Скажи мне, призрак мой,
как жить я буду дальше?
Ведь тем земным лучом,
ты воскресился вновь.
Я плаваю в лучах,
как в озере хрустальном,
В любимых мной глазах увидел я печаль.
Жемчужная слеза скатилась плавно… Плавно.
Не уходивший сон растаял при свечах.
(Владислав Рамм — Ночной тишиной)
Новое утро не подарило Гуку плохих эмоций. Напротив, к своему удивлению, он ощутил прилив энергии. Это было чем-то с роду фантастики, так как за последнее время сил и нервов у него значительно поубавилось. Дела двигались чертовски медленно. Но сейчас, где-то глубоко-глубоко в душе таинственный ласковый голосок будто шептал ему: «Ты со всем справишься». И ему хотелось в это верить.***
Чонгук вышел на улицу и вдохнул полной грудью свежий воздух. В глаза ударили яркие лучи солнца и цвет насыщенного голубого неба. Давно бы так. После стольких дождливых дней такая погода была усладой для души. Даже птицы слетались на деревья, усеянные золотистыми и красными листочками. Сегодня альфа должен был встретиться с бывшим партнёром по делу. Вспоминая, как его беспардонно отстранили от него, даже ничего не объяснив, Чон начинал неосознанно закипать. Он столько бессонных ночей убил на все те мизерные детали, подсказки для сложившейся головоломки, а его, как последнего щенка выкинули. Прекрасно. Место встречи было уже совсем близко. Местный парк с небольшим искусственным прудом, красивыми белыми китайскими карпами с красными пятнами на разных местах всегда покорял его сердце и душу. Вся атмосфера дарила ему хоть и ненадолго, но успокоение. Чонгук частенько приходил сюда, чтобы подумать. — Гук! С лавочки возле пруда поднялся красивый крепкий мужчина с бездонными карими глазами, пухлыми губами и тёмно-каштановыми волосами. Видимо, он сжалился над всеми моделями мира, раз пошёл не на их профессию. — Джин, привет, — они слегка обнялись и сели напротив стайки рыб, которые рассчитывали на корм. — Удалось что-то новое выяснить? — Кажется, у нас есть одна весомая зацепка. Может, хоть сейчас удача, наконец, улыбнулась нам? — Как знать. Так что там? — Вот, — он протянул ему папку из документов и статистических данных. — Смотри сюда и на даты. — Это… Примерное время пропажи Тэ и какие-то договоры. Что за?.. — Клинику, где работал твой муж, выкупил Намджун за четыре года до его появления там. Видишь эти диаграммы с огромными суммами рядом? Некто долгое время спонсировал проект «достойной смерти», связанный с эвтаназией, а потом его свернули из-за спорных аспектов. Я попытался разузнать о тёмных делишках больницы, расспросить руководство, но все как один твердят, что не знают, о чём я говорю, словно проекта и не было вовсе. — А ты откуда узнал всё это? Уверен в достоверности? — Чонгук хмуро рассматривал документы, пытаясь разобраться и не упустить ни одну деталь. — Все счета и переводы были очень хорошо скрыты и закодированы. У меня со школы остался друг, который сейчас во всём этом варится. Я только недавно узнал про его талант и решил пристать. В нём я уверен, — Джин гордо улыбнулся и кивнул головой. — Значит, Чимин был прав… — А? Что за Чимин? — Да есть тут один на горизонте. Оказался бывшим другом Тэхёна. Предложил помощь. — Так это же хорошо, разве нет? — Не сказал бы. Мутный он какой-то до безобразия. Я согласился лишь потому, что хочу проследить за ним. — Держи друзей близко, а врагов ещё ближе? — Ага. Слушай, — Чон пихнул язык во внутреннюю стенку щеки и нахмурился. — А как нам выйти теперь на этого спонсора? Сокджин зарылся рукой в свои густые волосы и зажмурился. — Ну… тебе это не понравится. Чонгук весь напрягся и пристально засверлил друга взглядом. — Видишь ли, тебе ещё об этом не сказали, но начальник подписал тебе отпуск. Чон резко всполошился и уже готов был его перебить, но Джин продолжил: — Не перебивай, дослушай. Он сказал, что это единственный вариант вернуть тебя в строй. Обязательный восстановительный «отгул». В противном случае ему придётся тебя уволить. — Дерьмо. Но и это не всё. — Точно. Гу, прежде чем я скажу как