— Что с ним? — обеспокоенно спросила Эрика.
Гарри вслушался, как за стеной носится Рон и что-то там роняет.
— Откат, — кисло ответил он, на самом деле чувствуя некоторую солидарность с Роном.
Гарри самого выворачивало наизнанку после того дня, когда к ним домой заявился Забини.
— Вот пусть и откатывает отсюда, — съязвила Китти.
Гарри проигнорировал ее комментарий, решив сосредоточиться доске и серебряном кинжале в собственной руке.
Устав сидеть дома без дела, он напросился с Роном на работу. Один из мастеров потерял обоняние, и магазин приколов стал отставать от графика.
Приближался декабрь, особо нетерпеливые уже доставали гирлянды и украшения. Скоро рождественские каникулы — самые прибыльные, так что инициативного Гарри быстро втянули в процесс, чему он был только рад.
Монотонная работа, которая обычно сводила Гарри с ума, сейчас стала для него спасением. Здесь все было понятно, не нужно принимать никаких решений, Гарри даже не следил ни за одним котлом — только чистил, нарезал, давил, натирал и крошил ингредиенты.
— Нашел! — донесся голос Рона из-за стены, а через мгновение он сам зашел в помещение, размахивая каким-то листочком. — Теперь все должно сойтись.
— Рон, ты меня спас, — выдохнула Эрика, водружая на нос очки. Она забрала у него листик. — Пойду все пересчитаю…
Эрика ушла заниматься своими бухгалтерскими делами, а Рон встал за рабочий стол рядом с Гарри.
Как он сам предсказал, после истории с Забини метало его сильно. Рон мог спонтанно расстроиться из-за пустяка, потом начать ругать Блейза, яростно выбрасывая все, что о нем напоминало, а когда за окном появлялась бело-рыжая сова, порывался прочесть и ответить на все записки, которые сам же требовал убрать с глаз долой.
Забини, хоть и обещал, но Рона в покое не оставил. А с каждой его новой запиской договор с профессором Фоули рисковал пойти низзлу под хвост. В конце концов, Гарри не выдержал, и прочитал одно из них.
— Что там? — жалобным тоном спросил Рон, прижимая к себе желтую диванную подушку.
— Просит прощения за предыдущие письма.
Рон резко встал.
— Нужно прочитать остальное…
— Рон, нет!
— Вдруг там что-то важное!..
Гарри напомнил, что за каждый срыв Рон сам просил давать ему пощечину.
— Ой, как будто бы тебе никогда не хотелось врезать мне восемь раз подряд! — язвил Рон, пытаясь выдрать записки из рук Гарри.
В итоге Гарри сделал то, чего обещал себе никогда не делать: взял пример с дяди Вернона.
И теперь Рон дулся, что Гарри сжег те письма. Напряжение между ними, казалось, можно было потрогать руками.
— Еще трахнитесь тут, — недовольно протянула Китти, даже не оторвав взгляда от котла.
— Трахнемся, — пообещал ей Рон, агрессивно вдавливая пестик в ступу. — Придем домой и я та-а-ак мощно ему отсосу!..
Это была очередная роновская уловка: соври, сказав правду. Ну, или полуправду. Отношения они все еще скрывали, а вот минет Гарри вряд ли светил.
Или?..
Гарри поймал взгляд Рона. Их брови одновременно поползли вверх, и они уже почти безмолвно обо всем договорились, но тут Китти кашлянула, привлекая к себе внимание.
— Вы правда думаете, что этого никто не видит? — спросила она, указав острием кинжала сначала на одного, а потом на другого. — Или в ваше время в Аврорат брали только таких дуболомов?
Еще в первый день работы здесь Рон намекнул, что можно не обращать внимание на Китти и ее выпады, и вообще нет никакого смысла с ней ссориться.
— Потому что она слишком молода? — спросил у него Гарри.
— Потому что лучше нее у нас никого нет. Пожалуйста, не ругайся с ней, Гарри!
Самая мрачная в мире девушка создавала самые веселые в мире штуки. У Вселенной хорошее чувство юмора…
Быть в подчинении у двадцатилетней соплячки, конечно, опыт интересный. Без иронии — Гарри правда было любопытно, как это работает: не мешает ли разница в возрасте, опыт, статус в обществе. И в случае с Китти быстро нашел ответ на свой вопрос — нет, не мешает. Ей.
— Эта девчонка меня с ума сведет, — бухтел Рон, когда они вернулись домой. — Я уже привык и даже привязался, но я плохо ее считываю и из-за этого напрягаюсь больше, чем оно того стоит.
— Она не расскажет, — заверил его Гарри. — Ей нравится вводить людей в состояние неловкости, но драм она не любит.
Заметив вопросительный взгляд Рона, Гарри пояснил:
— Я видел, как она закатывала глаза, когда Анджелина с Джорджем говорили на повышенных тонах. Это явно не ее стихия.
— Тогда ладно, — вздохнул Рон, разминая шею. Зажим, к счастью, уже прошел. — Вернемся к нашим отсосам…
Гарри фыркнул и помотал головой.
— Можно попробовать, — улыбнулся он. — Но сначала надо…
— …Поесть?
— …Убраться.
Рон скорчил гримасу и сообщил, что уберется в холодильнике.
На самом деле небольшая захламленность не мешала Гарри, просто он хотел немного настроиться. Рон все предлагал и предлагал, а он не решался, даже не понимая, почему.
С Роном ведь можно ничего не бояться: он тонко чувствует напряжение, легко угадывает и считывает сигналы, когда у Гарри настолько заплетается язык, что он уже не в состоянии озвучить просьбу. Почему же так… не по себе?
Ночью опять написал Забини, и Рон, не имеющий возможности прочитать записку, которую сам же всучил Гарри и попросил от него спрятать, устроил массовую пересадку растений. Некоторые кусты и правда немного приуныли, пока Рон валялся в своем ноябрьском депрессивном эпизоде, так что требовали некоторого внимания.
Но, блин, не среди же ночи! В итоге в магазин Джорджа они ушли, оставив гостиную в состоянии хаотичной теплицы.
Гарри более-менее подобрался к ответу, когда убрал всю землю с пола и убедился, что песок под ногами нигде больше не скрипит.
Чем дальше они заходили, тем меньше возможностей у них оставалось, чтобы откатить все назад. А учитывая то, что приближалась дата их Запланированного Важного Разговора…
Рон втянул его в спальню и мягко толкнул в грудь, вынуждая Гарри упасть спиной на матрас. Сам он опустился на пол рядом с кроватью.
— Точно? — спросил Рон, хитро прищурившись. — Или в нашем меню будет что-то более… традиционное?
Гарри закатил глаза и засмеялся.
— Дают — бери.
Рон хищно улыбнулся, схватил ноги Гарри, подвинул ближе к краю и принялся суетливо расстегивать ремень на его брюках.
На пару секунд Гарри растерялся, но, когда сам переключился на свою одежду, выиграв тем самым время на поиск внутренней опоры, постепенно расслабился.
И на самом деле тот факт, что он остался перед Роном абсолютно голый, когда как тот даже рубашку с себя не стянул… заводил и будоражил. И это было видно. Очень.
— Я смотрю, тебе не терпится, — беззлобно поддел его Рон, не отрывая глаз от члена Гарри.
