Искры над пеплом. Книга 5. Дочь Черной Ведьмы-II

Система Глизе-433, планета 771/56 (местное название – Болхиа). Военно-производственный комплекс «Заря-21». 3 октября 2335 г. Календарная осень началась тревожно… С утра третьего октября Вершинин экстренно назначил заседание Военного Совета батальона, причем в реале, в его кабинете, бросив все дела. Фактически, в режиме военного времени. Предчувствие подсказывало сотрудникам советской базы, что выходные отправляются псу под хвост. И правда, тотчас же пришло оповещение о введении режима «оранжевой» угрозы. Хуже только война. Утро октябрьского четверга и так было хмурым и серым, а после приказа командира стало сумрачным вдвойне. Не помогала даже увеличенная летняя доля ультрафиолета, излучаемая куполом. А за пределами «Зари-21» в запустевшем мире бушевали осенние ураганы и пылевые бури. Поверхность планеты, почти лишенная воды и растительности, рождала, без преувеличения, тонны пыли, которую пустынные вихри гоняли туда-сюда. В результате изменения схемы воздушных течений, холодные воздушные массы стали проникать дальше в глубинные части континента, где сталкивались с теплыми потоками из тропических широт. Результатом этого становились гигантские торнадо, которые царствовали на огромных опустевших территориях, уничтожая остатки довоенной инфраструктуры и рассеивая пыль и песок на многие десятки миль вокруг. Увеличилось количество осадков, причем половина из них состояла из слабоконцентрированной серной кислоты. Атмосферные уловители химикатов, и без того немногочисленные, выходили из строя один за одним. Утром третьего октября за столом в кабинете полковника собрались Вершинин, Кетцоалькоатль, Аспидов, Иванникова, Сайто, Иц и Иоффе. Вершинин, как и положено начальнику, вошел в зал последним и стартовал с высокого старта: - Итак, товарищи, прошу прощения, что так рано всех вас сдернул… Но у нас для вас, увы, пренеприятное известие! - Что, к нам едет ревизор? – логично, по Гоголю, спросил Аспидов. - Очень смешно, - нахмурился Вершинин. – Сегодня ночью ракетой местного ПВО был серьезно поврежден коптер федеральных сил. Он совершил жесткую посадку в квадрате 58-35. Оба пилота погибли… Над столом возникло изображение двух молодых парней - молодого афроамериканца с мелированными желтыми волосами и совсем юного азиатского мальчишки лет двадцати, не старше. - Секонд-лейтенант* Гарри Суэдсей, 24 года, житель Элвис-Сити*, североамериканец… Нгуен Сонг Мин, уроженец Хошимина, Вьетнам, 19 лет, сержант, - прокомментировал Вершинин. – Погибли сегодня ночью. - Господи, молоденькие совсем ребятки! – Иванникова зашмыгала носом, смахнула слезу и перекрестилась. - Напоминаю также, что не ранее, как позавчера, была атакована атомной бомбой наша пилот Жю Сет.  Лишь чудом удалось избежать ее гибели! - Как она, кстати? – спросил Дэвид Иоффе. - В порядке, уже домой вернулась, - ответила Иванникова. – Но в тот вечер, я думала, помрет от нервных переживаний. - У меня вопрос: сколько это будет продолжаться?! Они там, по-моему, немного охуели!  - выругался Вершинин. - Извините, уважаемые женщины, но эмоции, как говорится, через край! Убийство наших товарищей мы прощать не можем и не будем! Готовы мы, спрашиваю я вас, ответить активными мерами? - Что предлагаешь, Денис Михайлович? – спросил Аспидов. – Конкретные какие предложения? - Мы тут с Кетцель Петровичем помозговали вчера, - ответил предельно серьезный полковник. – Все точки и районы концентрации войск аборигенов нам известны, тем более, они практически не меняются, верно? Есть предложение: нанести по ним, одновременно с федералами, согласованный, полномасштабный удар по всем точкам сразу. Цель - создание вокруг наших баз пояса безопасности, не менее двадцати-тридцати миль в поперечнике. Чтобы в этой зоне безопасности ни одна ****ь местная, извините, дамы, с оружием в руках даже появиться не посмела! И одна из первых целей – бункеры бывшей системы ПВО, с которого была атакована графиня Жю Сет. Вот, посмотрите на карту! Перед офицерами появилась трехмерная карта, макет местности, на которой особыми значками были показаны точки баз землян, а также объекты болхианцев - не менее двадцати штук. - Товарищ Кетцель уже составил перечень сил и средств, которые понадобятся нам для нанесения ударов, - сообщил Вершинин. – Наличных сил хватит. К тому же мы можем использовать «Дюймовочку» для нанесения удаленных ударов. Что она у нас стоит без толку? - Это ты все хорошо говоришь, Денис Михайлович,  - скептически сказал Ковун. – Вот только на это благое дело санкция руководства нужна. И, боюсь, что даже не нашего, а федерального. А Саус-Пол-Сити санкцию не даст. Не факт даже, что Москва даст! - А причем здесь Москва? – спросила Иванникова. – Наши люди гибнут, наши мальчишки! - Ирина, знаешь поговорку об отношениях инициативы и инициатора? – спросил, нахмурившись, Павел Андреевич. – А уж тем более, на использование стационарного крупнокалиберного орудия «Дюймовочки». - То есть гибель двух федеральных бойцов и атака на медицинский транспортник атомным оружием – это недостаточная причина? – повысил голос Вершинин, зло глядя на чекиста. - Для меня – еще какая! Для них ТАМ – не уверен,  - развел руками Ковун. - Клал я на них, Павел Андреевич! – неожиданно взорвался Вершинин. – Наших ребят я им не прощу! Товарищи! Я беру на себя ответственность за проведение данной операции, совместно с американскими товарищами, без согласования с Москвой и Абилоном! - Не горячись, Денис Михайлович! – предостерегающе сказал осторожный комитетчик. – Шашкой помахать это дело благое, но тут, сам понимаешь, голову снимут свои же! - Да и пусть снимают! Если мы этого не сделаем, они у нашего купола скоро ссать и срать будут, извините, женщины, за мой английский! - А что планируют федералы? – спросила Сайто. – Они планируют согласовывать или нет? - Они тоже планируют начать сами… - ответил Вершинин. – Все же лучше проявить инициативу и потом получить за излишнюю ретивость, чем получить однозначный запретительный приказ и потом открыто нарушать его. Это уже трибуналом попахивает... Лучше быть ретивым дураком, чем злостным нарушителем. - А у нас испокон веков нет суда на дураков, – понимающе кивнула Иванникова. - Именно! Именно, Ирина Геннадьевна… - Я все понимаю, товарищи, но так же нельзя! – изумилась Сайто. – Это же анархизм какой-то! Нужно однозначно запросить руководство! Закон на то и закон, чтобы его соблюдать, а не игнорировать, как вздумается! - Что касается закона… - взял слово задумчивый, молчаливый старый Бруно Иц. – С одной стороны, никто не вводил здесь военного положения. С другой стороны, ответных мер и ответного  открытия огня в случае атаки на наши объекты никто не запрещал. Смотрите закон о военной службе в новой редакции… «Ориентироваться на устав…» А там все четко записано. Так что, ответный огонь, господа! - А не поздновато для ответного огня через сутки? – засомневалась Сайто. - А вот временной интервал для открытия ответного огня в Законе о Военной службе не указан! - хитро прищурился Иц. – Да, с точки зрения здравого смысла это нонсенс, но с юридической точки зрения мы чисты. - Долго запрягаем, но быстро едем, - развел руками Аспидов. – Долго до нас доходило, бывает! - Ну, я  же говорю, с дураков что взять?! – подхватила идею Иванникова. - Товарищи русские, но так нельзя! – схватилась за голову Сайто. - Можно, товарищ Сайто! – решительно встал с места Вершинин. – Убиты двое наших товарищей, земляне!  К черту законы, нам нужна справедливость! - А если будут санкции со стороны командования? - Будут, так будут! Меньше взвода не понизят, дальше Веги* не пошлют! Если что, отвечаю я! – твердо сказал полковник. - Не бздим! – встал рядом с Вершининым Кетцель. – Если что, отбрешемся... Итак, голосуем за проведение операции. Кто «за»? - Приказ официальный будет? – хмуро спросил Ковун. - Будет. За моей подписью. – заверил Вершинин. - Ну, тады «ой»! – Ковун поднял руку вместе со всеми. Против была только одна Сайто. Бедной дисциплинированной японке за голову хвататься хотелось… - Господи, ну кто вас, русских, такими создал?! Вечные анархисты! Как вы вообще живете, если игнорируете законы? – с горечью прошептала она. - По воле Божьей! – церковно-православным тоном огласила Иванникова, перекрестившись. – По ней и живем! - Ну, вы-то особенно! – съязвила Сайто. Но, судя по навернувшейся на щечку слезинке, Сайто имела в виду не только рабочие вопросы…  Что-то тяжкое, сумрачное было на душе у тридцатидвухлетнего майора Японской Империи…. - Тогда поговорим о деталях операции, - продолжил Вершинин. – Я сейчас свяжусь с генералом Крюгером, обсудим все подробнее… На следующий день… Квадрат 57-36, один из полевых аэродромов Империи Гуэннохорро. 