есть, просто напомню, ради кого ты борешься. Тэхён. Всё ради мужа и детей. А теперь зацикли это имя в голове и проглоти то, что скажу. Чонгуку этот серьёзный тон ой как не нравился. Он готов был поспорить, что друг сейчас скажет что-то мерзкое. — Тебе стоит упросить родителей о выкупе должности Намджуна. И ещё согласиться на рассмотрение партнёра по браку. Послышался гортанный рык. — Какого чёрта, Сокджин? —Тэхён. Думай о муже. После получения должности тебе не обязательно будет выпихивать Джуна за дверь. Как раз наоборот. У тебя будет козырь в рукаве, если тебе удастся с ним договориться. Всё-таки у него тоже есть связи и хорошее логическое мышление, раз он смог удержать всю работу на плаву. Чонгук агрессивно выплюнул слова: — А у тебя, видимо, его нет. Я не могу пойти на это, особенно на второй пункт твоего «гениального» плана. — Да сожри ты свою гордость и пойми наконец, только так ты сможешь прогрызть зубами до источника своих бед! Времени у тебя нет! — Допустим, это действительно всё сложится. А вот брак по расч… — Не брак! — Сокджин подался вперёд, положил руки на плечи друга и поймал его испуганный взгляд. — У твоего альфа-неполноценного папаши очень большие связи, возможности и ресурсы. Ты сам это прекрасно знаешь. Тебе будет нужно влиться к нему в доверие. Расположить к себе. Я очень давно над этим думал и осознал, что мы с тобой не используем все возможности, а ведь даже самые сомнительные могут нам пригодиться. Мы не нашли Тэхёна лишь потому, что мыслили в рамках нашей нормы. Сейчас же нам стоит попробовать все варианты, дабы убедиться, что те были провальными или напротив. Тебе стоит только сказать им, что хочешь приглядеться к пассии. Сам же помнишь, какие привилегии можно получить, если не отказываться от них и исполнять их приказы. Помнил. Чонгук всё знал и бежал от этого столько лет, как от огня. Но вот они здесь сидят с другом детства, попутно коллегой и обсуждают, как заползти в эти сковывающие цепи обратно. Много лет назад, когда он выбрал вместо всех купюр и власти своё драгоценное счастье Тэ, на него посыпался шквал проблем в виде отца и его желания запихнуть сына в бизнес, руководить каждым его шагом. Сердце желало не этого, а безрассудства хватало, чтобы дать отпор и заткнуть всю ту грязь, что лилась на него с Тэхёном. Теперь муж не рядом, и в случае провала его никто уже не достанет из этого болота. Чонгук горестно усмехнулся своему бессилию. — Хорошо. Тэхён. Мой Тэхёни. Я сделаю это ради него, и тогда смогу вновь окунуться в его умиротворяющий аромат… в запах моей кокосово-цветочной любви, — он уткнулся другу в плечо и крепко его обнял. — Обещай, что ты будешь рядом со мной… и с детьми. — Конечно. Скажи, когда я не был? Ты ещё от меня устанешь, — Сокджин легонько похлопал его по спине и отстранился. — Серьёзно, можешь на меня положиться.***
Кажется, вечер обещал быть тяжёлым. Чонгук, откинув голову назад, смотрел в голубое небо с перистыми облаками цвета ландышей и мечтал о том, чтобы грядущий «цирк» со стороны родителей был хоть на одну дольку меньше, чем он будет в реальности. Гук уже отвык от вечно фальшивой улыбки, хоть и раньше часто надевал маску. «Ты портишь нам всё настроение своей кислой миной, Чон Чонгук. Вредный мальчишка. Будь добр, натяни улыбку и не вгоняй всех в тоску». — Тебе хоть когда-нибудь были интересны мои настоящие эмоции или я нужен был лишь как марионетка? Как ты там говорил?.. Я невыгодное вложение. Его внутренний ребёнок опять расстроился и вспомнил былые обиды на отца, в том числе и за его отношение к папе. Уже совсем скоро наступит время встречи. А Гу борется со своими внутренними переживаниями и пытается успокоить тревожные мысли. «Всё ради Тэхёни».***