— Ну, я… — Гарри хотел что-то ему ответить, но забыл, потому что Рон облизал губы, и это зрелище резко заполнило собою все пространство в голове.
И чертов Рон знал, какой эффект это произведет на Гарри! Это было видно по блеску в его глазах.
А потом он просто сделал это. Взял член в руку и, не прерывая зрительного контакта с Гарри, коснулся языком головки.
Гарри выругался и вскинул бедра, желая продлить прикосновение. Но Рон как будто специально дразнился и интриговал. Только-только касался языком, и сразу же отдалялся, припадал обратно, и снова…
— Ты хочешь, чтобы я умолял? — простонал Гарри, комкая в руках простынь.
— Растягиваю удовольствие, — промурлыкал Рон. — Я так долго ждал и представлял, хочу как следует…
— Рон, пожалуйста! — взмолился Гарри, приподнявшись на локтях.
— Что-о?
Еще и ресницами кокетливо хлопает!..
— М-мпх-хп, — промычал Гарри. — Ты же знаешь, я не умею просить…
— А если я очень-очень попрошу попросить тебя попросить меня? — ухмыльнулся Рон, в этот раз проведя языком по всей длине.
Видит Мерлин, Гарри это далось нелегко. Язык просто отказывался повернуться, в горле даже появился неуместный нервный комок.
— Возьми его в рот, — произнес Гарри хриплым шепотом и зачем-то добавил: — Пожалуйста.
Рон наконец-то перестал гримасничать, его взгляд потеплел, а улыбка смягчилась. Теперь Гарри видел, что ему это все тоже ценно и значимо, просто…
Просто это такой способ скрыть нервозность.
— Я тоже волнуюсь, — вдруг вырвалось у Гарри. Он совсем не собирался произносить этого вслух. — Хотя… казалось бы, да?
Гарри погладил Рона по щеке, скользнул за ухо, почесал там, как кота, потом стал накручивать на палец любимый непослушный вихор. Рон перехватил его ладонь и прижался к ней губами.
— Просто для нас обоих это важно, — шепнул он.
— Угум, — Гарри сглотнул и поджал губы.
Он снова запустил пальцы в волосы Рона, в этот раз больше почесывая его затылок.
Рон считал это прикосновение как сигнал или приглашение, и наконец-то…
— Еба-ать, — проскулил Гарри, почувствовав жар его рта вокруг своего члена.
Пришлось напомнить самому себе, что нужно контролировать тело: не сжимать и не тянуть волосы так сильно, не вскидывать резко бедра, чтобы Рон не подавился, да и в целом… вести себя прилично. Хотя вряд ли слово «прилично» уместно в такой ситуации.
Рон полностью вобрал член в рот и низко застонал. Гарри подглядывал за ним через приоткрытые ресницы и видел, как расшились зрачки Рона, полностью закрывая серо-голубую радужку.
А еще… одной рукой он точно ласкал самого себя. Это было вне поле зрения Гарри, он видел только движение плеча, но его воображение скользнуло вниз по руке, дорисовывая предплечье с выступившими от напряжения венами, тонкое костлявое запястье, длинные пальцы, скользящие по члену в том же ритме, что и язык сейчас…
На этом мыслительный процесс завершился, остались только ощущения. Жар и влажность рта, движения шершавого языка, нежное прикосновение пальцев, сжимающих член у основания…
Голова Рона ритмично поднималась и опускалась. Иногда он полностью выпускал член и ласкал языком только головку, и от контраста прохлады, сменяющей жар, Гарри уже чуть ли не хныкал. Немного помучив, Рон снова брал в рот, придерживая при этом бедра Гарри, чтобы контролировать погружение.
Гарри заставил себя отпустить волосы Рона, чтобы не было соблазна давить на его голову. Точка невозврата, когда возбуждение станет таким сильным, что он может перестать себя контролировать, неумолимо приближалась.
Он потянулся вверх, жалея, что у кровати нет изголовья, в которое можно было вцепиться. Пальцы коснулись шершавой стены, имитировавшей кирпичное покрытие, потом руки упали на подушку, скользнули под нее, попытались дотянуться к щели между стеной и матрасом, чтобы найти хоть что-то, за что можно было схватиться.
К его предплечью что-то подкатилось.
Бутылочка со смазкой.
Гарри шумно выдохнул.
А может?..
— Рон? — позвал он сдавленным шепотом, еще не зная, хватит ли ему смелости о чем-то попросить.
— М-мп-х? — низко простонал Рон.
Гарри снял с себя очки. В расфокусе все казалось не таким страшным.
— А ты можешь… ну?..
— Что? — его горячее дыхание опалило влажную от слюны кожу.
— Мне сложно просить о таком, — выдохнул Гарри, чувствуя, как пылают щеки. — И вообще, я… я никогда не…
Вместо слов он нащупал бутылек со смазкой, вытащил из-под подушки и протянул его Рону.
На какой-то миг, показавшийся Гарри вечностью, все стихло, он даже не слышал своего собственного дыхания.
— Ты хочешь?.. — голос Рона сорвался, и он попытался прокашляться.
Гарри закрыл лицо ладонями.
— Хочу, — еле-еле выдавил он из себя. В висках стучало, кожа на щеках казалась горячее кипятка.
— Гарри? — нежным шепотом позвал его Рон. — Посмотри на меня.
— Не могу, — признался Гарри и нервно засмеялся. — Это слишком.
Они уже столько всего делали, Рон видел его, наверное, во всех состояниях, но почему-то сейчас Гарри чувствовал, что собирается заняться сексом в первый раз в жизни. Хотя, наверное, и тогда он не волновался
настолько…
Он почувствовал, как Рон поцеловал его живот, словно пытаясь утешить, расслабить. И это помогло — Гарри решился посмотреть на него сквозь пальцы.
Рон заметил на себе его взгляд. В его лице было столько нежности и…
любви? Он положил голову на бедро Гарри, потерся колючей от щетины щекой.
Гарри перевел дыхание и все-таки смог оторвать руки от лица.
— Я никогда еще о подобном не просил, — признался он.
Губы Рона расплылись в широкой кривоватой улыбке.
— А хотел? — спросил он.
— Не знаю, наверное, — Гарри сглотнул. — Возможно, думал об этом, но не соотносил… ну, этот процесс с… с собой.
Рон зажмурился и тихо засмеялся.
— Мерлин, Гарри, ты такая картошка, — с умилением произнес он, с силой проводя рукой по колену Гарри.
— Сам ты картошка, — проворчал Гарри, но без обиды в голосе. — Я нервничаю.
Рон поцеловал внутреннюю часть бедра Гарри.
— Все в порядке, — мягко улыбнулся он. — Если тебе что-то не понравится, мы перестанем, хорошо?
Гарри закусил губу и кивнул.
Но мышцы живота все равно сводило от напряжения, низ тела словно окаменел. И Рон не мог этого не заметить.
— Не забывай дышать, — посоветовал он. — Сосредоточься на моих губах.
— Губах?.. — Гарри не успел сформулировать свой вопрос до конца, а уже получил на него ответ.
Рон снова занялся его членом. Теплые пальцы гладили и массировали правую ногу, пытаясь прогнать оттуда напряжение.
Гарри шумно выдохнул, чувствуя, что получается настроиться на ту утерянную волну. Он закрыл глаза и вцепился в простыни, пытаясь следовать совету Рона — не забывать дышать.
