что ли?!       Узнавала, и даже будучи подчинённой чужой воле, Ши Цинсюань едва глаза не закатила. Почему никого не смущало, что у неё банально рот замотан?!       Пытаясь подчинить воду на полях, Ши Уду терпел неудачу раз за разом, тайфун моментально разбивал потоки, которых было недостаточно для полноценной атаки. Он бросался на Ши Цинсюань, желая обогнать еë по скорости, но ветер опять же замедлял движения. К схватке подключился Пэй Мин, но они напоминали двух домашних котов, пытающихся поймать в озере мелкого карася. Ши Цинсюань игралась с ними, стабильно ощущая приток энергии, исходящей от Хэ Сюаяня через проклятую метку.       В голове стоял звон.       Несмотря на чёткий приказ и слово-триггер, Ши Цинсюань сопротивлялась как могла и тянула время, чтобы опьяняющее действие воли Хозяина ослабило путы. Ветер слегка успокоился, позволяя противникам хотя бы держать равновесие, а не подлетать при прыжках.       Дышать становилось тяжело. С закрытым ртом вдвойне тяжелее.       Отступив и выдержав дистанцию, Ши Цинсюань присмотрелась к старшим богам и поняла, что как только её силы пойдут на спад и ветра успокоятся, она не сможет уходить от них. И тогда Хэ Сюань прикажет отступить. Наживку ведь они уже бросили, показав Ши Уду состояние младшего брата.       Но… несмотря на желания демона, у Ши Цинсюань также имелись планы.       Кто желает ей добра? Кто поможет? Кому верить?       После долгих дней и ночей под властью Хэ Сюаня, она окончательно утвердила ответы на эти вопросы — никто и никому. Даже если её посадили на короткий поводок, ноги о себя она не позволит вытирать.       Мышцы напряглись до состояния металлических волокон, суставы будто увязли в застывающем бетоне, отчего малейшее движение, идущее вразрез с волей Хозяина, заставляло Слугу двигаться подобно ломающейся кукле. Но со временем приказ теряет силу. Поэтому Ши Цинсюань и требовалось время. Единственная причина, почему Хэ Сюань не остановил её от игрищ, наверняка состояла в том, что ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как любящие братья теперь сражались друг с другом.       Хозяин Чёрных Вод обладал острым умом и расчётливостью. Но все эти заслуги шли коту под хвост, когда он вкушал сладость реализующейся мести.       Поэтому, пользуясь моментом, Ши Цинсюань прорвалась сквозь волю своего Хозяина и, сопротивляясь собственному напряжению в мышцах, указала трясущейся рукой в сторону. Боль сводила конечность спазмами, заставляя кривиться. Но пальцы в точности указывали направление, в котором была натянута видимая лишь ей цепь.       Ши Уду смотрел на неё в недоумении. Но её кричащий взгляд, которым она указывала в сторону протянутой руки, моментально помог ему прийти к осознанию. Тень переживания и беспокойства тут же исчезла под натиском решительности, которую Ши Цинсюань и запомнила на его лице. Целеустремлённость. Жёсткость. Уверенность.       — Пэй Мин! — окликнув друга, Ши Уду указал в направлении, показанном ею. — Туда! Им кто-то управляет!       — Понял!       Пэй Мин также не упустил из виду странное поведение Ши Цинсюань, поэтому повторять дважды не пришлось, он тут же сорвался с места и с завидной прытью бросился в направлении леса.       Ши Цинсюань едва сдержала вздох облегчения. Она не надеялась, что в завязавшемся бою удастся сбежать от Хэ Сюаня, хоть это и было бы хорошим исходом. Нет. Ши Цинсюань не видела для себя путей к освобождению, сил бы не хватило. Но вот подпалить ему жопу в отместку за то, что он терзал её и доводил жестокими «тренировками» до нервных срывов, ей вполне хватило дерзости.       Невидимые оковы чуть разжались, отчего с непривычки Ши Цинсюань покачнулась и припала на колено.       — Цинсюань!       Она даже не успела поднять голову, как Ши Уду уже появился перед ней, опускаясь рядом. Его светлые одежды напоминали волны, которые беспощадно шлифовал ветер. Прикосновение к плечам она ощутила сквозь слои одежды, оно грело не только банальным человеческим теплом, но и успокаивало, ласкало божественной энергией.       Перед глазами оказалось знакомое лицо, почти что точная копия её мужского воплощения, но с более угловатыми чертами.       — Цинсюань… Я здесь, — выдохнул Ши Уду. Его взгляд и лицо выражало собранность, но крепко и нервно сжимающиеся пальцы выдавали бурю эмоций, разрывающую его сердце: страх, радость, злость и облегчение. Он произнёс более уверенно: — Старший брат здесь. Всё будет хорошо.       Ши Цинсюань не могла ничего произнести, лента плотно прилегала к губам, и лишь взглядом она имела возможность сказать «спасибо». Спасибо, что любишь своего младшего брата, что не бросаешь его, что борешься за него до конца.       «Даже если я не твой младший брат…» — с грустью подумала Ши Цинсюань, потупив взгляд.       Сквозь свист ветра пробился довольно громкий грохот. Над макушками деревьев поднялось пылевое облако, из которого выпрыгнули две фигуры.       — Это… Подожди, — присмотревшись к противникам, спохватился в недоумении Ши Уду. — Это что, Повелитель Земли?       Ши Цинсюань не успела и звука пискнуть, хоть чем-то подтвердить или опровергнуть слова Ши Уду, как голову пронзил звон, за которым громом раздался раздражённый крик:       «Будь ты проклят, Цинсюань! Ты об этом пожалеешь!»       В висках бешено запульсировала кровь, пробиваясь по жилам. Взвыв волком и схватившись за голову, Ши Цинсюань завалилась вперёд, но Ши Уду подхватил её, не дав упасть лицом в грязь.       — Цинсюань? Что с тобой? Что он с тобой сделал?!       Его крики не достигали сознания Ши Цинсюань, которое окутала вязкая тяжёлая тьма, из которой доносился отголосок, брошенный в пылу эмоций и ругательств: будь ты проклят, будь ты проклят…       Поток энергии хлынул через нити, тянущиеся от души демона с такой силой, что за болью Ши Цинсюань потеряла связь с реальностью. Проклятая метка не отличала ругательства от приказов, она откликалась на мысленную команду Хозяина, который — идиота кусок — обозлился подлой обманке.       Ши Уду попытался привести Ши Цинсюань в сознание, но стоило ему чуть встряхнуть её за плечи, как с грозным рыком она отмахнулась от него, ударив мощным всплеском энергии.       — Цинсюань! Стой!       Но она оставалась глуха к его призывам. В ушах застыл собственный крик, который, не находя выход из рта, звенел в ушах. Тело переполняла сила, требующая выхода. Её становилось слишком много, отчего набухали вены, лопались капилляры в глазах, мышцы наливались огнём.       Взвыв в отчаянной му̀ке, Ши Цинсюань выбросила вокруг накопившуюся волну энергии, которую подхватил ветер, вновь обращаясь мощным тайфуном. Крики Ши Уду сдувало вместе с крышами и хлипкими сараями в деревне, вопли людей утопали в буйстве стихии.       — Ши Уду! Усмири уже брата! — едва уловимо пробился раздражённый крик Пэй Мина.       Ши Цинсюань уже ничего не слышала. Демоническая ци Хозяина, которую она тянула из него, словно жадный ребёнок, служила магнитом для свободно гуляющей в воздухе тёмной энергии.       «Успокойся! Цинсюань, прекрати поглощать энергию!»       Остановиться даже по приказу было не так просто. Прошло слишком мало времени, чтобы действие первой команды ослабло достаточно. Она была отдана в пылу эмоций, имела невероятную силу, поэтому последующие слова Хэ Сюаня не имели никакого влияния, раздались лишь шумом под черепной коробкой.       Резкий рывок за левую руку заставил Ши Цинсюань очнуться на мгновение, её выдернули не только из эпицентра вихря, но и из болота собственной боли. Прокатившись по грязи, Ши Цинсюань даже небо от земли не успела отличить, как Хэ Сюань схватил её за шкирку и рванул на себя, закидывая на плечо.       — Приди уже в себя, черт возьми, — зарычал Хэ Сюань, отступая к лесу.       Ши Цинсюань не успокаивалась. Хотела, но не могла, энергия продолжала бить из неё ключом, отчего Хэ Сюаню приходилось прилагать силы, чтобы удержать её.       — А ну стой, ублюдок! Что ты сделал с моим братом?!       В спину убегающему Хэ Сюаню неслись проклятья и угрозы, на что он ответил призывом демонических сущностей, вынырнувших из леса из заранее приготовленных печатей призыва. Уровень сил резко упал, однако полчище тварей живой стеной оттеснило преследователей, а также поставило перед моральной дилеммой: мчаться дальше за Хозяином и его беснующимся Слугой, или же отправиться на спасение жителей деревни.       