Время тянулось чертовски медленно. Чон стоял в больнице напротив двери в конференц-зал и отбивал ногой быстрый ритм. — Долго ждёшь? Гук повернулся и увидел всё такого же стройного, ухоженного, невысокого мужчину в возрасте. Чёрные волосы прилизано красовались на голове, словно перья у ворона. Зелёно-карие глаза уже не таили в себе той прошлой ауры луга и могучих деревьев, но в них по-прежнему оставалось место уюту. — Пап… — голос предательски треснул, как стекло. Чонгук и позабыл, как по нему скучал. — Ты тут? Чон Иль стоял на месте и рассматривал уже совсем повзрослевшего сына. — Мы так давно не виделись. Вот уж не думал, что ты придёшь после ужасного поведения Су Юнга, — он опустил взгляд в пол и поджал губы. — Прости отца за это. Такой уж он у нас. Не умеет проявлять любовь «правильно». Со стороны послышался звук туфель на платформе. Статный альфа в хорошо отглаженном зелёном костюме смотрел орлиным хищным взглядом на непутёвого сына. — Смотрю, ты всё-таки не сплоховал и решил прийти, взяв ответственность за то, что носишь нашу фамилию. Чонгук еле сдержался, чтобы не цокнуть и не закатить глаза с гримасой отвращения ко всему, что сейчас происходит. — Я пришёл по вашему «важному» делу, так что пойдём. Чем быстрее мы начнём, тем быстрее смогу вернутся к детям. Он, проигнорировав надменный взгляд, зашёл в уже заполненный врачами зал. При виде семьи Чон все всполошились и перестали заниматься отстранёнными делами. Следом зашёл уже слегка опаздывающий Джун. — Прошу прощения за задержку, была экстренная операция, — он обвёл взглядом присутствующих и остановился на группке хмурых людей. — Не скажу, что рад вас видеть, семья Чон, но раз уж вы решили подарить нам своё драгоценное время, то прошу, присядьте и слушайте тихо. Ваши перебранки отвлекают. Чонгук ухмыльнулся и мысленно сделал себе заметку, что они поладят. Серьёзно, так беспристрастно отчитывать его отца на глазах у всех. Су Юнг хоть и не сказал ничего, но по этому хищному ядовитому взгляду и так всё было видно. Отец был вне себя и ещё обязательно отдаст за это должок. Следующие два часа все обсуждали разные медицинские и финансовые дела клиники, пока не добрались до темы онкологического отделения. Чонгук аж вытянулся, как струна. Тэхёни был главным врачом, отвечающим за множество маленьких пациентов с тяжёлыми формами патологий либо неизлечимо больных. Намджун упёрся руками в стол, устало вздохнул и переключил слайд презентации. — Как видите, к сожалению, после… — он перевёл взгляд со статистики на Чонгука, который был прикован к ужасающим цифрам. — После пропажи нашего заведующего отделением процент выздоровления пациентов пошёл стремительно на спад либо вовсе… Смертность повысилась в разы. Я пытался найти такого же квалифицированного врача, но таких только пара во всей Корее. Мне очень печально это говорить, но у нас не получается дать должное лечение пациентам, в связи с чем я вынужден передать всех, кого возможно, в другие больницы, а совсем слабых и не имеющих возможность оплачивать счета распустить по домам. Брови Чонгука от услышанного полезли на лоб. Он резко встал, из-за чего стул под ним с грохотом упал на пол. — Но что тогда будет со слабыми пациентами, за жизнь которых боролся Тэхён? — Вы всё прекрасно понимаете, Чонгук. Мы не можем прыгнуть выше головы. Из государственного запаса у нас ещё остался бюджет на некоторых тяжело больных. Но, как по мне, лучше потратить все ресурсы на тех, у кого есть шанс на спасение. Будь доктор Тэхён тут, возможно, у них бы и был шанс, но наше положение далеко не такое красочное, как хотелось бы. Возмущение так и билось новым выбросом феромонов. Это крошечные пациенты Тэтэ. Совершенно маленькие дети, которые ещё не познали прелести жизни. У них должен был быть шанс. Его муж так долго боролся за эти возможные улучшения. И вот они сидят и обсуждают, как запороть и слить весь его многолетний труд. — Нет! — Простите, мистер Чон, но мы должны трезво и беспристрастно подходить к решению проблемы. Будь у меня хоть одна возможность спасти их всех, то без зазрения совести я бы пошёл на всё, лишь бы подарить детям ту жизнь, о которой они мечтают. Прозвенела мучительная тишина. Абсолютно все врачи сидели в подавленном состоянии и пытались переосмыслить, какой приговор они подписывают малышам и их