О чём грезят боги

      С приходом нового владельца дела в «Весёлой таксе» действительно пошли в гору. Это безмерно радовало Артёма и сильно расстраивало Кирилла. Бар, в том виде в котором они его привыкли видеть, за какие-то несколько месяцев трансформировался в совершенно иное заведение. Интерьер при этом не изменился, контингент посетителей остался прежним, однако атмосфера была уже другой.        Теперь «Весёлая такса» работала исключительно на получение прибыли, иными словами, главной целью её существования отныне стало неприкрытое спаивание людей. Если раньше в меню можно было найти хотя бы какие-то блюда помимо закусок, то сейчас число позиций значительно сократилось. Барное меню тоже упростили, и из него были исключены все интересные коктейли, состоящие более чем из двух ингредиентов. Коктейли в принципе показались Виктору Евгеньевичу нерентабельными, и он сделал ставку на продажу тех напитков, которые лучше всего шли в продажу. После этого и без того однообразная работа Кирилла, которую он любил только за возможность хотя бы изредка смешивать что-то посложнее виски с колой, превратилась в банальное разливание пива и водки. Молодёжь, и без того не часто заглядывавшая к ним, чтобы посидеть компанией, совсем перестала заходить, и всё, что делалось за барной стойкой, свелось к простому переливанию жидкостей из одних сосудов в другие. Для этого Кириллу определённо не стоило обладать той сноровкой, которую он развил в себе за три года работы барменом.        В целом несмотря на то, что с более разумным управлением работать стало проще, нагрузки только прибавилось. По сравнению со своей сестрой, которая не следила за персоналом и легко разбрасывалась деньгами направо и налево, бездумно закупая продукты без какого-либо должного учёта и тратясь на всякие незначительные примочки по типу лишних салфеток на столах, Виктор Евгеньевич считал каждую копейку. Он учитывал даже те деньги, что входили в состав альтернативных издержек, и оценивал не только потраченное и заработанное, но и то, что они ещё могли бы выжать с имеющимися ресурсами и возможностями. Так уже в первые дни после того, как он занялся делами бара, в зале разместили несколько новых столов.       С увеличением мест посадки в «Весёлой таксе» стало настолько тесно, что лавировать между столиков, балансируя со стопками и стаканами на подносе, никого не задев и ничего не пролив, было невозможно, поэтому вопрос о необходимости сохранения должности официанта встал ребром. В результате клиенты теперь сами подходили к барной стойке, делали заказы и сами же их забирали. Артём по-прежнему вёл учёт заказов, а Кирилл разливал алкоголь, но за барной стойкой они стали находиться вместе. Тем не менее, хоть их и стало разделять всего лишь несколько метров, они практически перестали друг с другом переговариваться. Виктор Евгеньевич не был таким беспечным, как Вероника, и предпочитал держать всё под своим контролем, поэтому в баре он появлялся почти каждый день и строго следил за тем, чтобы его персонал не прохлаждался понапрасну и не точил лясы на рабочем месте.        Кирилла постоянное присутствие мужчины напрягало. Он мало ли того, что не хотел его видеть, так ещё и не хотел быть свидетелем того, как гладко у него складывались взаимоотношения с Артёмом.        Виктор Евгеньевич любил инициативных и пробивных молодых людей, поэтому уже с первого дня знакомства с Артёмом, несмотря на его холодный приём, проникся к парню симпатией. Он часто заводил с Артёмом беседы на отвлечённые темы, хотя с другими сотрудниками был неприветлив и холоден, всячески поощрял его, в том числе отпуская домой пораньше, из-за чего Кирилл чаще всего был вынужден убираться в баре по вечерам один, а также постепенно наделял его всё большими полномочиями.       