Рука с его бедра исчезла, Гарри услышал шорох одежды. Наверное, Рон пытался что-то с себя снять…
Гарри приоткрыл глаза и приподнялся на локтях.
Оказывается, Рон искал свою палочку.
Ой.
Казалось, у Гарри покраснели уже не только щеки, а еще плечи и грудь.
Рон заметил его скованность и поднял на него взгляд.
— Сам с собой ты тоже так не делал? — уточнил он, поднимая брови.
Гарри поджал губы и потряс головой.
К счастью, Рон не стал спрашивать, почему, да как Гарри мог такое упустить, и все прочее.
— Тогда понятно, почему ты так нервничаешь, — вздохнул он. — Значит, мне предстоит очень ответственная миссия, ага?
Гарри прыснул. И смех немного помог снять эту эмоциональную заряженность.
Рон предупредил его перед тем, как применить Очищающие чары, но Гарри все равно вздрогнул.
С губ слетел нервный смешок. Гарри закрыл ладонью глаза, чтобы не накручивать себя.
Щелкнула крышка, полупустая бутылочка забавно «хрюкнула», а спустя пару секунд, Гарри почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своему члену.
Рон, очевидно, решил его расслабить. А может, сам собирался с мыслями, прежде чем пойти дальше.
К рукам присоединился язык, возобновив свои дразняще-намекающие движения, и вот наконец-то губы вновь сомкнулись на головке члена. Одновременно с медленным погружением во влажный жар рта Гарри почувствовал, как ладонь Рона скользнула вниз, сначала приласкав яички, а потом…
Хотя он был готов, Гарри все равно напрягся, почувствовав прикосновение пальцев к своему входу. Они ничего еще даже не предпринимали, просто двигались туда-сюда между ягодиц. Медленно и неторопливо.
Рон промычал что-то неразборчивое, и Гарри вспомнил про дыхание.
— Угум, — нервно откликнулся он, и, хотя обещал себе не хвататься за Рона, опустил руку вниз, зарывшись пальцами в его волосы. Нащупал возле виска тот самый вихор…
Вся его психика, казалось, держится на этой непокорной прядке.
Рон вытащил из-под него руку, и Гарри вдруг понял, что успел к ней привыкнуть, а сейчас без нее стало как-то пусто.
Бутылочка снова «хрюкнула». Когда Рон вновь прикоснулся к нему увлажненными пальцами, Гарри сам раздвинул ноги, не дожидаясь подобной просьбы.
И тут он почувствовал давление. Совсем не такое, как он представлял — оно точно оказалось менее болезненным, чем Гарри успел себя накрутить.
Гарри немного потянул Рона за волосы.
— Что? Больно? — хрипло спросил Рон, выпустив член изо рта.
— Нет, — выдохнул Гарри, наконец решившись открыть глаза. — Просто сбивает. Хочу… ну, почувствовать.
Прозвучало криво, но Рон его понял.
— Выталкивай меня, так легче пойдет, — жарким шепотом посоветовал он, поцеловав место рядом с коленом Гарри.
Гарри кивнул и попробовал.
Палец преодолел сопротивление мышц и, кажется, вошел полностью.
Небольшое жжение. И… и все?..
Он
этого так боялся?
Гарри приподнялся на локтях и во все глаза уставился на Рона. Губы сами собой стали растягиваться в улыбку, а нервный смех рвался наружу.
— Живой? — усмехнулся Рон.
— Охуеть, да! — выдал Гарри, все еще не веря, насколько все оказалось легко.
— А если так? — Рон что-то сделал с пальцем, то ли шевельнул, то ли согнул, и…
Гарри, наверное, в этот момент подбросило над матрасом. Если не телом, то душой точно.
— М-м-м, это оно? — еле-еле выдохнул он дрожащим заплетающимся языком, и сам же ответил на свой вопрос: — Это
определенно оно!..
Он откинулся назад и вновь закрыл лицо руками, не в силах выносить происходящее. Слишком много, слишком сильно.
Рон тихо посмеивался, но Гарри знал, что это не издевательский и не глумливый смех.
— Ну вот, а мы боялись, — прокомментировал он.
Мы.
Рон тоже беспокоился. Не хотел причинить Гарри боль, не хотел оставить у него плохие впечатления.
От этого осознания в груди потеплело. Гарри почувствовал, как сжатые от волнения легкие расправились, как крылья птицы, вырвавшейся на свободу.
Рон вдруг вытащил палец из него. Пожаловался на боль в собственных коленях, с хрустом в суставах поднялся и присел на кровать слева от ног Гарри. Гарри не успел ему ничего ответить, потому что Рон опять вернул руку на место и задвигал пальцем внутри него. В этот раз, когда Гарри не напрягался, проникновение произошло еще легче.
Почему.
Почему он не попробовал этого раньше?
А ведь Джинни же предлагала…
Гарри вспомнил об этом внезапно, но тут же постарался отогнать эти мысли, чтобы сосредоточиться на том, что было здесь и сейчас.
А здесь и сейчас он хотел только насаживаться на палец, чтобы продлить это охуительное ощущение.
И Рон знал, Рон чувствовал все, что требовалось сейчас Гарри. Каким-то образом расшифровывал его нечитаемый лепет, хотя даже сам Гарри не совсем распознавал, что за искаженные слова срываются с его губ.
К первому пальцу добавился второй, и сейчас уже Гарри почувствовал тот дискомфорт, который ожидал изначально. Но даже он… не казался таким уж страшным. Только не теперь, когда он знал, какая награда.
Боль, жжение, странное ощущение наполненности не спорили, а дополняли то удовольствие и приближающейся эйфорию, и Гарри никогда раньше не мог подумать, что это может так чудесно сочетаться друг с другом.
Он отнял руки от лица: одной схватился за свой член, другой нашел колено Рона и с силой провел по нему рукой. Рон немного подвинулся к нему, и Гарри смог дотянуться до его паха, погладил бугор, натянувший ширинку.
Хотелось больше, но он не смог сформулировать это вслух, простонал что-то невнятное. В тот момент Рон снова надавил на что-то внутри него, и все в голове все перемешалось.
Пальцы уже не осторожничали, они прямо
трахали. Рон разводил их в стороны, растягивая Гарри, вводил до конца, сгибал, затрагивая простату, вынимал, а потом, время от времени вновь увлажняя смазкой, приставлял обратно к анусу, проталкивал туда…
Гарри скулил, стонал, подавался бедрами, насаживаясь на пальцы, чувствуя, как внутри разгорается пламя. Голова кружилась, кожа покрылась потом, дыхание сбилось. Он ускорил движения рукой, желая быстрее приблизить оргазм.
Гарри почувствовал, как в него пытается проникнуть еще один палец. Он раздвинул ноги еще шире, случайно толкнув левым коленом Рона, сильнее сжал свой член, вскинул голову, чувствуя, как тепло разливается внутри него, и…
Лучше бы он закрыл глаза, чтобы этого не видеть…
— Нет-нет-нет, — запричитал Гарри, уставившись на мерцающую лампочку, — только не это, нет…
Какого хера?!.
Все же было хорошо!..
Вся расслабленность ушла, тело окаменело, кайф испарился, и без того сбившееся дыхание отказало совсем. Легкие словно кто-то сжал в кулак. В горле застрял ком.
Рон среагировал мгновенно, его пальцы выскользнули наружу.
