Журавль или синица?

      Сон. Глубокий, без картинок, сплошь тьма и тяжесть. Он отпустил Ши Цинсюаня нежно, едва уловимо, возвращая в реальность, которую тот вполне мог спутать с иллюзией из-за странной картины, которая открылась взгляду.       Полумрак, конечно, уже стал чем-то привычным, но вот наблюдать сквозь длинные ресницы парящие над головой заколдованные огни в просторном зале без окон оказалось непривычно. Хотя не настолько непривычно, как осознать, что очнулся он в сидячем положении, оплетённый объятиями и прочными заколдованными цепями.       «Что за… наркомания?» — иного сравнения у Ши Цинсюаня не нашлось. Он боялся дёрнуться, лишь бросал взгляд из стороны в сторону. Но куда сильнее его смутили не цепи, которые растянулись в стороны подобно лучам от солнца, исчезающие в колдовских метках и мраке. Ши Цинсюань откровенно не понял, почему помимо металла его сдавливал в объятиях Хэ Сюань, сидя с ним на полу.       Хэ Сюань не шевелился, но его пальцы крепко впивались в чужие плечи. В такой позе обычно замирают, стремясь кого-то защитить, подставив спину, либо, что наиболее вероятно, удержать весом своего тела.       Ши Цинсюань не ощущал ни дыхания демона, ни его сердцебиения. Вряд ли, конечно, он вообще не использовал свои органы, ведь кровь всё же в нём циркулировала. Значит, у него был очень замедленный метаболизм. Если бы Хэ Сюань ещё и источал мертвецкий холод, а не тепло, то и с трупом не сложно было бы его спутать.       Ши Цинсюань тихо вздохнул. Вообще, удивительно, что он вновь принял мужское воплощение. Когда это произошло? Да и плотно прилегающая лента ко рту спала, оставив на губах неприятное стягивающее чувство — Ши Цинсюань облизнулся и почувствовал едкий кислый привкус крови. Опустив взгляд, в тщетной попытке увидеть свои губы, он увидел разодранные рукава Хэ Сюаня. Несмотря на тёмные одежды и полумрак, Ши Цинсюань чётко определил пятна крови на краях дыр и белоснежной коже.       Ши Цинсюань скривил лицо и прищурился.       «Что у нас за ролевые игры тут были?»       — Эй, — чуть обернувшись, с недовольством окликнул он Хозяина Чёрных Вод, — ты там жив вообще? Это не риторический вопрос если что.       Ответа не последовало, но по шумному выдоху стало понятно, что Хэ Сюань пребывал в сознании.       — Может, отпустишь?..       — Тебе не следовало этого делать.       — О-о, так Хозяин всё же не помер, — проигнорировав откровенное недовольство, подключил сарказм Ши Цинсюань. — Сними эти цепи, ты вообще зачем нас связал?       — Не помнишь… Теперь это твоё любимое оправдание?       Оттого, что Хэ Сюань не только прижимался к нему, но и уткнулся лбом в затылок, Ши Цинсюань до мельчайшей интонации слышал его напряженный недовольный шёпот. Хэ Сюань обращался к нему не только со злостью, его голос звучал подчёркнуто устало.       Ши Цинсюань не удостоил его ответом, вместо этого внимательно присмотрелся к темноте, в которой утопали цепи и, сосредоточив энергию, воображая занесённые над ними мечи, обрушил её на звенья. Думал, ничто не получится, и цепи лишь звякнут, однако хватило малейшего усилия, чтобы оборвать их. Сгорая в демонической дымке, цепи исчезли, словно подожжённые фитили.       — Хм, — то ли самодовольно, то ли от лёгкого удивления хмыкнул Ши Цинсюань, отодрав от себя руки демона и поднявшись на ноги.       Ши Цинсюань ожидал всякого. Но не того, что, едва лишившись точки опоры, Хэ Сюань завалится на бок, и лишь вовремя подставленная рука поможет ему избежать падения. Со стороны он напоминал пятидесятилетнего трезвенника, который прошлой ночью решил на спор опустошить литр палёного самогона. Его бледное лицо отдавало серым оттенком, а спутанные волосы, падающие на лоб, лишь усиливали эффект несостоятельности.       