***
— Мама, я знаю, что я не та дочь, которую ты хотела,— с трудом сдержав слезы ответила Мел на очередной упрёк матери. — Ну конечно же та, Мел!— возразила Маиза, закатывая глаза.— Ты красавица! Но ты не наряжаешься, дочка, иначе ты могла бы стать лучше, ещё красивее, Мел!— женщина искренне не понимала почему дочь никак не хотела улучшить свою внешность. — Но мне не нравятся все те платья, которые ты мне навязываешь, мама! Это не моё, у меня совсем другие интересы! Я не понимаю почему для тебя это так важно! — Просто ты ещё не понимаешь как устроена жизнь, дочка,— покачала головой Маиза.— В первую очередь все смотрят на внешность, и лучше тебе услышать правду от меня, а не от постороннего человека! Если так будет продолжаться, ты никогда не найдёшь себе подходящего молодого человека. Неужели хочешь продолжать сидеть в уголке, пока дочь твоего деда становится королевой выпускного бала? Тебя это не задевает? — Мама, ну сколько можно об этом говорить? Кажется, это задевает только тебя! Мы с Кристиной даже не в одном году, и в своё время я вовсе не хотела участвовать в этом конкурсе,— тяжело вздохнула Мел. — Вот именно, Мел!— с досадой воскликнула Маиза.— Ты даже не пытаешься её превзойти, а ведь могла бы, ты стоишь гораздо большего, чем эта девочка, которая даже не полноценный член семьи...— мать Мел таки приглушила голос на этих словах. Она старалась оставаться в хороших отношениях с Леонидасом и свёкор не оценит критику в адрес его обожаемой дочери. — Что ты говоришь, мама?— возмутилась Мел.— Это просто ужасно, не могу поверить, что ты такое могла сказать! — А что такого? Ещё совсем недавно бастардов никто не брал в расчёт, а эта девочка родилась вне брака! Ты же настоящая наследница, Мел, но тебя обделяют, хотя ты по всем параметрам лучше этой девчонки. Даже твой отец не понимает мои опасения, одна только я переживаю о твоём будущем! Тебя не оскорбляет, что ты вынуждена делить с ней наследство и деньги, которые нам по праву принадлежат? — Ты не за меня переживаешь, мама,— покачала головой Мел,— ты переживаешь за себя, боишься как бы Кристина не отобрала лишний реал из огромного состояния дедушки. Это же его деньги, его бизнес, даже если бы у него появилось ещё пятеро детей, если бы он захотел отдать все свои активы на благотворительность или продать фирму первому встречному, это только его дело! — Понятно,— вздохнула Маиза,— ты просто копия своего отца... Похоже, одна я в этой семье сохраняю здравомыслие. Конечно, твой дед думает, что это он здесь самый серьезный человек, но его поступки говорят сами за себя... Пойми дочка, нельзя быть такой наивной, иначе тобой все по жизни будут пользоваться в своих интересах! — Как ты, мама?— усмехнулась Мел, вытирая сбежавшую по щеке слезу.— Я только и делаю, что стараюсь тебе угодить, быть идеальной дочерью, но только и слышу от тебя вечные упрёки! Мать Кристины её не упрекает! — Мать Кристины!— опять закатила глаза Маиза.— Значит вот на кого мне по-твоему надо равняться? — Я знаю, вы с Далвой её не любите, но она никогда не пыталась сделать из Кристины безвольную куклу, что только и должна исполнять чужие прихоти! Но что я тебе говорю? Ты всё равно ничего не понимаешь!— Мел быстро вышла из кабинета, чтобы не продолжать спор с матерью. Маиза сначала собиралась пойти следом, но её планы изменил телефонный звонок. — Слушаю! Марсела, я очень рада тебя слышать! Что, новая коллекция? А разве уже был аукцион? Я не слышала, хотя слежу за всеми новостями...— Маиза погрузилась в разговор с приятельницей, только отмахнувшись от Далвы, которая пришла позвать её в гостиную, что подойдёт позже.***