несчастным, вымученным родителям, которые не готовы их терять. — Вы сказали, что стоит потратить ресурсы на тех, у кого есть шансы на спасение. А что, если я выбью им их? Намджун, поражаясь твердолобости Чонгука, одарил его хмурым усталым взглядом. — Какие образом? — Я найду решение. Дайте мне месяц, — Чонгук был решительно настроен забрать дело мужа. — Вы непробиваемый, — врач выдвинул нижнюю челюсть вперёд и молвил: — Будь по-вашему, но!.. если через месяц всё не придёт в строй, то вам придётся из собственного кармана возмещать все убытки и, наконец, отказаться от безумной идеи. Папа-омега Чон Иль робко потянул Гука за одежду и шёпотом спросил: — Ты уверен? — Более чем, пап. Дела моего мужа и его проблемы автоматически становятся и моими. Это работает вне зависимости от того, рядом он или нет. По рукам, — он подошёл к Джуну и сомкнул её в крепком рукопожатии, прилюдно заключая их сделку. — Совещание окончено. Можете возвращаться к работе. Все начали потихоньку расходиться, пока в комнате не остались только члены семьи Чон. Альфа Су Юнг встал со стула и начал нервно ходить из стороны в сторону. — Этот наглый Ким Намджун в край потерял стыд. На лице Чонгука нарисовалась ухмылка. — Ну конечно. Никто ведь ещё не затыкал великого Чон Су Юнга. — Не паясничай. Я выкуплю эту больницу и мы посмотрим, как он заговорит. В мозгу Чонгука словно резко щёлкнул переключатель. Он не вдавался, почему отец положил глаз на больницу, но был больше чем уверен, что дело было именно в нём. Наверняка, Су Юнг ещё давно придумал свой план, но не мог его осуществить. — Кстати, по поводу этого. Я хочу встать на его место. Знаю, что ты можешь это устроить, поэтому взамен соглашусь присмотреться к партнёру, которого вы с папой уже наверняка подобрали. Родители переглянулись с выпученными глазами, а затем искоса посмотрели на сына. Было видно, как у папы Чон Иль затряслись руки и начали подступать слёзы. — Сынок, ты, наконец, решил дать себе возможность быть счастливым и отпустить Тэхёна? — Я и был счастлив. Тэхёни для меня по-прежнему самый главный приоритет. И я его найду. В любом случае, он навсегда останется моей душой и сердцем, — Чонгук кивнул головой, как бы подтверждая свои слова, а затем прикусил внутренние стенки щёк, чтобы не сморозить глупость раньше, чем она вылетит из его рта. — Эм… я решил попробовать ради моих малышей. Не ждите, что я сразу его приму, но если я буду во главе клиники, то я постараюсь пойти на встречу и не рушить всё. — Решил погеройствовать, значит. Будь по-твоему. Только давай без твоих обычных выкрутасов. Я как отец всё равно лучше тебя знаю. Чон на такое заявление только цокнул и не мог скривить гримасу отвращения. — Тогда, раз мы договорились и это всё, то я вынужден удалиться. — Гуки. Его папа жалобно вскочил со стула и устремился к нему. — Можем мы встретиться позже, все вместе? Я так давно хотел увидеть внуков. Нет. Гук ещё не готов делиться своим сокровищем. Дети могут прикипеть к ним, а потом проблем не оберёшься с их тайными манипуляциями. Плавали, знаем. Хоть Чонгук и любил папу всем сердцем, но он знал, что эта мудрая душа не так проста. Папа был подстать отцу, но стал таким сломленным именно из-за его выходок. Обоих можно было понять, но не оправдать. — Не стоит. С вас хватит и одного сломленного ребёнка, — он развернулся с печалью и тоской в сердце и пошёл к выходу. Некоторых людей, которые причиняли больше плохого, чем хорошего, стоило вычёркивать из жизни. Даже несмотря на то, что они подарили одни из самых ярких и изумительных воспоминаний, их нельзя было лелеять в настоящем. «Прошлые версии» любимых людей, которые канули в небытие, не принесут тебе спокойствия и радости теперь. Этот урок уже был усвоен. Чонгук остановился у самого выхода и хрипло проговорил: — Я правда надеюсь на вашу поддержку в вопросах клиники. Дверь с грохотом захлопнулась, оставляя родителей наедине со своими думами. Своих же мыслей было много, но самая назойливая из них: как мне спасти его дело? Чон решил, что