***
Поиски яда заняли почти два месяца. Ремус написал каждому (кроме Снейпа) зельевару в Британии, обошел все аптеки и лавки зелий, Сириус занимался тем же на континенте. В какой-то момент Гарри предложил добыть яд у спящего в Тайной комнате василиска. Тут уже Сириус всполошился и заставил Гарри пообещать, что он и близко не подойдёт к монстру. В свою очередь он предложил спалить крестражи вместе с домом на площади Гриммо Адским Пламенем, версия была бы рабочей, если бы не было реальной опасности спалить вместе с домом и весь Лондон. Дорогой Гарри Мы — идиоты. Всё это время искали не там. Вчера я был в лавке одного древнего зельевара, от его слов я чуть было не потерял надежду. Уже на улице меня догнал его подмастерье, паренек-индус. Так вот, он сказал, что точно знает, что в Индии, Гарри, такой яд продается! Стоит, конечно, очень дорого, но главное, что его можно купить! Мы с Ремусом решили лететь маггловским самолётом, вылет послезавтра.***
Гарри попросил Добби встретиться с ним на восьмом этаже возле портрета Варнавы Вздрюченного. Выручай-Комната в этот раз приняла вид маленькой уютной гостиной, в которой было два мягких кресла — одно обычное и одно маленькое, специально для Добби. После долгих и многословных радостных восторгов эльфа по поводу встречи с его другом Гарри Поттером, сэром, Гарри стало так неловко, что он чуть было не передумал озвучивать свою из ряда вон выходящую просьбу. Получалось, что Гарри пользуется добротой и преданностью эльфа. Пока Добби рассказывал, как хорошо ему теперь живётся, как он доволен работой и как ему нравятся носки, которые Гарри подарил ему неделю назад, Гарри лихорадочно пытался найти другой способ сделать задуманное, без помощи Добби. Время шло, а гениальная идея никак не хотела посетить его голову. Гарри вздохнул и наконец спросил: — Добби, мне очень нужно попасть в кабинет директора. И так, чтобы директор об этом не знал. Ты сможешь мне помочь? Добби в тот же момент прижал уши, глаза его стали ещё больше, Гарри ненавидел себя за то, что заставляет доброго домовика переживать. — Добби да, Добби может. Если Гарри Поттеру нужно, то да, — говорил Добби так, как будто сам не мог поверить в свою дерзость. — Добби, я ничего плохого не замышляю, мне просто… Мне нужно ещё раз победить Того-кого-нельзя-называть. Добби затрясся и мелко закивал. — Всё что угодно для Гарри Поттера — победителя Того-кого-нельзя-называть! — чуть твёрже ответил он. В кабинет они переместились под мантией-невидимкой, из-под которой Гарри наложил заклинание глазной повязки на каждый из портретов. Когда с этим было покончено, он снял мантию, ещё раз приложил палец ко рту и на цыпочках пошёл к высокому стеллажу, на котором дремала Распределительная Шляпа. — Аааа, избранник Магии! Чем могу, так сказать… — услышал Гарри голос Шляпы в своей голове. — Добрый вечер. Мне нужен меч Годрика Гриффиндора, — потребовал Гарри. — Так пойди и возьми. Вон он, лежит на столе. Гарри не шелохнулся. Всеми инстинктами, всей своей магией он понимал, что не будет никакого толку, если он просто стащит меч со стола, скорее всего и минуты не пройдет, прежде чем меч исчезнет из его рук, оставляя его ни с чем. Шляпа довольно хмыкнула, слушая его мысли. — Вы знаете для чего он мне нужен, нет ничего более гриффиндорского, чем то, что я собираюсь им сделать. — Я не могу, — просто сказала Шляпа. — Хотела б, но не могу. Извини, Гарри, ты не гриффиндорец. — Я им был. Я, черт возьми, уже доставал этот меч! — Был, но теперь уже нет. Я не Годрик Гриффиндор, я — его Шляпа, делаю то, что должна, и тут у меня выбора нет. Он так меня заколдовал. Гарри изо всех сил пытался придумать новые доводы, но на каждую его мысль Шляпа только вздыхала и шептала тихое «прости». Гарри придумал. — Добби, — шепнул он домовику в самое ухо, — принеси сюда Гермиону Грейнджер, помнишь, мы приходили к тебе вместе, — Добби испуганно кивнул и исчез. — Вот видишь… — Что? — Гарри чуть было не сказал это вслух. — Ты — слизеринец! Гарри хотел было в гневе сорвать с себя Шляпу и закинуть в