6:30 утра. …Ветер всю ночь гудел гудком по пустыне, работая с такой силой, что на возвышенности он просто сбивал человека с ног. Где-то за темно-фиолетовыми тучами уже забрезжил рассвет, и стало немного светлее. Вся ВПП* одного секретного аэродрома, одного из последнего в округе, с которого еще могли взлетать реактивные истребители, была запорошена песком. Полосу строили еще в довоенные времена, на совесть, и она до сих пор могла принять даже тяжелый транспортник. Кроме дыхания пустыни ночной ветер принес еще фрагменты мусора, какие-то железяки и пластиковые ошметки, которые валялись теперь повсюду. Пыль и песок слабо, но все же фонили… Сегодняшний день начнется с уборки и дезактивации территории. Персонал аэродрома и летный состав сейчас мирно спали в своих койках, видя во снах прекрасное довоенное прошлое. Кроме дежурного наряда и патрулей, разумеется… Когда-то вокруг аэродрома под номером 243 были сплошные леса. Теперь – бесплодная, бурая пустыня. Деревья умерли еще во время Зимы, а их мертвые тела давно сгорели в печках, отравив многих выживших накопленными радионуклидами. Двое патрульных с автоматами, свисающими на ремнях, курили и разговаривали о чем-то о своем сквозь фильтры противогазов… Один из них, что-то рассказывая, повел рукой справа от себя, будто рассказывая товарищу о чем-то необъятном. Там, за спиной, темными громадами высились ангары, в которых берегли три последних реактивных истребителя (из них летали только два, третий потихоньку разбирали на запчасти), корпуса общежитий, где спали летчики и техсостав, штаб, укрытые масксетью и своеобразным саркофагом из сваренных вручную листов металла. По краям аэродрома высились мачты антенн, осветительные вышки, которые все равно не работали, рядом с железнодорожной платформой – ржавый, но еще рабочий подъемный кран. В стороне от сооружений на рельсах стояли привезенные из восточных районов цистерны с горючим, а также платформы, на которых мирно спали накрытые тентом поршневые истребители с пропеллерами - ими предполагалось заменить летную часть, когда придет в негодность последняя реактивная «птица». Машины прибыли совсем недавно, и сегодня их будут сгружать на землю и буксировать в ангары.  А там потом и к дирижаблям вернуться можно Спокойствие раннего утра разорвал истошный сигнал тревоги… С неописуемой скоростью и проворством летающие объекты пронеслись над аэродромом, испуская сверкающие лучи, похожие на молнии. Раздались многочисленные взрывы, воздух стал горячим, как в аду. Солдаты, спешно поднятые по тревоге, чуть ли не в трусах и противогазах, с винтовками бестолково носились по взлетке, пытаясь хотя бы раз выстрелить по летающим врагам. С одной из вышек заработал крупнокалиберный пулемет. Но куда там?! Скорость загадочных летательных аппаратов превосходила скорость любого истребителя! Вражеские аппараты взмыли в серые, светлеющие небеса, сделали огромную мертвую петлю и зашли на второй заход, стреляя молниями и испепеляя все вокруг. Загорелись общежития, перевернулась патрульная машина, в крышах ангаров появились огромные жженые пробоины.   - Пришельцы! Нападение пришельцев! Сообщите в штаб округа! Солдаты, техники, летчики бестолково носились по аэродрому, как цыплята, спасаясь от нападения коршуна. На западе раздался мощный взрыв, и в небо взвились гигантские клубы пламени и дыма. Там находились ракетные установки ПВО… еще мгновение назад… На третьем заходе неумолимые враги направили свои раскаленные лучи в цистерны ГСМ*. От взрыва содрогнулась земля и померкло тусклое осеннее небо. Взрывной волной и жидким огнем побило несколько человек сразу, многие были ранены или получили ожоги. Спустя секунду такое же море пламени образовалось на месте железнодорожных цистерн… Земля вокруг горела от падающего с почерневших небес огненного дождя… 7:15, Квадрат 57-37, одна из уцелевших военных баз пехотной дивизии имперской армии. ...Мощнейший взрыв от врезавшегося в землю, как метеорит, огненного шара, разрушил казарму и пожег много народу… Оставшиеся в живых более-менее здоровые солдаты, проклиная пришельцев, кто в  чем был, спасались, убегали из горящего здания, стаскивали раненых в придорожную канаву. Хотя, смысл? Их уже все равно не спасти… Один из раненых бойцов все время просил пить, потом затих… Все началось пятнадцать тиддов* назад, когда старая кирипичная казарма, построенная еще до войны, загорелась и стала рушиться от попадания сгустка энергии, упавшего с утреннего неба. Немногим удалось спастись… После этого с неба рухнули еще два огромных сгустка раскаленного вещества, превративших в огненное море все, что еще осталось от старого, полуразрушенного военного городка, пережившего ядерную войну. Один из солдат, опуская на землю искалеченное, уже остывающее тело товарища, посмотрел в небеса и гневно закричал, потрясая кулаком: - Будьте вы прокляты, пришельцы! Аборигены не знали, что эти импульсы порождены тяжелым огнеметным комплексом на базе пришельцев, за многие мили отсюда, который называется смешным, детским именем «Дюймовочка». До окончания операции «Дюймовочка» сожжет и поднимет на воздух еще три базы и электростанцию болхиа, а уж сколько живой силы уничтожит – лучше не говорить! 7:35. Квадрат 58-45, сохранившаяся радарная станция бывшей системы ПВО столицы. …Ярко-голубые лучи ударили в корпус огромной антенны, вырвав пару секций и воспламенив металл. Рядом со штабным вагончиком уже лежали десятки почерневших трупов болхиа и горели два перевернутых мотоцикла. Справа догорал красного цвета раскаленный зенитный танк без башни - башня о шести автоматических пушках виднелась из придорожной канавы. Две пулеметные установки были разворочены в мясо. Оставшиеся бойцы роты охраны укрылись в бетонном ДОТе и заняли оборону, намереваясь встретить здесь свой конец. Они тщетно пытались поразить огнем высокого металлического робота с драконьей головой, который обстреливал их мощными розовыми раскаленными лучами. Стальной демон дал очередь лучами по бойницам дота, потом скрылся в штабном вагоне. Оттуда послышалось несколько выстрелов, потом металлический двуногий робот-дракон вышел на открытый воздух, держа за воротники, как щенков, двух окровавленных израненных капитанов. Те пытались сопротивляться, упираться, хватали робота за ноги, за руки, материли его на чем свет стоит. Тщетно… Один смельчак в изодранном камуфляже выстрелил в стальное чудище из тубуса-гранатомета. Заряд наткнулся на какую-то невидимую преграду перед бездушной тварью, огненная дуга взрыва обогнула робота по невидимой защитной оболочке, не причинив ему никакого вреда.  Не особо напрягаясь и не обращая внимания на метателя, который, бросив использованный тубус, пустился наутек в дот, робот вдруг подпрыгнул, перемахнул добрых метра три и оказался с торца бетонного сооружения, у двери, которую немедленно вскрыл с помощью своих излучателей. Повсюду валялись тела убитых высокотемпературными лучами болхианцев. Бойцы Гуэннохорро, видя, что враг уже на расстоянии вытянутой руки, сжали в кулаках последние гранаты. Но робот не вошел в дот. Он зашвырнул в дверной проем свою ношу - доходяг-офицеров, последних в округе операторов радарной системы слежения, а потом плотно закрыл дверь, замуровав ее каким-то скрепляющим веществом. Затем, не обращая внимания на крики и выстрелы почти двух десятков несчастных человек, робот появился перед бойницами дота. Из его когтистой ладони появились три светящихся шарика, которые влетели, подобно волшебным звездочкам в бойницы, обжигая людей, укрывшихся в бетонной огромной кабине, вкопанной в землю. Робот отвернулся от замурованных и направился к радарной антенне. Человечки ему были больше не интересны. А в это время внутри бетонного укрытия звездочки превратились в огромные огненные сферы, увеличив температуру до тысячи градусов. Когда крики и вой заживо сжигаемых в бетонном мешке стихли, ослепительный и оглушительный взрыв, по силе не слишком уступавший атомному, превратил антенну в оплавленный металлолом. Жестокий же стальной дьявол, сделав свое дело, взмыл в небо и полетел дальше по своим делам… 7:45. Квадрат 58-47, одна из областных стратегических рокад в обход столицы. …Снопы плазменных лучей прожигали броню одной машины за другой, будто деревяшки. Прямо из частокола сухого леса неизвестные серые машины, висящие над землей в энергетических коконах, обстреливали плазменными лучами гусеничные танки и передвижные установки ПВО.  