Ши Цинсюань насторожился. На фоне демона он выглядел просто огурчиком, хотя это ему вчера — или сколько прошло времени? — досталось сполна. Воспоминания постепенно прояснялись, и вместе с ними приходили далеко не тёплые эмоции.       — Смотрю, ты совсем страх потерял, — выдохнув, зарычал Хэ Сюань, — видимо, стоит напомнить тебе, в каком ты положении.       — Напомнить?       Слова, брошенные как острая шпилька, неприятно укололи Ши Цинсюаня. Минутой ранее он ещё гадал, стоило ли оставить разговор на потом или же высказать всё собеседнику в лицо. Но теперь, полностью обернувшись к Хэ Сюаню, он угрожающе прищурился. Оценив его состояние, да своё самочувствие, он подступил ещё ближе, фактически подойдя вплотную.       — Может, это тебе кое о чём стоит напомнить?       Для Ши Цинсюаня оставалось загадкой, почему Хэ Сюань выглядел так, словно его избивали палками, ведь у него, как у Непревзойдённого, должно быть сил как у десятка богов Войны. Но не воспользоваться ситуацией было бы глупо, расточительно. Поборов лёгкое волнение, Ши Цинсюань уверенно схватил демона за волосы и задрал ему голову.       Сказать, что Хэ Сюань опешил от его дерзости, ничего не сказать. Он тут же выбросил руку, схватив Ши Цинсюаня за запястье, причём довольно болезненно, но стоило защититься от давления духовной силой, как боль стала ничтожна.       — Ты… да как ты…       — Как я смею что? — мрачно прищурившись, прервал его Ши Цинсюань. — Реагировать на твои издевательства? Я ведь предлагал тебе взаимовыгодное сотрудничество, потому что прошлое для меня остаётся пустым звуком. Как Слуга я буду помогать тебе, а как Хозяин ты будешь заботиться обо мне. И это была твоя забота? Бить меня? Запирать в холодном подвале? Морить голодом?       — Это требовалось, чтобы сделать тебя устойчивее к тёмной ци и работе печати…       — А, да? — крепче сжав кулак под натиском обжигающей злости, Ши Цинсюань почувствовал, как от груди по животу начала стекать невидимая колючая тяжесть. Руки так и чесались что-то сломать. Но голос он держал ровным. По мере возможности. — И почему я узнаю об этом сейчас?       — Словно бы ты согласился…       — О, ну как-то я согласился на, блять, далеко не безболезненный ритуал по возвращению моих сил, а? — не удержался от ругательств Ши Цинсюань. — Нет. Ты это сделал не потому, что я бы не согласился. Ты это сделал, потому что у тебя просто руки чешутся причинить мне боль. Отомстить. Посмотреть на мои слёзы, мольбы.       — Слёзы? Мольбы? — в раздражении скривившись, Хэ Сюань толкнул его в живот, заставив расцепить пальцы и отступить. Завалившись на бок, но продолжая сидеть, он сквозь оскал хрипло усмехнулся. — Если бы я действительно хотел увидеть твои мучения, то не мелочился бы. Но, видимо, ты действительно хочешь увидеть мою злость. Я был к тебе сдержан, но теперь… теперь ты познаешь…       — Знаешь, почему я не злюсь на господина Хуа Чэна, хоть он и подверг меня всем тем мукам, м? — перебил грозную речь собеседника Ши Цинсюань, уперев левую руку в бок. — Потому что он был со мной честен. Кое-что утаил, конечно, но за это я хоть собак выторговал. Он сказал, что будет больно, предупредил, что я захочу сдохнуть, буду молить о пощаде, но если перетерплю, то верну силы. И я вернул. Перетерпел. Ты всерьёз полагаешь, что после пережитого… пиздеца твои пытки что-то будут для меня значить? Я не хочу, чтобы ты меня пытал. Я хочу лишь открытости между нами.       — Ты тварь, которая украла у меня судьбу! Открытости?! Честности?! Я закую тебя в цепи, ты у меня в ногах ползать будешь, ты!..       Задыхаясь от подступающей злости, Хэ Сюань прекратил свою тираду из-за звонкой пощёчины, прилетевшей ему в лицо. Ши Цинсюань понимал, что в последствии это, видимо, будет дорогого стоить.       — Ползать в ногах? — риторически переспросил Ши Цинсюань. — Ты на свои хотя бы для начала встань, прежде чем меня склонять на колени.       — …       — Если хочешь, чтобы я возненавидел тебя, то продолжай в том же духе. Ты сам нас связал соглашением Слуги и Хозяина, так что прекрати вести себя, как ребёнок.       Ши Цинсюаня переполняли странные чувства. Он словно бился головой о стену, хотя мог спокойно прошибать её молотом. Глядя на Хэ Сюаня, которого распирала не то злость, не то удивление, который задыхался от противоречивых ощущений, смотря голодным гневным взглядом, Ши Цинсюань подступил ещё ближе. Ладонь, которая мгновение назад ужалила щёку Хэ Сюаня, теперь легла на неё и обдала мягким теплом.       Ши Цинсюань хотел достучаться до Хэ Сюаня. Достучаться до его симпатии и здравомыслия, однако через кокон злости пробиться было не так просто. Желание отмщения горело в демоне слишком сильно. И пусть Ши Цинсюань считал себя в какой-то степени мазохистом, но сгорать в диком пламени не имел желания.       — Что тебе принесёт месть, Хэ Сюань, кроме окончательного одиночества в этом холодном месте? — спросил Ши Цинсюань, вглядываясь в его тёмные глаза, поблёскивающие золотом. — Пойми вот что. В большинстве случаев людям причиняют боль не происходящие с ними события, их ранят собственные ожидания. Ты ожидал от себя злость и непоколебимую ярость в отношении меня, но ведь ты и привязался ко мне за все эти годы. Ты ожидал, что я буду плакать и молить о пощаде, о прощении, но я сопротивляюсь и не испытываю тот страх, которого ты жаждал увидеть.       Погладив большим пальцем алеющий след на щеке Хэ Сюаня, Ши Цинсюань потупил взгляд и продолжил мысль:       — Также и я, очнувшись, когда увидел тебя, подумал, что ты мой друг, ты произвёл на меня довольно хорошее впечатление. Но вот ты оказался предателем и уже не такой чудесный. И я разозлился, разозлился по факту на мои собственные предположения о тебе. Ошибочные суждения. Если бы я с самого начала знал, через что ты прошёл, почему ты так желал мести, то злился бы я на тебя? Хм. Риторический вопрос, не правда ли?       Опустив руку и отступив, Ши Цинсюань отметил, что Хэ Сюань его внимательно слушал, хотя злость всё ещё оставалась при нём.       — Твои суждения и эмоции нормальны для тебя, для твоих целей и ценностей. То же относится и ко мне. Я ни черта не помню, вообще не знаю о себе, так что твои ценности, да и ценности моего брата, не играют для меня значения. Именно из-за своих ценностей Ши Уду и поступил с тобой так, как поступил.       — Ты сейчас что ли серьёзно предлагаешь мне спустить с рук то, что он сделал? — скривившись, зашипел Хэ Сюань.       — Ты жил достаточно долго, чтобы решить этот вопрос самостоятельно. Я хочу лишь донести мысль, что буду относиться к тебе, исходя из собственных ожиданий и суждений. Будешь ко мне хорошо относиться, я тоже буду к тебе лоялен. Будешь вредить — я этого с рук не спущу. Как ты понял по нашей вылазке, мозги у меня чуть-чуть работают, чтобы найти лазейки и подпортить тебе планы. Я, конечно, не хочу, чтобы вы с Ши Уду поубивали друг друга, но… вопрос, видимо, уже стоит в том, кого из вас мне придётся прикрывать собой, чтобы защитить от другого. То, что прошло — прошло. Но вот будущее мы можем изменить. Как я и сказал, — вздохнув и вновь приблизившись к сидящему на полу Хэ Сюаню, Ши Цинсюань аккуратно прикоснулся к его подбородку, заставив чуть задрать голову. Отреагировал на это Хэ Сюань так, словно ему на лицо упал таракан. — Я готов относиться к тебе хорошо. Тебя я… я теперешний… знаю куда лучше своего старшего брата. И готов всегда узнать получше.       Позволив себе слегка фамильярный жест, коснувшись пальцем его нижней губы, Ши Цинсюань убрал руку и, оставив демона в довольно смешанных чувствах, покинул зал. Который, к счастью, оказался не заперт, иначе сцена оказалась бы довольно неловкой. Ведь только запоздало Ши Цинсюань вспомнил, что пребывал в мужском обличии, а не женском, и его финальный жест мог выглядеть не столько интимно и ласково, сколько властно и дерзко.       «Што ш. Хотя так даже лучше», — рассудил Ши Цинсюань.       Конечно, найти путь к своей привычной коморке стоило немалых усилий, но Ши Цинсюань был рад просто лечь. Упасть. Растечься по кровати, ощущая, как расслабляются мышцы и уходит напряжение из суставов. Его внешний вид оставлял желать лучшего, но мысли оказались заняты не своим прекрасным самочувствием, а состоянием Хэ Сюаня.       А ещё, похоже, он потерял свой веер. Потрясающе…       «Всё же не понимаю, почему он выглядел таким измотанным… Конечно, этот идиот отдал мне приказ стать проклятым, и я вытянул из него некоторую энергию, — перевернувшись на спину и устремив задумчивый взгляд в потолок, рассуждал Ши Цинсюань. — Но ведь он Непревзойдённый. И пусть, дотащив меня сюда… Раны на его руках».       Ухватив догадку за хвост, Ши Цинсюань вспомнил о вкусе крови на своих губах и тут же бросился к небольшому осколку зеркала, стоящему на столике.       — Ох ты ж… И я с таким лицом ему философские речи заталкивал?       Губы, щёки и подбородок были перепачканы кровью, причём явно не принадлежавшей ему. Неужели он под действием тёмной ци потерял рассудок настолько, что не только смог сорвать ленту, запечатывающую рот, но и покусать Хэ Сюаня?       — Ну теперь понятно, почему он такой злой.       Потребовалось несколько часов, чтобы привести себя в порядок. Слуг звать — а точнее, искать — Ши Цинсюань не стал, добравшись до ближайшей купели и искупавшись в холодной воде. Бодрило лучше всяких грозных демонических взглядов. Вернувшись к себе, он задумался о том, чем заняться дальше, ведь у него давно не выпадало свободной минуты. И едва мысли вернулись к Хэ Сюаню, как по стенам пробежала дрожь и послышался глухой стук.       Более тишина не нарушалась.       «Видимо, пока не стоит соваться к достопочтенному», — рассудил Ши Цинсюань.       Но не прошло и пяти минут, как в коридоре послышалось шарканье, а затем раздался суетливый стук в дверь.       — Г-господин-госпож-жа… г-господин-госпожа, откройте пожалуйст-та, господин…       Обычно Ши Цинсюань видел прислугу крайне редко, да и разговаривать мелкие чудики с ним не разговаривали особо, лишь что-то неразборчиво бормотали. Приоткрыв дверь и опустив взгляд, он обнаружил сгорбившегося хрупкого мужчину, чей возраст оставался загадкой даже для самого незваного гостя. Он нервно заминал пальцы, и как только Ши Цинсюань отворил дверь, отступил.       — П-прошу, п-помогите, п-пожалуйста… господ-дин Хозяин, он… ему нужна пом… то есть он…       Ши Цинсюань напрягся.       — Что с ним?       — Разозлился. И упал. Не двигается.       Мгновение подумав, Ши Цинсюань уточнил:       — Помер что ли?       — Н-нет! Нет-нет! — как-то чересчур испуганно воскликнул прислужник. — Силы покинули е-его, а он не позволил к себе приблизиться.       — Ну так полежит, отдохнёт, придет в себя, — небрежно бросив указания, Ши Цинсюань собрался закрыть дверь, потому что не особо верил, что Непревзойдённому действительно требовалась помощь. Даже если он истощился силами, это его не убьёт.       — Прошу, Господин-Госпожа! — мужичок подскочил к двери так быстро и вцепился в неё клещом, что Ши Цинсюань опешил. — Только вы сможете помочь К-князю… прошу-прошу-прошу…       — А я-то чем смогу помочь? Я на врача похож? — нахмурившись, уточнил Ши Цинсюань.       — С-сделаю что угодно, но помогите, пожалуйста…       «Ох, да что ж такое-то», — подняв левую руку и прочувствовав невидимую цепь, связующую его с Хэ Сюанем, он не стал бы говорить, что демону что-то угрожает. От цепи шёл достаточно плотный поток энергии, хоть и не такой насыщенный, как ранее. Но слова прислужника, как и выглядывающая из-под длинного рукава татуировка, натолкнули Ши Цинсюань на коварную мысль.       — Ладно, я помогу. Но сначала… у вас есть в библиотеке книги или рукописи с информацией про связующую печать Слуги и Хозяина?       — А-а… — несколько замешкался мужчина, невольно уронив голову. — Д-да, но… Хозяин не подпускает…       — Хочешь, чтобы я помогла Хэ Сюаню, принеси мне сейчас же книгу. Иначе справляйтесь со своим хозяином сами. Это моё условие.       И, не став выслушивать прислужника, Ши Цинсюань прикрыл за собой дверь, услышав перепуганный стон. Он постоял у двери, прислушиваясь, и уже через пару мгновений косолапые ножки зашлёпали по полу коридора с завидной прытью.       Вероятно, состояние Хэ Сюаня было связано с поставленной меткой, иных вариантов он не видел. И пусть прислужник вернулся довольно быстро, протягивая в дрожащих руках толстый старый фолиант, Ши Цинсюань не стал сидеть и пролистывать страницы. Запрятав книгу под матрас, чтобы та не лежала на виду, он велел мужичку отвести его к демону.       Ши Цинсюань ожидал увидеть всякое, хотя рассчитывал на то, что Хэ Сюань в лихорадке валялся у себя на кровати или продолжал собирать пыль в подземелье. Но сначала в глаза бросилась огромная дыра в стене, а в россыпи камней и пыли подле неё лежал без сознания Хэ Сюань. Боясь подступить к нему хоть на пару метров, тени прислужников боязливо переступали с ноги на ногу. При появлении Ши Цинсюаня они несколько оживились.       А вот он долго, очень долго наблюдая за открывшейся картиной, глубоко вздохнул и, опустив взгляд на сгорбившегося мужичка, спросил:       — То есть вы меня позвали, потому что боитесь к нему подходить?       — Х-хозяин часто б-бывает зол, не поз-зволят себя касаться. Он может и ударить…       — То есть меня вам не жалко?       — Господина-Госпожу он н-не бил…       «Да. Изводил и морил холодом и голодом, правда, а так сама доброта», — саркастично подумал Ши Цинсюань, вновь задумавшись.       — И что мне с этим телом делать? Готовить катафалк и похоронную процессию?       — Н-не говорите так о х-хозяине… Он разозлиться м-может…       — Какой «разозлиться»? Этот ублюдок там без сознания валяется!       Казалось, ругательств в адрес их хозяина они боялись ещё больше, чем его гнева. Лишь закатив глаза, да покачав головой, Ши Цинсюань осмотрел толпу перекошенных жизнью созданий, да вздохнул.       — Пока я буду тащить вашего хозяина в его хоромы, принесите тёплую воду, полотенце, бинты и какую-нибудь заживляющую мазь, а ещё горячий чай и поесть.       — Но не лучше ли чай… если… когда хоз-зяин придёт в себя?       — Чай не для него, а для меня и моих расшатанных нервов. Чего встали? Мне уйти?!       Мысль об уходе бесстрашного идиота, который посмеет прикоснуться к Хозяину Чёрных Вод, моментально всполошила прислугу, вынудив броситься исполнять поручения.       С духовными силами подхватить Хэ Сюаня под плечо и навалить на себя оказалось делом несложным, и пока хромой прислужник прокладывал путь до комнаты отдыха своего господина, Ши Цинсюань никак не мог выкинуть из головы вопрос. На кой чёрт Хэ Сюань проломил стену? Иного способа не нашел выместить злость?       Стоило отметить, что комната отдыха Хэ Сюаня отличалась просторными размерами, но вот освещение в ней хромало на три ноги. Помимо просторной кровати, да скудного интерьера, она ничем особым не отличалась. Свалив живой мешок с костями на перину, Ши Цинсюань не церемонился, отчего заставил Хэ Сюаня даже сквозь сон скривиться.       «Чувствую себя мамашей, серьёзно… А головой ты не хотел стену пробить, умник?»       И тем не менее его радовал тот факт, что у него в закромах оказалась книга с полезной информацией.       Прислужники принесли все требуемые вещи довольно быстро, и хоть Ши Цинсюань заказывал просто небольшое ведёрко или плошку с водой, эти мелкие гремлины ему чуть ли не таз притащили. А потом ещё и с гордостью кланялись. Ши Цинсюань даже не знал, плакать ему или смеяться, поэтому, мысленно выругавшись, да прикрыв глаза, послал чудиков в добрый путь.       