— Твою мать, твою мать!.. — бормотал Гарри, видя, что к мерцающему свету присоединяются еще и взмывшие в воздух предметы.
— Гарри…
— Какого черта? — вскрикнул Гарри, отстраняясь от Рона. — Все же было…
Он застонал и повернулся на бок, прижав колени к груди. Зажмурился, но все равно чувствовал, как магия буквально пульсирует вокруг, поднимает все, как порыв ветра, кружит и вертит, независимо от тяжести и степени прикрученности к какой-либо поверхности.
Оставалось же чуть больше недели!..
Ничтожно, после всего, что Гарри пережил. И все срывы Рона, и внезапные появления Забини, и этот тянущийся игнор Джейми, и в целом мир, словно, только и делал, что выводил Гарри из себя, проверяя на прочность. И он держался, учился управлять эмоциями, загоняя все глубоко внутрь.
А в итоге? Его добил какой-то гребаный оргазм — да еще и не случившийся.
Гарри зарычал и ударил кулаком в подушку.
— Гарри?..
— Да что, Рон, что? — закричал Гарри, резко поднявшись.
Голова закружилась, тело плохо слушалось, но ему было плевать.
— Давай, скажи мне очередную утешающую херню, которая не изменит
ничего!
Гарри не знал, куда себя деть, в какой угол залезть, за какой дверью спрятаться. В груди, казалось, носится просто целая стая крыс, пытается прорыть в нем тоннель, агрессивно раздирая внутренности и вообще все, что попадается в их лапки. Например, душу.
Перед глазами плыло, и он не мог найти себе места, чтобы уйти от этого чувства. Просто ходил из стороны в сторону, натыкаясь на пятна, которые оказывались предметами мебели.
В конце концов Рон схватил его за руку, развернул и с силой прижал к себе.
— Почему со мной это происходит?!. — бормотал Гарри.
— Я не…
— Почему?!.
Рон шумно выдохнул.
— Я не знаю, милый, — тихо сказал он. — Мне очень-очень жаль.
Гарри как-то резко обмяк в его руках. Зрение понемногу стало фокусироваться на каких вещах.
Пиздец, давно он так все не разносил…
Только сейчас он осознал, что Рон схватил и удержал его, не чтоб прекратить эти психованные метания. Дело было в осколках на полу — Рон пытался остановить Гарри, пока тот не поранился.
— Я так устал, — простонал Гарри, тяжело и быстро дыша.
Кажется, у него истерика…
— Ну, еще бы, — пробормотал Рон, подставив Гарри плечо, когда тот уткнулся в него лбом. — Давай, присядем.
Он смахнул что-то с покрывала, наверное, тоже какие-то осколки или мусор, усадил Гарри и сам устроился рядом, тесно-тесно прижавшись. Его губы оказались у Гарри на макушке. Теплое дыхание шевелило волосы.
— Я уже ничего не понимаю, — выдавил из себя Гарри.
Слезы подступали к глазам. Он давно уже не чувствовал такого отчаяния.
— Мы во всем разберемся, — попытался утешить его Рон, но Гарри знал, что он врет.
— Ни в чем мы уже не разберемся, я просто до конца жизни буду сидеть и отрицать свою суть, не пользоваться магией, стану сквибом…
— Да не станешь ты сквибом.
— … В изоляции, запертый где-то один, чтобы не навредить никому...
— Гарри…
— …Так, блядь, и сдохну, никто и не узнает, и низзлы съедят мое трупное лицо…
— Низзлы?
— Да хоть крапы! — вскрикнул Гарри, вновь попытавшись вырваться, но Рон его удержал. — Да как ты не понимаешь!..
— Ты прав, не понимаю, — перебил его Рон. — И вряд ли кто-то другой может.
Но сказал он это настолько спокойным голосом, что Гарри как-то вмиг отпустило. Он как будто бы наконец-то получил долгожданное признание. Не все эти заискивающие утешающие фразы о том, как его боль разделяют, понимают и принимают, а вот так, прямо: да, никто не знает.
Злой сгусток внутри рассосался.
— Спасибо, — выдохнул Гарри, не зная, каким еще словом выразить происходящее внутри него.
Хотя Рон сказал, что не понимает его, этим самым он показал, что
понимает его. Ебучий парадокс, но… он сработал.
— Когда это все закончится? — спросил он у Рона, чувствуя, как глаза становится мокрыми. Пришлось быстро и часто заморгать, чтобы убрать эту навернувшуюся влагу.
— И этого я не знаю, — вздохнул Рон и прижался лбом к лбу Гарри. — Но мы будем пытаться это выяснить. Пробовать разное, искать ответы, изучать. Иногда мы будем сильно и резко продвигаться, иногда застревать на одном месте, но… но мы найдем ответ.
И опять это мы…
Гарри промолчал, уже не в силах что-то анализировать.
— Сейчас нам точно не надо никуда метаться, — продолжил Рон. — Давай просто полежим и попытаемся успокоиться?
Гарри позволил себя уложить, накрыть одеялом и приобнять, но сам никак не откликнулся на нежные прикосновения. Только лежал, глядя в потолок и водил ладонью по своей груди.
— Опять болит? — шепотом спросил Рон, накрыв руку Гарри своей.
Гарри не сразу сообразил, о чем речь. Он мотнул головой.
— Нет, там… — он вздохнул и на секунду сомкнул веки, — ты все равно не поймешь.
— А вдруг?
Гарри нахмурился и развернулся в кольце его рук. Теперь они смотрели друг другу глаза в глаза, практически соприкасаясь носами.
Наверное, в любой другой день Гарри не решился. Но, черт возьми, он уже так устал держать все в себе…
— Иногда после оргазма у меня в груди словно крыса копошится. Такое мерзкое чувство, что…
— …Хочется отстраниться и куда-то уйти?
Если бы у него остались силы, Гарри точно выпучил глаза в удивлении.
— У тебя так было? — спросил он слабым голосом. Язык уже не поворачивался.
— Да, когда-то давно. В последнее время — скорее нет, — сказал Рон. — Но у некоторых моих бывших такое случалось почти каждый раз. Мне хотелось обнимашек, а они…
— Я обычно ухожу в ванну, — поделился Гарри. — Просто надо… немного побыть наедине.
— Чтобы не обидеть? — усмехнулся Рон, погладив Гарри по щеке.
— И не объяснять.
— Хочешь сейчас уйти в ванну?
— Я… я просто хочу, чтоб от меня все отстали.
Кто эти все, Гарри не знал. К счастью, Рон не стал спрашивать.
— Ладно, — ответил он, вновь прижался лбом к лбу Гарри и замер так. Не двигаясь, не комментируя, не спрашивая. Просто глубоко задышал, никак не раздражая, но при этом… остался рядом.
Гарри тоже закрыл глаза и попытался войти в один ритм с дыханием Рона. Получалось плохо, его все еще потряхивало, воздух временами застревал на полпути в глотке, а легкие словно потеряли свою эластичность, стали как этот ущербный воздушный шарик, в который все дуют и только сводят себе щеки.
Но со временем все стало приходить в норму.
Гарри не знал, сколько времени они так пролежали.
— Может, если бы я кончил, было бы не так обидно, — решился заговорить он.
Рон фыркнул.
— Само собой, — улыбнулся он. — Я не знаю всего, что у тебя внутри, но, думаю, я бы тоже расстроился на твоем месте. Но…
Рон почему-то не стал продолжать.