сегодня он не уйдёт из больницы, пока не проведает отделение онкологии и Чимина. К слову о нём. Было как-то подозрительно, что все врачи и лаборанты присутствовали на конференции, а этот скользкий тип — нет. Дойдя до нужного кабинета, Чонгук не нашёл своего недавнего союзника. Тогда он решил пойти другим путём. — Войдите! А, это вы, господин Чон. — Можно просто Чонгук. И на ты. Намджун окинул его взглядом и продолжил подписывать документы. — Что привело тебя встретиться со мной второй раз, Чонгук? — он показательно сделал акцент на его имени. Гук немного потоптался на месте и выплюнул всё на духу: — Я не мои родители. Мне не нужен статус и власть. Да, временно для своих целей мне нужно будет притвориться, что всё под моим контролем, но… это не то, что мне нужно. Я просто хочу найти моего… — Тэхёна. Я знаю. Чимин меня посвятил в ваши дела. Чонгук заметно напрягся и вытянулся по струнке. Что там успел наговорить этот оболдуй? — Расслабься. Можешь считать, что у тебя хорошие поручители, раз я вообще рассматриваю идею влезть в эту мороку. — Поручител-и? — Тэхён. Хоть у нас было и не так много свободного времени для общения, но когда мы пересекались в той же столовой, к примеру, или по вопросам пациентов, то он всегда был очень учтив и добросовестно относился к делам своих маленьких пациентов. Я уважал его за полноту отдачи и терпение, — Намджун тяжело вздохнул и посмотрел на Чонгука. — Я правда буду рад, если у тебя получится отбить безопасный уголок в этой больнице для тяжело больных. Тэхён верил, что у каждого есть шанс. Прости… Ладно, так ты сегодня меня просвятишь в это или когда? Чонгук поджал губы и пристально посмотрел в стену, как будто там была подсказка к заданному вопросу. — Сегодня. Я попросил родителей твоё место в этой клинике. — Ты сделал что, прости? — от возмущения у него даже сорвался голос под конец фразы. — Ты же понимаешь, что я этого не сделаю? — Сделаешь. Джун, собрав себя в руки, усмехнулся, поправил воротник халата и опять спокойным тоном сказал: — Какой мне смысл так делать? Я так долго боролся за эту должность и вот… приходишь ты, такой дельный, говоришь отдать мне те годы жизни, что я вложил в себя. Очень нагло, не находишь?! — Спокойней! Уверяю, мне это нужно только для виду. Обещаю, твои обязанности будут всё те же, просто пока всё это будет проходить через меня. Отцам я скажу, что ты стал моим временным наставником, пока я не найду нужные мне подсказки тут. Для спокойствия твоей души я даже подпишу бумаги о том, что мне ничего не принадлежит. Намджун с подозрением смотрел на мужчину перед собой. Идея была максимально паршивой, но с другой стороны, это лучше, чем быть против Чонов. А тут он хоть уверен будет, что его не обведут вокруг пальцев. Он потёр переносицу и спокойно произнёс: — Что ж, если твой план действительно заключается в этом, то подпишешь всё на камеру, и я в теме. Чонгук аж весь просиял, как малое дитё. — Точно? Фух, спасибо, спасибо большое я… В дверь влетел Чимин со звонким вскриком. — Джуни, там Дженни плохо! «Дженни» Чонгук знал имя этой маленькой девочки, которой было всего восемь лет. Тэхён часто проводил с ней время, даже хотел познакомить однажды, но из-за специфики его работы посещения были строго ограничены. Джун и Чимин подорвались с места, а Чонгук лишь побежал за ними следом. Эта кроха была очень важна Тэтэ, а значит, и ему автоматически. Они добежали до нужной комнаты за пару минут. Чимин резко затормозил и указал Гуку на халат и раковину. — Да, прости. Маленькая очаровательная девочка с фиолетовыми кругами под глазами, тонкими жидкими тёмными волосами и глазками-бусинками смотрела на врачей вместе с незнакомцем устало и с толикой интереса. Намджун подошёл проверять её общие показатели и список принятых лекарственных препаратов. — Прости, доктор Джун, — она чуть приподнялась на локти в кровати и прокашлялась. — Приступ уже закончился. Теперь мне лучше, правда. Я ничего… кхе, кхе, не боюсь. Как мне и показывали, я вколола укол в бедро. Слишком