Они пытались уйти в заданный квадрат по секретной, как считалось, лесной дороге, но их постоянные перемещения уже давно отслеживали пришельцы. Дырявые гусеничные зенитки горели от нестерпимого жара, броня их, фиолетовая с розовыми пятнами окисления, пузырилась и шипела, остывая на открытом, холодном воздухе. У гусениц на щербатом дорожном камне валялись около десятка тел. Кто успел – убежал в лес, в чащу… Адские машины не преследовали их. Но всю боевую технику они сожгли и испортили. Потом техника пришельцев исчезла так же, как и появилась… 8:30. Квадрат 58-39. Одна из секретных железнодорожных веток. … По проржавевшим путям несся, дымя белым густым дымом, военный поезд, обвешанный маскировочными сетями, ощетинившийся пулеметами и зенитными пушками. Состав из платформ, крытых теплушек и цистерн, надрываясь и истошно гудя, тащил из последних сил старый паровоз, которому было сто лет в обед. После атомной войны электро-  и тепловозы стали неактуальны, поэтому из старых хранилищ были возвращены паровозы. Да и целые железнодорожные пути сейчас были на вес золота. С поезда под развевающимся черным флагом стреляли по зависшим над ним летательным аппаратам пришельцев. Те сопровождали удирающий поезд и иногда постреливали энергетическими молниями по составу. Несколько вагонов уже горели от их лучей. Ответный огонь не приносил фантастическим аппаратам какого-то вреда. Было похоже, что враги смущаются, не решаются применять к поезду какие-либо серьезные меры. Похоже, что их смущал санитарный вагон в середине состава. Машинист молился всем богам, чтобы только дотянуть до тоннеля на том берегу каньона. Для этого нужно было пересечь капитальный железнодорожный мост, который назло всем бедам еще держался и был крепок. Мост уже был виден в сером тумане… Но и пришельцы тоже это поняли. Один из аппаратов поднялся в воздух, перелетел к мосту и мощными энергоимпульсами разнес полотно и часть пролета к чертовой матери. С грохотом полетели вниз части сооружения, а потом и сразу два пролета рухнули в гигантскую канаву, где когда-то шипела пенистая, искристая горная река. У машиниста не было выбора. Он вынужденно нажал по тормозам. Состав, заскрипев колесами, стал упираться в рельсы, искрить и все же остановился за несколько метров до образовавшейся пропасти. Болхианцы - кто спрыгнул с поезда и побежал в пустыню, гонимый скорее ужасом, чем разумом, кто заперся в помещениях и намеревался держаться до последнего, но поезд, конечно же, был обречен. Внезапно возникли яркие вспышки, и в разных частях поезда появились бойцы пришельцев и их верные многоногие роботы, которые наконец-то начали штурм поезда. Человекообразных вторженцев из Космоса защищали невидимые силовые оболочки и непроницаемые костюмы, они разили «молниями» направо-налево, раня, калеча и убивая. Особенно свирепствовали металлические «пауки» с энергетическими двух- и четырехствольными батареями орудий. Сакральный санитарный вагон пришельцы не тронули. Бой закончился спустя десять минут после остановки поезда. Как часто и бывало, большая часть местных показали себя весьма упертыми и сражались до последнего. Часть удалось ранить и пленить, остальных уничтожали. В частности, удалось захватить живым командира дивизии, материальную часть которой перевозил этот поезд. Машиниста и его помощника-кочегара также не тронули. Что с работяги взять? Сейчас уцелевших болхиа согнали к тендерному вагону, над которым развевался черный флаг с умным партийным лозунгом, под охрану одного бойца в скафандре. Пленные стояли воинственно настроенной кучкой, ёжились от холода и моросящего противного дождя и метали в сторону фигур в скафандрах злобные взгляды.  Не все из них были в противогазах - земляне позже узнают, что в местных городках и поселениях даже самые старые примитивные средства ИЗ* денег стоили. Деньгами являлись патроны, медикаменты и любые ценности - почти все поселения болхиа уже давно вернулись к натуральному товарообмену. Двое солдатиков-аборигенов попытались дать стрекача, неясно на что надеясь. Землянин-солдат с флагами ООН и Союза Юго-Восточной Азии не стал стрелять в дураков, а лишь поднял беглецов в воздух антигравитационным лучом и вернул на место. Неудачливые беглецы, как ни странно, тут же подверглись избиению своими же товарищами, которое пришлось прекратить выстрелами над головами. Совсем ****утые, что ли? Люди-болхиа, даже солдаты и офицеры, вызывали одновременно уважение и жалость. Одетые в какие-то тряпки, ношенные, латанные-перелатанные мундиры, гимнастерки, свитера и куртки, ссутулившиеся, запаршивевшие, беспалые, одноглазые, со следами заживших ранений и ожогов, радиоактивного облучения… Не нужно было быть врачом, чтобы понять – этим людям лет пять-десять еще жить, максимум. А тем временем из санитарного вагона начали настойчиво колотиться в дверь-задвижку, почему-то запертую на засовы с замками. Бойцы Федеральных Миротворческих Сил UN FEIW* сбили замки и, держа под прицелом дверь-заслонку, резко отодвинули ее. И отшатнулись в испуге… На них смотрели призраки, души из Преисподней… Испуганные глаза облысевшей женщины, исхудавшей настолько, что она казалась персонажем старинного фильма ужасов. Она была абсолютно голой, плоской, ее кожа была белой почти до прозрачности. Огромные глазища смотрели на пришельцев с таким ужасом, с такой болью, что бойцы Земли в нерешительности отступили на шаг назад. На высохшей, плоской груди было видно клеймо в виде местных иероглифов. Тем, кто хорошо изучал историю 20 века тотчас пришли на память старинные фото из нацистских концлагерей. Кроме нее в вагоне находились еще несколько десятков людей-скелетов, которые еле двигались. Мужчины, женщины, дети - тут трудно было понять кто есть кто, если не смотреть на половые органы.. Ну человек пять детей сильно пониже ростом…. Скелеты, абсолютно высохшие, в последней стадии дистрофии. У всех одинаковые клейма на груди… И были еще трое более-менее здоровых парня, два белых и один негр, прикованные цепями к стенам, - по-видимому, военные. Эти ребята были избиты и измучены до крайности, у одного было даже свежее пулевое ранение в ногу, и бедняга, еле живой, истекал кровью. Подул сильный ветер, и люди, шатаясь, шагнули обратно в вагон. Женщина с безумными глазами обхватила плечи руками и задрожала: - Я обезумела и вижу галлюцинации? – вдруг сказала она на местном языке гуэннохорро. – Или мы уже мертвы, и с неба Божья Пара послала за нами избавителей?! Или так одеваются наши палачи, чтобы не видно было глаз? - Твою ж мать… - сказал кто-то из бойцов на североамериканском. – Сэр! Господин капитан! Вы должны это видеть! Тотчас появился офицер - Ник Ли Дарси, капитан ВС СШСА, тридцатитрехлетний здоровяк, завербовавшийся на Болхиа относительно недавно после конфликта с начальством. С изумлением глядя на живые скелеты, он запросил у киберсети дополнительные инструкции - как вести себя в такой ситуации? Наконец, он решился по крайней мере установить контакт: - Мэм? Я командир десантного отряда Миротворческих Сил Федерации Земли, майор Дарси. Вооруженные силы Соединенных Штатов в составе Федерации, мэм… Короче, что я мозг мучаю, мы с неба, с другой звезды… Официально уведомляю вас, что с гражданскими и невооруженными людьми мы не воюем и вам никакого вреда не причиним.  