— Но?.. — переспросил Гарри.
— Честно говоря, я ожидал, что такое может быть. Откат, в смысле, — пояснил Рон. — Не хотел говорить, чтоб не настраивать на плохое и тебя, и меня.
— И Аббот, и Фоули говорили, что мое состояние улучшается, — парировал Гарри. — И сам я чувствовал себя лучше. За последние несколько недель у меня было столько поводов для стихийного выброса, но я со всеми справился, заталкивая эмоции поглубже, и…
— Может, в этом и дело? — перебил его Рон. — Может, не надо запихивать все поглубже?
Гарри фыркнул.
— Ага, конечно, чтобы потом снести своей магией целый квартал, — съязвил он. — Спасибо, обойдемся.
— Тот факт, что ты оцениваешь накипевшее и наболевшее внутри тебя в целый квартал, как бы… говорит о многом, — прокомментировал Рон. Заметив недовольное выражение лица Гарри, он стал съезжать с темы: — Ладно-ладно, я не специалист в стихийной магии, но зато знаю кое-что про откаты.
— Ну, и?
— Да вот посмотри, как меня с Блейзом носит. Я был уверен, что больше никогда не хочу его видеть, что я поставлю точку — и меня отпустит. Все, конечный конец. И что в итоге? — Рон взмахнул рукой. — Мне приходится просить тебя прятать его письма, потому что… не знаю. Дурость какая-то. Я знаю, что я буду чувствовать себя плохо, когда прочитаю, но мне как будто бы
хочется почувствовать себя плохо, понимаешь?
— Не особо, — вздохнул Гарри, перехватывая его руку. — Зачем чувствовать себя плохо, если можно не чувствовать себя плохо?
— Не знаю. Может, это такая проверка? Типа точно ли в этот раз ты сломал систему? Или снова пойдешь по накатанному сценарию?
Гарри молчал, переваривая эту фразу. Что-то такое в ней определенно было, но пока не понял, что из происходящего с ним можно на нее переложить.
* * *
Рон пытался его отвлечь, забалтывал пустяками, среди ночи они даже испекли любимый пирог Гарри. Вышло вкуснее, чем у Молли, но жадный водоворот внутри него это не успокоило.
Сон не шел, Гарри ворочался, часто вставал, чтобы попить, да и просто поблуждать по квартире. Много времени ушло на какую-то ерунду, чтобы успокоиться, найти себе место, хотя давно бы мог уже позвать Геспер, черкнуть записку и отправить Фоули.
Рон отправился в мастерскую магазина, а Гарри, устав метаться, аппарировал к профессору.
Тот, к счастью, уже не спал. Впустил дом, никак не пожурив за внезапное вторжение.
— Как раз чайник вскипел, — произнес он вместо приветствия, оглядывая Гарри с ног до головы. Наверное, на его лице уже было написано.
От травяного чая исходил чудесный аромат, но Гарри так нервничал, что не почувствовал вкуса, только обжег себе язык и небо.
Хриплым голосом он пересказал профессору, что с ним случилось, естественно, опустив лишние подробности. Передал лишь суть — впервые стихия вырвалась из него от положительных эмоций.
— Мне что теперь, уже и сексом не заниматься? Не смеяться с чужих шуток, не ходить на матчи собственных детей? — возмущался он, наглаживая низзла, запрыгнувшего к нему на колени. — Я думал, что дело в гневе…
Гарри достал тетрадку со своими рисунками и протянул профессору.
Кадмус надел очки, открыл тетрадь. Седые мохнатые брови поползли вверх. Он перелистнул несколько страниц, мягко помотал головой, снисходительно улыбнулся уголками губ.
Гарри поспешил пояснить:
— У меня не получалось описывать словами, и я… нашел для себя другую форму. Знаю, это не очень читаемо…
— Как раз наоборот, мистер Поттер, — успокоил его профессор. — Конечно, я не такой специалист, как моя супруга, но… моего опыта и знаний достаточно, чтобы расшифровать рисунки.
— А ваша супруга?.. — осторожно спросил Гарри.
Кроме профессора и десятка низзлов он тут больше никого не видел.
— О, она была магглой, — Кадмус произнес это еще тише обычного.
Но этой фразы хватило, чтобы собрать картинку: очевидно, старый профессор пережил свою супругу. Хотя продолжительность жизни у магглов, как слышал Гарри, увеличивалась из-за развития медицины, но все равно до волшебников им было далеко.
Иронично, что не устрой Том Реддл ту херню с крестражами, возможно, был бы жив до сих пор…
— Агнесс работала психотерапевтом. Слышали о такой профессии, мистер Поттер? — спросил Фоули.
Вот оно что.
Гарри не знал точно, но мог поклясться, что супруга профессора консультировала его по всем вопросам, которые входили в ее компетенцию.
— Да, я рос с магглами, — сказал Гарри, решив не упоминать, что профессор — уже второй его знакомый, кто был связан отношениями с психотерапевтом.
Или психоаналитиком? Гарри вечно забывал и путал, чем занималась эта Кэтрин…
— Интересно, что к нам это веяние еще не дошло, — заметил профессор. — Учитывая то, как магия может зависеть от наших эмоций, а?
Гарри пожал плечами.
— Вот что я вижу, — продолжил Фоули, вновь вернувшись к разглядыванию рисунков. — Почти везде вы изображаете спираль. Она разная, но я ее различаю.
— О, да, я сам хотел сказать, — взволнованно отозвался Гарри поправляя очки. — Просто я… внутри меня есть что-то. Я не знаю, что это: чувство, состояние, ощущение… в общем, про себя я называю его водоворот, потому что оно… не знаю, похоже на провал, куда медленно все стекает.
Гарри попытался описать, как эта херня ощущается. Время от времени он брал в руки свою тетрадь, открывал на нужной странице и водил острием пера по рисунку.
— Наверное, стоило показать вам раньше, но, честно говоря, не подумал, что эта сторона вопроса может быть интересна, — сказал Кадмус, дослушав Гарри.
Фоули достал папку, куда, как оказалось, собирал все, что касалось кейса Гарри. Оттуда он и вынул несколько листков, где был изображен... водоворот. Вокруг спирали все было исписано какими-то символами, формулами и чем-то еще непонятным.
Гарри быстро заморгал, не понимая, что происходит.
— Похоже, правда? — улыбнулся профессор. — Сами того не зная, мистер Поттер, вы изобразили то, как циркулирует в вас магия.
— Это что-то вроде… рентгеновского снимка? — спросил Гарри, надеясь, что профессор поймет это сравнение.
К счастью, понял.
— Можно сказать и так. Вот, взгляните. Это карта вашего магического фона сейчас и в самом начале наших поисков.
Он положил вместе два листка с похожими изображениями. И там, и там Гарри увидел «водоворот», но разный. На первом листке «ядро», куда все стекало, было большим, непропорционально расширенным. Стремящиеся к центру закручивающиеся линии выглядели рванными, словно раздраженными, больше напоминали трещины. На другом рисунке ядро было сильно меньше, а линии вокруг более гладкие и аккуратные. Гарри сразу почувствовал, что второй график выглядит куда «здоровее» — и оказался прав.
Профессор принялся расшифровывать рисунок, водя по пергаменту острием пера:
— Артерии почти восстановились, и, я думаю, вы чувствовали, насколько легче вам стало контролировать магию, верно? — Кадмус дождался кивка. — А вот сердцевина до сих пор вызывает вопросы. Дело в том, что в норме она должна быть сильно меньше.