храбрая малышка. Теперь Чонгук понял, почему она зацепила Тэ среди всех остальных. У его мужа был принцип: не привязывайся. Но Дженни, как и Чонгук, стали для него исключением. — А кто это? — девочка указала пальчиком на незнакомца. — Вы никогда не разрешали никому приходить ко мне. — Ох… Я Чонгук, но ты зови меня Гук. Лицо девочки вытянулось в немом изумлении, а потом она заголосила: — Тот самый? Тот самый Чонгук? Мне доктор Тэтэ так много про вас рассказывал. Говорил, что у вас такая дружная и понимающая семья, — она прокашлялась и резко затихла. Чимин, поняв перепад настроения, попытался уточнить, в чём дело. — Дженни, милая, ты хочешь нам что-то сказать? Она надула щёчки и взглянула на доктора. — Чимин оппа, можно мне поговорить с Гуком? — Конечно, дорогая. Раз уж он тут. — Наедине. Повисло групповое молчание. Лишь звуки аппаратуры рядом вовсю пикали и напоминали о себе. — Оу, — Чимин взглянул на Намджуна. — Мы же можем это устроить? — У вас десять минут. Потом по расписанию процедуры и уколы. Если ей станет плохо, то мы будем поблизости, — оба мужчины ушли, надёжно прикрыв за собой дверь. Чонгук стоял слегка в замешательстве и лёгком испуге. Он понятия не имел, что делать в таких ситуациях и как вести диалог с тяжелобольными людьми. — Эм… привет, красавица. Тебя что-то беспокоит? Поделись со мной, не бойся, — он подошёл к ней поближе и присел рядом с кроватью. — Вы ведь и правда муж Тэтэ? Чонгук искренне улыбнулся. — Собственной персоной. Я много хорошего про тебя слышал. Смотрю, ты держишься весьма отважно, — он поправил со лба её прилипшую от пота прядь и заправил за ушко. — Могу я для тебя что-то сделать? Девочка вся укуталась в одеяло и оставила снаружи только лицо. — Вообще-то… Гуки оппа, ты говорил с доктором Тэтэ о секрете? Чонгук нахмурился и напряг все мускулы лица, пытаясь понять, о чём идёт речь. — Прости, я не понимаю про что ты говоришь. Дженни совсем запыхтела, словно маленький зверёк, а потом отчаянно начала плакать. — Ой, ёй, слушай, — Чонгук не знал, куда деть руки. Они зависли в воздухе, а затем всё-таки отважились нарушить чужое личное пространство и прижать к себе надёжно замотанный кокон из одеяла. — Дженни, малышка. Ты такая красивая. Тебе больше идёт улыбка на лице, нежели эти горькое слёзы. Ну же, давай, рассказывай, маленький крольчонок, что стряслось? — Я… это всё из-за… меня, — тяжёлый всхлип прозвучал с новой силой. Её тихонько, боясь спугнуть, погладили по спине. — Доктор Тэхён ушёл из-за меня. — Это почему это? — чужие глаза разглядывали карие детские глазки, схожие с дикой скалистой равниной и участками соснового леса. — Просто Тэ… в последний день, когда он оставался со мной на ночь и читал сказку… я не… он… — Ш-ш-ш, тише, храбрая принцесса. Вдохни глубже и дыши словами. Вдо-ох. Вот так, умница. — В ту ночь я почувствовала себя такой любимой. И совсем нечаянно… я… я назвала его папой. Альфа перестал гладить кроху по волосам и посмотрел на лицо девочки, попутно вытирая непрошенные слёзы. — А Тэхёни что? — Ну, сначала я начала оправдываться, но он сказал, что всё порядке. Я расчувствовалась и рассказала ему, что не хочу продолжать лечение, ведь если я стану здорова, то меня всё равно заберут в детский дом, а его я больше не увижу, — послышался жалобный, совсем тонкий всхлип. — Дети порой бывают такими злыми. Мне незачем было возвращаться, а Тэтэ… он… мне так жаль. Наверно, он передумал или испугался, — надломленный голос и уже красные пятна вокруг глаз не говорили ни о чём хорошем. — Он сказал, что тоже меня любит. Обещал поговорить с вами, но его нет. Я говорила ему, как для меня важно его присутствие. Хотя бы на малюсенькие минуты… С ним ведь что-то случилось? Нечто ужасное, верно? Теперь у меня совсем никого нет. Обжигающие слёзы предательски лились из глаз Чонгука. Этой маленькой крошке пришлось столько всего пережить, а его Тэхёни… Видимо, тот хотел забрать её. Альфа был больше чем уверен, что Тэ прикипел к Дженни и решил побороться до конца за её