самый дальний угол, но тут же услышал примирительный возглас: — Это не значит, что ты плохой! Твои друзья — слизеринцы, разве они исчадия зла? — Гарри вздохнул. Уже почти год как он на Слизерине, и все же иногда слово «слизеринец» воспринимает, как оскорбление. — Мир не делится на белое и чёрное. Когда колдомедик причиняет боль, чтобы вылечить, разве он от этого плохой? Кстати, большинство колдомедиков — слизеринцы, да будет тебе известно. Я вижу, из-за чего ты переживаешь, но, знай, зло не в факультете, а в самих людях. Вот, например… Хлопок аппарации возвестил о возвращении Добби, и Гарри тут же в один прыжок оказался возле Гермионы, зажимая ей рот ладонью. — Тшшшш… Гермиона расширенными глазами смотрела вокруг и, должно быть, у нее было миллион вопросов, но времени не было. Гарри долго ждал, когда Дамблдор отлучится из школы, и вот этот день настал. Только кто знает, когда именно он вернётся. — Гермиона, ты сейчас наденешь Шляпу и попросишь дать тебе меч Гриффиндора, потом снимешь ее и вытащишь меч из Шляпы. Все вопросы потом, — шептал Гарри подруге. Портреты которые до этого возмущённо галдели, теперь все разом замолчали и, кажется, пытались подслушать. — Доверься мне. Он отнял ладонь от ее губ и выдержал ее пристальный взгляд. Казалось, Гермиону разрывает внутренняя борьба, но через минуту она всё же кивнула и сделала то, о чём он ее просил.***
Добби перенес их к статуе горбатой ведьмы. — Гермиона, спасибо, ты не представляешь, как ты помогла! — В том-то и дело. Не представляю. — Я завтра расскажу тебе всё. То есть то, что могу. Добби, перенеси, пожалуйста, Гермиону в её спальню. — Нет, Гарри, я иду с тобой! Чёрт возьми, я только что украла реликвию факультета из кабинета директора и, если меня отчислят, я хочу знать, почему. — Гермиона… — вздохнул Гарри устало. — Ты не отправишь меня спать, Гарри Джеймс Поттер! — Но… — Я сказала нет! Гарри ещё раз вздохнул и открыл горб-вход. — Тебя не отчислят, обещаю. Если Дамблдор узнает, я всё ему объясню. Они пробирались по тёмному проходу, Гарри подсвечивал люмосом, Гермиона несла меч. — Объясни сначала мне. Хотя бы то, что можешь. — Воландеморт расколол свою душу на несколько частей и спрятал их в предметы. Поэтому он не умер тогда в Годриковой впадине. Мы с Сириусом и Ремусом собрали их почти все, и сейчас мы будем их уничтожать. Потом останется только он сам и его змея. Это всё, что я могу рассказать.***
Крестражи выложили прямо на полу Визжащей хижины. Кольцо, диадема, дневник, чаша и медальон. — Гарри, если ты не возражаешь, медальон я хочу уничтожить сам, — Сириус с ненавистью смотрел на крестраж, за который его младший брат заплатил жизнью. — Только осторожно. Оно может отбиваться, — предупредил Гарри, — я его открою, а ты сразу бей. Что бы он тебе ни показывал. Сириус кивнул. — Откройся — это было единственное слово на парселтанге, которое Гарри всё ещё помнил. И опять из медальона на них смотрели два злых глаза, а потом оттуда выплыла полупрозрачная фигура. — Сириус, бей! — закричал Гарри, догадываясь, кто это может быть. — Неужели ты убьешь меня, Сириус? — сказала фигура Регулуса Блэка тихо и жалостливо. — Я всегда так любил тебя, брат… — Сириус, бей! Но Сириус, кажется, даже не слышал слов Гарри. Из медальона поднялась ещё одна фигура. — Это твоя вина, Бродяга, это твоя вина! — обвинял Сириуса фантом Джеймса Поттера. Сириус совсем потерялся, он стискивал рукоятку меча, но ничего не делал, с бесконечной тоской глядя на фантомы. — Это не они, — Ремус обнял Сириуса со спины, — это Воландеморт. Бей. И Сириус ударил. Фантомы взметнулись вверх и пропали. На полу лежал разбитый покореженный медальон. — Моя очередь, — сказал Гарри и забрал меч у безмолвно плачущего Сириуса. Хоть он и знал, что остальные крестражи не могут сопротивляться, мешкать он не стал. Дневник он пронзил ударом меча вертикально вниз — черные чернила, булькая, вытекли на половицы, диадему разрубил напополам, поражаясь, что у него хватило на это сил. — Следующий мой, — Ремус взял меч и тут же ударил по кольцу. Осталась