И он указал на ядро, причем более «здоровое». Гарри посмотрел на первый рисунок.
То есть, раньше был совсем пиздец?..
— А что в этой сердцевине?
— Мы точно знаем то, что там источник нашей магии, можем отслеживать, как изменения сердцевины влияют на силу. Что там помимо этого — неизвестно. Я предполагаю, что там может быть еще и душа, — профессор почесал подбородок, задумавшись. — Люди, пережившие Поцелуй Дементора, как правило, испытывают проблемы с магией. К счастью, от этой антигуманной процедуры магическое сообщество отказалось. К несчастью, изучить этот вопрос я так и не успел.
Гарри спросил, что в его случае означает увеличение сердцевины.
— Я снова и снова возвращаюсь к версии, что там внутри ваша магия с чем-то спорит. Поэтому сердцевина раздувается, и тем самым начинает давить на артерии, — профессор указал на рыхлые линии «нездорового» графика. — Она просто выталкивает магию из вас чуть ли не насильно, вызывая повреждения. Хорошая новость в том, что это восстановимо, и вы уже прошли большой путь.
— Но… я же ничего не делал, — нахмурился Гарри. — Никаких практик не применял, забросил почти все лекарства…
— Не совсем так, — покачал головой профессор. — Деметриус очень хвалит вас за соблюдение его рекомендаций. Говорит, вы стали лучше питаться, больше спать, исключили многие стрессы…
И он стал перечислять ровно то, за что Аббот обычно наоборот его ругал.
Ясно. Профессор Фоули для Аббота куда больший авторитет, и к нему он не применял тактику запугивания.
— Разве это все может повлиять настолько… глобально? — удивился Гарри.
Профессор Фоули придвинул листок с более «здоровым» графиком и постучал по нему пальцем.
— Как видите, — ответил он. — Я не знаю, как и с кем вы живете, мистер Поттер, но ваш нынешний стиль жизни ведет вас в правильную сторону. Вы точно не сделаете себе хуже, если продолжите в том же духе.
— Но с сердцевиной все равно надо что-то делать, да? — угадал Гарри. — Но что?..
Кадмус отвлекся на низзла — тот требовательно толкнул лапой миску прямо профессору под ноги. И когда он стал кормить одного, прибежали остальные звери.
— Я думаю, хорошо, что у вас есть контакт с… как вы назвали? Водоворотом? — переспросил Фоули, вернувшись к Гарри. — Попробуйте с ним познакомиться.
Гарри опешил.
— Познакомиться? В смысле?
— Ну, например, можно выяснить, крутится ли он по часовой стрелке или против, — по лицу профессора не читалось, шутит он или нет. — В целом, вы уже начали изучать его, просто не останавливайтесь на этом.
Кивком головы он указал на тетрадь.
— Но… там я изучаю не водоворот, а эмоции, чувства, — растерянно произнес Гарри. — Или это одно и то же?
— А как вы думаете, мистер Поттер: прав ли я насчет того, что в сердцевине живет душа? — ответил вопросом на вопрос Фоули.
Он снова напомнил Гарри Дамблдора, только низкого и без бороды.
Гарри приложил ладонь к груди. Он не знал, прав ли Фоули насчет души, но чувствовал: в этой сердцевине «болело», когда в его жизни что-то случалось.
— Мистер Поттер, пока я не забыл: я закончил раскладывать Зелье удачи на ингредиенты. Я не думаю, что дело в составе, и что на химическом уровне Феликс мог вам навредить в тех дозах, которые вы принимали. Разве что зелье могло толкнуть вас в сторону больших перемен в вашей жизни, и уже
они могли дестабилизировать ваше эмоциональное состояние. Так что подумайте, не случалось ли с вами ничего подобного в то время.
Что ж, можно хотя бы тыкнуть в это Рону и Гермионе, если они опять заведут шарманку о безответственности Гарри. В конце концов, это всего лишь один пузырек, рассчитанный на один очень счастливый и удачный день. Просто Гарри умудрился растянуть его, на дне еще осталось на пару глоточков.
— Спасибо, — кивнул Гарри. — Жаль, что вы проделали лишнюю работу…
— Мистер Поттер, в лексиконе ученых нет ничего про «лишнюю работу», — объяснил профессор. — Знаете, много лет назад один студент спросил, зачем мне развивать мысль о стихийной магии у взрослых волшебников. Актуальность моего исследования вызывала вопросы, потому что на тот момент еще ни одного случая, подобного вашему, зарегистрировано не было. А может, просто не сохранились записи, не знаю, — Кадмус выдержал небольшую паузу для интриги и продолжил: — И в октябре этого года этот самый студент, который давно уже не студент, написал мне о вас и вашем случае.
Гарри улыбнулся.
Теперь понятно, почему Аббот так суетился, когда Гарри требовал у него ответы.
— Так что, мне просто продолжать в том же духе? — спросил он, уменьшая тетрадку и укладывая ее обратно в карман куртки.
Профессор кивнул.
— Да. Только теперь постарайтесь не ссориться с вашим водоворотом, а послушать, что он вам скажет.
— Я просто… я не понимаю. Разве это не противоречит тому, что я делал? Я заталкивал эмоции подальше, чтобы не случился выброс, а сейчас… что? Должен позволить магии крушить все вокруг?
Мохнатые брови Фоули поползли вверх.
— Я никогда не говорил вам, что вам нужно подавлять свои эмоции, — медленно произнес он. — Я приглашал вас понаблюдать за ними.
Ой.
Гарри почувствовал, что краснеет.
— Я… я, наверное, неправильно вас понял, — признал он.
Он-то думал, что эмоции нужно изучать, чтобы потом успешно с ними разобраться...
К счастью, профессор не стал его осуждать. В отличие от остальных, в таких вещах он всегда оставался спокойным и корректным...
* * *
За дверью очень четко слышались голоса.
Рон вернулся так рано? А с ним кто?
Гарри открыл дверь запасными ключами и вошел в квартиру.
На диване сидела женщина лет тридцати, может, чуть старше. Невысокая, слегка полноватая. Блондинка с короткими крашеными волосами, один висок выбрит, и как раз там виднелся родной темный цвет. Гарри заметил на ее руках татуировки — изящные и симпатичные, совсем не спорящие с ее классическим нарядом.
Рон активно что-то рассказывал этой женщине, размахивал руками и ходил туда-сюда перед диваном.
— О, привет, Гарри, — переключился на него Рон. — Это Кэт, она пришла за советом.
Гарри выкатил глаза. Эта женщина — Кэтрин?!.
Максимально далека от образа строгой сухой библиотекарши…
Кэт встала, протянула руку Гарри.
— Привет, рада наконец-то с тобой познакомиться, — улыбнулась она.
И голос совсем не строгий, а очень даже приветливый и мягкий… ого!
— Я же могу рассказать? — спросил Рон, глядя на Кэтрин и, дождавшись ее кивка, посвятил Гарри в суть вопроса: — У ее дочки сегодня случился магический выброс.
Какое, блин, совпадение!
Рон указал подбородком куда-то за спину Гарри.
Он повернулся и только сейчас заметил девочку. Обычная такая, лет десяти максимум. Она сидела за обеденным столом и, положив на столешницу локти, играла в телефон, повернув его горизонтально.