счастливую и нормальную жизнь. Девочка была умная и понимающая не по годам. Очень трагично, что ребёнку пришлось так рано повзрослеть. — Ты не одна, малышка, и в происходящем нет твоей вины, — Чонгук начал её потихоньку укачивать и петь ту самую любимую колыбельную его мужа, а затем тихонько и умиротворённо шептать: — Хоть мы и не знакомы особо, но ты дорога моему Тэтэ. Я не прошу тебя верить и надеяться, но позволь помочь. Я буду очень стараться, чтобы сделать твой мир лучше и краше. Дженни, ты больше не будешь одинока. Совсем обессиленная болезнью и эмоциональным всплеском девочка уснула у него на руках. В комнату зашли Чимин и Намджун. — Чонгук, что ты?! Тот лишь шикнул, как змея, защищающая свою нору, которую нашла только для себя, а затем раздался еле слышный шёпот: — Тц-ц-ц, она спит. Все разговоры за дверью.***
Чимин и Чонгук молча шли к главному выходу из больницы, и всё же один из них решил прервать томительную тишину. — И что это было? Не давай ей ложную надежду, сам же знаешь, как это работает. — Знаю. Я и не клялся. Единственное, пообещал изо всех сил стараться, чтобы сделать её мир лучше. — Теперь я понимаю выбор Тэтэ. Ты тоже… слишком хороший для всего окружения. — Возможно. — Слушай, Чонгук. Мне Джуни рассказал ваш договор в двух словах. Ты и правда хочешь это сделать? То есть уверен, что не возникнет сложностей? — Они в любом случае будут, правда какие?.. Это я узнаю чуть позже и решу. Проблемы завтрашнего дня. Ты ведь был с Дженни? Какие у неё шансы сейчас? — Сложно сказать. Мы проводим кучу исследований каждый день в надежде спасти малышку и её репродуктивную систему. Когда был Тэ, она шла на поправку. Видишь ли, я не только психиатр, но и психотерапевт, поэтому, говоря простым языком, мне приходилось анализировать много разных пациентов, но Дженни так и осталась самым сильным и прекрасным цветком из всех. Она, несмотря на свою болезнь, всё равно умудрялась оставаться благодарной и оптимистичной. В ней до сих пор пылает этот огонь, но без Тэтэ… Нам стоит рискнуть и опробовать твой план. С нашей стороны будет всё, что потребуется. Чон кивнул головой, а потом, поняв кое-что нелогичное, спросил: — Но если вы работали над одним пациентом, то как так получилось, что вы с Тэхёни не встречались? — Встречались. Редко, но каждый раз он меня игнорировал. Сам знаешь, если Тэхён решил для себя что-то, то ситуация уже мало подлежит рассмотрению. Я сам это понимал, но не переставал пытаться. Гук, я знаю и понимаю причины твоего недоверия, буквально считываю с твоего поведения и реакций, но не обвиняй меня раньше времени. Мы найдём настоящего виновника. А пока тебе стоит отдохнуть.***
— Пап, а ты завтра дома? — Да, тигрёнок. И послезавтра тоже. Сону заполз к нему на диван и зарылся в подушки. Ликси с другого конца комнаты побежал к папе с довольной улыбкой, запрыгнул с разбегу на диван и звонко захохотал. — Ликси, милый, это что за безобразие? А если бы ты себе лоб расшиб? — Чонгук пытался смотреть со всей серьёзностью на ребёнка, который сейчас больше напоминал котёнка. — Уже семь вечера, а ты решил поноситься. Мы бегаем где? — На улице. — Во-от, ползи сюда, непоседа моя. И ты, Сону, выползай из укрытия. Давайте посмотрим мультфильм. — Да!!! — послышались радостные визги. Гук засмеялся и притянул их ближе к себе. — Тогда посмотрим «Хранители снов», как и планировали? — Ага. Время просмотра быстро пролетело, и под конец мультика дети уже вовсю вели бурную дискуссию про Ледяного Джека. — В него нужно было поверить… Ликси продолжил за брата: — И тогда он стал бы видимым. — Так, всё, мои тигрята, укладываемся. Сегодня был тяжёлый день, поэтому ляжем спать пораньше. Мальчики укрылись тёплым одеялом и стремительно начали проваливаться в сон. На удивление, они слишком быстро засыпали без присутствия папы-омеги и его феромонов. Это было довольно нетипично для деток их возраста, хоть они и развивались быстрее. Гук, воспользовавшись моментом, пошёл на кухню. — И всё-таки удивительно, что вы так крепко