— А вот и виновница торжества!— Леонидас улыбнулся показавшейся в гостиной внучке, что устроилась на диване между Лукасом и Кристиной, и подал ей один из бокалов.— Далва, а где Маиза?— уточнил у служанки хозяин дома, замечая конечно отсутствие невестки. — Она говорит по телефону,— развела руками экономка,— сказала, что подойдёт позже!— эта новость впрочем никого особенно не удивила. — Ты в порядке, дочка? Выглядишь грустной,— уточнил Лукас, обнимая дочь за плечи. — Всё в порядке,— слабо улыбнулась Мел,— я просто очень устала, папа. День был утомительный...— она встретилась взглядом с Кристиной, слегка качнула головой, давая понять, что сегодня не хочет это обсуждать. — Не удивительно, что устала,— вмешался в разговор Леонидас,— публичные мероприятия отнимают много энергии, но это важная часть нашего дела и нужно учиться держаться в обществе, чтобы потом легче было адаптироваться. Умница, внучка! Настоящая интеллектуалка! С юности знаешь что для тебя важно, а твой отец в этом возрасте только и делал, что мучил свою гитару...— на эти слова отца Лукас закатил глаза. — Гитара, папа?— улыбнулась Мел.— Не могу поверить, что ты мог играть на гитаре! — Это было давно,— отмахнулся Лукас, слегка потянув себя за ухо, как делал всегда когда о чём-то задумывался,— я даже не знаю где она сейчас, наверное пылится где-то в кладовке... — Зато теперь я знаю что тебе подарить на Рождество, Лукас!— весело добавила Кристина.— Мама мне рассказывала, что ты когда-то играл на гитаре, говорила, у тебя был настоящий талант, но я так и не слышала никогда как ты играешь! А я подарю тебе гитару и заставлю сыграть! Так что начинай репетиции, до праздника всего ничего! — Всё-таки лучше было когда ты была маленькой девочкой и твоим подарком на Рождество было разрисовать мою рубашку,— пытаясь казаться серьёзным заметил Лукас. Но было приятно, что хотя бы кто-то не высказывает пренебрежения по поводу его давней мечты. — Всё хорошее когда-то заканчивается, теперь меня не так легко провести,— рассмеялась Тина.— У тебя не получится замять эту тему! Может я тоже хочу научиться? Что скажешь, папа?— она поймала взгляд отца, невинно улыбаясь.— Думаешь у меня получится? — Конечно,— кивнул Леонидас, улыбаясь дочери, хотя и уловил её маленькую провокацию,— у тебя, дочка, получается всё, я всегда говорил, что в нашем доме две самые талантливые девочки! — И ты не будешь против, что я "мучаю" гитару? — Уверен, что ты сможешь совместить свои увлечения с более важными занятиями,— как ни в чём не бывало заметил мужчина, игнорируя пристальный взгляд сына.— Или ты уже передумала заниматься финансами? — Не передумала, папочка,— возразила Кристина, поднимаясь и целуя отца в щёку,— по этому поводу можешь не переживать, от меня так легко не отделаться! — Вот и отлично!— мгновенно повеселел Феррас.— Однажды вы с Мел вдвоём возглавите нашу фирму и поднимите её ещё выше чем сейчас, я вижу, что у вас обоих есть для этого все необходимые качества! За это и выпьем! Спустя несколько минут в комнату вошла Далва с подносом закусок, умело расставив их на столике около дивана. Когда раздалась трель телефона, домоправительница подняла трубку: — Дом Леонидаса Ферраса, слушаю!— услышав голос на той стороне женщина невольно скривила рот. — Это мама звонит?— мгновенно догадалась Кристина, успев хорошо выучить мимику и привычки главной служанки.— Дай мне телефон, Далва!— девушка сразу забрала трубку из рук Далвы.— Привет, мама! Я тоже очень соскучилась, хотя прошла всего-навсего неделя!— она расплылась в улыбке.— Мобильный? Наверное разрядился, прости... Да, конечно! Все тоже передают тебе привет, и особенно папа,— девочка подмигнула отцу, отходя в сторону, чтобы поговорить по телефону,— он только сегодня говорил как сильно по тебе соскучился! — Далва...— с предупреждением в голосе заметил Леонидас, услышав как она фыркнула. — Я молчу, сеньор Леонидас!— отмахнулась она. — Вот и молчи!— серьёзно кивнул хозяин дома.— Лучше пойди и сделай нам всем кофе! — Мне не надо, Далва,— вмешалась Мел,— я кофе пить не буду, наверное пойду спать. — Уже?— удивился Лукас.— Но ещё так рано! — Я очень устала, папа,— пожала плечами Мел,— а завтра у меня дополнительные занятия по английскому. Всем спокойной ночи! — Вечно она сидит в этих книгах, даже на каникулах!— обеспокоенно нахмурилась Далва, наблюдая как её воспитанница поднимается по лестнице.— Я уже давно говорила: если столько учиться, голова просто сварится! Но кто же меня слушает в этом доме?— без конца ворчала экономка по пути на кухню. — Далва в своём репертуаре,— усмехнулся Лукас. — Это точно,— сразу же согласился Леонидас, на сей раз спорить не собираясь,— ничего не меняется! — А ты так и не сказал Кристине, что встречаешься с Синирой,— понизив голос добавил Лукас. — Тише-тише!