Перед ней стояла тарелка с пирогом, но девочка была сильно увлечена игрой и не замечала лакомство прямо у себя под носом.
Лили давно бы слопала и уже умоляюще смотрела на более слабого духом брата, который бы сжалился и отдал свой кусок ей. Быстрее всех сдавался Тедди.
Рон и Кэт возобновили разговор.
— …То есть, кроме Хогвартса вариантов нет?
— Он ближе, но есть и другие школы.
— Отлично, значит, выбор все-таки есть?
— Э-э… ну, да. Если тебя устраивает, что они находятся в других странах.
— Ро-он! — совершенно по-гермионовски протянула Кэтрин. — С этого надо было начинать!
Гарри завис у холодильника, постаравшись пить воду настолько долго, чтобы задержаться тут и услышать больше. Краем зрения он увидел, что девочка тоже прислушивается и реагирует на все эмоциональные и громкие реплики.
Интересно, что из всех людей на свете эта девчонка понимает его лучше всего…
Засвистел чайник — его поставили на огонь еще до прихода Гарри.
На столе уже стояли чашки и заварочный чайничек, куда Рон насыпал какой-то травы. Гарри подошел к туда с кипятком.
— Привет, — поздоровался он с девочкой. — Я Гарри.
— А я не разговариваю с подозрительными незнакомцами, — будничным скучающим голосом ответила она, тыкая пальцем в экран.
Гарри так опешил, что чуть не пролил мимо чайника.
— Я знакомый знакомого твоей мамы, — ответил он.
— Все подозрительные незнакомцы так говорят.
Гарри фыркнул.
— Ты не пропадешь.
Кэт и Рон еще какое-то время общались, не обращая внимания на Гарри и девочку.
Гарри все поглядывал на Кэтрин и удивлялся: насколько представляемый образ отличался от того, что он видел. Она улыбалась, смеялась, активно жестикулировала и иронизировала над собой, рассказывая Рону про то, как долго и тревожно выбирала обычную школу для дочки, а тут вот такая проверка на нервозы подвернулась.
И после ее последней фразы свет в комнате замерцал.
Сердце екнуло. На секунду Гарри показалось, что его опять откатило, и это его магия шалит.
Он столкнулся взглядом с Роном и мотнул головой.
Все одновременно посмотрели на девочку.
Кэт подошла к ней и присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне.
— Дария, что случилось?
— Время кончилось, можешь разблокировать? — холодно спросила Дария, показывая телефон.
Кэт какое-то время молчала, но Гарри заметил, что она сделала пару глубоких вдохов.
Все-таки это у нее Рон те дыхательные техники подсмотрел…
— У меня тоже время кончилось, — мягко сказала она. — Помнишь, мы с тобой договорились по вторникам…
— По вторникам мы договорились проводить время вместе, — парировала Дария. — Я просто жду, когда ты освободишься, мам.
Умненькая девочка…
Гарри опять посмотрел на Рона.
Насколько он помнил, отношения с Кэтрин выглядели серьезными, но про Дарию Рон ничего не говорил. Интересно, он примерял на себя гипотетическую роль отчима тогда? Или Кэт еще не успела их познакомить?..
Все уселись за стол. Судя по тому, как Рон легко нашел общий язык с Дарией, Гарри понял, что они знакомы. Конечно, тут мог играть опыт работы в магазине — все-таки Рон умел круто общаться с детьми. Но, кажется, в этом случае еще играла роль того, хочет ли этот конкретный ребенок идти на контакт.
Рон и Дария болтали, Кэт о чем-то задумалась, залипнув в окно, а Гарри… не знал, куда себя деть.
Что он здесь делает, зачем нужен тут?
— Снега уже навалило, — заметила Дария, проследив за взглядом мамы.
— Угум, — ответила Кэт, но Гарри видел, что она не до конца вынырнула из своих мыслей.
— Я бы сейчас поиграла в снежки-и-и, — намекающе протянула Дария.
— Да, хорошо.
И Рон, и Гарри, заметили, что Кэт еще слегка в прострации.
Рон, как истинный джентльмен, предложил Дарии зарубиться в снежки с ним, пока мама будет собираться.
Когда они вдвоем вышли и громким топотом побежали вниз по лестнице, Кэт перестала держать маску спокойствия: уронила голову на руки и застонала.
Гарри вдруг понял, что ни разу не ставил себя на место родителей магглорожденных. Его опыт с Дурслями — странный и точно не назовешь нормой. Они не хотели отправлять Гарри в Хогвартс, потому что боялись не за него, а за себя.
Кэт вдруг резко подняла голову и уставилась на Гарри.
— Гарри! Ты же тоже в Хогвартсе учился, да?
— Да, и все мои дети сейчас там, — сказал он. — Это первое место, где я почувствовал, что меня принимают.
Кэт пожевала губу.
— Если бы я могла увидеть школу своими глазами, думаю, мне было бы куда спокойнее, — призналась она.
— Ко всем магглорожденным волшебникам отправляют сопровождающего, который может ответить на все вопросы, — пожал плечами Гарри.
— Правда? Рон мне не говорил.
— Ну, так к нему никто не приходил. Забыл, наверное.
— А к тебе приходили? И как? Они смогли успокоить твоих родителей?
Было так странно отвечать на вопросы, на которые весь магический мир уже знал ответы.
— Ну, у меня особый случай. Мои родственники не принимали магию совсем и меня вместе с ней. Даже, наверное, боялись.
— О, мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти, — откликнулась Кэт. — Спасибо, что рассказал об этом.
— Да ну, ерунда, — он дернул плечом, немного опешив от такого отношения.
— Для меня не ерунда. Я тоже испугалась и отреагировала… не очень спокойно, как могла бы. А ведь благодаря Рону я знала о существовании магии!
— Ну, ты сейчас здесь, пытаешься разобраться во всем, правильно? Не заперла Дарию нигде, не повела к шарлатанам снимать порчу…
— Боже, бедные дети. Так часто происходит?
Гарри задумался. В гостиной Гриффиндора иногда он слышал обрывки разговоров, и магглорожденные ребята рассказывали, как родные водили их к священникам, докторам и гадалкам, когда стихийная магия становилась слишком активной и видимой. Он никогда не придавал этому значения, ведь это все рассказывалось с улыбкой и шутками.
А сейчас… ужаснулся.
Он постарался этого не показать, чтобы не пугать Кэт еще больше. Выглядело так, что она сама себя способна накрутить и без помощи Гарри.
— Бывшая жена Рона тоже магглорожденная. Ее родные хорошо все восприняли.
— Гермиона, кажется, да? Рон нас так и не познакомил.
— Да, он много говорил о тебе, а потом…
— Ага…
Они замолчали. Гарри допивал свой чай, а Кэт полезла в карман и достала оттуда телефон. Разблокировала экран и выругалась сквозь зубы.
— Блин, забыла!.. — заметив на себе непонимающий взгляд Гарри, пояснила: — По вторникам мы с Дарией ставим ограничения на гаджеты, чтобы проводить вместе время и не отвлекаться. Я сейчас могу только звонить.
— Здорово, что вы так, — улыбнулся он.
Обычно взрослые ограничивали в чем-то только детей. Ему понравилось, что Кэт уравняла условия договора со своей дочкой — и это действительно выглядело как договор, а не ультиматум.