Вам требуется помощь? Вопрос был глупым, и сам Дарси понял это… Но ему еще никогда не приходилось бывать в такой ситуации. Он только в книжках читал про ужасы мировых войн и Холокост. Безумная женщина-скелет посмотрела на фигуру в скафандре с оружием своими огромными глазами: - Вы… пришелец? У вас скафандр, вы не можете дышать нашим отравленным воздухом? Наверное, вы и дышите по-другому, и видите? Иначе вы бы не перепутали обосскую тварь с человеком! Не предложили бы помощь той, кто должна сдохнуть во славу Империи и пойти на переработку в костную муку! Или у вас специальные приборы. И вы видите меня, которой нет! Или вы чудитесь мне, как символ скорого избавления, и нас уже доставили в лагерь?! Скажите, а моих двух ребятишек рядом со мной вы не видите? Вот, я  их держу за руки? - Нет, мэм? – недоумевающе ответил американец. – Кроме тех, кто позади вас, в этом помещении. Кто с вами сделал это? Я – официальный представитель федеральной власти, и вы можете выдвинуть обвинение. И… никто не считает вас тварью. - Не видите? Жаль! – Безумная огляделась, хлопнула себя по выпирающим бедренным костям, будто рядом с ней действительно кто-то должен был быть. - Значит, их и вправду убили! Я думала, что убили и меня, но, похоже, что нет, меня-то вы видите… А вдруг вы своими глазами воскресите и моих мальчиков? - Кто убил, мэм?! Желаете сделать заявление? Расскажите, как вы оказались в этом поезде? - Сэр, она похоже «с приветом»,  - по внутренней связи сообщил один из сержантов. – Аккуратнее с ней! - Как кто? – Несчастная женщина развела руками. - Нация! Государство! Вождь… Мы с детьми – неполноценные, поэтому нам жить не надо. Из моих детей сделают кожаные перчатки и костную муку. А из меня получатся целые штаны, несколько банок муки и несколько пар перчаток и кожаных изделий. Я больше по размеру, поэтому я более ценная! Но вы первые, кто за долгое время назвал меня человеком… Лучше бы вы это не делали, потому что я – кожа и кость! Я вспомнила, что когда-то я была человеком, и у меня было имя. Это очень больно… Это очень жестоко с вашей стороны! А тут все неполноценные! Все, кто есть в этом вагоне. Нам даже номера не присваивали, потому что мы все – кожа и костная мука! Нас везут на переработку. А моих детей сначала пытались определить на станцию переливания крови, но мои мальчики уже давно не ели, и кровь не пошла… Поэтому их просто ликвидировали на месте… - Господи Иисусе! – Майор почувствовал, как у него волосы шевелятся от ужаса. – Что за ***ня здесь творится?! Врача сюда, срочно! Мойзес, где ты? Бегом сюда! - Здесь, сэр, - рядом с женщиной появился лейтенант с флагом Южноамериканских Штатов. – Пройдемте, сеньора, в вагон, здесь прохладно… Вы мне там все расскажете, хорошо? - Господин пришелец, она сошла с ума, - подошла к бедной страдалице еще одна костлявая женщина, по виду, наверное, лет шестидесяти, с  огромным ожоговым пятном на безволосой голове. – Но она говорит правду. Мы все здесь – неполноценные и должны умереть ради Нации. Так решили власти. У нее на глазах убили дух детей ломом, вот она и … - Кто убил?! Кто это сделал?! – Майор судорожно пытался отсоединить с пояса излучатель, под действием которого допрашиваемый говорит только правду, потому что просто не верил, что рассказанное может быть правдой. Он не так давно был на Болхиа, всего полгода – Кто обрек вас на это?! За что вы осуждены? Вы преступники или жертвы политической системы?! - Конечно, господин пришелец, мы преступники, - с грустью сообщил еще один пассажир, морщинистый старик лет семидесяти. – Мы виноваты, что на свет родились. А несколько из нашего вагона виноваты в том, что писали листовки против Вождя. - И куда вас везли? - На переработку, - равнодушно пожал плечами старик. – Видите, все без волос и без одежды? На что одежда сырью? Даже на наше тряпье всегда найдется желающий… Где-то на востоке есть еще поселения, лагеря. И даже целая столица, где выжило правительство и Вождь Нации Зидо. - И детей тоже на переработку?! - Конечно… Это еще в поезд они взяли только пятерых… Остальных убили на месте. Мы из города Тхо… - Кто убивал? Не эти, случайно? – Дарси показал на собранных в кучку уцелевших имперских солдат и офицеров. От волнения он даже слова североамериканского языка забыл и говорил простыми фразами, что приходили на ум. - Так есть, господин пришелец! Там ротмистр первого класса, Охон. Он командовал… Не все солдаты согласились… Трое наотрез отказались… - Старик показал на прикованных, измочаленных бойцов. – Их избили и тоже приговорили к неполноценности… - О, Господи Всемогущий! Парни! – заголосил североамериканец. – Срочно сюда что-нибудь вроде одежды организуйте! Фильтрационные плащи! И что-нибудь из жратвы… Сухпай тащите! - Не надо, сэр! – вскинул руку врач Мойзес из Бразилии. – Они крайне истощены! Они могут сейчас от маленького кусочка умереть! Нужно восстанавливать в лаборатории, в госпитале!* - Окей, питательный раствор можно? Или чистой воды хотя бы? Вот и действуй! Парней этих полечите, которых отмудохали, только осторожно, чтоб кусаться не начали! Мы же для них все-таки враги… Вам, сэр, я рекомендую, как только прилетим на базу тотчас написать заявление на ваших мучителей! Дарси, злой, как дьявол,  направился к группе пленных, которые хоть и посмурнели, но осмеливались еще и в глаза смотреть, перед собой. Пленники санитарного вагона не врали - под излучением не врут. У храброго и сильного вояки Дарси, уроженца штата Джорджия, кавалера «Пурпурного Сердца», «Медали Почета», других наград, руки тряслись от гнева. Он читал, что в прошлом на Земле, во время Мировых Войн  происходило что-то подобное, но не думал, что столкнется с этим лично. Воспитанный на земных идеалах добра, справедливости и братской взаимовыручки, американец собирался пришибить злодеев на месте, наплевав даже на собственную карьеру. Дарси обнаружил «ротмистра 1 класса» - местная система отличительных знаков землянам была известна. Вот он - лысый мужичок в черной форме с эмблемой черепа на фиолетовом берете. Смотрит с вызовом, как будто у него все в порядке по жизни! Еще и пасть открыть посмел: - Ну что, пришелец, наслушался жалоб скотов? Дарси, не говоря ни слова, мощным «крюком» отправил урода поваляться на песочке. В свое время Ник ходил в чемпионах колледжа по боксу. Он хотел добить, но его предостерег сержант от необдуманных действий. Ротмистр с трудом поднялся с земли, держась за голову. Он с ненавистью прошипел, оборачиваясь и вытирая кровь: - Пленного легко избивать, да?! - Посложнее, чем детей убивать, крыса! – прорычал сквозь динамики майор Дарси. – Споткнулся, бедняжка? Ротмистр первого класса вдруг резво вскочил на ноги и с камнем в руке бросился на землянина.  Безумная храбрость, граничащая со слабоумием!  -За Империю! – прохрипел ротмистр в черном, целясь в голову обидчику. Дарси, не напрягаясь, даже отключил на миг защитное поле. Он перехватил руку врага с камнем, принял противника на корпус, отчего тот отлетел на землю. Затем Ник Ли схватил его за горло и со всей дури врезал ему в солнечное сплетение, брезгливо отбрасывая к остальным «имперцам». Богатырская рука два раза не бьет - детоубийца, задыхаясь отправился в партер кусать землю в судорогах. Надо признать, трусами болхианцев назвать было трудно. Двое, видя, как избивают их командира, попытались было напасть на сержанта-конвоира, но удары прикладами и два выстрела над головой охладили пыл бунтарей. Краем глаза Дарси увидел вагон. Там Мойзес аккуратно возложил на плечи безумной женщине с огромными глазами плащ-фильтратор, застегивая его, будто королевскую мантию. Аборигенка смотрела на него абсолютно детскими глазами, как девочка смотрит на дядю, который прогнал хулиганов, обижавших ее. Из глаз ее побежали маленькие слезинки. А у бедного бразильца язык к горлу присох от волнения: - Все будет хорошо, сеньора, - врач показал свои ладони, что у него нет оружия или каких-то страшных вещей. – Мы позаботимся о вас! - Что же вы сделали, нелюди?! – заревел Дарси на пленных. - Это же дети, мать вашу! Как у вас, суки, рука-то поднялась?! Это же мирное население, ваше же население, ****и вы в штанах! Вы его защищать должны, с ним последним куском делиться?! Какая же вы, нахуй, армия?! - Куском делиться с выродками и неполноценными я не собираюсь! – ляпнул один из имперской солдатни. – С врагами нации тем более! А обреченные на смерть с радостью и удовольствием смотрели, как пришельцы расправляются с их мучителями. Нашлась и на них управа. Люди плакали, но уже от радости. - Охуенных врагов нашли, прямо по себе! Вы, что ли, полноценные, уроды?! – рявкнул Дарси, наводя плазмат на болхтианцев. – А если я вас сейчас неполноценными сочту, твари?!  