— Леонидас оглянулся, убеждаясь, что дочь всё ещё занята телефонной беседой.— Я скажу ей, пока не было возможности! Она только неделю как вернулась, не мог же я так сразу огорошить её этой новостью... — Но её не было до этого всего лишь две недели, а ты встречаешься с Синирой уже полгода. — Я с ней сам поговорю,— повторил Леонидас.— Ты помнишь как она расстроилась когда Иветти собиралась замуж? Она так плакала, что потом даже заболела! — Папа, ей тогда было семь лет,— закатил глаза Лукас,— и она конечно же надеялась, что однажды её родители будут вместе! Но с тех пор много воды утекло...— Лукас вдруг осознал что только что сказал его отец.— Ты решил жениться на Синире? — Если она согласится,— кивнул Леонидас, краем глаза наблюдая за дочерью. Когда она смеялась, она всегда напоминала ему Иветти... Эта история настолько затянулась, но у него никак не выходило выбросить женщину из своей головы, хотя последние три года они едва виделись, даже когда мать его дочери приезжала в Рио. Должно быть, она впрямь отпустила прошлое, как кричала ему три года назад в то декабрьское утро. Возможно, если он наконец женится, у него тоже получится? Он должен попытаться! — Неожиданно... Я не думал, честно говоря, что это зайдёт настолько далеко,— честно признался Лукас.— Значит ты что-то чувствуешь к Синире, раз решился сделать ей предложение? — Чувства... Если задуматься, мы к каждому знакомому что-то да чувствуем! Особенно когда этот человек хорошо тебе знаком, когда вас связывает длительное сотрудничество... Не одной страстью заключаются браки, Лукас,— он кажется убеждал и себя.— Синира — женщина разумная, достойная, у неё своя фабрика мыла. В нашем окружении её примут отлично! — Как бы там ни было, тебе нужно поговорить с Кристиной,— не стал лезть отцу в душу Лукас, поскольку по словам Леонидаса и так было понятно, что его предстоящий союз продиктован больше рассудком нежели сердцем. — Я поговорю,— кивнул Леонидас.— А ты молчи насчёт нашего разговора, не говори ничего не только Кристине, но и остальным. Сначала я спрошу у Синиры. Кто знает, может она ещё не согласится? Зачем зря шум поднимать? — Ну-ну...— только и кивнул его сын. Интересно, не на это ли в глубине души надеялся сам Леонидас?***
— Мел, открой дверь! Я же знаю, ты не спишь! Стук становился более настойчивым и Мел глубоко вздохнула, вытирая слёзы, и настежь распахнула дверь, пропуская внутрь Кристину, после чего снова повернула замок, чтобы никто больше не вошёл. — Ну я же говорила, что не спишь...— Тина осмотрелась, замечая влажные глаза Мел и брошенный на кровати альбом.— Вечер ностальгии? Что случилось, Мел? Ты убежала так быстро, я даже не видела как ты ушла. — Ты говорила со своей мамой, я не хотела тебе мешать. Тем более, я устала и хотела побыть одна, ты же знаешь, я не люблю находиться в центре внимания дольше необходимого... — Хочешь чтобы я ушла?— уточнила Кристина.— Вообще-то я просто подумала, что тебе не помешает после пережитого стресса немного сладкого,— она кивнула на тарелки в своих руках,— а этот торт никогда надолго не задерживается. Я могу оставить твою тарелку и пойти в свою комнату, если хочешь... — Апельсиновый? С шоколадной стружкой?— только и спросила Мел, на что Тина кивнула.— Поставь на стол, и можешь оставаться. Я просто смотрела старые фотографии... — Это твой шестой день рождения?— Кристина улыбнулась, кивая на открытый альбом.— Я это помню! Ты здесь такая хорошенькая! — А у тебя всё лицо измазано в глазури,— рассмеялась Мел, удобно устраиваясь на кровати среди подушек,— вечно ты не могла отказаться от шоколада! Можешь поверить, что с тех пор прошло больше двенадцати лет? — Не-а,— протянула Тина,— в конце концов, мало что изменилось в сравнении с этой фотографией! Мы с тобой до сих пор красотки, а я всё так же без ума от сладкого...— она прикрыла глаза от наслаждения.— Вот давно бы рассорилась с Далвой, если бы она не готовила настолько потрясающие торты! С другой стороны, тогда моя талия не будет страдать... Трудный выбор! — Как твоя мама? — Не поверишь,— улыбнулась Тина,— через три дня возвращается в Бразилию... — Да ты что?