Кирилл другу не завидовал. Чувство зависти ему было попросту незнакомо, потому что он привык находиться на том месте, на котором был, и не собирался что-то менять в своём положении со сменой начальства. Однако его переполняла тревога за Артёма. Он незаметной тенью натирал бокалы, поглядывая на то, как Артём непринуждённо болтал с мужчиной. Он молча разливал напитки, когда владелец советовался с Артёмом относительно очередных возможных изменений для повышения выручки. Он с бесцветным лицом подчинялся всем распоряжениям и не почувствовал себя ущемлённым даже тогда, когда Артём с позволения Виктора Евгеньевича стал командовать им. Из всех этих вещей Кирилла задевало только то, что Артём, сам того не зная, связывался с гадким человеком, которого он на дух не переносил. Только сказать другу о своей неприязни он не мог, потому что лично Артёму Виктор Евгеньевич не делал ничего плохого, и у него не было ни малейшего повода для того, чтобы поверить в голословные россказни о том, что новый хозяин «Весёлой таксы» был опасным человеком.        Артём косых взглядов Кирилла в упор не замечал и наслаждался происходящими в баре изменениями. Впервые за три года рабочей жизни он чувствовал себя в своей тарелке, потому что наконец-то не просто болтался где-то внизу пищевой цепочки, а мог позволить себе принимать решения посущественнее того, как рассадить пришедших клиентов. Кирилл об этом не подозревал, но многие из тех нововведений, что были приняты в баре в последние недели, были инициированы именно им. В недавнем времени Артёму удалось избавиться от раздражавших его картин, оставшихся от прошлой хозяйки. Также он добился покупки новой посуды. Ради этого пришлось вычеркнуть из меню ещё несколько непопулярных коктейлей, чтобы в новом месяце сэкономить на закупке алкоголя, но таким образом ему удалось разобраться с извечной проблемой нехватки стаканов. С его же подачи был уволен повар, и на его место взяли семнадцатилетнюю девушку, которая раскладывала по тарелкам покупные закуски и получала за это сущие гроши. Будучи несовершеннолетней, работала она в баре незаконно, но кого это волновало, если это было выгодно для заведения?       Что было не менее важным, Артёму удалось выбить им с Кириллом более высокую зарплату. Значительно поднять прибыль бара за пару месяцев ещё не вышло, но увеличения выручки хватило для того, чтобы им больше не приходилось перебиваться от получки до получки.        Артём планировал поднять им зарплату как минимум вдвое, а для этого ещё многое предстояло сделать. Благо, теперь он мог что-то менять. Будь его воля, он разобрал бы «Весёлую таксу» по кирпичу и снёс её до самого основания, чтобы затем выстроить бар с нуля. Но в реальности начинать надо было с малого.        Артём до сих пор до конца не понимал, как именно действовал подобранный им блокнот. Он не раз экспериментировал и писал в нём совершенно разные вещи, но пришёл только к двум доподлинно достоверным выводам. Во-первых, блокнот не был волшебной палочкой, при помощи которой можно было исполнить абсолютно любые желания. Так, например, он пробовал записывать в него всякую ерунду по типу «хочу много денег» или же «хочу никогда больше в этой жизни не напрягаться», но никакого мешка с шелестящими купюрами с небес на него так и не сваливалось. Во-вторых, блокнот работал только тогда, когда записи вносились в него под воздействием бурных эмоций, в основном — негативных.        Когда новый владелец сообщил о свои планах упразднить пост официанта, Артём настолько перепугался, что ему снова придётся обивать пороги и искать новое место работы, что он в тот же день исписал в блокноте несколько страниц, на которых в свойственной ему резкой форме угрожал Виктору Евгеньевичу расплатой, если тот вышвырнет его на улицу. После этого работать официантом он всё же перестал, но, как бы нелепо это ни звучало, стал управляющим. Закупка алкоголя и продуктов, контроль сотрудников, в число которых входили Кирилл, приходящая пару раз в неделю уборщица и девушка с кухни, а также ведение бухгалтерии теперь стали его прямыми обязанностями. Из разносчика бухла он переквалифицировался в фигуру более значимую и помышлял выслужиться в глазах Виктора Евгеньевича до такого уровня, чтобы ему разрешили самостоятельно принимать управленческие решения.       