Или вам зеркало показать? Грязные, убогие, уродливые, больные моральные уроды! Может, вам руки-ноги поотрезать к ***м, да здесь и бросить?! Кто, сука, из вас решает, кто полноценный, а кто нет?! - Партия и вождь! - Клал я на ваших вождей! Ваши вожди тут атомную войну устроили, разъебали всю планету в хлам, а вы им еще и поклоняетесь?! – Дарси казалось, что он разговаривает не с разумными людьми, а с конченными сумасшедшими. - Это ридданцы! Это враги из-за океана нанесли подлый удар! – вскинулся один из сержантов. – Мы все равно победим! И вас мы с нашей планеты вышвырнем! - Сэр, они реально не догоняют, что делают! – сказал майору-американцу сержант, охранявший пленных. - Да, это их проблемы! К стенке поставим, сразу понимать начнут! - Мы – бойцы законной армии Империи! – прохрипел ротмистр, с ненавистью глядя на пришельца. – Мы выполняем приказ Родины. Все неполноценные должны сдохнуть или быть переработаны! У нас мало ресурсов, чтобы кормить всякий сброд и обосских тварей! А ты, пришелец, такой ли ты смелый без своего защитного костюма?! - Да не вопрос! – Дарси на полном серьезе начал выключать свой скафандр, чтобы пообщаться с ублюдком без галстуков, по-мужицки. Однако, в микрофоне раздался голос генерала Крюгера: - Капитан, что за ***ню ты творишь?! Тебя что, этот ублюдок на слабо взял?! Только попробуй отключить скаф, и через два часа пиши рапорт по собственному! Отставить, черт тебя возьми! - Виноват, сэр! – возмутился Дарси. – Вы видите, как этот урод себя ведет?! Они так говорят, как будто подвиг совершили! - А что он тебе должен говорить, «спасибо», что ли? Ему похую… Все разборки с этим отребьем прекратить! Тащи этого вы****ка на базу, и еще пару морд постарше званием или на худой конец, возрастом. Посмотрим, будут ли здесь такие же смелые! - А остальных, сэр? - Я бы их перестрелял, конечно, - понимающе ответил Крюгер. – Но нас же потом любая комиссия без смазки выебет и погоны поснимает! Отпусти их нахуй! Сами сдохнут! Что там с гражданскими аборигенами? - Двадцать шесть человек, сэр! Как сказал наш лекарь из страны моторов и диких обезьян*, все на последней стадии истощения! Плюс еще трое местных парней, которые отказались убивать детей! Их эти пидоры тоже опустили до низших! - ****ые нацисты! – выругался Крюгер. – Если их забрать к нам, и кто-нибудь умрет на нашей базе, это будет очень ***во! Проверками заебут до усрачки! - Что же, сэр, здесь их бросить?! – Разговаривая с генералом, Дарси, успокоившись, отошел от скопления болхианцев, где сержант-охранник ударом с ноги в то же «солнышко» вырубил начальственного аборигена на неопределенный срок. - Нет, конечно… - вздохнул генерал. – Ладно, вези всех сюда… Попробуем сторговаться с русскими, может получится сбагрить им хотя бы десяток… - Есть, сэр! – отрапортовал Дарси. - И не глупи там?! Понял, сынок?! - Есть, сэр! Тогда ждем транспорт! Дарси прекратил беседу с вышестоящим командованием, потом вернулся, что-то соображая, обдумывая… Потом подозвал к себе еще двух бойцов, которые закончили осматривать поезд: - Сейчас коптер на подходе... Грузим сначала этого пидораса и еще парочку… вот этого и этого… Пакуйте их, ребята! Вторым транспортом, «Геркулесом» увозим гражданских… Машиниста и помощника с собой возьмем. Остальных отпустить нахер!   - Отпустить, сэр?! - Да! Папаша Крюгер так приказал, все претензии к нему! После этого поезд уничтожить нахер! Эй вы, куски дерьма! Вас отпускают, так что пошли нахуй отсюда! Однако Дарси не собирался отпускать детоубийц-палачей так просто. Он подошел к куче оружия, которое конфисковали у имперских солдат, вынул бластер из набедренной кобуры и открыл огонь по валяющимся на сером песке автоматам, пистолетам, винтовкам, пулеметам… Нестерпимо жаркий луч высекал искры и превратил пороховое оружие в расплавленную бесформенную массу. - Счастливо оставаться, уроды! – мстительно сказал Дарси. - Но как мы останемся без оружия в пустыне?! – «Помилованные» болхианцы пришли в ужас, поняв замысел пришельца. – Против пустынных монстров?! - А это не моя забота! Я у вас бодигардом быть не подряжался! – оскалился майор-американец. – Вождь и Нация помогут! Да, и не советую стоять около поезда, особенно, возле цистерн! Они очень скоро взлетят на воздух! А тем временем со стороны вагонов слышался слабый смех - федеральные воины нашли с узниками вагона общий язык. Это был один из первых контактов двух цивилизаций, исторический, великий контакт…  Кто-то из землян уже нашел в Сети и разослал всем материалы по истории Европы середины 20 века. Что такое «Освенцим», «Треблинка»… Земные бойцы окружили местных мучеников, веселили их, как могли, предлагали помощь, уверяли, что виновные понесут заслуженное наказание. Совали им мелкие сувениры, фляги с водой, белковые капсулы, тонизирующие таблетки… Слабые, но уже уверенные  голоса обреченных людей прорывались через громкий гогот, восклицания и слова поддержки с разных континентов  Земли. Земляне ощущали невероятное смущение и невероятное же воодушевление, что спасли от смерти обреченных узников. Так, наверное, выглядели их предки, распахивая ворота концлагерей четыреста лет назад и выводя несчастных обратно к свету. Бойцы потащили ротмистра и двух упирающихся офицеров к предполагаемой точке отлета. Туда же Мойзес с остальными бойцами-рейдерами повели освобожденных пленных. Многих пришлось поддерживать, помогать - передвигались истощенные люди с трудом. Детей земляне несли на руках, внутри индивидуального поля. Бойцы пытались с ними говорить, но те не отвечали, смотря перед собой. Одного мальчугана земной боец по-отечески посадил себе на плечи, и тот вроде бы отреагировал, начал улыбаться.   - Прошу вас не пугаться! – звучал голос Мойзеса, переведенный машиной на местное наречие. – Мы никому не причиним зла! Мы пришли с миром! Для вас - с миром!  А избитых, исколошмаченных отступников-солдат, которые отказались убивать детей, несли на носилках роботы. Герои до сих пор были без сознания, хорошо хоть уже не при смерти. Мойзес в окружении ботов-помощников метался от одного к другому, на ходу производя какие-то манипуляции. На предполагаемой точке прилета установили маяк – искрящийся всеми цветами радуги луч-указатель. Это был не просто визуальный эффект, для спасенных болхианцев это было отсчетом новой жизни.                  А оставленные на произвол судьбы убийцы в серой и черной форме… вдруг тоже пошли за землянами: - Заберите нас с собой! - Не берите их! – воскликнула полубезумная женщина. – Они и ваших деток убьют! Это хищники! - И не собирались, - заверил майор Дарси. – У нас зоопарки отменили, так что девать их некуда! Впервые на лицах имперских солдат легла черная тень страха и обреченности - некоторое подобие понимания того, что они на самом деле содеяли. Что появилась какая-то могущественная сила, которая их осудила и приговорила не к смерти даже - к презрительному изгнанию. Их даже за врагов не считали, иначе застрелили бы... Нет, просто прогнали, как собак… Дергающегося Охона и двух его подручных вели по трое бойцов, почтительно заломив им руки за спину и время от времени подбодряя ударами прикладов в поясницу: - Резче шагаем, дикари! А то каменный топор в жопу засунем, чтоб резвее скакалось! Ты же умеешь, гадина, делать каменный топор? А каменный самотык умеешь? Я думаю, он тебе пригодится… - Эй, братва, базар фильтруем! – сделал им замечание Дарси. – Тут же дети! Не позорьте цивилизацию! - Извините, сэр! Каменный дилдо! А из вагона несли солдат, вели под руки стариков и женщин, которым каждый шаг давался с большим трудом. Последним шествие замыкал Мойзес, сопровождая безумную, плачущую женщину-скелет и приговаривая: - Все будет хорошо, сеньора! Сейчас прилетим в госпиталь, пройдем процедуры, примем лекарства… Ничего, справимся… - Вы правда считаете меня человеком? – плакала женщина. - Конечно, никаких сомнений! А потом вас вылечим. - Я не убийца… - послышалось с носилок. Один из героев-солдатиков, сохранивший человеческий облик, начал приходить в себя. – Я не буду убивать!.. - Не будешь, не будешь… Все ништяк, приятель! Оставленные имперцы от нечего делать попытались пройти к остальным. Но перед ними железной стеной встали пришельцы в боевых скафандрах, держа оружие наперевес: - Пошли прочь! Вас же отпустили, вот и ****уйте отсюда к ***м! Мы только пленных и ЛЮДЕЙ увозим! А вас пусть ящеры в пустыне жрут! Назад, сказано! Пристрелим нахуй, только подойдите! - Мы тоже люди! Не оставляйте нас… - стали просить имперцы. Но тщетно: - Говно на блюде! Пошли нахуй!.. Или открываем огонь на поражение!  – ревели динамики землян. - Почему вы воюете с нами? Зачем спасаете этих неполноценных?! Это же твари хуже животных! - Это вы, суки, хуже животных! С животных хоть спроса нет… А вы сами оскотинились хуже зверей! Вот и паситесь в пустыне! - Но мы же не дойдем до базы! - А нам похуй! Как вы сказали – неполноценные? Вот вы для нас и есть неполноценные! Поэтому пошли к ***м! А с серых небес уже опускались два коптера и американский транспортный корабль «Hercules», для приема дорогих гостей… 9:30. Секретный объект бывшей имперской линии ПВО-ПРО. Огненные клубы пламени поднимались в серые небеса… С жалобным воем падали на землю деформированные фермы-опоры для ракет, мачты освещения, грохнулась на землю со страшным звоном антенна спецсвязи. Взорвался один из штабных вагонов от попадания высокотемпературного луча. Остатки гарнизона, те, кто еще был жив, в панике бежали в сухолесье, прятались по оврагам и ямам. Выжившие видели, как со страшным грохотом взорвалась ракета одной из установок ПВО, как огромным огненным чудовищем тянулся к небу пожар от взрыва цистерн с ракетным топливом. Все небо до горизонта заволокло черной, вонючей гарью, от которой не спасали никакие противогазы. Позиции бывшего полка ПВО Империи утюжили приземистые, плоские машины с небольшими башенками и огромными, массивными килями, похожими на плавник морских чудовищ. Эти машины, висящие над землей на магнитной подушке, стреляли во все стороны высокотемпературными лучами-молниями, сжигая и уничтожая все вокруг. На вертикальных плоскостях чудовищных машин горели чудовищными огнями неизвестные опознавательные знаки - пятиконечные красные звезды… А перед ними быстро семенили, перебирая ногами, страшные металлические пауки-роботы… Бывшая автозаправочная станция. Квадрат 57-36.11:00. …-Вот это ****ец, братцы! – изумлялся Аспидов, оглядываясь по сторонам. – Я в жизни не мог подумать, что такое возможно! ****ец ядерный! Он с товарищами-десантниками находился в здании придорожного кафе-магазинчика возле бывшей автозаправки. Старая обстановка была частично сохранена в этой атмосфере разрухи, подстроена под нынешнюю реальность новыми хозяевами, и от этого становилась еще более чудовищной. У заведения стояли, догорали и валялись на боку изуродованные, переделанные для дорожных войн в суровой пустыне автомобили, мотоциклы и мотовозки… Местные, похоже, знали толк в тюнинге своих колымаг. Дополнительные приваренные стальные листы, ребра жесткости, шипы, решетки и стальные заточенные арматурины, обрезки труб, балки в качестве таранов – вот такая местная экзотика. Повсюду валялись тела аборигенов - реальных дикарей с лицами, обезображенными радиацией, в тряпье и обносках. У многих было колюще-рубящее оружие в виде топоров, заточенных балок, копий, ножей. Встречалось и огнестрельное оружие, часто в плачевном состоянии. Ассортимент был велик - вплоть до пулеметов.  Типажи тоже были один колоритнее другого. Вот валяется один в прорезиненных очках для плавания, драных штанах и огромных ботинках-ортопедах с черными шипами. Другой – полуголый в какой-то полинялой звериной шкуре, армейских штанах и кожаной маске. Третий в подобии женской юбки, надетой поверх цивильных брюк, кирзовых сапогах и дутой куртке с полустертым изображением лыжника. И дальше такие же, один дурнее другого. Наткнулись на них Аспидов и сотоварищи почти случайно. Выполнив свою задачу, уничтожив одну из батарей ПВО и захватив несколько блоков ископаемой электроники из разбитой гусеничной ракетной установки, подразделение Аспидова погрузилось в коптер и с чувством выполненного долга направилось до дому, до хаты. Однако, пролетая над бескрайними просторами местной когда-то великой державы земляне заприметили в пустыне караван чудного вида - машины, облепленные галдящими дикарями, которые тащили на прицепе клетку с людьми - с восемью женщинами. В кузове одного из ржавых пикапов лежали мертвые тела мужчин, а караулил их упырь, пожиравший копченую плоть с человеческой руки. Этого было достаточно, чтобы советский коптер резко изменил курс (кстати, с полного одобрения Вершинина) и направился к земле для установления близкого контакта еще и с этими отморозками. Разгромив одичавших гуманоидов (истребили всех поголовно), бойцы обнаружили заброшенное заведение – придорожное кафе с заправкой. Точнее, совсем не заброшенное - там кипела жизнь. Похоже, это была база отморозков - на заднем дворе стояли разобранные машины жуткого вида, клетки, острые колья, торчащие из земли. И что-то вроде бойни, где на импровизированных сушилках-крестах собирали кровь и свежевали нескольких убитых мужчин. А рядом была насаженная на кол женщина с младенцем, примотанным к ее телу колючей проволокой… Приближение современные видеосистемы давали такое, будто стоишь рядом. Аспидов, впечатлившись подобным зрелищем, принял решение никого не щадить. После освобождения женщин из клетки, советские парни занялись постоялым двором. Через двадцать минут все было кончено… Заглянули и в само заведение, где мухи роились тысячами… Когда-то это было бойкое место, видимо, популярное у проезжавших водителей… На стене над стойкой бара остались выцветшие, обесцветившиеся плакаты и картинки с изображением, видимо, каких-то артистов или музыкантов - веселые, улыбающиеся лица на сцене в огнях прожекторов. Память о них пережила ядерную войну и дождалась появления иных носителей разума. Чуть ниже висел флаг – красный с черепом, намалеванным краской от руки. Стены были расписаны матом и неприличными выражениями на гуэннохорро. В баре сохранились бутылки из старых времен с когда-то красочными этикетками, разумеется, пустые. В углу – какой-то массивный автомат, для музыки или для игр.Чей-то недоеденный завтрак остался на столе… А вот на кухню, где этот завтрак готовился, неподготовленному человеку входить не стоило бы. Грязная, замызганная кухня была полна мухами, даже в такую прохладную погоду. Вместо электрической плиты местными был сложен самый настоящий двустенный очаг-коптильня для обработки мяса. Очаг был еще теплым, там и готовили мясо неизвестного происхождения. Точнее, известного -анализаторы показали, что это была человечина. СО стальной, грязной решетки свисали острые крюки в виде буквы S, на которых ждали своего часа отрубленные предплечья, кисти рук, голени с мясом, фрагменты грудных клеток, кишки… Хоррор как он есть! Местных поваров даже стрелять не стали, закололи ножами, вон их туши валяются на полу… Все было засрано до такой степени, что местные людоеды должны были раньше от антисанитарии сдохнуть, чем от своего рациона. Освобожденные из клетки рыдающие женщины назвались женами и сестрами фермеров, которые жили в большом поселении недалеко от столицы - там раньше было садовое товарищество. Эта банда обложила их данью, а когда доведенные до голода фермеры платить отказались, дикари погрузились на свои машины и разгромили укрепления людей, уведя десять женщин. Из них одну, самую молоденькую, изнасиловали толпой и повесили на столбе – после этого использовать ее в пищу местные людоеды побрезговали…   Мужчин убили на месте и забросили в кузова машин, на разделку. Бедные женщины молились о смерти, чтобы не оказаться живыми в лапах ублюдков, но, к их счастью, весь этот кошмар увидели ребята Аспидова. Они и зачистили банду под корень… На вопрос, кто они такие, Артур Фридрихович честно ответил. После чего одна из спасенных женщин, самая старшая, седая, заметно помрачнела и отошла в сторону. Странная какая-то… Так как фермершам возвращаться уже было некуда, советские воины решили взять их с собой. Надо будет с американцами договориться, отвезти им, у них там что-то вроде странноприимного дома для местных жителей… Коптер ревел движками, готовый к полету домой. Артур Фридрихович в каком-то оцепенении стоял среди валяющихся на земле