Пэй Мин колебался. Но Ши Уду было плевать на простых смертных, он нёсся вслед за убегающим демоном, который уносил его брата. Он был готов принести в жертву хоть две деревни, но вырвать Ши Цинсюаня из лап ублюдка, который принёс им столько бед!       Среди деревьев показался водоём, небольшое болото, которое казалось абсолютно чёрным в тени высоких лиственниц. Хэ Сюань мчался прямо к нему, отчего Ши Уду уцепился за луч надежды и, взмахнув рукой, надеялся призвать воду и ударить по удирающему демону. Однако воды остались глухи к его приказу, что искренне удивило и испугало его. Только бояться надо было не этого — чем ближе он становился к водоёму, тем быстрее приходило понимание, что его цвет не являлся обманом зрения, игры света и тени.       — Нет! Стой! Верни моего брата, сволочь!!! — в пылу злости и ужаса закричал Ши Уду, наблюдая, как Хэ Сюань с разбега ныряет вместе с Ши Цинсюанем в пруд, уходя под воду с головой.       Не раздумывая, Ши Уду прыгнул следом двумя секундами позже, но в момент, когда его ступни оторвались от земли, он увидел, как водоём возвращает себе привычный зеленоватый оттенок.       Надежда оставалась. Но как только Ши Уду вынырнул и обнаружил, что плавает в пруду посреди того же леса в северных землях, яростный крик чуть не разодрал его горло, так и застряв глубоко в глотке.       Ветер успокоился, перестав ломать деревья. Но за короткий миг небольшой водоём подорвался россыпью мелких брызг в мучительно напряженной тишине, оставив Ши Уду стоять посреди илистого дна, по которому прыгали лягушки и трепыхалась мелкая рыба.       Его гнев буквально иссушил, подорвал небольшой пруд.       До боли сжав кулаки и в упрямом молчании терпя напряжение, которое рвалось наружу, Ши Уду попытался унять приступ накатившей ярости, но с шумным выдохом выпустил вокруг мощную волну энергии, которая с треском завалила близстоящие деревья.       Где-то вдалеке раздавались истошные крики мелких демонов, которых на куски крошил Пэй Мин. Хорошо, что он находился в отдалении. Потому что, даже несмотря на их дружбу, Ши Уду чувствовал, что его мнимая наружная сдержанность могла лопнуть от любого глупого вопроса и обрушиться на голову несчастного испепеляющей яростью.       Глубоко дыша, заставляя себя держать эмоции под контролем, он смотрел в одну точку и кривил губы в агрессивном оскале.       Мин И… это точно был Мин И. Он выглядел иначе, но Ши Уду безошибочно узнал Повелителя Земли. И если посему выходило, что тварь, которая преследовала его младшего брата, всё это время находилась подле него, притворялась другом и товарищем…       Лишь одна мысль удерживала Ши Уду от того, чтобы, ополоумев, броситься на поиски демона: его брат всё еще жив. Ублюдок не собирался убивать его… во всяком случае, пока. А это представление с тайфуном наверняка было сделано, чтобы выманить его и продемонстрировать Ши Цинсюаня, находящегося на коротком поводке.       Чтобы подразнить. Как какую-то псину.       Задрав голову к небу, Ши Уду вдруг ощутил, как под рёбрами защекотало. Оскал растянулся кривой улыбкой, немой крик вырвался из горла рваным тяжёлым смехом.       — Мин И… — зарычал Ши Уду, — нет. Это ты. Выжил всё же… точнее, сдох, но переродился.       Ши Уду не был уверен в уколовшей его догадке. Для Божка-Пустослова размах чересчур велик, но если это действительно тот человек, чью судьбу он подменил ради Ши Цинсюаня…       Не страшно.       Холодящее душу спокойствие опустилось на грудь Ши Уду, окутывая колючим покрывалом, унося обжигающую ярость и оставляя утробную злость.       Значит, ублюдок решил поиграть с ним и Ши Цинсюанем. Какая ошибка, какая нелепость. Всё, что требовалось Ши Уду — это вернуть своего брата. А затем, когда тот окажется в безопасности, он покажет Хэ Сюаню настоящие страдания и боль, по сравнению с которыми устроенный им цирк будет выглядеть насмешкой над понятием жесточайшей мести и мучений.

Я — шут, я — Арлекин, я — просто смех Без имени, и, в общем, без судьбы Какое, право, дело вам до тех Над кем пришли повеселиться вы Всё кажется: вот маску я сниму И этот мир изменится со мной Но слёз моих не видно никому Geoffplaysguitar, Алла Пугачева, Atomic Heart — Arlekino (Geoffrey Day Remix)