чаша. Ремус и Сириус вопросительно посмотрели на Гарри. — Гермиона, ты как? — Гарри старался вложить как можно больше тепла в голос. Девочка помотал головой. — Это зло, Гарри, настоящее зло. Не знаю, как объяснить, но я это чувствую… — Если ты не можешь, то ты не обязана, но, мне кажется, что чашу должна уничтожить именно ты. Гермиона в испуге округлила глаза. Гарри ждал. Почему-то он был уверен, что так надо. Наконец, девочка кивнула, Гарри передал ей меч, она прицелилась, зажмурила глаза и ударила. Громкий металлический звон разорвал тишину и в комнате стало сразу легче дышать. Пять седьмых Воландеморта покинули мир живых. Теперь настала очередь Квиррелла.***
С каждым днём Гарри переживал всё больше. Скоро Квиррелл отправится за философским камнем, и Гарри должен будет покончить с очередной частичкой черной души Воландеморта. План его состоял в том, чтобы пойти за Квирреллом с мечом Гриффиндора и проткнуть его голову. И… в общем-то, у Гарри не было стопроцентной уверенности, что ему это удастся. Драко, Винс и Грег видели, что с их другом что-то происходит и ни на минуту не оставляли его одного. Они даже пытались пойти за ним, когда Гарри шёл сторожить Паркинсона. В таких случаях Гарри всегда жалел, что честно признался, куда он уходит чуть ли не каждый вечер. Разумеется, он не говорил, с кем именно Лазарус встречается. За эти месяцы Гарри успел нешуточно привязаться к остроумному и интересному шестикурснику и готов был оберегать его секреты не хуже, чем свои. Второго мая в Хогвартсе проходил последний квиддичный матч Гриффиндор-Рейвенкло. Погодка выдалась чудесная, и Гарри смог впервые за долгое время по-настоящему расслабиться. Слизеринцы болели за Рейвенкло, а Гарри просто хотел посмотреть игру. В середине матча пролетающий мимо слизеринской трибуны бладжер внезапно изменил траекторию полета. Секунду назад Гарри видел, как на него летит мяч, потом крики, взрыв боли и кромешная темнота.***
— Кто-то хотел убить его, — взволнованный шёпот Драко доносился до него, как будто сквозь вату. Гарри хотел открыть глаза, но сил не хватило. — А Дамблдор делает вид, что ничего не случилось. Где, Мордред их побери, авроры?! Почему его не охраняют? — Мы будем его охранять! — Винсент говорит чуть громче. — Чщщщ, придурки, не разбудите его. Помфри сказала, Гарри нужен полный покой, — воззвал к порядку Грегори. Гарри хотел улыбнулся, но сон сморил его раньше.***
Второй раз Гарри проснулся поздно ночью. Теперь ему было гораздо лучше. — Доброй ночи, Гарри, — поприветствовал его Дамблдор, как только Гарри открыл глаза. — Что случилось? — прохрипел он в ответ. — Нападение. Кто-то заколдовал мячи. — Мячи? — О да, мой мальчик, кроме того бладжера, который успел ударить тебя, был ещё и второй, а также квоффл. Видимо, злоумышленник не стал трогать золотой снитч, — неторопливо рассказывал Дамблдор. — Бладжеры уничтожил профессор Снейп, а квоффл — мистер Лазарус Паркинсон. Хороший юноша, яркий, умный, я рад, что вы подружились с ним. Гарри внезапно ясно понял, что Дамблдор в курсе личной жизни Паркинсона и их ночных вылазок, и, судя по всему, всё это одобряет. — Ты ничего не хочешь мне рассказать, Гарри? Гарри не смотрел на Дамблдора, но чувствовал его напряжение. — Хочу, сэр.***
Через полчаса, Гарри вошёл в кабинет директора. В одной его руке был меч Гриффиндора, во второй — мешочек из кожи дракона. Гарри пришлось спуститься за всем этим в свою спальню. Была середина ночи, ребята крепко спали. Гарри остановился возле своей кровати — на ней в одежде спал Драко. Гарри накинул на него плед, наложил чары приватности на все пологи и, взяв меч и бывшие крестражи, тихонько вышел. Пришло время всё рассказать Дамблдору. Директор ждал его, локти на столе, пальцы сложены домиком. В прошлой жизни Гарри видел его в такой позе множество раз. Он подошёл к директорскому столу и стал один за другим вытаскивать из мешочка искромсанные предметы. Последним он вытащил кольцо, подумав, положил рядом с ним и мантию-невидимку. — Вы уже знаете, что такое крестражи, профессор?