трупов и разгромленного, дырявого, дымящегося железа. Он беседовал с Вершининым по кванто и пытался понять, - как же мало нужно усилий, чтобы люди технически развитой промышленной цивилизации, которую можно сравнить с Землей 20 века, превратились в безумных дикарей! Сон разума рождает чудовищ – так вот они, чудовища, порождения погибшего разума! Эти людоеды пережили крушение цивилизации и потерю близких и бежали в придуманный мир. Или решили перетащить этот изуродованный мир из своего воображения на поверхность? Мир безумия и ужаса, смерти и адских декораций? Нормальный человек, даже жестокий разбойник, даже преступник, из себя такое чучело делать не будет! А эти безумцы будто бы соревновались, как на сатанинском маскараде - кто страшнее и нелепее себе костюм сварганит из старых вещей и артефактов старой цивилизации! Вот, например, колоритный персонаж…  Весь изъеденый язвами мужчина лет пятидесяти, в драном, черном свитере на голое тело. Виден его отвисший живот на худощавом теле… На нем армейский «лифчик»*, в ножнах нож с рукояткой из двух половинок кости, туго смотанных проволокой. На морде черной и желтой краской нанесен контур черепа, будто у древних индейцев Амазонии. Из-под обыкновенной рубахи почему-то торчат обрывки женского кружевного белья… Ненормальный… Зачем ты, человек, отрекся от человеческого? Или психика не выдержала? Вот женщина лет тридцати - облысевшая, изуродованная, в маске из черепа какого-то животного, в рваной, грязной блузе и драной жилетке с карманами, пробитой плазменным лучом на груди. У нее с пояса свисает плеть, сплетенная из шнуров человеческой кожи, - анализ ДНК показал, что эта кожа принадлежала мужчине лет пятидесяти, уроженцу сопредельной страны, покоренной когда-то империей. Вот старик, с серым лицом и редкой щетиной, в потертом одеянии, - гибриде худи и пиджака. На нем футболка со скрещенными стрелами. На руке – татуировка, говорившая о том, что этот человек в молодые годы отслужил в десанте - наколка в виде старинного куполовидного планирующего устройства и годы службы - не менее десяти лет! Аспидов видел такие старинные устройства на сайте и в музее Десантных Войск в Рязани. Как они назывались, «па-ра-шюты», кажется?  Коллега… И что же, коллега, тебя научили в десантных войсках одеваться, как чучело, убивать трудящихся и жрать человечину? Однорукий мужчина с лицом, пораженным радиацией, одна нога короче другой… Лет тридцать на вид, а может и сорок… Хоккейная маска на изуродованном лице, женская кофта, помада на губах, вместо левой руки – протез с полутупым лезвием… И дальше такие же… Сумасшедшие, поехавшие башкой после атомной войны? Но как тогда не поехали эти фермеры? Да даже и имперские солдаты - порядок, организацию, какую-то мораль, человеческое достоинство  они сохранили. Ведь здесь-то, в этой банде, в основном была не молодежь, а именно зрелые люди, которые жили еще до войны. Зачем они сознательно превращали себя в чудовищ? Мимикрировали под изменившуюся окружающую среду, украшали себя устрашающими атрибутами, подобно как древние народы украшали себя боевой раскраской, чтобы устрашить врагов? Да черта с два, они сознательно напали на поселок мирных тружеников, добывающих себе хлеб тяжелым ЧЕСТНЫМ трудом, убили людей, забрали их женщин на смерть и поругание! Значит, они и есть чудовища, отрекшиеся от человеческого! Хуже имперских военных, те хоть приказ выполняют - пусть жестокий, но приказ. Распоряжение своей власти, своего государства! А эти – вольные художники, разбойничают по собственному желанию, испытывая удовольствие от мучений своих жертв. А с такими у Аспидова и его товарищей разговор короткий. Его, Аспидова, и сюда-то направили с понижением после того, как на Внешнем поясе он совершил самосуд на местными работорговцами. Все эти люди – когда-то ведь были нормальными людьми. Они помнили прошлую жизнь... Один из роботов, обследуя трупы, нашел в одной из машин старую фотографию, на которой один из дикарей - ныне покойный, вон тот труп в дебильной маскарадной маске со здоровенным клювом, длинном плаще и шипастом ошейнике - снят в домашней обстановке, в человеческом, адекватном облике, в окружении родных и близких… Значит, важна эта старинная фотка была для этого дикаря, раз возил ее с собой в этой сухопутной торпеде на трех колесах! Значит, не все человеческое, социальное в нем умерло… Почему же эти люди предпочли не сохранить человеческий облик, как высшее богатство, не организоваться в какую-то полезную, конструктивную ячейку, не сохранять порядок, нормы морали, спасение людей, осколков цивилизации хотя бы на подконтрольном себе пространстве? Не стали спасать человека в себе, а с радостью от него отказались, превратившись, по сути, в говорящих зверей, грабящих, убивающих и насилующих? А РАЗВЕ БЫЛО ЧТО СПАСАТЬ И СОХРАНЯТЬ?! В обществе, где постоянно идет война, где правители грабят и обманывают народ, и где люди ненавидят и боятся друг друга сильнее, чем какого-то заокеанского врага, было что сохранять? И, БЫТЬ МОЖЕТ, КАЖДАЯ ДУША БЫЛА УЯЗВЛЕНА И ИЗУРОДОВАНА УЖЕ ЗАДОЛГО ДО ТОГО? Ядерная война здесь по сути лишь обнажила ужасающий нравственный кризис и сделала обыденностью то, о чем многие мечтали втайне - выпустить внутреннего зверя наружу, чтобы не бояться закона, суда, не бояться наказания, тюрьмы или расстрела. Вот и сбылись мечты народные... И с огромным уважением смотрел мурманчанин на женщин-тружениц, сохранивших достоинство разума, одетых хоть и в бедные, старые, драные платья, штаны и юбки, но одетые по-человечески. И пытавшихся до последнего дня, даже в таких страшных условиях, сохранять чистоту, опрятность и какую-никакую красоту. Бойцы осматривали трупы и машины. Собирали оружие... В открытых, болтающихся на ветру дверях, стоял один из его бойцов. Аспидов, оглядываясь по сторонам, как пустынный хищник, зябко поежился, будто холодный ветер продувал через скафандр…   Этим несчастным женщинам сейчас очень тяжело и страшно… Они потеряли всех своих близких, чуть сами не стали добычей сумасшедших бандитов… Да и их, пришельцев космических, они конечно боятся… Надо их поддержать, приободрить что ли… Аспидов подошел к болхианкам строевым шагом и с огромным удовольствием отдал им воинское приветствие, вытянувшись, будто перед генералами: - Уважаемые товарищи женщины! Прошу вас проследовать с нами… Вы в безопасности! Обещаю, что никто не будет вас обижать, унижать или делать с вами какие-то плохие вещи! Но здесь мы вас оставить не можем! Каждой предоставим безопасное жилище, питание, медицинское обслуживание и безопасность! - Господин пришелец, а вы тоже болхиа? – спросила одна из женщин в полинялом сарафане и кофте. Аспидов пошел на нарушение Инструкции - снял шлем на пару мгновений. Местные женщины с удивлением увидели высокого, худощавого человека с пепельно-светлыми волосами. - Болхиа!  Помогите нам наших мужчин похоронить, пожалуйста… - В этом нет необходимости, - ответил Аспидов. – Мы сейчас сбросим одну капсулу, и тут будет море огня. Все сгорит… - Только и можете сжигать! Ваши капсулки…молнии… железные машины… Убийцы!  - вдруг сказала одна из женщин, самая старшая, с седыми, блестящими, как серебро, волосами. Та, что сторонилась землян, да и своих подруг по несчастью. - Что? Земляне с удивлением посмотрели на дерзкую женщину, которая видела в землянах врагов. Даже ее товарки удивились: - Гунари, что ты такое говоришь? Они же спасли нас! - Я знаю, что я говорю! – гневно сказала седая женщина, без страха смотревшая на серебристые фигуры. – Вы убили моего сына своими молниями! Он был летчиком, он служил на аэродроме, защищая небо. Ваш летающий корабль убил его! Просто сжег его самолет своими лучами, даже не дав катапультироваться! Мой сын защищал свою Родину, в чем его вина?! Он прикрывал наземные войска. Он был один из последних летчиков, истребителей на Болхиа! Вас, пришельцы, я ненавижу еще сильнее, чем этих дикарей, они хоть умалишенные! А вы – разумные, усердные убийцы и захватчики! Не нужна мне ваша милость! - А ваш сын не убийца? – спросил ошарашенный Аспидов. – Он на боевом истребителе с ракетами и пушками добро творил?  