С одной стороны, ситуация оказалась довольно любопытная и интимная, вполне в духе тех самых моментов, когда ухаживание за грозным холодным князем могло растопить его сердце. На деле же Ши Цинсюань смотрел на Хэ Сюаня, как на дерьмо, кривя лицо и закатывая глаза к потолку, ибо какого чёрта он должен?!..       «Ах, да, точно, я же Слуга, обещал заботиться, бла-бла-бла… но ёп твою мать, ну почему мужики такие… да не был бы ты бессмертным, помер бы уже от какой-нибудь занозы», — сокрушаясь в душе, Ши Цинсюань проглотил крики гордости.       Раздеть тело. Протереть тело. Залатать тело. Одеть тело. Готово — вы заслуженная мать года. Но, конечно, всё звучало красиво на словах, потому что уже на первом этапе он встретил проблемы, нависнув над Хэ Сюанем и в душе не шатая, с какой стороны начать развязывать все эти ремешки.       Поддавшись раздражению, Ши Цинсюань крутанулся на пятке, принимая женский облик.       «Думаешь, хорошо устроился? Помню я, как ты там смущался, глядя на меня голую в женском обличии… Интересно посмотреть, как ты отреагируешь, если очнёшься посреди процесса под прикосновениями тонких нежных женских пальчиков», — посмеялась в душе Ши Цинсюань, но улыбка как-то быстро соскользнула с лица. Она глянула в сторону. — «Блять, надеюсь, от неожиданности он в стену меня не бросит».       Присев на край кровати и подвинув к себе ведёрко — таз, простите — с водой и подготовив полотенце, Ши Цинсюань принялась развязывать узелки, постепенно освобождая грудь и живот Хэ Сюаня от одежд. Процесс напоминал отделение листьев от капусты. Но для начала, задрав рукава, Ши Цинсюань нашла необходимым обработать раны на предплечьях.       На бледной коже, к которой прилипла одежда из-за крови, ярко контрастировали тёмно-бурые пятна. Раны уже затягивались, однако отчётливо виднелись следы зубов.       Язык обожгло воспоминанием о металлическом вкусе. Ши Цинсюань нахмурилась.       «Я действительно его покусала, когда была не в себе? Это насколько же я…» — признаться, данный факт её нешуточно обеспокоил. Являясь божеством, она могла усваивать тёмную ци, использовать её, однако демоническая энергия не являлась ключевым источником силы. Это наверняка влияло в той или иной степени на состояние её здоровья и тела. И вот уж определённо — рассудка.       Смочив полотенце и аккуратно принявшись стирать следы крови и грязи, Ши Цинсюань отметила худобу Хэ Сюаня. Конечно, не кожа да кости, мышцы были достаточно крепкими и жилистыми, но до шикарных форм Хуа Чэна…       «Кхм-кхм, так, мать Тереза, не туда, не туда мысли…» — одёрнула себя она, не сдержав ухмылку.       Соблазнить демона — забавный план. Вполне реализуемой, но чреватый последствиями в случае, если Хэ Сюань не усмирит свою злость. Он напоминал ребёнка, радующегося новым игрушкам, но впадающим в истерику, как только родители принимались читать нравоучения. Ши Цинсюань и сама понимала, что невольно прививала себе эмпатию к Хэ Сюаню, чтобы пробить дорогу к более спокойным отношениям. Иначе, обжигая друг друга ненавистью и злостью, они изведут себя и причинят ещё больше мучений.       «Нездоровый подход, конечно, во многом манипулятивный», — вздохнула Ши Цинсюань, распахнув верхнюю часть халата на груди Хэ Сюаня и обнаружив под ней рубашку, насупилась. Посмотрела на мокрое полотенце в руках. — «Может, просто ударить ему этой тряпкой по лицу, чтобы сам себя в порядок привёл?»       Бить, конечно, она его не стала, лишь промокнула оголённую шею, а когда начала стирать следы крови и пыли с лица, то заставила нахмуриться. Желание шлёпнуть его по щеке возросло, но, воздержавшись, Ши Цинсюань отстранилась и молча ожидала, когда спящая красавица, наконец, откроет глазки.