спите, — в его голове мелькнула мысль о том, что за сегодня он так и не встретил тень. Может, он уже от бессилия начал сходить с ума, а силуэт ему просто померещился? Только Гук об этом подумал, как за стол напротив сел тёмный сгусток материи с уже чёткими очертаниями человеческого тела. — Боже-е… — Чонгук похлопал себя по щекам в надежде привести в чувство свой усталый организм. Ничего. — Ох, это снова ты, — сегодня он уже был слишком вымотан, чтобы вновь изумляться тому факту, что перед ним сидит нечто. — Не расскажешь, зачем пришёл? Тёмный силуэт лишь пожал плечами. Во всяком случае, Чонгуку так показалось. — Ладно, это и не важно. Не знаю, почему ты ошиваешься именно около моих детей, но имей в виду, я тебе их обидеть не дам. Сону и Ликси… вместе с братом и его мужем — это всё, что у меня осталось. Раз уж ты тут, то будешь вольным слушателем, — Гук достал бутылку красного полусладкого вина, привезённого с солнечной Италии, и налил себе полный бокал. — Так вот, раньше у меня были хорошие отношения с родителями, хотя они оба и грузили меня из-за всякой фигни, но я был по своему счастлив. Думал, моя жизнь была в пределах нормы, а потом я ослушался их. Тень сидела и, словно заворожённая, внимательно слушала, не уходя с места. — Я отказался от ведения бизнеса отца и стал его врагом номер один, — за первым бокалом пошёл и второй. Чонгук настороженно рассматривал по-прежнему незнакомый для него феномен, что сидел напротив совсем как человек. — Шло время, папа умолял меня поддаться велению отца и отказаться от затеи. Тогда я почти сдался под напором их россказней. А потом… в самый неприметный вечер для меня, когда золотистое Солнце убегало от людских глаз подальше, я встретил его. Тэ стал моим личным маяком в тёмный час. Со стороны показалось заметное движение. Тень подошла к Гуку и слишком неожиданно для него, видимо, решила обняться. Силуэт не учёл того факта, что его «тело» окажется слишком «воздушным» для подобных действий. — Ого, кажется, я растрогал духа. Ты не ушибся? — Чон взглянул на тень, которая уже выпрямилась и… отряхивалась? — Слу-у-ушай, — Гук, вылив в себя остатки бутылки, прищурился и выпалил со знанием дела: — А знаешь что?! Я вот тут подумал, может, ты тоже призрак? Ну, этот… ик… как в мультике. До нас тут квартиру сдавали молодым людям, может, ты их… точней, неупокоенная душа предшественников. Кто знает… хотя мало вероятно, что кто-то из них умер. В чём же дело? Должно быть, в тебя нужно поверить. Мне сегодня дети так сказали. Эти мультики на них так влияют. «Призрак» смотря на горе, которое сморило алкоголем, лишь попытался то ли цапнуть, то ли подцепить его рукой. Видимо, даже он понял, что кому-то пора подружиться, наконец, с царством Морфея. — Ой, — Гук задорно засмеялся, а потом резко хлопнул себя ладошкой по рту. Не хватало ему ещё малышей разбудить. — А знаешь, — на сей раз он попытался дотронуться до тёмной тени, но рука лишь порезала воздух. — Тебя совсем нельзя тронуть… трагично. Видимо, тебе совсем одиноко, раз приходишь к нам. Небось, соскучился по своей родне… или жаждешь освобождения. Я тоже очень сильно скучаю по моему Тэхёни-и. По его солнечной улыбке. Уж не знаю, кто ты, но твои песни помогают моим сыновьям, за что тебе огромное спасибо. Мультик говорит мне, что для твоего спасения мне стоит поверить в твоё существование. Думаю, надо так и сделать. Гук поднялся со стула, убрал и помыл всё за собой и побрёл спать. — Из тебя хороший слушатель, — он помахал силуэту, чтобы тот пошёл за ним. — Так удивительно, а ты и правда слушаешь меня. Хоть на этот раз полежишь с нами, невидимка? Больше не сказав ни слова, Гук побрёл в комнату. Перед тем, как самому лечь, он ещё раз проверил альфочек, а затем вымученно зарылся в одеяло и подушки. День сегодня и правда был насыщенным. Есть о чём поразмыслить. Но это потом. Сейчас глаза уже умоляли его, чтобы тот хоть на мгновение их закрыл. — Сладких снов, Тэхёни, и… — он усмехнулся иронии ситуации. — И тебе, мой новый воображаемый друг.