— ахнула Мел.— Дедушка знает? — Не знает, пусть это будет сюрприз. Ну что ты так на меня смотришь?— вздохнула Кристина.— Знаешь, иногда мне начинает казаться, что лучше им вообще друг с другом не видеться. Между ними всегда искры летают, их тянет друг к другу, но заканчивается всё всегда одинаково... Они ругаются, делают вид, что всё им нипочём, когда я что-то замечаю, мама тайком плачет под эту дурацкую "Луну"... Честно, я терпеть не могу эту песню из-за этого! Потом они начинают встречаться с кем-то другим, не ради самих себя, а чтобы что-то друг другу доказать! И так по кругу... Вот почему последние годы я делала всё чтобы они не пересекались! Я не могу больше на это смотреть! — Тина...— Мел ободряюще сжала её руку.— Ну что ты, может когда-нибудь они ещё... — Нет!— перебила Кристина.— Я больше не буду на это надеяться! Зачем надеяться, если этого никогда не случится? Я начинаю думать, что любовь хороша только в сказках, Мел... — Знаешь, а я с тобой в чём-то согласна. Вот посмотри на моих родителей,— Мел перевернула пару страниц альбома, ткнув в ту, где Лукас и Маиза вместе с ней улыбались в кадр,— на фотографиях они всегда улыбаются, а по жизни едва друг другу два слова говорят, пусть и живут вместе! Мама вечно в салонах, в магазинах, папа пропадает на работе... Когда я их спрашиваю, они всегда мне говорят, что счастливы. Но это разве счастье? Я себе иначе счастье представляю... — Люди очень странные когда дело доходит до отношений, вот почему я ни с кем не встречаюсь больше месяца!— махнула рукой Тина, немного отводя глаза. Она знала немного больше, но вряд ли Мел оценит если она скажет, что редкий человек не видит, что Маиза и Лукас не счастливы вместе. Иногда Мел могла быть немного наивной в этом вопросе, но они в конце концов её родители, видит Бог, она сама очень долго надеялась в глубине души, что её мать с отцом однажды объявят, что будут вместе! Так как можно винить Мел, что она не видит — или не хочет видеть — как всё обстоит с браком её родителей? — Точно!— кивнула Мел.— И с годами они нам готовы объяснить ещё меньше чем раньше, хотя вроде бы должно быть наоборот. Например, моя мама... Она так уверена, что счастье зависит от платьев и побрякушек, которые она старается мне навязать, что не видит ничего за пределами внешности! Мне казалось, что раньше она такой не была, она меня совсем не понимает... — Просто Маиза такой человек, для неё очень важна внешняя оболочка, ей и в голову не приходит, что ты можешь думать иначе. Наверное, в глубине души она не хочет тебе зла...— Кристина прикусила язык, чтобы не сказать больше о Маизе.— А ты не давай себя в обиду! Отстаивай свои интересы, и рано или поздно она должна будет принять: тебя не переделать! — И всё-таки, неужели парни правда видят только внешность?— вздохнула Мел.— Иногда так хочется верить, что кто-то увидит меня без всей этой внешней шелухи и просто полюбит... Почему люди столько притворяются? Вот взять хотя бы Сесеу...— Мел слегка покраснела, выговорив его имя.— Он из себя весь такой... — Какой такой?— хихикнула Кристина.— Имеешь в виду, что он самодовольный холеный ловелас с завышенным самомнением? Ну здесь я с тобой согласна! — Да ну тебя,— толкнула её Мел, скрывая смешок. — Вот видишь, ты со мной согласна! — Может он притворяется таким, а на самом деле у него тонкая душевная организация? — У кого? У Сесеу Вальверде? Да он дальше своего носа не видит! Я знаю, что он тебе нравится, но не стоит так его идеализировать, ты же не хочешь стать второй доной Лидьяне... Она хорошая, но как у неё телефон до сих пор не сломался? Каждую секунду следить за мужем! — Просто она боится потерять Тавиньо...— заметила Мел, стараясь не рассмеяться. — По мне так это он должен бояться её потерять! Кто ещё будет тратить столько времени на его самооценку?— хихикнула Тина.— Вот что я тебе скажу, Мел: если я когда-нибудь выйду замуж, то только за того, кто будет любить меня больше чем себя! — Я тоже!— согласилась с ней Мел. — Тогда сьедим этот торт за любовь?— подмигнула ей Кристина, и девочки игриво чокнулись тарелками с остатками торта.