Если и так, его не беззащитного в спину убили, а в честном бою! На войне как на войне! А что ваши… то есть, имперские войска творили на заброшенных территориях, вам показать? - Мой сын ничего не творил! Он защищал товарищей с неба! – уперлась гневная женщина. – Хорош честный бой, когда у вас корабли с молниями, которые расправляются с нашими, как с цыплятами! Я с вами не полечу! Я не предам своего сына! Не приму хлеб из рук его убийц! Бросайте свои бомбы на меня! Я остаюсь здесь! Эти дикари хотя бы мои соотечественники! - Знаете что, гражданка?! – разозлился Аспидов. – Вы бы посмотрели на деяния своих защитничков! Знаете, что ваши сделали с нашими молодыми учеными, которые прилетели помочь вам?! Знаете, что вы... что ваши солдаты делают с беззащитными людьми?! - Мой сын защищал Родину! – Седая женщина, которую назвали Гунари, была тверда и непреклонна. – Кто вы такие, чтобы судить нас?! Вы пришли на нашу планету, а мы ведь вас не звали! Для меня добро- это мой мальчик, а вы, его убийцы - зло! Я – солдатская мать, и помощь от его убийц не приму! - Гунари, не губи нас! – закричала одна из женщин. – Они же не возьмут нас с собой! - Летите, не волнуйтесь! – закричала Гунари. – Им нужны такие, как вы! Забывшие своих сыновей, отцов, свою страну! Будете спокойно кушать из рук наших захватчиков, которые пострашнее любых дикарей? Или ляжете с ними в постель? Может, будете им детей рожать?! На здоровье! Летите с ними! А я помню, что такое честь солдатской матери! Не волнуйтесь, я вам не помешаю наслаждаться в руках убийц наших ребят! - Что она городит?! – отозвался Вершинин. – Майор, парализатором ее, и пакуй нахрен и на борт. - А они у нас есть, парализаторы-то? - У роботов есть. Отдай команду! Погибнут ведь, дуры! - Не подходите ко мне! – закричала Гунари, видя, как бойцы-земляне потихоньку пытаются приблизиться к ней. Гордая (а может и обезумевшая) женщина, мать погибшего летчика, опередила землян. Она сделала несколько шагов назад… а потом побежала к куче оружия, которое осталось от дикарей. - Стоять! – заорал Аспидов. – Держите ее! Но было поздно. Гунари схватила из кучи пистолет, передернула затвор…и приставила пистолет к виску: - Убить вас не могу… Хоть сама умру, как человек! – истошно завопила Гунари. – Сынок, иду к тебе! Турели плазмометов повернулись в сторону женщины. Но уже раздался хлесткий, громкий выстрел… - Нет, Гунари! – заплакали женщины. - Аспидов, какого ***?! – заорал Вершинин. – Вы там что, в глаза долбились?! Майор понял, что облажался. Он, санитар и несколько женщин кинулись к бездыханному телу женщины. Было поздно, пуля прошла навылет через мозг, изуродовав половину черепа.  - Ну какого же…?! – вскрикнул Аспидов. Женщины, поняв, что их старшая подруга убила себя, горько разрыдались… Аспидов так и остался стоять на месте, как пригвожденный. Впервые он был растерян, как ребенок… - Храбрая женщина… Не враги мы вам… …Ревели двигатели коптера, ждущего только команды пилота, чтобы взмыть в серые небеса, по которым неслись осенние рваные тучи. Ветер гнал маленькие вихри, летел в разные стороны мусор, какие-то бумажки и драные пластиковые пакеты. В коптере среди других бойцов сидели женщины. Десантники уже потеснились, как могли, чтобы оставить пространство для представительниц местной цивилизации. Женщины обнимали друг друга и рыдали в три ручья. А пилоты нервничали - могут ли взлететь с такой перегрузкой. Хотя «Ми-350» - птичка выносливая, бывало, и по пятьдесят человек вывозила. На земле среди десятков других убитых земляне отдельно положили тела убитых фермеров. Их жены и сестры попрощались с ними сдержанно и на удивление сухо. Здесь было так принято -провожать покойных без слез и рыданий, чтобы никто не усомнился в твоем нравственном здоровье. Разрыдались женщины уже в коптере. У мужчин сердце разрывалось, но чем они могли им помочь?! Они и так сделали больше, чем могли. - Почему она так сказала? – хлюпала носом одна из женщин, почти девушка с морщинистыми щеками. – Что нам, сражаться с пришельцами?! Они нас одним пальцем раздавят! Мы жить хотим! Горько и муторно было на душе после самоубийства женщины по имени Гунари. Будто бойцы были непосредственно виноваты в ее смерти. Особенно корил себя Аспидов, что замешкался… Да и откуда у них парализаторы? Они что, полиция? У десанта сроду полицейского оборудования не водилось! Гунари, мать вражеского летчика, рядом с погибшими ЛЮДЬМИ пронес на руках и положил сам майор. Это было чем-то похоже на подготовку к огненному захоронению у скандинавов или индийцев. Только вместо дров на грунте лежала и помигивала контрольным датчиком капсула с антиматерией, ожидая мига, когда ее сила вырвется на свободу и столкнется с материальным веществом этого мира. Аспидов аккуратно положил тело Гунари рядом с мертвыми фермерами. По-солдатски отдал последний салют храброй матери врага… Отметил на датчике время завершения операции и поплелся к коптеру, подумывая, а не написать ли ему рапорт о переводе в другую систему? Дождавшись своего командира, коптер медленно оторвался от земли и стал набирать высоту. Женщины-болхианки сквозь слезы смотрели в иллюминатор на поверхность родной планеты, ставшей такой чужой и страшной, на своих родных и близких, которых с утра видели еще здоровыми, живыми, бодрыми... А теперь все в их жизни перевернулось… И эти непонятные существа, обликом похожие на болхиа, людей, теперь их хозяева и начальники. А вдруг они окажутся еще более страшными чудовищами, чем пустынные дикари?! Ветер все усиливался, обвевая тела убитых, а небо становилось все темнее… Начал капать дождь… Когда аппарат землян уже скрылся из вида, красный мигающий огонек на капсуле-бомбе сменился длинным зеленым сигналом. И вся окружающая местность потонула в ослепительной вспышке и море огня, пожирающем и строение, и погибших людей, и убитых дикарей-мутантов, мешая все в одну огненную купель погребения. …Уже к полудню по Москве благодаря совместным действиям Федеральных сил ООН и советской военной группировки перестали существовать все крупные военные объекты старой имперской армии Гуэннохорро, которые еще действовали. Были уничтожены несколько крупных войсковых соединений, снесены все радарные станции, аэродромы и пункты заправки. Настал конец всем стационарным объектам ПВО, ПРО и спецсвязи, многие железные дороги и мосты, аэродромы и пусковые ракетные площадки,  которые еще подавали до сегодняшнего дня признаки активности. В том числе и подземный бункер управления еще сохранившимися ракетами воздушной обороны. Подземные убежища с гражданским населением не трогали. Урон остаткам местных армий был нанесен огромный. Со стороны землян потерь не было. После завершения акции, с «Зари-21» и «Йеллоу-Форт» в радиоэфир было передано сообщение на местном языке, что в случае любой последующей атаки на любой подвижной состав, технику или живых представителей землян, акция будет проведена повторно, только уже в большем масштабе. Также было сообщено, что в пределах двадцати миль (переведено в местные единицы измерения) от земных баз будет уничтожаться ЛЮБАЯ ВОЕННАЯ ТЕХНИКА и военные подразделения с оружием в руках. Но бой еще не был завершен… Разгромив аборигенов, руководству земных объектов предстояло пережить еще и гнев начальства. И именно это было, наверное, самым сложным делом в предстоящие дни… ПОЯСНЕНИЯ И РАСШИФРОВКИ - * Элвис-Сити - новое название г. Мемфис (шт. Теннеси, США). Назван по имени Элвиса Пресли. Секонд-лейтенант, второй лейтенант – воинское звание в армиях США, Великобритании и армий стран Британского Содружества. Примерно соответствует званию лейтенанта в ВС СССР. Вега – звезда А в созвездии Лиры. ВПП – взлетно-посадочная полоса. ГСМ - горюче-смазочные материалы. Тидд – единица измерения времени, примерно 1,5 земной минуты. Средства ИЗ – средства индивидуальной защиты. UN FEIW – «Организация Объединенных Наций, Федерация Обитаемых миров Земли» (североамер.) «Они крайне истощены! Они могут сейчас от маленького кусочка умереть! Нужно восстанавливать в лаборатории, в госпитале!» - После длительного голодания пищеварительная система деградирует и отвыкает переваривать даже жидкую пищу. Резкое увеличение рациона может спровоцировать белковое отравление даже от низкокалорийного блюда. Для вывода из подобного состояния нужно специальное лечебное питание. «Из страны моторов и диких обезьян» - Имеется в виду Бразилия.