Артём ненавидел «Весёлую таксу». Он терпеть её не мог до глубины души и никогда прежде не думал, что настанет время, когда он будет приходить в этот убогий бар с удовольствием. Но, вероятно, жизнь полна приятных сюрпризов, поэтому никогда нельзя открещиваться от того, что само плывёт тебе в руки. Прежде Артём подумывал каким-то образом скопить деньжат для того, чтобы перепоступить в колледж и отучиться платно, однако больше он такой необходимости не видел. К чему ему было тратить несколько лет на учёбу, когда он вполне себе мог подняться и без образования, осваивая всё на практике? Ни с какой бухгалтерией он ранее дела не имел, как и не управлял персоналом, но благодаря от природы недурным мозгам схватывал всё на лету и быстро обучался новому. Несмотря на то, что собственное будущее всё ещё продолжало видеться ему чем-то туманным, эти малые успехи способствовали тому, что в грядущем перед ним начала вырисовываться более отчётливая траектория движения к достойной жизни.        Для начала Артём хотел выжать из «Весёлой таксы» всё, что мог, а потом в зависимости от приобретённого решил бы, что делать дальше. Быть может, он бы смог подсидеть Виктора Евгеньевича, или же ободрал бы его, как липку, и с полученными деньгами и опытом смог бы открыть свой бар или кафе.        Время покажет. Главное, что он начал двигаться в нужном направлении.        Когда Артём думал об этом, в нём просыпалось свойственное ему злорадство. Он мало отдавал себе в этом отчёт, но все его устремления куда-то пробиться и стать успешным коренились в болезненной потребности доказать, что он был на что-то способен. В первую очередь он подсознательно стремился доказать это своим никчёмным родителям, хоть сам себе в этом и не признавался. Наслушавшись в детстве о том, какой он бестолковый и ни на что не годный, он всем своим естеством желал опровергнуть это даже тогда, когда не размышлял о своём прошлом.        Родители с малолетства твердили ему: не суйся, не лезь, кому ты такой безмозглый сдался, и подкрепляли эти слова собственным примером, бухая как ни в себя и в периоды запоев напрочь забывая о его существовании. Другого ребёнка подобное бы сломило, но Артём был как живучий сорняк, который приспосабливался ко всем изменчивым условиям окружающей среды и был готов бороться за своё место под солнцем любой ценой. Его стегали ремнём до кровоподтёков или чем-то более хлёстким, если он попадался под тяжёлую руку отца. Не раз его в горячке пытались задушить или заморить голодом, когда дома не было ничего, кроме алкоголя. Его били, унижали и снова били, но растоптать так и не смогли.        По меркам большинства детство у Артёма было незавидное, но он не жаловался, потому что сбежал от своей больной семейки и зажил более-менее сносно. Он не выходил с родителями на связь вот уже пятый год и не имел ни малейшего представления о том, были ли они ещё живы или уже скопытились от цирроза печени или какого-нибудь несчастного случая по пьяни. Но раз в год Артём всё же ловил себя на том, что, наверное, был бы рад получить хотя бы какую-то весточку от своей семьи. Вот только даже в его день рождения ему никто не писал и не звонил, и ему не перед кем было похвастать тем, что его дела налаживаются.        С такими мыслями началось утро его 21-ого дня рождения.        6 марта. Понедельник. В «Весёлой таксе» выходной, а настроение паршивее некуда непонятно с чего. Это нужно было срочно исправлять, потому что Артём ненавидел чувствовать себя подавленным из-за воспоминаний о родителях.        Пока Кирилл ещё не проснулся, у него было время, чтобы внести в блокнот некоторые записи и подправить своё унылое состояние, поэтому, недолго думая, Артём выбрался из-под одеяла и уселся за стол. Он распахнул уже малость поистёртый блокнот и записал в него пару строк.       Быть может, вечером его теперь ожидает что-нибудь приятное?