— Спасибо. И что ответил на мои вопросы тоже. Опыт Рона сильно отличается от того, что мне нужно было услышать.
— Ага, да, — кивнул Гарри и вдруг совершенно спонтанно решил спросить: — А можешь мне помочь с одним вопросом?
Кэт подняла брови.
— Да?
— У меня есть некоторые проблемы, и я хотел узнать… а психотерапия — это как вообще?
Гарри сам от себя не ожидал, но после разговора с профессором Фоули… почему бы не прощупать почву?..
— О, конечно, спрашивай, что хочешь!
— Да просто… не знаю, мне кажется, я не способен открыться и просто час трепаться о своих проблемах с незнакомцем.
— Сейчас же мы болтаем, — улыбнулась Кэт. — Не похоже, что у тебя проблемы с общением.
— Да, но сейчас мы просто беседуем, а там…
Гарри не договорил, осознав, что совсем не представляет, что «там». Почему-то ему представился сухой набор вопросов, зачитываемый таким же сухим голосом, а ты сам пытаешься угадать, как ответить правильно, чтобы на тебя не повесили ярлык «псих».
Он поделился этим с Кэт.
— О, совсем нет. Но во мне откликается то, о чем ты рассказываешь: сейчас моего школьного психолога точно бы уволили.
И она принялась рассказывать Гарри, что и как устроено. Успокоила, что ему не обязательно начинать с самого болезненного, что не бывает маленьких и незначительных проблем, что специалиста можно и нужно искать под себя, и это нормально, если сразу не срослось.
— …Но кроме индивидуальных сессий бывают и групповые встречи. Иногда они узконаправленные и объединены какой-то проблемой, например, зависимость, утрата, или… — она вдруг щелкнула пальцами, словно ее озарило: — Или внезапно пробудившаяся магия у твоего ребенка. Боже, как я сама не подумала?
— Думаешь, и такие есть? — удивился Гарри.
— Да сто процентов должны быть, не я одна такая дерганая, — уверенно заявила Кэт. — А если нет, то я сама ее и соберу!..
Гарри фыркнул.
Да уж, будь такая штука в его детстве, может, Дурсли бы не так его боялись? Хотя вряд ли бы они решили посетить хотя бы одну встречу. Соседи же могли узнать, что они ненормальные…
— Я могу дать пару контактов, но почти все мои коллеги сейчас заняты. Перед Рождеством у нас много работы — самое депрессивное время года. Надеюсь, ты сейчас не в остром кризисном состоянии? — с сочувствием спросила она.
Гарри пожал плечами. Задай ему этот вопрос вчера, он бы сказал, что да. Сегодня мир уже не казался настолько драматичным, враждебным и страшным.
— Я еще не уверен, что вообще решусь на это, — сказал он. — Но спасибо, что рассказала. Мне стало немного спокойнее.
— Есть еще приложения и книги по самопомощи, у Рона точно должно что-то заваляться, он этим занимался, я помню. В целом, со многими вещами можно разобраться самостоятельно, — заверила его Кэтрин. — Просто иногда внутри ситуации не видно важных фрагментов пазла, и можно долго топтаться на одном месте, не зная, как правильно его собрать. Или всего настолько много, что теряется главное. Видишь, я вот сама про групповые встречи для детей-волшебников и их родителей не додумалась.
Гарри кивнул.
Сначала разговор с Фоули, а теперь и с Кэт немного вернули ему равновесие. По крайней мере, горизонт событий перестал заваливаться — появились какие-то варианты.
Кэт тоже оживилась, когда поняла, что может выйти на связь с такими же беспокойными мамами, как она.
Они так заговорились, что забыли о времени, поэтому поспешили одеться и идти спасать Рона и Дарию от снегопада.
Оказалось, эти двое тоже забыли о обо всем. Раскраснелись, увлеченные лепкой снеговиков.
— Леди и джентльмены, вас приветствует выставка са-амых уродливых снеговиков в мире! — торжественно объявил Рон, заметив Гарри и Кэт. — Вот они, слева направо!..
И дальше они с Дарией стали оглашать имена по очереди.
— Сосуленька! — Рон указал на бесформенного высокого снеговика.
— Грязный ком! — Дария махнула в сторону ледяного твердого снежка.
— Отморозок!
— Растаявшая жижа!
— И наконец главный фаворит жюри, — объявил Рон и захлопал ладонями по бедрам, имитируя барабанную дробь.
— Лимончик! — вскрикнула Дария.
Последним оказался маленький аккуратный снеговичок, которого… пометила какая-то собака.
Конечно же, Лимончик сразу попал в самое сердце и Кэтрин, и Гарри. Его оценила даже пожилая леди, которая просто шла мимо.
Рон сфотографировал выставку и пообещал, что сбросит все Кэт — Дария отказывалась уходить без фото.
— Ну и как тебе Кэт? — спросил Рон, когда они распрощались.
— Честно? Я раньше думал, она мымра последняя. А оказалась такой крутой!..
Они все еще стояли на улице. Рон ловил ртом снежинки, когда Гарри рассказывал ему о всех своих сегодняшних разговорах.
— Знаешь, я уже несколько месяцев пытаюсь куда-то дойти, чтобы свои ноябрьские проблемы обсудить. Будет смешно, если ты созреешь и начнешь быстрее меня.
— Да не, вряд ли, — махнул рукой Гарри. — Я вообще не знаю, что меня дернуло спросить. И тем не менее, некоторые ее ответы кое-что пересобрали в моей голове.
— Ну, это хорошо. Свежий взгляд и все такое, — пожал плечами Рон. — Кэт и правда крутая. Даже если забыть о всем, что между нами было, я от нее столько всего узнал!..
— Так, я уже ревную тебя к Блейзу, — пошутил Гарри. — Мне же не надо беспокоиться еще о ней?
— А мне не надо беспокоиться? — вернул ему подколку Рон и… закинул за шиворот Гарри снежок.
— Ах ты!..
Рон втянул его в авантюру, после которой они потом вместе пытались отогреться целый час. Ничего такого, просто валялись, накрывшись двумя одеялами. Рон рассказывал, как прошел его день. Оказывается, с больничного вернулся Даррен — тот самый мастер, которого подменял Гарри, поэтому сегодня Рон освободился раньше.
— Часть они сейчас сами варят и мне не доверяют, а часть еще настаивается. Вот в полнолуние дополнительные руки нужны будут, чтобы больше успеть сделать, пока…
Рон болтал, а Гарри задремал в его объятьях, время от времени теряя нить повествования. Потом к ним присоединился Живоглот. Гарри чувствовал, как кот топтал лапками место рядом с его ногами.
— Что насчет нашего Запланированного Важного Разговора? — спросил Рон, выдернув Гарри из полудремы. — Я вчера подумал… может, лучше перенести?..
Гарри нахмурился, не сразу сообразив, что, куда и как.
— Да не, — он широко зевнул. — Я уже в норме. Как откатило, так и прикатило.
— Ох, быстрее бы меня откатило от моего отката, — пожаловался Рон, и… словно сглазил.
В окно постучалась сова Забини. Хорошо, что Мэм была в другой комнате, иначе подняла бы крик.
— Сожги-и-и ее, — страдальчески простонал Рон.
— Сову? — не понял Гарри.
— Записку, дубина!
Гарри сонно фыркнул и провел носом по носу Рона.
